Украсть истину Глава 26. Яотвечаю не на ваши вопросы; я отвечаю на ваши сердца

Вид материала

Документы

Содержание Любимый Ошо Любимый Ошо Не будешь ли ты так добр помочь? Любимый Ошо

Подобный материал:

• Сказка про честные ушки». Цель: познакомить учащихся с авторской сказкой «Сказка про, 34.74kb.
• Работа внутренней группы, 19684.47kb.
• Формулировки исследовательских вопросов в разных подходах Ваши имя и фамилия, 20.1kb.
• Анкета «Ваши пожелания по организации предпрофильной подготовки», 93.63kb.
• Классный час по теме «Поговорим о дружбе», 58.45kb.
• Духовного Единения "Золотой Век", 1093.55kb.
• Памятка для родителей, 27.4kb.
• О любви, мудрости, долге, 562.36kb.
• The classic dracula tour дракула-тур 1 уровня (8 дней, 7 ночей), 63.5kb.
• Ответы на вопросы по лекции, проведенной в Москве 6го декабря, 109.34kb.

Глава 26

Я отвечаю не на ваши вопросы; я отвечаю на ваши сердца


Любимый Ошо,

Во время лекций, которые ты давал в Пуне, ты часто говорил о том, чтобы сдаться. Пока ты был в молчании, Шила злоупотребляла смыслом «сдачи», чтобы сделать людей послушными, и тогда при одном звуке слов «просто сдайся» я чувствовал, что закрываюсь. Теперь, будучи здесь с тобой, слово «сдаться» не только достигает моего ума и существа, но и мне комфортен его истинный смысл. Не будешь ли ты так добр, рассказать о том, чтобы сдаться?


Дело не только в слове «сдаться»... есть множество слов. Когда ты их слышишь, у них один смысл, когда переживаешь их опыт - совершенно другой. Проблема в том, как дать тебе воспринять опытно пережитый смысл слова. Это может быть отдача себя, это может быть любовь, это может быть доверие.

Ты слышал, как я говорил о доверии. Тогда, конечно, казалось, что слово «сдаться» подразумевает подчинение, что слово «сдаться» подразумевает своего рода духовное рабство, что слово «сдаться» означает, что ты ничего не решаешь даже в собственной жизни; ею распоряжается кто-то другой. Тогда «сдаться» значит просто следовать, верить, никогда не сомневаться, никогда не задаваться вопросами. Это больно. Все эти значения болезненно ранят. Они ранят твою индивидуальность, они ранят твое самоуважение, они ранят твою свободу. Именно поэтому в коммуне было возможно, что, пока я был в молчании, словом «сдаться» можно было злоупотребить.

Но когда ты близко ко мне - а я совершенно не говорю о том, чтобы сдаться, - из-за самой этой твоей близости мое присутствие и твое присутствие впадают в синхронизацию...

Здесь есть две лампочки, отдельные, индивидуальные - но их свет встречается всюду в комнате, их свет наполняет комнату как одно целое.

Присутствие, в чем-то, подобно этому. Оно не материально; если бы оно было материально, был бы конфликт. Свет одной и другой лампочки не проводит посредине разделительной черты: «Вот моя территория, и не смей в нее вторгаться». У них нет своей территории. Ты можешь зажечь вместе сотни источников света, и не будет никакого конфликта, никакой ссоры, потому что свет - это качество. Поэтому нет никакого конфликта.

Все материальное занимает определенное пространство, тогда ничто другое не может занять то же самое пространство. Если здесь это кресло, ни одно другое кресло не может стоять на том же месте. Но в отношении света все по-другому - пространство одно и то же. Сотни свечей могут занимать одно и то же пространство - не свечи, но свет; не тело, но твое присутствие.

Я не говорю о том, чтобы сдаться, но ты переживаешь это. Это больше не разрушительно для твоего самоуважения, это больше не разрушительно для твоей индивидуальности. Это не имеет ничего общего с послушанием; это не имеет ничего общего, ни с каким подчинением.

Слово «сдаться» происходит из лексикона, связанного с войной.

Когда две страны сражаются, проигравшей стране, в конце концов, приходится сдаться, капитулировать. Это некрасивое слово. Его ассоциации уродливы. Один становится победителем, другой повержен и уничтожен.

