Уральский государственный университет им. А. М. Горького Уральский Центр Б. Н

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 35

54

А. Л. Литвин указывает на особую роль в подавлении западносибирского крестьянского восстания полномочного представителя ВЧК по Сибири И. П. Павлуновского, который входил в полномочную тройку по подавлению восстания наряду с председателем Сибревкома И. Н. Смирновым и помощником Главкома вооруженных сил республики В. И. Шориным¹.

Современные историки приводят многочисленные факты произвола, самосудов, пьянства и др. негативных фактов поведения сотрудников милиции Челябинской и Тюменской губерний в борьбе с повстанцами. О. А. Белявская пишет: «Расправу, организованную победителями, осуществляли пьяные судьи: все руководители восстания были расстреляны, но, по нашим предположениям, пострадали и те, чья вина не была столь значимой»². В. П. Петрова пишет о фабрикации местными чекистами антисоветских «дел», с целью «найти причину в сложном положении в губернии, обвинив эсеров в организации контрреволюционных заговоров»³.

По словам Н. С. Шибанова, «как в прошедшей гражданской войне, так и в борьбе с восставшим народом «массовый террор стал средством убеждения», а политика насилия и кровавого террора по отношению к «классовым врагам» — дворянству, духовенству, кулачеству и казачеству большевики провели беспощадно и последовательно». Автор пришел к выводу, что «тяжелая репрессивная машина с начала 20-х гг. была запущена сверху и раскручивалась благодаря усилиям высших большевистских правителей»⁴.

С другой стороны, историки отмечают жестокость повстанцев по отношению к работникам милиции. В. С. Кобзов и В. И. Майоров пишут, что, когда повстанцы захватили станицу Брединскую, «в станице в руки восставших попал и был расстрелян начальник политического бюро при Управлении Троицкой горуездной милиции М. Л. Гербанов»⁵. Они делают вывод, что «при выполнении

(1917 - 1941). - С. 151.

¹ См.: Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918 - 1922. - С. 286.

² Белявская О. А. О морально психологических качествах коммунистов, воевавших

против повстанцев на Тюменском севере в феврале - марте 1921 г. - С. 6.

³ Петрова В. П. Восстание 1921 г. в Тюменской губернии. - С. 48.

⁴ См.: Шибанов Н. С. Зеленая война. - С. 215.

⁵ Милиция Челябинской области. 1802 - 2002. - С. 103.

55

поставленной задачи подразделения челябинской милиции несли серьезные потери»¹.

Общий вывод В. С. Кобзова и В. И. Майорова сводится к тому, что «в период ликвидации повстанческого движения взаимные насилия между политическими противниками стали вполне обычным явлением»². М. В. Шиловский объясняет это тем, что «сибирское крестьянство постоянно использовало насилие в качестве механизма защиты своих интересов внутри и вне общины. С его помощью сельский мир боролся с конокрадами, ворами, бродягами, хулиганами». По мнению историка, «ожесточение, использования насилия в отстаивании своих интересов явилось результатом начавшегося процесса распада патриархального общества. На него наложилось усиление стрессовых нагрузок и бытовых тягот в годы Первой мировой и Гражданской войн»³.

В. С. Кобзов и В. И. Майоров полагают, что «подобные факты авторитета советской милиции не добавляли. В городах и особенно в сельской местности в тот период времени сотрудников милиции просто боялись»⁴.

С Ю. Салмина считает, что после подавления крестьянских восстаний в деятельности органов советской милиции Урала больших изменений не произошло. Она пишет: «Децентрализация периода Гражданской войны, удаленность региона от центра, слабость нормативно-правовой базы деятельности милиции привели к тому, что в начале 1921 г. местная милиция «жила своей жизнью»⁵. В. С. Кобзов, И. Ю. Поляков, А. И. Семенов, Е. П. Сичин-ский, С. В. Щеткин и др. авторы отмечают, что репрессии были продолжены органами милиции на Урале и после перехода к нэпу, и объясняют это тем, что на советскую милицию долгое время накладывали отпечаток традиции, которые сложились в условиях Гражданской войны.

Ряд авторов указывает на то, что в первые годы нэпа на Урале наблюдался всплеск преступности, связанный с голодом

¹ Там же. - С. 104.

² Там же. - С. 105.

³ Шиловский М. В. Факторы, определявшие политическую активность сибирского

крестьянства в годы социальных катаклизмов начала ХХ в. // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны. - С. 70.

⁴ Там же. - С. 105.

⁵ Там же. - С. 111.

