Cет Муратовна сатира и юмор в устном народном творчестве адыгов
| Вид материала | Автореферат |
СодержаниеПятая глава диссертационной работы «Адыгское народное острословие (своеобразие жанра и стиля)» В данной главе |
- Художественно-поэтическое своеобразие жанров лирической песни в устном творчестве адыгов, 243.27kb.
- -, 301.65kb.
- Список литературы для чтения летом, 14.48kb.
- -, 72.33kb.
- «о красоте и мужестве», 55.67kb.
- "О красоте и мужестве", 47.58kb.
- Виктор Бараков «когда душа ведет…», 90.2kb.
- Московский Городской Педагогический Университет Филологический факультет Кафедра русской, 604.82kb.
- Национальные костюмы адыгов, 123.91kb.
- Михаил Зощенко. Сатира и юмор 20-х 30-х годов, 1451.23kb.
1) герой адыгской волшебной сказки боролся, как и в героическом эпосе, с фантастическими существами (бляго1, иныжи2, тлегуц жаче3);
2) с разделением общества на противоположные классы сатира приобретает классовый характер;
3) в сказках, где сталкиваются разные по духу и социальной принадлежности люди, индивидуализация героя более четкая, а в сказках без социальной подоплеки образ менее индивидуализирован;
4) положительный герой сатирической сказки – бедный парень, мудрый старик, крестьянская девушка, къуйжъый (маленький плешивец), т.е. представители народа.
Все чаще в сатирических сказках появляются мотивы социального неравенства, сказочные сюжеты получают новое осмысление. Таким образом, происходит ломка традиционных сюжетов сказки и наблюдается иное развитие сюжетных сказочных линий. В дальнейшем сказка начинает выражать идеи свободолюбия и равноправия в обществе. Так, В сказке «Сын царя и бедная девушка» народ женит царевича на умной бедной девушке, тем самым, высказывая идею равноправия.
В сказках обнаруживается торжество ума, находчивости, мудрости героев. Персонаж в борьбе с врагом беспощаден, ловок, стремителен, рассудителен. Он идет на любой риск и хитрость, чтобы победить врага. С точки зрения адыгэ хабзэ4, это неправильно, но оправдано, ибо он борется за свободу и равноправие в обществе. Согласно сказочному кодексу, все способы хороши для ведения героем борьбы за существование: если бедняк ворует, то из-за нужды, если выигрывает пари у богача и забирает его богатство, то из-за мести.
Один из главных героев сказочного эпоса адыгов – куйжий (маленький плешивец). Маленький плешивец побеждает врагов с помощью проделок, основанных на предрассудках его недругов, на вере глупцов в чудеса и загробную жизнь. Он отвоевывает с помощью проделок и хитросплетений у великанов скот, золото и иное добро, захваченное ими у народа, и возвращает все владельцам. Мотив борьбы с иныжами и драконами не случаен в сказочном эпосе адыгов. Мифические существа олицетворяют грозные стихийные явления. Народные сказки формировались в адыгской среде и выражали ее интересы. Они духовно и интеллектуально насыщены, кроме функций воспитательно-образовательного характера, в них, на наш взгляд, решалась и задача развлечь, позабавить труженика, дать отдохнуть человеку от тяжких дум, непосильного труда. Очень важны были артистические данные сказителя для достижения комического эффекта в сатирической сказке: игра, мимика, жесты, голос.
Таким образом, «сатирическая сказка как повествовательный жанр фольклора сформировалась по особым законам – на основе традиций народной смеховой культуры, имеющей глубокие корни в древности. Художественная природа сатирических сказок исторически и типологически связана со всем комплексом смеховых словесных и театрализованных форм»1. Это условие и связь с народной смеховой культурой сделали бытовую сказку известной, распространенной, а жизнь ее продолжительной.
Значительное количество сатирических сказок разоблачает духовенство. Их существенно больше, чем сказок, обличающих господствующий класс (князей, дворян, ханов). Как нам представляется, это связано с тем, что священнослужители чаще пребывали среди простых людей. Народ больше сталкивался с противоречиями между моралью, проповедуемой духовенством и его поступками. Объектами сатиры становились невежество, глупость, греховность, жадность, скаредность. Сатира достигает высоких вершин именно в изображении слуг Аллаха. Более того, она затрагивает самого Создателя. Так, в сказке «Бедняк и смерть»1 бедняк отказывает Богу в куске хлеба, объяснив поступок следующим образом: «Ты несправедлив и делишь людей на богатых и бедных». Однако, радостно поделившись с ангелом смерти, прокомментировал: «Для тебя нет ни богатых, ни бедных, ты справедлив». Таким образом, в сатирическом изображении неизвестный автор правдиво показывает отрицательные стороны религиозного мировоззрения.
Сказки о животных немногочисленны, но в них сатира и юмор занимают определенное место как способ художественного отображения действительности. Они интересны тем, что конфликтные ситуации, в которых оказываются животные, одни и те же, что и у людей. В сказках противопоставлены слабые и сильные звери. Как правило, споры среди животных, как и среди людей, создает стремление сильных зверей присвоить добычу слабых зверей, полученную в результате тяжелого труда. Сказкам о животных присуще антропоморфизм и социальный алогизм. Лиса в адыгских народных сказках выступает олицетворением хитрости, ловкости, а волк – грубой силы и жадности, как и в сказках других народов («Волк и лиса», «Заяц, лиса и волк», «Как потерялся комариный князь» и др.).
В диссертационной работе отмечается, что в социально-бытовой сказке особую значимость приобретает реализм изображения, что дает возможность более рельефно и дифференцированно показать противоречия в жизни общества в период феодализма. Сатирико-юмористические сказки способствовали искоренению пороков в отношениях людей, прогрессивному развитию общества, воспитанию молодежи в духе лучших народных традиций.
Фольклорные произведения сатирико-юмористического направления – в том числе и сказки – глубоко национальны. Об этом свидетельствуют диалоги, язык, герои, конфликты и сюжетные коллизии. С их помощью мы знакомимся с проблемами, которые волновали наших предков, узнаем быт, мысли, чувства, мечты народа о лучшей жизни. В плане сказанного заслуживает внимания и тот факт, что в исследуемых адыгских текстах обнаруживаются типологически общие черты с русскими, абхазскими, карельскими и другими сказками.
«Значительно не только широкое распространение сказок, но и то, что сказки народов мира связаны между собой. До некоторой степени сказка – символ единства народов. Народы как бы сообща создают и развивают свое поэтическое творчество»1. Это касается не только близкородственных народов, которые в прошлом общались, вели какие-то совместные дела, но и тех народов, которые не соприкасались, не общались, не имели близких родственных отношений, но были близки, прежде всего сходством социальной и бытовой жизни. «Все народы проходят одни и те же стадии развития, у всех возникали и продолжали жить на протяжении тысячелетий (особенно в области быта) одинаковые проблемы. Если даже проблемы решались в жизни, сказки не исчезали, а приспосабливались к изображению новых конфликтов, выражению новых идеалов»2.
