Серия: жанр

Вид материала

Документы

Содержание Константин андреевич тон

Подобный материал:

• Список отечественных реферируемых журналов, 49.66kb.
• Серия: жанр, 9548.69kb.
• Сказка повествовательный фольклорный жанр, он характеризуется своей формой бытования., 665.04kb.
• Серия: жанр, 11544.54kb.
• Серия: жанр, 8356.05kb.
• Тест по творчеству Л. Н. Толстого., 34.62kb.
• Итоговый тест 5 класс Назвать музыкальный жанр, не связанный с литературой: а романс, 20.73kb.
• Тема: Жизнь и творчество Л. Н. Толстого, 55.94kb.
• Блиц турнир «Все о библиотеке и книге», 44.99kb.
• Аврелий Августин, 77.04kb.

комитетом, были для Монферрана неблагоприятными, но он понимал

что фундаменты уже заложены, идет заготовка гранитных колонн и будет трудно отвергнуть проект, на осуществление которого уже истрачено

около 5 миллионов рублей.


Понимал это и Александр I, который не предполагал полностью отказаться от проекта Монферрана, а допускал только его исправления.

Одновременно с указанием об исправлении проекта император потребовал от комитета остановить строительство, несмотря на просьбы Монферрана дать ему возможность закончить устройство фундаментов северного портика.


В итоге прошел конкурс по исправлению русскими архитекторами проекта Монферрана. Подводя итоги проведенного конкурса, комитет не

принял никакого определенного решения. В работе комитета наступил

перерыв, длившийся почти три года. Только в феврале 1824 года появился

указ, предполагавший продолжение проектирования, фактически это было

началом второго тура конкурса.


При новом условии проектирования и Монферран выразил желание

участвовать в конкурсе на «исправление» собственного проекта. Основываясь на разрешении снести старые пилоны, он представил один из своих

прежних вариантов, который предусматривал именно разбор старых пилонов. Но затем, когда 11 февраля 1825 года Александр I, рассмотрев представленные комитетом проекты, отметил проект Михайлова Второго,

Монферран понял, что ему необходимо срочно переработать свой вариант. Он представил новый, более совершенный замысел, в котором учел

некоторые идеи Михайлова Второго и Стасова и предложил собственные

удачно найденные решения ряда принципиальных вопросов.


Самый сложный и спорный вопрос прежнего проекта — опора барабана купола на четыре пилона — был разрешен сносом двух старых пилонов и возведением на их месте новых, что позволило надежно установить

барабан на четыре опоры. Внешний облик собора в этом новом варианте

Монферрана изменился в сторону большей компактности и завершенности его композиции. Большой купол занял доминирующее положение, а

малые, приближенные к центру, превратились в легкие павильоны, резче подчеркнувшие значение большого купола.


В апреле проект Монферрана получил высочайшее одобрение. Борьба

архитектора за право оставаться автором крупнейшего в столице сооружения была, по сути, отстаиванием своих творческих принципов, основанных на тенденциях новейшей европейской архитектуры первой половины

XIX века, поэтому она объективно содействовала развитию русской архи.

тектурной мысли. ЦІ


285


После того, как проект был утвержден, положение Монферрана стало

более устойчивым, чем в начале строительства. На всех чертежах он именовался теперь главным архитектором и рядом с подписью ставил свою

личную печать.


Первая колонна была поставлена на северном портике 20 марта 1828 года.

Установка колонн Исаакиевского собора была для 19-го столетия чудом

строительной техники. Современников удивляли неизвестные ранее способы подъема колонн, поражали быстрота и слаженность в работе. Время

установки каждой колонны не превышало 40—45 минут. К осени 1830 года

все четыре колонных портика стояли на местах, укрытые временной кровлей. В течение 1836—1838 годов были полностью закончены антаблементы

вокруг всего здания и большая часть аттика.


