Geum.ru

Учебное пособие

Вид материалаУчебное пособие

Содержание


Михаил булгаков (1891 — 1940)
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   26

МИХАИЛ БУЛГАКОВ (1891 — 1940)



В русской литературе ХХ века художественное наследие Михаила Афанасьевича Булгакова занимает особое место. Оно органично соединяет в себе традиции русской классики и новые принципы моделирования эстетической реальности, продиктованные временем. Творческая судьба талантливого писателя оказалась непростой: в 20-е годы критика отнесла его к «внутренним эмигрантам», в 30-е он практически не издавался, в 60-е началась посмертная слава. Многие произведения Булгакова носят ярко выраженный автобиографический характер, что обусловлено не только личными качествами писателя, но и его сложной судьбой, драматизмом времени, в котором он жил и творил.

Огромное влияние на формирование личности писателя оказала семья (отец Афанасий Михайлович  статский советник, профессор Киевской Духовной Академии, мать Варвара Михайловна окончила Орловскую женскую гимназию). Юный Булгаков был приобщен к музыке и театру, принимал участие в домашних спектаклях, поражая окружающих актерским мастерством и тем, что экспромтом сочинял небольшие юмористические рассказы. Семья оставила неизгладимый след в душе писателя, вот почему образы дома, матери, братьев и сестер проходят через все его творчество как символ навсегда утраченного счастья.

В 1916 году Михаил Афанасьевич успешно окончил медицинский факультет Киевского университета и занимался врачебной практикой до 1919 года (Никольская земская больница, военный госпиталь в Печерске и Владикавказе). С этим периодом связаны первые литературные опыты Булгакова, нашедшие свое отражение в таких произведениях, как «Наброски земского врача» (ранняя редакция цикла «Записки юного врача»), «Недуг», «Первый цвет» и др. Судьбоносные испытания страны (революция 1917 года и гражданская война) совпали с жизненными испытаниями писателя  преодоление недуга морфиниста (автобиографический рассказ «Морфий»), события в Киеве 1918-1919 гг., участие в белом движении на Кавказе в 1919-1920 гг. Во Владикавказе его постигли голод, тиф, ежедневное ожидание ареста и расстрела, в Батуме (лето-осень 1921г.)  нищета, безработица, страх голодной смерти. Не случайно в письме к сестре Надежде он писал: «Ну и судьба! Ну и судьба!»

Во владикавказской газете «Грозный» (под инициалами М.Б.) появляется первая публикация Булгакова  фельетон «Грядущие перспективы» (ноябрь 1919), положивший начало «кавказскому периоду» его литературной деятельности. Уже в нем звучат мотивы вины, расплаты и бега, ставшие сквозными в творчестве писателя. Что же будет с нами дальше?  задает вопрос Булгаков, рассуждая об общенациональной и личной вине, ответственности за свершившееся. «Наша несчастная родина находится на самом дне ямы позора и бедствия, в которую ее загнала великая социальная революция», настоящее таково,  пишет он,  «что глаза хочется закрыть». Перспективы будущего своей страны Булгаков видит весьма мрачно: «Нужно будет платить за прошлое неимоверным трудом, суровой бедностью жизни…за безумство дней октябрьских…за все! И мы выплатим».

Вскоре Булгаков оставляет службу в госпитале и начинает работать журналистом в местных газетах (фельетоны «В кафе», «Дань восхищения», «Неделя просвещения»), заведующим Лито, затем Тео владикавказского подотдела искусств, театральным рецензентом. Именно в этот период начинается серьезное увлечение театром и драматургией. Впоследствии писатель скажет, что проза и драматургия для него  как правая и левая рука для пианиста. Булгаков пишет такие пьесы, как «Самооборона», «Братья Турбины (Пробил час)», «Глиняные женихи (Вероломный папаша)», «Парижские коммунары», «Сыновья муллы», поставленные на сцене Первого Советского театра Владикавказа. Их тексты (кроме «Сыновей муллы») были уничтожены писателем, так как, по его мнению, являлись «чушью».

С осени 1921 года начинается «московский период» творчества Булгакова: работа в газетах и журналах Москвы («Рабочий», «Железнодорожник», «Красный журнал для всех», «Красная Нива», «Гудок» и др.), в Литературном отделе Главполитпросвета Наркомпроса. В дневнике (9 февраля 1922г.) писатель называет этот период «самым черным», «запутанным и страшным». Его фрагменты запечатлены в «Записках на манжетах»: «На мне последняя рубашка. На манжетах кривые буквы. А в сердце иероглифы тяжкие. Цилиндр с голодухи на базар отнес, но сердце и мозг не отнесу». Булгаков вынужден был приспосабливаться к новой среде, оставаясь самим собой. Так в силу жизненных обстоятельств его творчество разделилось на «подлинное и вымученное».

