Жизненно-стилевые особенности практик маскулинности в молодежной среде

Специальность 22.00.06 – Социология культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата социологических наук

Саратов 2011

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Ульяновский государственный университет»

Научный руководитель: доктор социологических наук, профессор

Омельченко Елена Леонидовна

Официальные оппоненты: доктор социологических наук, профессор

Ловцова Наталья Игоревна

доктор социологических наук, профессор

Калинникова Марина Викторовна

Ведущая организация: Нижегородский государственный университет

Защита состоится «19» мая 2011 г. в 12-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.242.03 при ГОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет» по адресу: 410054, Саратов, ул. Политехническая, 77, Саратовский государственный технический университет, корп. 1, ауд. 319.

С диссертацией можно ознакомиться в научно-технической библиотеке ГОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет».

Автореферат разослан и размещен на сайте СГТУ «____» апреля 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета В.В. Печенкин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования обусловлена особым значением трансформационных процессов, характерных для молодежной среды современной России, сложностью и множественностью идентичностей и особым значением культурной идентичности в формировании жизненных стратегий и реализации практик молодежи, а также изменения российского гендерного порядка. В научной дискуссии последних лет часто возникает идея изменения статуса молодежи и молодости в современном мире, быстром взрослении наряду с инфантилизмом и отказом от активной жизненной позиции. При этом гендерная идентичность как одна из базовых в молодом возрасте играет существенную роль при формировании установок молодых людей, их представлении о себе и мире. Молодежь и маскулинность – довольно противоречивая с точки зрения объекта исследования связка в социальных науках. В попытках анализа этих феноменов можно обнаружить целый комплекс социальных проблем, которые касаются как структурных особенностей общественного устройства, так и личностных изменений, касающихся самосознания и поиска основ идентичности. При этом процессы обретения самости неотъемлемо связаны с гендером и культурной идентичностью личности.

Концепты молодости, подростковости, молодежной культуры являются дискуссионными в социологической теории в связи с тем, что молодость является противоречивым и ускользающим периодом жизни. В фокусе настоящей работы – гендерный подход к анализу молодежных идентичностей. Это позволяет включить в анализ допущение о неравном распределении ресурсов по признаку приписанного пола, об отношениях господства-подчинения, исключения-признания людей, которых общество относит к разным категориям пола. Используя гендерный подход, автор анализирует мужские идентичности и поведение мужчин в молодежных группах.

В настоящее время все больше ученых и общественных деятелей пишут о том, что мужчины, а не женщины, стали «слабым полом», подвержены стрессам, рискам, заболеваниям, психическим расстройствам. Особенно проблематичными считаются юноши, на долю которых приходится большая часть правонарушений, злоупотреблений алкоголем и наркотиками, подростковых самоубийств, поведенческих расстройств. Еще в начале 1970-х годов появились первые публикации, свидетельствующие о том, что традиционный мужской стиль жизни не соответствует современным социальным условиям, и что мужчинам приходится платить слишком большую цену за свое господствующее положение и необходимость соответствовать нормативным образцам. В советском публичном пространстве «поворот к маскулинности» начинается со статьи «Берегите мужчин» демографа Б.Урланиса, опубликованной в 1968 году в «Литературной газете», и художественного фильма с одноименным названием. Е. Здравомыслова и А. Темкина, говоря о советском «кризисе маскулинности», также отмечают, что утверждающие маскулинность практики не оставались неизменными на протяжении всего времени советского режима. В 1970–1980-е годы трансформация мужских и женских ролей и их иерархизация привели к тому, что исследователи назвали «кризисом маскулинности», то есть состоянием относительной депривации, в результате которой то поколение мужчин рассматривалось обществом в терминах «неудачников», «неправильных», «ненастоящих» мужчин. Сложный и неоднозначный характер поздне- и постсоветсткой гендерных систем привел к конфликту ожиданий традиционной патриархальной маскулинности «домостроевского типа» и нарождающихся либеральных ценностей, в которых индивидуализм и возможности выбора того или иного стиля жизни стали играть одну из ключевых ролей.

В то же время связь маскулинности и молодежной культуры практически не отрефлексирована в отечественных исследованиях. Многие социологи лишь ссылаются на традицию исследования молодежной культуры как мужской культуры, тезис, который развивали А.Макробби и К.Гриффин. Отдельных социологических исследований маскулинности в молодежной среде в отечественной практике не наблюдается. Настоящее диссертационное исследование призвано восполнить этот пробел. Междисциплинарный характер темы требует использования новых методологических подходов к исследованиям, так как многие вопросы, касающиеся возраста и гендера, не могут быть выявлены ни с помощью анкетных опросов, ни с помощью психологического тестирования (что наиболее распространено в отечественной практике). Один из наименее изученных вопросов – жизненно-стилевые особенности маскулинности, в то же время именно этот аспект важен для понимания молодежной среды, так как не столько социальный класс, сколько культурная идентичность и практики оказывают существенное влияние на поведение и представления мужчин о себе. Именно культурную специфику социальных различий молодежи не учитывают как многие исследователи, так и специалисты, занимающиеся молодежной политикой. Некоторые ключевые термины, использующиеся в работе, такие как гендерная идентичность, молодежные жизненные стили, практики маскулинности, только недавно вошли в научный лексикон, и их расшифровка является крайне важной для развития социологического понятийного аппарата.

Таким образом, социологический анализ маскулинности как важной части молодежных идентичностей представляется важным с точки зрения развития теоретического подхода к анализу молодежных жизненных стилей, а также для прикладных задач молодежной политики.

