Форточка (приквелл)
| Вид материала | Документы |
СодержаниеГлава 3.11. "За веру, царя и отечество". |
- Зачем нужны ионизаторы?, 40.6kb.
- Ие изделий ТеФо (теплая форточка), являющихся, по сути, частным случаем теплообменников, 85.25kb.
Нормальные люди всегда боятся. Ответственности, последствий своих решений, необходимости принимать аморальные решения.
8 сентября 2007 года.
Утром позвонил Югин и приказал разбирать "лифты". Валерий с Николаем разобрали "лифт" в квартире Китина и Полина их остановила. Вечером приехал Коробов. Полина собрала небольшой совет. Пригласила Китина младшего и троих Коробовых: Владимира Александровича, Валерия и Светлану. Для начала попросила Светлану доложить о готовности программы мобилизации голодающих для работы в 12 веке. План был готов, вот только исполнителей не было ни одного.
- Это курсовая в институте, а не реальный план, - жестко оценила работу Полина. - На первом этапе, для перетаскивания оружия и боеприпасов, для возведения стационарных укреплений, для приема населения, нам нужно более десяти тысяч мужчин. Это по Вашим расчетам? Где мы их берем?
- Можно нанять здесь временный персонал, - предложил Коробов старший.
- У нас кончаются деньги. И рисковать с обменом золота дальше - глупо. Сегодня Николай предложил перейти на черную икру. Как будто этот бизнес менее криминален. Все решения должны быть бесплатны. Или лучше поедим к Николаю в штаты, и будем зарабатывать по сто тысяч в месяц. Через год вернемся и повторим все сначала.
- Я, за, - дернулся Николай.
- Дядя Володя, Вы что скажите? Где нам набрать сразу много мужчин в одном месте? - вежливо спросила Полина.
- В армии. Но, боюсь, они будут несогласны завербоваться. В тюрьме. Но, наверно, тут мы будем против.
- Не все так плохо. В 1932 году в тюрьме сидели и бандиты, и отец вашей ненаглядной Шурочки.
- Молодец, Полина, находим Шурочкиного папу. Агитируем его. Он нам указывает, кто бандит, а кто попал под горячую руку, - обрадовался Коробов.
- Нет, в тюрьму мы не полезем. Дядя Володя, где враги народа в 1932 году что-нибудь строили, БАМ, например. Хорошо бы БАМ, он рядом.
- Полина, во-первых, наш, воронежский БАМ, ненастоящий, настоящий далеко. А во-вторых, строили его перед войной, затем разобрали, затем снова построили. В-третьих, ... , ты права. В 1932 году строили Беломор канал.
- Я помню. "Иж-Юпитер и пастух Беломор канал", - показал свою эрудицию Валерий.
- Валера, можно без глупых шуток. Кроме отца их никто не понимает, - проявила женскую солидарность Светлана.
- Так. Это недалеко от Питера? Строили лопатами. Ворьё и гнилая интеллигенция отсеялась в первые месяцы. Остались крепкие мужики. Наберем мы там десять тысяч, дядя Володя? - скорее приказала, чем спросила Полина.
- Там сто тысяч кости свои положили. Наберем и десять и двадцать.
- По поводу того, сколько и где погибло, думаю, проверять мы не будем, но и верить сказкам опасно, - охолодила пыл Коробова Полина. - В Воронеже у нас шесть "лифтов" на грузовиках, еще два на юге. Проекты по Новобогдановке и Новочеркасску консервируем. Слишком далеко от Беломор канала. Бобруйск, Глотовка и Сызрань гораздо ближе. Прорабатываем новые места. Света, три места погрузки достаточно?
- Мы рассчитывали на десять мест. На одном сдвоенном "лифте" могут работать, не мешая друг другу, десять пар грузчиков. Мы провели эксперимент. За два часа они перегрузят пятьдесят тонн оружия. Одна винтовка и двести патронов весят около десяти килограмм. В идеале получится пять тысяч комплектов на сдвоенный лифт. На три места пятнадцать тысяч. Нам нужно пятьдесят тысяч для первого этапа.
- Варианты возможны "неидеальные". Одно оружие. Одни патроны. Снаряды. Сабли. Гранаты. Противогазы. Работаем по факту. Валера, возьми двоюродного брата, твой отец давно за него хлопочет, и в Сызрань. Если минимально годится, работаем там. Завтра на похоронах не пьете, сразу после похорон выезжаете, - переиначила Светин план Полина.
