Geum.ru

Михаил янгель воспоминания о первом главном конструкторе кб "южное"

Вид материалаТезисы

Содержание


О плодотворном подходе к работе смежных предприятий
С.М. Солодников
Подобный материал:
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   39

О плодотворном подходе к работе смежных предприятий



Моя первая встреча с М.К. Янгелем состоялась при решении технических вопросов. Я был тогда в должности старшего инженера. Было это так. У нас на предприятии проводилась увязка узлов В.П. Глушко с темами 64, 65. Группу нашего предприятия возглавлял Л.А. Берлин, а группу предприятия
В.П. Глушко – М.Р. Гнесин. В течение нескольких дней была проведена большая работа, но по некоторым вопросам обнаружился противоположный подход к их решению. Группы тт. Берлина и Гнесина, мягко говоря, разошлись во мнениях, а руководители (тт. Берлин и Гнесин) находились на грани личных оскорблений. Было принято решение выходить к М.К. Янгелю. Поздно вечером "разгневанные" тт. Берлин и Гнесин со своими помощниками явились
к М.К. Янгелю. Михаил Кузьмич, как мне показалось, уже по первым "емким" словам Л.А. Берлина понял, если не техническую суть разногласий, то почувствовал психологический климат, сложившийся в группах. Прервав
Л.А. Берлина, Михаил Кузьмич неожиданно начал излагать, что означает для нашей страны работа над темами 8К65, 8К64. Говорил долго, подробно и завершил примерно так: "Если эти изделия так важны для страны, то мы должны все вместе прежде всего искать решение технических вопросов, а не стараться перекладывать их решение с одной организации на другую". И самое главное, что мне запомнилось,  М.К. Янгель неоднократно подчеркнул, что "мы" – это все организации, участвующие в разработке, а предприятие Главного конструктора отличает только наибольшая ответственность за своевременность сдачи изделия Заказчику. Такой подход к работе смежных организаций я запомнил навсегда и им руководствуюсь постоянно. Должен доложить, что благодаря такому подходу между нашим предприятием и организациями по измерительной технике сложились деловые, дружеские отношения, которые неоднократно помогали нам при решении срочных, внеплановых проблем по обеспечению телеизмерений, особенно при аварийных ситуациях.

Для М.К. Янгеля как Главного конструктора было характерно острое чувство нового, прогрессивного, умение провести в жизнь свои идеи.

Запомнился такой случай. До некоторых пор исследованием вибрационных процессов, происходящих на наших изделиях, занимались нерегулярно случайные люди, причем использовались теоретический и экспериментальный заделы, полученные в других отраслях. Начальник отдела Н.Н. Жуков неоднократно обращал внимание Л.А. Берлина, В.А. Концевого, Л.В. Васильева на неудовлетворительное положение в вопросах измерения вибрации, но не находил должной поддержки. Так продолжалось длительное время, пока не была написана соответствующая докладная на имя М.К. Янгеля.

В течение короткого времени была в отделе создана лаборатория по измерению вибраций, обращено внимание на необходимость анализа вибрационных воздействий на всех этапах экспериментальной отработки изделий. Разработанный нашим предприятием метод подхода к исследованию вибрационных процессов скоро вышел из стен нашего предприятия и нашел отклик в смежных организациях нашей отрасли, а также в организациях Заказчика. Создается несколько отделов по разработке измерительной аппаратуры в НИИ, у Заказчика – отделы обработки и анализа вибраций, подключается несколько академических и учебных институтов к решению теоретических проблем по вибрациям. Другими словами, я считаю, что М.К. Янгель своим подходом к решению проблемы по вибрациям предопределил те достижения, которые сейчас получены по измерительной аппаратуре, аппаратуре обработки и анализа результатов измерения вибраций, причем не только в нашей организации, а в целом в отрасли.

Второй пример. С ростом интенсивности разработок изделий нашей отрасли возрастали роль системы измерения, ее объем, необходимость наиболее полной и качественной обработки результатов измерений, а также необходимость оперативного представления этих результатов проектантам и конструкторам.

Начальнику отдела Б.Е. Хмырову было достаточно всего одного разговора на эту тему с М.К. Янгелем. Была получена полная поддержка: сначала письмо на имя С.А. Афанасьева на поставку аппаратуры "Лотос-3А" с соответствующими капитальными вложениями, а затем и личный контакт по этому вопросу М.К. Янгеля с С.А. Афанасьевым. Поэтому мы вправе считать М.К. Янгеля отцом новой технологии в организации измерений на базе аппаратуры типа "Лотос".

При этом, по моему глубокому убеждению, если бы наше предприятие не имело "Лотоса" к моменту начала испытаний по ракетам 15А14 и 15А15, то оно не смогло бы их сдать в директивные сроки. Теперь ни у кого не вызывает сомнений необходимость развития такого направления в организации обработки и анализа телеизмерений на предприятии Главного конструктора. Иллюстрация этому – создание ЦОТИ на территории предприятия. И, более того, как мне известно, наши достижения в организации сбора, в передаче, обработке и в представлении измерительной информации вызывают уважение на предприятиях, аналогичных нашему.