Александр Великий завоевал пограничные земли Индии. Человек, сразившийся с ним, был человеком великого прозрения и великой власти - но не физической власти. У Александра была более многочисленная армия, более развитые техники разрушения.

Порас - так звали человека, правившего пограничной землей Индии, - был по-настоящему храбр. Само его имя «Порас» значит храбрый, подлинный человек. И Александр впервые испугался; хотя у него и была большая армия, но у него не было духовного качества, которое было в Порасе, такой медитативности, такого присутствия.

Александр слышал много историй о Порасе: никто никогда не мог завоевать его землю, хотя на нее нападали более многочисленные армии. В этом человеке что-то было, и само его присутствие делало армию в десять раз больше. Его люди чувствовали, что их победа несомненна, потому что ими предводительствует Порас, а Порас не знает поражений.

Александр впервые внутреннее задрожал, впервые повел себя как политик - уродливо. До этой точки он был просто великим воином, но услышав о Порасе, он подумал: «Он - гораздо более великий воин, не только физически, но и духовно; одной армии недостаточно». И Александр разыграл хитрую стратегию.

В Индии в месяц Шраван во время сезона дождей есть один день, день братьев и сестер. Сестра повязывает брату на запястье нить. Она называется ракшабандхан, соглашение: «Ты будешь меня защищать». И брат обещает, что будет защищать сестру, даже если ему придется отдать свою жизнь.

И Александр в тот день послал свою жену во дворец Пораса. Конечно, она была принята с великим почетом. Все удивились ее приходу, потому что на другом берегу реки Синдху Александр выжидал правильного момента, чтобы напасть. Его жена пришла одна. Она сказала:

- Я хочу видеть Пораса.

У Пораса не было сестры. Она пришла к Порасу и сказала:

- У тебя нет сестры, у меня нет брата. Я хочу стать твоей сестрой, - и она повязала традиционную нить.

Она повязала нить на запястье Пораса, и Порас коснулся ног этой женщины со словами:

- Тебе не стоит ничего бояться. Пока я жив, я буду тебя защищать. Если ты хочешь меня о чем-то попросить, это будет для меня честью.

И она сказала:

- В этой войне, которая вот-вот начнется, пожалуйста, не убивай моего мужа, он твой зять. Тем самым ты уничтожишь моего возлюбленного. Помни эту нить. Ты обещал защищать меня.

Порас увидел стратегию, но он был человеком слова. Он сказал:

- Не беспокойся.

И ей была дана охрана, чтобы она могла безопасно добраться до лагеря на другом берегу.

И по этой причине Порас был побежден. Исторические книги, написанные Западом, не упоминают об этом факте; это было победой не для Александра, это было победой для Пораса.

Пришло время, когда Порас схватился с Александром, и Александр упал с коня. Порас был на слоне - индийские армии сражались на слонах - и уже собирался убить Александра, но вдруг увидел нить на руке. Копье, нацеленное, чтобы убить, через мгновение отклонилось, и Порас сказал Александру:

- Я не могу тебя убить. Я обещал твоей жене, что не причиню вреда никому, если это причинит вред ей, и что я буду ее защищать.

Именно по этой причине Порас проиграл войну. Но Александр все же не мог понять, потому что не мог понять путей Востока, не мог понять, что восточные люди привыкли мыслить в совершенно других терминах. Это была настоящая духовная победа, великая победа Пораса.

Порас был приведен в цепях, в оковах, ко двору Александра, но он пришел, как лев, - в клетке, конечно.

И вот слова, которые я хочу, чтобы вы поняли. Александр сказал ему... Помните, этот человек Порас, несомненно, - редкий человек: его копье почти достигло сердца Александра; еще секунда, и тот был бы мертв, но он отвел его из-за обещания, данного незнакомой женщине.

Александр спросил Пораса:

- Какого обращения с собой ты ожидаешь?

Порас рассмеялся и сказал:

- Я хочу, чтобы со мной обращались, как император обращается с императором.

В зале воцарилась тишина. При дворе Александра никогда такого не слышали - чтобы порабощенный король рассмеялся и сказал:

- Нет никаких вопросов. Тебе следует научиться манерам. С императором следует обращаться как с императором.