* * *
Коробов спросил Настю о месте заключения ее мужа. Оказалось это Медвежья гора на Онежском озере. Настин муж успешно строил Беломор канал, если еще был жив.
Глава 3.10. Мяннику, Таллин.
Женщины принимают решения быстрее мужчин. Правда, чаще меняют.
8 сентября 2007 года.
Вечером, как обычно, Полина легла спать с Николаем. Китин младший, воспользовавшись моментом, решил уточнить "место снабжения оружием".
- Светлана, когда готовила перечень складов, север и северо-запад России совсем не рассматривала. Может мне съездить в Прибалтику? В качестве альтернативы Сызрани.
- Коля, не выдумывай. Днем, я еще так сяк, а ночью вообще с ума сойду без тебя. Найдем, кому ехать. А сама идея хорошая, - Полина навалилась на руку Николая, сверху, ему на грудь положила свою, уткнулась своим лицом в шею, и довольно засопела.
"Ну, она и отъелась, рука килограмм двадцать, наверно. Хрен заснешь", - думал Николай обреченно.
"Ну, и совсем я не толстая. Кормить перестану, сброшу десять килограмм, буду, как в прошлом году, в институте, молодой и красивой. Господи, о чем я думаю, он мне даже не нравится. Почти."
"Ладно, все ОК. Губами заблямкала, заснула, наверно. Дышит горячо, весь вспотел."
Полина, во сне, устроилась поудобнее, и набросила на Николая ногу.
"Уже не ОК. Теперь не заснешь", - подумал Николай и заснул.
* * *
Рано утром Полину разбудила Шурочка, принесла кормить сына. Шурочка за два царских рубля, нанялась в няньки. Нянька она была толковая, очень строгая. Зарабатывала наравне с матерью и тетей, те готовили на весь немалый коллектив.
Полина попробовала потихоньку вылезти из-под одеяла, случайно провела рукой по животу Николая. "А я ему небезразлична", - почему-то обрадовалась она, обнаруженной физиологической детали. Полина нуждалась в Николае, как в наркотике. Этот большой, спокойный мужчина, на десять лет старше ее, действовал не нее, как лекарство. Раньше, в прошлой жизни, инфантильных мужчин Полина не переносила на дух. Но здесь, в странном для нее окружении, они составляли большинство. Первое место делили два старика: Коробов и Китин. Первый, со своей идиотской идеей спасти всех голодающих России, второй, с большой игрушкой "лифт". Валерий и Валентин молодые копии своего отца. Ни инициативы, ни характера. На Николая хоть немного повлияло американское окружение. Полина вспомнила Андрея и заревела. Габаритами тот проигрывал любому из этих парней. Но характер! Полина кормила ребенка и плакала. "Плакать нельзя, ребенку будет плохо", - внушала она себе.
Проснулся Николай. Подошел, обнял Полину сзади. "Пришел и выключил слезы", - обрадовалась она. И сынишка радостно загукал.
- Ешь, мой хороший, - улыбаясь, прошептала Полина.
* * *
На похоронах Полина опять плакала взахлеб. Не помогал даже, обнимавший ее Николай. На похороны приехали родители Полины, ее отец осуждающе смотрел на Николая, а мать, наслушавшись сплетен, прятала глаза от Югина старшего. Югин, видевший их отношения с самого С-Петербурга, верил словам Николая, что секса с Полиной у него нет.
- Коля, по хорошему, тебе ее надо было в первый день, на полную катушку, чтобы снять напряжение. Тогда тараканов в голове у нее было бы поменьше. А как ты, терапевтически, год будешь мучиться, - нарисовал Вячеслав безрадостную перспективу, - если не побрезгуешь, больно она сейчас страшная, начинай сегодня, за неделю в чувство приведешь. Бутылку водки на поминках заначь.
- Как-то нехорошо ты, дядя Слава, о ней.
- Злой я сейчас, Коля, все плохо. Всем грублю. Никого не люблю.
* * *
Вечером Валера с двоюродным братом Никитой уехал в Мяннику, рядом с Таллинным. Полина решила выбрать более близкую к Беломор каналу точку.
* * *
Пить на ночь Николай не стал. Нагрузилась Полина. Весь день не ела. Психовала. Ста грамм водки хватило, чтобы ее развезло. Лицо у нее распухло и почернело. Китин уложил ее в постель, а сам пошел почистить зубы. Вернулся в постель, Полина лежала голая.