У народа всегда были сатирические сказки, вызывающие смех. Комические образы, разные условия и положения, в которых оказывались персонажи сказок, их действия в определенных ситуациях, юмористически окрашенная речь вызывали у слушателей смех. Смех был особым в каждом конкретном случае: злым, ядовитым, когда был направлен против угнетателей народа – князей и дворян («Князь и брадобрей»); социально-психологическим и морально-этическим, когда речь шла о прелюбодеянии священнослужителей и их наказании героем («Как обманули хаджи»); добрым и веселым, когда высмеивались недостатки в среде самого народа («Три пирожка»); резким, уничижительным, если разоблачали захватническую политику иноземных врагов («Как куйжий победил хана»).
Во втором параграфе «Специфика адыгского национального анекдота» автор отмечает, что в устной словесности адыгов функционирует немало сатирических анекдотов (хабаров). Автор выделяет по тематическому принципу среди анекдотов следующие группы: 1) антифеодальные анекдоты («Сочинитель песен и князь», «Брадобрей» и др.), 2) социально-бытовые («Маленький Биляль», «Старик и князь», «Князь и пахарь»), 3) семейно-бытовые («Кто глупее», «Чердачный бог», «Как женщина проучила трех мужиков»), 4) военной тематики («Фашистские солдаты», «Гитлер капут», «Возвращаемся с победы») 5) политический характер («Ночью полетим», «Маленький плешивец и великан» и др.), 6) так называемые «антимульские», высмеивающие недостойное поведение некоторых священнослужителей («Старичок и мула», «Не говори дай», «Как проучить мулу», 7) анекдоты, подвергающие осмеянию судей и судопроизводство адыгов в прошлом («Может быть, может быть», «Судья и мужик», «Ушастый судья»).
Диссертантом анализируется каждая группа. В ходе исследования приходит к мнению, что самое большое число анекдотов приходится на бытовую тематику. Причиной тому, надо полагать, является то обстоятельство, что народ не был занят ни большой политикой, ни межгосударственными обстоятельствами, потому материал для анекдотов брал из повседневной своей жизни, из бытовых и хозяйственных неурядиц.
Следует отметить, что в современном обществе анекдот – единственный жанр, интенсивно развивающийся и массово распространенный.
Анекдот – один из любимейших жанров фольклора адыгов, проживающих за рубежом. В 1998 году, во время фольклорно-этнографической экспедиции, нам удалось записать множество анекдотов в местах компактного проживания адыгов в Турции. Те же человеческие недостатки: лень, бахвальство, ложь и т.д. осуждают наши соотечественники.
В современном фольклоре адыгов обнаруживаются анекдоты, берущие темы, идеи, образы, сюжеты из кинофильмов. Особенно популярны истории, связанные с именами киногероев Василия Чапаева, Петьки и Аньки-пулеметчицы, Штирлица, Мюллера и других. Кинофильмы, некогда популярнейшие среди всех народов бывшего СССР, оставили неизгладимое впечатление в умах и сердцах адыгов. Это фильмы «Чапаев», «Семнадцать мгновений весны», «Свадьба в Малиновке» и др. Герои фильмов «перекочевали» в адыгские короткие сатирико-юмористические рассказы.
Немало адыгских анекдотов, построенных на национальном материале – о смешных ситуациях в жизни и поведении незадачливых женихов и невест, мужей и жен, свекрови и свекра, о непорядочных обстоятельствах в отношениях соседей, родственников и друзей и т.д. В каждом случае ситуация и характер окрашены нормами национальной психологии, этики, морали, или их нарушениями.
По своей идейно-тематической направленности, художественно-эстетическому воздействию, общественной функции и бытовому назначению анекдоты обнаруживают наибольшее сходство с бытовыми сказками. Различие же чаще проявляется в художественном вымысле. Бытовые сказки большей частью показывают маловероятные или невероятные случаи, в то время как в основе анекдота лежит реальность, конечно, в преднамеренно комическом или гротескном виде. Слушатель воспринимает анекдот как свершившийся факт.
В устно-поэтическом творчестве адыгов много хабаров, излагающих приключения любимого героя многих народов Ходжи Насреддина, мудрецов-острословов Джанчата Куйнеша, Сагида Мижаева, Лаше Агнокова и многих других. Любимый в прошлом адыгами персонаж сказок и анекдотов маленький плешивец (куйжий) почти вытеснен Ходжа Насреддином.
Итак, сатира и юмор образуют значительный пласт в устном творчестве (народной прозе) адыгов. Имея общие для всех жанровых модификаций черты, народная проза создает единое, художественное поле в устном творчестве адыгов, на котором раскрываются события, факты, явления (в том числе и исторические) в жизни народа в их этическом и лирическом воплощении. Общие родовые традиции эпоса, лирики, драмы в сатирических произведениях, в юмористических сказаниях, баснях, анекдотах, обретают индивидуальные черты в каждом из видов произведении адыгов (адыгейцев, кабардинцев, черкесов). Это говорит о разнообразии творческих подходов разных групп людей и создателей текстов устного творчества к жизненному материалу, к месту его происхождения и бытования, к особенностям психологии и нравов различных социальных объединений и коллективов по профессиям, по роду деятельности, по характеру интересов. Так, сказания о Казаноко Джебаге при многих общих, единых моментах его характеристики, образуют определенную разницу в Адыгее (особенно Абадзехии и Бжедугии) и в Кабарде: в первом случае Казаноко Джебаг – созидатель, труженик, умный, ловкий мастеровой в делах сельских, в кабардинских же вариантах он еще и творец, и мыслитель, и философ. Много и других факторов, свидетельствующих о том, что юмор и сатира развивались как в общем русле адыгского фольклора, так и в русле племен составляющих народ в целом.
Это обогатило сатиру и юмор в народной прозе адыгов разнообразием принципов художественного мышления и стилистических оттенков и приемов, повысило их эстетический уровень. Иносказательность, красочность языка, близость к разговорной речи делают анекдот доступным, востребованным и самым употребляемым жанром.
Пятая глава диссертационной работы «Адыгское народное острословие (своеобразие жанра и стиля)» посвящена выдающимся мастерам художественного слова и их творчеству. Образцы народного острословия обладают специфическими особенностями. В них заложены особые сатирико-юмористические принципы. Авторы высмеивают тот или иной недостаток, отрицательную черту, неправильное поведение, как человека, так и группы людей, представителей целого класса, социальной группы. Острословие – один из интереснейших пластов адыгского фольклора. Между тем подобная тема мало изучена. Существуют отдельные наблюдения по некоторым аспектам данной проблемы в работах З. М. Налоева («К типологии «колыбельных для старцев»), А. А. Схаляхо («Адыгские певцы-импровизаторы и писатели-публицисты XIX века»), М. М. Паштовой («Адыгская смеховая культура: концептуальная обусловленность»), Р. Б. Унароковой («Смех в культуре общения адыгов») и др.
Диссертант преследовал цель – рассмотреть жанр острословия в общем аспекте развития народной сатиры, более широко представить имена известных мастеров и их репертуар. Для ее реализации использовался архивный и полевой материал, собранный во время фольклорно-этнографических экспедиций в Адыгее, Причерноморской Шапсугии, в местах компактного проживания адыгов в Турции, Иордании, Сирии и др.
