Л. А. Асланов Культура и власть

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38

Заключение

Подводя итоги рассмотрению исторических условий формирования культуры англичан, целесообразно начать с упоминания о книге Э. Макфарлейна «Культура капитализма» [57]. В ней автор сравнивает английское общество с рядом других, названных им традиционно крестьянскими, а именно, с обществами России, Индии, Китая, Латинской Америки, стран Восточной Европы.

Макфарлейн справедливо утверждает, что в последней четверти ХХ в. становится все более ясно, что Англия и часть Северо-Западной Европы всегда имели черты, которые отличали эту часть мира от других классических крестьянских обществ, известных науке [57, 3].

Историки и социологи обычно считают, что Англия была страной с преобладающим сельским населением, а значит, и крестьянским обществом. Более того, «те, кто изучает современные изменения в странах "третьего мира", рассматривают Англию как наилучшим образом документированный случай перехода от крестьянского к индустриальному обществу. Такая точка зрения все еще влиятельна, но некорректна и мифична» [57, 1]. Современная же точка зрения, появившаяся после 1975 г., состоит в том, что между Средневековьем и ранним современным периодом существует непрерывная связь, и особенности Англии не есть результат революционных преобразований XVII в.

Определение крестьянства Макфарлейн заимствует у А.В. Чаянова [58, 194—442]. Важной чертой крестьянства, считает Макфарлейн, является специфичность производственной единицы — домашнее хозяйство крестьянской семьи, которое является социоэкономической единицей, выращивающее урожай за счет физических усилий членов семьи. Главным направлением деятельности крестьянского домашнего хозяйства является обработка своей собственной земли, полосы или надела. В крестьянской экономике половина или более урожая производится такими крестьянскими домашними хозяйствами.

Чаянов указывал, что первейшей фундаментальной характеристикой фермерского хозяйства крестьян является семейная экономика. Ее организация определяется составом и размером крестьянской семьи и зависимостью потребительских запросов от числа рабочих рук. По этой причине смысл выгоды в крестьянской экономике отличается от такового в капиталистической экономике. Поэтому и капиталистическая концепция выгоды не приложима к крестьянской экономике [57, 4—5]. В табл. 2 представлены общие черты крестьянских обществ России, Китая, Индии, стран Восточной и Южной Европы и Латин
ской Америки, с одной стороны, и английского общества XVI—XVII вв. — с другой. Очевидно, что в XVI—XVII вв. Англия сильно отличалась от обычных крестьянских обществ [57, 7]. В главном точка зрения Макфарлейна правильна: культура англичан — это культура капитализма и она не претерпевала революционных преобразований в XVII в., так как перехода от феодальной формации к капиталистической не было. Переходы от монархии к республике, проректорату, опять к республике и вновь к монархии — это не явление формационной природы, а конфликт двух культур. Пояснить суть этого конфликта необходимо после ряда уточнений и дальнейшего развития идей, изложенных Макфарлейном. Начнем с определения понятий. Во-первых, название «традиционное крестьянское хозяйство», используемое Макфарлейном, неточно. На маршах Североморья тоже существовали крестьянские хозяйства, но в силу природных условий эти хозяйства были связаны только со скотоводством, а земледелие имело очень небольшое значение. Те хозяйства России, которые рассматривал Чаянов, а Макфарлейн называл «традиционно крестьянскими», были земледельческими; скотоводство у них было вспомогательным видом деятельности, позволявшим создать самодостаточное натуральное хозяйство. Таких земледельческих хозяйств действительно было много в Европе, Азии и в Латинской Америке. В этой книге вместо термина «крестьянское хозяйство» будет поэтому использоваться термин «земледельческое хозяйство», как более точный.
Во-вторых, излагая идеи Чаянова, Макфарейн допускает существенную неточность. В России крестьянин во все века не имел собственной земли. Даже в первые годы советской власти земля в России была общинная, а это существенно меняло условия хозяйствования, т. е. той практической деятельности, которая формирует сознание, а с ним и культуру народа. Общинную землю нельзя было купить-продать, она перераспределялась общиной. О России речь пойдет во второй книге, а здесь необходимо отметить, что даже в тех странах, где господствовало земледельческое крестьянское хозяйство и земля покупалась и продавалась феодалами, не было того главного, что отличает капиталистическое общество от феодального, а именно, рынка земельной собственности для тех, кто землю обрабатывал.

Теперь можно изложить ряд принципиально важных положений.

Земледельческое хозяйство требовало защиты земли-кормилицы от нашествия врагов. В одиночку каждый крестьянин защитить свой надел физически не мог, таких крестьян уничтожали (так же, как первых переселенцев англосаксов в Британии VI в. уничтожали кельты), и в результате естественного отбора выжили только те люди, в культуре которых коллективная защита земли была жесткой нормой. Община была не нужна для земледелия, так как хозяйство велось каждым крестьянским хозяйством на своем наделе, но защита земли неизбежно была коллективной.