Степень научной разработанности проблемы.

Начиная с середины 1950-х множество теорий претендовали на то, чтобы объяснить маскулинность в русле социологии, среди них: структурный функционализм, марксизм, психоанализ, критический структурализм, и более поздние направления – пост-структурализм и пост-модернизм. Значительное количество работ, посвященных отдельным сферам мужской жизни, появляется в конце XX века. Классиками «мужских исследований» считаются Р.Коннелл, М.Месснер и М.Киммел. Именно в их работах происходит целостная концептуализация маскулинности, обозначаются основные сферы и направления исследований, обобщаются социально-психологические подходы к изучению мужских жизней и мужского поведения. В частности, они говорят о маскулинностях, а не об одной маскулинности, устанавливают связи между маскулинностями и другими социальными феноменами, институтами и сферами мужской жизни. Типология маскулинностей Р.Коннелла, в которой он выделяет гегемонные, альтернативные, субординированные и маргинальные маскулинности, представляет большую ценность для настоящей работы.

Говоря об отечественной специфике анализа мужского поведения, следует отметить, что первоначальный интерес к этой тематике был связан с этнографическим подходом к анализу традиционных культур. Вышли три выпуска «Мужского сборника», в которых представлены статьи российских антропологов, этнографов и историков. Социологическое осмысление маскулинности связано с анализом мужской идентичности в работах Е.Мещеркиной, А.Салагаева, Е.Суспицыной, С.Ушакина; эти авторы осмысливают онтологические и феноменологические основания маскулинности. Значительное место в публикациях занимают исследования дискурсивного пространства формирования и символической репрезентации маскулинности (работы Е.Барабан, Т.Бараулиной, Е.Здравомысловой, Э.Боренстейн, И.Кона, А. Синельникова, И.Тартаковской, Ж.Черновой), социокультурной обусловленности реализации мужской сексуальности (работы И.Бутовской, С.Жеребкина, Е.Омельченко, Е.Ярской-Смирновой), особенностей экономического поведения мужчин (В.Ильин, И.Тартаковская, А.Тёмкина), проблем их профессиональной самореализации и стратегий карьерного продвижения (Н.Гончарова, Ж.Чернова, А.Юрчак).

Работ, посвященных анализу молодежи и различных феноменов молодости, гораздо больше, и степень разработанности отдельных аспектов социологии молодежи гораздо выше, чем работ по маскулинности. Молодежные исследования стали отдельной и значительной частью гуманитарных наук, начиная от психологических исследований С.Холла. Значительный вклад в анализ феноменов молодости и подростковости внесли работы психологов (Э.Эриксона, Ж.Пиаже) и социологов (Т.Парсонса, А.Эйзенштадта). Ученые Бирмингемского центра культурных исследований сконцентрировали свое внимание на изучении молодежных культур и субкультур (С.Фриса и М.Брейк), что привело к открытию новых иерархий и процессов, структурирующих молодежную повседневность. Новый взгляд на специфику молодежной культуры предлагает феминистская перспектива (А.Макроби и К.Гриффин), а также работы Х.Пилкингтон, которые утверждают культурные и гендерные идентичности как детерминирующие порядок молодежных групп. В работах Пилкингтон делается важное разделение жизненно-стилевых стратегий молодежи на «обычные» или нормальные и «продвинутые» или прогрессивные. Это разделение используется в работе как ключевое для объяснения особенностей молодежных культур. А понятие «жизненный стиль», сменяющее понятие субкультуры, отражает тонкости индивидуальных выборов через определенные культурные ресурсы.

В советских социологических исследованиях долгое время доминировал проблемный дискурс молодежи (1960-80-е годы), когда многие явления молодежной культуры рассматривались в терминах девиации или делинквентности. Поворот от прогосударственной конъюнктуры и «насущных проблем» к исследованию молодежной культуры и повседневности происходит в 90-е годы, когда появляется много региональных исследований, а также социокультурных и социопсихологических исследований. Отдельные исследования (А.Ковалева, В.Луков) уделяли внимание вопросам социализации личности, разрабатывали концепцию социализационной нормы и тезаурусную концепцию, которая демонстрировала разность ценностных и поведенческих миров различных молодежных групп.

Среди работ нового этапа изучения молодежи выделяются историко-культурологические исследования детства и молодежи И.Кона, этнографические и антропологические исследования молодежных субкультур и движений (В.Костюшев, Т.Щепанская), жизненно-стилевые исследования (Е.Омельченко).

Сегодня в сфере культурных исследований молодежи наиболее авторитетными являются постсубкультурный подход и жизненно-стилевая концепция, которые представлены работами М.Мафессоли, Э.Беннета, Д.Магелтона, Х.Пилкингтон, Е.Омельченко.

Что касается работ, посвященных непосредственно маскулинности и молодежным культурам, можно выделить несколько основных тем исследований: процесс социализации и школа (Р.Коннелл, М.Мак ен Гхаил, И.Кон), выход молодежи на рынок труда, проблемы занятости и гендерные риски (К.О’Доннелл, Н.Гончарова), досуг молодежи и потребление (в том числе деструктивное, например, алкоголь и наркотики) (К.Гриффин), сексуальность, здоровье, гомо- и гетеросексуальность, гомофобия, проблемы СПИДа и мужских заболеваний (М.Киммел, Е.Омельченко), спорт, правонарушения, преступления, насилие (Д.Мессершмидт, М.Месснер). Связь маскулинности, подростковости и культурных практик подробно обсуждается в монографии Н.МакДоналд «Маскулинность и субкультура»: объектом ее исследования были юноши-графферы, и на примере практик граффити исследователь показывает, как маскулинность создается через творчество, рисковые практики и соревновательность.