Анализ многочисленных текстов позволяет сделать вывод о том, что мотивы социального неравенства занимают ведущее место в образцах адыгского острословия. Острословы при помощи творчества защищали трудовой народ, его интересы и одновременно помогали избавляться от собственных недостатков, предостерегали от всего ложного, косного в общественной и бытовой жизни.
Следует отметить, что острословы пользовались всеми жанрами сатиры и юмора, но более всего сочиненными ими самими анекдотами, острыми поговорками, сатирическими фразами, характеристиками героев.
Одним из ярчайших адыгских острословов был черкес Сагид Мижаев. Мижаев высмеивал всех, кто поступал против добра, справедливости, будь это князь, дворянин, священнослужитель, судья, царский наместник или простой труженик. В его произведениях слышатся шутка, ирония, но за ними скрываются гневное осуждение, презрительное отношение ко всем, кто мешал народу жить свободно и счастливо. Особенностью его творчества было сопровождение стихотворно-музыкальных произведений поведенческим текстом. Тексты автора рождались ситуативно. Присмотревшись к отрицательному явлению в обществе или в поведении человека, он тут же сочинял об этом сатирический стих. Произведение состояло, как правило, из двух частей. В первой из них автор высмеивал самого себя, во второй же – героя сатирического слова («Неужели я себя так веду», «Если пьяный – наш, если мертвый – твой», «Добро пожаловать, эфенди»). Сагид смеялся в лицо князьям, дворянам, священнослужителям, судьям, наместникам «белого царя». Уникальный прием – одной, двумя строчками высмеять себя, а затем обратиться к другим людям – не раз спасал автора от верной гибели.
Адыгское острословие по своей идейно-тематической сущности разнообразно. Наиболее характерными являются образцы политической, социальной, классовой, бытовой тематики. Системный анализ этого жанра позволяет сделать следующие выводы:
1. Острословы играли большую общественную роль в жизни народа. «…Почитаемые в народе мудрецы, острословы, ашуги неизменно обладали умением загадочно излагать свои мысли и легко выходить из любых положений»1. Раскрывая глубокие, многогранные конфликты, откровенно они выражали свое отношение к той или иной социальной группе, к значительному событию в обществе, поступку человека, тем самым, они говорили правду людям.
Создавая бессмертные произведения, они ни на минуту не забывали о силе воздействия песни на умы и сердца людей, прекрасно понимали свое предназначение, в свою очередь народ любил своих защитников и готов был ради них на все. Поэтому никто не решался открыто враждовать с острословами, заниматься рукоприкладством. Сами острословы свое предназначение ощущали глобально: восхваление добра и уничтожение зла.
2. Важно отметить, что среди острословов были и женщины, решительные, смелые, в репертуаре не уступавшие мужчинам (Бирухан, Кара, Гошефиж Шабанова и др.), но народная память особо сохранила имя Ханифы Казий – одной из ярких представительниц адыгского острословия, поднимавшей людей на защиту Отечества поэтическими строками. Она воздавала славу и хвалу героям и навеки покрывала позором имена трусов и предателей («Песня о Ханифе Казий»).
3. Следует особо выделить имена Джанчатова Куйнеша, Цуга Теучежа, Сагида Мижаева, Шугиба Выкова, Лашэ Агнокова. Характеристика репертуара, особенности острословия каждого из них позволяют выявить типологически общее в их творчестве. Примечательно, что спонтанные игровые, поведенческие мотивы в «остром слове» были существенными элементами в сюжете и композиции произведения, позволяли воздействовать на духовные и нравственные поиски людей.
4. Показательно, что острословы-песнотворцы - люди, умеющие слагать художественные тексты, - пользовались большим уважением, ибо каждому хотелось с хорошей стороны запечатлеть свое имя в песне на века. Песнотворцев просили, одаривали, им угрожали. Нередко ими сочинялись сатирические песни, где резкой критике подвергался «проситель» прославиться, тем самым желание его становилось явью, что вызывало смех, критику в его адрес. К числу таких песнотворцев относились Биту Пшизов, Лаше Агноков, Сагид Мижаев, Куйнеш Джанчатов и др. Так, одно предание о Куйнеше Джанчатове гласит, что песнотворца пригласил к себе князь. Сам лично приехал за ним. Угостил его. Подарил двух волов, надеясь прославиться в песне. Куйнеша возмутило желание князя купить славу и доброе имя. Поэт сочинил песню, в которой высмеял князя. «Ум и сердце – сподвижники славы», – считает он.
5. Поэты-острословы часто принимали участие в поэтических состязаниях. Вплоть до середины ХХ века словесные турниры песнотворцев, певцов и сказителей, острословов и джэгуак1о были популярны в Адыгее. Они устраивались в разных аулах. На них съезжались мастера из разных областей и республик. Так, например, острослов Выков приезжал из Карачаево-Черкесии в аул Уляп Красногвардейского района Республики Адыгея. «…Ему за сочинение песни присудили второй приз – откормленного быка… Состязаться с джэгуак1о в песнетворчестве, не обладая солидным профессиональным мастерством и поэтическим талантом, было делом обреченным» 1.
В древние времена среди адыгов было много острословов. Существуют они и сейчас. К сожалению, в силу отсутствия письменности в прошлом адыги не смогли зафиксировать имена многих песнотворцев и их репертуар. Многие произведения не сохранились, а их авторы забыты. Однако народы, у которых письменность появилась раньше, сохранили больше информации о мастерах слова. Например, у русского народа в каждом районе, селе помнили имена острословов, их репертуар. Абхазо-адыгские народы начали фиксацию текстов в конце XIX начале XX вв.
В репертуаре сказителей довольно четко отражаются разные периоды истории общественных отношений, сложные и противоречивые процессы в социальных, экономических, нравственно-этических явлениях и структурах. Отсутствие письменности значительно способствовало исчезновению многих произведений в прошлом, искажению их текста.
Однако передаваемое из поколения в поколение устное народное творчество и сегодня свидетельствует о наличии талантливо самобытных авторов, бесценных произведений в наследии народов. К примеру, в истории изучения абхазского фольклора известны острословы Л. Авидзба, Ж. Ачба, Ч. Чацба и многие другие. Черкесы-песнотворцы С. Мижаев и Ш. Выков были популярны далеко за пределами Карачаево-Черкесии, где они проживали. На территории нынешней Адыгеи жили и творили Джанчатов Куйнеш, Ту Шарабук, Осмэн Бэчий, Цуг Теучеж. Имя кабардинца Лашэ Агнокова всегда было у всех на устах. Творчество грузинского острослова Чабуа Орбелиани привлекает внимание исследователей за пределами Грузии.
Если говорить о гендерном аспекте, то в большинстве своем сказители – мужчины. Однако среди адыгских женщин было немало талантливых острословов. В их числе Лашын, Малечипх, Ханифа и многие другие. Такие одаренные женщины были и у других народов. «В Абхазии жили сестры-острословы Хаджимба, - рассказал нам профессор С. Л. Зухба, - они не стыдились произносить даже ругательные слова. Сестры сочиняли сатирические куплеты даже на женихов в их же присутствии. Конечно, и те не оставались в долгу. Словесная перепалка между ними продолжалась далеко за полночь»1.
