Geum.ru

Программа «Восток Восток» III международная конференция

Вид материалаПрограмма

Содержание


Франсуаз Том
Кейт Мартин
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   20

Франсуаз Том


Если проанализировать цепь событий, которые закончились крахом коммунистической системы, то станет очевидно, что политика, ведущая к разрушению социалистического блока, была запланирована, согласована и скоординирована.

Обратимся к хронологии этих событий. Начнем с 1987 г., который явился поворотным, ключевым, и посмотрим, какие события произошли в разных государствах социалистического лагеря за этот год.

В январе 1987 года в СССР делаются первые намеки на то, что экономические реформы должны сопровождаться изменениями в политической системе. Затем выходит Указ об освобождении политзаключенных. В июле принимается закон о государственном предприятии, в котором была заложена бомба замедленного действия, взорвавшая впоследствии базу советской системы. К концу 1987 года экономическая реформа еще более радикализируется, в политической жизни наблюдается тоже некоторое оживление. В этом же году в феврале открывается клуб перестройки, и в июне милиция уже не вмешивается, когда демонстранты требуют свободу политических организаций, в августе же собирается первая конференция неформальных группировок, и тогда же в обиход входит слово "неформал". В сентябре впервые появляется выражение "социалистическое правовое государство". В республиках также наблюдаются признаки политического пробуждения.

Теперь перейдем к событиям, происходившим в социалистических странах. В том же 1987 году в Болгарии Живков провозглашает в июле сверхперестроечную программу, вызвавшую даже неодобрение Горбачева, который считал, что эта программа слишком радикальна. В Венгрии новый премьер Грош выступает с предложением о диалоге с оппозицией. В Польше в ноябре советник "Солидарности" Целиньский ратует в печати за союз между "Солидарностью", госбезопасностью и армией, направленный против партаппарата. В то же время и тоже в (20) Польше офицеры госбезопасности вызывают для собеседования самых непримиримых деятелей "Солидарности" и предлагают им свою поддержку и финансовую помощь, столь необходимую ввиду забастовок, которые, по словам этих хорошо осведомленных офицеров госбезопасности, намечается проводить весной. В ГДР известный Маркус Вольф встречается в июне с Крючковым. Несколько месяцев спустя тот же Маркус Вольф пишет статью, в которой критикует "нездоровую обстановку в ГДР".

Скоординированность действий становится еще более наглядной в 1988 году. В Советском Союзе весной и летом повсеместно создаются Народные фронты, причем иногда в разных регионах страны в один и тот же день! Я сделала хронологию этих событий – это поразительно.

В Венгрии компартия провозглашает перестройку в мае, устранив Кадара. 25 июня Пошгай, один из ведущих венгерских перестройщиков, создает комиссию по переоценке истории, которая сыграла впоследствии роль тарана, направленного против венгерской компартии.

В Польше перестройщик Раковский призывает к созданию коалиционного правительства на многопартийной основе, и в августе, после визита в Польшу Анатолия Лукьянова и прокатившейся по стране волны забастовок, глава МВД генерал Кищак созывает круглый стол.

В Чехословакии происходит политическое воскрешение Дубчека. В Болгарии ситуация особенно пикантна, потому что там вообще не было оппозиции, и органам безопасности приходится ее создавать на пустом месте.

Теперь попытаемся объяснить, каким образом произошло загадочное харакири коммунистического режима, как могло случиться, что руководящая элита пошла на самоубийство? После сфабрикованных революций в Чехословакии и в Румынии многие наблюдатели приписывали руководящую роль в процессе уничтожения компартий органам безопасности. Однако после ознакомления с материалами КГБ того времени, которые мне удалось раздобыть, я пришла к выводу, что это не совсем так. Факты и документы, которыми мы располагаем, конечно, они очень скудные, и, наверное, слишком смело с моей стороны высказывать какие-то догадки – но вот какие предположения можно сделать. Внутри партийного руководства, а возможно, и внутри органов безопасности с давних пор существовала группа людей, убежденных в том, что коммунистическая система нуждается в коренных изменениях. Воспитанные в ленинских традициях, эти люди исходили (21) из постулата, что общество и общественное мнение, общественное сознание бесконечно управляемы и манипулируемы. Поэтому они нисколько не боялись развала системы, им этот вариант просто не приходил в голову.