Прежде чем. начать возведение купола Исаакиевского собора, Монферран изучил купола знаменитых соборов. Он использовал идею устрой-

ства купола лондонского собора Св. Павла. Монферран, анализируя статическую работу конструкции этого купола и меры, принятые Реном для

погашения распора, писал: «Что касается нас, мы решили построить купол Св. Исаакия таким же прочным, как лондонский, но сделать его

более легким. Мы добились этого, применив комбинацию чугуна, кованого железа и пустотелых керамических цилиндров — гончаров».


К 1841 году все общестроительные работы в Исаакиевском соборе были

завершены. В последний период, по 1858 год, велись проектирование интерьера и все работы, связанные с окончательным воплощением этого

проекта.


В 1842 году, когда сооружение собора подходило к концу и нужно

было окончательно утвердиться в выборе средств и способов оформления

интерьера, Монферран предпринял поездку в Западную Европу, чтобы

осмотреть лучшие здания Германии, Франции и Италии и закончить постройку, использовав свои наблюдения для наиболее совершенной отделки собора. По возвращении из поездки представленный им план отделки

был одобрен императором, его собственноручной подписью.


В пышном и разнообразном убранстве собора с точки зрения синтеза

скульптуры, архитектуры и живописи барабан главного купола является

наиболее удачным.


Французский писатель Теофил Готье в своей книге «Путешествие в

Россию» посвятил Исаакиевскому собору и его создателю множество самых восторженных слов: «Архитектор здесь не стремился удивить, он

искал красоты, и, конечно, Исаакиевский собор — самая прекрасная

церковь, построенная в наше время. Ее архитектура превосходно соответствует Санкт-Петербургу, самой молодой и новой столице... «Исаакиевский собор блещет в первом ряду церковных зданий, украшающих столи

286


цу всея Руси. Это только что завершенный храм, целиком построенный в

наши дни. Можно сказать, что это наивысшее достижение современной

архитектуры».


Еще в 1814 году, вручая в Париже свой альбом Александру I, Монферран рассчитывал заинтересовать императора победившей державы установкой в России «триумфальной колонны, посвященной Всеобщему

миру». Идея понравилась, но заказа на ее воплощение он не получил

После смерти Александра I, желая утвердить деяния предшественника,

Николай I счел необходимым создать такой памятник.


Обдумывая архитектурное, пластическое решение монумента, Монферран в поисках возможных прототипов обратился к историческим аналогиям. Императорский Рим стал источником художественного вдохновения.

Из трех античных триумфальных колонн — Антонина и Траяна в Риме и

Помпея в Александрии — его внимание привлекла колонна Траяна.


Считая колонну Траяна непревзойденным образцом по совершенству

формы и внутренней гармонии, вместе с тем Монферран считал недопустимым полностью повторять античный образец, он хотел придать колонне специфический характер.


Приняв решение оставить монумент гладким, без рельефных композиций, Монферран большое внимание уделил построению наиболее точной и правильной формы стержня колонны. Соотношение верхнего и

нижнего диаметров, очертания наружного контура, отношение основания к общей высоте — все это требовало самой тщательной проработки. Но

самым главным был вопрос выбора кривой утонения стержня колонны.


Оценивая ее художественный эффект, Ламе писал: «Вид возвышающейся колонны, элегантно и прочно построенной, вызывает истинное

удовольствие, смешанное с удивлением. Удовлетворенный глаз с любовью обозревает детали и отдыхает на целом. Особая причина ее эффекта — счастливый выбор меридиальной кривой. Впечатление, которое производит вид нового сооружения, зависит столь же от возникающей у зрителя мысли о его прочности, как и от изящества форм и пропорций».


Проект был утвержден 24 сентября 1829 года, и Монферрану поручили руководить строительством монумента. Академия художеств, ранее не

признававшая архитектора, теперь отдавала ему дань уважения. В сентябре

1831 года Совет Академии по предложению президента Оленина присвоил ему звание «почетного вольного общника». Это звание обычно присуждалось титулованным отечественным особам или очень известным,

выдающимся иностранным художникам.


Торжественное открытие монумента состоялось ровно через два года

после установки колонны на пьедестал — 30 августа 1834 года.