Итак, магистральные направления сатирико-юмористических жанров в народной поэзии – это исследование жизненных позиций в их многосложности и разнообразии, в условиях драматических событий в истории и повседневной жизни общества. Их герои – люди нелегкой судьбы, философы, правдоискатели, народные заступники, защитники отечества. Народ пытается подчеркнуть в фольклорных произведениях духовное богатство, нравственную чистоту героя, его любовь и уважение к родной земле, стремление защитить отчизну ценой жизни. В исследуемых произведениях воплощаются коренные противоречия адыгской действительности, в них происходит борьба интересов, чувств и страстей, обнаруживается органическое единство общественного и личного. Общечеловеческое существует в конкретно-исторических формах. Реальные люди, реальные обстоятельства, реальные социальные группы с определенными интересами, мечтами, надеждами, со своим сложным психологическим миром.
В шестой главе «Художественное многообразие приемов адыгской народной сатиры и юмора. Общественные функции, особенности бытования и исполнения сатирико-юмористических произведений адыгов» исследуются поэтические средства создания сатирико-юмористических произведений, прослеживаются генетическая, композиционная и тематическая близость произведений сатирических жанров, устанавливаются характер и значение стилистических приемов в исследуемых текстах.
Устно-поэтический эпос адыгов, имея общие с мировыми эпическими традициями («Манас», «Калевала», «Махабхарата» и др.) черты, обладает национальными особенностями, которые фиксируют характер, ментальность адыга, его философию, мировосприятие. Произведения адыгского эпоса по форме бывают прозаическими, стихотворными и смешанными. Как создание устно-поэтического творчества, он подчиняется своим нормам и законам. Для поэтики адыгских нартских сказаний и песен характерны повторы (нескольких слов, строк, предложений) эпизода или мотива. Речь героев имеет яркое индивидуальное выражение.
Диалог имеет большое значение в развитии сюжета нартских сказаний. В диалогах и героев, и героинь своеобразную роль играет клятва. Она как бы подтверждает сказанное героями, усиливает конфликт, драматизирует его эволюцию и разделение. В раскрытии отрицательных черт персонажей важную роль играет поэтический гротеск. Гротескно изображается, например, прожорливость иныжей (великанов). Эпитет широко разработан как в эпосе, так и в разных произведениях фольклора. Через эпитеты передаются качественные характеристики героев, оттенки проявления, способ вхождения главных признаков предмета, героя, поступка, состояния и т.д. в сюжет и композицию рассказа.
Конфликтность – необходимое условие сюжетной динамики эпического сказания. Противопоставление героев друг другу – один из способов раскрытия их нравственных, духовных и интеллектуальных качеств, форма выражения авторского (сказительского) отношения к ним, важнейшее звено в движении повествования. В нартских сказаниях герои – богатыри. Они обладают большой физической силой. Однако, по сравнению с этими великанами они малы. Иныжи-великаны обладают неимоверной физической силой и мощью, но они доверчивы и неразумны. Их силе противопоставлены ум, находчивость, ловкость нартов. Например, хитрость, ловкость, находчивость нарта Саусырыко противопоставляется силе и глупости Емынежа. С помощью контраста воспевается и идеализируется Саусырыко, а Емынеж подвергается осмеянию.
Особенности художественно-поэтических средств создания сатирической сказки обусловлены сюжетным своеобразием. Среди сатирических сказок выделяются сказки о дураках и одурачивании, сказки о загадывании и мудрых ответах, семейно-бытовые и социально-бытовые сказки. Все они генетически, тематически и композиционно взаимосвязаны.
Представители господствующего класса, согласно их статусу, должны быть добрыми, отзывчивыми, великодушными в мирное время, а в военное – первыми выступить на защиту Отечества. К сожалению, не всегда случалось именно так. Конечно, среди феодалов были порядочные, достойные люди. О них помнит народ, однако чаще происходило наоборот. Несоответствие сказанного и сделанного становилось предметом осмеяния, предметом острого сатирического изображения. И здесь сюжет играет чуть не главную роль.
В таких сказках образу господ, священнослужителей, внутренних и внешних врагов народа, иноземных захватчиков придает особый комизм их лень, глупость, жестокость, жадность. Отрицательные черты гиперболизируются, и на этом основывается сюжет сказки. Здесь же наблюдаем такой прием, как контраст. В сказке преувеличены способности, добродетельность, навыки и умения крестьянина. Известен фольклорный прием, когда рост и физическая сила отрицательного персонажа намеренно подчеркиваются, и при этом явственно фиксируется отсутствие ума, находчивости, смекалки и т.д. Например, иныж в сказках – очень высокого роста и неимоверной физической силы, а герой – его противник, наоборот этими качествами не обладает, но владеет умом, знанием жизни, опытом борьбы с противниками и т.д. (къуйжъый, маленький плешивец). «Гипербола в таких сказках выступает как «героизирующая» или уничижительная»1 («Мудрый старик и царь», «Старик-пахарь»).
Алогизм выполняет основную нагрузку в сатирических сказках как средство художественного отображения. Отрицательные герои делают абсурдные, невозможные, не поддающиеся логике предложения. На их глупые вопросы дает парадоксальные ответы положительный герой. Например, калмыцкий хан присылает адыгскому князю посла с требованием уплатить большой штраф за то что, якобы, ржание княжеских коней помешало ожеребиться ханским кобылицам. Хитрые выдумки Къуйжъыя спасают народ от непосильного штрафа.
Сказка по своему материалу безгранична: муж впрягает жену в повозку, отец топит строптивого сына, муж сталкивает злую супругу с горы, сварливая женщина выгоняет дракона из колодца. Комизм достигается за счет нетипичных, необычных, замысловатых обстоятельств.
Присказка – характерный структурный элемент волшебных сказок, но иногда она имеет место и в бытовых новеллистических повествованиях: «Как сказывают и пересказывают, в стародавние времена жил старый злой князь по имени Бытыпщ», «В некотором ауле жил некий эфенди», «Жил-был некий умный старик» и т. д. Присказки указывают на то, что место и время не определены. Таким образом, наблюдается некоторая неопределенность, неконкретность основного действующего лица, присказка указывает на собирательный образ.
Концовка бытовых новеллистических сказок может быть разной. В одних случаях отрицательный персонаж исправляется, в других – сказка предоставляет слушателю самому решить, кто глупее из всех глупых. Иногда в сказке присутствует вывод: «Со столь глупыми случается и не такое!». Может подводиться итог всему, о чем сообщалось ранее: «Джаущтэу сохътэ к1алэм ефэндым къырихыгъэ шъхьак1ор рихыжьыгъ» (Таким образом, сохт отомстил эфенди за оскорбление) («Сохт и эфенди»).
В социально-бытовых и волшебных сказках часто указывается на исключительность обстоятельств, в которые попадает герой, и которые передаются такими речевыми формулами: «В одном ауле жил сирота», «Жили-были старик со старухой», «Жила одна бедная старушка». Информация о том, что сирота одинокий, что старик со старухой, а тем более одинокая «бедная старушка», уже настраивает на возможные драматические или исключительные события.
