Geum.ru

Аннотация: I. Элегии и думы

Вид материалаДокументы

Содержание


59. Памяти асенковой
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   59

56. МАША




Белый день занялся над столицей,

Сладко спит молодая жена,

Только труженик муж бледнолицый

Не ложится - ему не до сна!


Завтра Маше подруга покажет

Дорогой и красивый наряд...

Ничего ему Маша не скажет,

Только взглянет... убийственный взгляд!


В ней одной его жизни отрада,

Так пускай в нем не видит врага:

Два таких он ей купит наряда.

А столичная жизнь дорога!


Есть, конечно, прекрасное средство:

Под рукою казенный сундук;

Но испорчен он был с малолетства

Изученьем опасных наук.


Человек он был новой породы:

Исключительно честь понимал

И безгрешные даже доходы

Называл воровством, либерал!


Лучше жить бы хотел он попроще,

Не франтить, не тянуться бы в свет,-

Да обидно покажется теще,

Да осудит богатый сосед!


Всё бы вздор... только с Машей не сладишь,

Не втолкуешь - глупа, молода!

Скажет: "Так за любовь мою платишь!"

Нет! упреки тошнее труда!


И кипит-поспевает работа,

И болит-надрывается грудь...

Наконец наступила суббота:

Вот и праздник - пора отдохнуть!


Он лелеет красавицу Машу,

Выпив полную чашу труда,

Наслаждения полную чашу

Жадно пьет... и он счастлив тогда!


Если дни его полны печали,

То минуты порой хороши,

Но и самая радость едва ли

Не вредна для усталой души.


Скоро в гроб его Маша уложит,

Проклянет свой сиротский удел

И, бедняжка! ума не приложит:

Отчего он так скоро сгорел?


(Начало 1855)


57. СВАДЬБА




В сумерки в церковь вхожу. Малолюдно,

Светят лампады печально и скудно,

Темны просторного храма углы;

Длинные окна, то полные мглы,

То озаренные беглым мерцаньем,

Тихо колеблются с робким бряцаньем.

В куполе темень такая висит,

Что поглядеть туда - дрожь пробежит!

С каменных плит и со стен полутемных

Сыростью веет: на петлях огромных

Словно заплакана тяжкая дверь...


Нет богомольцев, не служба теперь -

Свадьба. Венчаются люди простые.

Вот у налоя стоят молодые:

Парень-ремесленник фертом глядит,

Красен с лица и с затылка подбрит -

Видно: разгульного сорта детина!

Рядом невеста: такая кручина

В бледном лице, что глядеть тяжело...

Бедная женщина! Что вас свело?


Вижу я, стан твой немного полнее,

Чем бы... Я понял! Стыдливо краснея

И нагибаясь, свой длинный платок

Ты на него потянула... Увлек,

Видно, гуляка подарком да лаской,

Песней, гитарой, да честною маской?

Ты ему сердце свое отдала...

Сколько ночей ты потом не спала!

Сколько ты плакала!.. Он не оставил,

Волей ли, нет ли, он дело поправил -

Бог не без милости - ты спасена...

Что же ты так безнадежно грустна?


Ждет тебя много попреков жестоких,

Дней трудовых, вечеров одиноких:

Будешь ребенка больного качать,

Буйного мужа домой поджидать,

Плакать, работать - да думать уныло,

Что тебе жизнь молодая сулила,

Чем подарила, что даст впереди...

Бедная! лучше вперед не гляди!


(29 марта, 23 апреля 1855)


58.




Давно - отвергнутый тобою,

Я шел по этим берегам

И, полон думой роковою,

Мгновенно кинулся к волнам.

Они приветливо яснели.

На край обрыва я ступил -

Вдруг волны грозно потемнели,

И страх меня остановил!

Поздней - любви и счастья полны,

Ходили часто мы сюда,

И ты благословляла волны,

Меня отвергшие тогда.

Теперь - один, забыт тобою,

Чрез много роковых годов,

Брожу с убитою душою

Опять у этих берегов.

И та же мысль приходит снова -

И на обрыве я стою,

Но волны не грозят сурово,

А манят в глубину свою...


(24-25 апреля 1855)


59. ПАМЯТИ АСЕНКОВОЙ




В тоске по юности моей

И в муках разрушенья

Прошедших невозвратных дней

Припомнив впечатленья.


Одно из них я полюбил

Будить в душе суровой,

Одну из множества могил

Оплакал скорбью новой...


Я помню: занавесь взвилась,

Толпа угомонилась -

И ты на сцену в первый раз,

Как светлый день, явилась.


Театр гремел: и дилетант,

И скептик хладнокровный

Твое искусство, твой талант

Почтили данью ровной.


И точно, мало я видал

Красивее головок;

Твой голос ласково звучал,

Твой каждый шаг был ловок;


Дышали милые черты

Счастливым детским смехом...

Но лучше б воротилась ты

Со сцены с неуспехом!


Увы, наивна ты была,

Вступая за кулисы,-

Ты благородно поняла

Призвание актрисы:


Исканья старых богачей

И молодых нахалов

Куплеты бледных рифмачей

И вздохи театралов -


Ты всё отвергла... Заперлась

Ты феей недоступной -

И вся искусству предалась

Душою неподкупной.


И что ж? обижены тобой,

Лишенные надежды,

Отмстить решились клеветой

Бездушные невежды!


Переходя из уст в уста,

Коварна и бесчестна,

Крылатым змеем клевета

Носилась повсеместно -


И всё заговорило вдруг...

Посыпались упреки,

Стихи и письма, и подруг

Нетонкие намеки...


Душа твоя была нежна,

Прекрасна, как и тело,

Клевет не вынесла она,

Врагов не одолела!


Их говор лишь тогда затих,

Как смерть тебя сразила...

Ты до последних дней своих

Со сцены не сходила.


В сознаньи светлой красоты

И творческого чувства

Восторг толпы любила ты,

Любила ты искусство,


Любила славу... Твой закат

Был странен и прекрасен:

Горел огнем глубокий взгляд,

Пронзителен и ясен;


Пылали щеки; голос стал

Богаче страстью нежной...

Увы! Театр рукоплескал

С тоскою безнадежной!


Сама ты знала свой удел,

Но до конца, как прежде

Твой голос, погасая, пел

О счастье и надежде.


Не так ли звездочка в ночи,

Срываясь, упадает

И на лету свои лучи

Последние роняет?..


(Ноябрь 1854, апрель 1855)