Период временного прекращения строительства Исаакиевского собора


287


оказался плодотворным для развития творческих возможностей Монферрана. В эти годы он смог проявить себя как градостроитель и архитекторпрактик, создав разнообразные по функции сооружения. Одной из главных работ этого времени было проектирование и строительство дома Лобанова-Ростовского (1817—1820) на участке, непосредственно примыкающем к Исаакиевскому собору.


В 1850-е годы здание было куплено царским правительством для военного министерства. Замкнутый контур с элегантными, не отчужденными

от окружающего пространства объемами, больше подходит для правительственного учреждения, нежели для жилья.


Важнейшей работой этого периода стало проектирование и строительство ансамбля Нижегородской ярмарки — крупнейшей промышленной

ярмарки России. Строгая композиция генерального плана выставочного

городка и ясная пластическая характеристика зданий свидетельствуют о

том, что Монферран, развивая традиции русского и западноевропейского классицизма, создал в Нижнем Новгороде замечательный градостроительный ансамбль, соответствовавший требованиям времени.


В 1823 году по инициативе петербургского генерал-губернатора

М.А. Милорадовича Монферран был привлечен к созданию проекта увеселительного сада в Екатерингофе. И в последующие годы Монферран

много работал по заказу императорского двора и именитых сановников. В

1830—1840-е годы он получил заказ на проект двух особняков вблизи

Исаакиевской площади. Один из них — дом миллионера, владельца уральских рудников П.Н. Демидова — был построен на Большой Морской, другой, принадлежащий княгине Гагариной, — рядом, на улице Герцена.


Особняк Демидова — одно из первых в столице зданий, созданных в

соответствии с новыми представлениями об архитектуре — резко отличался от прототипов эпохи классицизма. Единый стиль архитектуры распался, стилевые особенности архитектурного оформления все чаше соответствовали назначению здания. Позднее выработались определенные рекомендации, касающиеся соответствия стиля здания его назначению.


В проекте дома Гагариной еще определеннее выражены новаторские

устремления автора, использовавшего принцип свободной организации

объемов.


Поселившись в Петербурге в 1818 году, Монферран редко покидал

его на длительное время. В 1834 году на деньги, полученные от Николая I

за создание Александровской колонны — сто тысяч рублей, он смог купить дом на набережной Мойки, в котором и жил до конца своих дней.

Он перестроил его, не тронув, однако, лицевого фасада, и возвел во

Дворе поперечный флигель в два этажа с круглой башней.


В своем доме Монферран собрал большую библиотеку, коллекцию


288


античной скульптуры, старинной мебели, живописи, итальянской майолики. Книги в библиотеке Монферрана свидетельствовали о его широких

интересах. Это были не только издания по архитектуре и строительству,


но и труды по математике и механике.


Личными дружескими отношениями Монферран был связан с представителями художественных кругов Петербурга и с некоторыми представителями высшего столичного общества. С графом Потемкиным зодчий вел переписку, в которой часто обращался к графу за советом, благодарил за участие и помощь в делах, связанных со строительством собора.


В России его труд был замечен и вознагражден. За строительство Исаакиевского собора он получил чин действительного статского советника,

40 тысяч рублей серебром и украшенную бриллиантами золотую медаль

на Андреевской ленте, за возведение Александровской колонны — орден Владимира III степени и 100 тысяч рублей серебром. И от иностранных государств он имел ряд орденов.


Понимая, что созданные им произведения принадлежат России, он

не отделял себя от страны, в которой прошла вся его творческая жизнь,

хотя в некоторых высказываниях стремился подчеркнуть свою принадлежность отечеству, оставленному ради осуществления смелых замыслов.

Желание покоиться в Исаакиевском соборе возникло у Монферрана еще

в 1828 году, когда он заложил в проект строительство капеллы, в которой

хотел быть погребенным, и, следовательно, уже тогда он осознавал свою

связь с Россией и не помышлял о возвращении во Францию.