В целом научная разработанность темы представляется недостаточной, так как мало изучены связи маскулинности и молодости, субкультурной и гендерной идентичностей, связь возраста и пола. Кроме того, в российской науке это практически не разработанная область, и в диссертационной работе отчасти восполняются эти пробелы.

Научная новизна работы состоит в следующем:

- впервые жизненно-стилевая концепция молодежи соединена с гендерным анализом и гендерный подход применен к изучению повседневных молодежных практик;

- по-новому применен культурный подход: в настоящей работе делается попытка осмыслить молодежную повседневность и логику молодежной жизни, опираясь на понятия стиля жизни и культурного капитала, что позволяет избежать детерминированности стратификационными признаками и понять, каким образом возраст и пол влияют друг на друга и как они связаны с выбором определенного жизненного стиля;

- применена авторская комплексная методология: новаторская схема научного анализа, идущая от изучения коллективных норм к наблюдению конкретных индивидуальных практик маскулинности, позволяет увидеть нерефлексируемые рутинные элементы, которые составляют основу социального взаимодействия;

- на основе драматургического и системного подходов дана авторская интерпретация практик маскулинности: на основе эмпирического материала обозначены основные ресурсы маскулинности, выявлены несколько «сценариев маскулинности», которые позволяют зафиксировать соотношение традиционных элементов и культурных изменений в молодежной среде.

Теоретическими и методологическими и основаниями диссертации послужили: теории социального конструирования гендера (Э.Гидденс, К.Уэст и Д.Зиммерман, Е.Здравомыслова и А.Темкина), теория перформативности гендера и «гендерного дисплея» (Э.Гоффман, Д.Батлер), теории социального и культурного капитала, габитуса и социальных полей (милье) (П.Бурдье, С.Торнтон), концепции гендерных практик (Е.Здравомыслова, А.Темкина), а также теория гендерной системы Р.Коннелла. Этот объединительный подход позволяет сосредоточить свое внимание не на описаниях, а на объяснениях социальных феноменов маскулинности.

Молодежь как социальная группа рассматривается нами с позиций постсубкультурных теорий, оперирующих понятиями «жизненные стили», молодежная культура (Д.Мафессоли, Д.Магелтон, Д.Хебдидж, Х.Пилкингтон, Е.Омельченко).

Общесоциологическими концепциями, положенными в основу диссертационной работы, стали:

- концепция социального конструктивизма (П.Бергер, Т.Лукман),

- феноменологическая парадигма (А.Щюц, Г.Гарфинкель)

Цель работы - выявить жизненно-стилевые особенности практик маскулинностей в молодежной среде.

Для реализации поставленной цели были решены следующие задачи исследования:

- систематизировать теоретические подходы к анализу маскулинности в молодежной среде с опорой на концепции социальной феноменологии, социальных практик, жизненно-стилевой концепции и гендерных исследований;

- осуществить теоретическую интерпретацию понятий «маскулинность» и «молодежная культура» в контексте социальных наук, а также рассмотреть особенности российской молодежной культуры и различных гендерных режимов молодежных групп;

- провести качественный анализ практик маскулинности в молодежных группах с использованием методов включенного наблюдения и биографических интервью с целью исследования специфики жизненно-стилевых особенностей маскулинности;

- проанализировать практики маскулинности обычной и продвинутой молодежи с опорой на культурную специфику, рассмотреть повседневную культуру молодежных групп с точки зрения принятия или сопротивления нормативным образцам маскулинности;

- выявить специфику маскулинных практик с учетом культурных, возрастных, гендерных и поведенческих факторов, влияющих на повседневность молодых мужчин; выделить типические случаи использования определенных ресурсов маскулинности представителями отдельной молодежной группы с целью биографической и жизненно-стилевой контекстуализации сценариев маскулинности.

Объектом исследования являются жизненно-стилевые особенности молодежных групп. Предметом исследования выступает специфика практик маскулинности в молодежных группах.

Основная гипотеза исследования. В России трансформация гендерных режимов происходит таким образом, что данный процесс оказывает значительное влияние на молодежные культуры. Новые молодежные ценности и практики приводят к изменениям гендерных отношений. В то же время в разных жизненно-стилевых молодежных группах есть разные тенденции к консервации или инновации гендерных отношений. В группе продвинутой молодежи будут более заметны тенденции к эгалитарности и либерализации маскулинности. В среде обычной молодежи маскулинность будет подвергаться жесткому контролю и санкциям за отклонения от нормативных маскулинных практик.

Эмпирическую базу диссертационной работы составили:

1. Данные качественного лонгитюдного исследования «Общество и жизненные стили», проведенного ГУ УлГУ НИЦ «Регион» (2005-2009) с участием автора, в рамках коллективного проекта «Общество и жизненные стили»^¹. В течение двух полевых периодов осуществлялось включенное наблюдение молодежных групп г. Сочи. Кроме того, с информантами 18-25-летнего возраста были проведены биографические интервью.

В работе анализируются следующие виды данных: аудио- и видеоинтервью с 40 участниками молодежных групп; исследовательский дневник (два дневника за два периода наблюдения); фото- и видео-материалы информантов и исследователя.

2. Вторичный анализ данных исследований «Молодежь Ульяновской области: проблемы и перспективы» (НИЦ «Регион» по заказу Комитета по молодежной политике Ульяновской области, 2005-2007, N=1500), всероссийского опроса «Поколения и гендер» (Generations and Gender Programme) 2007, выборка (N=3300) пересчитана для возрастной группы 18-35 лет).

