Geum.ru

Стран латинской америки

Вид материалаПрограмма

Содержание


Развитие социально-политической борьбы в новых условиях.
В Боливии
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   29
364

обособленных группировок, а способом подключения региона к складывающемуся единому мирохозяйственному комплексу.

Процессы интеграции в Латинской Америке развивались в разных формах. Латиноамериканская ассоциация свободной торговли (ЛАСТ), объединявшая 10 южноамериканских республик и Мексику, в 1980 г. была преобразована в Латиноамериканскую ассоциацию интеграции (ЛАЙ). Главное внимание было теперь обращено на промышленное кооперирование по конкретным отраслям и совместные программы развития экономики и экспорта при продолжении «либерализации» внутризональной торговли. Доля внутрирегиональ-ного экспорта в середине 80-х годов достигла 16% от общего экспорта Латинской Америки. В июне 1990 г. члены ЛАЙ решили сократить взаимные таможенные пошлины на 10–20% и отменить ряд протекционистских мер. Функционировал Латиноамериканский парламент. В декабре 1992 г. открылась его штаб-квартира в Сан-Паулу.

Центральноамериканский общий рынок (ЦАОР) в'80-е годы из-за конфликтной ситуации в субрегионе практически бездействовал. Но на рубеже 80–90-х годов интеграционные связи в Центральной Америке оживились.

Развивалось сотрудничество в рамках Латиноамериканской экономической системы (ЛАЭС). Действовали ее комитеты и межнациональные компании по производству и сбыту продовольствия и других товаров, по водным ресурсам, судоходству, энергетике. ЛАЭС выступала против проявлений неравноправия в экономических отношениях с развитыми странами.

Субрегиональная Андская группа, из которой в 1976 г. вышла Чили, осталась ві составе 5 государств (Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Перу и Боливия). Она смягчила ограничения для иностранного капитала. В конце 80-х годов наблюдалось новое оживление ее деятельности, увеличилась взаимная торговля ее участников. В ноябре 1990 г. президенты пяти андских стран договорились создать зону свободной торговли, ликвидировать таможенные барьеры, образовать единый таможенный союз и координировать экономическое развитие. Осуществить это планировалось к 1995 г. Они высказались за совместную борьбу с наркобизнесом и защиту окружающей среды. Андская группа объединяла страны с общей площадью 4,7 млн. км2, населением 95 млн. человек, ВВП–145 млрд. долл. (1990).

В 1978 г. возник Амазонский пакт в составе Бразилии, андских стран, а также Гайаны и Суринама с целью сотрудничества в освоении и экологической защите огромного и жизненно важного для поддержания климатического равновесия на Земле, богатого ресурсами бассейна Амазонки.

В июне 1984 г. в Картахене (Колумбия) состоялась конференция министров экономики, финансов и иностранных дел 11 государств

365

(Аргентина, Бразилия, Мексика, Чили, Венесуэла, Колумбия, Перу, Эквадор, Боливия, Уругвай и Доминиканская Республика) по проблемам внешнего долга и другим экономическим и политическим вопросам. Встречи членов Картахенской группы стали регулярными. Однако ее деятельность оказалась малоэффективной. Это побудило 7 ее участников – Аргентину, Бразилию, Мексику, Венесуэлу, Колумбию, Перу и Уругвай, а также Панаму создать параллельно ей в декабре 1986 г. в Рио-де-Жанейро Группу Рио-де-Жанейро. Именно эти 8 государств до того уже были членами групп Контадоры и поддержки Контадоры, созданных в связи с Центральноамериканским конфликтом, и приобрели опыт сотрудничества, подтолкнувший их к созданию Группы Рио-де-Жанейро. Она высказалась за совместные действия по ряду экономических и политических вопросов. В 1990 г. в Группу вступили Чили, Эквадор, Боливия, и Парагвай, после чего ее состав практически дублировал ЛАЙ. Группа Рио-де-Жанейро постаралась затем привлечь к сотрудничеству страны Центральной Америки и Карибского бассейна. Она превратилась в важный форум совместного обсуждения вопросов экономического и политического сотрудничества государств Латинской Америки.

