Визит судьбы

Вид материала

Документы

Содержание 5 июня 2005 года, 20 часов 07 минут по московскому времени Неаполитанские лесенки Фронты видимые и невидимые Август- октябрь, время московское.. Кремлевский визит фюрера

Подобный материал:

• Сказка в сердце Чехии!!! Туристический бутик «визит», 11.27kb.
• Визит делегации Омского госуниверситета им., 21.18kb.
• «Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты, 21.1kb.
• А. Митрофанов «Тайный визит профессора Воланда накануне перестройки». М. Русь. 1998., 5475.78kb.
• Тема урока «Судьбы людей в революции», 499.05kb.
• Муниципальное учреждение Централизованная библиотечная система Новосибирского района, 175.33kb.
• Муниципальное общеобразовательное учреждение гимназия, 104.5kb.
• I. Теория заглавия Глава II. Символика заглавий книг А. Ахматовой:            , 971.67kb.
• Творческая работа по краеведению Селижаровская моу сош, 75.59kb.
• На районный конкурс «Моя малая Родина» номинация «Родословие моей земли» (судьбы земляков), 355.53kb.

Кто это?

— Это, господин Гитлер, выписки из работы Карла Маркса «К еврейскому вопросу». Написал он ее осенью 1843 года, а на следующий год она была напечатана в журнале «Deutsch-Franzosische Jahrbucher»...

747

И после этих слов Сталин вынул из лежащего рядом портфеля старый номер журнала и вручил его Гитлеру:

— Можете на досуге убедиться сами...

— Между прочим, — тут же прибавил он, — Фридрих Энгельс со своим другом в этом вопросе не расходился.... Вот, например, — Сталин вынул из кармана еще два листа и со своего прочел вслух: — Буржуа относится к установлениям своего режима, как еврей к закону — он обходит их, поскольку это удается в каждом отдельном случае, но хочет, чтобы все другие их соблюдали...

Гитлер все еще не мог успокоиться, а Сталин спокойно говорил:

— Как видите, господин Гитлер, марксисты любят евреев в некотором смысле не больше национал-социалистов... Но мы выделяем социальный момент... Мы боремся против эксплуататоров, против паразитов на теле Труда, против капитализма и духа торгашества. Если дух торгашества— это еврейский дух, то, выходит, что мы боремся и против мирового еврейства как общественного феномена... По Марксу...

Гитлер задумчиво молчал, а Сталин предложил:

— Мне кажется, что нам стоило бы заняться нашими конкретными проблемами. Относительно консульств мы, думаю, договорились... Молотов и господин Риббентроп могли бы поработать над текстом соглашения на сей счет... Но какие есть еще пожелания или претензии?

Не дожидаясь ответа, Сталин сообщил:

— У советского правительства к вам по-прежнему три основных конкретных вопроса: ваши войска в Финляндии, ваши войска в Румынии, и наши войска — как вариант — в Болгарии...

— Кроме того, — добавил Сталин, — у нас есть просьбы по поставкам, вопросы по Турции и последнее — «Пакт трех». С Италией все более-менее ясно, но вот с Японией... Мы хотели бы, чтобы Япония отказалась от своих концессий на Северном Сахалине... У русских, господин Гитлер, Портсмутский мир рождает примерно такие же чувства, как Версальский мир у немцев... И еще об одном...

748

Сталин развел руками и сообщил:

— У нас в России говорят: повинную голову и меч не сечет... Мы должны повиниться, что действовали этим летом порой слишком напористо... Но прошу вас не забывать, что прибалтийские провинции входили в состав России уже издавна, как и Бессарабия...

Гитлер нервно шевельнулся, и Сталин его успокоил:

— Очевидно, вы вспомнили о Северной Буковине... Пожалуй, мы настаивали тут неосторожно... Виноваты... Но, господин Гитлер, ведь там живет много наших соплеменников. Вы должны нас понять — ведь у вас была проблема Судет... Вы получили свои горы — дайте нам право получить свои...

Гитлер слушал и раздумывал... Что отвечать? Пределы уступок он определил... Но устроят ли они Сталина?

— Герр Сталин, очевидно, и вы, и я уже многое обдумали про себя и многое для себя решили... Поэтому я сразу скажу, как я представляю себе возможное ближайшее будущее...

Гитлер посмотрел на Игнатьева, вспомнил, что тот был знаком с финским главнокомандующим, и решил начать с Финляндии, хотя вначале думал сказать о Балканах...

— Наши войска в Финляндии немногочисленны и постоянно там не дислоцируются — они следуют транзитом... Их цель — Норвегия...