Логика анализа выстраивалась следующим образом: на основе биографических интервью формулировался «идеальный тип» маскулинности, который считается нормативным, желанным, адекватным для конкретного юноши и его культурной среды в целом. Затем эти данные дополнялись данными включенного наблюдения, где анализ непосредственного поведения юноши, его взаимодействия в группе и с другими юношами и девушками обнаруживал существенную разницу между декларируемым и реальным поведением.

Положения, выносимые на защиту:

1. Процессы трансформации российского гендерного порядка в первую очередь проявляются в молодежной среде и влияют на изменения в повседневных практиках маскулинности. Современный российский гендерный порядок, являющийся по сути неопатриархатным (с отдельными проявлениями эгалитаризма и плюрализма), задает рамки для практик маскулинности. Гендерные отношения являются наиболее сложной и важной для молодежи сферой, и поэтому многие процессы социализации преломляются через работу над созданием и утверждением своей гендерной идентичности. Это приводит к тому, что, с одной стороны, гендерная сфера является наиболее жестко контролируемой как самой молодежью, так и властными институциями, с другой стороны, молодежь является наиболее новаторской группой, участвующей в изменении традиционных ролей мужчин и женщин и предлагающей новые гендерные практики и отношения.

2. К важным особенностям молодежной маскулинности относится необходимость утрировать все «мужское» и избегать всего «женского» и «детского» в поведении и внешности мужчин. В отличие от фемининности, формируемой по принципу солидарности и соответствия нормативности, маскулинность формируется через соревновательность и отрицание не-нормативности. Это связано с тем, что к маскулинности в российском обществе предъявляются более жесткие требования, чем к фемининности, а также с большой ролью гомосоциальных союзов и получением одобрения или порицания со стороны других мужчин.

3. В молодежном возрасте недостаточно легитимных «взрослых» способов для конструирования маскулинности (через экономические, статусные стратегии), поэтому юноши используют субкультурную активность, творчество, интеллект и физическую силу как альтернативные ресурсы. Рисковые и агрессивные практики, связанные с употреблением алкоголя, наркотиков, физическим и психологическим насилием, также выполняют важную социализирующую функцию в молодежных группах. По аналогии с ритуалами перехода в древних культурах они играют роль институтов перехода от детства к взрослости. Поэтому в мужских практиках в молодежных группах поддерживаются и поощряются проверочные действия и рисковое поведение. Все эти практики выполняют важную структурирующую функцию, задавая внутреннюю иерархию группы, разделяя юношей на сильных и слабых, взрослых и не взрослых, мужественных и немужественных, своих и чужих. Наиболее успешным в группе будет юноша, который может эффективно использовать сразу несколько ресурсов маскулинности.

4. Представления о «настоящем мужчине» различаются в разных жизненно-стилевых группах. В среде обычной молодежи такие требования будут более жесткими, консервативными и основанными на патриархатных установках, в среде продвинутой молодежи требования к маскулинности будут более гибкими и вариативными, допускающими проявления альтернативного маскулинного стиля. К наиболее значимым особенностям, связанным с маскулинностью продвинутого стиля, относятся: большую эмоциональность юношей в изучаемой группе, высокий уровень этнической, культурной и сексуальной толерантности, изменение экономических и семейных практик в сторону эгалитарности, а также высокая значимость субкультурного и культурного капитала (музыки, стиля) в противоположность экономическим и силовым ресурсам, используемым обычной молодежью. Именно в среде продвинутой молодежи происходят наиболее значительные изменения гендерного порядка.

5. Наиболее жестко детерминированной сферой мужского поведения, как в среде продвинутой, так и обычной молодежи, являются сексуальность и сфера эмоциональных отношений (катексиса). В связи с отсутствием необходимой социальной компетенции поддержание нормативных маскулинных образцов оказывается охранительной стратегией, структурирующей коллективную идентичность. Юноши предъявляют друг другу жесткие требования относительно допустимого и нормативного поведения, в ряду которых основное место занимают гетеросексуальность, гомофобия и то, что может быть названо мужским габитусом (мужская внешность и манеры поведения). Демонстрирование нормативного сексуального поведения является наиболее строгим требованием к маскулинности в молодежных группах, но конкретные правила и требования будут меняться в зависимости от жизненно-стилевых особенностей группы.

6. Гендерный подход к изучению молодежи позволяет зафиксировать существенные изменения социального порядка. В то время как институциональный анализ преимущественно связан с изучением социальных процессов взрослых индивидов, феноменологический подход позволяет обратиться к повседневности молодежи, для которой экспериментальной площадкой выстраивания гендерных отношений и поиска оснований для гендерной идентичности являются досуг и общение в компаниях. Продуктивной теоретико-методологической базой изучения маскулинности в молодежной среде является комбинированная качественная методология, обращающаяся к повседневности, культурным микро-практикам. Основу такой методологии составляет сочетание данных биографических интервью (анализ норм и ценностей) и этнографического наблюдения (анализ практик). В результате применения этого подхода обнаруживается порядок социального взаимодействия: противоречия между декларируемыми нормами и реальными практиками маскулинности содержат в себе потенциал социальных изменений, связанных с важными процессами трансформации социального и гендерного порядка молодежных культур, и всего российского общества.

Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты диссертационной работы имеют значение для реализации социологического анализа молодежной повседневности, в том числе в рамках гендерного подхода. Основные идеи и выводы диссертационной работы могут быть положены в основу разработки рекомендаций по реализации молодежной и семейной политики, связанной с вопросами самореализации, гендерного взаимодействия, жизненных стратегий молодежи. Практическая значимость выполненного исследования состоит в том, что его результаты могут способствовать пересмотру социальной политики в сторону акцентирования внимания на повседневных и коммуникативных сторонах жизни молодых мужчин, так как в условиях меняющегося гендерного порядка сверхожидания от маскулинности являются серьезной проблемой для мужчин. Выводы, сделанные на основе эмпирического исследования, могут быть использованы при разработке курсов по социальной политике, социологии молодежи, социологии повседневности для студентов, магистрантов, сотрудников и преподавателей социально-гуманитарных дисциплин и специалистов, работающих в молодежных организациях и Комитетах по молодежной политике.

Апробация. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры рекламы факультета культуры и искусства Ульяновского государственного университета (2005-2010 годы), методологических семинарах молодых ученых УлГУ. Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, отражены в публикациях автора и были представлены в докладах на международных, всероссийских и региональных конференциях, семинарах и школах: 20-22 октября 2010 - Международная конференция «Реализация гендерной политики: от международного до муниципального уровня» г. Санкт-Петербург; 9th–12th September 2010 - Международная конференция Европейской социологической ассоциации "Youth, Economy and Society» ESA Youth and Generation Network Midterm Conference: Disley, UK; 12-18 июля 2010 – Летняя школа для молодых активистов «Гендерное равенство: российские вызовы и новые практики», Самара; 5-7 июля 2009 г. – Межрегиональная конференция «Российские гендерные практики конца 2000-х: глобальное, локальное, политическое», г. Санкт-Петербург; 10-11 March 2009 – Международный семинар Expert meeting on mainstreaming gender in trade policy, UNCTAD, Geneva; 27 – 28 March 2009 – Международная конференция Youth and social change across borders: emerging identities and divisions in Eastern and Western Europe, St Antony’s College, University of Oxford, UK; 26–28 мая 2009 г. - Международная конференция «Славянская традиционная культура и современный мир». Тема конференции: «Традиционная культура российского города как объект междисциплинарных исследований», Москва; 21-24 октября 2008 г. – Всероссийский Социологический конгресс «Социология и общество: пути взаимодействия», Москва; 17-18 June 2008 - Международная конференция 2nd Annual CRCEES Research Forum, University of Nottingham, UK; 2-4 июля 2008 - Международная конференция «Тело, телесность, сексуальность», п. Лосево, Ленинградской области; 27-31 августа 2008 - Межрегиональная Байкальская школа социальных исследований «Поколения, социальная энергия и исторические альтернативы в советском и постсоветском обществе», Иркутск; 29-31 March 2008 – Международная конференция Британской социологической ассоциации BASEES Conference Fitzwilliam College, Cambridge, UK; 16-18 марта 2007 г. - семинар «Экстремизм и ксенофобия в молодежной среде сквозь призму транснациональных исследований», г. Санкт-Петербург; 27 июля - 4 августа 2007 г. – Международная летняя Школа "Engendering Economic Policies in a Globalizing World: A Closer Look at International Financial Institutions", Washington DC; 2-7 ноября 2007 г. – Межрегиональная социологическая школа, г. Елабуга; 4-7 июля 2005 г. - Международная научно-практическая конференция «Меняющаяся молодежь в меняющемся миры: невидимая повседневность», г. Тольятти.

Публикации. По теме диссертации опубликовано 20 научных работ общим объемом 13 п.л., в том числе публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура диссертации включает введение, три главы, заключение, список использованных источников, два приложения. Список литературы содержит 234 наименований, в том числе 88 на английском языке. Объем основного текста диссертации - 156 машинописных листов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Теоретический анализ маскулинности в социальных науках» дается обзор основных теоретических подходов к анализу маскулинности, дается определение основных понятий. В первом параграфе обсуждаются ключевые понятия: маскулинность, мужественность, мужская идентичность и мужская роль; рассматриваются онтологические и гносеологические основания маскулинности.

В последующих параграфах диссертант делает критический анализ основных теоретических направлений исследования маскулинности. Эссенциалистские теории, включая биодетерминизм, рассматриваются с критической точки зрения, так как сводят гендерные различия к биологическим и анатомическим. Теории социализации и гендерных ролей анализируются с точки зрения их эмпирической и методологической ценности, но критикуются за претензию на культурный универсализм, а также за излишнюю нормативность, которая проявляется в разделении на нормальное и девиантное. И, наконец, феноменологические теории в виде символического интеракционизма и социального конструктивизма подвергаются критике за непроясненную связь индивидуального и социального, а также отсутствие адекватного объяснения социализации, - столь актуальной темы в гендерных исследованиях молодежной культуры. Поэтому диссертант останавливается на нескольких теориях, позволяющих в совокупности рассмотреть и проанализировать связь маскулинности и молодости. Это теории социального конструирования гендера (Э. Гидденс, Уэст и Зиммерман, Е. Здравомыслова и А. Темкина), теория перформативности гендера (Э. Гоффман, Д. Батлер), теория практик (П. Бурдье, Г. Гарфинкель), понятия культурного капитала (П. Бурдье, С. Торнтон), гендерного дисплея (Э. Гоффман), а также теория гендерной системы Р. Коннелла. Использование конструктивистских гендерных теорий позволяет сосредоточить свое внимание на объяснении социального феномена маскулинности и применить в дальнейшем жизненно-стилевую концепцию как часть гендерного подхода.