Мифические противники героя тоже характеризуются клишированными фразами. Так, великан, почуяв запах спрятанного его женой или невольницей человека, говорит: «Ц1ыфымэ къысэу!» («Слышу запах человека»). Колдунья, к чьей груди припадает герой, отвечает на просьбу стать отцом и матерью для него следующей речевой формулой: «Узымылъэгъугъэ нэхэр Тхьа рех, Тхьа рек1». (Дословно – «Не увидевшие тебя глаза Бог да вынет, Бог да выколет»).
Сказка всегда имеет обозначенный сюжет, стройную композицию. Следует отметить тот факт, что в мифах действие не заканчивается. Показательно, что оно космически безгранично. Например, Саусырыко, герой эпоса «Нарты», ждет смерти, каждый год слышен его голос из-под земли, или Амирани, герой грузинского эпоса, мечтает освободиться от терзающего его грудь орла. А сюжет сказки почти всегда остается незавершенным.
Следует отметить приемы ретардации, которые присутствуют в адыгейской сатирической сказке. Приведем в качестве примера эпические повторы, тиражирующие отдельные эпизоды с возможными небольшими изменениями и вариациями. Герой меняет золотую шапочку жены на корову, корову на бурку, бурку на феску. В данном случае ретардация усиливает драматизм положения героя. Этот прием называют последовательным.
Прием параллельного развития всех эпизодов тоже имеет место в сказках, но он более сложен. Одно и двупланное развитие сюжета сказки – наиболее приемлемое и удобное как для рассказчика, так и для слушателя, поскольку непросто наблюдать одновременно за несколькими сюжетными линиями, действиями героев и развитием сюжетов.
Образ в сатирической сказке становится зримым благодаря нескольким словам типа: «Дерзкая слава шла о нем». А в дальнейшем знакомимся с описанием его дерзости, дурной славы, отрицательных черт.
Примечательно, что изобразительно-выразительные средства адыгских сказок богаты и эмоциональны, однако язык отдельного персонажа не всегда выделяется из общей художественной ткани произведения. Обычно наоборот, приковывает к себе внимание какой-либо персонаж из общей группы. Сказка сосредоточивает в нем ум, хитрость, ловкость народа, умение выйти из любого положения. Такой набор качеств позволяет запомнить этот образ, а иносказания, мудрые изречения делают его речь индивидуальной.
Во многих сказках мира присутствует волшебная сила цифр. Не стали исключением и адыгские сказки: «Три осла трех братьев», «Три друга», «Три были из жизни Хахупоко Черия», «Семиглавый дракон», «Семь великанов» и др. Троекратность создает магию сказки и тем самым служит развитию сюжета и композиционному строю произведения.
Проведенный анализ сатирических сказок позволяет говорить о некоторой их шаблонности. Выделим характерные особенности композиционного строя:
1. Обстановка, в которой происходит действие, не описывается подробно. Она отмечена наиболее существенными деталями.
2. Диалог – наиболее подвижная, нередко подвергающаяся трансформации часть сказки. Рассказчик импровизирует, как замечено, здесь. У него появляется возможность показать свое остроумие, находчивость, богатство словарного запаса, красоту и мощь языка.
3. Персонаж чаще всего отмечается одним эпитетом (къуй – плешивый, делэ – глупый, тхьагъэпц1 – хитрый, тхьамык1 – бедный) и т. д.
4. Структура сатирической сказки, безусловно, во многом зависит от устного исполнения.
Большое число сатирических сказок построено на социальной антитезе: герой из народа – его классовый враг. В русских сатирических сказках противником царя выступает народный герой. Интересен тот факт, что в адыгской сказке вызов царю бросает женщина, рожденная в крестьянской семье. Хитростью она заставляет царя подать туфли, позволяет полюбить себя, затем отказывается выйти замуж за него.
«Комизм часто создается и тем, что отрицательный персонаж, богатый и знатный человек, не знает элементарных вещей и поэтому совершает глупые поступки. Богач не знает, что такое «добрый час» и что такое «недобрый час», и отправляется их испытать. Обжегшись в крапиве, потеряв коня и одежду, он не знает смысл этих слов»1.
Одним из художественных приемов сатирической сказки является притворное, намеренное самоосмеяние героя. Прием восхваления хозяев и уничижение положительного героя – основной принцип юмора в данном случае. Персонаж извлекает выгоду из создавшегося положения, одурачивая хозяина и его семью. Таким образом, гипербола, смещение, дублирование, заострение внимания на каком-либо моменте, образе, характере – все это устойчивые принципы сказки, но не только. Они служат характерным способом осмысления действительности, жизненных ситуаций, конфликтов, общественных отношений, человеческих способностей и возможностей, природных катаклизмов.
Анекдоты в отличие от других жанров имеют свои художественно-поэтические и исполнительские особенности. Прежде всего, они свободны в композиционном плане по сравнению с малыми жанрами и произведениями народной поэзии, характеризующимися строгостью в структурном отношении. Хабары благодаря легкости в изложении и усвоении могут быть исполнены в поле, на улице, дома, на вечеринке, свадьбе.
Отличительной особенностью хабаров является подвижность их сюжета. Он свободно передвигается во времени и пространстве, обнаруживается в любой языковой среде, а сами хабары внедряются в любую культуру, предварительно трансформируясь сообразно ментальности того или иного народа. В абсолютном большинстве хабары (анекдоты) лаконичны. Сказитель заранее продумывает лексику, позволяющую наиболее точно, ярко и выразительно поведать о курьезном случае. Одним из основных способов создания образов в сатирических хабарах является контраст. Сопоставление хорошего и плохого, злого и доброго создает основу произведения.
Большим своеобразием художественной формы отличаются афористические жанры (пословицы и поговорки) фольклора адыгов. Изобразительно-выразительные средства пословиц и поговорок весьма богаты: ирония, гипербола, метафора, метонимия, антифриз, антитеза и др. Нередко аллегория используется для создания сатирического образа.
Многие сатирические пословицы используют сравнение, которое позволяет выделить существенные признаки в изображаемом предмете, лице, факте при помощи сопоставления с чем-то знакомым или похожим.
Метафора – одно из выразительных средств поэтического языка фольклорных жанров. Она наиболее богата в эмоционально-образном отношении. Панторифма и рифма создают благозвучие пословицы и поговорки, тем самым, подчеркивая неприемлемые человеком черты характера и помогая запомнить и отмежеваться от них. Панторифма – повторение целого выражения: «Бжьын ш1эгъум 1эпэ щын, бжьын шхыгъом жэ мыгъэуцу» («Во время посадки лука его палец нарывает, а когда настает время есть лук – рот не закрывается»).
Образность сатирической пословицы достигается посредством метонимии – замены названия явления другим, неразрывно связанным в нашем сознании с представлением об этом жизненном явлении. Например: «Зы л1эр джэдыгуибгъу, л1ибгъур зы джэдыгу» («Один мужчина в девяти овчинах, девять мужчин в одной овчине»).
