Geum.ru

Алфавит членам бывших злоумышленных

Вид материалаДокументы

Содержание


ВЕДЕНЯПИН 1-й
ВЕДЕНЯПИН 2-й
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   22
БРОГЛИО, князь.

Никита Муравьев при спросе по высочайшему повелению на счет связей его с профессором Раупахом показал в дополнение прежних своих показаний, что Василий Давыдов, в бытность свою в Петербурге, сообщил ему, что он принял в тайное общество какого-то князя Броглио (имеющего поместья во Франции и в России) с тем, чтобы он, по приезде в Париж, вошел в тамошнее общество и служил ему соединением с Южным обществом. Что же из сего последовало, ему неизвестно. Давыдов на вопрос об оном утвердительно отвечал, что не только никогда не принимал в общество Броглио и не делал ему никаких поручений, но вовсе никогда не знал его и ни от кого не слыхал, чтобы какой-либо Броглио принадлежал к обществу, и что Никита Муравьев, вероятно, ошибся, назвав Броглио вместо графа Полиньяка, которого, как уже известно, принял он в общество в 1824 году, при отъезде его во Францию. Об оном сообщено господину начальнику Главного штаба его императорского величества для доклада государю императору.

ВАДБОЛЬСКИЙ, князь Александр Петров. Подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка.

Членом тайного общества не был и о существовании оного не знал. 14 декабря во время присяги, приехав во 2-ю гренадерскую роту, услышал от Кожевникова, что отречение цесаревича есть вымысел, что все полки отказались присягать, что Измайловский намерен то же сделать и что должно отклонить солдат от присяги и весть их к Сенату. Поверив сим словам, Вадбольский говорил солдатам, чтобы не присягали и взяли боевые патроны. Но вскоре, увидев свою ошибку, с горестию, как говорит он, раскаялся и во все время находился при полку. Когда рота послана была для поимки рассыпавшейся толпы мятежников, он с Малютиным забрал 40 человек нижних чинов и одного офицера, засевшего в погребу Сената. С 17 декабря содержался в крепости.

По докладу Комиссии 11-го июня высочайше повелено, продержав еще месяц // С 234 в крепости, выписать тем же чином в полки 2 армии и ежемесячно доносить о поведении. По высочайшему приказу 7 июля переведен в Вятский пехотный полк.

ВАДКОВСКИЙ Федор Федоров. Прапорщик Нежинского конно-егерского полка.

Принадлежал к Северному и Южному обществам около четырех лет и разделял цель последнего — ввесть республиканское правление с истреблением императорской фамилии. Он считал возможным совершить сие злодеяние на придворном бале и там же провозгласить установление республики. Сообщив о сем некоторым из сочленов своих, спрашивал о готовности их участвовать в том и получил утвердительный ответ. В 1824 году обещал содействовать Матвею Муравьеву-Апостолу, имевшему намерение покуситься на жизнь покойного императора в случае, если бы открытием общества подвергнулся опасности брат его Сергей. При сем случае Вадковский рассказывал, что, когда он жил в Новой деревне и имел духовое ружье, ему приходила мысль посягнуть на жизнь покойного государя. Он принял в общество 9 человек. Сверх того хотел принять Шервуда, с которым писал к Пестелю, изъясняя сожаление о пропущенном случае к возмущению после кончины государя и предположение о продолжении действий общества при новом правительстве; в то же время говорил Шервуду, что дела общества, сверх чаяния, идут весьма хорошо и что он считает труднейшим только то, как истребить вдруг всю августейшую фамилию.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу вечно. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить в работе 20 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.

ВАДКОВСКИЙ Александр Федоров. Подпоручик 17-го егерского полка.

В 1823 году принят в Северное общество родным братом своим, который увлек его в оное, несмотря на сопротивление его. Знал цель оного — введение конституции. Участия он никакого не брал до тех пор, как Сергей Муравьев, вызвав его в Васильков, куда приехал он самовольно, и объявив, что общество открыто, просил, чтобы он, Вадковский, старался привесть свой полк. Он, отказавшись от сего, обещал стараться о том, ежели полк собран будет на усмирение Черниговского. На возвратном пути он был взят. Отвечал чистосердечно и с раскаянием. Содержался в крепости с 29 генваря.

По докладу Комиссии 15-го июня высочайше повелено, продержав еще четыре месяца в крепости, выписать в Моздокский гарнизон и ежемесячно доносить о поведении. О переводе его отдано в высочайшем приказе 7-го июля.

ВАЛЬХОВСКИЙ Владимир Дмитриев. Капитан Гвардейского Генерального штаба.

