Уральский государственный университет им. А. М. Горького Уральский Центр Б. Н

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Уральский государственный университет им. А. М. Горького, 682.07kb.
• Российской Федерации Уральский Государственный Университет им. А. М. Горького Философский, 1670.87kb.
• А. М. Горького Категории сми: Газеты, Журналы, Информагентства, Интернет, тв, Радио, 1912.19kb.
• Федеральное агентство по образованию уральский государственный университет им., 24.67kb.
• Г. А. Гриценко Уральский государственный, 756.69kb.
• «Уральский государственный горный университет», 393.52kb.
• «Уральский государственный горный университет», 390.54kb.
• «Уральский государственный горный университет», 371.07kb.
• Федеральное агентство по образованию Уральский Государственный университет им., 242.58kb.
• Курсовая работа, 516.67kb.

9_

льоны Б. Куна, П. Благовещенского, Л. Винермана, С. Белевича и К. Хайруллина.

В. И. Ленин придавал исключительно большое значение инос­транцев в рядах Красной Армии. Он видел в этом самое прямое выражение торжества идей пролетарского интернационализма. Ленин не раз выступал перед такими частями, беседовал с зару­бежными гостями, инструктировал руководителей интернацио­нальных групп и секции при ЦК РКП(б).

На Урале интернациональные части формировались не только из тех военнопленных иностранцев, кто вступал туда добровольно, но и из тех, кто попадал туда принудительно: бывшие военноплен­ные венгры, немцы, чехословаки, австрийцы, а также китайцы, за­вербованные в Россию в годы мировой войны для выполнения са­мой тяжелой работы в рудниках, на строительстве железных дорог, заготовке древесного угля.

Интернациональные части, действовавшие на Урале, прослави­лись во многих боях. При отступлении из города Троицка в июне 1918 г. взвод венгров сражался с белочехами и казаками. Просла­вился своими военными успехами батальон немцев и австрийцев, а также китайский добровольческий полк, которым командовал Жен Фу-чен¹. Его полк принадлежал к самым стойким и надеж­ным частям Третьей армии Восточного фронта.

Если говорить о национальном составе иностранных граждан, то по данным переписи 1920 г.² на Урале в основном находились венгры, немцы, чехословаки, китайцы и австрийцы. Население Урала отражало многонациональный состав бывшей империи: здесь проживали большие группы украинцев, поляков, евреев, та­тар, башкир и др.

ятель Венгерской Народной Республики. Во время Первой мировой войны был взят в плен русскими войсками. Был участником Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в России, сражался на Урале в рядах Советской Армии против белогвардейцев.

¹ Жен Фу чен родился 4 апреля 1884 г. в городе Телян провинции Ляоян в Китае.

Был китайским интернационалистом, командиром Красной Армии. Весной 1918 г. он сформировал китайский добровольческий батальон. В качестве ко­мандира батальона участвовал в гражданской войне, а после слияния его с двумя другими батальонами командовал 225 Китайским интернациональным полком в составе 29 стрелковой дивизии. Погиб у станции Выя Верхотурско  го на Северном Урале 29 ноября 1918 г. во время оборонительных боев.

² См.: Фельдман М. А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 - 1941 гг. -

Екатеринбург, 2001. - С. 36-37.

9_

Изучение пребывания иностранцев на территории Урала поз­воляет сделать вывод о том, что иностранные граждане активно участвовали в Гражданской войне на Урале как на стороне Белого движения, так и в рядах Красной армии, а также большое количес­тво иностранцев использовались на принудительных работах в на­родном хозяйстве.

Интересна также проблема захоронения иностранных поддан­ных, которые впервые появились на Урале в период конца Первой мировой и Гражданской войны. В настоящее время сохранились как братские захоронения в Н. Салде Свердловской области, Сло­бодском районе Кировской области, так и индивидуальные моги­лы военнопленных на гражданских кладбищах.

муратова е.

Сельское хозяйство на Урале в условиях политики «военного коммунизма»

«Военный коммунизм» — экономическая политика Совет­ского государства, проводившейся в 1918 — 1921 гг. во время Гражданской войны. Основной целью было обеспечение го­родов и Красной Армии оружием, продовольствием и другими необходимыми ресурсами в условиях, когда все нормальные экономические механизмы и отношения были разрушены вой­ной. Впервые этот термин ввел в оборот марксистский теоретик А. А. Богданов еще до октября 1917 г. Естественно, он не свя­зывал его с коммунизмом или с капитализмом. По его мнению «военный коммунизм» применим исключительно к армии, так как армия представляет собой «авторитарно-регулируемую ор­ганизацию массового паразитизма и истребления»¹. А впервые публично его употребил В. И. Ленин в апреле 1921 г., сказав, что «диктатура партии большевиков явилась сердцем, ядром «воен­ного коммунизма»«. И, хотя, «военный коммунизм» полностью оформился, как проводимая политика большевистской партии, к осени 1920 г., он просуществовал весь период Гражданской войны.