Сталин тут же возразил:

— Господин Гитлер, настроения в Финляндии определяются лозунгом: «Тот не финн, кто признает мартовский договор с Москвой»... Любое оживление сотрудничества с ними любой великой державы финны воспринимают как подкрепление их глупых надежд... Если бы они попытались дружить, скажем, с Англией, мы были бы с ними резки и жестки... Но если мы будем резки с ними из-за вас, то те же англичане подумают, что это означает советско-германское охлаждение, а это усилит их надежды, пусть и безосновательные... Вот почему нас волнует Финляндия...

И тут фюрер, переглянувшись с Риббентропом, предложил:

— Герр Сталин! Давайте сделаем так... Вы обеспечиваете нам

749

транзит через Советский Союз и гарантируете поставки из Финляндии... И тогда все будут довольны...

— Думаю, этот вариант может быть приемлемым— в комплексе...

Гитлер долгим взглядом посмотрел на этого русского грузина, и протянул:

— Если говоря о комплексе, вы имеете в виду Балканы, то давайте порассуждаем... Вы опасаетесь входа английского флота в Черное море... Но такая акция бессмысленна, если не подкрепляется сухопутной интервенцией, не так ли?

Сталин пожал плечами и затем кивнул, соглашаясь — возражать Гитлеру было трудно...

— Однако такие действия англичан для Германии еще более опасны, чем для России... Герр Сталин, поймите мои опасения — нефть, нефть и еще раз нефть... Вот чем определяется сейчас мое отношение к Балканам. Я не могу допустить англичан даже в Грецию, в Салоники... Меня беспокоит уже их захват Крита! Так разве я буду равнодушен к проходу англичан через Проливы, тем более что это будет нарушением режима Монтрё? Вы можете быть спокойны — покой ваших черноморских берегов я буду хранить ревностнее вас... Но ввод ваших войск в Болгарию — да еще с нашего согласия — встревожит Румынию... А мне кажется, вам было бы выгоднее снижать количество проблем с ней...

Сталин выслушивал все это без особого энтузиазма, но внешне это ни в чем не выражалось — Сталин умел сдерживать себя не менее, чем Молотов... Но в том, что говорил Гитлер, было много верного, если... Если Гитлер действительно отказался от экспансии в сторону России.

В Польше немцы сосредоточили уже немало сил, и если наращивание войсковых соединений в Румынии можно было объяснить «нефтяными» интересами, то «польскую» активность ими нельзя было объяснить никак...

Майский из Лондона сообщал, что бомбежки приняли регулярный характер, что в налетах участвует по 200—300 самолетов и что немцы стараются бомбить самые богатые и самые бедные районы

750

Лондона, имеющего в поперечнике размеры до полусотни километров.

Отсюда вытекал вывод — Гитлер хотел бы вызвать в Англии массовое недовольство кабинетом Черчилля — «кабинетом войны»... И, значит, Гитлер хочет мира... Но мира во имя мира или во имя переориентации мощной армии на СССР? Ведь мир с Англией даст фюреру и новую нефть — с Ближнего Востока, и он уже не будет так панически (хотя, впрочем, почему «панически»?, нет — вполне обоснованно) бояться чьих-либо ударов по Плоешти... А его «русские» аппетиты еще недавно никем особо не скрывались...

И Сталин не спеша, выстраивая фразы осторожно и осмотрительно, начал отвечать:

— Господин Гитлер, в том, что вы сказали, есть, возможно, смысл... Но я мог бы заметить, что и нас настолько задело бы английское вторжение в Румынию, что мы не смогли бы остаться к нему равнодушными. И поэтому вам достаточно защитить Плоешти с воздуха, а гарантировать его безопасность с суши мы могли бы вместе — в том числе при вводе наших войск в зону Плоешти... Хотя бы — символически, но по соглашению с Бухарестом.

— Я не могу отвечать за господина Антонеску, — ответил Гитлер, — но думаю, что ваш даже символический ввод войск был бы и тут избыточным. Вы этим летом напугали румын всерьез. Однако, возможно, была бы полезной тройственная декларация Германии, Советской России и Румынии о недопустимости вовлечения Румынии в орбиту военных действий и готовности Германии и России гарантировать безопасность Румынии в случае вторжения туда третьей державы... Сразу после вас я встречаюсь с маршалом Антонеску и об этом можно было бы с ним поговорить...

— Над этим надо подумать...

Риббентроп, с явным желанием привлечь внимание, заворочался в кресле, а потом прибавил:

— Это особенно прозвучало бы, если бы и Советский Союз, и Румыния, и Болгария присоединились к «Пакту трех»...

— Пожалуй, да, — согласился фюрер, вопросительно посмотрев на Сталина, а тот повторил:

751

— Над этим надо думать...

Гитлер и Риббентроп переглянулись, а Сталин задумчиво сказал еще раз:

— Да, надо думать...