Военная организация весьма специфична: может побеждать только дисциплинированная, слаженная, подчиненная единому руководству воинская рать. Защита земли, наряду с хозяйственной деятельностью, была обязательным и жизненно важным видом деятельности земледельческих крестьянских хозяйств, формировавшим сознание людей и культуру народа. Рассмотрим это положение на примере Португалии.

Португальцы в течение четырех веков (VIII—XII вв.) после вторжения мавров жили как сжатая пружина, загнанные на крохотный участок на севере современной Португалии. Все четыре века мысль о возврате исконных земель не оставляла людей, но осуществить желаемое не удавалось из-за феодальной раздробленности и удельных междоусобиц. Португалия жила как военный лагерь в ожидании полководца, роль которого исполнил Афонсу Энрикеш. Главные последствия Реконкисты не столько в возврате португальцами исконных земель, сколько в закреплении сильного военного элемента в культуре португальцев. Военизация культуры выразилась прежде всего в том, что после окончания Реконкисты рыцарско-монашеским орденам, умевшим воевать и желавшим заниматься привычным делом во славу Португалии и короля, их полководца, нужно было найти приемлемое занятие. Выше было показано, что таким занятием стала для них торгово-колониальная экспансия, ставшая частью культуры народа.

Кроме того, военная практика требует единоначалия. Успешная Реконкиста закрепила в культуре народа полное подчинение королю, т. е. военную норму. В военном отряде действовать без команды командира смертельно опасно, поэтому в культуре португальцев элемент ожидания инициатив власти очень силен. В военном отряде дисциплина поддерживается в целях самосохранения не столько командиром, сколько самими бойцами — они контролируют друг друга, заставляют ждать команды командира, а не проявлять инициативу, которая может привести к гибели всех. Португальская культура закрепила этот элемент, доставшийся ей со времен борьбы за освобождение.

Таблица 2

Черты, характерные для крестьянского общества в Англии XVI—XVII вв.

Переменные	Крестьянское общество	Англия
Общая структура семьи	Большая семья, состоявшая из многих поколений	Нуклеарная семья
Основная производственная единица	Большая семья	Манор
Основная потребительская единица	Большая семья	Нуклеарная семья
Связь между землей и семьей	Очень сильная	Слабая (за исключением джентри)
Самодостаточность деревни	Почти полная	Далека от самодостаточности
Производство	Для собственного использования (в основном)	Для обмена
Владельцы ресурсов	Деревенская семья	Индивиды
Индивидуальное наследование земли	Нет	Да
Дети	В большинстве случаев остаются дома	Большинство покидают дом
Возраст женщин при первом замужестве	Вскоре после половой зрелости	Десять и более лет после половой зрелости
Дети рассматриваются как экономическое имущество	Да	Нет
Усыновление широко распространено	Да	Нет
Степень географической мобильности	Мала	Высока
Сила общинных связей	Велика	Мала
Вступление в брак	Устраивается родом	Личный выбор
Патриархальная авторитарность	Велика	Мала

Военная деятельность накапливает и хранит в своем арсенале разные приемы, позволяющие добиться успеха и сохранить жизнь и свободу. Это не обязательно оружие. В истории Португалии Ватикан неоднократно помогал ей, объявляя западные крестовые походы и не допуская португальских рыцарей участвовать в восточных. Основной освободительной силой были рыцарско-монашеские ордена. Поэтому католическая религия в крайне ортодоксальной форме (инквизиция, иезуиты) стала нормой культуры португальцев. Все изложенное можно развить и дополнить, но это целесообразно сделать при анализе исторических условий формирования великоросской культуры, которые, как и сама великоросская культура, удивительно похожи на португальские. Здесь же целесообразно сопоставить португальскую культуру и условия ее формирования с североморской культурой. На маршах Североморья крестьянское хозяйство отличалось от земледельческих хозяйств не только животноводческим профилем производства, но и рядом других особенностей. Напомним, что жить приходилось на терпах, что изначально обусловило индивидуалистический характер культуры. Кроме того, изобилие животноводческих продуктов не могло заменить хлеб или материалы для строительства и т. п., поэтому всем жителям терпов нужен был обмен при сохранении специализации производства. От обмена до торговли — один шаг, а торговля, индивидуальная и поголовная, закрепляла индивидуализм как тип культуры. Торговли без прибыли не бывает, а значит, в культуре торговой деятельности формировалась и закреплялась предприимчивость.

Военная деятельность у жителей маршей была не развита: не нашлось желающих завоевать эти гиблые, болотистые, заливаемые морем места. Римляне после ряда попыток почли за благо не связываться с фризами; франкские короли формально покорили фризов и ушли, а их вассалы предпочитали обходиться без земли на маршах; викинги совершали набеги, но фризы реорганизовали торговлю и тем самым избавились от грабителей; испанские войска были уничтожены морем после того, как голландцы преднамеренно разрушили плотины; французские войска при подобной перспективе предпочли в Нижние страны не вступать. Все это не значит, что фризы были слабыми воинами. Купец на море мог защитить себя и свое добро только в одиночку. Как было показано выше, ополчение фризов было грозной силой. Но защита земли с оружием в руках была второстепенной функцией, защищать землю нужно было от моря, и эта борьба выработала в сознании и культуре фризов, а затем и голландцев, железные правила корпоративности. Фризская община с португальской общиной или русской VIII—XII вв. не имеет ничего общего.