¹ См.: Булдаков В. П., Кабанов В. В. «Военный коммунизм»:идеология и обще­ственное развитие. 1990. - С. 17.

9_

На Урале Гражданская война и интервенция начались с мяте­жа чехословаков в Челябинске. Этот важный железнодорожный узел, через который в центральные районы страны шли потоки сибирского хлеба, был буквально наводнен чехословатскими войсками: здесь сосредоточилось свыше 8 тысяч солдат и офице­ров. Воспользовавшись тем, что в городе в связи с мобилизацией на дутовский фронт почти не осталось красноармейцев, чехос-ловаки разогнали 26 мая 1918 г. Челябинский Совет и захватили власть¹.

Большая часть населения Урала до войны была занята в сель­ском хозяйстве. Аграрный вопрос в регионе крайне осложнялся тем, что затрагивал интересы не только крестьян, но и рабочих, пользовавшихся, как правило, покосом, выгоном и даже пашней. В сфере аграрных отношений, вопреки Декрету о земле, конфис­ковывалась не только помещичья земля, но и крестьянская час­тная — хуторская и отрубная, наиболее рентабельная часть об­щинной земли там, которая передавалась не самостоятельным земельным комитетам с широким представительством в них самих крестьян, а в руки госучреждения, подчиненных вертикали центру. Фактически на крестьян оказывалось давление для создания кол­лективных хозяйств, включая коммуны, причем в значительной мере за счет не входивших в нее тружеников-крестьян. Комму­на, состоявшая в основном из батраков и люмпенских элементов, поглощала большие средства, хлеб односельчан и все убедитель­нее демонстрировала свою нерентабельность, ущербность. Тем не менее к лету 1918 г. только в Камышловском уезде Пермской гу­бернии было организовано 20 коммун и артелей. К концу года во всей губернии их количество утроилось. Аграрные преобразования на селе носили противоречивый характер. Они укрепляли пози­ции большевиков среди крестьянских низов, но расшатывали их в средних и зажиточных слоях².

Уравнительный раздел на основе Закона о социализации земли начался на Урале, как и в других районах страны, ранней весной 1918 г. В основу распределения земли был положен принцип тру­дового землепользования, предусматривавший раздел по потре­бительно-трудовой норме, размер которой не должен превышать

¹ См.: Васьковский О. А.и др. Урал в гражданской войне. - Свердловск, 1989. - С. 16.

²См.: История Урала с середины XIX в. до на нашего времени: Учеб. пособие / Науч. ред. Н. Н. Попов. - Екатеринбург, 2003. - С. 123-124.

97

трудоспособности каждого отдельного хозяйства. На проходивших губернских съездах было определено, что землю получат в первую очередь крестьяне, которые ее обрабатывают. Трудовые земледе­льческие коммуны и товарищества получали преимущества в на­делении землей перед частными хозяйствами.

Хотя разработанные потребительно-трудовые нормы земле­пользования сыграли известную положительную роль в обеспече­нии землей бедняцко-середняцкого крестьянства, они не привели к полному уравниванию в получении земель. Оханский уездный земледельный отдел Пермской губернии сообщал в отчете Нар-комзему, что потребительно-трудовая норма «не удовлетворила население уезда»¹.

Под влиянием большевиков трудовое крестьянство требовало разделить землю по числу членов семьи, по наличным «живым ду­шам», «по едокам». Однако крестьянству Урала полностью отсто­ять этот принцип не удалось: «по едокам» распределялись лишь пахотные земли. При распределении сенокосов и выгонов учи­тывались как размеры семьи, так и количество скота в данном хо­зяйстве. Такой принцип раздела сенокосов действовал, например, в Оханском уезде Пермской губернии и других районах Урала.

Поскольку уравнительный раздел требовал большой подгото­вительной работы, весной 1918 г. земля распределялась времен­но, «на один посев», «на посев яровых культур». Для уравнива­ния широко использовались частичные переделы, при которых у зажиточных крестьян изымались излишки земли, а также рекви­зировалась часть сельскохозяйственных машин, тягловой силы, семенного фонда и передавалась в пользование беднейшей части крестьянства.