28 июня 1858 году зодчий скончался. По свидетельству лечившего его

врача Ритара Рикара, смерть наступила от острого приступа ревматизма,

случившегося после перенесенного воспаления легких. В Исаакиевском

соборе состоялась панихида по умершему строителю, гроб с телом обнесли вокруг здания. Отпевание происходило в католическом костеле

Св. Екатерины на Невском проспекте. Однако погребение в соборе Александр II не разрешил. Вдова Монферрана увезла его тело в Париж, где

могила зодчего вскоре затерялась.


КОНСТАНТИН АНДРЕЕВИЧ ТОН


(1794—1881)


Константин Андреевич Тон родился в Санкт-Петербурге 26 октября

1794 года в зажиточной семье. Его отец содержал мастерскую ювелирных

изделий. В октябре 1803 года мальчик был определен в Петербургскую


Jk 289


В№==== 1! 1"1"- • -•• 1! •••••• ...... .. .• .=


дкадемию художеств, а с 1809 года начал специально заниматься архитектурой и очень успешно. В начале 1810-х годов он создает первые в

своей жизни проекты крупных зданий: в

1811 году — «великолепное и обширное здание среди сада, удобное для помещения в нем

всяких редкостей», в январе 1812 года —

«план для общественного увеселения жителей

столичного города». Учеба Тона в Академии

художеств была плодотворной, и он из года

в год получал медали, отмечавшие высокие

достоинства его проектов: в 1812 году — проекта Дома Инвалидов, в 1813 году — проекта

монастыря, в 1815 году — проекта «здания Сената в том месте, где он находится».


После окончания академии в 1815 году с

золотой медалью он был оставлен при ней

«на правах и обязанностях учеников для продолжения образования», и в мае 1817 года

проектировал по академической программе

«загородный дом для богатого вельможи». В

1815 году началась его самостоятельная дея- ~

тельность в Петербурге — в Комитете для строений и гидравлических


работ.


В период между 1815 годом — выпуском из академии — и 1819 годом —


отправкой за границу в «пенсионерскую» поездку — были созданы проекты увеселительного заведения на Крестовском острове и «паровой оранжереи». Возведенная по заказу и на средства графа Зубова оранжерея для ананасов обогревалась паром, использовавшимся находившейся рядом прачечной.


Этот проект сделал молодого зодчего знаменитостью.


Тон учился в академии в пору высшего расцвета классицизма и мощного патриотического подъема, вызванного Отечественной войной. Тогда

еще ничто не предвещало, что его творчество станет символом ведущего

национального направления в послеклассический период развития архитектуры. Осенью 1819 года Тон вместе с П. Васиным отправился за грани-

цу. Проехав через Берлин, Дрезден, Вену, побывав в Венеции, Падуе,

Флоренции, Сиене, изучив древности Помпеи, Геркуланума, Неаполя,

Пестума, Агригента, Сегесты, Сиракуз, Болоньи, Равенны, Милана,

Генуи, Павий, Тон основное время проводил в Риме, исследуя в «вечном» городе сохранившиеся памятники античности.


«Длинный Тон с короткой фамилией» — приметная фигура в русском


290


кружке. Запоминающееся лицо с крупными мужественными чертами и

мечтательно-улыбчивым выражением глаз, мягкая поза спокойного раздумья — таким описывает Тона Карл Брюллов в 1824 году. Есть и другой

Тон, который «ругается, хвастает и ропщет, где только удается», и делает

«эффектное лицо» при виде хорошенькой женщины — таким его видит

Гальберг. Но главная его страсть — работа.


Распространенной формой изучения древнего зодчества была в первой

половине 19-го столетия реставрация памятников. Дань ей отдал и русский «пенсионер». Тон выполнил несколько проектов подобных реставраций. Среди них особенно замечательны два: проект реставрации дворца

цезарей на Палатинском холме в Риме и проект храма Фортуны в Пренесте. Первый из них принес Тону звание академика Римской археологической академии, а по возвращении на родину в 1828 году за проект реставрации дворца цезарей Тон был зачислен на работу в кабинет его величества и в 1830 году удостоен звания академика Петербургской Академии

художеств. В Риме же Тон проектирует церковь в форме готического храма, приспособленного к нуждам православного богослужения, — задача,


волновавшая в то время многих русских зодчих.