Он замолчал, но пауза явно предполагала продолжение. Фюрер терпеливо ждал его и дождался... Сталин сообщил:

— Советское правительство волнует избыточная — как нам кажется — концентрация ваших войск не только в Румынии, но и в Польше...

— Мы выводим их из-под ударов английской авиации...

— Но она даже по Берлину не способна нанести серьезный удар, — подал голос Молотов. — Я ведь сам убедился в этом неделю назад...

— У англичан есть резервы... Кроме того, Америка явно на их стороне и может им помочь поставкой бомбардировщиков, — начал объяснения Гитлер. — И есть еще одно соображение... В рейхе непростое продовольственное положение, а размещение войск в генерал-губернаторстве снижает его остроту...

Сталин кивнул:

— Да, это серьезно... У нас тоже с этим есть сложности, поэтому так сразу я что-то предложить не могу... — Сталин поколебался и продолжил, — но можно попробовать сделать так... Германия пока что не в полном объеме выполняет свои поставки нам оборудования... Я понимаю — время для Германии военное, но если вы ускорите выполнение наших промышленных заказов, то мы, возможно, могли бы существенно увеличить поставки вам продовольствия... И при этом мы взаимно вводим пятидесятикилометровую демилитаризованную зону, кроме, конечно, Восточной Пруссии — она узка... Возможно, к середине следующего года мы смогли бы продать вам в счет поставок и сотни две наших новых зенитных пушек — они у нас хороши и могут доставить англичанам немало неприятностей...

— Я согласен, что с нашими поставками надо что-то делать, мы вам действительно задолжали....А в целом я отвечу вам сейчас вашими же словами, герр Сталин, — тут надо подумать...

752

— Хорошо...

— Но как с «Пактом трех»? — не унимался Риббентроп.

— Давайте об общих проблемах поговорим завтра... У нас еще будет на это время после показа нашей техники и показательных учений, — предложил Сталин.

— О! — признался фюрер. — Я жду их с нетерпением...

НА МЫСЛЬ продемонстрировать фюреру нечто внушительное Сталина натолкнули два воспоминания... Давно уже — в 1922 году, он как-то стал участником спора Ленина с тогдашним наркомом иностранных дел Чичериным...

Ленин предлагал устроить «травлю фашистов в Италии», а Чичерин категорически возражал:

— Тактику угроз, Владимир Ильич, надо применять очень осторожно, ибо большой вопрос — удержит ли это рвущихся в авантюру авантюристов.

— Э, батенька! А почему бы и не погрозить?!

— Можно и погрозить, но тактикой угроз надо пользоваться умеючи... Бисмарк умел грозить, зная когда и как грозить. А можно погрозить и так, как Россия в 1914 году... В результате Вильгельм не испугался угрозы, а решил предупредить ее исполнение... Это был худший вариант... В лучшем — рискуешь сделать себя смешным...

— Я вспоминаю, что солдаты говорили Суворову: «Кто зол, да не силен, на козла похож», — поддержал Чичерина Сталин...

— Вот-вот, — засмеялся Чичерин. Рассмеялся и Ильич, но Сталин сказал тогда:

— Однако, Георгий Васильевич, вы ведь не против умной и весомой угрозы?

— Нет, конечно, Иосиф Виссарионович,— вновь рассмеялся Чичерин.

А в середине 30-х годов Майский, и тоже смеясь, рассказал Сталину случай и смешной, и поучительный... На дипломатическом приеме в Лондоне к нему подошел один из лучших друзей СССР

753

среди лейбористов и стал громко восхищаться первомайским военным парадом, который он видел в Москве, и особенно — советской авиацией.

— Наши твердолобые, — восклицал он, — должны будут задуматься...

Потом лейборист наклонился к самому уху Майского и прошептал:

— Я понимаю, что для вашей демонстрации в Москве вам пришлось собрать самолеты со всей России, но это умно, и такая хитрость для вас вполне законна в борьбе с капиталистическим миром...

Майскому пришлось долго уверять, что самолетов для парада вполне хватает в Москве...

И Сталин решил эти идеи соединить в одно... К Бресту были подтянуты пятьсот далеко не новых танков «Т-26», «БТ-7» и «Т-28».

Это был, так сказать, «кордебалет»... В качестве же «прим» выступали новые тяжелые «КВ-1», «КВ-2» и средний «Т-34».

Наименование «Клим Ворошилов», «KB», имели два весьма разных танка. Общими у них были непробиваемая для 1940 года броня и серьезная огневая мощь. В Германии не имелось ничего подобного даже в проектах, что, впрочем, можно было сказать и о «Т-34».

Устаревающий танковый «кордебалет», собранный в одном месте, все же впечатлял... И таких танков в РККА хватало — их были тысячи...

