Пространственно-временная семантика оригинальной и переводной поэзии ф. И. Тютчева
| Вид материала | Автореферат |
- Пространственно-временная структура и динамика орнитофауны урбанизированных территорий, 311.13kb.
- Мотивы и образы лирики Ф. И. Тютчева, 29.87kb.
- Одно из самых замечательных явлений русской поэзии стихи Ф. И. Тютчева о пленительной, 21.88kb.
- Пространственно-временная ранговая обработка телевизионных изображений с малоразмерными, 219.35kb.
- Обработка и передача изображений, 289.83kb.
- И стратегия его сохранения, 1063.77kb.
- А. Ю. Антоновский Инструментально-дименсиональный метод наблюдения в социальной мысли, 432.87kb.
- Задачи: рассмотреть специфику поэтики Ф. И. Тютчева на примере конкретных произведений., 135.57kb.
- «особого», 21057.55kb.
- Отображение основных принципов теории «чистого» искусства в творчестве Ф. И. Тютчева, 27.05kb.
Анализ теоретических источников позволяет прийти к заключению, что концепт отражает когнитивную связь между человеком и познаваемым им миром. При всем разнообразии вариантов толкования «концепт» единодушно признается единицей ментального уровня. Наличием у человека образного и вербального типов мышления объясняется то, что информация о мире хранится в человеческом сознании в виде понятий и образов (гештальтов). Основные понятия мира, в том числе «пространство» и время», отражаются в языке посредством словарного состава, в сфере которого выделяются семантические поля, лексико-семантические группы, тематические группы, синонимичные ряды, отражающие «языковую картину мира» [Караулов 1987: 56].
Отношения между лексическими единицами концепта выстраиваются в систему семантических полей, то есть в «иерархическую структуру множества лексических единиц, объединенных общим значением и отражающих в языке определенную понятийную сферу» [Новиков 1991: 3-7].
На основе анализа различных подходов к определению лексико-семантического поля в настоящем исследовании использована дефиниция лексико-семантического поля как совокупности языковых единиц, объединенных каким-то общим (интегральным) семантическим признаком и связанных с общим ядерным компонентом значения.
В разделе 1.2. «Лексические средства выражения временной организации в оригинальной поэзии Тютчева» излагаются результаты исследования особенностей лексических средств, раскрывающих содержание концепта «время» в языке поэзии Ф.И. Тютчева. Материалом для исследования послужили отобранные методом сплошной выборки поэтические тексты Ф.И. Тютчева (весь иллюстративный материал приводится по полному собранию стихотворений (ПСС) Ф.И.Тютчева (1987) с указанием названия стихотворения и страниц этого издания), в которых встречаются лексемы с темпоральной семантикой.
В работе представлен лексико-семантический анализ номинаций времени в поэтическом языке Ф.И. Тютчева и приведена классификация этих форм в порядке длительности: от большего к меньшему.
Среди языкового материала, который использует Тютчев для создания художественной модели времени, следует особо выделить наименования отрезков времени различной длины, характеризующие длительность универсального понятия «время»: вечность, век, год, час, минута, миг, мгновение. У Тютчева отсутствует мельчайшая счетная единица времени – секунда. Своеобразной компенсацией секунде, можно предположить, служат лексемы миг и мгновение. Для Тютчева, по – видимому, более значимы понятия «вечности», чем краткие моменты времени. Для поэзии Тютчева характерно очеловечивание природы, с минутой и мигом у поэта связаны отдельные поступки лирического героя и проявления природы.
Самый длительный из перечисленных ранее отрезков времени – вечность встречается у Тютчева 5 раз: дважды в его детском стихотворении «На новый 1816 год» (с.45), дважды в переводах Шиллера и в одном из последних его стихотворений, написанном в 1872 году. Рассматриваемая лексема означает «то, что существует, существовало и будет существовать» [ПСТ: 98]. Для Тютчева актуально именно указание на непрерывность времени в семантике вечности, что и отражает ПСТ.
Вечность у Тютчева несет с собой идею неразличения начала и конца, это обобщенное, повторяющееся, циклическое, бесконечное, неограниченное время: Предшественник его с лица земли сокрылся, И по течению вратящихся времен, Как капля в океан, он в вечность погрузился! (№1, с.45).
