Сайт Селищева А. С

Вид материала

Содержание

4.7. «Новый большой скачок» (1977-1978)
Рис. 4.1. Структура экономического планирования КНР

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8

4.7. «Новый большой скачок» (1977-1978)

И нет за душой у нас ничего,

Одна неизменная вера,

Которая в наших сердцах укрепясь,

Тоскует в них и томится.

Но вера сама неспокойна, и нас

Она без конца будоражит,

То вдруг увлекает куда-то вперед

То тянет за чем-то в погоню (1978)

Но как ни торопимся, как ни бежим,

А цели не достигаем.

Ай Цин

После окончания культурной революции в 1976 г. руководство страны начало кампанию «западного большого скачка», целью которой было резкое увеличение темпов экономического роста за счет активных закупок западной технологии (главным образом для тяжелой промышленности). Данная стратегия очень напоминала «политику ускорения» Горбачева в 1985-1988 г. Неудивительно, что обе эти кампании были обречены на провал, так как лишь усиливали уже сложившиеся мощные диспропорции между тяжелой и легкой промышленностью и концентрировали капиталовложения в отраслях с низкой капиталоотдачей.

В 1977-1978 гг. руководство страны, по сути, вернулось к экономической стратегии первой пятилетки. Вместе с тем, была сделана ставка на зарубежные заимствования и закупки западной технологии. Большинство средств, полученных из-за рубежа, направлялись в тяжелую промышленность. Оживление экономики, однако, сопровождалось нарастанием структурных диспропорций. Плановое управление демонстрировало низкую эффективность. Председатель КПК того периода, Хуа Гофэн, призывал следовать прежней линии Мао Цзэдуна. В управлении экономикой продолжались «левацкие перегибы». Велась борьба с «капиталистическими элементами» за строительство коммунистического общества.

В феврале 1978 г. принята знаменитая программа «четырех модернизаций» до 2000 г. Был принят план на 10 лет (1976-1985 гг.), по которому предусматривалось построить 120 огромных промышленных предприятий (в основном тяжелой промышленности).

Программа «четырех модернизаций» состояла их следующих этапов:

к 1980 г. – создание самостоятельной промышленности и механизация «в основном» сельского хозяйства;

к 1985 г. – завершение технической перестройки народного хозяйства на основе выполнения основных положений 10-летнего плана;

к 2000 г. – выход в число передовых стран мира по уровню развития народного хозяйства путем осуществления модернизации сельского хозяйства, промышленности, обороны, науки и техники.

Характеризуя способность выхода КНР к 2000 г. в первые ряды стран мира по валовому национальному продукту, китайские ученые заостряли внимание на показателях национального дохода, наиболее концентрированно выражавших экономический потенциал страны. Это делалось для того, чтобы показать те возможности, которые сможет иметь страна для расширения производства и улучшения жизни народа. ВВП КНР оценивался в 1980 г. примерно в 283,3 млрд. американских долларов (США – 2582,5, СССР – 1212, Япония – 1152,9), что соответствовало 8-му месту в мире^³⁹. Рост в 4 раза этого показателя к концу века давало цифру в 1140 млрд. долл., что делало возможным перемещение Китая на 5-е место в мире.

Конечно, из-за многочисленного населения страны среднедушевой показатель ВВП КНР был крайне низким: по нему страна занимала примерно 151 место в мире, а при выполнении намеченных планов могла передвинуться к 2000 г. на 75 место. Забегая вперед, отметим, что к 2000 г. Китаю удалось не только выполнить, но и перевыполнить эти наметки: так только ВВП вырос за 20 лет не в 4 раза, как это планировалось, а в 6,5 раз.

Китайские ученые считали, что к 2000 г. благодаря удвоению доходов населения, страна достигнет «скромного достатка»: средний уровень потребления на душу населения возрастет с 227 юаней в 1980 г. до 616 юаней в 2000 г. Эти показатели были также перевыполнены. Более того, Китаю удалось в 1998 г. превзойти по уровню жизни Россию.

Уже перед осуществлением экономической реформы 1978 г. китайские ученые разрабатывали в общих чертах перспективные наброски о развитии китайской экономики на ближайшие десятилетия.

Как уже отмечалось, планировалось, что к 2000 г. Китай должен был достичь «скромного достатка» путем удвоения доходов населения за 1980-2000 гг. О дальнейших перспективах четырех модернизаций в то время конкретно еще не говорилось. Однако неоднократно упоминалось, что «более высокая степень модернизации» должна быть достигнута к 2030-2050 гг. Под этим понималось достижение к 2000 г. «уровня скромного достатка», к 2021 г. (к столетию КПК) – уровня среднеразвитых стран; к 2049 г. (столетию образования КНР) – превращение Китая в мощное социалистическое государство^⁴⁰.