Созвучие звуков тоже служит поэтическим тропом, создающим сатирико-юмористические пословицы и поговорки: «Къы1орэр шъоп, лэп» («То, что он говорит, ни кожа, ни мясо») «Шъоп, лэп», «Шъхьэп, лъакъоп» и др. Аллитерация, повторяя созвучные согласные звуки, способствует усилению выразительности художественного образа.
Семантическая раздвоенность, олицетворение, аллегория, ирония присущи сатирико-юмористическим пословицам и поговоркам. Намек, смещение, дублирование – приемы, придающие исследуемым произведениям иронический смысл. «Адыгские пословицы и поговорки сохранили целый ряд лексических, семантических, грамматических явлений, утраченных разговорно-бытовым и литературным языком. Образность и обобщенность содержания пословиц и поговорок определяют и принципы построения их грамматической структуры».1
Аллегория имеет широкое применение в адыгских пословицах и поговорках. Она выделяет главное в пословицах и поговорках, изображающих черты людей в образе животных: «Бжъэкъуит1у тет пэтзэ, уц бэгьуагъэм хэк1ыжьыгъ» («Хотя и двурогий, а покинул густую (богатую) траву»). В данном случае пословица порицает недалекого умом человека, уподобляя его глупому животному. «Хьайуанэм сыд ыш1эми хъунба» («От животного можно всего ожидать») – пословица уподобляет бездумного, способного на все человека, животному; «Хьант1аркъоми уаркъ alo» («И лягушки тоже квакают») – пословица высмеивает хвастливых людей; «Хьэ делэ лы жъуагъэ щэгугъы» («Глупая собака надеется на вареное мясо») – высмеивается ленивый человек, надеющийся на кого-то, на что-то.
Нередко аллегория выступает в форме переносного значения и используется для того, чтобы показать, что от плохого семени нет хорошего племени, что дети похожи на своих родителей. Например: «Чэц1ым шъынэ къылъфырэп» («Коза не приносит ягненка»).
Во многих пословицах и поговорках, подобно загадкам, используется сравнение, как изобразительно-выразительное средство языка. Оно выделяет существенные признаки в изображаемом предмете или явлении при помощи сопоставления с чем-то знакомым или похожим: «Акъылыр шыблэ хъопск1ым фэд» («Ум подобен вспышке молнии»); «Ны шъор шъоум фэд» («Материнское тело подобно меду»); «Нынэп1осыр осым фэд» («Мачеха подобна снегу»). Здесь сопоставляются ум и молния, тело матери и мед, мачеха и снег. В первых двух случаях — прямое сравнение, в последнем случае — отрицательное сравнение, которое отделяет один предмет или явление от другого, однако, сближая их, поясняет один предмет или одно явление другим.
В адыгских пословицах и поговорках метафора имеет определенное познавательное и художественное значение. Ее познавательность определяется тем, что она – результат многовековых наблюдений народа над природой, жизнью, над процессами труда, человеческих взаимоотношений, а самое главное – служит образным средством выражения народной мудрости. Эстетическая ценность метафоры тоже очевидна. Она заключается в ее яркости, образности, выразительности, лаконичности.
В фольклоре адыгов встречаются пословицы, в которых метафора придает предмету или явлению новые качества путем локализации художественного образа: «Ынэгу мэзэхэ зэпыт» («Лицо его всегда темное»). Выражение лица человека может быть добрым, злым, веселым, счастливым, но не белым и не темным, однако пословица переносит явления неживой природы на человека, на выражение его лица, показывая, что этот человек всегда зол и сердит. «Шыблэм фэд» («Подобен грому»). Метафора «шыблэ» употреблена для того, чтобы показать характер человека кратко, образно и емко. «Блэ бзэгу и1» («Имеет язык змеи») – так говорят о человеке-сплетнике, уподобляя его речь ядовитому языку змеи.В адыгской народной пословице часто используется гипербола, в которой преувеличиваются признаки явлений, действий, размеры предмета и т.д. Когда о человеке сказано, что он «Подобен Мезитлыныко» («Мэзл1ыныкъом фэд»), то мы не воспринимаем это в буквальном смысле; в нашем сознании возникает образ человека очень большого, крепкого телосложения, но некрасивого.
Адыгские пословицы и поговорки часто используют также иронию. Основное средство иронии — насмешку народ использует в творчестве, чтобы показать свое отношение к тем или иным человеческим порокам, к различным проблемам, к властьимущим, к служителям религии, к угнетателям в эксплуататорском обществе. «Бай лъэбым имык1ыхэрэр ефэндхэр ары» («За богатыми по пятам ходят эфенди»). Народ высмеивает эфенди, которые бегают за богатыми, их расчетливость. «Ихьэ баджэ къыубытыгъа?» («Его собака поймала лису?») – так говорят с иронией о человеке, который все время смеется. «Бзыумэ ямышъогъум симэщ ешхы» («Неподобная птице ест мой урожай»). «Зиунэ имыхьэрэм ихьэ егъэхьакъу» («Заставляет лаять собаку хозяина, к которому и не заходит») – говорят о человеке без определенного рода занятий. «А1орэ пэ1ожь, аш1эрэ пэш1эжь» («Повторяющий услышанное, повторяющий увиденное»), здесь высмеивается человек, не имеющий собственного мнения, подражающий во всем и всегда кому-либо.
Поэтичность речи, красочность языка и стиля адыгских афоризмов создаются путем частого использования разнообразных повторов. Главными из них являются: фонетический, морфологический, лексический, морфолого-синтаксический, фонетико-морфологический, фонетико-лексический и др.: а) фонетический – «Делэм къолэн ик1ас» («Что пестро, то и красно для дурака»); б) морфологический – «Емыгупшысэу мэпсалъэ, зимыплъыхьэу мэт1ысы» («Говорит не подумавши, садится, не осмотревшись»); в) лексический – «Л1ышъо мыл1ышъоу, шъузит1о ящ» («Мужчина – не мужчина, третий среди двух женщин»); г) фонетико-морфологический – «Жэк1э маис, 1эк1э сэмэгу» («Языком как меч, в делах – левша»); д) лексико-синтаксический – «Зы шъхьэ нахьи, шъхьит1у» («Лучше две головы, чем одна»).
Своеобразным синтаксическим строем отличаются пословицы, включающие в себя прямую речь. Таковы, например, мудрые изречения типа: «Тэжъо», - ы1уагъ цубжъэм тес аргъоим» («Пашем», - сказал комар, сидящий на роге вола»). «Хьэм, - сыпсаумэ гъэм мэщ сш1эн, - ы1уагъ». («Если буду жива, - сказала собака, - посею летом просо»). Показательно, что в этих и других пословицах незримо присутствует обобщение или отвлечение. «Этими формулами далеко не исчерпывается все многообразие стилистического оформления пословиц, но какую бы грамматическую форму они не имели, в ней всегда отчетливо обнаруживается отнесение пословичного суждения к многочисленным и разнообразным случаям, ко многим людям, а также его наставительно-дидактический смысл».1
Тематическое своеобразие сатирической поэзии влечет за собой богатство стилистических средств создания произведения: гротеск, ирония, насмешка, сравнение, эпитеты. Они, в свою очередь, передают глубокое содержание сатирико-юмористических пословиц и поговорок. Богатая и разнообразная поэтика свидетельствует о достойном фольклорном наследии адыгов. Анализ эмоционально-выразительных средств позволяет сделать вывод о богатом поэтическом воображении народа, великой силе его мудрости и высоком уровне творческого мышления.