Может быть, однако, некоторым из них этого хотелось – мы не знаем. Но большинству эта возможность просто не приходила в голову. Они лишь хотели придать мощный импульс процессу преобразований, сделать так, чтобы "процесс пошел", по известному выражению, и стал необратимым к тому моменту, когда косная часть партийного аппарата и органов безопасности поймет их истинные намерения. То есть, они хотели придать начальный импульс. Поэтому эти люди действовали очень осторожно, не возбуждая защитных реакций со стороны старой большевистской гвардии, и, благодаря тому, что они учли ошибку Берии, который в свое время тоже сделал такую попытку и правильно оценил тупость своих коллег, но недооценил их инстинкт самосохранения, этим людям удалось то, что не удалось Лаврентию Павловичу, т.е. ликвидировать советскую империю и коммунистический аппарат.

Ситуация, которая сложилась в 1983 году, напоминала 1953 год еще и в другом отношении. В обоих случаях люди, находившиеся у руководства страной, были единодушны: дальше так жить нельзя, нужны реформы. Итак, передовой отряд советских перестройщиков оказался более осторожным, чем Берия. Первая фаза перестройки была представлена партаппарату в весьма приемлемой и приличной форме – в виде хорошо знакомой советским людям "чистки". Это хорошо – чистка, это знакомо, это пройдет. Характерно, что эта чистка началась с КГБ, где она развернулась с лета 1983 года. Органы безопасности, которым предстоит сыграть огромную роль в претворении в жизнь перестройки, избавляются от ненужного балласта. В партаппарате фаза чистки набирает обороты и достигает кульминации в 1985–87 годах – это лигачевская эра. Столь радикальная чистка после длительной спячки брежневского времени не может не дестабилизировать коммунистическую машину управления, особенно в сочетании с первыми последствиями экономической реформы.

Второй этап перестройки – и тут мы переходим к роли КГБ более конкретно – преподносится партаппаратчикам как "демократизация". Для чекистов она облекается в форму "укрепления связей с массами", им внушается, что "гласность представляет огромный потенциал для чекистского творчества" – тоже цитаты из чекистких журналов. Основной задачей органов безопасности становится профилактика. (22) Они должны "направлять общественные движения в конструктивные русла". Или, в переводе с перестроечного новояза, организовывать неформалов вокруг безобидных для властей проблем, вроде защиты окружающей среды, защиты родного языка в республиках или разоблачения коррупции отдельных партаппаратчиков и т.д. Вот эта вторая фаза перестройки и предусматривала реанимацию общества, но заодно – и усиление контроля над этим обществом. Перестройка замышлялась ее инициаторами как очередной план социальной инженерии, и поэтому она прямо нацеливалась на те два рычага, на которые все инженеры общественного устройства всегда обращали приоритетное внимание: общественные организации и общественное мнение. Когда в 1988 году эти два элемента вышли на первый план, роль органов безопасности усилилась.

Им было поручено возглавлять группы неформалов, создавая движения там, где их не было, и внедрять свою агентуру в руководство тех движений, которые уже существовали к этому времени. (Вспомним известную речь Чебрикова в 1987 году, где он излагает всю эту программу). В 1988 году тому же КГБ было поручено создание капиталистических структур, коммерческих банков, смешанных предприятий и т.д. В последующий период в партии и КГБ происходит параллельный процесс экономической самоэмансипации – это слово было употреблено польскими социологами: "самоэмансипация номенклатуры" – это по-моему, очень точное выражение. Начался процесс самоэмансипации части функционеров, и это привело к нарастающей резкой дифференциации между теми, которые постепенно осознавали, что могут жить без КПСС и вне коммунистической системы, и теми, кто со страхом наблюдал за разрушением старой системы и начинал думать о том, как положить конец так называемому "развалу". Окончательный раскол между этими группами происходит осенью 1990 года, и затем начинается глухая партизанская война между группировками, которая проявилась в провокациях в Прибалтике и в других подобных перипетиях.