Что же до «KB», то их имелось чуть больше двух сотен, а «тридцатьчетверок» к ноябрю 40-го успели сделать еще меньше... И вот тут Сталин вспомнил Майского и приказал подвезти под Брест почти всю новую танковую наличность...

Подвезли в Брест и другую технику. Сталин резонно рассудил, что в любом случае конфликта до весны 41-го года не будет — на зиму глядя в Россию не идут. А показать немцам лучшее — не вредно. Ведь они нам свое лучшее (или почти лучшее) не только показывают, но и продают...

754

УТРОМ 22-го после короткого общего делового завтрака хозяева и гости отправились на показ техники.

Легковые машины въехали на широкую равнину... Недалеко высились укрепления Бреста, виднелись редкие рощицы...

В одном месте чернел глубокий ров десятиметровой ширины... Этот ров был спешно подготовлен саперами серией направленных взрывов, и был на первый взгляд непреодолим...

Неподалеку от того места, где машины остановились, на краю поля выстроился с десяток танков— и старых, и новых... Среди них — все три «примы»: «КВ-1», «КВ-2» и «Т-34».

Стояла и пара тяжелых «линейных» «Т-35», выглядевших со своими несколькими башнями весьма грозно, хотя они уже морально устаревали.

Тут же были орудия...

85-миллиметровая зенитная пушка образца 1939 года на четырехколесной платформе впечатляла и формами, и калибром. Под стать ей была 76-миллиметровая пушка «УСВ» на такой же удобной платформе.

152-миллиметровая пушка «БР-5» и 203-миллиметровая гаубица уставились в серое сегодня небо длинными стволами и поблескивали новенькими траками гусениц...

Рядом стояли их тягачи...

120-миллиметровый полковой миномет образца 1938 года опирался двумя высокими «ногами»-сошками на землю, а концом ствола— на круглую опорную плиту... Он был не очень внушителен, но фюрер оценил его сразу — это было серьезное оружие пехотной поддержки.

Когда Сталин и Гитлер подошли к легкому танку, из ладной башенки которого торчал всего лишь крупнокалиберный пулемет, фюрер посмотрел недоуменно — где же пушка, чем тут хвалиться? Однако Сталин ласково похлопал по широкому, скошенному назад переднему броневому листу корпуса и кратко пояснил:

— Плавающий...

Гудериан не выдержал и сразу же зашел за танк. Сзади действительно выступал винт — как у катера.

755

— И сколько он дает на воде?

— Шесть километров в час... Немного, но это же — по воде... Хотите — Буг переплывет... Днепр он уже переплывал...

Могучая пушка танка прорыва— «КВ-2», восхищала, как и его толстая броня... А формы скошенных башен «КВ-1» и «Т-34» и их широкие гусеницы заставили фюрера и Гудериана тут же переглянуться...

Сталин заметил это, переглянулся в свою очередь с Ворошиловым и сказал, обращаясь к фюреру:

— Мы будем иметь возможность посмотреть их в деле, как, впрочем, и еще кое-что...

Но и это уже было для немцев неожиданно... А Сталин подводил гостей к линейке самолетов... И — тоже неожиданной... Пикирующий двухмоторный бомбардировщик «Пе-2» явно оставлял далеко за собой знаменитую «Штуку» польской кампании — «Ю-87». Его шасси в отличие от «Штуки» — это было видно сразу — убирались. А значит, и скорость должна была быть приличной...

— Может нести торпеды, — многозначительно сказал Сталин, — и летать над морем.

Фюрер еле удержался от вопроса: «А над Ла-Маншем он летать сможет?»

Стремительных линий истребители «Як-1», «ЛаГГ-3» и «МиГ-3» стояли рядышком, и «ЛаГГ-3» выглядел не боевой машиной, а произведением мебельного искусства, да и был им, потому что его лакированная темно-вишневая обшивка вызвала бы зависть любого краснодеревщика...

— Перехватчик, — сказал Сталин... — Дороговат в производстве, но зато и скорость хороша...

— А вот наша гордость, — показал он на немного горбатый из-за характерной кабины самолет. — Бронированный штурмовик... К концу года запускаем в серию...

Это был немного блеф. Владимир Коккинаки поднял опытный «ЦКБ-57». впервые в воздух лишь 12 октября — за полтора месяца до визита фюрера, и этой машине еще лишь предстояло стать гроз-

756

ным «Ил-2»... Но это был все же не макет, да и к серии дело уже шло...

Неподалеку от боевой техники возвышалась просторная деревянная наблюдательная вышка, и Сталин пригласил всех подняться на нее по удобной лестнице... Вместе с несколькими генералами и полковниками — общевойсковыми, танкистами и авиаторами — на основательную пятнадцатиметровую вышку поднялось человек двадцать, но места хватало — саперы поработали на совесть...

