Мартовское утро выдалось ветряным, холодным, но приветливым и солнечным

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5

КАТЕРИНА

- 1 –

Мартовское утро выдалось ветряным, холодным, но приветливым и солнечным. Чувствовалось приближение теплых дней, все оттаивало, оживало, но Катерина всего этого не замечала. Весна была ее самым любимым временем года, она ждала ее с нетерпением, но не было ни настроения, ни того привычного, жизнеутверждающего тонуса, который был задан ею самой еще в юности и не позволял расслабляться, лениться и киснуть перед неурядицами.

Все эти годы ее невозможно было застать несобранной и растерянной. Приходилось собирать и держать в руках не только себя, но и свой дом, двух неспокойных мужичков, за которыми требовался глаз, да глаз. И вот все это неожиданно закончилось. Ее словно задули, как свечу, да еще затоптали все тлевшие угольки. Любимый дом стал пустым, чужим и холодным. Все, что прежде радовало, согревало, вызывало теперь только боль, обиду и отчаяние.

Тридцатипятилетний благополучный, можно даже сказать счастливый этап жизни, неожиданно закончился каким-то жутким и жестоким отрезвлением. Тридцать пять лет она любила, была любимой, родной, а теперь все это хотелось стереть, вырвать из памяти. Семья, для которой она отдавалась вся без остатка, превратилась в кучу уродливых обломков, среди которых самым уродливым была она, как старая, никому ненужная рухлядь выброшенная на помойку.

Единственное, что могло еще хотя бы как-то оправдывать ее дальнейшее существование, был сын Павел, но он уже давно, чуть ли не в семнадцать лет оторвался от дома и жил самостоятельно. Причиной стала размолвка с отцом, из-за которой он перестал бывать, брать из дома деньги, несмотря на все уговоры, ушел в армию, а по возвращению стал прилично зарабатывать, и скорее, уже сам мог оказывать помощь. Он женился совсем недавно и решил учиться. Финансовое положение ухудшилось, но он решительно продолжал отказываться брать деньги даже у нее, его матери. Так что внуков в ближайшее время не предвиделось. Им по праву можно было гордиться, но это уже было его личной заслугой. Катерина к этому была непричастна, скорее, она мешала сыну, уговаривая его помириться с отцом, попросить прощенья. Так хотелось, чтобы в семье наступил прежний мир.

Павла ужасали просьбы матери, и он стал появляться все реже. Катерину это обижало, и она приняла сторону Андрея. Вероятно, это и послужило началом конца ее семьи. А ведь Павел был единственным, кто вызывал у Андрея те добрые, человеческие качества, за которые его можно было уважать, и которые все это время подогревали ее любовь.

Отец и сын любили друг друга. Андрей полюбил Павлика еще до рождения. Это же была его плоть, продолжение, и счастье переполняло его так, что Катерина начинала ревновать. Они проводили все свободное время вместе, а уж вместе отдыхать было для них самым счастливым и непременным времяпрепровождением. Казалось бы, ничто не могло даже пошатнуть этой дружбы, но однажды произошел случай, напрочь сломавший не только дружбу, но и все отношения. Любимый папа попытался отбить у семнадцатилетнего сына девушку, представ в весьма неприглядном виде. Сын оказался сильнее отца, его это отрезвило и мгновенно сделало взрослым мужчиной. Все последующие попытки отца помириться, даже обратить все это в шутку, категорично отвергались. Досталось и матери, которая терпела бесконечные отцовские выходки.

Вот так от семьи сначала откололся Павел, а теперь еще и Андрей.

Еще с детства уяснившая, что мужик по природе своей смотрит на сторону, Катерина никогда не питала иллюзий насчет Андрея. Знала, что он погуливает в поисках новых, острых ощущений, теша свое тщеславие. Зажав чувства в кулак, и понимая, что коротким поводком его не удержишь, она прощала ему эти шалости и надеялась, что беспорядочная, разгульная жизнь заставит его понять, что дома все-таки лучше. В какой-то степени это помогало. Андрей любил порядок во всем, поэтому отношения были ровными, даже теплыми, что оставляло надежду пусть не на любовь, так хотя бы на уважение и благодарность.

Все эти годы она гордилась тем, что ей удалось найти ту золотую середину в отношениях с Андреем, которая устраивала обоих. Она жила сознанием, что у нее есть любимый, любящий муж, а он не чувствовал себя ущемленным, белой вороной среди своих друзей, сослуживцев, других мужиков, таких же любителей «сходить налево». Со временем ей даже понравилось, посматривать на его избранниц снисходительным взглядом победительницы. «Смотрите, мол, что я ему дозволяю, какие он вытворяет фортели, а все равно возвращается ко мне»!