Августовский путч 1991 года привел к победе самой эмансипированной части прежнего коммунистического руководства КПСС и КГБ. Я понимаю, что, как и всякое социологическое объяснение, этот анализ событий не во всем удовлетворителен. Надо сказать, что сам по себе лозунг перестройки был разрушительным: пример КГБ это прекрасно показывает. Вначале перестройка была представлена и воспринята как революция. В своей речи на совещании (23) руководящего состава КГБ, произнесенной 25 сентября 1987 года зам. председателя КГБ Филипп Бобков разъясняет, что "конечная цель чекистов – обеспечение чекистскими мерами хода перестройки, в защите революции в новых условиях так же, как ее защищали чекисты славных дней Октября". При этом не задавался вопрос: "Что это за революция, при которой остаются у власти все те же лица, какая это революция?" Как и все предыдущие мероприятия социализма, перестройка оказалась погоней за несуществующим. Несчастным чекистам рекомендовалось – я цитирую из речи Чебрикова: "действовать нестандартно, учитывая требования обновления, творчества, созидающей инициативы"; им советовали – "поворачивать перестройку к делам, круто брать крен в практическую плоскость", "повышать ответственность..." и так далее, и так далее... И в том же 1987 году Чебриков сокрушался, что многие управления КГБ "никаких соображений о перестройке не высказывают", иначе говоря, вдохновения не было. Как об этом свидетельствуют речи представителей КГБ и внутриведомственная печать, среди чекистов эти лозунги и призывы вызывали растерянность, и так же, как в партаппарате, они привели к половинчатости и разброду. Сверху призывали одновременно действовать "по-новаторски "и стоять "на принципиальных большевистских позициях". Неудивительно, что впервые за всю историю работники КГБ испытывали неуверенность и что в конце концов они дали бесславно погибнуть системе, которая их кормила так долго. Я сделала короткий исторический экскурс.

А что сегодня? Я уже намекала на то, что ненатуральная, чудовищная роль, которую играли органы безопасности в системе советского государства, вытекала непосредственно из мировоззрения большевиков, из их представления о человеке, как о существе, которое надо лепить железными руками. Контроль над средствами информации, упор на пропаганду, тоже свидетельствуют о существовании проекта социальной инженерии. Я не буду говорить о проблеме "старой гвардии" в КГБ, об этих неприкаянных элементах, сторонниках старой системы, хотя эта проблема, конечно, острая. Я это понимаю. Но, на мой взгляд, еще большую тревогу вызывает вопрос, очистилась ли ныне руководящая элита от своих демиургических стремлений по отношению к обществу по мере того, как эта элита самоэмансипировалась. Другими словами, исчезла ли окончательно в новом руководстве амбиция социальной инженерии, на которую опирается эта громадная роль органов безопасности? И мне кажется, что критерии, (24) позволяющие судить о мировоззрении нового российского руководства, а также о роли, которую оно отводит органам КГБ, существуют. Это та важность, которая придается министерству информации.

И мне кажется, что до тех пор, пока идет борьба за контроль над министерством информации, до тех пор, пока существует вообще такая типично тоталитарная организация, как министерство информации, можно не сомневаться, что КГБ или его наследник МБ не станут обычной спецслужбой, потому что само существование этого министерства свидетельствует о желании контролировать и направлять сознание и поведение граждан, и, значит, о том, что органам безопасности надлежит осуществлять этот контроль. (25)

Проблемы контроля за службами безопасности


Кейт Мартин


Я собираюсь говорить о нескольких рычагах управления в Соединенных Штатах, и это, возможно, поможет вам понять, как лучше избавиться от влияния КГБ в вашем обществе. Я считаю, что проблему контроля за органами КГБ можно сравнить с проблемой контроля за органами государственной власти: это проблемы в чем-то аналогичные и, добившись контроля над этими двумя структурами, можно уже говорить о правах человека в обществе. В США все основные права человека занесены в конституцию. В конституции, как вы знаете, перечисляются такие наиболее общие права человека, как право на свободу слова, свободу собраний, свободу вероисповедования и так долее. В конституции не делается исключения для национальной безопасности. Описание прав человека в конституции носит абсолютный характер. И, кроме того, в конституции устанавливается ограничение задач и целей, которые могут ставить перед собой органы госбезопасности. Наиболее важный контроль – это контроль за свободой слова. В США существуют два аспекта свободы слова.