На мгновение Александр был в нерешительности, но в нем возобладала его лучшая часть. Он вспомнил, видя нить на руке Пораса... Она была по-прежнему на его руке; ее не снимают, пока она не спадет сама.

Он сказал людям:

- Освободите его. Отдайте ему обратно его царство. Мы не можем идти дальше в Индию. Это опасно. Если на самой границе произошел такой случай, мы не знаем, что случится во внутренних ее частях. Мы возвращаемся. Достаточно того, что мы уже завоевали.

Выражение «сдаться» происходит от поражения в битве. В нем остается нечто от насилия. Это отвратительно. Но нет другого слова, чтобы выразить то, что ты сейчас переживаешь, - особенно в английском языке.

Этот опыт безмерно важен. Никто тебя не покоряет, никто не наносит тебе поражения. Ты ни к кому не приходишь в подчинение. Ничто не утрачено. Твое самоуважение не затронуто. Фактически все увеличивается, усиливается. С этим ты - еще лучше, чем был раньше. Это тонкая встреча и слияние нематериальных присутствий.

То, что ты сейчас ощущаешь, - в действительности и есть смысл того, что я называл словом «сдаться». Я пытался тебе объяснить при помощи этого слова этот опыт, и теперь ты знаешь, что это слово не адекватно - не только не адекватно, но и в чем-то уродливо.

И то же самое происходит на многих уровнях. Ты узнаешь любовь, которая не будет любовью, о которой ты слышал раньше, которую испытывал раньше. Ее нельзя высказать, но ты ее почувствуешь. Она почти осязаема - не слово, но несказанная реальность. То же самое произойдет с доверием.

И за пределами и любви, и доверия есть нечто, для чего нет названия. Это можно пережить только в интимном чувстве единства, в молчании, без всякого усилия и без всяких условий. Не ты это делаешь - если это делаешь ты, то упустишь. Это нечто такое, что случается. Ты - просто наблюдатель. Все, что случается и при чем ты только наблюдатель, является частью духовного роста.

Но, переводя эти опыты в слова, мы должны спуститься с дальних звезд на грязную землю, и по пути многое теряется. И к тому времени как ты достигаешь мира языка, если тебе известен опыт, ты удивишься тому, что в этом слове нет и отдаленного эха реальности.

Но это является проблемой любого языка мира, потому что язык был разработан человеком для обыденных целей, для повседневных целей. Он был разработан не пробужденными людьми, а пробужденные люди не разрабатывают его по той простой причине, что им не нужно разговаривать друг с другом. Их молчание являет собой достаточную песню, их присутствие являет собой достаточное послание. Достаточно просто смотреть друг другу в глаза, достаточно просто держать друг друга за руки.

Поэтому никогда не будет языка пробужденных людей. Им он не нужен. А у тех, кому он нужен, нет этого опыта. И если ты используешь их слова, естественно, эти слова перегружены ошибочными ассоциациями. И хорошо, что ты почувствовал суть «сдачи», хотя мы и не говорили об этом. Я даже не упоминал этого слова.

И именно таким образом вы придете к опытному переживанию многих вещей, о которых я не упоминаю. Я хочу, чтобы вы действительно проживали это, прочувствовали это, были этим. Я хочу, чтобы вы мне напоминали: «Может быть, именно об этом ты говорил раньше, но мы никогда этого не понимали».


Любимый Ошо,

Иногда я чувствую себя очень сильным и сияющим. Что бы ни происходило вокруг меня, это не оказывает по-настоящему на меня воздействия. Я ощущаю красивую дистанцию от событий. Но в другие времена я чувствую себя так, словно с меня содрана кожа, и все проникает в меня глубоко; показавшееся недружелюбным слово или жест могут обидеть меня на много часов. Мне хочется забиться куда-нибудь в уголок, и я чувствую себя очень слабым.