В следующем параграфе «Исследования маскулинностей и особенности российского гендерного порядка» анализируются отечественные подходы к исследованию маскулинности, рассматриваются отдельные работы последних лет, в частности, этнографическая перспектива изучения мужского поведения в традиционных культурах российского общества (М.Алексеевский, Д.Громов, Д.Морозов, Т.Щепанская), а также антропологические и социокультурные исследования, представленные в трех выпусках «Мужского сборника» (2001, 2004, 2007 годы). Социологическая и философская концептуализация маскулинности обсуждается на примере работ авторов сборника «О мужеNственности», где авторы осмысливают онтологические и феноменологические основания маскулинности. Отмечается большое количество работ, посвященных исследованиям дискурсивного пространства формирования и символической репрезентации конструктов маскулинности (Е.Барабан, Т.Бараулина, Е.Здравомыслова, Э.Боренстейн, И.Кон), мужской сексуальности (Е.Бутовская, С.Жеребкин, Е.Омельченко, Е.Ярская-Смирнова). Отдельно рассматриваются особенности российского гендерного порядка, без анализа которого невозможно понимание современного российского феномена маскулинности. В итоге диссертант делает вывод о существующих серьезных пробелах в анализе мужской повседневности, в первую очередь в интерпретации того, как связаны гендерная и возрастная идентичности, как различается повседневное поведение молодых мужчин в разных культурных средах.

Во второй главе «Исследования молодости и маскулинности» дается обзор российских и зарубежных исследований молодежи, в первую очередь касающихся культурных особенностей маскулинности. Диссертант рассматривает представления о подростковости как специфическом социальном возрасте, влиянии пир-групп и отношений между сверстниками, роль мужских групп и союзов в социализации юношей. В этой связи анализируются работы социальных психологов (Э.Эриксона, Ж.Пиаже, С.Холла) и социологов (Т.Парсонса, А.Эйзенштадта). Важный вклад в развитие молодежных исследований и мужского участия в молодежной культуре внесли работы ученых Чикагской школы. Обзору работ представителей этой школы Ф.Трэшера и У.Уайта посвящен отдельный параграф настоящей главы. Далее анализируются работы Бирмингемского центра культурных исследований, с которого началось изучение собственно молодежных культур и субкультур. В частности, рассматриваются работы С.Фриса и М.Брейка – ученых, которые, применяя субкультурный и стилевой подходы, внесли значительный вклад в молодежные исследования. В то же время диссертант делает критические замечания, как в отношении чикагских исследований, так и в отношении Бирмингемской школы, так как представители этих школ рассматривали молодежные группы исключительно как мужские сообщества, но при этом использовали не гендерный, а преимущественно классовый подход. Отдельно речь идет о феминистском вкладе в исследования молодежи; так, А.Макроби и К.Гриффин, используя гендерный анализ, развивали культурный и стилевой подходы к анализу «девичьей» культуры.

Следующий параграф второй главы «Исследования молодежной культуры в отечественной социологии» посвящен обзору отечественных исследований молодежи. В нем проблематизируется политизированный характер советских исследований 1950-60-х годов, их очевидная про-государственность и ангажированность, доминирование дискурсов девиации или делинквентности в научном анализе. Рассматриваются исследования научных школ под руководством В.Лисовского, И.Ильинского, В.Чупрова, В.Левичевой, лонгитюдные исследования В.Шубкина и М.Титмы. Отдельно диссертант обращает внимание на рост междисциплинарных исследований 1990-2000-х годов, когда очевидно прослеживается тематический поворот от социальных и структурных особенностей молодежных групп к культурным аспектам и повседневности. Среди работ этого направления выделяются историко-культурологические исследования детства и молодежи И.Кона, этнографические и антропологические исследования молодежных субкультур и движений (В.Костюшев, Т.Щепанская). Рассматриваются работы ульяновской школы под руководством Е.Омельченко, которые можно назвать социокультурными, выполненными с опорой на жизненно-стилевую концепцию молодежи.

В третьем параграфе «Жизненно-стилевые особенности молодежных культур» рассматриваются концепции молодежных культур, в которых утверждается, что понятия «молодежные культуры» и «субкультуры» постепенно вытесняются термином «жизненный стиль». Диссертант подчеркивает важное для диссертационного исследования разделение на нормальные (обычные, мейнстримные) и продвинутые (прогрессивные, субкультурные) стратегии молодежной активности, сделанное Х. Пилкингтон. Похожее разделение предлагается и другими социологами: Д.Рисман проводил разницу между «большинством», которое «пассивно принимает коммерческое производство стиля и значений», и «субкультурой», которая активно предпринимает попытки создать стиль меньшинства и интрерпретировать его в соответствии с субкультурными ценностями. Говоря о значении стиля для современной молодежи, Д.Хэбдижд предлагает считать стиль «намеренной коммуникацией», так как с помощью него молодежь заявляет о себе и своей индивидуальности. Понятие жизненного стиля использует также Э.Беннет, который считает, что с его помощью можно понимать, как конструируются индивидуальные идентичности и как происходит повседневная жизнь молодых.