Первый аспект – это абсолютное право критиковать как государственных чиновников, так и органы государственной власти.

Второй аспект – это право знать без ограничений то, чем занимаются органы государственной власти. Мы считаем, что право знать, чем занимается правительство, является одним из наиболее фундаментальных аспектов демократии. Потому что общественность имеет право вмешиваться в процессы принятия решений путем голосования за тех или иных деятелей и быть информированной о результатах деятельности людей, за которых они голосовали.

Говоря о праве иметь информацию о деятельности правительства, я хочу упомянуть о двух вопросах, которые обычно ставятся. Первое – это вопрос о том, что правительству следует держать в секрете, а о чем оно имеет право и должно информировать общественность. И второй вопрос – какие законные права имеет правительство для защиты законных тайн? (26)

Что касается первого вопроса – что правительство может держать в секрете – мы делаем разграничение между тем, что следует знать общественности для выработки ею своего отношения к решениям, принимаемым правительством, и что можно отнести к деталям, о которых общественности знать необязательно. Чтобы это было более понятно, я приведу три примера. Например, в США нельзя держать в секрете такие фундаментальные вопросы, как создание нового вида оружия или создание, скажем, нового ядерного бомбардировщика, потому что общественность имеет право знать, имеет право вырабатывать определенное отношение к такому важному моменту, как создание ядерного бомбардировщика. Но, с другой стороны, правительство может держать в секрете подробности того, каким именно образом создается тот или иной ядерный бомбардировщик. И еще один момент: общественность имеет право быть информированной о том, что тот или иной государственный чиновник тем или иным образом связан со спецслужбами. Но, с другой стороны, в большинстве случаев, если рядовой гражданин информирует полицию о каких-то подробностях, связанных с тем или иным преступлением, подобная информация может держаться в секрете. В первом случае, чтобы вам была понятна разница, общественность должна быть информирована о том, что сделал тот или иной государственный чиновник – чтобы решать, имеет ли он право в дальнейшем занимать этот пост.

Следующий рычаг защиты состоит в том, что выбор средств и методов засекречивания информации ограничен. У граждан США есть право обратиться в суд и потребовать от государственного чиновника ту или иную информацию. И одновременно, правительство не имеет права подвергать судебным преследованиям лиц, которые дают утечку какой-либо информации в прессу. Однако за разглашение государственных секретов государственные чиновники могут лишиться своего места. Но только в ограниченном числе случаев они могут быть преданы суду, арестованы и заключены в тюрьму за разглашение государственных тайн.

Два примера. Закон о личности секретных агентов. Согласно этому закону, государственным чиновникам запрещается разглашать имена секретных агентов, работающих за рубежом, так как это может привести к их гибели. Но, с другой стороны, если пресса опубликует имена этих секретных агентов, то она не подвергается судебному преследованию или наказанию. Она свободна публиковать эти имена. И методы наказания здесь тоже весьма лояльны, мягки, ограничены. (27) Что касается ситуации с Мирзояновым: подобное не могло бы случиться в США, так как общественность имеет право знать о производстве подобного типа оружия. Если бы в США ученые вдруг разгласили какую-то информацию о создании, скажем, химического оружия, то они могли бы лишиться своей работы, но не могли бы быть арестованными. Однако в том случае, если бы ученые передали подобную информацию иностранному, скажем, русскому правительству, то, в этом случае их арестовали бы за шпионаж. Но я хочу, чтобы вы поняли разницу между передачей каких-то сведений иностранному правительству и публикацией сведений в прессе. Я хотела бы также немного сказать о тех целях, которые ставят перед собой ФБР и ЦРУ в Соединенных Штатах.