Как отмечает российская исследовательница Э.П. Пивоварова: «В таком определении перспективы развития страны присутствовало больше идеологии и романтики, чем экономического расчета и научного обоснования. Его мобилизующий настрой очевиден, и его можно сравнить с таким же мобилизующим настроем, который присутствует в статье Мао Цзэдуна, написанной им в 1956 г. по случаю 90-летия со дня рождения Сунь Ятсена: «Все вещи я явления находятся в постоянном развитии. Со времени революции 1911 года, то есть Синьхайской революции, прошло всего лишь 45 лет, а облик Китая совершенно изменился. Пройдет еще 45 лет и наступит 2001 год, начнется XXI век, и тогда Китай превратится в могучую социалистическую индустриальную державу, какой он и должен стать. Обладая территорией в 9600 тысяч квадратных километров и населением в 600 миллионов человек, Китай должен вносить сравнительно большой вклад в дело человечества»^⁴¹. Далее Э.П. Пивоварова отмечает, что такие мобилизующие ориентиры очень важны для страны, главной производительной силой которой является сегодня уже более чем миллиардное население. Выражая солидарность с последним высказыванием, позволим себе не согласиться с первым, где речь идет о романтике и экономическом расчете. Безусловно, планировать на отдаленное будущее – дело неблагодарное. Будущее само по себе – непознаваемо. Уже через 10-20 лет в человеческой цивилизации могут произойти столь кардинальные скачки в развитии, предвидеть которые не способен самый смелый гений. Однако для Китая, страны еще в недавнем прошлом, очень отсталой, планирование процесса вывода ее в передовые державы является основной стратегической целью. Потеря цели, утрата перспективы ставит под вопрос все современное реформирование, ибо не ясно: для чего необходимы реформы как таковые? Чего добиваются реформаторы?

Кстати, именно это звено отсутствует, на наш взгляд, в российских экономических реформах. У российских реформаторов отсутствуют четко провозглашенные планы не только на 10, но даже на 5 и 3 года вперед. По нашему мнению, это один из главных факторов удаленности интересов российского населения от проводимых реформ. Идея «построения рыночной экономики» - весьма расплывчата, ибо в ней нет главного, что может заинтересовать каждого конкретного человека: нет конкретных перспектив повышения благосостояния личности. Как показывает мировой опыт, реформы только тогда оказываются успешными, когда население страны уверено, что они принесут повышение благосостояния. Так, например, было и в Японии. В конце 1950-х годов архитектор «японского экономического чуда» Икэда Хаято объявил о «плане удвоения доходов» страны за 1960-1970 гг. Цель реформ, передвинувших за 10 лет Японию с 6 места в мире по объему ВВП на 3-е, была заложена уже в самом их названии.

В дальнейшем мы подробно остановимся на выработке в Китае перспективных планов развития на 50 лет, а сейчас вернемся к периоду конца 1970-х годов – периоду «западного большого скачка», во время которого уже разрабатывались стратегические направления развития Китая.

В экономике вновь обострились диспропорции между потреблением и накоплением, между сельским хозяйством, легкой и тяжелой промышленностью. Безработица в 1978 г. по официальным данным превысила 20 млн. человек. В 1978 г. объем ВВП составил 362,41 млрд. юаней или 379 юаней на человека^⁴².

С 1949 по 1978 гг. китайская экономика в целом развивалась в соответствии с принципами советской экономической модели (с некоторыми модификациями в области планирования и товарно-денежных отношений).

К концу 1978 г. китайское руководство осознало неэффективность стратегии «западного большого скачка».

По определению китайских руководителей во второй половине 1970-х гг. народное хозяйство «оказалось на грани катастрофы». Большинство предметов потребления стало дефицитным. За 20 лет (1957-1977 гг.) реальная заработная плата упала почти на 28%. Значительная часть населения находилась на грани голода. Карточная система распространялась почти на 50 видов товаров первой необходимости. Тем самым, экономическая реформа оказалась жизненно необходимой. Ниже приведены две модели китайской плановой экономики кануна экономической реформы. В дореформенной китайской экономике ведущая роль принадлежала правительству.