И у Гитлера невольно захватило дух... На широком поле под серым небом застыли стройными рядами сотни боевых машин. Тут были не «примы», но их было много...

Полковник-танкист посмотрел выжидающе на Сталина, тот посмотрел на фюрера и предложил:

— Если вы, господин Гитлер, не возражаете, начнем?

Гитлер молча кивнул головой. Сталин кивнул танкисту, тот склонился над рацией в углу вышки, и над полем поднялись сотни синеватых дымков от выхлопов моторов...

Вся эта масса стальной брони и моторов взревела и двинулась к другому краю поля... Дрожала земля, подрагивала вышка, прыгали от волнения бинокли в руках немцев...

Да, это было зрелище... Танки накатывались все ближе, проходили на траверзе вышки и потом уходили вдаль... Они шли и шли, но вот начало лавины добралось до горизонта, и уже виднелся ее конец...

Танкист все это время оживленно переговаривался по рации, а тут он довольно блеснул очами и... И на поле выползала уже другая лавина — на этот раз из «прим» среднего класса — «тридцатьчетверок»...

И их тоже было немало, хотя и не так много — примерно сотня... Над рядами «Т-34» вился дым другого цвета — черный. Гудериан в недоумении посмотрел на Сталина и Ворошилова, и маршал ответил на невысказанный вопрос:

— Дизеля...

Гудериан не мог удержать удивленного возгласа... Дизель на

757

танке — это же огромное повышение живучести в бою — солярка не бензин, легко не загорается...

А над дымящей танковой армадой уже низко летели полсотни «Пе-2», быстро обгоняя ее и быстро скрываясь из виду...

Вот уже проходит и эта лавина «прим»... И Сталин, улыбаясь, говорит:

— Сейчас будет интересное... Посмотрим...

На поле появляется пять пушек-«сорокапяток»... Пять «КВ-1» и пять «КВ-2», шедших в последнем ряду огромного танкового строя, отворачивают назад от уходящей могучей массы своих младших собратьев и начинают наступать на пушки.

Из стволов всех пяти пушек вдруг вырвался огонь, и через мгновение на броне пяти танков брызнули искры от попадания!

— Они же стреляют боевыми! — закричал Гудериан.

— Само собой, боевыми, — согласился Ворошилов.

— Но это же учения, а не война.

— Само собой, — не стал разнообразить словарь Ворошилов.

— Они что — управляются по радио? Или там смертники сидят? — не понял фюрер...

— Зачем смертники? — ухмыльнулся «первый красный офицер». — Просто крепкие ребята... Прямое попадание, это все же прямое попадание...

Пушки уже выпустили по каждому из танков по два снаряда, но «примы» шли и шли, и уже выходили на убийственно близкую дистанцию огня....

Пушки дали еще один залп! Вновь брызнули искры, танки были совсем близки к пушкам... Их расчеты дружно разбегались. И пять невредимых танков победно проехались по уже бесполезным пушкам... Рядом ревела остальная невредимая пятерка...

Немцы были потрясены. Да и русским это зрелище нервы встряхнуло изрядно... Невозмутимы были лишь Сталин и Молотов... А десяток боевых машин, только что вышедших из почти настоящего боя, приближался уже к вышке...

Метрах в тридцати они остановились, и Сталин предложил:

— Посмотрим на отметины?

758

Все спустились вниз и вскоре убедились, что на броне у каждого танка есть вмятины — общим счетом пятнадцать!

Из люков вылезали немного очумевшие молодые ребята в комбинезонах и ребристых черных кожаных шлемофонах... Танковые командиры, не сдерживаясь, обнимали их, а Сталин, подойдя, пожал каждому руку и говорил:

— Спасибо... Спасибо.....

Подошли и фюрер с Гудерианом — тоже пожать руки и восхититься. Да и было чем. Сталин же сказал:

— Господин Гитлер! Я предлагаю подняться наверх... Сейчас для развлечения будет маленькое представление...

Когда они вновь оказались на вышке, полковник-танкист опять что-то сказал в микрофон, и на ближнем краю поля, перерезанном рвом, обрисовались быстрые силуэты легких танков...

Двадцать «БТ» мчались по осеннему полю и уже развили приличную скорость... Они мчались вперед, быстро приближаясь к рву, змеившемуся на их пути черной полосой...

Гитлер и Гудериан были среди немцев единственными, кто разбирался в танках профессионально — Гудериан как танкист, а фюрер — как военный лидер, хорошо сознававший значение этого оружия... И теперь они напряженно всматривались в этот непонятный им цирк, удивляясь, в чем тут смысл. Преодолеть ров было невозможно, как, впрочем, уже невозможно было и затормозить эту ревущую скоростную стаю, уже вырвавшуюся к рву...