56

1921 — 1922 гг. Много фактов об этом приводится в исследованиях В. Боже, В. Д. Ботнера, А. В. Иванченко, Д. В. Каракулова, И. Непеина, Д. А. Сафонова, М. Н. Тайболиной, В. Л. Телицына, Л. И. Футорянского и др. авторов, посвятивших свои исследования голоду 1921 — 1922 гг. на Урале¹. Анализ современной литературы по данной проблеме, взглядов историков на негативное влияние голода на социально-политическую обстановку на Урале дан в нашей монографии².

Историки советской милиции пишут: «Голод 1921 — 1922 гг. обусловил появление преступлений, которых прежде на Урале не знали. Население было вынуждено изыскивать пропитание любыми доступными средствами. Впервые в истории стало реальностью людоедство, о чем неоднократно сообщалось в отчетах уездных управлений милиции»³. По мнению В. С. Кобзова и В. И. Майорова, последствия роста преступности для советской милиции имели двоякие последствия. С одной стороны, работники милиции вынуждены были применять чрезвычайные меры в борьбе с расхитителями продовольствия, применяя все меры вплоть до высшей меры наказания, с другой стороны, такие же меры применялись к самим работникам милиции, совершавшим «преступления и должностные проступки, в том числе на корыстной основе»⁴.

¹ См.: Футорянский Л. И. Голод 1921 г. в Оренбуржье // История советской Рос

сии: новые идеи, суждения. – Тюмень, 1991. – Ч.1; Ботнер В. Д. Голод 1921 – 1922 гг. в казачьих станицах оренбургского войска // Тез. докл. второй респ. науч. конф. «История Советской России: новые идеи, суждения». – Тюмень, 1993. – Ч.2; Тайболина М. Н. «Не так захваченные природной стихией» (Голод 1921 – 1922 г г. в Курганском уезде Челябинской губернии) // Земля Курганс кая: прошлое и настоящее. – Курган, 1993. – Вып. 5; Телицын В. Л. Крестьян ское хозяйство Урала в условиях военного коммунизма: Автореф. дис… канд. ист. наук. – М., 1993; Боже В., Непеин И. Жатва смерти: голод в Челябинской губернии в 1921 – 1922 г г. – Челябинск, 1994; Непеин И. Неизвестный голод: Невостребованные документы // Отечество: Краев. альманах. – М., 1994; Са фонов А. Д. Великая крестьянская война 1920 – 1921 г г. и Южный Урал; Ка ракулов Д. В. Голод 1921 – 1922 г г. на Урале: Автореф. дис… канд. ист. наук. – Екатеринбург, 2000; Иванченко А. В. Екатеринбург и гуманитарная деятель ность США на Урале в период голода 1921 – 1922 гг. // Екатеринбург: от заво да крепости – к евразийской столице. – Екатеринбург, 2002; и др.

² См.: Камынин В. Д., Цыпина Е. А. Проблемы политической и экономической исто

рии Урала в 20 е годы ХХ века в отечественной историографии. – Екатерин бург, 2004.

³ Милиция Челябинской области. 1802 – 2002. – С. 103.

⁴ Там же. – С. 100–101.

_7

Современные исследователи привлекли внимание читателя к тем сторонам деятельности правоохранительных органов, которая в предшествующей историографии тщательно скрывалась.

История цензурных органов на Урале стала предметом рассмотрения в работах К. Н. Габушина, Д. Л. Савельева, О. Н. Сорокиной и др.¹ Д. Л. Савельев рассматривает проблему создания органов политической цензуры в тесной связи с перепиской между В. И. Лениным и Г. И. Мясниковым о свободе печати. По словам автора, верх одержала точка зрения Ленина, «ориентированная на выкорчевывание свободомыслия, всякой оппозиции коммунистическим взглядам». Декретом СНК от 6 июня 1922 г. был образован Главлит при Наркомпросе и соответствующие отделы на местах при губернских отделах народного образования. Д. Л. Савельев считает, что эти органы осуществляли «цензурную политику двумя способами — административным и судебным преследованием, а также путем умелого идеологического давления». Автор попытался проанализировать механизм деятельности этих органов. По его наблюдениям, для большей эффективности цензорских органов в их штат были введены сотрудники ГПУ, «которые находились в прямом и постоянном контакте с представителями управления»².

