История Российской империи в поисках масштаба и парадигмы

23 Интересные наблюдения о Малороссии как части ядра империи см. в рецензии на книгу Шандры о Малороссийском генерал-губернаторстве: Кимитака Мацузато. Ядро или периферия империи? Генерал-губернаторство и малороссийская идентичность. Ab Imperio, 2002, №2, с.605-615.

24 Андреас Каппелер. "Россия – многонациональная империя": восемь лет спустя после публикации книги. Ab Imperio, 2000, N.1, С. 21.

25 Очень любопытный и показательный рассказ преподавателя Вологодского университета Александра Камкина о том, как конструируется история "Вологодского региона" в возникшей только в 1937 г. Вологодской области см. в: Новые концепции российских учебников по истории. М., АИРО-ХХ, 2001, с.82-84.

26 Поэтому стилистически неудачным кажется мне предлагаемое сегодня редакцией Ab Imperio понятие «новая имперская история», которое является калькой с английского. В контексте русского языка оно вызывает ассоциацию с попыткой пересоздания «имперской истории» или имперского нарратива, в то время как задача, особенно для русской историографии, состоит в отходе от имперского нарратива и в работе над новой историей империи. См.: Герасимов И. и др. (ред.) Новая имперская история постсоветского пространства. Казань: Центр исследований национализма и империи, 2004.

27 Исключением можно считать работы о городских центрах, например, книгу Patricia Herlihy. Odessa: a history, 1794-1914. Cambridge, Mass., Harvard University Press, 1991.

28 Я оставляю за рамками этих рассуждений большой и заслуживающий подробного анализа вопрос о разнообразии природы и внутренней структуры различных акторов – государства, его органов и институтов, национальных движений (элитных и массовых), политических и общественных организаций, локальных сообществ, и так далее. Ясно, что историки часто идут на сознательное (а порой, что много хуже, несознательное) упрощение, трактуя государство или этническую группу как единого актора.

29 При подготовке проекта книги по западным окраинам империи (Долбилов М., Миллер А. (ред.) Западные окраины Российской империи. М.: НЛО, 2006) в уже упомянутой серии книг по окраинам империи ее редакторы (М.Долбилов и А.Миллер) руководствовались именно ситуационным подходом. Определив предметом исследования соперничество русского и польского проектов культурного, государственного и национального строительства, на фоне которого постепенно проявлялись новые акторы с собственными проектами строительства украинской, белорусской, литовской наций, мы включили в сферу нашего интереса Западный край, Царство Польское, Малороссию. Другие территории, например, Новороссия, рассматриваются в книге в той мере и тогда, в которой и когда они важны для понимания соперничества, например, общерусского и украинского проектов или образов "идеального Отечества". Таким образом, ни административное деление империи, ни современные границы государств, ни этнические границы не играли решающей роли при определении пределов рассматриваемого пространства. Такой подход позволяет также уловить неясность, переменчивость статуса отдельных областей, например, Малороссии или Слобожанщины, как окраины или же как части ядра империи, что могло меняться в зависимости от изменения характера взаимодействия различных акторов и их состава.

30 Как самую ценную похвалу своей работы я воспринял замечание, высказанное в адрес моей книги "Украинский вопрос в политике властей и русском общественном мнении" одним из участников ее обсуждения во Львове, который упрекнул меня в том, что из текста не ясно, на чьей же я стороне.

31 Robert P. Geraci. Window to the East. .. p. 7, 10. См. также А. Миллер. "Украинский вопрос"… с. 31-41.

32 Например, вряд ли можно считать случайным стечением обстоятельств, никак не связанным с современными политическими процессами, резкий рост внимания исследователей к этническим процессам в поздней Российской империи на территории Волжско-Камского региона. Судя по количеству защищенных в конце 1990-х годов диссертаций на эту тему, и без того значительное число монографий в ближайшем будущем существенно возрастет. (см. Werth P. W. At the Margins of Orthodoxy. Mission, Governance, and Confessional Politics in Russia's Volga-Kama Region, 1827-1905. Ithaca; L., Cornell University Press, 2001, p. 267.) Но к чести историков, чьи книги уже вышли из печати (Р. Джераси, У. Доулер, П. Верт), нужно сказать, что в их вполне добротных, а часто просто замечательных исследованиях политической тенденциозности нет.