Н

ациональное собрание народных представителей

осударственный совет

омиссии

Комиссия государственного капитального строительства

Государственная плановая комиссия

Государственная комиссия науки и техники

Государственная экономическая комиссия

6 регионов	22 министерства	10 комитетов
Северный; Северо-западный; Северо-восточный; Центральный; Юго-западный; Восточный	Сельского хозяйства и лесоводства; Угольной промышленности; Торговли; Транспорта и связи; Внешнеэкономических отношений; Финансов; Промышленности: Машиностроения; Атомной энергетики; Обычного вооружения; Артиллерии; Электроники; Судостроения; Авиастроения; Металлургии; Обороны; Почты и телевидения; Здравоохранения; Железной дороги; Текстильной промышленности; Сохранения природных ресурсов.	Народный банк Китая; Банк Китая; Госстрах; Всекитайская федерация кооперации; Госконтроль; Комитет гражданской авиации; Комитет геологии; Комитет океанографии; Сейсмическая служба; Комитет путешествий и туризма.

^ Рис. 4.1. Структура экономического планирования КНР

Правительство проводило политику экономического развития через экономическое планирование и размещение ресурсов. Для облегчения экономического развития и планирования страна была разделена на 6 регионов: Северный, Северо-восточный, Северо-западный, Центральный, Северо-западный и Восточный.

В 1960-1970-е годы этим районам было дано немного полномочий в области планирования экономики. Однако во время реформы роль региональных макроуправленческих структур возросла при сведении регулирующей роли центрального правительства к координирующим функциям (рис. 4.1).

W N P F

Nea Nei

Xa Ia B Ii Xi

Ca Ci

L

Рис. 4.2. Роль государства в экономическом развитии Китая^⁴³

Планы разрабатывались центральным правительством, а также на уровне 6 регионов. В центральном правительстве наиболее важную роль в экономической сфере играла Государственная экономическая комиссия. Эта комиссия координировала работу 22 министерств и осуществляла координацию экономического роста ведущих отраслей. В то же время региональные правительства были ответственны за планирование менее важных сфер экономики.

На рис. 4.2 показана роль государства в экономическом развитии дореформенного Китая, как ее представляет американский исследователь Альфред Хо.

По мнению А. Хо, китайская экономическая модель работает следующим образом. На верху рисунка, выше горизонтальной линии, представлены четыре экзогенных фактора, которые влияют на систему, но не подвержены обратному влиянию, как это обозначено односторонними стрелками. Ниже горизонтальной линии обозначены основные эндогенные факторы, которые взаимодействуют друг с другом, как это обозначено двусторонними стрелками.

Погода (W) влияет на выпуск аграрной продукции (Ха), население (N) на занятость в сельском хозяйстве (Nea) и занятость в промышленности (Nei). Политические факторы (Р) влияют на деятельность государства (В). Конъюнктура в зарубежных странах (F) влияет на китайскую торговлю (Т).

погода инвестиции труд производство

W I N X

производство

потребление C

импорт

накопление S M

экспорт платежный баланс

V E B

Рис. 4.3. Экономическая модель Китая и Северной Кореи

В самой системе государство (В) является инициатором развития, и занимает главенствующую роль. Для осуществления индустриализации государство регулирует занятость как в сфере сельского хозяйства (Nea), так и в промышленности (Nei) посредством программы управления рабочей силой. Государство обеспечивает выпуск сельскохозяйственного сектора (Ха) и перекачивает ресурсы из аграрного сектора в индустриальный сектор для форсирования промышленного производства (Xi) в соответствии с программой размещения ресурсов.

Государство регулирует сельскохозяйственное потребление (Са) и промышленное потребление (Ci) в соответствии с программой рационирования, квотирования и распределения. Государство формирует сбережения, ограничивая потребление на низком уровне.

Государство регулирует внешнюю торговлю с целью компенсации внутреннего дефицита и излишков. Уровень инвестиций в аграрный сектор (Ia) определяется возможностями аграрного сектора и той долей прибыли, которую государство позволяет отрасли сельского хозяйства капитализировать. То же самое относится и к инвестированию в область промышленности (Ii).

Кроме того, существует свободный рынок (L), через который перекачиваются товары и услуги из аграрного и промышленного сектора для потребления.

Похожую модель китайской и северокорейской экономической модели изобразил американский исследователь Сук Бум Ён^⁴⁴ на рис. 4.3.

В данной модели, иллюстрирующей экономику Китая до реформы, экзогенные переменные обозначены прямоугольными фигурами, а эндогенные переменные – круглыми фигурами.

Между макроэкономическими моделями Сук Бон Ёна и А. Хо, несмотря на определенные отличия – много общего. Обе модели подчеркивают важность климатического фактора в процессе воспроизводства – явный показатель уязвимости экономической системы. Обе модели кардинальным образом отличаются от классической рыночной макроэкономической модели.

Blog

Сайт Селищева А. С

Содержание

4.7. «Новый большой скачок» (1977-1978)