Д. Л. Савельев осветил вопрос о функционировании органов политической цензуры на Урале. Он указывает, что после окончания Гражданской войны предварительная цензура осуществлялась одновременно многими органами: отделы народного образования, Главполитпросвета, но главным являлся отдел политического контроля ГПУ. В январе 1923 г. было создано Уральское областное управление по делам литературы и издательств (Уралобллит), которому в 1920-е гг. стали подчиняться все цензурные органы края. Для сосредоточения всех цензурных функций в одном органе была создана руководящая тройка, в состав

¹ См.: Сорокина О. Н. Некоторые психологические аспекты формирования осведо

мительства в системе ВЧК – ОГПУ 1918 – 1928 г г. (на материалах Урала) // История Советской России: новые идеи, суждения. – Тюмень, 1991. – Ч. 1; Савельев Д. Л. Местные органы Главлита – основа политической цензуры в сфере культуры (1920 е годы) // Тюменский истор. сб. – 2000. – Вып. 4; Он же. Местные цензурные органы как элемент управления культурой в советс кой России (1920 е гг.) // Культура и интеллигенция сибирской провинции в ХХ в.: теория, история, практика. – Новосибирск, 2000; Габушин К.Н. Перлюс тративная «социология» ЧК; и др.

² Савельев Д. Л. Местные органы Главлита – основа политической цензуры в сфере

культуры. – С. 78, 79.

58

которой вошли представитель губернского отдела народного образования, начальник политического контроля ГПУ, заведующий агитационно-пропагандистским отделом губернского комитета партии¹.

К. Н. Габушин считает, что «способом контроля лояльности людей в то время была перлюстрация». Он пишет: «Как известно, большевики быстро поставили под контроль почту, что дало возможность отслеживать переписку неблагонадежных. Долгое время сам факт перлюстрации не афишировался, а любое упоминание могло быть расценено как разглашение государственной тайны». По его подсчетам, только за 1921 г. на Урале было перлюстрировано 5 435 313 писем, 3 623 из которых было изъято².

Современные исследователи вовлекли в научный оборот источники, которые позволили им изучить вопрос о том, какие стороны жизни советских людей интересовали органы политического сыска. О. Н. Сорокина, проанализировав сводки ГПУ, пришла к выводу, что эти органы интересовались всем: подробным анализом советских предприятий, социальным составом их рабочих и служащих, характеристикой настроений рабочих и служащих, сутью различных течений и группировок и т. д.³

К. Н. Габушин ввел в научный оборот документ из Государственного архива Свердловской области «Информационный обзор об экономическом и политическом состоянии Екатеринбургской губернии» и обнаружил в нем перечень из 17 позиций, отношение к которым очень интересовало чекистов. Автор с доверием относится к данному документу на том основании, что «поскольку документ был секретным, скрывать трудности и негативные тенденции от самих себя было бессмысленно»⁴.

Уральские историки анализируют конкретные изменения, которые произошли в деятельности правоохранительных органов после окончания Гражданской войны. По нашему мнению, они несколько идеализируют те изменения, которые реально произошли в их деятельности. И. Ю. Поляков пишет: «С разгромом крестьянского восстания 1921 г. на территории Сибири начина -

¹ См.: Там же. - С. 79.

² Габушин К. Н. Перлюстративная «социология» ЧК. - С. 23.

³ См.: Сорокина О. Н. Некоторые психологические аспекты формирования осведо

мительства в системе ВЧК - ОГПУ 1918 - 1928 гг. - С. 105.

⁴ Габушин К. Н. Перлюстративная «социология» ЧК. - С. 28.

_9

ется период мирного строительства советской государственности… 3 марта 1923 г. в Тобольской губернии было снято военное положение. С этого момента вся охрана общественного покоя и порядка всецело ложится на милицию»¹. По словам И. К. Ша-бановой, «волна народного возмущения новым строем заставила власти спохватиться и начать исправлять ситуацию. Большевистское руководство, разворачивая новую экономическую политику, провозгласило курс на укрепление правопорядка, соблюдение законности и поднятие авторитета правоохранительных органов»².

Мы считаем, что, говоря о необходимости перестройки деятельности советской милиции в связи с переходом к нэпу, следует учитывать все выше перечисленные обстоятельства. Дело заключается даже не в том, что задачи милиции изменились, как это пишут историки, но нужно было ломать стереотип вседозволенности по отношению к населению, который сложился у работника милиции в годы Гражданской войны. Советская правоохранительная система, поменяв формы, не могла кардинальным органом изменить сущность своей деятельности, которая заключалась в преследовании инакомыслящих.

Попова о. г.

Борьба демократических сил на Урале за предотвращение Гражданской войны

После Февральской демократической революции, когда Россия стала самой свободной страной в мире, гражданское согласие являлось той первоосновой, на которой можно было двинуться по пути эволюционного развития общества. Этому способствовал ряд обстоятельств: уход с политической арены правых монархистов, единение всех демократических сил страны после падения самодержавия, близость позиций ведущих политических партий

¹ Поляков И. Ю. К вопросу о взаимодействии органов милиции с местными Сове

тами Тобольской губернии в 1921 – 1923 г г. // История Советской России: но вые идеи, суждения. – Ч. II. – С. 115–116.