Час как вариант называния времени употребляется у Ф.И. Тютчева 52 раза [АЧС: 293]. Слово «час» в стихотворениях Тютчева может употребляется без обозначения конкретного количества времени в следующих значениях: 1) «время, пора, момент» (к примеру: Настанет вскоре час – Приятный, сладострастный, блаженный час свиданья,..(№2, с.46)); 2) «определенное, конкретно не названное время; предполагаемое время» (например: Ночной порой в пустыне городской Есть час один, проникнутый тоской,..(№374, с.278). Как мы видим, в этих значениях временнáя составляющая лексемы «час» совмещается с пространственным.
Час у поэта часто употребляется в переносном значении (когда поэт говорит о наступлении желательного или нежелательного для кого-либо времени) и сочетается с эпитетом «последний»: В самом преддверье тьмы могильной Не оскудел, в последний час Твоей души любвеобильной Неисчерпаемый запас… (№347, с.261).
В таких словосочетаниях, как «час от часу», «час оскудел», «час пробил», «час ударил», «час – другой» у Тютчева в значении слова «час» доминирует чисто временнόй компонент: Но час настал, пробил…(№100, с.122).
Наименее кратким из исчисляемых отрезков времени у Тютчева служит «минута».
Лексема минута встречается в поэтических текстах Тютчева 8 раз [АЧС:252] в трех значениях: 1) «короткий промежуток времени, миг»; 2) «конкретный момент, определенное время»; 3) «неопределенно длительное или короткое время» [ПСТ: 360].
Минуты у Тютчева почти всегда роковые, страшные, то есть судьбоносны и для человека, и для общества: Нет – в минуту роковую, Тайной прелестью влеком,..(№200, с.183). Для Тютчева минута – это скорее трагическое, чем благостное время. Поэтому не случайно лексема употребляется в сочетаниях: роковой, страшный, горестный.
Минута в представлении поэта – это неуловимое мгновение минувшей жизни с ее горестными моментами, любовью и радостью, которое он пытается остановить, запечатлеть его: О, сколько горестных минут, Любви и радости убитой!.. (№ 230, с.197).
Самыми короткими неисчисляемыми временными отрезками времени у Тютчева являются «миг» и «мгновение», употребляющиеся в синонимичных значениях «короткий промежуток времени». Согласно «ПСТ», слово «миг» (4 словоупотребления) означает «очень короткий промежуток времени, момент» [ПСТ: 357]. В собственно временнόм значении этого слова у Тютчева присутствует оттенок неуловимости, быстротечности, краткости: Мы можем, странствуя в тернистой сей пустыне, Сорвать один цветок, ловить летящий миг…(№4, с.47).
Миг у Тютчева является знаком времени переживаний героев, например, в стихотворении «Весна»(с.143), в котором весна вечного созидающего начала бытия (абстрактное, циклическое время) противопоставляется быстротечности мига как проявления всех сил человеческой жажды жизни ради достижения едва уловимого блаженства в слиянии с океаном природы (линейное время).
Согласно «ПСТ», лексема «мгновенье» у поэта употребляется (7 раз [АЧС: 251]) в двух значениях: 1) «слишком короткий временной промежуток, миг; очень мало»; 2) «очень короткое время, связанное с какими-либо событиями личной жизни» [ПСТ: 350]. В обоих значениях наблюдается преобладание временнόго значения над пространственным: Любовь есть сон, а сон – одно мгновенье… (№194, с.180).
Кроме указанных лексем – имен концепта «время», в языке поэзии Ф.И. Тютчева методом сплошной выборки были дополнительно выделены несколько единиц, также входящих в сферу концепта «время», но принадлежащих к периферии:
1) лексемы, выражающие время как точную дату. К рассматриваемой группе лексем принадлежат: а) даты (названия стихотворений), соотносящиеся с биографией поэта (например, «Накануне годовщины 4 августа 1864 г.»(с.222) написано накануне первой годовщины смерти Е.А. Денисьевой, возлюбленной поэта; б) даты, соотносящиеся с политическими воззрениями поэта (например, «29-е января 1837»(с.140) посвящено трагической гибели А.С. Пушкина; «На новый 1816 год»(с.45) – первое стихотворение юного поэта накануне 1816 года; «14 – е декабря 1825»(с.72) посвящено делу декабристов; «На новый 1855год»(с.189) написано по поводу поражения русского государства в крымской войне);
2) лексемы, обозначающие наименования временных понятий относительно определенной точки отсчета суток, времени года: «вчера» (2), «сегодня» (3), «завтра» (95), «зима» (11), «весна» (41), «лето» (9), «осень» (3);
3) лексема, отражающая качественность и упорядоченность универсального понятия «время», «рассвет» (3);
4) лексемы, обозначающие временнόй промежуток суток, причем лексема «сутки» у Тютчева не встречается, вместо нее поэт использует лексему «день» в значении «сутки, промежуток времени в 24 часа» [ПСТ: 183]: «утро» (10), «вечер» (14) «день» (рассматривается в 1.3.), «ночь» (рассматривается в 1.3.), «полночь» (3), «полдень» (2);
5) лексемы, обозначающие периоды возраста, вместе с самой лексемой «возраст» (1)[АЧС: 231] в выражении «детский возраст») в значении «количество прожитого времени, лет» [СО: 97]: «детство» (1), «юность» (2), «молодость» (1), «старость» (2).