Назвать то, что происходило между ними, сексом было невозможно. Тот уровень физического и эмоционального единства, который уже был, не могла существенно изменить физиологическая близость. И если бы они остановились после первого раза и уснули, то утром проснулись вчерашними "товарищами по несчастью". Однако, медленно и потихоньку, теплота и близость сменились, радостью и безумным желаньем. Для Полины все вокруг перестало существовать, силы, то полностью покидали ее, то снова возвращались с ненасытным желаньем. Полина, никогда до этого не придававшая этой стороне жизни такого значения, пыталась наверстать упущенное, за последние шесть лет взрослой жизни.
Николаю вдруг стали нравиться эти большие груди, истекающие молоком, эти круглые плечи, которые так приятно целовать, этот пышный зад, который так и просится в руки. И запах чистого тела. Волосы пахли не шампунем, а хлебом. Николай понял, что давно полюбил запах этой женщины. Сны, содержание которых он никогда не помнил утром, вдруг открылись ему. Или ему показалось, или на самом деле так и было, но в эту ночь эротической мечтой его снов являлась Полина.
Вторая половина ночи прошла в таких бурных ласках, что местами появились синяки от засосов, а местами царапины от ногтей. У кого-то оказались остренькие зубки. А у кого-то шершавенький язык. Оба ругались, кричали и шептали, просили и уговаривали.
Потом еще пару часов, до прихода Шурочки, трепались о всякой ерунде, не желая проваливаться в желанный сон, то задремав, то просыпаясь. И говорили не в лад, и отвечали на другой вопрос.
- Какой хитрый "хитрюга", соблазнил целомудренную женщину.
- Потому, что сразу влюбился по уши в "маленькое" чудо.
- А какое место любишь больше? А здесь, а это? За волосы не дергай. Ладно, дергай, если нравится, мне тоже нравится. Спину не кусай. До чего хорошо...
- Пальчики такие красивые!
- Одеяло сползло, а дверь не закрыта.
- Рано еще. Хр-р, хр-р.
- Заснул? Тогда буду рассказывать, как я тебя люблю, а ты не услышишь.
- Ладно, сейчас подниму одеяло.
- Не выползай, так полежим.
- Тогда дай хоть задом к двери развернусь.
- Накрой нас одеялом, я стесняюсь. И хватит смеяться, я обиделась.
Полина устроилась на плече Николая. Обычная, в последние дни поза, сейчас принесла ей невероятное удовольствие. Ей даже стало стыдно, от этого счастья, прав на которое она не имела. Полина и Николай первый раз заснули одновременно. Через минуту Шурочка принесла кормить ребенка.
* * *
В Мяннику Никита взял всю организацию в свои руки. Валере оставалось только быстро выполнять задумки двоюродного брата. Открывшиеся перспективы настолько захватили Никиту, что, обуреваемый фантастическими идеями, он временами неадекватно реагировал на "серую" действительность. Пару раз это чуть не привело к конфликту с местными, которым не нравился грузовичок, с российскими номерами. Склады оказались легко доступными. Братья проверили, какой маркировке ящиков соответствует какое содержимое, и примерно подсчитали количество. Снарядов и патронов оказалось больше всего. Пулеметы, обычные тульские максимы, составляли меньшинство, их было всего двадцать. А вот странного обмундирования был целый вагон. Примерно подсчитав количество винтовок, необходимых для них патронов и добавив вес пулеметов с патронами, братья задумались о том, как это довести до Беламор канала. Около двадцати тонн весили винтовки и патроны. Вес пулеметов добавлял тонну, патронов к ним набралось еще пару тонн.
11 сентября 2007 года.
Из Воронежа приехал Валентин. Он опоздал на похороны, приехал только на следующий день. Югин сразу послал его на втором грузовике в помощь братьям. Ехать одному было тяжело, и Валентин приехал на сутки позже братьев. Купили дюжину пива. И сели обсудить предстоящую работу.
Никита предложил самоокупаемый вариант перевозки оружия. Закупить по дешевке три десятка УАЗ-469. Неприхотливые машинки, на 72 бензине, за два дня довезут оружие до места, даже по плохим дорогам России конца девятнадцатого века. Затем продать их питерскому Фрезе, хорошие, дорогие кабриолеты из них сделает.
- Нас всего девять мужиков, Пал Палыч не водит, остается восемь. Нужно тридцать. Ты, Никита, арифметику в школе проходил? - засмеялся над "глупой" идеей Валерий.