Безусловно, терзали и тревога, и ревность, но ей казалось, более того она была уверена, что он действительно никуда не денется, по крайней мере, потому, что ему удобно, комфортно, а главное – без ее помощи фирма, которую он возглавлял, давно прекратила бы свое существование. И все это давало ей право считать, что их отношения - предмет ее гордости и зависти окружающих.

Увы, все оказалось только ее иллюзиями, сказкой, которую она себе придумала. Самое главное она умудрилась просмотреть. Ее Андрей, как когда-то отозвался о нем отчим, оказался «с весьма приличной гнильцой». Причем, это отчимом было подмечено сразу же при первой встрече, а она не замечала, вернее, не желала замечать этого целых тридцать пять лет. Хотя чуть ли не с первых дней Андрей стал относиться к ней некоторым пренебрежением, а в последнее время и вовсе уже ее не замечал, раздражался ее присутствием, даже позволял себе повышать голос. Больше всего его бесило, что она достала его своей «дурацкой опекой и постоянными замечаниями».

Тогда, тридцать пять лет назад она переругалась со всеми близкими, отставая право на свое счастье. А ведь Андрей не нравился даже любимой бабушке, которая всегда и безоговорочно принимала сторону взбалмошной, строптивой, непослушной внучки. Оказалось, что все они были правы. Андрей так и остался подленьким негодяем, которого презирал даже собственный сын. Ее беззаветная и преданная любовь так и не совершила чуда. И получалось, все эти годы она только сглаживала острые углы, чтобы его омерзительная сущность не проявилась во всей своей красе раньше. Вот уж воистину говорят: баба - дура, коли любит и надевает розовые очки. И теперь она получила то, что так упорно и старательно пыталась отодвинуть.

Самое обидное, он еще так и не поумнел. Всю жизнь она считала, что не зря тратит силы, чтобы сделать его успешным руководителем. Увы, и это оказалось блефом, а его восхваляемая мудрость руководителя была лишь хорошей маской, которую опять же сотворила она. Он думал чем угодно, но только не мозгами. Это чем же надо было думать, чтобы не понять, что всем его смазливым и наглым пассиям был нужен не он, а его деньги? Сам же посмеивался над старыми козлами, вздумавшими порезвиться под конец жизни, частенько повторяя фразу из какого-то водевиля: «Прежде чем жениться на молоденькой, в зеркало внимательно всмотрись». И что в результате? Решил стать самоубийцей, позволив окрутить себя очередной девице, годящейся, если только в дочери, да и то с большим натягом. Их поздний Пашка был старше лет на шесть.

Через год-два, если только не раньше, эта окрепшая и помудревшая провинциалочка быстренько разобралась бы со своим благодетелем, и нужно было только молить Бога, чтобы после этого остаться в живых. Он так и не понял, что все его выкрутасы и невыносимый характер могла терпеть только она, благоверная Катюша, его единственный верный друг и защита.

Действительно, как можно было всего этого не понимать? Ведь своей успешностью, а может и просто жизнью он был обязан только ей. Ни родителям, ни другим близким, ни друзьям, ни себе самому. Родители занимались только собой и благополучно сбагрили его бабке. Сами были жуткими эгоистами и сына сделали таким же. Из-за этого не складывались отношения с друзьями, учеба, никто помогать не собирался, а сам он только хватался за голову и дрожал от отчаяния и страха перед будущим. Если бы в его судьбе не появилась Катерина, он, вероятнее всего, «подох бы с голоду». Так он выражался тогда, в начале их совместной жизни, когда еще понимал и ценил все то, что она для него сделала. С ее приходом его жизнь резко изменилась в лучшую сторону, появились цели, друзья, смысл.

Да, именно она пыталась сделать его человеком, пожертвовав своей молодостью, личной карьерой, чтобы дать ему возможность учиться, совершенствоваться, стать, наконец, хозяином жизни. Именно она заставляла его тащиться на занятия, проверяла его полученные знания, как у нерадивого школьника, а потом так же тащила его уже на всех его работах. Ведь на его счастье именно она оказалась способным экономистом, окончив институт без особого ущерба для семьи, хотя именно в этот момент на свет появился их Пашка.

Порой она и сама удивлялась, как ее на все это хватало? Но ведь хватало, да еще с лихвой. Известный экономист, профессор Сергеев, вручая дипломы и высказывая напутствие новоиспеченным специалистам, в своей речи уделил ей особое внимание.