Кроме того, в реферируемой работе выделяются еще две группы лексем, которые находятся вне поля концепта «время», однако с ним связаны, так как содержат в своих дефинициях сему времени: 1) наименование прибора, отсчитывающего время – «часы»; 2) лексема, отражающая способ отсчета времени – «календарь».
Почти для всех рассмотренных выше лексем, помимо того, что они определяют время с различных точек отсчета, характерна их неразрывная связь с жизненными ситуациями лирического персонажа. То есть время у Тютчева очеловечивается, заполняет душевное пространство. Особенно это касается лексем, обозначающих временные промежутки суток, года. Утро, вечер, зима, весна, рассвет отражают в своей семантике свойственную для поэзии Тютчева системность – перенос свойств природы на человека. Отсюда выстраиваются антропоморфные метафоры и символические значения.
В разделе 1.3. «День и ночь как средство выражения философско-понятийной временной системы в поэзии Тютчева» рассматриваются особенности временнόй оппозиции день – ночь в поэзии Ф.И. Тютчева.
Концептуально богатой и регулярно воспроизводимой временнόй оппозицией, о которой не раз упоминали исследователи тютчевской поэзии, является день – ночь. Двойственная природа мира, отразившаяся в тютчевском «ночном цикле», где ночь противостоит дню, обусловливает разделение временного потока.
Лексема «ночь» в своем прямом значении входит в поле концепта «время», так как содержит в лексической структуре временнýю сему, что находит подтверждение в словарной дефиниции: ночь – «время, когда солнце бывает под горизонтом» [ТСРЯ: 67]. Лексема «ночь» (64 словоупотребления) [АЧС: 258] встречается у Тютчева в трех значениях: 1) «часть суток от захода до восхода солнца»; 2) «темнота, мрак»; 3) «цвета ночи, чернота» [ПСТ: 441]. Собственно временнόе значение проявляется тогда, когда лексема «ночь» означает «часть суток от захода до восхода солнца». Все остальные значения совмещаются с пространственным (включая выражение «день и ночь»), например: В ночи греха, на дне ужасной бездны, Сей чистый огнь, как пламень адский жжет(№23, с.68); Здесь фонтан неутомимый день и ночь поет в углу…(№174, с.166)
В описании ночи присутствует как негативно, так и позитивно оценочная лексика, что свидетельствует об отсутствии гармонии в восприятии ночного мира. Такие компоненты, как «хмурая», «была мрачна», «была нема», «в железной», «киммерийской грустной», «(средь) темной» соответствуют образу ночи как воплощению дисгармоничного начала, дисбаланса вселенских сил.
Значение лексемы «ночь» в поэзии Ф.И.Тютчева вступает в антонимичные отношения со значением лексемы «день», несмотря на то, что обе они входят в поле концепта «время». День – «часть суток от восхода до захода Солнца, между утром и вечером» [СО 1990: 163].
У Тютчева лексема «день»(157) [АЧС: 237] употребляется в пяти значениях: 1) «часть суток от восхода до захода солнца, от утра до вечера»; 2) «сутки, промежуток времени в 24 часа»; 3) «календарная дата, конкретный день»; 4) «определенная пора жизни, время»; 5) «начало суток» [ПСТ: 182]. Собственно временнόе значение проявляется во всех случаях, но лишь первые три конкретизируют их, абстрагируя от пространственных, четвертое и пятое значения в тютчевских контекстах, как правило, совмещены с пространственными (включая выражения «день, год - другой», «ночью и днем», «с первого дня»), например: День, год – другой – и пусто будет там…(№340 с.257).