Разгоревшаяся классовая борьба в деревне, подстрекательская политика левых эссеров тормозили осуществление переделов зем­ли. Лишь осенью 1918 г., когда на Урале были созданы комитеты бедноты, а трудовые слои деревни сплотились и организовались, наступил второй этап распределения земель. Согласно данным Наркомзема по 6 уездам Пермской губернии (Пермскому, Оханс-кому, Осинскому, Кунгурскому, Усольскому и Чердынскому), из 431 тыс. дес. учтенного фонда земель нетрудового пользования до 1 ноября 1918 г. было распределено 287,5 тыс., что составляло 2/3

¹ История народного хозяйства Урала в 2 ч. – Свердловск, 1988. – Ч.1 (1917 – 1945). – С. 46–55.

9_

земель, подлежащих передаче крестьянам. Конфискация земель и других средств производства у крупных частных владельцев обес­печила благоприятные условия для развития социалистического уклада в уральской деревне.

К концу 1918 г. на Урале насчитывалось около 100 советских хозяйств. Совхозы с самого начала организовывались как показа­тельные хозяйства, распространявшие агрономические знания и оказывавшие помощь окрестному крестьянскому населению. Но эти социалистические преобразования во второй половине 1918 г. были прерваны в результате захвата большей части Урала бело­гвардейцами. Захватившие Урал белогвардейцы и интервенты на­несли большой урон сельскому хозяйству края. Бывшие собствен­ники отбирали у крестьян землю, предоставленную им Советской властью. Эксплуататорские классы, опираясь на военщину, под­вергли репрессиям и грабили их.

В результате хозяйственной разрухи, начавшейся в годы Пер­вой мировой войны и усугубившейся во время революции и Граж­данской войны, только по 4 губерниям Урала (Пермской, Екате­ринбургской, Уфимской и Оренбургской) посевные площади в 1919 г. по сравнению с 1917 г. сократились почти на 875 тыс. дес, или на 19,3%. Убыль лошадей составила более 291 тыс. голов, т. е. 15,6%, в том числе рабочих лошадей — более 212 тыс. голов, или 14,5%.

Трудовое крестьянство страдало от чересполосицы и дально­земелья, оставшихся в наследство от дореволюционного прошло­го. Одной из причин, тормозивших сельскохозяйственное произ­водство, оставалось отсутствие материальной заинтересованности крестьян в результатах своего труда, обусловленное обстановкой военной интервенции, Гражданской войны и связанной с ними политикой «военного коммунизма». Как показала выборочная пе­реписка 1919 г., недосев имел место главным образом в хозяйствах, лучше других обеспеченных рабочей силой.

Отвлечение мужчин в армию, уменьшение количества рабочих лошадей и общего поголовья скота, ухудшение состояния сельско­хозяйственного инвентаря, резкое сокращение его поступления в деревню, ослабление материальных стимулов в ведении хозяйс­тва — все это привело к снижению урожайности сельскохозяйс­твенных культур и продуктивности скота, сокращению объемов производства.

99

Снижение урожайности на Урале оказалось значительно большим, чем по стране в целом. Если средняя урожайность ржи в республике в 1920 г. составил 64,2% от довоенного уровня, то на Урале — 55,8, овса соответственно 84,5 и 52, ячменя — 80,6 и 66% и т. д.

Уже осенью 1919 г. начали приниматься меры по упорядочи­ванию землеустройства. Однако с отступом белогвардейцев ощу­щался крайний недостаток средств и специалистов, что тормозило решение этой задачи. Из 20 млн. дес. в 1920 г. была осуществлена подготовка к землеустройству лишь 1,9 млн. дес., а землеустрое-но не более чем 228 тыс. дес. Начало сельскохозяйственных работ было положено, и Советская власть планировала завершать эту важную для крестьянства работу в последующие годы. Для уско­ренного восстановления сельского хозяйства необходимо было расширить посевные площади. Власть стала требовать обязатель­ного засева полей каждым двором. Поскольку семьи красноармер-мейцев и трудармейцев не могли выполнить это требование, им помогали в проведении полевых работ. Только в 1920 г. такая по­мощь была оказана более чем 211 тыс. хозяйств красноармейцев и трудармейцев. Было вспахано, забороновано, посеяно, убрано хле­бов, скошено сена с 280 тыс. дес.¹

Хозяйственная разруха продолжала усугубляться и в 1921 г. она и вся система «военного коммунизма» в целом сильнейшим обра­зом ударили по рабочим, горожанам, особенно по интеллигенции в то время как партийно-советский аппарат не только в центре, но и в провинции тайно от народа расширял свои льготы. Создавае­мое общественное питание охватывало лишь часть рабочих, а чаще всего их детей. К скудным производственным пайкам большинс­тво семей, особенно в поселках, стало самообеспечиваться освое­нием свободных клочков земли. Вследствие этого процент рабочих Урала, уходивших на заработки, на прокорм в деревню, был ниже, чем в центральных районах².