Я также пережил тот опыт, что любящая атмосфера вокруг меня, когда я в таком состоянии, может вызвать во мне глубокую радость, но часто я не хочу выходить из угла. Я прекрасно знаю, что регрессирую в этих состояниях, но часто это просто интеллектуальное видение, не оказывающее реальной помощи в том, чтобы отбросить это болезненное состояние (Dis-ease: игра слов Ошо; традиционный смысл: физическая болезнь, недомогание; разбитое на слоги, слово получает смысл отсутствия легкости, неловкости, напряженного состояния. - Прим. перев.). Мне не нравится эта инфантильность, но, по-видимому, мне придется с ней столкнуться лицом к лицу, чтобы совершить этот шаг.

Не будешь ли ты так добр помочь?


Этот вопрос очень важен, и у него много сопряженных значений. Во-первых, когда ты чувствуешь себя хорошо, когда ты сияешь, ничто тебя не затрагивает, ничто не оказывает на тебя воздействия. Это означает, что ничто на самом деле никогда не оказывает на тебя воздействия. Тебе только не хватает этого сияния, тебе не хватает этой осознанности, этой отстраненности. Вместо того чтобы делаться слишком одержимым негативной вещью, регрессией в детство, стремлением забиться в уголок и нежеланием из него выходить - и затем раздумьями, как посмотреть этому в лицо, как это отбросить, - не концентрируйся на этом.

Если ты знаешь мгновения, в которые тебя ничто не трогает, сосредоточься на позитивном, распространи это сияние эту отстраненность, эту осознанность, чтобы они окутывали тебя больше и больше. Остальное исчезнет само собой. Тебе не стоит даже беспокоиться об этом.

Это нечто фундаментальное в духовном росте: если тебя что-то заботит, тогда очень небольшая вещь начинает казаться очень большой. У тебя есть небольшая рана, и ты начинаешь играть с этой раной, и ты не позволяешь ей исцелиться, а хочешь, чтобы рана исцелилась. Но если снова и снова касаться раны и оставаться сфокусированным на этой ране, это не поможет ей исцелиться. Забудь о ней все. У тела есть собственная мудрость, оно исцелит ее. Не вмешивайся в пути тела.

У ума есть свой собственный путь. Эта регрессия в детство является проблемой ума, а переживаемое тобой сияние - опыт существа. Помни высшее. Более и более наполнись высшим, чтобы низшее исчезло само собой. Вместо того чтобы тревожиться о низшем... В некоторых уголках высшее не появится, и ты почувствуешь, что низшее становится сильнее и сильнее.

Сама идея, что ты хочешь это отбросить, опасна, потому что когда ты хочешь что-то отбросить, это означает, что ты к этому очень привязан. Если кто-то каждое утро выходит на улицу, собрав весь мусор в доме, и кричит соседу: «Я хочу его выбросить. Я так хочу его выбросить...» И этот человек крепко прижимает к себе мусор, в то время как кричит: «Я хочу его выбросить. Я так хочу его выбросить». Никто тебе не мешает. Никого это не заботит. Это просто мусор. Не стоит поднимать вокруг этого такой шум, просто возьми его и выброси.

Но ты можешь просто взять его и выбросить, только если ты в высшем состоянии. Это единственный способ увидеть, что это мусор. Если ты в самой этой стадии, ты не можешь его выбросить. Ты можешь думать.

И помни, думать: «Я хочу это отбросить», - на самом деле способ это защитить. Или думать: «Я не хочу этого». Чем более лихорадочно ты кричишь, что хочешь его отбросить, тем более это показывает, что ты глубоко в этом укоренен.

Нет вопроса о том, чтобы что-то отбрасывать.

Вот мое понимание: вместо того чтобы что-то отбрасывать, почему бы не отойти от этого в сторону?

Это две разные вещи.

Ты стоишь на ступени лестницы. Ты хочешь ее отбросить, в то время как стоишь на ней. Отбросив ее, ты упадешь. Единственный способ ее отбросить - это подняться дальше на высшую ступеньку, чтобы низшая потеряла эффективность. Чем дальше ты уходишь от низшего, тем более исчезает тьма.

Поэтому всегда помни: никогда не концентрируйся на негативном.

Но все религии учили людей негативным вещам. Они ответственны за несчастье человечества и остановку его эволюции.

У Махатмы Ганди было пять основных принципов, которые принимались за основу всеми религиями Индии. Но самое важное, что можно заметить, смотря на эти принципы, это то, что все они негативны.