- Я очень рад, уважаемые коллеги, что наша российская экономика не иссякает талантами и в ней появляются такие специалисты, как Катерина Смагина. Если к таланту прекрасного аналитика, добавить ее железный характер, жизнелюбие и доброту, то это смело можно назвать подарком судьбы для той организации, где она будет трудиться. О таких женщинах обычно говорят, что имея такие тылы, можно смело сдвигать горы. Считаю, что мне выпала особая честь быть руководителем ее дипломного проекта, поэтому с удовольствием рекомендую ее в аспирантуру. Думаю, нет, уверен, что мы еще не раз услышим ее имя, связанное с каким-нибудь научным открытием или блестящим решением очередной сложной экономической задачи.

К глубокому огорчению профессора в аспирантуру она не пошла. Более того долгое время просто тупо зарабатывала деньги. Нужно было кормить семью, воспитывать маленького Пашку, а тут еще Андрей пошел учиться и начал делать первые карьерные шаги. Его назначили заместителем начальника отдела в строительном управлении, и помощь в первую очередь требовалась ему. Тогда он еще понимал, какие жертвы приносит для него она. Недаром столько лет он даже не помышлял, лишиться такой поддержки. Собственно говоря, он жил ее умом, волей и не мог припомнить случая, когда бы ею было ущемлено его самолюбие.

Конечно же, и фирму для него создала она, продолжая оставаться в его тени, делая это осознанно, растворяясь в нем и превращаясь в тихую, заботливую наседку. Многие, даже очень близкие партнеры, восхищаясь его талантом руководителя, даже не подозревали, что своим успехом и громким именем фирма была обязана его скромной, никогда не высовывающейся супруге. И только очень узкий круг людей догадывался, что истинной душой и мозгом фирмы является она, его верная Катерина. Ее характера, мудрости и таланта хватало, чтобы управлять на расстоянии. Именно ее волей, мудрыми советами фирма держалась на плаву и давала отпор самым изощренным агрессорам, которым оставалось только разводить руками и скрежетать зубами от бессилия. Недаром два его друга-компаньона, почуяв неладное, прискакали к ней. Последние его выкрутасы напрямую угрожали благополучию фирмы. Собственно от них она и узнала, какой сюрприз ей готовит любимый муж.

- 2 –

- Извини, Катя, но мы к тебе с неприятным разговором! – произнес Валерий Симаков – армейский друг Андрея, виновато опустив глаза.

Катерина вскинула на него встревоженный взгляд, поставила на стол поднос с чайными принадлежностями и устало опустилась на стул.

- Что случилось? – с трудом сдерживаясь, спросила она и посмотрела на второго гостя, Ивана Сысоева, друга Андрея по институту, что тоже прятал глаза, скосив взгляд на вечернюю, мартовскую Москву за окном. – Давайте, рассказывайте! Я вас внимательно слушаю.

- У нас беда, Катя, - выдохнул Иван, еще больше пряча глаза.

- Это я уже поняла, - нервно ухмыльнулась она, стараясь взять себя в руки и успокоиться. – Я так понимаю, разговор пойдет об Андрее? Раз его нет, а вы здесь. Ну, что ж, я готова вас выслушать!

Оба напряженно молчали, не зная, как приступить к разговору.

- Ребята! – с мольбой в глазах посмотрела она на них. – Не томите! Начинайте с главного! Честное слово, падать в обморок не буду. Постараюсь спокойно принять любое известие. Андрей жив?

- Жив, - ответил Валерий.

- Ну, слава Богу! Остальное, уж как-нибудь переживу.

Как оказалось потом, заявление было опрометчивым. Вероятно, легче было бы пережить, если бы Андрей умер. То, что она услышала, ее действительно убило.

О последней молоденькой пассии мужа, которая появилась полгода назад, она уже слышала, даже видела несколько раз. Ничего особенного, кроме своих девятнадцати лет та собой не представляла, даже фигурку имела посредственную, не говоря уже о простоватом, наивном личике. Правда, глазки были ничего, большие и глубокие, как когда-то у нее самой, а в остальном, что называется – «обнять и заплакать». Именно поэтому Катерина не придала этому романчику особого значения. Прошлые увлечения Андрея были и покруче. Его выбор ее даже разочаровал, а как оказалось очень даже напрасно.