В августе 1986 г. оформилась Аргентино-Бразильская интеграция, к которой примкнул Уругвай. Она поставила целью заменить давнюю конкуренцию двух крупнейших республик Южной Америки объединением их экономических усилий, что закрепило бы их ведущую роль в регионе. В Аргентино-Бразильской интеграции преимущественное развитие получили производственная кооперация в области ядерной энергии и гидроэнергетике, автомобилестроении, электронике и некоторых других отраслях, а также взаимные беспошлинные поставки отдельных товаров. Свой интеграционный союз Бразилия и Аргентина рассматривали как ядро будущего еще более широкого сообщества государств, которое могло занять влиятельные позиции на мировой арене. 26 марта 1991 г. президенты Аргентины, Бразилии, Уругвая и Парагвая подписали в Асунсьоне соглашение о создании Общего рынка стран юга Америки (МЕРКО-СУР) в составе четырех государств с общим населением 200 млн. человек, территорией в 11 млн. км2 (почти Уз Южной Америки) и ВВП–460 млрд. долл. (1992). Начиная с 1991 г. предусматривались постепенное снижение взаимных таможенных тарифов вплоть до их полной отмены к 1995 г., введение единых внешних тарифов, выработка совместно согласованных позиций на мировой арене по экономическим и политическим вопросам.

Участники МЕРКОСУР предполагали со временем подключить к этой организации другие южноамериканские страны, превратить ее

366

в основное интеграционное объединение Южной Америки. Чили, Боливия, Перу проявили интерес к сотрудничеству с МЕРКОСУР.

Венесуэла и Колумбия вместе с Мексикой образовали «Группу трех», приступив с 1992 г. к снижению взаимных торговых пошлин, чтобы постепенно создать зону свободной торговли.

Таким образом, возникло несколько субрегиональных объединений, частично пересекавшихся друг с другом. В этих условиях ЛАЙ, Группа Рио-де-Жанейро и ЛАЭС старалась осуществлять координацию их усилий.

Интеграционные процессы развивались и в Карибском бассейне, где с 1973 г. существовало Карибское сообщество. В него вошли англоязычные государства и принадлежавшие Великобритании территории Карибского бассейна. В рамках Карибского сообщества действовал Карибский общий рынок, целью которого было постепенное снижение и ликвидация таможенных пошлин между его участниками, выработка единой таможенной политики и координация планов развития. Внутри Карибского общего рынка' существовал более локальный Восточнокарибский общий рынок, объединявший наименее развитые и самые малые островные страны субрегиона. Четыре из них – Гренада, Доминика, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Люсия (общее население менее полумиллиона человек, территория–2,3 тыс. км2) решили в 1991 г. создать политический интеграционный союз.

Быстрый прогресс западноевропейской интеграции, завоевание влиятельных позиций в мировой экономике Европейским экономическим сообществом и странами Азиатско-Тихоокеанского региона во главе с Японией побуждали латиноамериканские государства наряду с региональной интеграцией добиваться подключения к высокоразвитой экономике США и Канады, с тем чтобы ускорить собственное развитие и в перспективе стать частью мощного интеграционного объединения в масштабах всего Западного полушария, способного занять ведущие позиции в мировом хозяйстве. В этом были заинтересованы со своей стороны США и Канада. Идея экономического сближения с северными соседями стала оживленно обсуждаться в Латинской Америке в 1990 г. Президент США Джордж Буш 27 июня 1990 г. выступил с идеей «нового экономического партнерства» в Западном полушарии. Он предложил создать зону свободной торговли и инвестиций в составе США, Канады и Латинской Америки, которая бы заложила основы Межамериканского общего рынка. В Межамериканском банке развития предполагалось создать специальный фонд для финансирования экономических программ в латиноамериканских странах и частично списать долг тех стран, которые энергично встанут на путь «либерализации» экономики и внешней торговли. Инициатива Буша встретила позитивные отклики многих латиноамериканских правительств.

367

Мексика в 1990–1991 гг. начала переговоры с США о создании Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА) с участием Мексики, США и Канады. Договоренность об этом была достигнута в 1992 г. и вступила в силу с 1 января 1994 г.

Ряд латиноамериканских республик изъявил намерение подключиться к этой зоне через систему двусторонних и многосторонних договоров о свободе торговли с Мексикой и друг с другом и в перспективе с США. В 1991 г. были подписаны соглашения о свободе торговли Мексики и Центральной Америки, между Мексикой и Чили, а в 1993 г. между Мексикой и Венесуэлой. Зона свободной торговли должна была объединить участников «Группы трех» (Мексика, Венесуэла, Колумбия). В декабре 1992 г. аргентинский президент Менем заявил, что приоритетной целью МЕРКОСУР должна стать интеграция этой организации с Североамериканской зоной свободной торговли и создание в дальнейшем общеконтинентального интеграционного объединения. Бразилия же предпочитала не спешить с реализацией таких планов, сосредоточив усилия на укреплении МЕРКОСУР и интеграции Южной Америки, где Бразилия смогла бы играть доминирующую роль.