Чаще всего у Тютчева все, что находится в сфере дня, обладает активным движением, следовательно, временной поток становится быстротечным, неуловимым, безвозвратным, что подтверждают контектуальные компоненты, сопровождающие рассматриваемую лексему: «бесповоротный», «былые», «былых», «минувших», «скудеющего».
Значение слова «день» у Тютчева также наделено как положительной, так и отрицательной оценкой: день может быть у Тютчева покойным и буйно-мятежным, блаженным и кровавым, пламенным и гаснущим, ранним и поздним, счастливым и болезненным. Но в большинстве стихотворений Тютчева день положительно окрашен: он благодатен, он «друг человеков и богов», «души болящей исцеленье». По Тютчеву, день прекрасен, но это всего лишь оболочка, скрывающая мир истинный, который открывается человеку ночью: Но меркнет день - настала ночь; Пришла - и, с мира рокового Ткань благодатную покрова Сорвав, отбрасывет прочь… (№135, с.145).
Во временнόй оппозиции «день – ночь» в лирике Тютчева отразилось дуальное понимание им мира и времени, понимание мироздания как борьбы двух стихийных начал, в которой рождается мировая гармония и равновесие.
§2 «Образ времени и способы его реализации в переводной поэзии Ф.И.Тютчева» посвящен исследованию особенностей лексики с временной семантикой в переводных текстах Ф.И. Тютчева на основе сопоставления с темпоральной лексикой оригиналов зарубежных классиков.
Раздел 2.1. «Об особенностях перевода понятий времени в немецкой поэзии и ее месте в поэтической системе Тютчева» посвящен анализу лексики с временной семантикой в переводных текстах Ф.И. Тютчева в сопоставлении с темпоральной лексикой немецких оригиналов. Здесь выявляется роль немецкой поэзии в творчестве Ф.И. Тютчева.
Переводы составляют далеко не основную, но в то же время весьма существенную часть в творческом наследии Ф.И.Тютчева. Учитывая особенности биографии Ф.И.Тютчева, мы считаем вполне естественным тот факт, что среди 42 переводных стихотворений преобладают поэтические тексты немецких поэтов: на первом месте – Гете (Тютчев перевел десять его стихотворений и пять отрывков из первой части «Фауста»), второе место занимает Гейне (Тютчевым переведены семь его стихотворений и переложен стихами прозаический отрывок из «Путевых картин»), на третьем – Шиллер (5 стихотворений). Кроме того, Тютчев переводил Уланда, Гердера, Цедлица и Ленау.
В данное время существует довольно большое количество работ, посвященных исследованию тютчевских переводов с немецкого языка. В этом отношении особое значение имеют работы Ю.Н. Тынянова [Тынянов 1977: 29 – 37, 350-395] и В.Н. Топорова [Топоров 1990: 32-107]. Весьма вероятно, что знаменитые мотивы и образы в стихотворениях Тютчева вызваны к жизни натурфилософией немецких романтиков.
В немецкой поэзии Тютчева привлекало умение увидеть в отдельном примере человеческой жизни главные проблемы бытия. Тютчеву было родственно стремление немецких поэтов осветить вопросы, связанные с несовершенством душевного и духовного мира человека, с постижением гармоничного слияния человека и природы, бесконечной и вечной вселенной.
В переводах с немецкого поэт обращается к олицетворенному образу неуловимого движения всепоглощающего, вечного и возвращающегося времени. Идея времени в переводных текстах Тютчева из немецкой поэзии очень часто реализуется через образ сна, через память о прошлом, наполненном романтически идеализированными событиями, например, в стихотворении Ф.И. Тютчева «Приветствие духа»(с.88), переводе стихотворения Гете «Geistes Gruss». В рассматриваемых стихотворениях Ф.И. Тютчева и Гете изображается ушедшее историческое время, которое эксплицируется через воспоминание, о чем свидетельствуют лексемы с семантикой прошлого «старая», «дух», «рыцарь» (у Тютчева) и «alt», «Geist», «Held» (у Гете): На старой башне, у реки, Дух рыцаря стоит И, лишь завидит челноки, Приветом их дарит. Причем время прошлого здесь наполнено идеальным временем, жизнью, силой, молодостью, здоровьем и незнанием о смерти, но оба поэта говорят об этом метафорически:
Кипела кровь и в сей груди, Sieh, diese Senne war so stark,
Кулак был из свинца, Das Herz so fest und wild,
И богатырский мозг в кости, Die Knochen voll von Rittermark,
И кубок до конца!.. Der Becher angefüllt…
Временнáя картина русского и немецкого стихотворений отражает повторяемость событий и движение вечного, возвращающегося времени, круговорот жизни, незыблемость вселенских порядков, законов бытия: …А ты плыви, плыви, ладья, Куда несет поток!; …Und du, du Menschen-Schifflein dort, Fahr immer, immer zu. («immer» с нем. «всегда, постоянно, каждый день»). В последних строках тютчевского стихотворения мы наблюдаем небольшое расхождение в выборе лексики, несмотря на семантическую близость к оригиналу: у Гете выражение «Menschen-Schifflein» означает буквально «человеческий кораблик» (кораблик человеческих судеб), Ф.И. Тютчев для передачи идеи движения времени выбирает слово «ладья», которое, однако, в общем контексте стихотворения может быть интерпретирована как аллегорическое обозначение человеческой судьбы. В финале стихотворений Тютчева и Гете временные границы расширяются, здесь задаётся иной вектор движения по оси времени, оно направлено к вечности.