Вот лишь три из них:

Ахимса, ненасилие - это «не» показывает негативный подход. Фактически они должны были бы позаботиться о насилии, потому что в нем настоящая проблема. Когда они говорят об ахимсе, ненасилии, тем самым они говорят: «Мы не хотим насилия, никакого насилия: ненасилие».

Астейя, не неправда; они не могут сказать просто: правда. Они должны искать окольным путем: «не неправда», чтобы сделать это негативным. Но ударение оказывается на неправде. Вместо того чтобы обнаружить истинное, должно быть отброшено неистинное. Неистинное исчезнет.

Асвад - принятие пищи, не испытывая вкуса, - «а» в санскрите означает «не», «нет»; это негативно. Ахимса, астейя, асвад: все должно быть негативным.

Все религии Индии приняли эти принципы, и никто во всей истории не обратил внимания на простой факт: зачем делать их все негативными, если доступно позитивное? Это не просто случайность.

Именно так функционирует наш ум. Достаточно какой-то мелочи, чтобы он сделал ее большой, сконцентрировался на ней, захотел ее отбросить, начал с ней бороться, и в этой борьбе она становится больше и больше. Чем более ты с ней борешься, чем больше даешь ей энергии, тем больше энергии она получает, и тем чаще ты оказываешься побежденным.

И таким образом создается странный порочный круг. Ты борешься и терпишь поражение: каждый раз, когда ты терпишь поражение, уменьшается твоя храбрость, чтобы бороться дальше. Ты знаешь, что это не простая работа, ты боролся раньше; поражение впечатывается в твой ум - что бы ты ни делал, ты потерпишь в этом поражение. Ты можешь попытаться еще раз, но все равно потерпишь поражение. Никто не может бороться ни с каким негативным состоянием.

Поэтому не думай в терминах отбрасывания этой регрессии в детство. Ты уже знаешь, что есть мгновения, когда ты не регрессируешь, почему бы не сконцентрироваться на этом состоянии и не распространить его по всему себе. Сконцентрируйся на позитивном, и регрессия исчезнет, потому что это только воспоминание. Ты больше не ребенок. Ничего серьезного, лишь надпись на воде.

Этого ребенка ты оставил далеко позади. Это только память. Не делай ее слишком осязаемой, борясь с нею. Лучшее, что ты можешь делать, это ее игнорировать. Не давай ей никакого сока. Даже если изредка это и происходит, игнорируй это; просто проясни для себя, что это просто воспоминание и ничего больше. Ты не можешь регрессировать, это только воспоминание из детства. Ты не можешь стать ребенком, но эта память есть.

В детстве каждый ребенок переживает мгновения беспомощности. Он маленький, зависимый, все вокруг большие и сильные, и он находит маленький уголок в доме и прячется в нем, плачет в нем. Эта память по-прежнему есть, но это лишь только память. Она может быть стерта, и простой способ ее стереть... Твои мгновения сияния - это реальность, не память, они происходят сейчас. Они имеют силу. Распространи эти мгновения более.

Просто рассмотри эти мгновения: что их вызывает, что их приносит. Им помогает прогулка по пляжу, им помогает сидение у пруда, им помогает сидение в молчании под деревом, им помогает игра на гитаре. Что бы им ни помогало, найди эти элементы, выясни их и позволь им стать сильнее и сильнее. А у памяти нет никакой силы, силы ей придаешь ты. Она исчезнет.

Я не хотел бы, чтобы ты это отбрасывал. Я хотел бы, чтобы это исчезло само собой. Тогда оно не оставит за собой ни царапины. Если ты это отбросишь... прежде всего, никому еще никогда не удавалось что-либо отбросить.

Я категорически заявляю: никому за всю историю человека не удалось ничего отбросить. Те, кто попытался, потерпели поражение. И если каким-то образом им удалось отбросить что-то одно, им пришлось заменить это чем-то сходным. Кто-то бросает курение и начинает жевать резинку. Ничто не отброшено. Люди отбрасывали - по крайней мере, верили, что что-то отбросили, от всего отреклись - но в определенной ситуации то, что они считали отброшенным, всплывает снова.

