Инструкция по хранению рукописи Хранить при температуре +18 градусов в местах отдаленных от преподавателей. «Посвящение в интеллигенцию» (рассказ)

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

Инструкция по хранению рукописи

Хранить при температуре +18 градусов в местах отдаленных от преподавателей.

«Посвящение в интеллигенцию»

(рассказ)

Автор: Трипати Амит

«Толстые романы, повести и рассказы пишутся потому, что у их авторов совершенно нет времени написать на ту же самую тему короткий афоризм ...»
Неизвестный автор или Л.Н. Толстой.

.

Посвящение в интеллигенцию

«Университет развивает все способности, в том числе и глупость.»

А.П. Чехов

На дворе стояло жаркое июньское лето. Весь мир с замиранием сердца следил в это время за чемпионатом мира по футболу, президенты большой 8-ки старательно начищали ботинки к предстоящей встрече. Я же с самого утра, перепрыгивая через свою постель, находился в поиске своей единственной….
единственной папки, где находились все мои научные достижения за последние 4 месяца – бакалаврская работа.
Ровно в 10.00 я оказался в институте, на выходе которого паслась дикая стая абитуриентов, а так же их родни. Наконец, поднявшись на 8-ой этаж, я добрался до своей кафедры «антенных устройств», где с 9.00 бегая по всему этажу, разыскивал меня мой неугомонный научный руководитель по фамилии Коган – доктор технических наук. Как руководитель он был замечательный, правда, чересчур трудолюбивый. Его неадекватные высказывания на тему новогодних каникул: «Кому нужны эти 10 дней выходных? 31-го отпраздновали, 1-го отдохнули и 2-го можно и на работу выходить» еще долго вызывали у меня улыбку. Помимо всего этого, у него были и другие отклонения от ГОСТ. Он был крайне неравнодушен к колпачку от своей флэшки. Помню, как-то файлы надо было перекачать с компа, а свою флэшку забыл. Позаимствовал у него, да колпачок от флэшки слегка потерял. Глаза красные, шерсть дыбом, да… он был невменяем, когда узнал о потери. Три дня со мной не разговаривал. На четвертый я ему свой колпачок подарил. Зато ходил потом он довольный, все радости скрыть не мог.

Вернемся на кафедру. Тут уже начиналась защита магистров, а затем должна была начаться и наша защита, бакалавров. Увидев Когана, читающего газету, я тут же достал 1,5 килограмма интеллектуальной собственности - исписанные бумаги с речью и расчетами, над которыми мы c ним трудились ни одну неделю, и показал ему. Отвлекшись от газеты, он очередной раз пробежался взглядом по моему диплому.