33 Эта тенденция постепенного преодоления барьеров между российской и зарубежной историографией, постепенного размывания прежде довольно строго фиксированных ролей, когда местные историки выступали почти исключительно как поставщики фактического материала, с каждым годом набирает силу. Но нужно оговориться, что это лишь тенденция, и проблема отчуждения и изоляции еще сохраняет свою остроту. Так, например, в одном из наиболее интересных сборников статей о Российской империи, вышедших в последнее время, 14 статей, посвященных истории и занимающих более 300 страниц книги, принадлежат молодым или среднего возраста российским исследователям. (См. Ананич Б.В., Барзилов С.И. (ред.) Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности, М., Московский общественный научный фонд, 2001.) Лишь в двух из них мне удалось обнаружить ссылки на работы зарубежных авторов. (Обратные подсчеты количества ссылок на работы современных российских исследователей в статьях многих западных историков дадут схожие результаты.) Как бы ни раздражало меня то обстоятельство, что все без исключения западные рецензии на книги российских историков отмечают – в том случае, если рецензируемые работы дают к тому основания – что "автор хорошо знает западную историографию", приходится признать, что на сегодняшний день эта отдающая неосознанным патронирующим отношением формула имеет право на жизнь.

34 Paul W. Werth. From Resistance to Subversion: Imperial Power, Indigenous Opposition and Their Entanglement. Kritika, 1 (1), Winter 2000, p.21-43, цитата - p.33.

35 Только ради простоты изложения я пользуюсь здесь современными названиями наций, хотя для большей части 19 века консолидированных национальных идентичностей у в основном крестьянских масс этого населения не было.

36 См. работы Т. Викса, Д. Сталюнаса, М. Долбилова, А. Миллера.

37 См. работы Р. Джераси, У. Доулера.

38 Alfred J. Rieber. Comparative Ecology of Complex Frontiers, in A.Miller and Alfred J. Rieber (eds.) Imperial Rule…p.179-210.

39 О том, как развивались отношения в треугольнике Вена-Ватикан-Петроград во время Первой мировой войны см. Бахтурина А.Ю, Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы первой мировой войны. М., АИРО-ХХ, 2000.

40 Давняя статья В.К. Волкова о соотношении пангерманизма и панславизма была написана прежде всего, чтобы доказать, что панславизм был лишь легитимной защитной реакцией на агрессивный пангерманизм. Но если оставить в стороне политическую ангажированность работы, то из нее можно почерпнуть много полезного материала о взаимосвязи этих идеологий. См.: Волков В.К. К вопросу о происхождении терминов «пангерманизм» и «панславизм» // Славяно-германские культурные связи. М., 1969, С.56-78.

41 Kemal H. Karpat. The Politicization of Islam. Reconstructing Identity, State, Faith, and Community in the Late Ottoman State. - Oxford, Oxford University Press, 2001, p. 276, 286.

42 Важность этого фактора отмечает и Robert P. Geraci. Window to the East... p. 279.

43 Joseph Redlich, Das österreichische Staats- und Reichsproblem (Leipzig, 1920), B. 2, p. 559 ff.См. также комментарии Х. Лутца в Adam Wandruszka et al., eds., Die Donaumonarchie und die südslawische Frage von 1848 bis 1918. Texte des Ersten österrreichisch-jugoslawischen Historikertreffens, Gösin, 1976 (Vienna: Österreichische Akademie der Wissenschaften, 1978), S. 58 f; Fikret Adanir. Religious Communities and Ethnic Groups under Imperial Sway: Ottoman and Habsburg Lands in Comparison. // Dirk Hoerder et al. (ed.) The Historical Practice of Diversity. Transcultural Interactions from Early Modern Mediterranean to the Postcolonial World. New York, London, Berghahn Books, 2003, PP.54-86.

44 John A. Armstrong, Mobilized and Proletarian Diasporas // The American Political Science Review, vol.70, 1976, Р. 393-408.

45 Eric Lohr. Nationalizing the Russian Empire. The Campaign against Enemy Aliens during World War I. Cambridge, Mass. and London, Eng.: Harvard University Press, 2003.

46 О некоторых аспектах миграций через российско-османскую границу, которые порой весьма напоминали согласованный обмен населением, см. неопубликованную докторскую диссертацию: Ph.D. dissertation by Mark Pinson. Demographic Warfare – an Aspect of Ottoman and Russian Policy, 1854-1866. Harvard University, 1970.