- Семеро. Николая младшего можно тоже не считать. У него медовый месяц, - поправил брата Валентин.
- Ерунда, я с ним разговаривал, у них чисто дружеские отношения, - возразил Валера.
- Раньше, не спорю. Я вчера утром приезжаю в Воронеж, и первым делом к жене. Светка моя в шоке. Эти "друзья" всю ночь не давали спать никому. Дом, конечно, большой, но деревянный. Окна ночью открыты. Слышно все. Полинины родители в шоке.
- Кончай сплетни распускать. Как баба, - остановил брата Валера.
- А чего теперь скрывать, пятнадцать человек не спали, мучались.
- Ага, от зависти, - усмехнулся Никита, - Светка, сразу стала доказывать, что не хуже Полины, или десять минут терпела?
- Нет, Светка от него потребовала, что был не хуже Николая, - подхватил Валера.
- Я удивляюсь, как тебе удалось от Светки вырваться, - посочувствовал Никита.
- Коля помог, - прояснил ситуацию Валентин.
Братья засмеялись. Через минуту к ним присоединился Валентин.
- Валера, до чего мы дошли, проклятые америкосы помогают нам даже в этом, - с серьезным, скорбным видом сокрушался Никита, - А до этого всю ночь. Подчеркиваю, без перерыва, американец отработал на Полине. Вот оно серьезное, американское отношение к делу.
- Это с какой стороны посмотреть, может, женщины у нас так хороши в этом деле, что одному здесь не справиться. Света осталась довольна Колиной помощью, - поинтересовался у брата Валера.
- Увы, нет. Он приходил сказать, что грузовичок готов и ждет меня, - засмеялся Валентин.
- Так всегда. Рассчитываешь на американскую помощь, а выходит она боком, - опять посокрушался Никита.
Братья еще минут пятнадцать болтали всякую ерунду. Но всему наступает конец. Кончилось пиво. Последний тост произнесли за Полину, которая ухватила себе целого американца.
- Скоро умотает в Америку, - загрустил Валентин, - жалко дядю Славу, как он будет жить без внука.
- Какая Америка? Вы за три месяца ничего не поняли. Кирдык Америке пришел. "Лифт" это страшное оружие, - завозмущался пьяный Никита, - вы что думаете, Югин захватит Землю двенадцатого века и остановится?
- Ну, я думаю, Сталину-Гитлеру еще башку снесет, если Шурочка попросит, - высказал свой вариант Валентин.
- Дальше старых миров дело не двинется. В двадцать первом веке технологии. Против них не попрешь, и какая численность армии нужна, - засомневался Валера.
- Никакая. Хватит пять тысяч человек. Что будет делать президент США, когда лица мусульманской внешности, выйдут из ниоткуда, захватят Нью-Йорк, сожгут его и убьют сотни тысяч жителей. А потом исчезнут в никуда.
- Объявит войну Ирану, или кто под руку подвернется. Но это ничего не даст, - не согласился Валера.
- Если один эпизод, да. А если много, с указанием разных виновников? Или бледнолицые бандиты нападают на Таллинн, тот, который с двумя "н". НАТО начнет бомбить Россию? Или стерпит? - усилил тезис Никита.
- Ну, ты сволочь. Это третья мировая война. Валера, давай ему рожу начистим, - попросил Валентин.
- Нет, он у-шу занимался полгода, - не согласился Валера.
- Я тебе говорю, "лифт" это оружие. И не предлагаю третью мировую войну начать, - по слогам объяснил Никита. - Валера, четыре пива ему много.
- Ты что, гад, думаешь, дядя Слава будет ЗДЕСЬ войну затевать? - не утихал Валентин.
- И я, и дядя Слава не будем, - успокаивал Никита, - в следующий раз берем одиннадцать бутылок.
- Двенадцатая бесплатно, - парировал Валера.
12 сентября 2007 года.
Рано утром, в условленное время, позвонили Югину и озвучили вариант с УАЗ-469.
- Почему УАЗ? - засмеялся тот.
- У отца в деревне, на даче такой, - оправдался Никита.
- Личный опыт это серьезная причина. Подбирайте машины, шоферов я привезу дня через три. Наберу гастерарбайтеров. Успеете с машинами за три дня?
- Без оформления в полиции? Конечно.
Глава 3.11. "За веру, царя и отечество".
Пустячным происшествиям, случайным находкам люди склонны придавать большое значение.