- Так, так..
- Ну как? - поинтересовался я, рассчитывая на его восхищение проделанной мной работой.
- Да никак, по-моему, чушь полная, - спокойным голосом произнес он и вернулся к своей газете.
Тут за 10 секунд в моей голове пронеслась вся моя жизнь, включая последних 8 семестра института.
- А может и прокатит, смотря, как повезет! – продолжал он пожимать плечами, при этом даже слегка заулыбался.
Еще неделю назад он в стихах заявлял о том, что это гениальная работа, наделает сенсацию в области радиофизики. О том, что мое имя будет стоять рядом с такими великими учеными как Ньютон, Джоуль, Пикофарад..
- Ну может на электрическую схему посмотрите, - продолжал я листать свой диплом, - она ведь правильная?
- Откуда мне знать, я вообще ее впервые вижу! – он отходил все время в сторону и старался делать вид, что меня не знает.
Не дождавшись энтузиазма в лице своего руководителя, я принялся за решение более актуальной проблемы - поиска дырокола, дабы скрепить свой диплом.
Представляя себя героем ролевой игры, я осмотрел окрестность кафедры и наткнулся на старика лет 80. Это был уважаемый всеми Дмитрий Александрович - авторитет кафедры антенн, он пообещал мне помочь. "Пойдем", - сказал он и повел меня в сторону своего кабинета, географическое положение которого было отнюдь не выгодным, ибо находился он в другом конце здания. Время поджимало, а скорость передвижения Дмитрия Александровича оставляла желать лучшего. На своем пути он все время совершал ненадобные пит стопы, и включался в беседу с персонажами других кафедр. Вскоре мы оказались в предбаннике его кабинета. "Присаживайся!" - показал он мне на стул и зашел в свой кабинет за дыроколом.
Прошло минут 20, но он так и не вернулся. Я нервничал и спустя еще 10 минут решил зайти сам. Отворив дверь его кабинета, я увидел весьма живописную картину. Дмитрий Александрович сидел за своим столом, а в руке у него была большая чайная кружка с надписью "BOSS". Собственно, он занимался разгадыванием кроссворда и находился в статусе абсолютной релаксации.
- Дмитрий Александрович, - отвлек я его.
- Да, молодой человек, чем могу быть полезен? - в глазах же у него отражалось одновременно и наивное удивление и детская непосредственность.
- Дырокол???
- Ах да, совсем забыл, - опомнился Дмитрий Александрович, - правда, не уверен, что он у меня есть...
Он открыл шкаф, который был полностью забит какими-то папками, канцелярией, ну и полным набором коллекции «авось пригодится».
- Так-с, что тут у нас, - принялся он искать неторопливо, - батюшки, как здесь пыльно! Подай-ка мне ту тряпку…
Да, старик явно испытывал мое терпение.
- Дмитрий Александрович, давайте я! - взяв инициативу, я ловкими движениями руки начал стряхивать пыль с папок.
- Ну и халтура, - комментировал он мои действия.
Я жутко торопился, но в процессе поиска дырокола, Дмитрий Александрович все время на что-то отвлекался. Очередной раз, взяв какую-то красную папку с желтым пятном, радостно спросил меня.
- Знаешь, что это такое?
- Красная папка с желтым пятном, - ответил я.
- Неет, это отчет вашего Бориса Лазаревича. Он в свое время работал над спиральной антенной, которая обеспечивала вещание телевизора на всей территории СССР. Этот отчет я сам помогал ему писать.
Я кивал, и все время поглядывал на часы. Далее, произошло то, чего я больше всего опасался. Он открыл эту папку и начал тыкать пальцем на какие-то жуткие формулы.
- Видишь, какая интересная формула, как хитро с помощью дивергенции из двухродного уравнения переходим в однородное! - восклицал он в экстазе.
- Дмитрий Александрович!
- Да?
- Это, конечно же, все безумно интересно, но мне бы дырокол, - умолял я его.
Мы продолжали искать..
- Это, кажись, Юрий Васильевич, - вспоминал он проф.Шарова, - каждый раз, когда ко мне заходит, что-нибудь да пропадает.
Наконец, он нашел какое-то подозрительное металлическое снаряжение, называемое дыроколом. Я с осторожностью всунул в него свой диплом, но не успел опомниться как Дмитрий Александрович с криком «ну ёкорны бабай» нажал на него! Раздался сильный звук скрежета, и полетели искры. Тут я попытался достать свою работу, но… попытка обернулась неудачей! Диплом застрял в дыроколе. Вторая попытка Дмитрия Александровича с заклинанием «вылезай, едрён батон!» также провалилась! Меня охватила паника, при мысли, что диплом придется сдавать вместе с дыроколом. После долгих мучений все же удалось вытащить диплом из его злостной пасти. Хотя некоторые фрагменты дипломной работы все же остались в дыроколе.

Я вернулся на кафедру, где стояла ужасная духота, все вокруг бегали, суетились. Общая картина напоминала брокерскую контору в день ареста Ходорковского. Вскоре, я наткнулся и на саму причину всей суеты: за длинным столом сидела Ирина Валерьевна (начальник курса), занятая документацией наших работ…

- Документы! – обратилась она ко мне. Доставая документы, я уже готов был дыхнуть в трубочку.
- Зачем мне ваши водительские права, зачетку давайте! - возмущалась она.- ФИО научного руководителя?
- Коган Борис Лазаревич.
- Тема работы?
- Возбуждающее устройство открытого конца цилиндрического волновода.
/не удивлюсь, если такая надпись окажется на упаковке виагры (прим автора)/
- Рецензент? - продолжала она.
- Гвоздюк Максим Константинович.
- Что-то фамилия какая-то странная-странная.., - прищуривая левый глаз, она уставила свой взгляд на меня.
- Не я же ее придумал!
- Ты где это такого откопал? На нашей кафедре таких, вроде, нет. Из ОКБ, что ли?

/ОКБ – особое конструкторское бюро при институте, где в темном прошлом я проходил летнюю практику/