Но танки и не пытались тормозить, они еще прибавили скорости и...

И вдруг все двадцать дружно взлетели в воздух в едином широком прыжке, и через мгновение все двадцать уже мчались вперед по ту сторону рва...

— Фантастично! — вырвалось у Гитлера... Гудериан был поражен почти так же...

А Клим Ворошилов довольно и откровенно ухмыльнулся:

— Это, вообще-то — пустяк! Погода дрянь, грунт на гусеницы

759

липнет, поэтому больше чем на десяток метров мы не рискнули... А так они и на тридцать метров прыгают...

— Не может быть, — вскинулся Гудериан.

— Может! Рекорд — 41 метр! — гордо заявил Ворошилов. — Если не верите, у нас киносъемка есть, можно посмотреть...

А вдали уже тяжело перемалывали широкими гусеницами белорусскую землю танки имени самого Клима... И старая брестская земля дрожала от гула и напряжения двух сотен тяжелых — воистину тяжелых машин...

Многорядная широкая стальная стена надвигалась, и даже Риббентропу со Шмидтом было понятно, что это зрелище не из обычных...

Гудериан смотрел на приближающиеся танки так, как влюбленный юноша смотрит на свою девушку... Впрочем, так же смотрит кот на сметану или обжора— на лакомое блюдо... Гитлер же невольно помрачнел — он был все же не танкистом, а политиком, и радости увиденное ему доставить не могло.

Но Сталин вдруг наклонился к нему, и на плохом, однако разборчивом немецком языке вполголоса сказал:

— Герр Гитлер! Вы можете не тревожиться — эти танки никогда не пойдут через эту границу, — и Сталин махнул рукой в сторону Буга...

Гитлер посмотрел на него долгим, пристальным, изучающим взглядом и коротко ответил:

— Яволь...

ПОСЛЕ демонстрации и двух таких фраз «накоротке» достичь нового пика в эмоциях, в напряжении, в ситуации было уже невозможно...

И Гитлер предложил:

— Герр Сталин! Как вы посмотрите на идею провести короткую беседу с глазу на глаз без записи, с одним лишь, — фюрер кивнул Игнатьеву, — вашим генералом Игнатьевым для перевода? Шмидт

760

может и отдохнуть... Или, может быть, — осведомился фюрер вполголоса, — вы все же владеете немецким? Сталин вздохнул:

— Эту фразу я старательно выучил при помощи генерала Игнатьева. Он один о ней — кроме вас, господин Гитлер, и знает... Что же, давайте поговорим с глазу на глаз...

Они возвращались в костел-клуб, и Сталин, поговорив с Молотовым, сказал:

— Я своих предупредил, что мы с вами посекретничаем... Гитлер в свою очередь подозвал Риббентропа...

Когда фюрер и Сталин остались одни — в креслах друг против друга, Сталин покачал пальцем:

— Все вами виденное — это не угроза, господин Гитлер, и даже не предостережение... Это — дружественный жест для понимания простого факта. Он действительно прост: наша оборона сильна. И сегодня мы уже никого не боимся. В будущем мы никому не собираемся угрожать — нам нужен мир... Вам он нужен тоже... Дайте нам год, и весной 42-го мы вместе добьемся мира для Германии и Европы и закончим войну...

Гитлер молчал...

— У нас уже немало нового оружия, но еще больше — устаревающего, однако не такого уж плохого, — продолжал Сталин. — ...Так вот, мы можем уступить вам за очень небольшую цену, которую вы назовете сами, полтысячи таких танков, которые вы видели... Не новых... У большинства уже вырабатывается ресурс, но как учебные они вам могут пригодиться. И вот что, господин Гитлер...

Сталин в который уже раз всмотрелся в синие глаза фюрера и сообщил:

— Мы у себя, в Советском Союзе, внимательно подумаем о всем, что услышали здесь от вас... Пожалуй, тут многое приемлемо... Если вы успокоите нас относительно финнов, то мы, пожалуй, могли бы успокоиться относительно Балкан... Хотя Румыния вряд ли будет дружественной России...

761

Сталин вдруг умолк — его, похоже, озарила какая-то мысль, и он ее был готов высказать...

— Хотя,— начал он,— мы готовы подарить Румынии сотню наших устаревших танков — ну, тоже для учебных частей. И готовы прислать на первых порах инструкторов... Вы будете встречаться с Антонеску и можете ему это передать. Если румыны готовы забыть наши прошлые конфликты, мы их тоже готовы забыть... И тогда, скорее всего, мы можем войти в «Пакт трех» — четвертым или каким еще там участником.

Сталин улыбнулся:

— Идея отсечения от претензий на господство Англии и Америки — интересная идея... На земле хватит места под солнцем для всех...