В данной главе выявляются и исследуются также роль и место сатирико-юмористических произведений в фольклоре народа, особенности их бытования и исполнения. При этом подчеркивается, что функции и бытовое назначение произведений сатирико-юмористического направления претерпели определенные изменения, связанные с переменами в общественно-политической, социально-экономической и культурной жизни народа. В процессе работы с текстами выяснилось, что подобные исторические трансформации в области сохранения, исполнения, распространения требует дифференцированного подхода к анализу бытования и исполнения сатирико-юмористических произведений, созданных до революции 1917-го года и в советскую эпоху.
Известно, что из-за отсутствия письменности, единственным средством передачи богатейшего трудового и воспитательного опыта, исторического прошлого народа были произведения устной словесности. Адыги придавали большое значение сохранению, приумножению и передаче произведений фольклора подрастающим поколениям. В этом важнейшем деле ведущую роль сыграли сказители, острословы, ашуги, певцы, джэгуак1о (джегуако). Вот как оценивал один из джэгуак1о свое предназначение: «Одним своим словом я из труса делаю храбреца, защитника народа, вора превращаю в честного человека, на мои глаза не смеет показаться мошенник, я противник всего бесчестного, нехорошего»1.
Местами исполнения сатирико-юмористических произведений у адыгов были хачещи (гостиные), шихафы (взаимопомощь), которые устраивались довольно часто при строительстве дома, посадке и уборке урожая и т.д. Они исполнялись также в домах, где осуществлялись чапщ2, в местах выгона и встречи домашних животных, на посиделках, а некоторые жанры реализовывались на похоронах.
Для озвучивания того или иного произведения должен был быть повод, например, просьба одного из присутствующих. В фольклоре адыгов наличествовали произведения, жанр которых требовал участия двух и более человек (это состязание острословов в сочинительстве, загадывании и отгадывании загадок и т.д.). Их чтение требовало внимания, как рассказчика, так и слушателей. Присутствующие мгновенно реагировали на услышанное: хмурились, улыбались, приподнимали брови, высказывали свое мнение вслух. Таким образом, можно было увидеть, какое впечатление произвело на людей услышанное.
Существовали определенные требования к рассказчику: предельное внимание к замечаниям, четкая дикция, корректное осмеяние, тактичное изложение материала. Разумеется, подобная манера исполнения способствовала эстетическому и идейно-художественному воздействию произведения на слушателей, создавала творческую атмосферу. В свою очередь, возбранялось неуважительное отношение слушателей и объекта сатиры к исполнителю.
Певцы и сказители берегли и передавали из поколения в поколение народную мудрость, художественное мышление, историю, быт, культуру, нравы, обычаи, традиции народа. Сказители старались по мере возможности сохранить то, что переняли от предшественников. Произведения на историческую тему излагали без особых изменений, а сюжет сказки мог трансформироваться.
Было недопустимо вольное обращение и с историческими хабарами, притчами, преданиями, легендами, пословицами и поговорками. Малейшее вмешательство приводит к изменению идеи, значения, сущности и звучания. Благодаря краткости, сжатости, емкости содержания они могут исполняться для любой аудитории. Однако пословица и поговорка никогда не служили развлекательным целям. Их функции – воспитывать слушателя, воздействовать на его чувства в определенной ситуации и в нужное время.
Свободное отношение к песенному творчеству адыги не допускали. «Готовая песня похожа на уложенные колодцем полена: стоит вынуть хоть одно полено, как все будет нарушено. Также и строки песни. Ни одного лишнего слова, даже звука не терпит, рухнет. И когда не достает – также»1. Чуть больше импровизации допускалось в отношении сатирических куплетов с открытой композицией (чылэ къек1ок1 орэд).
У разных народов по-своему осуществлялось бытование и исполнение сатирико-юмористических сказок. Например, у адыгов в прошлом запрещалось рассказывать сказку днем. Этот обычай сохранился до сих пор и у некоторых других народов, например, абхазов. Для русских же на рассказывание сказки не было запретов.
Анекдоты более подвижны из всех жанров произведений адыгского фольклора. Ими активно пользуются все и везде. Но не всякий может стать хорошим рассказчиком анекдота. Успех анекдота, во многом зависит от его рассказчика.
В советский период бытование сатирико-юмористических произведений адыгов, как и произведений других народов, вступает в новую фазу. Систематически, на государственном уровне сбор, публикация и научное исследование начались с 20-х годов XX столетия. Благодаря этому сатирико-юмористические произведения начинают жить не только в устной, но и письменной форме. Именно тогда осуществляется их кодификация, в том числе и перевод на русский язык, а также турецкий, английский, немецкий и др. Тем самым они становятся достоянием разных народов. В связи с изменением жизни общества претерпели существенные изменения функции исследуемых жанров. При установлении новой власти они стали источником познания прошлого для молодежи, средством воспитания в лучших гуманистических традициях, сложившихся на протяжении тысячелетий. Поэтому произведения фольклора, в том числе сатирических и юмористических жанров, обрели новую жизнь, они стали издаваться большими тиражами, изучаться в школе, вошли в репертуар профессиональных и самодеятельных исполнительских коллективов. Возросло влияние фольклорных творений на повышение уровня духовно-нравственных исканий общества, на расширение ориентиров деятелей культуры и самое главное – на значительное воздействие фольклорной эстетики на литературу и искусство. Новое время способствовало и появлению новых произведений народного творчества.
В Заключении подводятся итоги, подтверждающие основные положения, выносимые на защиту, делаются выводы и обобщения.
Затронутая в настоящей диссертации тема является неисчерпаемой и очень важной. Сатира и юмор во всех их формах и проявлениях – значительное явление в истории человечества. Они сопровождали человека на всех этапах его существования. Вопрос о роли смеховой культуры продолжает, хотя и по-иному, волновать человечество, привлекать внимание исследователей. По справедливому замечанию П.А. Сорокина, «многие достижения цивилизации вышли из недр народной смеховой культуры или были опосредованы ею или, напротив, принципиально полемизировали с нею (религиозное мировоззрение). Именно в традициях сатиры и юмора нередко были обобщены мудрость и жизненный опыт людей по проблемам нравственности, и на этой основе сформулированы главные постулаты морали, без которой невозможны существование народов, организация их общественной и повседневной жизни».1
Иначе говоря, все национальные формы сатирического сильны духовностью и созидательным началом. Даже само по себе критическое начало, присущее юмору и сатире, несет позитивный смысл. Одним из важных аспектов этой деятельности является создание в фольклоре каждого народа большого пласта сатирико-юмористических жанров, сюжетов, приемов, образов.