Развитие социально-политической борьбы в новых условиях. Сложные процессы происходили в 80-е – начале 90-х годов в общественно-политической жизни латиноамериканских государств, в партийно-политической борьбе, в развитии массовых движений. Организации трудящихся, левые и революционные силы активно участвовали в борьбе, приведшей к падению военных режимов, но не смогли стать ее ведущей силой. Сказались последствия стратегического поражения революционных движений в 70-е годы, урон от репрессий, а также изменение ситуации в регионе и в мире. Основные массы населения поддержали умеренные реформистские и демократические партии. Реформизм, ненасильственные действия, поиски национального согласия оказались эффективными в переходе к представительной демократии и укреплении конституционных институтов.

Однако негативные последствия политики капиталистической модернизации чувствительно отражались на уровне жизни и социальных правах трудящихся и стимулировали забастовочное движение. Основными центрами массовой стачечной борьбы во второй половине 80-х годов были Аргентина, Бразилия, Перу и Уругвай, где ежегодно бастовали свыше 20 млн. человек (не считая повторных выступлений). Частым явлением здесь были всеобщие забастовки. Значительными масштабами стачечной борьбы отличались также Эквадор, Доминиканская Республика, Боливия. В странах с более стабильной обстановкой, устойчивым конституционным режимом и широким влиянием идей классового сотрудничества (Мексика, Венесуэла) забастовка как форма борьбы применялась меньше.

Упорное стачечное движение в ряде случаев вело к смягчению социальной политики правительств, заставляло их считаться с

368

интересами и правами трудящихся. Оно побуждало правящие круги более настойчиво сопротивляться давлению международного финансового капитала, добиваться удовлетворительного решения проблем внешнего долга. Однако нередко бастующие выдвигали экономические требования, в принципе справедливые, но завышенные по сравнению с реальными возможностями, и тогда забастовочная борьба и принятие требований рабочих усиливали дестабилизацию обстановки. Это было характерно для Боливии периода правительства левых сил (1982–1985), для Уругвая в 1988–1990 гг.

Ведущим по численности региональным профсоюзным объединением оставалась реформистская Межамериканская региональная организация трудящихся (ОРИТ). Общая численность ее профсоюзов (включая США и Канаду) в 1985 г. достигала 32 млн. человек, из них в Латинской Америке – около 13–14 млн. В нее входили крупнейшие национальные профцентры – Конфедерация трудящихся Мексики (5,5 млн. членов), Всеобщая конфедерация труда Аргентины (4 млн.). Конфедерация трудящихся Венесуэлы (1,5 млн.) и др. В латиноамериканских профсоюзах ОРИТ в 70–80-е годы получили преобладание национал-реформистское и социал-демократическое течения, хотя определенное влияние сохранила и американская АФТ – КПП. Усилилась политизация профсоюзов ОРИТ, сыгравших важную роль в борьбе против диктаторских режимов, за демократию и права трудящихся.

Более 5 млн. человек объединял Латиноамериканский профцентр трудящихся (ЛАПТ), в который входил ряд профсоюзов Бразилии, Венесуэлы, Колумбии, Гондураса, Коста-Рики и других стран. В условиях спада революционного движения с середины 70-х годов ЛАПТ стал склоняться к более умеренным позициям, в нем усилилось влияние христианско-демократического движения.

Постоянный конгресс профсоюзного единства трудящихся Латинской Америки (ПКПЕТЛА), объединявший левые профсоюзы и переживавший в середине 70-х годов трудные времена, в 1985 г. насчитывал 6 млн. членов, из которых 3 млн. приходилось на профсоюзы Кубы. Из остальных крупнейшими были Всеобщая конфедерация труда Перу (1 млн.). Боливийский рабочий центр (0,7 млн.), профсоюзы Никарагуа.

Все три профсоюзных объединения выступали в защиту интересов трудящихся, за расширение их прав, против диктатур, за демократические свободы, решение проблем внешнего долга с учетом интересов рабочего класса, участие трудящихся в планах экономического и социального развития. Но организационный и идеологический раскол мешал их совместным действиям. При этом ОРИТ и ЛАПТ делали акцент на достижении взаимопонимания между трудящимися, государством и предпринимателями, ПКПЕТЛА – на активных классовых выступлениях и радикальных решениях стоящих проблем.