Два дня братья мотались по Эстонии в поисках уазиков. На ходу оказалось всего восемь штук, дальше искать было бесполезно. Плюнули на все и стали искать японские и корейские грузовички-дизели. Купили один и сомнения в его проходимости по бездорожью навеяли мысли о необходимости приобретения колесного трактора.
- Скорость нашего каравана сразу упадет до двадцати километров в час, - расстроился Валера.
- За два дня доедем. Грузовик зря покупали, надо было десяток МТЗ с тракторными тележками купить. Вдвое дешевле выходит. Зато соляра жрут, не напасешься, - загрустил Валентин.
- Пять тонн повезут уазики, остается восемнадцать тонн. Шесть тракторов хватит с запасом, - успокоил Валера.
- Надо снова звонить дяде Славе. Нужно восемь водителей и шесть трактористов, - засуетился Никита.
* * *
Трактора пришлось покупать в России. В тракторах никто из братьев ничего не понимал, поэтому проверкой пригодность трактора к использованию, сделали условие доставки его до границы своим ходом. Если продавца это напрягало, переговоры заканчивали.
* * *
Югин долго ругал молодежь, за неумение спланировать работу. И очень просил продумать порядок работы на складах вооружений.
14 сентября 2007 года. Вечер.
Никита нанял четырех забулдыг, за бутылку водки каждому, для укладки ящиков. Переправили их в 1894 год и начали таскать оружие. Часть оружия сразу погрузили на уазики. Остальное складировали рядом. В самом конце работы, когда вытащили ящики с патронами, увидели стеллаж с саблями. Красиво оформленные, они просились в руки. Сотня сабель была погружена сверх плана.
Когда алкаши грузили ящики, то все было в порядке. Что в ящиках, книги или тушенка, неизвестно. Но когда они случайно увидели сабли, то алкоголики начали требовать серьезные деньги. Валентин не растерялся, попросил грузчиков подождать полчаса, а пока выдал им аванс, по бутылке водки. Сам перестроил "лифт" на двенадцатый век, и вместе с братьями перетаскал пьяных туда.
17 сентября 1894 года. Утро.
Валерий выехал навстречу Югину, чтобы забрать шоферов, Никита погнал грузовичок в С-Петербург. Валентин остался в качестве охранника. В одном из складов он разжился наградным револьвером с серебряными накладками, и теперь в 1894 году, рядом с дорогой, стояли восемь уазиков, забитых оружием. Рядом, на ящиках, сидел мужчина в джинсах, с саблей и револьвером в руках.
Когда Валентин вынул саблю из ножен, то увидел вытравленную надпись "За веру, царя и отечество".
"Сокрушили веру, свергли царя и распродали отечество", - подумал Валентин. "А что собираемся делать мы? Набить карманы деньгами, потешить свое самолюбие спасением одних людей, за счет уничтожения других, поучаствовать в приключениях по разным эпохам? А, может, прав Никита, и через десять лет все миры будут уничтожены?"
Пока своей идеи у Валентин не было, он не прочь был помочь отцу.
Раннее осеннее утро было холодное и пронизывающе сырое. "А курточка не по сезону, пора в машину, заведу, согреюсь", - рассудил Валентин, но из низины, из пелены тумана выплыла фантастическая лошадь. Затем на дороге показалась телега. Симпатичная, молодая женщина везла в город молоко. Лошадь остановилась, а молочница, с разинутым от любопытства ртом, и не думала ее понукать. Так прошло минут десять. Валентин ни слова не знал по эстонски, и просто улыбался доброжелательно.
"Симпатичная эстонка. Молодая, лет двадцать. Коса видна из под платка, девушка значит, не замужем. Или наоборот. Не помню. Надо было переодеться в костюм и шляпу надеть. Выгляжу глупо по ее меркам. Особенно кроссовки", - озаботился производимым впечатлением Валентин.
"Немец какой-то странный. Без усов, смешно, как подросток. Жалко не умеет разговаривать. И одежда бедная. А сабля похожа на настоящую. Сторож, наверно. Приеду на базар, товаркам расскажу, что немца видела", - обрадовалась молочница.
Интересную "беседу" прервало появление еще одной телеги. Еще нестарый дед, лет пятидесяти, нарушил тишину громкой руганью, - Фроська, бесстыжая корова, ты что тут, все утро стоишь? Молоко давно скисло. Приедем обратно, матери все расскажу. Уж она тебя за косы оттаскает. Вот потому ты до сих пор в девках ходишь, зимой уж семнадцать лет стукнет.