В целом проведенное исследование дает основание для следующих выводов:
1. Устно-поэтическое творчество адыгов с полным основанием можно назвать своеобразной летописью истории адыгов. В сатирико-юмористических произведениях фольклора воплощены основные черты того или иного периода, очерчены коренные проблемы духовной, нравственной, этической, социальной жизни адыгов на определенном этапе их развития. Именно поэтому герои сатирических и юмористических произведений оказываются в центре важнейших общественных конфликтов. Именно он определяет наиболее характерные эпохальные приметы. А герой, попав в конфликтную ситуацию, пытается преодолеть сопротивление внешних обстоятельств. И здесь ему на помощь приходит сатира. Она, опираясь на исторические факты, создает образ сильного героя. Подобные персонажи, ставшие воплощением коренных противоречий действительности, – герои-одиночки в эпоху раннего феодализма, яркие, самобытные, честные и отважные, способные стать примером для подражания. Именно такие сильные, решительные, волевые герои с внутренней психологической определенностью, любовью к Отечеству появились в произведениях фольклора.
2. Столкновение двух различных точек зрения в сатирико-юмористических произведениях способствует решительной борьбе принципиально отличающихся друг от друга нравственных позиций. Таким образом, народ, движимый мечтой о справедливости и равноправии, вооруженный сатирой, подвергал бескомпромиссному осмеянию всех, кто мешал ему в осуществлении надежд. Это обстоятельство в адыгской фольклористической науке изучено далеко недостаточно.
3. Следует констатировать тот факт, что само понятие комического многозначно. В понимании народа слово обладало великой силой, в его власти передать палитру самых разнообразных чувств, переживаний, мыслей, взглядов, душевное состояние. Поэтому весь гнев, всю ненависть к врагам выражал в произведениях устной словесности. Отношение к морали, как важнейшему регулятору общественных отношений, проводимое в фольклоре сквозь призму юмора и сатиры, в принципе, идентичное, а понимание «добра» и «зла» строится преимущественно по одним и тем же критериям. Народ замечал и свои недостатки, в собственном художественно-словесном творчестве едко высмеивая дурное, плохое в окружающей действительности.
4. Сатира определяет специфику произведения: особенности стиля, расстановку персонажей, идейно-тематическое своеобразие и характеры героев. Она, внешне проявляясь в правдивом, зачастую в значительном преувеличении, отображении социально-бытовых и исторических потрясений и перемен, глубоко раскрывает жизненные конфликты при столкновении разных идейных позиций. Сатирико-юмористические произведения – результат своеобразного восприятия жизни народом, это сложность нерешенных проблем, глубина характеров, многообразие конфликтов. Литературные приемы развития действия, которые функционируют в собственно-сатирических произведениях, способствуют раскрытию духовности, цельности народного героя.
5. Одним из способов раскрытия идейно-тематической сущности изображаемой жизненной коллизии в сатирико-юмористических произведениях является диалог. Он же служит эффективным приемом раскрытия внутреннего мира героя. Речь персонажей сатирических произведений индивидуальна и своеобразна. В диалоге наблюдаем органическую связь характера героя и его речи, образ мыслей, чувства, переживаний. Язык героя не только индивидуален, но и социален. Он несет на себе отпечаток той общественной среды, к которой принадлежит. В сатирических произведениях представлена жизнь в многообразии ее социально-исторических, философско-психологических, нравственно-этических, эстетических проявлений. Это придает сатире особую значимость, глубину и содержание. Сатира способствует более успешному освоению действительности в различных пространственно-временных координатах, логически верно характеризует внешние причинно-следственные связи и отношения, а также внутренние, эмоционально-смысловые. Подобная характеристика может быть очень краткой, но точной и зримой. Сатира и юмор точно раскрывают особенности той или иной общественно-экономической, социально-политической формации, воссоздают ее существенные индивидуальные признаки. Раскрывая мысли и чувства героя в разные эпохи, его мировоззрение, сатира и юмор показывают эволюцию сознания народа.
6. В сатирико-юмористических произведениях адыгского фольклора, как и в фольклоре других народов, присутствует единство образов, тем, идей. «Единство образов и идей в различных видах устного творчества свидетельствует о единстве художественного мышления народа. Не случайно одни и те же сюжеты и образы иногда передаются и в песенной и в сказочной формах»1. В них четко определена идейно-эстетическая позиция народа по отношению к тому или иному явлению, событию, случаю в жизни. Суровость исторической эпохи определяет остроту общественного конфликта. Сатира художественно позволяет отразить состояние государства в конкретный период, раскрывает особенности социального конфликта в обществе и недостатки в народном быту, определяет жизненные приоритеты и систему ценностей народа, специфику темперамента и характера противоборствующих сторон. Народная сатира, будучи социально-конфликтной, формирует сюжет и способствует его логическому завершению.
7. Острословы играли большую общественную роль в жизни народа. Изображая глубокие, многогранные конфликты, откровенно выражали свое отношение к той или иной социальной группе, к значительному событию в обществе, поступку человека. Они мастерски информировали общество о его духовном, нравственном и социальном состоянии.
8. В функционировании сатирико-юмористических произведений адыгов выделяют два периода: до революции 1917 года и в советскую эпоху. Перемены в общественно-политической и культурной жизни привели к трансформации сложившихся традиций в области сохранения, исполнения и распространения исследуемых произведений. В частности, фольклорные произведения стали существовать не только в устной, но и в письменной, книжной формах, на языке оригинала и в переводах на другие языки (немецкий, турецкий, английский и др.).
Выявленные проблемы являются, на наш взгляд, достаточными, чтобы определить основные векторы развития сатиры и юмора в фольклоре адыгов.
Высокая степень разработанности жанров и приемов комического и глубокая смеховая традиция в фольклоре адыгов, многообразие функций сатиры и юмора оказались весьма плодотворными для адыгейской литературы. Можно говорить о стойкой тенденции развития разнообразных комических жанров и форм в творчестве писателей старшего и среднего поколений – в поэзии и прозе И. Цея, Ю. Тлюстена, М. Паранука, К. Жане, X. Ашинова, С. Панеша, Х. Тлепцерше, в драматургии А. Евтыха, Н. Куека, Е. Мамия, X. Бсретаря, П. Кошубаева, К. Шаззо, Ч.Муратова, в рассказах, новеллах, репризах, интермедиях С. Хунаговой, М. Тлехаса, Х. Хурумова. Их творчеству присущи тонкий юмор, легкая ирония по отношению к некоторым устаревшим национальным обычаям, особенностям национального характера. Блестящая комедийная игра известных актеров Адыгейского национального театра – Чатиба Паранука, Чапая Муратова, Мурата Кукана, Заурбия Зехова, Мелеайчет Зеховой, Светланы Кушу, Фатимы Курашиновой лежит в традициях адыгской фольклорной юмористики, воссоздает народное остроумие, яркие и колоритные национальные характеры.
Историческая эволюция основных форм эстетического отношения фольклора к действительности и их постоянное диалектическое взаимодействие – по принципу связи или контраста, а также перехода одной формы в другую – дает возможность глубже понять специфические законы отражения действительности в художественном мышлении народа, глубже проникнуть в специфику самого фольклора.