В показании своем, представленном начальству, он изложил, что в 1818 году было ему предложено вступить в общество, Союз благоденствия, имевшее целию благотворение и нравственное образование членов. Не видя в целях и действиях общества ничего противузаконного, вступил в оное. Но вскоре, усмотрев, что оно не соответствовало пышно возвещаемому названию своему, стал мало-помалу удаляться, а в 1820 году участие свое в нем совершенно прекратил. В 1821 году, по возвращении его из Бухарин, узнал, что Союз разрушился; с тех пор ни о каком тайном обществе не слыхал. Напротив того, из показаний многих членов видно, что Вальховский состоял в сношениях с обществом и после 1821 года и участвовал в совещаниях, бывших в 1823 году у Пущина и других членов. Совещания сии заключались в учреждении Думы, выборе членами оной: Трубецкого, Никиты Муравьева и Оболенского и в положении стараться изыскивать средства ко введению конституции.

По отзыву господина начальника Главного штаба его императорского величества, оставлено сие без дальнейшего действия.

ВАЛЬЦ. Полковник, командир 9 артиллерийской бригады.

Подпоручик Черноглазов показал, что 5-го декабря, узнав от Вальца о кончине покойного государя и бывши с ним наедине, сказал ему, что его приглашали вступить в общество конституции. Спустя несколько дней, когда он опять говорил ему о том же // С 235 при капельмейстере, то Вальц сделал ему, Черноглазову, выговор за то, что не открыл ему об этом на маневрах. К тому Черноглазов присовокупил, что и подпоручик Тиханов также говорил Вальцу о приглашении, которое сделал им Пестов на маневрах. Но на вопрос о сем Комиссии Тиханов отвечал, что он Вальцу об обществе ничего не говорил.

По представлению о сем Комиссии, 13-го июля 1826 года высочайше повелено: «Написать главнокомандующему, чтобы спросил Вальца, точно ли он узнал и в таком случае почему не донес?» Противу сего Вальц отозвался, что Черноглазов объявил ему о том, что был приглашаем в тайное общество не прежде, как в то время, когда он арестовал его по высочайшему повелению. По докладу об оном государю императору, его величество 6-го ноября высочайше повелеть соизволил сделать за сие полковнику Вальцу замечание, ибо он должен был донести о слышанном им от Черноглазова при самом отправлении его в дивизионную квартиру. О сей высочайшей воле сообщено к исполнению того же числа господину главнокомандующему 1-ю армиею.

ВАСИЛЕВСКИЙ. Штабс-капитан и командир 4-й роты Казанского пехотного полка.

Командир Казанского пехотного полка донес государю императору, что Василевский 31 мая застрелился в квартире своей из охотничьего ружья и что, хотя по изыскании побудительных к тому причин не оказалось, но он полагает, что Василевский посягнул на самоубийство от каких-либо скрытных причин. По поручению господина начальника Главного штаба его императорского величества Комиссия спрашивала главных южных членов, не имел ли Василевский каких-либо связей с тайным обществом. Один из них отвечал, что по характеру и по усердию к службе Василевский не подавал и сомнения о том; другие отозвались неизвестностию о нем.

ВАСИЛЬЕВ Михайло Иванов. Сенатский регистратор, служивший в канцелярии Общего собрания Сената.

В 7 часу вечера 14 декабря он пришел в канцелярию Общего собрания Сената в нетрезвом виде с окровавленными руками и говорил, что был в драке за государя цесаревича. При допросе генерал-адъютантом Левашовым он отвечал, что во время мятежа, проходя площадь, из любопытства остановился в толпе людей. Когда же мятежники рассеяны были картечью, то он, опрокинутый бежавшею толпою, упал между трупами и опятнился кровию, но участия в мятеже не принимал.

За сие по распоряжению министра юстиции 22 декабря 1825 года Васильев выдержан под арестом неделю и исключен из числа чиновников Общего собрания.

ВАСИЛЬЧИКОВ Николай Александров. Корнет Кавалергардского полка.

Членом был Северного общества с 1825 года. Знал только, что целию оного было введение конституции, но никакого в том участия не принимал; старался уклониться общества и даже с принявшим его ничего не говорил об оном. Отвечал чистосердечно и изъявлял раскаяние. Во время происшествия 14 декабря был вне С.-Петербурга. Содержался в крепости с 29-го генваря.

По докладу Комиссии 15-го июня высочайше повелено, продержав еще месяц в крепости, выписать тем же чином в полки 5 резервного кавалерийского корпуса и ежемесячно доносить о поведении. По высочайшему приказу 7-го июля переведен в Тверской драгунский полк.