Во-первых, в США не существует разветвленной системы стукачества. Как в ФБР, так и в ЦРУ подобное не практикуется. Большинство американцев так и не соприкасаются никогда ни с ФБР, ни с ЦРУ за всю свою жизнь. В период с 40-ых по 50-ые годы ФБР занималось слежкой за лидерами различных политических партий, собирало о них информацию. Для того, чтобы прекратить подобное нарушение прав человека, в США проходили длительные судебные расследования, было много публикаций в американской прессе, в Конгрессе. И мы приняли ряд законов, ограничивающих деятельность ФБР. Основной целью этих разграничений было провести черту между сбором информации об иностранных правительствах и сбором информации о преодолениях, совершаемых гражданами. Так были разграничены сферы деятельности ФБР и ЦРУ. ЦРУ занимается только зарубежной деятельностью. И ЦРУ запрещено работать на территории США. Сфера деятельности ФБР как раз сводится к работе на территории США, но для ее деятельности существует множество ограничений – это очень ограниченная сфера. ФБР запрещается собирать информацию о гражданах США, за исключением тех случаев, когда эта информация связана с совершенным преступлением. Например, в США спецслужбам было бы запрещено придти на встречу, подобную этой конференции, а также было бы запрещено составлять списки присутствующих и вести запись того, кто и что тут говорил. Но если бы они и пришли, им в любом случае запретили бы заносить эту информацию в досье, так как не существовало бы законной цели для подобного сбора информации – потому что данная встреча никак не связана с преступной деятельностью. Конечно же, если вы хотите ограничить сферу деятельности секретных служб раскрытием, расследованием преступлений, то (28) нужно дать четкое определение, что такое преступление. В Верховном суде США прошел целый ряд слушаний, итогом которых был вывод о том, что в США, согласно конституции, не может существовать такого феномена, как политическое преступление, политический преступник. Обычно ФБР занимается расследованием таких преступлений, как ограбление банков, организованная торговля наркотиками и т.д. Часть ФБР занимается контрразведкой внутри США, но эта деятельность также ограничена. ФБР, занимаясь контрразведкой, может заниматься лишь расследованием дел граждан, получающих непосредственные указания от иностранных правительств, и эти указания должны быть каким-то образом связаны либо со шпионажем, либо с терроризмом.

Например, американцы, которые выражали политическую поддержку Ясиру Арафату и эта поддержка выражалась просто в разговорах, не могли быть подвергнуты политическому расследованию – ФБР это было запрещено. Точно также с американцами, которые представляют японские кампании, работающие на территории США. ФБР запрещено вести расследование по поводу этих лиц, а также собирать на них информацию.

И, наконец, я хочу сказать несколько слов о том, как американское правительство контролирует деятельность ФБР и ЦРУ для того, чтобы обеспечить соблюдение этими организациями законных ограничений на их деятельность. Во-первых, в американском Конгрессе есть специальный комитет, который занимается этими вопросами, т.е. контролирует деятельность ФБР и ЦРУ и в любой момент может потребовать от них информацию об их деятельности. Кроме того, все члены Конгресса имеют право обратиться за секретной информацией в ФБР или ЦРУ, и хотя они этого права часто не используют – оно у них есть. Если члены Конгресса считают это необходимым, они могут разгласить секреты, принадлежащие ЦРУ или ФБР и опубликовать их в печати. Из-за этого они могут, правда, проиграть на следующих выборах, но их нельзя в данном случае арестовать. Итак, это делается через свободную прессу и через организации типа той, которую я представляю – лига "Гражданское право".

Наиболее важный момент, связанный со свободой печати в США заключается в том, что в нашей стране печать никаким образом не контролируется со стороны правительства. ЦРУ и ФБР запрещено просачиваться в прессу, посылать туда своих агентов. Обычно журналисты не боятся расследовать или публиковать информацию о тех или иных делах, они не боятся ареста. И организации по защите прав (29) человека, и пресса работают в тесном сотрудничестве, пытаясь рассказать, что происходит в том или ином случае, и добиться каких-либо изменений в законодательстве.

Кроме этого, в США есть еще один механизм: отдельные государственные чиновники могут быть арестованы за несоблюдение ограничений на шпионскую деятельность; они могут быть привлечены к судебной ответственности и обвинены в попытках шпионажа. Мы считаем, что в процессе контролирования этих органов очень важно зиять, чем занимаются государственные чиновники, и иметь возможность привлечения их к уголовной ответственности за противоправную деятельность. (30)

КГБ: создание фантомного пространства,

или Мертвый хватает живого