Geum.ru

Новости 9

Вид материалаЗакон

Содержание


УЧИТЬСЯ НАДО У ВЕЛИКИХ Гудок, АРПИШКИН ЮРИЙ, 23.01.2009, №010, Стр. 6
Подобный материал:
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   44

УЧИТЬСЯ НАДО У ВЕЛИКИХ

Гудок, АРПИШКИН ЮРИЙ, 23.01.2009, №010, Стр. 6


АЛЕКСАНДР ШИЛОВ ПОСТУПАЕТ ИМЕННО ТАК

ПОСЛЕДНИЕ ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ ХУДОЖНИК АЛЕКСАНДР ШИЛОВ НАХОДИТСЯ В ЦЕНТРЕ НЕСМОЛКАЮЩЕЙ ДИСКУССИИ. ЕГО УПРЕКАЮТ В КОСНОСТИ, КОНСЕРВАТИЗМЕ, ПОТАКАНИИ НЕВЗЫСКАТЕЛЬНЫМ ВКУСАМ. ОДНАКО САМОГО ШИЛОВА ВСЕ ЭТО НЕ СЛИШКОМ СМУЩАЕТ. ОН ТВЕРДО СЛЕДУЕТ ИЗБРАННЫМ ПУТЕМ И РАДУЕТСЯ, ЧТО НАХОДИТ ПОНИМАНИЕ У САМОЙ ШИРОКОЙ ЗРИТЕЛЬСКОЙ АУДИТОРИИ.

- Александр Максович, вы все время, и не без вызова, подчеркиваете, что являетесь художником традиционным. Как бы вы могли охарактеризовать традицию, которой следуете?

- Эта традиция называется просто - классическая живопись. Я всю жизнь учусь у старых мастеров, меня тянет к старым мастерам. Так же думают, надеюсь, и другие художники-реалисты. Когда-то Илья Репин очень точно сказал: чтобы художнику создать хорошее, надо глядеть только на великое.

- Ваша галерея недавно отметила свой первый - десятилетний - юбилей. А как она возникла? Или, если точнее, как вам удалось получить шикарный особняк в нескольких метрах от Боровицких ворот Кремля?

- Вот-вот, и вы про особняк. Все очень просто. Хотя какое "просто"! Все было в муках и борьбе. После каждой моей персональной выставки простые люди писали в правительство письма с просьбой предоставить помещение для моей постоянной экспозиции. Потому что на выставки попасть было невозможно, стояли громадные очереди. Помню, в 1989 году у меня проходила выставка в Большом Манеже. Приезжает Раиса Горбачева с женой французского президента Миттерана. Лето, душно, и множество народа... Жена Миттерана говорит: "Никогда, ни на одной выставке в Париже я не видела столько людей".

Но при советской власти мне никакой галереи не давали. Как это - у живого художника и персональный музей? ! А потом, уже в начале девяностых, я напросился на прием к Геннадию Селезневу, который возглавлял тогда Государственную думу, и сказал: "Хочу подарить свои работы России". И Дума постановила: принять от меня этот дар. Между прочим, за подобное решение проголосовали все без исключения фракции, независимо от идеологии. Сразу после голосования Селезнев позвонил в администрацию президента. Меня пригласил Павел Бородин. Он посмотрел мои работы и предложил три тесных зала. Я, естественно, отказался. Прошло еще какое-то время, и наконец с помощью мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова для моего музея нашли особняк в центре города, на Знаменке.

Причем надо специально сказать, что "Галерея Александра Шилова" - это не частная лавочка, не моя собственность, а государственное музейное учреждение. Я всегда об этом напоминаю, потому что очень много глупых слухов распространяется. Здание государственное, и коллекция государственная. Каждый год я дарю музею свои лучшие работы. Их в его фондах уже около тысячи. Впрочем, нелепые слухи опровергать уже надоело. Чего только обо мне не говорили: то я женат на дочери Андропова, то на дочери Черненко, то на дочери какого-то космонавта. Этим завистники пытались объяснить мой успех. Им и в голову не приходило, что людям просто нравятся мои работы. А внимание людей - самая большая моя награда и единственная защита от злопыхателей.

- Скажите, а как вообще власть должна относиться к искусству? Вам, если я правильно понимаю, она всегда помогала - и в советскую эпоху, и в последние десятилетия?

- И это все домыслы. Я, безусловно, не делал ничего, чтобы вызвать раздражение власти. Но и для того, чтобы она меня любила, тоже ничего специально не делал. Будете смеяться, но у меня никогда не было официальных заказов. Рисовал только то, что хотелось. И считаю это большим своим везением. Конечно, в известный момент, когда все официальные лица увидели, каким успехом пользуются мои выставки, туда стали приходить закупочные комиссии и что-то у меня приобретать. Но лучшие вещи я не продавал, оставлял у себя.