В Нижних странах уже существовала частная собственность на землю и сложился рынок земельной собственности, а в Португалии была известна только освященная церковью феодальная собственность.

Культура Нижних стран всегда столь радикально отличалась от культуры земледельческих народов, что все догматы католической церкви, не знавшей ничего, кроме феодальных отношений, служившей королям и прочим феодалам Европы и бывшей крупным феодалом, были отвергнуты, и в христианскую оболочку было вложено содержание, свойственное североморской культуре и названное протестантизмом. Успех жителей маршей из века в век был столь притягателен, что народы североморского бассейна и долины Рейна ассимилировали культуру побережья Нижних стран, привнеся в нее свои особенности, но сохранив то главное, что позволяет говорить о существовании североморской (исходно терпеновой) культуры.

В Англии терпеновая культура англосаксов изначально подвергалась воздействию христианизации, совершившейся на два века раньше, чем у фризов, а затем влияние стал оказывать переход к земледельческому хозяйству. Еще более сильное влияние феодализма англосаксы испытали после разгрома Вильгельмом Завоевателем восстания англосаксов в северной части нынешней Англии. После этого в течение веков англосаксы считались нижним общественным слоем, а аристократами стали пришельцы с континента, обладавшие феодальной культурой. Борьба двух культур протекала веками, но народная культура англосаксов постепенно брала свое. Этот процесс усилился после Войны Алой и Белой розы и в XVII в. вылился в острый конфликт двух культур, в котором англосаксонская (североморская) культура взяла верх. Сохранение монархии было рудиментом феодальной культуры. Гораздо большее влияние феодальная культура оказывала на английское общество через аристократические традиции, сохранявшиеся в высшем слое английского общества. Это влияние ослабло в XIX в. из-за перехода власти от традиционной землевладельческой аристократии к промышленной буржуазии, вышедшей из народных низов. Однако аристократические традиции до сих пор являются частью субкультуры английской элиты, что сказывается на особенностях жизни страны.

Коррупция, очень сильная в Португалии, издавна слабая в Нидерландах и потерпевшая крупное поражение вместе с аристократами в Англии в XIX в., является вездесущим явлением, но несоизмеримо более ярко выраженным в аристократических, феодальных культурах земледельческих народов. Если же история страны отягощена долгой битвой за землю, как, например, в Португалии, то мощная коррупция как наследие феодализма является частью культуры народа по той причине, что битва за землю требует профессионализма, поэтому происходит разделение населения на военную и земледельческую части. В Португалии военной частью стали рыцарско-монашеские ордена, в Киевской Руси — дружина князя, в Московском царстве — пищальщики, а затем стрельцы и т. д. В исторических условиях, подобных португальским, благодарение полководцу, командиру и бойцам за обретенную землю и сохраненные жизни, возданные крестьянами, со временем трансформируется в традицию, имя которой — коррупция. Корни коррупции — не в плохом начальстве, а в народной традиции ублажать начальство. Плохое начальство — это следствие такой нормы народной культуры. В условиях жизни на маршах Североморья индивидуалист благодарить мог только себя и судьбу, а воздавать благодарения кому-то за что-то у него не было причин. В Нижних странах и в Англии профессиональных армий, как во Франции, у королей (графов, герцогов) не было. Землю защищали ополчения, а позже в Англии деньги на наемников вотировал парламент, а не король. В индивидуалистической североморской культуре не было механизма возникновения коррупции. Коррупция в общество североморской культуры привносилась со стороны, как это было отмечено у фризских хоофделингов под влиянием франкской феодальной аристократии или в культуре англосаксов под воздействием правившего аристократического слоя, бравшего свои истоки от феодалов-нормандцев.

Общность так называемой западноевропейской культуры для всех стран Западной Европы — это заблуждение обыденного сознания. Возвращаясь к утверждению Э. Макфарлейна об особом капиталистическом характере английской культуры, следует добавить, что возникла она не на Британских островах, а на терпах, и привнесена в Британию переселенцами с маршей Североморья. У фризов этот тип культуры выработался под влиянием главного вида их деятельности — торговли. Голландцы добавили к торговле капиталистическое ведение многопрофильного сельского хозяйства, включая земледелие, так как тому способствовали природные условия. Англичане к торговле и сельскому хозяйству добавили крупное промышленное производство, потому что Британские острова имели уголь и руды металлов. Какая же силища у этой североморской культуры: зародившись на терпах, она утвердила себя в США, Великобритании, Канаде, Австралии, Германии, Нидерландах, Франции, Бельгии, Люксембурге, Скандинавских странах и Финляндии, Швейцарии, Австрии, Италии, Чехии, Венгрии, Ирландии, Новой Зеландии либо колонизацией, либо диффузией. Некоторые детали этих процессов мы проследим в следующей книге.

Blog

Л. А. Асланов Культура и власть

Заключение