В 1830 году приняв от Тона отчет по строительным работам в Конференц-зале, А.Н. Оленин обнаружил, что архитектор не только уложился в

смету, но и сэкономил крупную сумму для полной отделки помещений.

Этот удивительный на фоне российского казнокрадства факт дал президенту повод просить у министра двора, князя П.М. Волконского, «особого внимания» для Тона. «Столь редкие в подобных случаях обороты в

пользу казны», — пишет он. Вскоре Оленин сам находит возможность

воздать должное Тону, помогая архитектору получить проект церкви


Св. Екатерины.


По приезде в Петербург творчество Тона развивается в основном в


двух направлениях. С одной стороны, он продолжает проектировать, как

и в годы учения в академии, в стиле классицизма. К их числу относятся:


перестройка интерьеров Академии художеств в Петербурге, пристань-набережная перед Академией художеств (1832—1834), постройка Малого

театра в Москве (1840), Дома Инвалидов в Измайлове в Москве и губернаторского дома в Казани, частные дома в Петербурге и Новгороде, Лесной институт и казармы в Свеаборге. С другой стороны, в его творчестве

все большее место начинают занимать постройки в «русском» стиле.


Исподволь набиравшие силы проектирование и строительство церквей

в «русском» стиле получили размах в результате обстоятельства, казалось

бы, случайного. При рассмотрении в 1827 году конкурсных проектов

приходской церкви Св. Екатерины у Калинкина моста в Петербурге Николай I выразил желание видеть новый храм в «русском» стиле. На объявленном вновь конкурсе одобрение получил проект Тона.


____ 291


В сентябре 1831 году Тон и А. Брюллов получили квартиры в деревянном «ректорском» флигеле академии по Третьей линии Васильевского

острова. Константин жил с сестрой Александрой, трагически погибшей

через пять лет. Новая квартира была тесной — постель сестры устроили в


столовой за ширмой.


8 сентября 1831 году за Калинкиным мостом была торжественно заложена церковь Св. Екатерины. Тон работал над новыми проектами, за исполнением которых следил министр двора князь Волконский. «Делает ли

он проект церкви для Царского Села в русском старинном вкусе?» —

запрашивает министр, на что Оленин ответствует: «...прилежно занимается сочинением проектов довольно затруднительного свойства... черновые рисунки двух заказных церквей для Царского Села им уже сделаны...

Тон приступил к сочинению проекта великолепной пристани против здания Академии художеств».


24 сентября архитектор везет проект пристани в Царское Село. Видимо, то была его первая встреча с императором. Месяц спустя император,

находившийся в Москве, вызвал Тона к себе. Речь шла о создании уже не

маленькой приходской церкви, но объекта государственного значения —


храма Христа Спасителя.


Для строительства было выбрано новое место — в центре города, сравнительно недалеко от Кремля, на высоком берегу Москвы-реки, на месте Алексеевского монастыря. Изменению местоположения придавался определенный смысл. Здание, олицетворявшее памятное и поворотное в судьбах России событие — войну 1812 года, включалось в ткань исторической

структуры города, должно было непосредственно перекликаться с Кремлем — историческим и градостроительным центром Москвы — и в то же


время сохранять самостоятельное значение.


Прототипами храма в Москве служат Успенский и Архангельский соборы Московского Кремля. Однако храм Христа Спасителя не стал копией своих прототипов. Спроектированное Тоном здание несет на себе отпечаток творческого почерка мастера, свойственной ему интерпретации древнерусского наследия и одновременно отпечаток черт, присущих архитектуре второй трети XIX века.


К числу индивидуальных особенностей Тона как одного из наиболее


ранних представителей нового стиля следует отнести стремление не столько

к неповторимым уникальным решениям, сколько к выработке определенного типа церквей — пятикупольного храма, пятишатрового, однокупольного каменного или деревянного храма.


Размеры храма Христа Спасителя огромны. Высота — 103 метра, площадь — 6805 квадратных метров, диаметр центрального купола — 25,5

метра. Постройка грандиозного сооружения, рассчитанного на десять ты