Несмотря на вольность трактовки оригинальных стихотворений немецких классиков, Тютчеву удавалось передать их основную идею и сохранить лейтмотив. Это явно прослеживается при сопоставлении отрывка из «Лирического интермеццо» Гейне («Ein Fichtenbaum steht einsam…») [ЗПВПТ: 134] с переводом, выполненным Ф.И. Тютчевым. Первый по времени перевод — «На севере мрачном» — Тютчев озаглавил «С чужой стороны»(с.67), переосмыслив гейневскую тему «мечты о далекой возлюбленной» как выражение чувств лирического героя, тоскующего на чужбине. Присутствие мотива одиночества в переводе, вероятно, обусловлено личными обстоятельствами (пребыванием поэта за границей).
Из контекста становится понятно, что художественное время стихотворений – зима. У Гейне встречается непрямой временнόй указатель «Eis und Schnee» (с нем. «лед и снег»), что по значению перекликается с тютчевскими «под снегом белеет», «в инистой мгле» и «вьюга». Как и в стихотворении Гейне, семантика холода у Тютчева поддерживается словами с семантикой сна: «заснул», «сон», «снится» (у Тютчева) и «schläfern» (с нем. «клонить в сон») (у Гейне). Оригинал отличается от перевода тем, что в нём отсутствует такое поэтическое выражение, как «и сон его вьюга лелеет» («нежит, заботливо ухаживает») [МАС 1999: Т. 2. 174]. У Гейне здесь использовано слово со сниженной (разговорной) нормативно-стилистической окраской («schläfern»). В приведенных примерах авторы используют прием психологического параллелизма, персонификации жизни природы. Идея времени в рассматриваемых стихотворениях реализуется через образ сна, характерной особенностью которого является бессобытийное время. У Тютчева и у Гейне время не названо конкретно, оно, если так можно сказать, выключено. Зима погружает природу в сон, существование замедляется, но не прекращается вовсе, жизнь ждет своего пробуждения.
В тютчевских переводах с немецкого наблюдается тонкий семантический сдвиг от ирреального времени оригинала к реальному времени перевода. Это происходит за счет конкретизации временных лексем (к примеру «тогда»). В этом отношении показательным является переводное стихотворение «Закралась в сердце грусть, – и смутно…»(с.74) («Das Herz ist mir bedrückt, und sehnlich…», у Гейне). В нем изображена картина мирового распада, которой противопоставлена романтически идеализированная старина. Время здесь раскрывается через оппозицию «реальное – ирреальное», о чем свидетельствуют лексемы с темпоральным значением «настоящее» – «представляемое прошлое»: «нынче» – «тогда» (у Тютчева) и «jetzt» (с нем. «теперь, сейчас») – «der alten Zeit» (с нем. «былое время») (у Гейне). В русском и немецком текстах прослеживается мотив воспоминания, который задает временной разрыв между настоящим временем монолога и находящейся в прошлом картиной: Я вспомянул о старине: Тогда все было так уютно И люди жили как во сне. – Gedenke ich der alten Zeit Die Welt war damals noch so wöhnlich, Und ruhig lebten hin die Leut ’ (с нем. «вспоминаю я былое время, мир тогда был такой уютный, и люди здесь жили спокойно»). Здесь сфера сна у Тютчева и у Гейне насыщена идеальным временем (прошлого), благоприятным временем, временем душевного равновесия с предельной полнотой жизни в противовес реальной жизни.