Таким образом, сельское хозяйство в годы Гражданской вой­ны в условиях политики «военного коммунизма» переживало ог­ромные трудности. Кризис сельского хозяйства, происходивший в обстановке общей хозяйственной разрухи, тяжело отражался на

¹ См.: Там же. – С. 46–55

² См.: Урал: век двадцатый. Люди. События. Жизнь. Очерки истории / Науч. ред.

Кириллов А. Д., Попов Н. Н. – Екатеринбург:, 2000. – С. 61.

100

положении трудящихся крестьян. Снижение урожайности на Ура­ле оказалось значительно большим, чем по стране в целом. Это со­стояние сельского хозяйства ускорило процесс отказа советской власти от политики «военного коммунизма» и перехода к НЭПу.

Папуловских К.

Медицинское обеспечение в годы Гражданской войны на Урале

Развитие организационных и правовых основ медицинского обеспечения населения и армии является важным условием нор­мального существования государства и нации. Особенно это за­метно в переломные для страны моменты, когда вопросы здраво­охранения стоят особо остро. В период Октябрьской революции и Гражданской войны происходила смены власти, крушение старых основ государства и становление новых, что неразрывно связано с тотальным преобразованием всех сфер общественной жизни.

Проблемы современного медицинского обеспечения, а также психическое и физическое состояние здоровья нации связаны со становлением и развитием данного социально-правового институ­та на разных этапах развития государства. Именно поэтому вопро­сы, связанные с медицинским обеспечением и системой здравоох­ранения не могут быть неактуальными.

Проблемы медицинского обеспечения и состояния здоро­вья народа освещены в трудах И. В. Венгровой и Ю. А. Шилинса, И. В. Нарского, В. Т. Селезнёвой и М. Я. Подлужной, Е. И. Чадо-ва, Н. И. Блохина и И. П. Лидова, А. И. Новиковой и И. К. Кур-довой, Н. Н. Хафизова. Однако полного и всеохватывающего, це­лостного анализа, который бы детально рассматривал проблему медицинского обеспечения, особенно, что касается отдельных ре­гионов, в годы становления советской власти, не было создано.

Сложность изучения данной темы состоит в неточности или вообще отсутствии статистических данных (голод, разруха, частая смена власти, сложнейшая экономическая и политическая ситу­ация значительно затрудняли работу историков-статистиков), а также в необъективности источников, относящихся к периоду со­ветской власти.

101

Ещё в царской России были проведены важные социальные реформы, продолжили и развили которые большевики. К началу Октябрьской революции уровень развития российской системы здравоохранения был сопоставим с уровнем развития медицины в европейских странах: разветвлённая сеть больниц, сельских амбу­латорий, среднее и высшее образование, зарождающаяся система социального страхования (покрывала около 20% работников раз­ных профессий)¹.

Однако в ходе русско-японской войны выяснилось, что управ­ление медицинским обеспечением армии характеризуется децен-трализованностью, а медперсонала не хватает. В этот период и вплоть до июня 1918 г. военные врачи не обладали командно-ад­министративными правами, фактически они не могли руководить процессом медицинского обеспечения войск. Позднее им были переданы руководящие права, что в целом улучшило и унифици­ровало методы их работы.

Несмотря на приход к власти большевиков после Октябрьского переворота, многие медицинские работники были против новой власти: это, в первую очередь, медперсонал Главного управления Российского общества Красного Креста, медицинских органов Земского и Городского союзов, Главного и Окружного военно-санитарных управлений, а также Пироговское общество врачей². Большевики жестоко разделывались с «саботажниками»: отстраня­ли и «изолировали» контрреволюционеров, а также расстреливали не только врачей, но и их пациентов.

После Октябрьской революции 1917 г. центральным органом для медико-санитарного дела в стране стал Наркомат Здравоохра­нения РСФСР (НКЗ) — стремление объединить различные орга­ны по здравоохранению (гражданская медицинская часть, военная медицинская часть и др.). Эту работу проводили особые коллегии врачей, которые в 1918 г. были объединены в Совет врачебных коллегий (для организации единства государственной системы здравоохранения). Совет создавал медико-санитарные отделы при исполкомах Советов на местах, проводил работу по развёртыва­нию госпиталей, оказанию медицинской помощи Красной Армии.