47 См. John-Paul Himka, “The Construction of Nationality in Galician Rus’: Ikarian Flights in Almost All Directions,” // Michael Kennedy and Ronald G. Suny, eds., Intellectuals and the Articulation of the Nation (Ann Arbor: The University of Michigan Press, 1999) Р.109-64, and Veronika Wendland, Die Russophilen in Galizien. Ukrainische Konservative zwischen Osterreich und Russland, 1848-1915 (Vienna: Verlag der Osterreichische Akademie der Wissenschaften, 2001), которые показывают механизмы таких миграций между Галицией и «русской» Украиной и их значение для формирования идентичностей галицийских русинов.

48 Миллер А. Внешний фактор в формировании национальной идентичности галицких русинов// Хаванова О. (ред.) Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М. 1997. с.68-75.

49


^ О поддержке галицийских русофилов со стороны Славянских комитетов в России, а также со стороны петербургских властей см.: Veronika Wendland, Die Russophilen in Galizien. Ukrainische Konservative zwischen Osterreich und Russland, 1848-1915; Миллер А.И. Украинский вопрос…; О. Мiллер. Субсидия газете “Слово”. Галицийские русины в политике Петербурга // Украïна: культурна спадщина, нацiональна свiдомiсть, державнiсть. Вип.9: Ювiлейний збiрник на пошану Феодосiя Стеблiя. Львiв: Iнститут украïнознавства iм. I.Крип’якевича, 2001, С.322-338. О распространении антипольских слухов среди русинских крестьян, в котором подозревали русских агентов см. Миллер А. Украинские крестьяне, польские помещики, австрийский и русский император в Галиции 1872 г. // Стыкалин А.С. (ред.) Центральная Европа в новое и новейшее время. М., Институт славяноведения РАН, 1998. С.175-180.

50 Миллер А.И. Украинский вопрос… С.197-203.

51 См.: Fikret Adanir and Hilmar Kaiser. Migration, Deportation and Nation-Building: The Case of the Ottoman Empire // René Leboutte (ed.) Migrations and Migrants in Historical Perspective. Permanencies and Innovations. Florence, .P.I.E – Peter Lang S.A., Brussels, 2000, P. 273-292, особенно Р. 281.

52 Ronald Grigor Sunny, The Empire Strikes Out: Imperial Russia, “National” Identity, and Theories of Empire // Ronald Grigor Suny and Terry Martin (eds.) A State of Nations: Empire and Nation-Making in the Age of Lenin and Stalin, (Oxford: Oxford University Press, 2001), pp. 29-30.

53 Paul Werth. The Armenian Catholicos and Projections of Imperial Russian Power. Unpublished paper.

54 Следует согласиться с Полом В. Шрёдером, который считает, что начало довольно длительного процесса разрушения тех ограничений, которых европейские империи придерживались в отношениях друг с другом после катастрофических наполеоновских войн, было положено Крымской войной и политикой Великобритании. Одним из результатов этой войны стало согласие держав на объединение Германии, новой континентальной империи на окраинах Запада, которая, при Бисмарке, стремилась отчасти воссоздать прежний концерт великих держав. Окончательный демонтаж системы конвенциональных ограничений в отношениях между континентальными империями занял несколько десятилетий и со всей силой проявился именно в ходе мировой войны. См.: Paul W. Schroeder. Austria, Great Britain and the Crimean War. The Destruction of the European Concert. Ithaca, Cornell University Press, 1972, pp. 392-427, особенно р.412-418.

55 Подробнее см. главы 6 и 7.

56 Историк империи Габсбургов Иштван Деак считает, что «распад монархии на враждебные друг другу национальные фрагменты начался в лагерях военнопленных в ходе первой мировой войны». István Deák, Beyond nationalism: a social and political history of the Habsburg officer corps, 1848-1918. New York : Oxford University Press, 1990, p.198. Об аналогичных процессах в лагерях российских военнопленных см. главу .. этой книги. В целом вопрос о влиянии немецкой и авcтрийской пропаганды на российских военнопленных нуждается в серьезном изучении. Значительным шагом вперед в этом отношении обещает стать новая книга Марка фон Хагена о Первой мировой войне.

57 См. Richard L. Rudolph and David F. Good (eds.) Nationalism and Empire. The Habsburg Monarchy and the Soviet Union. St. Martin’s Press, N.Y., 1994, а также статьи Ореста Субтельного and Дьордя Кёвера в: Teruyuki Hara and Kimitaka Matsuzato (eds.) Empire and Society. Sapporo, 1997.

58 Karen Barkey and Mark von Hagen (eds.) After Empire. Multiethnic Societies and Nation-Building. The Soviet Union and the Russian, Ottoman and Habsburg Empires. Boulder, Co., 1997

59 См. Philipp Ther. “Imperial instead of National History: Positioning Modern German History on the Map of European Empires” // Alexei Miller and Alfred J. Rieber (eds.) Imperial Rule. Budapest – New York, CEU Press, 2004, pp. 47-69.