ВЕДЕНЯПИН 1-й Аполлон Васильев. Подпоручик 9-й артиллерийской бригады.

Вступил в Славянское общество в 1825 году. Был на совещаниях у Пестова и Андреевича, поклялся на образе быть готовым к действию по первому знаку. Знал о предположении ввести в России республиканское правление. Сверх того уличался в знании о намерении истребить государя императора и всю высочайшую фамилию, равно и в том, что вместе с некоторыми офицерами уведомил Борисова 1-го об открытии общества и участвовал в совещании, где положено было ехать Борисову в полки для возбуждения членов к возмущению, но впоследствии отсоветовал писать о том с Борисовым в 8-ю бригаду к служащим в оной членам. // С 236

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в Сибирь на поселение бессрочно. Высочайшим же указом 22 августа повелено оставить на поселении 20 лет.

ВЕДЕНЯПИН 2-й Алексей Васильев. Прапорщик 9 артиллерийской бригады.

Вступил в Славянское общество в 1825 году во время сбора корпуса при Лещине, устрашась угроз подпоручика Горбачевского, который говорил, что в противном случае он будет стерт с лица земли. Слышал речь Бестужева-Рюмина о несправедливостях правительства и о необходимости конституции и клялся на образе в принадлежности к обществу и в участии в его действиях. Один член (Мозган) показывал, что Веденяпин 2-й находился на совещании у Андреевича, где говорено было, что цель общества есть уничтожение самовластия, а средство — истребление всей императорской фамилии, но Веденяпин в том не сознался и на очной ставке не уличен.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и написанию в рядовые до выслуги с определением в дальние гарнизоны без лишения дворянства. Высочайшим же указом 22 августа повелено перевесть в полевые полки Кавказского корпуса, дабы мог заслужить вину свою.

ВЕЛИКОШАПКИН. Офицер 38 егерского полка.

По некоторым показаниям, он принадлежал к числу членов Союза благоденствия, но уклонился от оного и не участвовал в тайных обществах, возникших с 1821 года.

Высочайше повелено оставить без внимания.

ВЕСЕЛОВСКИЙ Павел Семенов. Штабс-ротмистр гусарского принца Оранского полка.

Тизенгаузен показал, что в лагере при Лещине, в 1825 году, Бестужев-Рюмин и Сергей Муравьев-Апостол, посетив его в палатке., рекомендовали ему Веселовского и Паскевича и тихонько сказали, что это наши, т. е. члены общества. Но Веселовский недолго у него был и об обществе при нем ничего не говорили. Сие последнее подтвердил и Паскевич в ответе своем, что разговоры лиц, бывших у Тизенгаузена, с Веселовским состояли из обыкновенных вежливостей первого знакомства. Сергей Муравьев и Бестужев-Рюмин, назвав его полупринятым, утвердили, что в обществе он никакого участия не брал. Прочие члены отозвались, что не слыхали о принадлежности его к обществу.

По докладу Комиссии 13 июля высочайше повелено оставить его под надзором и ежемесячно доносить о поведении. Об оном сообщено главнокомандующему 1-ю армиею.

ВИЛЛАМОВ Артемий Григорьев. Подпоручик лейб-гвардии Конной артиллерии.

Коллежский асессор Кюхельбекер между прочим показал, что Пущин 1 поутру 14 декабря упоминал, что и Вилламов не хотел присягать. Из сведений, доставленных командующим Гвардейским корпусом, видно, что Вилламов, вместе с прочими, отказывался от присяги и, когда они отделены были в другую комнату, то, насильственным образом отворив двери и с шумом выйдя оттоль, кричали: «Ребята! Измена! Вас обманывают, Константин Павлович не отказывается, ура, Константин!» При сем, однако, голоса Вилламова не слышно было. Когда же полковник Гербель закричал, чтобы схватили их, то Малиновский, обнажив саблю, ударил оною часового в лицо и все разбежались. По возвращении в казармы они были арестованы. Государь император, по донесению об оном, повелеть соизволил освободить их с тем, что не желает знать и имен сих шалунов.

ВИЛЬМАНС. Поручик Смоленского пехотного полка (что ныне герцога Веллингтона).

Бестужев-Рюмин прежде наименовал в числе членов ему известных Вильманса, а потом объяснил, что видел его два раза у Тизенгаузена, и как он показался ему либеральных мыслей, то в последнее пребывание свое в Бобруйске открыл ему, что существует тайное общество в роде тех, кои наполняют Европу; более же ничего не // С 237 сообщал ему по недостатку времени и по неуверенности в характере и настоящем образе мыслей его. Прочие члены, в том числе и Тизенгаузен, на вопросы Комиссии отвечали, что Вильманс никогда не принадлежал к обществу и никакого участия не принимал.