Четвертый параграф главы «Исследования гендерных идентичностей в молодежных культурах» посвящен гендерному подходу к изучению молодежи и обзору исследований маскулинности и молодежных культур. Поскольку в российской традиции такие исследования почти отсутствуют, диссертант сосредоточил свое внимание на анализе работ зарубежных авторов (А.Макробби, С.Торнтон, Х.Пилкингтон). Рассматриваются несколько современных исследований, посвященных изучению мальчиков и молодых мужчин, в числе которых можно отметить изучение вопросов школы и социализации, уязвимости на рынке труда, досуг, общение, сексуальность (Р.Коннелл, М. Мак ен Гхаил, Д.Пламмер). Диссертант анализирует исследование Н. МакДоналд, близкое к диссертационной работе с точки зрения теоретико-методологического подхода. В работе МакДоналд рассматриваются особенности маскулинности юношей, рисующих граффити. Важным выводом этой работы является тезис, что маскулинность – это важный ресурс в субкультуре, а сама субкультура является «кузницей маскулинности». В результате анализа приведенных работ диссертант делает вывод, что, несмотря на многочисленные антропологические и социологические исследования молодежных групп, связь маскулинности и возраста по-прежнему остается малопроясненной, так же как и жизненно-стилевые особенности маскулинности в разных группах.

Третья глава «Особенности практик маскулинности в молодежной среде (на примере г. Сочи)» представляет результаты эмпирического исследования практик маскулинности юношей, относящихся к продвинутой культурной сцене, которая отличается нонкофмормистскими ценностями, субкультурными практиками, ориентацией на образцы западных молодежных культур. Именно в этой среде происходит большинство культурных изменений, поэтому ее изучение важно с точки зрения понимания связи традиций и новаций молодежных культур. В представленных результатах делаются выводы относительно того, как соотносятся представления о «настоящем мужчине» и конкретные практики маскулинности юношей-представителей продвинутой среды, а также анализируется взаимовлияние культурных, возрастных и гендерных особенностей в молодежной среде. На основе данных биографических интервью выделяются наиболее явные и жесткие установки, своего рода код молодежной маскулинности: это обязательная гомофобия и демонстрируемая гетеросексуальность, «взрослое» поведение, которое заключено в мужском габитусе (манеры, походка, слова), приоритет «мужской солидарности» и братства над всеми другими видами эмоциональных отношений (отношения с родителями, любимой девушкой). В то же время эти жесткие нормы зачастую оказываются лишь вынужденным спектаклем, демонстрирующим лояльность групповым нормам маскулинности. Также на основе текстов интервью анализируются четыре ресурса маскулинности, к которым были отнесены: субкультура, интеллект, возраст и физическая сила. Кроме того, на основе данных интервью анализируется гендерная социализация юношей и роль различных биографических агентов и событий в выборе той или иной стратегии поведения. Затем на основе данных включенного этнографического наблюдения анализируются способы «разыгрывания» или реализации маскулинности в разных ситуациях, которые обозначены как «сценарии маскулинности». На примере биографий четырех юношей диссертант демонстрирует, как каждый из вышеобозначенных ресурсов позволяет репрезентировать себя как мужчину. В частности, в условиях нехватки экономических ресурсов, субкультура или физическая сила становятся основным ресурсом маскулинности. В случае нехватки образовательных ресурсов психологические навыки и манипулятивные тактики являются не менее действенным ресурсом. Отдельный случай демонстрирует, что происходит, если юноша недостаточно компетентно использует ресурсы для репрезентации его маскулинности: его поведение кажется окружающим не взрослым и, как следствие, – недостаточно мужественным. На примере этих сценариев доказывается, насколько важно не только обладать определенными ресурсами маскулинности, но и уметь правильно демонстрировать их.

Анализируется роль актов насилия, драк, буллинга, насмешек как наиболее распространенных практик маскулинности. Подчеркивается роль гомофобии и «принудительной» гетеросексуальности, а также рисковых практик, которые распространены в молодежной среде и выступают важными маркерами маскулинности. Несмотря на универсальность этих практик для различных молодежных групп, были выделены специфичные именно для продвинутого стиля особенности маскулинности. К особенностям маскулинности этой культурной сцены отнесены высокая эмоциональность юношей и тенденция к эгалитарности, а также терпимость к инакомыслию и нетипичным культурным проявлениям маскулинности (в первую очередь связанные с внешностью и манерами мужчин). То, что основная масса молодежи считает немужским (длинные волосы, украшения, пирсинг, яркие цвета и т.д.), в среде продвинутых юношей будет восприниматься как стилевая норма, связанная не с гендерными, а именно с культурными особенностями.

В результате анализа повседневных практик (на основе исследовательских дневников наблюдений) делается вывод о перформативной природе маскулинности, о жестких и подвижных конструктах, о тесной связи маскулинности с возрастом и культурной особенностью среды. Пространство маскулинности в молодежной среде рассматривается как «театр маскулинности», где примеряются различные роли, идентичности, способы презентации себя в качестве мужчины.

В заключении подводятся основные итоги работы, делаются выводы и предлагаются новые перспективы исследований, в частности говорится, что изучение молодежной гендерной идентичности в рамках повседневных практик требует дальнейшего изучения, а сформулированные понятия «ресурсы маскулинности», «театр маскулинности», «маскулинная карьера» требуют расширения и дополнения.