Девочка Рита оказалась на редкость сообразительной, даже со своим тьмутараканским средним образованием быстро смекнув, что это ее шанс, прибрать к рукам пятидесятипятилетнего обеспеченного мужика, заодно и его фирму. И, как ни странно, это у нее стало получаться. Трудно сказать, чем она его очаровала, но тот, что называется, повелся, очень быстро превращаясь в послушного болванчика. Дело дошло до того, что он решил, что она и есть мечта всей его жизни.

Ребята с ужасом в глазах рассказывали, как он купил ей недостроенный дом в Черногории, да еще на ее имя. Дом оказался целой виллой с большим участком, требующий весьма весомых капитальных вложений, отчего главбух и Иван, заместитель Андрея по финансовым вопросам увеличили количество потребляемых сердечных лекарственных средств. Фирма, конечно же, располагала свободными средствами, но не до такой степени, чтобы удовлетворять нескончаемые запросы ненасытной капризной девчонки, даже не представляющей, как честно зарабатывается хотя бы рубль. Да и как она могла себе это представить, когда ее весь трудовой стаж насчитывал несколько недель в почтовом отделении какого-то захолустного поселка под Можайском, откуда ее с грохотом выкинули за подделку пенсионной ведомости. Дело не завели только потому, что подлог обнаружили до того, как поступили деньги.

Друзья наняли детектива, который все это раскопал, доложили Андрею, но он все это проигнорировал, да еще наорал на них за то, что лезут не в свое дело, а ошибки молодости бывают у каждого. Теперь они пришли к ней, его жене, единственной, кто мог его урезонить и спасти положение. Они умоляли ее взять фирму в свои руки, навести порядок, обещая всестороннюю помощь. Ведь с их долями и поддержкой остального коллектива она становилась полновластной хозяйкой.

- И как давно куплен дом в Черногории? – грустно спросила Катерина.

- Два месяца назад, - покраснев, ответил Иван.

- Значит, фирму лихорадит уже два месяца, - констатировала она как бы про себя и, глубоко вздохнув, спросила. – Так вам действия Андрея не понравились? И что же вы предприняли?

Они переглянулись, как-то странно на нее посмотрели, и Иван стал рассказывать, как они пытались серьезно поговорить с Андреем, стараясь достучаться до его разума, призывая дружеские чувства, а он только отшучивался, что они подкоблучники ему просто завидуют, что он, наконец, встретил свое счастье.

Интересно, - спросила она, когда Иван замолк. – А как бы реагировали, если бы Андрей купил своей Рите только квартиру? Ведь это бы не так серьезно угрожало благополучию фирмы.

Мужики снова растерянно переглянулись, понимая, что этим она спрашивала, пришли ли она к ней в этом случае, когда дело не касалось бы их личного благополучия.

- Понимаешь, Катя, - начал говорить Валерий, растягивая слова и прикусывая губу.

- Понимаю, - прервала его она. – Не пришли бы. Это и понятно, дружба, мужская солидарность... Ну, да ладно, проехали! В конце концов, это наше с Андреем дело. А как вы представляете мое появление на фирме? Партнеры знают только Андрея, вас, коллектив, чиновничья братва тоже. Может кто-то из вас возьмет на себя управление, пока у вашего друга мозги отшибло. Ведь когда начинали, вы были на равных, даже фору ему давали. В конце концов, у вас доли одинаковые, а я от помощи не отказываюсь. Мне же тоже теперь как-то жить нужно, вот и буду помогать, чем смогу.

Они опустили свои взгляды и, искоса поглядывая друг на друга, начали объяснять, что вряд ли смогут это сделать потому, что Андрей все-таки их друг, а его смещение действительно будет похоже на предательство. К тому же они не были уверены, что это очередная блажь. Может, он и вправду был влюблен, а они не вправе были вмешиваться в эти тонкие человеческие отношения. Решить все это и вмешаться имела право только она, его жена.

Катерина слушала их и закипала злостью. И это состояние заставляло ее держать себя в руках, не позволяя разреветься от боли и отчаяния. Два здоровых и умных мужика, один из них даже отличился на войне, не могли решиться на серьезный разговор с Андреем и пасовали перед какой-то наглой, провинциальной девицей. И это вместо того, чтобы как следует врезать другу и выкинуть эту вертихвостку из его жизни.

«И они еще называют себя друзьями, мужиками, - про себя усмехнулась Катерина. – Какие же они после этого мужики»?

Эта мысль поразила ее, как молния. Если уж в них не оказалось ничего мужского, то кого вообще тогда можно считать настоящими мужиками?