После окончания Суриковского института у меня состоялась первая выставка в фойе редакции "Советской культуры". Всего пятнадцать работ вывесили, но был успех. Потом стали приглашать на разные коллективные выставки. А в 1977 году неожиданно дали премию Ленинского комсомола. В котором я никогда не состоял. А в 1978 году открылась еще одна моя выставка, в ЦДРИ, - уже более представительная. И вот ее посетили некоторые официальные лица. Например, завотделом пропаганды ЦК КПСС Тяжельников. Ему выставка так понравилась, что он дал указание издательству "Изобразительное искусство" выпустить мой альбом. И когда альбом вышел, я подписал один экземпляр Михаилу Андреевичу Суслову. Такой был порядок: человеку, отвечающему за идеологию, посылали все новые издания по искусству.

Проходит несколько дней, и у меня в мастерской раздается звонок. Суслов. Он стал меня хвалить: понравились ему и альбом, и мои работы. Я даже растерялся: все же второе лицо в государстве, а я почти мальчишка, недавно окончивший институт.

В следующий раз он позвонил в 1981 году, когда у меня проходила выставка на улице Горького. Помню, была зима. Но, несмотря на морозы, стояли такие очереди, что выставку дважды продлевали. Суслов отправил на нее своего помощника. Тот приехал, посмотрел, послушал, доложил. И Суслов позвонил мне: "Я, товарищ Шилов, человек занятой, но, если смогу, приеду. А вы, как только вернетесь из Парижа (у меня как раз намечалась первая зарубежная персональная выставка), сразу ко мне". И вот в назначенное время он меня принял. Беседовали мы часа полтора, не меньше. Именно от Суслова я тогда узнал, что некоторые абстракционисты и кубисты, такие, как Пикассо, Леже, например, были, оказывается, членами коммунистической партии. И Советский Союз, покупая их работы и вывешивая в наших музеях на лучших местах, помогал таким образом братским партиям. Суслов показал мне работу, подаренную ему Надей Леже. Странная работа. "Знаете, - сказал мне Михаил Андреевич, - держу в кабинете, потому что боюсь домой нести. Вдруг дети из дома выгонят". "А зачем же вы такие работы закупаете? " - спросил я. Развел руками.

Вот такая у нас встреча была. О Суслове разное говорили, не знаю, каким он был человеком, но к искусству относился очень серьезно, понимал, что оно душу формирует.

- У вас есть своя школа, ученики? - Учеников как таковых у меня нет. Некоторое время я преподавал в Академии живописи, ваяния и зодчества, которую возглавляет Илья Глазунов. Но вскоре ушел. Меня решительно не устраивало отношение студентов к своему делу. Не чувствовал я той отдачи, которая должна быть. А просто отбывать номер мне не интересно. Да и вообще, я сам так много работаю у себя в мастерской, что на преподавание не хватает времени. Пока художник чувствует в себе творческую силу, он должен писать и рисовать.

Кстати, в самой Академии Глазунова, по-моему, очень правильно поставлен учебный процесс. И преподавательский состав там сильный, ориентированный на уровень старой императорской академии. И студенты есть талантливые. Старания нет. Художник как может научиться? Только наблюдая за мастером. Великие художники, скажем, Рубенс или Ван Дейк, брали себе в помощники детей 9-10 лет. Сначала дети учились мыть палитру, кисти, выбирать краски. А параллельно осваивали рисунок. Потом выполняли разные задания по заказам. У Рубенса всегда было множество заказов. Он с ними в одиночку справиться не мог. Многое делали ученики, а великий художник подходил к холсту, прописывал, что-то подправлял - и выходил шедевр. Через двадцать лет эти ученики сами становились мастерами. Это была такая налаженная преемственность. В моем Суриковском институте педагоги поручали нам писать копии. Потому что, когда читаешь великого философа, учишься мыслить. Когда художник копирует работу великого художника, он учится рисовать. Однажды я решился скопировать "Портрет археолога М. Ланчи" Карла Брюллова. Спрашиваю педагога: "Как приступать? " А он ответил: "Как видишь, так и рисуй! " Порой тратишь десятилетия, чтобы добиться нужного результата. И только сейчас я чувствую, что постепенно раскрываю для себя тайну своих учителей.

Фото:

- ЦВЕТЫ ПОКЛОННИКОВ - ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО СМУЩАЕТ АЛЕКСАНДРА ШИЛОВА Фото: Сергей Зоничев