Максим Константинович являлся штатным сотрудником ОКБ МЭИ. По совместительству, просто Макс – прикольный чел. Хоть и числился он в ОКБ как научный сотрудник, в глубине душе он был системным администратором.
Как и у всех сисадминов, при входе на двери у него висела табличка "РАДИАЦИЯ", а на стенке возле рабочего стола красный диплом Гарвардского Университета, распечатанного на принтере EPSON. Ну, естественно, как и положено, презирал мышки фирмы "Genius" и ненавидел Билл Гейтса.
По счастливой случайности, 2 дня назад я встретил его в институтском дворике, где, спустя несколько бутылок пива, написали с ним рецензию.
- Страниц сколько? - продолжала Ирина Валерьевна.
- Страниц 30 будет, - сказал я, бросив ленивый взгляд на диплом.
- Точнее!
- 26 – ответил я, вспомнив останки диплома в дыроколе.
- Число плакатов?
- Какие еще плакаты? – если честно, то я ничего не знал о плакатах, даже если и догадывался, то напрочь про них забыл.
- Плакаты! Как вы собираетесь защищать? – повторила она снова, но уже на 70 децибелов громче.
- Эээ… ну у меня не плакаты… рисунки распечатаны на формате А4, я планировал их к доске приклеить. Вот, даже скотч взял.
Я демонстративно достал скотч из своего правого кармана и показал Ирине Валерьевне.
- Ну, знаете ли!.. я не имею право в таком случае вообще допускать вас к защите!
Досрочное удаление с поля боя мне было не нужно сейчас, так что я бросился в поиске нашего лаборанта, Иссака Иссаковича Гойцмана, с коим мы были хорошо знакомы. Я пару раз здоровался с ним в душе институтского бассейна. У него была редкая особенность: несмотря на то, что на его голове не было ни единого волоса, в выборе шампуня он отдавал предпочтение исключительно Хэд-н-Шолдерз против перхоти. Не теряя времени, я зашел в кабинку на кафедре, где он обитал и тут же увидел кучу рулонов старых плакатов.
- Здравствуйте, Иccак Иссакович, у вас будут старые плакаты? – начал я.
Не спрашивая, что, зачем, для чего, он тут же выпрыгнул из своего стула и полез мне доставать старые плакаты.
- Вот, забирай, и это забирай! – он достал все старые плакаты за последние 15 лет, которые он здесь проработал, и продолжал возбужденно бегать по своей комнатке.
- Да спасибо, Иccак Иссакович, мне нужно-то всего 2 плаката. – успокаивал я его.
- У меня еще есть, оставайся здесь, сейчас принесу! – видимо, он почуял свой единственный шанс, избавиться от всего этого хлама.
Он исчез. Взяв 2 плаката и клей с его стола, я вышел на кафедру. Далее, перевернув старые плакаты на чистую сторону, принялся приклеивать свои страницы с графиками к плакатам…

Я шел по списку пятым, так что в ожидании своей очереди успел 2 раза прочитать свою речь, 3 раза пересчитать количество скрепок в коробке и углубленно изучить химический состав клея. Чуть позже, занялся медитацией, и даже успел впасть в нирвану. А еще позже, приступил изучать все происходящее на кафедре. Комиссия состояла из 6 преподавателей и представляла собой исключительно звездный состав кафедры «антенных устройств». Вообще, было интересно понаблюдать, как члены комиссии меланхолично выслушивали студентов, и каждый раз по окончании очередного доклада подбегали к Ирине Валерьевне (она была там самой главной): «А теперь можно идти? А сколько еще тут сидеть? А нам полагается обед? Отпустите меня, у меня в 4 электричка!». Наверное, эта кафедра не то место, где бы хотели они сейчас оказаться, в эту 30-ти градусную жару.
Очередь подходила не скоро, я вышел в коридор, а там из двери соседней кафедры вышел мой знакомый Тарас. Это был последний человек, которого бы я хотел сейчас видеть. Он был, конечно, человек хороший, он даже состоял в Союзе молодежной коммунистической партии. Правда, был в меру воспитанным и не в меру общительным. Часто высказывал радикальные мысли, чем, собственно, и шокировал окружающих. Сам же он утверждал, что существуют лишь две точки зрения: его и неправильная.
- О, Тарас, как рад тебя видеть!- радостно встретил я его и «о черт, опять ты!» подумал про себя..- Как дела?
- Да блин, жопа! Коптев обещал прийти, обломал. А еще тут Богачев, 3,14здец, приперся! Мне таблица по дискретным показателям частот нужна, а принтер сдох.
- Тарас, успокойся, я лишь из вежливости поинтересовался. Надеюсь, ты не собираешься, в самом деле, мне рассказывать, как у тебя дела?
Тарас продолжал монотонно изливать душу.
Вскоре к нашему разговору присоединился третий товарищ, который и принял на себя весь неконтролируемый поток информации. Я же решил зайти на кафедру «Устройства генерирования и формирования сигналов». Я проходил мимо большого зеркала перед кафедрой, и только хотел было сказать «черт, единственное приятное лицо за весь день», как увидел нечто… Прелестное чудо в черной юбке стояло с указкой и защищало магистерский диплом. В ее арсенале был весь боевой комплект: длинные темные волосы, зеленые глаза, очаровательная улыбка и невероятно красивое строение черепа. Она с таким обаянием и вдохновением рассказывала о приключениях электромагнитной волны в кварцевом генераторе, что закладывало дух. Любопытно было, как вообще здесь оказался этот лучик света в темном царстве?