В этот период проявляется виртуозное мастерство Булгакова-фельетониста («Евгений Онегин», «Муза мести», «Торговый ренессанс (Москва в начале 1922 года)», репортажи «Эмигрантская портняжная фабрика», «Когда машины спят.1-ая ситцевая фабрика в Москве»). Только в «Гудке» им было опубликовано около 120 репортажей и фельетонов. В этой газете Булгаков сотрудничал вместе с такими писателями, как В. Катаев, Ю. Олеша, И. Ильф, Е.Петров, И. Бабель. Характерно то, что статьи и репортажи он подписывал псевдонимами (М.Б., Булл., М.Булл., Михаил Булл, «Г.П. Ухов», «Герасим Петрович Ухов» и др.).

Помимо того, Булгаков активно начинает сотрудничать с эмигрантской берлинской газетой «Накануне», в «Литературном приложении» которой выходит 1-ая часть «Записок на манжетах» (2-ая часть опубликована в ж. Россия»), печатаются очерки и очерковые циклы «Москва краснокаменная. 1. Улица», «Столица в блокноте», «Сорок сороков», фельетоны «Чаша жизни», «Самогонное озеро», «День нашей жизни», сатирические миниатюры «Самоцветный быт. Из моей коллекции». Он пишет рассказы «Необыкновенные приключения доктора», «Спиритический сеанс», «Красная корона» и в 1923 году начинает работу над романом «Белая гвардия», а в 1924 публикует повесть «Дьяволиада» и рассказ «Ханский огонь».

Новеллистика Булгакова 20-х гг. свидетельствует о том, что писатель шел по пути синтеза: с одной стороны, придерживался традиций классического реализма Х1Х века («Записки юного врача», «Ханский огонь», «Я убил»), а с другой – обновлял реалистический метод, обогащая его принципами реалистического гротеска, с помощью которого показывал алогичность действительности («Похождения Чичикова», «Пьяный паровоз», «Мертвые ходят»). И в то же время Булгаков не игнорирует принципов неклассической системы (символизма, импрессионизма, сюрреализма), о чем свидетельствуют такие его произведения, как «Морфий», «Записки на манжетах», «Красная корона» и др. В дальнейшем он будет активно использовать приемы, присущие модернизму, демонстрируя органичное его взаимодействие с реализмом.

Булгаков выражал свой взгляд на действительность, стремясь проникнуть во внутренний мир человека и социальный хаос бытия. Об этом свидетельствуют уже ранние сатирические повести, написанные в 1923-1925 гг., в которых писатель заявил о себе как сатирик гоголевской традиции, ученик Салтыкова-Щедрина (таковым считал себя сам). В его произведениях органично сочетались реалистическое и фантастическое, юмор и сатира, трагическое и комическое, смешное и печальное. Все это ярко проявилось в повести «Дьяволиада» (1924), имеющей подзаголовок «Повесть о том, как близнецы погубили делопроизводителя». Е.Замятин в статье «О сегодняшнем и современном» отметил влияние на это произведение модернистской прозы, в частности, А.Белого: «фантастика, корнями врастающая в быт», быстрая, как в кино, смена картин. Однако рапповская критика упрекала Булгакова в том, что для него «быт  это действительно фантастическая дьяволиада, в условиях которой он не может существовать» (А.В. Зархи), она была недовольна главным героем повести – Коротковым, считая его «мелким чиновником, затерявшемся в советской государственной машине», писала, что изображенный писателем новый быт  “гадость”, о которой Гоголь не имел даже понятия (И.М.Нусинов).

В мистико-фантастическом сюжете «Дьяволиады» писатель показал трагедию маленького человека с психологией гоголевского чиновника, ставшего жертвой бюрократической машины. Прослужив целых 11 месяцев в Главцентрбазмспимате на штатной должности делопроизводителя, Коротков неожиданно узнал, что уволен «за недопустимо халатное отношение к своим обязанностям». Попытка объяснить Кальсонеру свою невиновность оказалась безуспешной. Погоня за неуловимым начальником по разным инстанциям в итоге привела героя к безумию.

Художественная структура «Дьяволиады» представляет собой набор снов, отражающих фантасмагорическую, причудливую игру с двойниками и таинственные превращения, создающих атмосферу мистики и галлюцинаций, в которой пребывает главный герой. Все это дает возможность писателю показать абсурдность бюрократического управления.