— Итак, герр Сталин, скоро мы прощаемся, но я надеюсь, что в следующем году мы увидимся вновь?

— Я тоже на это надеюсь и был бы рад показать вам московский Кремль... И не только его...

— В прошлом году вы, герр Сталин, говорили Риббентропу — живы будем, увидимся...

—Да...

Сталин встал с кресла, подошел к висящим на стене картинам...

— Господин Гитлер, я знаю, что вы любите живопись и даже пишете сами...

— Ну, мне давно не до этого!

— Понимаю... Но вкус-то не исчезает... Как вам нравятся эти пейзажи?— Сталин показал на картины, привлекшие внимание фюрера еще вчера...

— Они весьма недурны...

— Все— оригиналы кисти наших лучших старых пейзажистов... Музейные вещи... Какой из них нравится вам более всего?

Фюрер тоже встал, прошелся вдоль стен, всмотрелся, прошел еще раз и указал на одну:

— Этот...

На небольшом полотне был изображен весенний проселок... Облачное небо хмурилось серовато-багровым, однако над горизон-

762

том виднелся клочок радостной голубизны... В лужах отражались ветви густой вербы, а по размытому проселку важно вышагивал иссиня-черный грач...

— Саврасов, — назвал художника Сталин. — Да, хорош... И я прошу вас, господин рейхсканцлер, принять эту картину как подарок от советского правительства...

Фюрер был растроган:

— Благодарю...

— И еще одно, герр Гитлер! Возможно, вам бывало тяжело при беседах с Молотовым — он очень упрямый человек. Мой совет и просьба — если в будущем вы или господин Риббентроп зайдете с ним в тупик, обращайтесь непосредственно ко мне через господина Шуленбурга. Я постараюсь вам помочь...

— Яволь...

Трое немолодых людей вышли из комнаты переговоров в зал, где их уже с нетерпением ждали...

Все смотрели на Сталина и Гитлера, а те улыбались друг другу — как и тем, кто смотрел на них.

Впереди маячило еще нечто непонятное, но уже — маячило...

За спиной стоящих раздался какой-то шум, потом — негромкий визг. Все оглянулись и тут же расступились, давая дорогу двум егерям, которые несли большую клетку, на полу которой лежали два маленьких волчонка — совсем еще щенки...

Третий егерь нес толстый войлочный коврик... Егеря поставили клетку перед Сталиным и фюрером, а третий положил коврик перед дверцей, открыл ее и пригласил:

— Ну, цуцики, выходите...

Волчата запищали, однако привлеченные бутылочкой с молоком, появившейся в руках егеря, выбрались на коврик...

— Почитай, уже ручные, — басом объявил егерь.

Сталин взял бутылочку у него из рук и протянул ее фюреру. Тот принял, наклонился, и один волчонок — покрупнее, тут же ухватил губами сосок и начал сосать...

Все засмеялись...

— Господин Гитлер, — обратился к фюреру Сталин. — Я знаю,

763

что ваш партийный псевдоним — Вольф, волк... Позвольте же подарить Вольфу двух вольфсюнге, волчат... Пусть они вырастают сильными, зубастыми, но всегда помнят, откуда они родом...

Гитлер резко выпрямился, посмотрел в глаза Сталину, встретил такой же прямой взгляд и сказал:

— Danke...

А ВОЛЧАТА на коврике уже устроили возню... С большими смешными лбами, с широкими лапами, они выглядели так трогательно, как могут выглядеть только дети—дружелюбные, неуклюжие, беспомощные и в то же время — крайне любопытные и жизнерадостные...

И не было в том ничего удивительного...

Ведь будущее принадлежало им...


764

Послесловие


К ВЕЧЕРУ фюрер и Сталин были уже в движении... Один ехал в литерном поезде в Москву.

Другой с того же полевого аэродрома, на который прилетел два дня назад, улетел в Бергхоф...

Дорога располагает к размышлениям. И они дорогой размышляли... Каждый — о своем...

Но перед глазами у одного то и дело вставал взгляд другого. И каждый раз и тому, и тому казалось, что впереди их ждет не война, а мир...

Они все более удалялись друг от друга физически, но с этой поры начиналось их подлинное политическое сближение, их совместное движение к новому будущему нового мира, пропуском в который было короткое слово, звучащее по-немецки «FRIEDEN» и по-русски — «МИР».

ОНИ уходили в свою общую виртуальность, оставляя нам ту суровую реальность давно ушедшего 1940 года, в которой фюрер разминулся со Сталиным.

Вернувшись из Бухареста, он 5 декабря реальной истории принял Браухича и Гальдера с докладом об общем положении...