Дед остановился, а Ефросинья начала нахлестывать лошадь.
- А тебя, немчура бритая, может кнутом поучить? Будешь знать, как наших девок...
Что должен был делать Валентин, с местными девками, он так и не узнал. Настроение дед ему уже испортил. И церемониться Валентин не стал.
- Молчать, - громко крикнул он деду, - еще одно слово услышу, схлопочешь по шее.
От неожиданности дед выпучил глаза и замолчал. Фрося, не успевшая далеко уехать, с интересом поглядывала назад.
Дед молча стеганул лошадь, и, отъехав, нехорошо посмотрел на Валентина.
* * *
Валентин переоделся в костюм, надел шляпу, туфли и залез погреться в уазик, прошлый хозяин которого превратил его в "крутой" внедорожник, сменил обивку салона, навесил бампер из хромированных труб, установил за решеткой радиатора мощные звуковые сигналы с хромированными колпаками. В тепле Валентина разморило, и он задремал.
Разбудили его два полицейских, верхом на лошадях, один из которых стучал кулаком по крыше машины. Валентин посмотрел на часы, до приезда Валеры оставалось минут тридцать-сорок. Откуда принесло полицейских? Не могли приехать через пару часов. Пришлось открывать окно.
- Чем обязан, господа?
Старший из наряда оказался русским. Проехавший ранним утром дедок, не поленился заглянуть в полицейский участок. Его информацию о подозрительном мужчине, полицейские решили проверить.
"У них тут, похоже, совсем нет работы, если по такой ерунде не лень пять километров ехать", - позавидовал Валентин. Паспорт и документы на оружие Югин отдал Валентину еще в Воронеже. Теперь предстояло проверить качество подделок. Для начала Валентин передал полицейскому паспорт.
Полицейский медленно читал документ, а Валентин строил планы для негативного варианта развития. Собственно их было два. Первый - достать револьвер и стрелять. Второй - удрать, мотор он не выключал, включил скорость и поехал. Оба ему не нравились.
Пауза затянулась. Наличие документов и приличный внешний вид не сходилось с доносом деревенского деда. Явно богатый, ухоженный мужчина, с нежной кожей, не привыкшей к солнцу, с руками, незнакомыми с физическим трудом. Автомобиль полицейский видел всего несколько раз за свою жизнь, а здесь целых восемь штук, один просто роскошный. В столице, говорят, их всего считанные единицы. Трудное решение.
Все решила мелочь. Валентин посмотрел на часы, дешевая японская поделка за тысячу рублей. В глазах полицейского часы были золотыми, на золотом браслете. Он вернул паспорт и пожелал счастливой дороги.
* * *
Через полчаса показалась телега, на которой ехал вредный дедок. Тот торопился посмотреть на результаты своего доноса и значительно опередил телегу молочницы Фроси. Когда дед проезжал мимо, Валентин решил пошутить и нажал на звуковой сигнал. Дикая, залихватская мелодия испугала лошадь, и она дернула телегу так, что дед выпал и вынужден был долго бежать следом.
Фрося опять остановила лошадь и начала стрелять глазками в Валентина. Тому было скучно ждать брата, а девушка была так очаровательна. Не той модельной красотой англо-семитского типа, к которой приучили западные журналы, а такой, от которой не хочется отрывать глаз. Удивляло, что такая женщина не замужем. Разговор завязался ни о чем, когда главное не слова, а интонации. Минут через двадцать подъехал Валера и застал оживленно беседующих "старых" знакомых, понимающих друг друга с полуслова.
* * *
- Да, телефончик ты у нее не возьмешь, и свой не оставишь, - посочувствовал Валера брату.
- Просто мимо проезжала, - соврал, скорее не брату, а себе Валентин.
- Ты адрес спросил, найти потом сможешь?
- А зачем?
- Потом пожалеешь. Догоняй, она недалеко уехала. Проводишь до деревни, узнаешь дом. Будем в С-Петербурге, всегда сможешь заскочить, тут рядом.
- Сколько у меня времени? - забеспокоился Валентин,
- Трактора подойдут через пять часов, еще час на погрузку. Море времени. Возьми мою машину, она без груза, можно будет в город съездить. В парк девушку сводить, на качелях покатать.
- Ты еще в театр предложи сходить, - отвечал Валентин, уезжая.