² Шабанова И. К. Правовой произвол начала 1920 х гг. в Тюменской губернии. –

С. 109.

_0

по вопросам перспектив развития революции и государственного устройства, значительная поддержка массами Временного правительства и провозглашенной им программы деятельности до созыва всенародного Учредительного собрания. Югославский историк С. Живанов признает возможность мирного окончания революции: «Широкий социальный и политический консенсус, доступный в февральской фазе, давал серьезные шансы относительно мирной развязки»¹.

Некоторые расхождения по проблеме войны с Германией и социальным вопросам компенсировались единодушным стремлением основных политических партий добиться установления в стране гражданского мира, избрать Учредительное собрание, разрешить на нем существующие противоречия и преодолеть препятствия на пути дальнейшей модернизации России.

Учредительное собрание олицетворяло собой демократическую перспективу развития страны на протяжении всего 1917 г., являлось альтернативой большевистскому перевороту и Гражданской войне. Именно после падения самодержавия в Феврале 1917 г. из идеи, выстраданной многими поколениями российской либерально-радикальной интеллигенции, Учредительное собрание стало осязаемой реальностью. В сознании российского общества созыв Учредительного собрания ассоциировался, прежде всего, с введением конституционного строя. Его юридический статус и компетенция, после согласования с Исполкомом Петроградского Совета, были зафиксированы в правительственной декларации: «Немедленная подготовка к созыву на началах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны»².

О своей поддержке скорейшего созыва Учредительного собрания заявили и ведущие политические партии. Идея демократического развития страны через Учредительное собрание сглаживала остроту межпартийных противоречий. По мнению историка Л. Г. Протасова, авторитет Учредительного собрания как «арбитра

¹ Живанов С. Диалектика реформ и революции в преобразованиях 1917 г. // 1917

год в судьбах России и мира. Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению. – М., 1998. – С. 42.

² Революционное движение в России после свержения самодержавия: Док. и

мат. – М., 1957. – С. 419.

_1

нации» необычайно вырос особенно в средних слоях, более всего «жаждавших мирного разрешения всех общественных коллизий»¹.

Достигнутый, пусть и временный, политический консенсус, предоставил России, истерзанной только с начала XX века двумя войнами и революциями, невиданный доныне шанс — через всенародное волеизъявление решить судьбу страны, нынешних и будущих поколений ее граждан, заложить фундамент нового демократического государства.

Однако Временное правительство, уделив главное внимание выработке самого совершенного избирательного закона, упустило время. Для успеха Учредительного собрания «первостепенное значение, — по мнению О. Н. Знаменского, — имело определение конкретных сроков»². Затягивание его созыва было чревато новым политическим обострением и конфликтами. В. П. Булда-ков допускает, что «в сложившейся ситуации объявление выборов в 5-ю Государственную думу сразу после Февраля по старому избирательному закону для скорейшего принятия заведомо несовершенной конституции принесло бы стране меньше вреда, чем четырехмесячная работа комиссии по выработке избирательного закона»³.

С данным предположением трудно не согласиться. С. Живанов утверждает, что «каждая революция проявляет и противоположные стремления — выйти из своего естественного русла и захлестнуть свои исторические берега»⁴. Это со всей очевидностью подтверждают все последующие события, разыгравшиеся в стране. Но если весной 1917 г. судьба власти решалась в Петрограде, то летом-осенью политическая борьба захватила и провинцию.

Урал, в силу своего мощного экономического потенциала, пестрого социального и национального состава населения, наличия широкого партийно-политических спектра и крупных воинских гарнизонов становился центром политического борьбы, где также решалась судьба парламентской демократии.

¹ Всероссийское Учредительное собрание и демократическая альтернатива. Два

взгляда на проблему. Протасов Л. Г. // Отечественная история. - 1993. -№ 5. - С. 7.

² Знаменский О. Н. Всероссийское Учредительное собрание. История созыва и по-

литического крушения. - Л., 1976. - С. 61.

³ Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного наси-

лия. - М., 1997. - С. 177.

4 Живанов С. Диалектика реформ и революции в преобразованиях 1917 г. - С. 40.