Назавтра начальник оперативного отдела Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии генерал-лейтенант Альфред Йодль по распоряжению главкома Браухича вызвал к себе своего заместителя генерал-майора Вальтера Варлимонта и отдал приказ подготовить общий план операций против Советского Союза.

765

Будущая директива должна была иметь порядковый номер 21, и план, изложенный в ней, получил кодовое наименование «Фриц»... 18 декабря план «Фриц» был положен на стол фюреру... Гитлер прочел название и задумался... Наконец он сказал:

— Фриц? Что же, господа, назвать план кампании против русских именем великого Фридриха остроумно и логично... Однако и слишком откровенно, и... — Гитлер образца реального 40-го года внимательно посмотрел на генералов и закончил, — и не совсем отражает положение вещей... Это будет не просто военная кампания, господа, это будет новый крестовый поход против большевизма.

Генералы молчали, и фюрер предложил:

— Мы назовем этот план именем другого Фридриха — Фридриха Барбароссы... Великий кайзер Священной Римской империи, он возглавил третий Крестовый поход, и его рыжая борода достойна того, чтобы ее пламень осветил нашу предстоящую борьбу...

В тот же день 18 декабря 1940 года реальной истории фюрер утвердил план «Барбаросса», который начинался так:

«Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (Вариант «Барбаросса)...»

Это был еще не приказ на войну...

Но это был уже серьезный шаг к ней.

ФЮРЕР в ту ночь спал беспокойно, уснув уже под утро... Он спал.

И ему снились два веселых большелобых волчонка, беззаботно возившихся на плотном войлочном коврике...

P. S. Мой роман-исследование закончен, уважаемый мой читатель! Не знаю, стал ли он для тебя поводом для раздумий и переоценок давно ушедшей эпохи...

Что же до автора, то он — написав этот роман, еще более утвердился в своем убеждении в том, что реальные события и ситуации,

766

описанные в романе, вели Россию и Германию не к варианту «Барбаросса», а к моему «виртуальному» Бресту...

В реальности вышло иначе, но автор надеется, что читатель теперь согласится с ним — «Барбароссы» могло бы и не быть... Однако на пути к миру тогда встали мощные силы того Мирового Зла, которым нужен был именно этот зловещий вариант.

Он реализовался.

И эти же силы готовят новые зловещие варианты — уже для нас...

Так какой же будет она, наша скорая будущая реальность?

^ 5 июня 2005 года, 20 часов 07 минут по московскому времени

767


Содержание


От автора ..................................................... 5

ЧАСТЬ I 38-й... 39-й- 40-й 17

Глава 1 Осень Лиги Наций 19

Глава 2 Лондон - Берлин - Москва - Токио 53

Глава 3 Лондон - Берлин - Москва – Токио

(продолжение) 103

Глава 4 Халхин-Гол... 141

Глава 5 ^ Неаполитанские лесенки 161

Глава 6 Не все дороги ведут в Рим, однако- 192

Глава 7 Готовь войну летом 221

Глава 8 Нестранная политика «странной» войны 284

Глава 9 ^ Фронты видимые и невидимые 316

Глава 10 Герои «Калевалы»

и «свиноголовые» политики 355

Глава 11 Финские «кукушки», генштабовские «вороны»

и атлантические «ястребы» 392

Глава 12 «Везерские учения» и бомбы

Черчилля против нефти Баку. 444

Глава 13 Дюнкерк 465

Глава 14 «ПОТУС», или По ту сторону Зла.. 504

ЧАСТЬ II Поворот 543

Глава 15 Между «Морским львом» и «Барбароссой» 545

Глава 1 б Август - октябрь, время берлинское. 589

Глава 17 ^ Август- октябрь, время московское.. 630

Глава 18 Вячеслав Молотов,

Александр Яковлев и Курт Танк 669

Глава 19 Визит судьбы 715

Послесловие 764


768

Сергей Кремлёв

^ КРЕМЛЕВСКИЙ ВИЗИТ ФЮРЕРА


Издано в авторской редакции

Художественный редактор С. Груздев

Технический редактор В. Кулагина

Компьютерная верстка Л. Панина


ООО «Издательство «Яуза». 109507, Москва, Самаркандский б-р, 15, к.4

Для корреспонденции: 127299, Москва, ул. Клары Цеткин, 18, к.5

Контактный тел.: (095)745-58-23

Подписано в печать с готовых диапозитивов 10.08.2005.

Формат 84x108 ¹/₃₂. Гарнитура «Гелиос». Печать офсетная.

Бумага тип. Усл. печ. л. 40,32.

Тираж 6000 экз.

Заказ № 1683.


Отпечатано в полном соответствии с качеством

предоставленных диапозитивов в ОАО «Тульская типография».

300600, г. Тула, пр. Ленина, 109.