Раматиртха, очень знаменитый индуистский саньясин, путешествовал по всему миру и везде был очень уважаем. Он был хорошим оратором и красивым человеком. Но получать уважение во всем мире... потому что перед христианами он восславлял Христа, перед евреями - Моисея, перед мусульманами - Мухаммеда, и говорил о Коране. Естественно, он был уважаем. Он думал, что уважаем он, но в этом-то он и ошибался. Если бы он критиковал Мухаммеда, те же самые почитающие его мусульмане убили бы его; тогда он узнал бы, что именно они уважали. Эти мусульмане наслаждались тем, что индуистский саньясин воздает славу Корану, их святой книге, их пророку, их Богу. Естественно, они станут уважать такого человека. Это взаимное явление.

Раматиртха приехал в Индию из кругосветного тура, и глубоко внутри он ожидал, что если ему оказали такое уважение в других странах, в Индии оно будет еще больше. Он хотел начать свое движение с Варанаси, центра индуистской религии.

И когда он поднялся, чтобы говорить, один ученый брамин встал и сказал:

- Прежде чем ты начнешь говорить, я хотел бы задать несколько вопросов. Во-первых, знаешь ли ты санскрит?

Раматиртха вырос в пограничных провинциях Индии, которые теперь находятся в Пакистане и в которых говорят на персидском языке и урду.

Он сказал:

- Нет, санскрита я не знаю, но я читал все санскритские писания в переводе на английский, персидский или урду.

Этот ученый брамин рассмеялся и сказал:

- Сначала изучи санскрит, потому что его невозможно переводить. Это божественный язык, и его нельзя перевести на языки обыденные. Сначала изучи санскрит, потом приходи сюда. Во-вторых, кто дал тебе саньясу?

Раматиртха ни у кого не принимал саньясы. Когда он был профессором Лахорского университета, Вивекананда совершил турне по всей Индии. Вивекананда выступил в Лахорском университете, где Раматиртха был профессором математики, и произвел на него такое впечатление, что тот просто бросил работу и переменил одежду. Раматиртха понятия не имел, что саньясу нужно принимать. Он просто стал саньясином в оранжевой одежде и отправился на Запад, откуда вернулся Вивекананда. Там уже были люди, заинтересованные Вивеканандой, и они немедленно собрались вокруг Раматиртхи.

И Раматиртха сказал:

- Я ни у кого не принимал саньясы.

И люди, собравшиеся вокруг, рассмеялись.

Они сказали:

- Посмотрите на этого идиота. Он не знает санскрита, он никогда не был посвящен. Ты должен стыдиться себя. А ты еще стал мировым посланником индуизма!

Раматиртха много раз оказывался в таких ситуациях за пределами Индии, но они никогда его не трогали. Ничто никогда не становилось для него раной. Люди оскорбляли его, люди противостояли ему, фанатичные христиане выкрикивали против него лозунги, но его ничто не трогало. В этот день что-то случилось. Он пришел в такую агонию, что, придя домой, выбросил свою оранжевую одежду, переоделся в обычную и попросил брамина научить его санскриту.

Если бы он действительно был реализовавшимся человеком, он сказал бы им:

- Ничто не божественно в том, что касается языков. Ни один язык не божествен, хотя все языки претендуют на божественность.

Язык не имеет ничего общего с опытом. Думаете ли вы, что просто знание санскрита делает вас реализовавшими себя? Тогда все эти пандиты - реализовавшие себя люди. Тогда Будда и Махавира - не реализовавшие себя люди, потому что у них не было знания санскрита.

И кто, по-вашему, дал посвящение Будде? Посвящение или нет, саньяса - это твое собственное решение. Ты можешь получить ее от кого-то другого, а можешь принять ее сам.

Но он не умел говорить простых вещей. Ему стало стыдно перед простыми знатоками санскрита, которые ничего не знали ни о реализации себя, ни о саньясе. Он переехал оттуда в Гималаи, и это потрясение было так велико, что, в конце концов, он совершил самоубийство - прыгнул с горы в Ганг.

Он пришел с великими ожиданиями, что ему окажут уважение, что он будет восславлен как величайший индуист века, - но случилось прямо противоположное.