По докладу Комиссии 13 июля высочайше повелено оставить его под надзором и ежемесячно доносить о поведении. Об оном сообщено его высочеству генерал-инспектору по инженерной части.

ВИТГЕНШТЕЙН, граф Лев Петров. Ротмистр Кавалергардского полка, флигель-адъютант.

При допросе он показал, что в 1820 году по приглашению князя Борятинского вступил в тайное общество, имевшее целию единственно благотворение. Ничего противузаконного и политического он не заметил в сем обществе и с членами оного имел весьма малое сношение. В 1821 году, по возвращении своем из Лайбаха, узнал о уничтожении общества и с тех пор совершенно был уверен, что оно уже не существует. При производстве Комиссиею следствия отзывы главных членов подтвердили то, что Витгенштейн не принадлежал к тайному обществу, возникшему с 1821 года, и о существовании оного не знал.

Высочайше повелено не считать его прикосновенным к настоящему делу.

ВИШНЕВСКИЙ Федор Гаврилов. Лейтенант Гвардейского экипажа.

Членом не был и о существовании тайного общества не знал. По сомнению в действительности отречения цесаревича от престола, он советовал нижним чинам своей роты держаться прежней присяги и сам с прочими не согласился присягнуть. Поутру 14 декабря, при сборе экипажа, быв вызван на середину, сильнее прочих возражал командующему бригадою генерал-адъютанту Шипову и даже осмелился для своего убеждения потребовать оригинальный акт отречения цесаревича. Он последовал за экипажем на площадь, стараясь удерживать нижних чинов в порядке. Сверх сего обвиняется в том, что приказывал фельдфебелю брать боевые патроны, которых, однако, рота его на площади не имела; но сам он в том не сознался.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и написанию в рядовые до выслуги с определением в дальние гарнизоны без лишения дворянства. Высочайшим же указом 22 августа повелено перевесть в полевые полки Кавказского корпуса, дабы мог заслужить вину свою.

ВОЕЙКОВ Александр Павлов. Полковник лейб-гвардии Измайловского полка.

Требовался к ответу по подозрению о участии в мятеже 14-го декабря, но после предварительного допроса, снятого генерал-адъютантом Левашовым, по высочайшему повелению освобожден.

ВОЕЙКОВ Николай Павлов. Штабс-капитан, адъютант генерала Ермолова.

Был взят по подозрению о участии в мятеже 14 декабря и о принадлежности к Кавказскому тайному обществу, о существовании коего сделано было показание князем Волконским, со слов Якубовича, с которым он виделся на Кавказских минеральных водах. По исследованию оказалось, что в Кавказском корпусе тайного общества не существовало, и сам Якубович впоследствии объяснил, что он Волконскому говорил об оном ложно, а спрошенные о Воейкове главные члены Северного и Южного обществ отозвались, что он ни к первому, ни к последнему, а равно ни к Союзу благоденствия не принадлежал и в мятеже не только не принимал участия, но и не знал о преднамерении оного. Содержался в Главном штабе.

По докладу Комиссии по высочайшему повелению освобожден 20 февраля с аттестатом.

ВОЕЙКОВ. Отставной полковник лейб-гвардии Конного полка.

Принадлежал к числу членов Союза благоденствия, но уклонился от оного и не участвовал в тайных обществах, возникших с 1821 года.

Высочайше повелено оставить без внимания.

ВОЕЙКОВ. Лейтенант Гвардейского экипажа. // С 238

Дивов между прочим показал, что однажды мичман Писарев в разговоре с ним о образе мыслей экипажа привел в доказательство сему следующий поступок Воейкова. Писарев, рассказав сему последнему, что один инженерный офицер с робкою услужливостию подал шинель, не помнит, генералу Опперману или великому князю, спрашивал его: «Сделал ли бы он то же?» Воейков с бранью отвечал, что он не только не унизился бы так, но шагу для него не сделал бы.

Комиссия оставила сие без внимания.

ВОЕЙКОВ Александр Федоров. Бывший профессор.

Один полковник Бурцов в числе многих бывших членов Союза благоденствия показал его, Воейкова. Но все коренные и главные члены, спрошенные Комиссиею о принадлежности его к Союзу и знании о существовании тайных обществ, отвечали неизвестностию о нем.

Высочайше повелено оставить без внимания.

ВОЙНИЛОВИЧ. Подпоручик Черниговского пехотного полка.