¹ Вопросы экономики и управления для руководителей здравоохранения. – 2005. –

№ 9. – С. 69–76.

² См.: Чазов Е. И., Блохин Н. Н., Лидов И. П. 70 лет Советского здравоохранения

(1917 – 1987). – М., 1987. – С. 12–13.

102

В августе 1918 г. ГВСУ (Главное военно-санитарное управление) было введено в состав НКЗ РСФСР на правах самостоятельного военно-санитарного отдела. Следствием этого явилось двоевлас­тие в органах управления здравоохранением.

Теперь мне хотелось бы обратиться к тому, что конкретно было сделано в годы власти Советов для улучшения социально­го положения народа. Существует множество точек зрения по поводу того, каким образом Октябрьский переворот повлиял на систему народного здравоохранения. Некоторые исследовате­ли рассматривают реформы большевиков как качественно но­вые, позволившие СССР встать на один уровень в плане развития здравоохранения и даже быть примером для западных стран в оп­позиции к позднему царскому периоду. Такой позиции придер­живаются Е. И. Чазов, Н. Н. Блохин, И. П. Лидов, И. В. Венгрова, Ю. А. Шилинс и др. Среди современных исследователей также есть те, которые активно защищают социализм и социалистичес­кое правление в России.

Существует также и несколько иная точка зрения на предмет роли революции и социалистического строительства в нашей стра­не. Дело в том, что многие реформы, проводимые в первые годы после установления советской власти, были ни чем иным, как про­должением и дальнейшим развитием реформ предреволюционно­го периода (реформы создание рабочих союзов, трудового страхо­вания, улучшение медицинского обслуживания: увеличение трат на медобслуживание, распространение земских больниц и лекарс­твенных средств через аптечную сеть). Такую позицию занима­ет С. Миронин, который считает, что революция и последующая Гражданская война сломали «нормальный ход истории и развитие русского способа производства», а большевики смогли вернуть Россию «на свой суверенный путь». Большевики много сделали для развития и укрепления народного здравоохранения, развивая старые идеи и внедряя новые принципы.

Революция выдвинула основным положением для развития всего дела здравоохранения — оздоровление всех трудящихся. Для этого нужно было создать единую, под одним руководством советскую медицину. Планировалось проведение широких сани­тарных мероприятий (создание санитарного законодательства, предупреждение и борьба с заразными болезнями). Также одной из ближайших задач партии было: борьба с такими социальными

103

болезнями, как туберкулёз, венерические болезни, алкоголизм, тяжёлым наследием прошлого¹.

Советское правительство проводило лечебно-профилактичес­кую работу. Получила практику массовая вакцинация против са­мых распространённых болезней: холеры, брюшного тифа, оспы². Основными принципами работы советской медицины было: обес­печение общедоступной, бесплатной и квалифицированной ле­чебной и лекарственной помощью всего населения страны³.

Особого внимания заслуживает военная медицина времён Гражданской войны и иностранной интервенции. Этот вопрос за­нимал на повестке дня первое место. Сразу после Октябрьского пе­реворота в стране была создана РККА (Рабоче-крестьянская Крас­ная Армия). Японская и Первая Мировая войны выявили изъяны и показали несовершенство действующей системы обеспечения медицинской помощью армии. Предстояло решить следующие проблемы: во-первых, в условиях экономической и хозяйственной разрухи необходимо было объедининить усилия «гражданского и военного здравоохранения на решающих направлениях их де-ятельности»⁴. Во-вторых, остановить эпидемии паразитарных ти-фов, испанки, дизентерии, холеры, уносившие тысячи жизней. В кратчайший срок была создана новая система обеспечения армии, предусматривавшая приближение хирургической помощи к линии фронта, медицинскую сортировку раненых и больных, ограниче­ние эвакуации больных инфекционными болезнями за пределы фронта⁵. Распространению эпидемических заболеваний способс­твовало состояние медицинского обеспечения в Белой армии, так при переходе на сторону Красной армии белогвардейцев в 1919 г. на Урале, выяснилось, что 80% личного состава оказались зара­жёнными тифом.

Ситуация с медицинской помощью в условиях войны была тяжёлой. Урал, как и вся Россия был охвачен массовыми эпиде­миями в 1917 — 1922 гг. В России умерло от эпидемических за­болеваний около 3 млн. человек, больше, чем на полях сражений

¹ См.: Там же. – С. 20.

² См.: Там же. – С. 252.

³ См.: Там же. – С. 366–367.

⁴ См.: Там же. – С. 400–401.

⁵ См.: Там же. – С. 20.