Последователи Раматиртхи говорят, что он принял самадхи в Ганге. Это было не самадхи; самадхи возможно, только когда ты просветлен и чувствуешь, что тело больше не нужно, что оно выполнило свою работу и должно отдохнуть. Это решение осуществленности, не исходящее ни из разочарования, ни из отчаяния, ни из чувства поражения. Но в это время Раматиртха не был блажен. Все его блаженство исчезло. Он чувствовал большую горечь, большой гнев и из стыда совершил самоубийство.

И по-прежнему есть небольшая группа, которая продолжает следовать книгам Раматиртхи. Я видел эти книги, в них ничего нет. Он был просто хорошим оратором. Ни одно его утверждение не дает ни малейшего указания на то, что он был просветленным.

И то, что произошло в конце, проясняет, что его жизнь была просто... он был хорошим профессором, обладал силой выражения - умел говорить. Видя, что Вивекананду принимают как великого человека, он стал амбициозным. Это было амбицией.

Люди говорят, что он отрекся от своей семьи. Я не скажу этого, потому что когда его жена пришла повидать его в Гималаях, он сказал своему компаньону Пуурану Сингху:

- Закрой дверь. Я не хочу видеть эту женщину.

Даже Пууран Сингх не мог поверить своим ушам. В своем дневнике он написал: «Я сказал ему, если ты отрекся от своей жены, как же ты тогда ее узнаешь? Если ты отрекся, нет речи об узнавании, все женщины одинаковы. Ты виделся со всеми возможными женщинами, а с этой, пришедшей издалека, не можешь увидеться?

Она продала все свои украшения - ты совсем не оставил ей денег, - чтобы добраться до тебя, просто коснуться твоих ног, а ты ведешь себя так грубо. Поэтому если ты мне говоришь, что хочешь, чтобы я закрыл дверь, тогда я тебя покидаю. С меня довольно! Того, что ты сделал в Варанаси и делаешь теперь, для меня достаточно, чтобы понять, что ты только позировал, играл. Иначе позволь этой женщине войти».

И немедленно после этого Раматиртха прыгнул в Ганг.

Если ты отрекся от женщины как от своей жены, тогда она снова становится обычной женщиной, такой же, как и все остальные, и для тебя не существует никакого разграничения. Если существует разграничение, это означает, что отречение было ложным.

И вот мое понимание: каждое отречение ложно, пока вещи не отпадают сами собой, - будут ли это деньги, или воспоминания детства, или какая-то умственная проблема. Не пытайся их отбросить. Отбрасывая их, ты придаешь им важности. Их следует игнорировать.

Вложи всю свою энергию в то, что в тебе есть взрослого, что растет больше и больше. Когда не останется энергии для того, чтобы эти детские воспоминания оживали, они исчезнут. Не нужно никаких прямых действий.

Позволь мне повторить снова: никакого прямого действия против негативной вещи, иначе ты всегда будешь оставаться пойманным в ее сеть. Сфокусируйся на позитивном, на утвердительном. Если это позитивно, утвердительно, это принесет тебе свободу, свободу от этих проблем.


Любимый Ошо,

Если сердце не умеет задавать вопросов, тогда не ум ли мой кровоточит как сердце, когда я спрашиваю тебя об определенных вещах?


Сердце не может задавать вопросов, но может спровоцировать ум задать вопросы о себе. У самого сердца нет языка, но есть собственный способ провоцировать ум задавать свои вопросы. Конечно, в этой передаче от сердца к уму вопрос меняет форму, он больше не точно такой же. Иногда он может даже стать противоположным.

Именно поэтому сердце может плакать и рыдать. Оно чувствует беспомощность. Оно не умеет спрашивать. Ему приходится использовать ум, но ум умеет спрашивать только таким способом, который принадлежит уму, а не сердцу.

Это все равно, что дать поэзию математику и предложить ему перевести поэзию в математику. Если математик разумен, он откажется: «Это чепуха. Этого нельзя сделать. Как можно перевести поэзию в математику?» Но если это какой-то эксцентричный математик, он может взяться за эту работу. Это будет работа мясника.

Ты удивишься: в санскрите написаны книги стихов о медицине, о грамматике. Какое отношение имеет грамматика к поэзии? Что общего имеет с поэзией медицина?