Основные результаты работы изложены в публикациях автора

В периодических изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

Костерина И.В. Практики маскулинности в молодежных группах / И.В. Костерина // Социологические исследования. 2010. № 1. С. 116-126. ISSN 0132-1625
Костерина И.В. Конструкты и практики маскулинности в провинциальном городе: габитус «нормальных пацанов» / И.В. Костерина // Журнал социологии и социальной антропологии 2008. № 4. Т. 11. С. 122-140. ISSN 1029-8053

В материалах Международных и Российских конференций

(Постановление Правительства № 227 от 20.04.2006):

Костерина И.В. Использование концепта маскулинности в изучении молодежных идентичностей [Электрон. ресурс] / И.В. Костерина // Тез. докл. III Всерос. социологического конгресса. – М.: ИС РАН, РОС, 2008. (0,07 п.л.) ISBN 978-5-89697-157-3
Костерина И.В. Гендерная специфика молодежных экстремистских движений и организаций / И.В. Костерина // Меняющаяся молодежь в меняющемся мире: невидимая повседневность (материалы Международной конференции). – Ульяновск: Изд-во УлГУ, 2006. С. 68-74
Костерина И.В. Гендерная специфика молодежных экстремистских движений и организаций (на примере скинхедов Ульяновской области) / И.В. Костерина // Самоорганизация социокультурного пространства Поволжских регионов: векторы, факторы, механизмы изменения: Всерос. науч. конф., 4-5 мая 2006 года: в 2 ч. / отв. Ред. Н.В. Дергунова. – Ульяновск, 2006. – С. 113-122 (1,35 п.л.). (ISBN 5-88866-227-5)
Костерина И.В. Маскулинность и наркотический опыт молодежных компаний / И.В. Костерина // ««Мужское» в культурном контексте города»: материалы научной конференции / Сост. И.А. Морозов, Д.В. Громов (Санкт-Петербург, 22–24 апреля 2004 г.). М.-СПб. 2004. С. 42-43
Костерина И.В. Субкультура дороги: символические коды автостопа / И.В. Костерина // Социология социальных трансформаций: материалы Рос.науч.конф. / Под ред. Саралиевой З.Х. Раздел «Проблемы молодежи в трансформирующемся обществе». Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ. 2003. с. 115-117

В других изданиях

Kosterina I.V. Practices of Masculinity in Youth Groups / I.V. Kosterina // Russian Education and Society. Vol. 53. No. 01. January 2011. P. 3-21.
Kosterina I. The Construction of ‘Marginality’ and ‘Normality’. In Search of a Collective Identity Among Youth Cultural Scenes in Sochi / I. Kosterina, J. Andreeva / Cultural diversity in Russian Cities: The Urban Landscape in the post-Soviet Era (ed. by Cordula Gdaniec). Berghahn Books. 2010. P.115-137
Костерина И.В. Маскулинности скинхедов: экстремизм, мода, протест и гражданское участие / И.В. Костерина / Молодежные уличные группировки: введение в проблематику / Сост. Д.В. Громов; отв. ред. Н.Л. Пушкарева. – М.: Институт этнологии и антропологии РАН. 2009. С.185-208
Костерина И.В. Добро пожаловать или Посторонним В...: путем Кастанеды / И. Костерина / Уйти, чтобы остаться: социолог в поле: [сб. ст. / под ред. В. Воронкова и Е. Чикадзе]. - СПб.: Алетейя. 2009. ISBN 978-5-91419-255-3 С. 78-89.
Костерина И.В. Конструирование образа «врага русского народа» в блогосфере Рунета / И.В. Костерина // Практики толерантности и интолерантности в современном российском обществе: публичная сфера и повседневность / Сборник работ участников Восьмого конкурса молодых ученых и студентов / Под. ред. проф. В.Я. Гельмана:. – СПб: Норма. 2007. С. 53-68
Костерина И.В. Скинхеды и гопники: разные лики агрессивной маскулинности / И.В. Костерина // Конструирование маскулинности на Западе и в России. - Иваново: Ивановский центр гендерных исследований. 2007. С. 21–37.
Костерина И.В. Молодежный активизм: от гражданского неучастия к политическому протесту / И.В. Костерина // Общая тетрадь. Вестник Московской школы политических исследований. 2007. № 1 (40). С. 60-69
Костерина И.В. Конструкты маскулинности в молодежных право-экстремистских сообществах / И.В. Костерина // Поколения.net: хроники событий. - Ульяновск, Издательство УлГУ. 2007. С.176-184
Костерина И.В. «Нам нужны права, а не обязанности»: гражданская активность российской молодежи / И.В. Костерина, Ю.В. Андреева // Журнал исследований социальной политики. 2006. том 4. № 3. С. 397-412
Костерина И.В. Индивидуальные/ групповые нарко-практики и нарко-карьеры: нормализация в контексте регионов. Краснодарский край / И.В. Костерина // Нормальная молодежь. Пиво, тусовка, наркотики (коллективная монография) / Под ред. Омельченко Е.Л. – Ульяновск: Изд-во УлГУ. 2005. С.90-120
Костерина И.В. Метод участвующего наблюдения в изучении «скрытых» практик молодежных компаний / И.В. Костерина, Э.М. Шарифуллина // Полевая кухня: как провести исследование / Под ред. Н. Гончаровой. - Ульяновск: Изд-во «Симбирская книга». 2004. С. 79-95
Костерина И.В. Вы за «негров» или за «белых»? Случай включенного наблюдения двух молодежных враждующих компаний / И.В. Костерина // Полевая кухня: как провести исследование / Под ред. Н. Гончаровой. - Ульяновск: Изд-во «Симбирская книга». 2004. С. 112-120

1 Society and Lifestyles, грант Еврокомиссии № FP 6-2004-029013 SAL, Научные руководители – Х.Пилкингтон и Е.Омельченко. География проекта – Краснодарский край, республика Коми, г.Санкт-Петербург.

n

Blog

Жизненно-стилевые особенности практик маскулинности в молодежной среде

ЖИЗНЕННО-СТИЛЕВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРАКТИК МАСКУЛИННОСТИ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