Книга предназначена прежде всего для философов и ученых, занимающихся методологическими проблемами. Она может служить также в качестве учебного пособия по основам философии для студентов и аспирантов
| Вид материала | Книга |
Содержание4.5.16. Ошибка отождествления материи с вещью, а движения со свойством 4.5.17. Ошибка отождествления материи с субстанцией, а движения — с атрибутом |
- Книга предназначена прежде всего для философов и ученых, занимающихся методологическими, 4344.93kb.
- Д. И. Менделеева Г. И. Козырев Жертва в социальном конфликте: реальность и виртуальность, 2411.66kb.
- В. П. Кохановский Кохановский В. П., Лешкевнч Т. Г., Матяш Т. П., Фатхи, 9580.54kb.
- Курс лекций допущено Ученым советом университета в качестве учебного пособия по дисциплине, 2713.43kb.
- Малая энциклопедия трейдера Эрик Л. Найман ббк 65. 26 Н20, 4509.57kb.
- Учебное пособие для летных училищ гражданской авиации. М., «Транспорт», 1978 с иллюстрациями, 3370.89kb.
- Учебное пособие рекомендовано Министерством общего и профессионального образования, 3469.26kb.
- Книга призвана помочь читателям освоить комплекс финансовых решений, состоящий из двух, 3571.34kb.
- Книга призвана помочь читателям освоить комплекс финансовых решений, состоящий из двух, 3558.06kb.
- Корольченко А. Я. Процессы горения, 2054.4kb.
4.5.16. Ошибка отождествления материи с вещью, а движения со свойством
Остановлюсь на характеристике движения как свойства материи. Эта характеристика встречается у многих философов. Сразу скажу: такая характеристика связи материи и движения является логически некорректной и с позиции современного знания не выдерживает критики. Эго в общем-то признают авторы указанных монографий. Мнение Е.Ф. Солопова я уже приводил. А вот что пишет В.Б. Кучевский: "Движение — не просто свойство материи. Их отношение этим не исчерпывается. Здесь мы имеем качественно иную и более существенную связь, чем отношение свойства и вещи"3. В самом деле, если быть последовательными, то исходя из характеристики движения как свойства материи мы должны признать, что материя — вещь. Ведь категория "свойство" определяется в семействе "вещь-свойство-отношение". Если идти дальше, то должны также признать, что материи-вещи противостоит какая-то другая вещь, в отношениях с которой материя-вещь обнаруживает, проявляет свое свойство — быть движущейся. А это абсурд. Ведь в мире нет ничего, кроме материи и движения. "Свойство” по самому своему смыслу есть то, что присуще данной вещи и проявляется в отношении этой вещи к другой (или к другим вещам). Если мы признаем движение свойством материи в целом, то должны также признать, что в мире наряду с материей существует и нечто другое.
Если же употреблять слово "свойство" (по отношению к движению и материи) не в его категориальном значении, т. е. не в значении "то, что присуще данной вещи и проявляется в ее отношении к другой вещи", а в усеченном или, по-другому, расширенном значении ("то, что присуще данному нечто"), то из-за неопределенности этого значения выражение "движение есть свойство материи" теряет какой-либо разумный смысл. Диалектика взаимоотношения материи и движения в трактовке их как вещи и свойства обеднена и примитивизирована.
4.5.17. Ошибка отождествления материи с субстанцией, а движения — с атрибутом
(Критика трактовки движения как атрибута материи)
Теперь о движении как атрибуте материи. Такая характеристика связи движения и материи, хоть и не часто, но все же встречается в философии. А между там никто по-настоящему не исследовал, правильно ли говорить о движении как атрибуте материи. Если подходить строго к оценке движения как атрибута материи, то найдем ее уязвимой по нескольким пунктам.
Во-первых, эта оценка несовместима с представлением о парности, соотносительности, т. е. равнозначности материи и движения. Ведь что такое атрибут? Это — неотделимое, неотъемлемое свойство, принадлежность чего-либо1. И каким бы важным свойством-принадлежностью объекта атрибут ни был, он остается лишь свойством-принадлежностью, т. е. чем-то стоящим на втором месте после самого носителя. Атрибутивное представление движения склоняет чашу весов в сторону материи, т. е. другого, не-движения. А отсюда недалеко и до абсолютизации субстанциальности, устойчивости, неизменности. В атрибутивном представлении движения не изжит взгляд на материю как на нечто более фундаментальное, важное, значимое по сравнению с движением.