Меня это озадачивало с самого детства. В моем небольшом городке было несколько аюрведических докторов, и они писали на именных табличках свои имена, предваряемые словом кавирадж. Кавирадж значит поэт, король поэтов. Для меня было непостижимо, что доктор... почему? - и все они… Возможно, что доктор может быть одновременно и поэтом. Но нет, это было ученой степенью. После получения всех степеней, эта была последней. Точно так же, как современные врачи пишут перед именем - «доктор», они писали - «кавирадж», а кавирадж значит «король поэтов».

Даже в детстве меня это волновало. Я сказал своему отцу:

- Все в порядке, но если я заболею, пожалуйста, избегай этих кавираджей - потому что, что общего у медицины с кавираджем?

Один из его друзей сам был известным врачом. Я обычно ходил к нему. И я его спросил:

- Прочитай мне стихи, которые ты написал. Я хотел бы их услышать.

- Какие стихи? - спросил он. - Это только традиция. В прошлом книги по медицине писались в стихах, и это стало устойчивым сочетанием. Только поэты писали книги по медицине. И конечно, они были королями поэтов, потому что обычный поэт не может написать книгу по медицине. Что романтичного в медицине, описывающей всевозможные травы, корни и микстуры? Что романтичного можно из этого извлечь? Но лингвистически это можно устроить: вместо того чтобы писать в прозе, возможно написать это в стихах.

И он сказал мне:

- Это просто дань традиции. Не думай, что все эти люди поэты. Мы ничего не знаем о поэзии, но с далеких дней прошлого самые древние книги были написаны в поэтической форме, не в прозе. И те, кто писал эти книги, действительно стали королями поэтов. А теперь это стало почетной степенью. Тому, кто написал тезис по этим древним книгам, присваивается степень «кавирадж». Но это глупо.

Сердце будет плакать и рыдать, потому что у него есть только смутное стремление задать вопрос. Оно не может самому себе объяснить, в чем состоит этот вопрос. Может быть, это не вопрос. Может быть, оно просто хочет выразить себя, свою благодарность, свою любовь, свое доверие, переживаемые им чувства в моем присутствии. В процессе передачи это в ум, ум делает из этого вопрос. Ум - это фабрика по производству вопросов: вложи в него что угодно, и на выходе получишь вопрос.

Я слышал об одном бедном человеке, который никогда не приезжал в большой город. Он был стар. Он никогда не видел большого города, никогда не видел лифта. Он увидел, как в лифт заходит старая женщина, очень старая, и двери лифта закрываются. Он стоял и смотрел, что происходит, недоумевая, куда пропала эта старая женщина. Лифт двинулся вверх. Он сказал:

- Господи, что случилось с этой старой женщиной? Ей некому помочь, что же будет, когда она приземлится?

Через несколько минут лифт возвратился, и из него вышла красивая молодая девушка. Он сказал:

- Теперь я понимаю. Но я идиот. Я оставил жену дома! Так эта машина... в нее вкладывают старую женщину, а через пять минут она превращается в молодую девушку, которая из него выходит. Моей старухе это бы очень понравилось.

- В следующий раз, - сказал он, - когда я сюда приеду, я возьму ее с собой.

Он не подумал о себе, потому что стоял перед лифтом, на котором было написано: «Только для женщин». Он подумал, что, может быть, эта машина действует только на женщин, не на мужчин. Но в этом нет никакого вреда; по крайней мере, моя жена может стать молодой, и, может быть, найдется где-то и какая-то машина, которая и мужчин делает молодыми.

Ум постоянно создает вопросы. Он получает определенную вибрацию из сердца и немедленно переводит ее в вопрос. И сердце плачет, потому что это совсем не то, что оно хотело.

Но тебе не стоит беспокоиться. Я отвечаю не на ваши вопросы, я отвечаю на ваши сердца. Поэтому я пытаюсь установить, какое вредное искажение причинил ум этому вопросу, и извлечь существенную его часть, которую, может быть, хотело выразить сердце.

Поэтому не плачь и не рыдай. Этот вопрос от Четаны - она непревзойденный эксперт по плачу и рыданиям. Просто подожди моего ответа; не начинай плакать и рыдать с самого вопроса. Ум не умеет ничего другого.

________________________________________

Surrender значит также «капитуляция»

То есть, здесь, «психологически возвращаюсь в детство»