А ведь она завидовала их женам, что их мужья имеют стержни и чувство ответственности, которых так не хватало Андрею. Она думала, что именно эти оба друга будут его опорой, помощью. Ладно бы так думала она одна, так нет же. Так думало подавляющее большинство, те же серьезные партнеры, ответственные чиновники, считавшие, что фирме повезло на таких настоящих мужиков.

Мужиков!? Да какое дело им можно было доверить, когда эта молоденькая, полуграмотная стервозинка уложила их всех на лопатки. Ладно, Андрей, он всегда думал только своим мужским достоинством, за ним стояла она, Катерина, но им-то это было непозволительно. За их плечами стояли семьи, дети, а их избалованные супруги даже представления не имели о делах фирмы. Неужели даже эта критическая ситуация не заставила их собраться, напрячь все свои силы, мозги, наконец, чувство собственного достоинства, чтобы дать отпор наглости и откровенной агрессии. Ведь эта девка действительно могла отобрать у них все.

А ведь все решалось довольно просто. Всего и дел-то, собрать акционеров и потребовать отчета от Андрея. Правда для этого требовалось взять на себя ответственность, собрать вместе акции, свои, коллектива, того же банка и с лихвой перекрыть его контрольный пакет. И тогда бы он повертелся, как уж на сковородке. Вместо этого они пришли за помощью к ней, не пощадили ее женского самолюбия и вылили всю эту грязь на ее голову. Да на их месте она сгорела бы со стыда, нежели молить о помощи.

Видеть их, да еще утирать им сопли было невыносимо. Они это поняли, попрощались и ушли. Одеваясь, Иван попросил подумать. Она ничего не ответила, закрыла дверь, и устало опустилась на приставную тумбочку тут же, в прихожей, на которой так и просидела до утра.

- 3 –

Ночь была тяжелой. Впервые за последние тридцать с лишним лет она не могла взять себя в руки. Ничего не хотелось, думать, двигаться, даже плакать. Несколько раз она пыталась заставить себя что-то сделать, по крайней мере, лечь отдохнуть, но дальше прихожей в свою еще вчера любимую, уютную квартиру так и вошла. Каждый уголок, каждая вещь словно кричали, что она полная дура, тридцать пять лет вкладывавшая все свои силы, любовь и душу в неблагодарного кретина, который даже не нашел смелости прийти и посмотреть ей в глаза. Единственное, что заставило ее подняться, был давно переставший свистеть чайник, в котором выкипела вода. Она прошла на кухню, выключила газ и быстро вернулась в прихожую. Остальное потеряло смысл, не срабатывала даже многолетняя привычка – убраться после гостей. Неубранная посуда так и осталась на столе.

Поймав себя на этой мысли, она подумала, хорошо, что всего этого не видит Павел. Последнее время, приезжая один, без жены, он постоянно предупреждал, что именно так все и закончится. А она упорно не хотела верить, уговаривала его помириться с отцом, быть повежливей, уважительнее, чувствуя, как сама теряет уважение. Павел остался единственным человеком, кто бы ее понял, пожалел по-настоящему. В отличие от отца, он вырос добрым, хорошим человеком. Им можно было гордиться, но сейчас его видеть не хотелось, вернее, не хотелось показаться такой несчастной и раздавленной. Потом она сама бросится к нему на шею, вдоволь поплачет, поблагодарит за любовь, а сейчас нужно прийти в себя, все переосмыслить, и, конечно же, самой, как привыкла. Никто другой за нее этого не сделает.

Воспоминания о детстве и юности были самой неприятной для нее темой. Она никогда старалась сама об них не вспоминать и всегда отмалчивалась, или переводила разговор на другую тему, когда ее затрагивали другие. Ничего приятного там не было, наоборот, только боль и жестокая обида. Теперь видения хлынули в нее словно воздух в вакуум вместе с измучившим ее еще в детстве вопросом: где они эти настоящие мужики и остались ли они в России?

И это был не праздный вопрос, утоляющий любопытство. Правильный ответ на него мог круто изменить ее жизнь. Ведь если бы она была уверена, что мужики повывелись окончательно, у нее хватило бы ума, характера и способностей, занять главенствующее положение не только в доме, но и в жизни, а того же Андрея, раз черт угораздил в него влюбиться, сделать пристяжным. И толку было бы больше, и никуда бы он не рыпнулся. Сидел бы в золоченой клетке, как дорогой попугай, и ждал, когда она объявит свою волю, покормит, выпустит погулять. Так поступало множество российских женщин, именно об этом мечтала ее мать, которую она не уважала и за это тоже. Поступить именно так ей предлагали друзья Андрея.

Blog

Мартовское утро выдалось ветряным, холодным, но приветливым и солнечным