Geum.ru

Сюжет и герои одного из рассказов В. М. Шукшина

Вид материалаРассказ

Содержание


В основе сюжета – рассказ о том, как герой топит баню. «В субботу он топил баню. Всё.
Подобный материал:
Сюжет и герои одного из рассказов В. М. Шукшина.


Василий Макарович Шукшин родился 25 июля 1929 года в Сибири, в селе Сростки. Василию ещё не исполнилось четырёх лет, когда его отца арестовал как кулака. Семья потеряла кормильца, и уже с шести лет мальчику пришлось работать в колхозе. В одиннадцать лет он в первый раз попал в город. В. М. Шукшин пытался выучиться сначала на бухгалтера, потом учился в автомобильном техникуме, затем, пройдя ещё много разных профессий, устроился работать в Институт кинематографии, где и учился потом в классе известного кинорежиссёра Михаила Ромма. Но и в этом институте – предмете мечтаний многих молодых людей – судьба Шукшина складывалась непросто. Не мог он смириться с тем амплуа «деревенского дурачка», в которое его пытались втиснуть. Он хотел говорить о людях, о жизни ту правду, которая была близка человеку деревни.

Именно это и повлияло на темы, сюжеты рассказов писателя. За каждым из них стоит удивление писателя перед неповторимостью человеческих лиц, в каждом герое Шукшин умеет увидеть чудо, потому его героев часто и называют «чудиками».


«Алёша Бесконвойный» - это один из последних рассказов В. М. Шукшина о чудиках, с чудинкой, которая выражается в какой – то почти невероятной для обыкновенного деревенского жителя озабоченности общими вопросами бытия. Герой Шукшина всегда чувствует свою причастность жизни всеобщей, и потому он всегда враг обывателя, неспособного понять взаимность всего сущего, отрешённого от бытия бытом. Чудик всегда «болен» какой – то мыслью, недоступной другим, он всегда одиночка. Таков и Алёша Бесконвойный из одноимённого рассказа, Алёша – философ, постигающий смысл жизни.

Алёша – странный философ. «Никто бы не поверил, что Алёша серьёзно вдумывался в жизнь: что в ней за тайна, надо её жалеть, например, или можно помирать спокойно – ничего тут такого особенного не осталось?». Действительно, для людей «ответственных», обличённых властью, чей голос слышится в призывах «не позволять себе такие вещи», как субботняя баня, он «дурачка из себя строит», для деревенских баб – циркач, «акробат», даже для жены он – генетически, по роду и крови, странный человек, как и покончивший с собой его брат, для сына он – заурядный неудачник, деревенский скотник и пастух.

Драма Алёши, как и всех чудиков, - драма фатального непонимания. Шукшин пишет если не о себе, то о том, кого очень хорошо знает, чей взгляд на мир ему понятен и дорог. Рассказ начинается с сообщения, демонстрирующего полупренебрежительное отношение к герою: «Его и звали – то не Алёша, он был Костя Валиков, но все в деревне звали его Алёшей Бесконвойным». В самом построении фразы содержится вопрос: почему так называют героя. Любопытно, что само народное имя героя ассоциируется с юродством его натуры. В сущности, Алёша – отшельник, живущий не в ските, а среди людей.

В основе сюжета – рассказ о том, как герой топит баню. «В субботу он топил баню. Всё. Больше ничего. Накалял баню, мылся и начинал париться. Парился, как ненормальный, как паровоз, по пять часов парился!» - вот внешняя канва сюжета, представляющая ситуацию. За внешней обыденностью и телеграфной лаконичностью объяснения, почему в субботу Алёша не работал, кроется скрытая от повествователя, но явная автору символика.

Баня – это не просто физиологическая потребность, это ритуал духовного очищения и обновления, имеющий древние и сугубо национальные истоки. Алёша Бесконвойный превращает бытовое действо в сакральное, помывку – в омовение. Тем драматичней оказывается финал: «Баня кончилась. Суббота ещё не кончилась, но баня уже кончилась». Это уже не просто нейтральная констатация факта, а отчётливо слышимая горечь прощания с праздником души в шукшинском его понимании, праздником, понятым как переживание красоты и осмысленности мира и жизни.

В наиболее резкой форме противопоставленность Алёши окружающими проявляется его отношения с женой. Весьма выразительна реакция Таисьи на прочитанный Алёшей детский стишок дочери: «Жена откачнулась от ящика, посмотрела на Алёшу… Какое – то малое время вдумывалась в его слова, ничего не поняла, ничего не сказала, усунулась опять в сундук, откуда тянуло нафталином». Знак её мира – это сундук, её мир – это мир дневной суеты и бытовых забот, куда не проникает свет духовности мужа. Таисье никогда не вырваться из плена вещественного мира, она никогда не испытывает того, чего достигает Алёша: «Был он весь новый, весь парил». Опять шукшинская игра словом: от Алёши парит, потому что он только что из бани, и он парит, духовно возносясь над мельтешением вседневных хлопот.

Алёша учится принимать жизнь, «не суетиться перед клиентом», учится любить и любить осознанно «степь за селом, зарю, летний день…», детей. «Стал случаться покой в душе – стал любить». «Покой в душе» - следствие глубинного и любовного проникновения в смысл бытия. Этого – то покоя в душе нет у окружающих, в сущности не замечающих жизни и её красоты. Алёша Бесконвойный ещё и потому, что нет и не может быть границ и ограничений его пытливой душе и разуму, потому, что не может он довольствоваться прописными истинами, удовлетворяющими всех, если они не осмыслены, не пропущены через себя.