369

Некоторые крупные национальные профцентры и отдельные федерации были автономными, что облегчило им задачу объединения трудящихся независимо от идеологических различий. Среди них были Единый профцентр трудящихся Колумбии (0,7 млн. членов), образованный в 1986 г. в результате объединения руководимой коммунистами конфедерации с автономными профсоюзами, уругвайский профцентр (250 тыс.), воссозданный под руководством коммунистов и их союзников после восстановления конституционного режима, унитарный профцентр трудящихся Чили (300 тыс.), восстановленный в 1988 г., в котором сотрудничали христианские демократы, социалисты и коммунисты. Имелись крупные автономные профсоюзы умеренного тред-юнионистского направления.

В результате осуществления жестких экономических реформ в начале 90-х годов позиции профсоюзов оказались ослабленными. Уменьшилась их численность, снизилась эффективность рабочих выступлений. Среди значительной части трудящихся росли апатия и чувство безысходности. Перестала быть центром массовых общенациональных забастовок Аргентина. Тем не менее в ряде стран политика решения экономических проблем за счет трудящихся встречала их упорное сопротивление. Всеобщие забастовки за пересмотр политики приватизации, против массовых увольнений и сокращения реальной заработной платы в 1992–1993 гг. состоялись в Боливии, Перу, Эквадоре, Сальвадоре. В Уругвае в 1992 г. прошло б всеобщих забастовок.

В сложном положении оказались левые партии после поражений и репрессий, испытанных ими в 70-е годы. Большие потери понесли крупнейшие коммунистические партии региона – Чили, Уругвая. Во второй половине 80-х годов условия деятельности левых партий почти повсюду стали более благоприятными. Но в то же время неудачи революционных попыток, определенные успехи политики модернизации, изменения в составе рабочего класса и в социальной структуре населения, переход к демократическим формам правления стимулировали реформистские настроения. К тому же с революцией и острыми проявлениями классовой борьбы связывались представления о неизбежных осложнениях и жертвах, что подтверждал накопленный опыт. Негативные аспекты развития и кризисные явления в социалистических странах на рубеже 80-х и 90-х годов подрывали веру в социализм, порождали растерянность и замешательство в рядах коммунистов. Критикуя, порой очень жестко, политику правящих кругов, в том числе реформистских правительств, неоконсервативный вариант модернизации экономики, коммунисты и другие революционные силы не сумели своевременно оценить новую обстановку в регионе и в мире и выдвинуть реалистическую альтернативу. Реформистские партии укрепили позиции и благодаря

370

своему участию в борьбе против диктатур, за права человека и демократические свободы.

С другой стороны, возросли удельный вес и социальная активность низов общества, многоликой и многочисленной массы безработных, жителей «поселков нищеты», трудящихся «теневой» экономики, пролетаризированных слоев мелкой буржуазии, маргинального населения, которые оказались на обочине общественного прогресса. Эти многочисленные слои были базой для проявлений бунтарства, революционного нетерпения, анархизма и могли стать разрушительной для общества силой. Но они же порой склонны были ринуться за- обещаниями умеренных или даже консервативно настроенных лидеров «харизматического» толка, как это было на президентских выборах в Аргентине и в Бразилии в 1989 г., а затем в 1990 г. в Перу, где совершенно неожиданно, опрокинув все прогнозы, победителем и президентом стал сын японского иммигранта, ректор аграрного института Альберто Фухимори, которого все считали аутсайдером. Он сумел завоевать голоса избирателей, представ перед ними выразителем воли народа, уставшего от дискредитировавших себя традиционных партий. Фухимори привлек избирателей обещаниями преодолеть коррупцию, инфляцию, терроризм и безработицу и осуществить модернизацию страны в интересах простого человека.

В итоге гамма настроений народных масс оказывалась очень пестрой, что отражалось на составе и позициях левых сил, затрудняло достижение ими единства, поиски соответствующих конкретным условиям стратегии и тактики и программных требований.

Борьба традиционных левых сил развивалась с переменным успехом. Влиятельными их позиции в 80-е годы были в Уругвае, Чили, Перу, Боливии. В Уругвае на всеобщих выборах 1984 г. Широкий фронт, в котором участвовали коммунисты, социалисты и другие левые партии, получил 21% голосов, восстановив и даже усилив свои позиции по сравнению с периодом до установления диктатуры. Во время избирательной кампании 1989 г. умеренное крыло Широкого фронта вышло из его рядов. Но и в уменьшенном составе Широкий фронт в ноябре 1989 г. вновь получил 21% голосов и победил в Монтевидео. Его кандидат стал мэром столицы.