60 См., например, Dominic Lieven. Dilemmas of Empire 1850-1918. Power, Territory, Identity // Journal of Contemporary History, Vol. 34, No. 2. (Apr., 1999); Ливен Д. Империя на периферии Европы: сравнение России и Запада // Миллер А. (ред.) Российская империя в сравнительной перспективе. М.: Новое издательство, 2004, С.71-93. Мобилизация ресурсов для военной конкурентоспособности, и, как следствие, для устойчивого экономического развития, была ключевой функцией империй в новое время. В этом смысле они отличались от по преимуществу «хищнических» империй домодерной эпохи.

61 Smuel Eisenstadt, “Multiple Modernities in the Era of Globalization” // Daedalus, vol. 129, No.1, Winter 2000.

62 См., например, Selim Deringil, “They Live in a State of Nomadism and Savagery”: the Late Ottoman Empire and the Post-Colonial Debate // Comparative Studies in Society and History, 2003, #2, p. 311-342

63 Яркие примеры этой тенденции к «нормализации» русской истории см. в: Миронов Б.Н. Социальная история России…

64 Todorova M. Does Russian orientalism have a Russian soul? A contribution to the debate between Nathaniel Knight and Adeeb Khalid // Kritika, Bloomington. 2000. New Series - Vol.1, N.4. - p.717-727, особ. 719-720. (русский перевод - П. Верт, П. Кабытов, А.Миллер (сост.) Российская империя в зарубежной историографии. С.345-359)

65 В качестве хорошего анализа этого дискурса я бы снова рекомендовал Iver B. Neumann. Uses of the Other… Chapter 3, Making Europe – the Russian Other. Понятие конституирующего другого я заимствую из другой статьи его статьи: Neumann I.B. Russia as Central Europe's Constituting Other.// East European Politics and Societies. Vol.7, N.2, Spring 1993. P.349-360.

66 Среди работ, написанных в последнее время в русле подхода к истории Российской империи как во многом уникальной, есть весьма ценные. См., например: Пивоваров Ю.С., Фурсов А. И. Русская система и реформы // Pro et Contra, Т.4, 1996, №4; Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Русская система как попытка понимания русской истории // Полис, 2001, №4; Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. Т. I- III, М.: Философское общество СССР, 1991. Это, разумеется, не значит, что высказанные в них тезисы автор этой книги, например, готов принять целиком.

67 Мне кажется, что даже сама Мария Тодорова не вполне избежала искушения "защитить европейскость балканской истории" в своей замечательной книге Imagining the Balkans, New York 1997.

68 См. Sonja Puntscher Riekmann, The Myth of European Unity // Geoffrey Hosking, George Schopflin (eds.) Myths and Nationhood. London, 1997, pp. 60-71. См. также сборник Gerald Stourzh (ed.) Annäherungen an eine europäische Geschitsschreibung. Archiv für österreichische Geschichte, Wien, 2002, в котором этой теме посвящено несколько статей. В своей статье в этом сборнике я старался подчеркнуть причудливые зигзаги развития европейской истории, ее поливариантность, когда в разных частях Европы развитие шло по принципиально разным путям. Все это делает весьма затруднительным создание мифа европейской истории как истории возрастания экономической и политической свободы. Если принадлежность Сталина европейской истории можно оспаривать, то Гитлер несомненно был ее частью, и вполне мог победить. Нетрудно представить, о каком смысле европейской истории говорили бы тогда политики и историки на конференциях где-нибудь в Бостоне или Пекине.

69 John A. Armstrong, “Mobilized and Proletarian Diasporas”. The American Political Science Review 70 (1976): 393-408.

70 Andreas Kappeler (ed.) in collaboration with Fikret Adanir and Alan O’Day. The Formation of National Elites. Aldershot/New York: Dartmouth, New York University Press, 1992. (Comparative Studies on Governments and Non-dominant Ethnic Groups in Europe, 1850-1940, vol. 6).

71 Хёе Х.П. Элиты и имперские элиты в Габсбургской империи, 1815-1914 (С..150-176); Сомель А. Османская империя: местные элиты и механизмы их интеграции (С. 177-205); Каменский А. Элиты Российской империи и механизмы административного управления (С.115-139) // Миллер А. (ред.) Российская империя в сравнительной перспективе. М.: Новое издательство, 2004.