Я прикреплял свои плакаты к рамкам, насвистывая саундтрэк к фильму "Миссия невыполнима". При этом, не имел ни малейшего понятия, каким образом буду защищать свою дипломную работу, которая, в целом-то, представляла собой гадание на кофейной гущи.
- Целью работы является – начал я.
- Подождите, не торопитесь - робко перебил меня один из многочленов комиссии, - давайте все-таки остальных позовем, не мне же одному Вас слушать.
- А, фальш-старт, виноват! – почему-то решил добавить я.
- Итак, слушается бакалаврская работа студента…

Я начал. Тут, кстати, следует отметить, Коган уже окончательно прикрылся газетой..
- Целью работы является… - начал я дирижировать указкой. Вскоре заметил, как двое члена комиссии стали буквально ржать. Ну, я повернулся к оставшимся, но и они увлеклись своей беседой. Единственный, кто все время внимательно смотрел в мою сторону, оказался проф. Кокошвидзе. Да и тот, как выяснилось потом, спал с открытыми глазами и мысленно находился уже в селе «Горошкино» на грядке с капустой. Я не понимал происходящее, что творится, кому я рассказываю?! Это был один единственный раз, когда я страдал от нехватки мужского внимания. Что касается Ирины Валерьевны, то оставалось лишь одно желание: стукнуть указкой по столу и процитировать короля римейков: «Встала и вышла!». Но, увы, к тому времени я полностью вошел в роль интеллигенции.
Наконец, я закончил свою речь, и пошла серия дополнительных вопросов.
- Вот Вы предпочли применить коаксиальное питание волновода, вместо обычного, зачем? – начал доцент Бодров.
Доцент Бодров впервые присутствовал в качестве члена комиссии, потому сильно волновался и в состояние аффекта его мысли не успевали за его языком, в результате чего, повторял одно и тоже.
- Так я же рассказывал сейчас. Данное устройство.. – начал я заново.
- Это понятно, - упорствовал Бодров, - ну расскажите нам, а нельзя ли без него обойтись?
- Да, можно, но в отдельно взятых случаях это очень полезная конструкция с экономической точки зрении, - продолжал я блистать эрудицией.
- А электрическая схема? – наконец доц. Бодров задал стоящий вопрос, отчего сам пришел в неописуемый восторг.
- Электрическая схема – гордо я установил кончик указки на схему, хотя она была самой больной точкой моего диплома.
- Я вижу, схема-то, у вас неполная, лишь половина. – заметив это, доц Бодров испытал многоимпульсный оргазм. Это был его звездный час.
- Да, половина, - соглашался я,- но это лучшая половина!
- Ясно, - продолжал Бодров, - ну вернемся, все-таки, зачем нужно это устройство?
Не выдержав очередной приступ идиотизма доц. Бодрова, я обратился к комиссии с взглядом «давайте о чем-нибудь другом».
- Ти зачэм использовал этот коаксиал, дарагой? – решил сменить тему проф. Кокошвидзе и начал что-то спрашивать… Я же старательно пытался понять, чего он, собственно, хочет.. может водички просит… Впрочем, прошло несколько минут и он успокоился. Ну, бывает, ничего страшного.

Дополнительный тайм подошел к концу, и если на повествование диплома у меня ушло 10 минут, то спектакль «Тупой, еще тупее» длился целых 17.
---------
Я уже стоял на выходе у здания института и дышал свежим воздухом свободы и демократии нашей страны, как вдруг получил смс от гражданки N с пожеланием "Ни пуха, ни пера". На часах показывало 17.40, а это означало, что через час я окажусь в душе, а еще через час в компании, где, держа в руке чашу победы емкостью 0.5 литров, каждый из нас будет рассказывать свою уникальную историю о прорыве одной из величайших блокад студенческой жизни. Ну а главной темой, конечно же, будет предстоящая поездка в Крым.
Летнее солнце продолжало светить мне в глаза, и ничто не могло испортить настроение. Даже тот факт, что навстречу мне шел радостный Тарас - генератор неконтролируемого потока информации.

31 Июль 2006.

«В каждом из нас спит гений, и с каждым днём всё крепче.» Надпись на одной из парт, оставленная неизвестным студентом.

Blog

Инструкция по хранению рукописи Хранить при температуре +18 градусов в местах отдаленных от преподавателей. «Посвящение в интеллигенцию» (рассказ)

Содержание