_2

Учитывая возросшую роль партийных организаций в политической жизни, следует остановиться на расстановке сил в регионе. На Урале партийное строительство отражает общероссийские тенденции с некоторыми местными особенностями. Наиболее многочисленной была партия социалистов-революционеров. По подсчетам В. В. Каплюкова, в регионе к середине лета действовало 104 организации, в которых состояло около 40 тысяч ее членов¹. Второй по численности была РСДРП (большевиков), объединявшая около 80 партийных организаций, в составе 25 тысяч членов². Следующей по количеству человек шла РСДРП. В газетных отчетах о I Уральской областной конференции меньшевиков указывалось, что «общее число партийных членов меньшевистских и объединенных организаций, примыкающих к меньшевизму, равно 11 — 12 тысячам»³. На последнем месте по численности находились конституционные демократы. Их общее количество к июлю выросло по сравнению с весной в 5 раз и превысило тысячу человек⁴.

В стремительно меняющейся обстановке в стране баланс политических сил сдвигался влево, что устраивало далеко не всех и означало вступление страны в полосу перманентных внутренних потрясений. Закономерно встает вопрос: когда были исчерпаны потенциальные возможности мирного развития революции?

Событием, отделившим мирный этап революции от жесткой конфронтации противоборствующих политических сил, большинство современных исследователей считает организованное большевиками июльское восстание в Петрограде⁵, а не факт его разгона войсками Временного правительства, как утверждала советская историография. Эту традицию продолжает Г. А. Герасименко, который пишет: «…развернулось полустихийное восстание в леворадикальном стане, не очень охотно поддержанное его лидерами.

¹ Каплюков В. В. К вопросу о степени влияния мелкобуржуазного соглашательско-

го блока на Урале в 1917 г. // Победа Октябрьской революции и гражданская война на Урале. - Тез. докл. 2 й секции науч. конф. «Октябрь на Урале: история и современность», 22-24 сентября 1987 г. - Свердловск, 1987. - С. 44.

² Победа Октябрьской социалистической революции на Урале. - Свердловск,

1967. - С. 536.

³ Пермская жизнь. - 1917. - 16, 19 июля.

⁴ Попов Н. Н., Бугров Д. В., Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 году. -

Екатеринбург, 1997. - С. 47.

⁵ Рабинович А. Кровавые дни: июльское восстание 1917 г. в Петрограде. - М.,

1992. - С. 137-176, 198-219.

_3

Вызовом в столицу войск для подавления выступления была преодолена последняя грань, отделявшая демократию от диктатуры»¹.

Обстановка на Урале, по мнению историков Н. Н. Попова и Д. В. Бугрова, обострилась еще в июне. Определяя момент, когда мирное развитие политической ситуации становилось невозможным, они приводят сведения о разгоне солдатами 2-х тысячной демонстрации в Перми 25 июня 1917 г и расправе над большевиками 29 июня в Кунгуре².

Отчасти можно согласиться с данной оценкой, но вместе с тем, расстановка сил в регионе и дискредитация большевиков «попыткой прорвать демократический фронт» дают основание предполагать, что вплоть до корниловского выступления, оставались шансы предотвратить глобальную конфронтацию и окончательный раскол в обществе.

Летом 1917 г. численность сторонников демократической альтернативы на Урале вдвое превосходила радикальные силы. Большевики были подвергнуты жесткой обструкции со стороны либеральных и умеренных социалистических партий. 6 июля III Уральская областная конференция ПСР в Екатеринбурге осудила «сепаратное выступление» столичного пролетариата³. К необходимости борьбы с «анархическим большевизмом слева» призвала I Уральская областная конференция РСДРП (меньшевиков и объ-единенцев), проходившая 13–17 июля в Перми⁴. Резолюции доверия Временному правительству вынесли в связи с петроградскими событиями Кушвинская, Челябинская организации, Уфимский комитет партии эсеров; Воткинский, Вятский, Екатеринбургский, Златоустовский, Ижевский, Нижне-Тагильский, Пермский, Уфимский и др. Советы Урала⁵.

В тыловых частях, где сильны были позиции правых социалистов, они вели борьбу с разлагающим влиянием большевистской пропаганды в армии. Эсеровскую резолюцию протеста «против во-

¹ Герасименко Г. А. Народ и власть (1917 год). – М., 1995. – С. 164.

² Попов Н. Н., Бугров Д. В., Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 году. –

С. 69.

³ Думы Урала. – 1917. – 7 июля.

⁴ ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 75. Л. 9.

⁵ ЦДНИКО. Ф.1. Оп.19. Д. 123. Л. 7; ОГАЧО. Ф. 596. Оп.1. Д. 288. Л.11.; Исеть. 1917.

12 июля; Известия Уфимского Совета. 1917. 20 июля; Единство. 1917. 23 июля; Зауральский край. 1917. 11 июля.

Blog

Уральский государственный университет им. А. М. Горького Уральский Центр Б. Н