Результаты исследования свидетельствуют о том, что творческий контакт Тютчева с немецкой культурой и философией не подавил его неповторимой индивидуальности, а, напротив, способствовал ее проявлению.
В разделе 2.2. «Особенности перевода понятий времени в западноевропейской поэзии и ее месте в поэтической системе Ф.И. Тютчева» рассматриваются особенности темпоральной лексики в переводных текстах Ф.И. Тютчева в сопоставлении с оригиналами английских, французских и итальянских поэтов. Здесь выявляется влияние западноевропейской поэзии на творчество Ф.И. Тютчева.
Ф.И. Тютчев усвоил поэзию Байрона, обращался к поэзии Шекспира, отлично знал французский романтизм. Кроме того, поэт занимался переводами с английского и итальянского языков, переводил Горация, Ламартина, Гюго, Беранже, Микеланджело, обретая в собственных сочинениях свой авторский стиль и выражая свои философские идеи. В мироощущении русского поэта укоренились шекспировский историзм и его глубокое проникновение в человеческую природу, байронический романтизм в изображении человека эпохи. В переводах из французских и итальянских поэтов Тютчев постоянно затрагивает тему странничества путника на большой дороге жизни. Русский поэт освещает вопросы исторической эволюции западных империй, обращаясь к образам их правителей (Наполеона, Карла Великого и др.).
В стихотворении «В альбом друзьям»(с.71), переводе оригинала «Lines written in an album, at Malta» Дж. Байрона, чье имя вошло в историю английской и мировой литературы как наиболее влиятельного выразителя романтичного мировоззрения, Тютчев проводит тему возобновления в памяти минувшей жизни. Отдавая преимущество абстрактным и возвышенным образам, английский поэт в своем стихотворении рассматривает судьбу личности как часть всемирного процесса. Тяжесть пережитого, сожаление об ушедшем времени, тоска по жизни передаются в переводном стихотворении словосочетанием «сердце погребено». Немаловажную роль для создания ощущения чего-то гнетущего создают у Тютчева словосочетания «на хладных камнях гробовых», «на вековой громаде льдов». Тютчевское «хладных камнях гробовых» семантически полностью совпадает с метафорическим словосочетанием у Байрона «cold sepulchral stone». В словаре Мюллера «sepulchral» означает «погребальный», «мрачный» [АРСМ]. Оно тесно перекликается с тем значением, которое предлагает «ПСТ»: камень – «могильная плита» [ПСТ: 291]. Только у Тютчева инверсия «хладных камнях гробовых» усиливает мрачное ощущение. Тема ушедшего времени передается у Байрона местоимением «some»(оно несёт абстрактное значение) в словочочетании «in some succeeding year» (причём темпоральность здесь выражена лексемой «year» в сочетании с прилагательным «succeeding», которое относит действие в будущее). У Тютчева временной слой поддерживается описательным оборотом «чрез много, много лет» (значение неопределённого, неясного будущего). Тему памяти – смерти в этих стихотворениях поддерживают лексемы «dead», «burried» (у Байрона) и «погребено» (у Тютчева), усиливая семантику отсутствия. У Мюллера слово «dead» означает «мёртвый, умерший», «bury» – «хоронить» [АРСМ]. Таким образом, память у Тютчева представляется как явление, обладающее свойствами конечности, что придает времени стихотворения безвозвратный, линейный характер.
В своих переводах Тютчев затрагивает идею конечности, безвозвратности жизни и продолжения ее лишь во сне и в воспоминаниях. Рассматривая судьбу отдельного человека как часть всего мирового движения, поэт не просто освещает исторические события, но обращается к природе общественных проблем и катаклизмов. В переводах Тютчева французских классиков поэт создает картину бесконечного, вневременного бытия, которое на лексическом уровне выражается с помощью лексем, обозначающих бесконечный или очень долгий период времени. В переводах с итальянского поэт конкретизирует абстрактные образы времени, но, наряду с этим, связывает их с образом сна, который воспринимается как идеальное время в сравнении с отсутствием гармонии реального времени (к примеру, в стихотворении «Молчи, прошу, не смей меня будить...» (с.192) (Из Микеланджело «Caro m'è 'l sonno, e più l'esser di sasso...»).
Переводные стихотворения Ф.И. Тютчева дают возможность проследить сходства и различия в интерпретации семантики временных компонентов в русском поэтическом тексте и иноязычном оригинале.