В Боливии ход событий был иным, с более резкими перепадами. В октябре 1982 г. к власти пришло правительство блока левых сил во главе с президентом Эрнаном Силесом Суасо, участником революции 1952 г. и президентом Боливии в 1956–1960 гг., теперь стоявшим на левых позициях. В правительство вошли и коммунисты. В сложной экономической и политической обстановке, не имея твердого большинства, правительство Силеса Суасо пыталось стимулировать экономическое и социальное развитие страны, ук-

371

репить государственный сектор, расширить права трудящихся и привлечь их к управлению производством, бороться с наркомафией.

Однако правительству сразу же пришлось столкнуться с растущим противодействием крупного местного и иностранного, капитала, наркомафии,. нарастанием экономических трудностей, нехваткой средств. Обострились отношения правительства с профсоюзами, требовавшими радикального улучшения положения трудящихся, не считаясь с реальными возможностями властей. Профсоюзы организовали серию длительных всеобщих забастовок, парализовавших производство. Правительство пошло на уступки рабочим, которые не были обеспечены материально. Это стимулировало инфляцию, подскочившую до 25000% в год. Экономика и финансы пришли в полное расстройство. Блок левых сил распался. Коммунисты вышли из правительства (1984). Не в силах умиротворить противоборствующие стороны, отчаявшийся президент даже объявил свою голодовку и пошел в 1985 г. на досрочные всеобщие выборы, на которых левые силы потерпели поражение.

В августе 1985 г. к власти пришло правоцентристское правительство 78-летнего Виктора Паса Эстенссоро, лидера Националистического революционного движения (НРД) и революции 1952 г., президента республики в 1952–1956 и 1960–1964 гг. Крутыми мерами ему удалось нормализовать экономику и почти ликвидировать инфляцию (10–20% в 1987–1988 гг.). Но его политика вызвала новую волну забастовок. В августе 1989 г. после очередных выборов у власти оказалось правительство Паса Саморы. Новый президент являлся руководителем Левого революционного движения (МИР), в прошлом стоявшего на леворадикальных революционных позициях, затем эволюционировавшего в сторону социал-демократического курса. В 1982–1984 гг. МИР входил в правительство левых сил. Весьма необычным было то, что эта партия пришла к власти в ' союзе с Национальным демократическим действием (НДД), основанным и возглавлявшимся бывшим диктатором Уго Бансером, против которого когда-то боролся МИР, и стоявшим на правом фланге политической жизни. Такая неожиданная комбинация расширила поддержку правительства и слева, и справа. Обе стороны проявили готовность к поискам практических решений в духе взаимного компромисса и национального согласия. Это позволило сохранить экономическую и политическую стабильность в стране, вся история которой до 1985 г. отличалась особой неустойчивостью, бурными событиями, частой сменой режимов, переворотами и контрпереворотами. Во второй половине 80-х – начале 90-х годов наблюдается непривычная для Боливии консолидация демократического конституционного режима.

В Перу в 1980 г. возникла коалиция Единство левых сил (ЕЛО, получившая на муниципальных выборах 1983 г. 31% голосов и

372

победившая в столице. На всеобщих выборах 1985 г. коалиция набрала 23% голосов, заняв второе место после победившей апристской партии. Однако в 1989 г. среди перуанских левых усилились разногласия. От ЕЛС отделилась новая группировка – Социалистическая левая. Выступив на всеобщих выборах в апреле 1990 г. раздельно, оба левых блока в сумме получили лишь 11% голосов: разочарование значительных масс избирателей в традиционных партиях распространилось и на левые силы, оказавшиеся в кризисе.

В 1985 г. на смену умеренным буржуазным партиям к власти в Перу пришла Перуанская апристская партия, придерживавшаяся социал-демократических позиций. Ее молодой и динамичный лидер Алан Гарсиа стал президентом (1985–1990). Однако его левореформистская политика оказалась в противоречии с реальной ситуацией в стране и в мире и после первых успехов кончилась провалом и углублением кризиса. За 1990 год инфляция достигла 7650%, национальное производство с 1988 г. неуклонно падало, вне стабильной занятости оказалось большинство населения, усилился терроризм. Новому президенту Фухимори (с августа 1990 г.) досталось тяжелое наследство. Не принадлежа