Во-вторых, характеристика движения как атрибута материи акцентирует внимание на внутреннем аспекте соотношения материи и движения, на том, что движение неотделимо от материи, неразрывно связано с ней. Между тем даже в самой материи наряду с внутренним — целостностью тел — присутствует и внешнее — отношения между несвязанными друг с другом телами, доходящие до открытого столкновения. Где уж тут целостность, неделимость. Так и движение. Оно может быть внутренне присуще материальному образованию, а может быть и внешне ему. Например, бильярдный шар сам не может двигаться. Для того, чтобы он покатился по бильярдному столу, нужен толчок извне. Движение в данном случае внешне телу.
Характеристика движения как атрибута материи, по существу, игнорирует внешние взаимоотношения этих определений, то, что в конкретных случаях движение может быть не связано с внутренней природой того или иного материального образования. Представление о неразрывной связи материи и движения верно лишь в общем и целом, в том смысле, что они являются сторонами основного противоречия мира.
В-третьих, указанная характеристика движения не содержит в себе законченной мысли. В самом деле, если движение — атрибут материи, то невольно возникает вопрос о других атрибутах материи. У Спинозы материя под именем субстанции совершенно логично имела, по крайней мере, два атрибута — протяжение и мышление. Да и по определению атрибут есть нечто такое, что существует наряду с другими атрибутами. В нашей же философской литературе выражение "атрибут материи" применялось в основном только к движению. Вопрос о других атрибутах материи, как правило, не поднимался.
В тех немногих случаях, когда философы называют наряду с движением другие атрибуты материи1, возникают неувязки иного рода. В самом деле, если движение лишь один из атрибутов материи, то тогда о нем нельзя говорить как о ближайшей к материи, а тем более парной с ней категории. Да и по самому своему смыслу движение не может быть одним из многих атрибутов материи. Никакая другая категория не стоит так, близко к материи как движение. Оно вместе с материей разделяет, так сказать, ответственность за все происходящее в мире. Другие категориальные определения являются их частными выражениями.
Здесь есть и другой аспект проблемы атрибутов материи. Оправдано ли приписывание материи множества атрибутов? Не пережиток ли это вещистской трактовки материи, когда на нее смотрели лишь как на носитель свойств? И не пережиток ли это, если говорить более конкретно, спинозовского членения реальности на субстанцию, ее атрибуты и модусы. Вероятно, и то, и другое. Субстанциально-атрибутивное (или веще-свойственное) представление материи не идет дальше трактовки ее как некоторого вместилища, склада, коллекции атрибутов. Оно оставляет ее этаким черным ящиком, на входах и выходах которого "располагаются" пресловутые атрибуты. Системным подходом здесь и не пахнет (говорить о системе атрибутов материи также нелепо, как говорить о системе свойств вещи).
Хотелось бы обратить также внимание на то, что характеристика движения как атрибута материи почти неизбежно подводит нас к трактовке материи как субстанции. (Вспомним, что в философии давно уже, по крайней мере со времен Спинозы, отношение "атрибут-субстанция" приобрело характер логической связи, "фигуры логики"; если мы называем что-то атрибутом, то вслед за этим должны говорить о субстанции, и наоборот). Между тем, приравнивание материи к субстанции неверно по существу. Субстанция, если и характеризует материю, то лишь в одном аспекте, со стороны ее всеобщности и бесконечности. А эта всего лишь частное определение материи. Ведь материя — не только первооснова всех вещей, но и сами эти вещи во всей их конкретности. Субстанция, в лучшем случае, — лишь субкатегория материи.
Таким образом, и с этой стороны характеристика движения как атрибута материи представляется уязвимой. Вообще следует сказать, что в этой характеристике заключена какая-то деревянность мысли, какое-то косноязычие, когда мысль не нашла еще адекватного категориально-логического выражения.