По уведомлению главнокомандующего 1 армиею о показании рядового Грахольского, назвавшего Войниловича членом тайного общества, Комиссия забирала о нем сведения, но все главнейшие члены отозвались, что он не принадлежал к обществу и в собраниях их никогда не был. Впоследствии высочайшим приказом 12 июля повелено: по сентенции военного суда Войниловича, за исполнение противузаконных приказаний Муравьева-Апостола, лиша чинов и дворянского достоинства, написать в рядовые, определив в дальние гарнизоны.

ВОЛКОВ Михайла. Чиновник Иностранной коллегии.

Принадлежал к Союзу благоденствия и принял титулярного советника Семенова, но отстал от Союза и не участвовал в тайных обществах, с 1821 года возникших.

Высочайше повелено оставить без внимания.

ВОЛКОВ Владимир Федоров. Штабс-капитан лейб-гвардии Московского полка.

Членом не был и о существовании общества не знал. 11-го декабря, будучи у Александра Бестужева, согласился вместе с прочими не присягать, полагаясь на слухи, будто бы Константин Павлович не отрекся от престола, а задержан. Утром же 14 числа, сначала объявил своей роте о добровольном отречении его высочества, а потом снова увлекся за рассказами Щепина, Броке и Бестужевых и говорил унтер-офицеру, чтобы держаться прежней присяги. Во время смятения в полку ни в чем не замечен. Был арестован и содержался в Семеновском полку.

По докладу о сем Комиссии 22 мая высочайше повелено перевести тем же чином в гарнизон или Кавказский корпус и ежемесячно доносить о поведении. По высочайшему приказу 28 мая переведен в Тенгинский пехотный полк.

ВОЛКОВ. Служивший юнкером в гренадерской артиллерийской бригаде.

Борисов показал, что Волков был один из тех, с коими он мечтал о составлении так называемого Общества друзей природы, не имевшего, однако, никакой политической цели. Но к Обществу славян он не принадлежал, хотя Борисов из хвастовства и его называл своим сочленом, когда говорил другим о силе сего общества. Прочие члены никакого не сделали показания на Волкова.

Комиссия оставила сие без внимания.

ВОЛКОНСКИЙ, князь Сергей Григорьев. Генерал-майор, бригадный командир 19 пехотной дивизии.

Принят в Союз благоденствия в 1820 году, а по уничтожении оного присоединился к обществу на юге. Участвовал в совещаниях в Киеве в 1822 и в 1823 и в деревне Каменке, где согласился как на введение республиканского правления, так и на истребление всех особ императорской фамилии. Будучи приглашаем к участию в злоумышлении при Бобруйске (1823), он отказался. В 1823 и в 1824 годах, троекратно бывши в С.-Петербурге, он имел поручение открыть сношения с Северным обществом, стараться соединить оное с Южным и направить к одной цели; причем некоторым // С 239 членам открыл о преступных намерениях своего общества. Возвратись в 1824 году с Кавказа, он представил Директории о мнимом существовании тайного общества в Кавказском корпусе. В 1825 году он участвовал в переговорах с депутатами Варшавской Директории, и на него возложено было сноситься о важных происшествиях; а по поручению Пестеля он ездил в Бердичев видеться с каким-то польским генералом, коего, однако, там не нашел. Он советовал отклонить предложение графа Витта о вступлении в общество. Слышал о предположении начать возмутительные действия в 1825 году покушением на жизнь покойного императора при смотре 3-го корпуса и в 1826 году, овладев Главною квартирою 2 армии. В день проезда генерал-адъютанта Чернышева через Умань, писал к Пестелю, что он начал приготовлять 19 дивизию принятием членов, но при допросе в Комиссии уверял, что писал сие во избежание упреков за недеятельность. Пестель, при самом арестовании его, успел сказать Волконскому, чтобы спасали «Русскую Правду», о чем он сообщил Юшневскому и уведомил многих членов об открытии общества. Сверх того он имел поддельную печать председателя полевого аудиториата для раскрытия пакета по следственному делу о родственнике его Михайле Орлове. При всем том, он отказался от сделанных ему приглашений, как от принятия участия в злоумышлении при Бобруйске в 1823 году, так и по открытии общества (в 1825 г.) начать возмущение с 19-ю дивизиею, в которой, несмотря на то, что был начальником Каменской управы, не действовал ни на привлечение к обществу, ни на приготовление подчиненных своих к цели оного. В ответах был чистосердечен.

По приговору Верховного уголовного суда осужден к лишению чинов и дворянства и к ссылке в каторжную работу на 20 лет. Высочайшим же указом 22-го августа повелено оставить его в работе 15 лет, а потом обратить на поселение в Сибири.