Летом 1959 г. сложная ситуация как техническая, так и моральная возникла в секторе Адегова, входящего в состав отдела, где начальником был
Н.Н. Жуков. Резко выросли объем работ, численность и квалификация личного состава. Достаточно сказать, что в то время в секторе работали молодые энергичные В.А. Супруненко, В.И. Баранов, Б.Е. Хмыров, В.В. Брикер,
В.И. Заерко, В.Н. Дедюшко, В.Д. Кудин, В.А. Кондаков и др. Созрела необходимость раздела сектора. Для обсуждения будущей структуры подразделений было созвано общее собрание сектора, на котором присутствовал М.К. Янгель (вот было время!). Собрание началось в 17.00 и до 20.00 продолжалось обсуждение, как делить работу – вдоль или поперек. Только в одиннадцатом часу ночи, когда все уже выдохлись, слово взял Михаил Кузьмич. В двух-трех фразах, поляризовав все мнения и отметив достоинства и недостатки каждого из двух основных направлений, Главный конструктор здесь же и принял решение о разделе сектора. Запомнилась форма, в которую Главный конструктор облек свое решение (не дословно, но по смыслу): "Давайте сделаем так. Может быть, я ошибаюсь и это не лучший вариант. Тогда через пару лет мы вернемся к этому и сделаем наоборот". Остается добавить, что прошло уже более 20 лет и жизнь подтвердила правильность предложенной Михаилом Кузьмичом схемы.

По роду своей работы я, в основном, находился у Заказчика, так как вибрации и пульсации зачастую бывали первопричинами плохих исходов. Много раз встречал М.К. Янгеля в неприятных ситуациях. С моей точки зрения, с точки зрения исполнителя среднего уровня, поведение Михаила Кузьмича в неприятных ситуациях было обычным, человеческим. Видел и раздражение, и удовлетворение, но все носило сдержанный, умеренный характер. Например, после работы с одним из изделий через небольшой промежуток времени была назначена Государственная комиссия, на которой должны были докладывать П.И. Никитин, Б.С. Дробязко и я. Из-за недостатка времени доклады получились невразумительными. Первым, кто это почувствовал, был
М.К. Янгель. Он открыто перед всей комиссией признал неготовность нашего предприятия к решению вопросов по изделию и, извинившись, попросил перенести совещание. При этом взял часть вины на себя. После этого Михаил Кузьмич "выдал" нам всем на простом русском языке с некоторыми техническими указаниями и поручил ночную работу. На следующий день утром, как и договорились, мы доложили результаты и предложения. М.К. Янгель выслушал, сказал: "Теперь хорошо!"

Один пример из моих встреч по работе с Михаилом Кузьмичом, характеризующий его как руководителя, который может изменить свое решение начальника, войдя в положение подчиненного. Было так. Я уже был заместителем начальника отдела. На один из летних месяцев, когда Б.Е. Хмыров был в отпуске, выпало: с одной стороны, неудачные работы с изделием по теме 69, с другой – необходимость проведения большого сокращения штатов (по отделу надлежало уволить "живых" 10 человек). От Заказчика Михаилу Кузьмичу поступила жалоба на М.И. Галася, что у него не обеспечены работы по вопросам отделов, где начальниками были Б.Е. Хмыров и И.М. Игдалов. Я и И.М. Игдалов немедленно были вызваны к М.К. Янгелю, который встретил нас уже на пороге резкими словами, приказом лично отбыть к М.И. Галасю. Я еще никогда не видел Михаила Кузьмича в таком раздражении, и казалось, что мне даже нецелесообразно возражать ему. Но сокращение?! И я рискнул ему возразить, что не могу выполнить его приказ, так как выполняю работу, которую как и.о. начальника отдела не могу перепоручить другому. Он с удивлением выслушал меня. Узнав о причине, он остановил меня, усадил и спокойно начал беседу о моральной сложности сокращения, о необходимости его, а закончил некоторыми советами (в частности, посоветовал некоторым товарищам воспользоваться сокращением для поступления в аспирантуру). Его советы мне весьма пригодились: сокращение обошлось без трагедий.

Мне как администратору неоднократно приходилось обращаться к
М.К. Янгелю – начальнику предприятия – с просьбами помочь тому или иному сотруднику в решении бытовых, личных дел. Иногда это были малоприятные дела. Например, ходатайствовать перед соответствующими организациями о сыне одной сотрудницы, скатившемся к употреблению наркотиков, или побеседовать с руководителем смежной организации, где работала жена, которая, изменив мужу  нашему сотруднику, выгнала его жить на вокзал. Но не это главное. Главное состоит в следующем: все знают, что любая просьба, с которой выходишь к любому человеку (причем это всегда срочно и неожиданно), есть некоторая моральная нагрузка для просящего, в данном случае для меня. Так вот Михаил Кузьмич своим поведением, тем, как он воспринимал просьбу, как проводил в жизнь исполнение, снижал эту моральную нагрузку до минимума.


Май 1991 г.

С.М. Солодников