Гротескный образ Кальсонера (туловище сидело на искривленных ногах, причем левая была хромая, голова представляла собой гигантскую модель яйца, лысой она была тоже, без уха и носа, иссиня-бритое лицо, зеленые маленькие, как булавочные головки, глаза, длинная ассирийско-гофрированная борода) подан автором в разных ракурсах, он постоянно меняется в восприятии Короткова. Булгаков описывает близнецов, но Коротков их не различает и считает это раздвоением личности. «У меня…э… произошло ужасное. Он…я не понимаю. Вы не подумайте, ради бога, что это галлюцинации…Кхм…ха-кха… Уверяю вас…но я ничего не пойму, то с бородой, а через минуту без бороды. Я прямо не понимаю…И голос меняет….кроме того у меня украли все документы до единого, а домовой, как на грех, умер». Хозяин стоял без уха и носа, и левая рука у него была отломана. Пятясь и холодея, Коротков выбежал опять в коридор. Он уже не хотел больше работать в Спимате, только бы оставили его в покое и не называли Колобковым: «Кот ты или не кот, с бородой или без бороды,  ты сам по себе, я сам по себе». Автор приводит читателя к выводу, что герой безумен, но безумна и государственная система, сводящая человека с ума.

Погоня за тенью Кальсонера и тщетная попытка получить документ, подтверждающий его личность, делают героя беззащитным. Оказавшись в абсурдной ситуации, он понимает безысходность своего положения. Коротков не может постоять за себя, поэтому расплачивается безумием и гибелью. У него не было выхода, осталось одно – сброситься с крыши Московского небоскреба. «Отвага смерти хлынула ему в душу. Цепляясь и балансируя, Коротков взобрался на столб парапета, покачнулся на нем, вытянулся во весь рост… С пронзительным победным криком он подпрыгнул и взлетел вверх…».

Фантасмагорические превращения персонажей, абсурд, царящий в описываемом учреждении, казенное отношение к отдельному человеку  все отражало бездушие и диктат бюрократической системы активно утверждавшей себя в советском государстве. Гротеск позволил писателю соединить в единое целое реальное и ирреальное, фантастическое и допустимое, утверждая мысль о том, что положение «маленького человека» в обществе не изменилось к лучшему и после революции.

Повесть «Роковые яйца» (1925) в сокращенном виде печаталась под названием «Луч жизни». По мнению исследователей, источниками фабулы послужили романы Г. Уэллса «Пища богов» (1904) и «Борьба миров» (1898), фельетон Б. Мирского «Больная красавица» и др. Первоначальная редакция повести отличается от опубликованной своим финалом. Известно, что Булгаков читал первый вариант на заседании «Никитских субботников» в 1924 г. Заключительная картина носила пессимистический характер: писатель изобразил мертвую Москву и огромного змея, обвившего колокольню Ивана Великого. В опубликованной редакции финал другой: «Наступил мороз, и гады вымерли».

Критика того периода видела в повести пасквильную сатиру на В.И.Ленина и коммунистическую идею в целом. Одни считали, что прототипом Рокка был В.И. Ленин, другие  Ф.Э.Дзержинский, третьи  Л.Д. Троцкий, четвертые  поэт Г.С. Астахов, один из гонителей Булгакова во Владикавказе. Однако есть предположения, что прототипами Персикова послужили такие видные ученые, как зоолог А.Северцов, профессор-биолог А.Абрикосов, профессор статистики Е.Н. Тарновский и др. 1. Не исключено, что идею луча жизни Булгакову подсказало открытие биолога А.Г. Гурвича  митогенетическое излучение, под влиянием которого происходило деление клетки.

В целом советская критика отнеслась к этой повести отрицательно, найдя в ней пародию на большевизм, который превращает людей в монстров, разрушающих Россию, что противоречило официальной доктрине. И только Ю.Соболев оценил повесть как произведение «иронически-фантастическое и сатирически-утопическое», выпадающее из «общего фона» («Заря Востока», 11 марта, 1925г.). Представители ОГПУ возмущались тем, что Советская власть не препятствует распространению книги Булгакова «Роковые яйца», воспринимавшейся ими как наглейший и возмутительный поклеп на Красную власть. Не случайно писатель опасался попасть в «места не столь отдаленные», понимая всю сложность обстановки.

В повести «Роковые яйца» Булгаков поставил проблему ответственности ученого и государства за использование открытия, способного нанести вред человечеству. Он предупреждал о катастрофических последствиях, если эти открытия попадут в руки непросвещенным людям, обладающим властью. Главный герой  профессор Владимир Ипатьевич Персиков  изобретатель красного «луча жизни», показан крупным специалистом в области земноводных, владеющим четырьмя языками, но оторванным от жизни человеком. Газет он не читает, в театр не ходит, жена от него сбежала с тенором оперы, так как у нее вызывали отвращение лягушки, на которых ученый ставил опыты. Персиков очень вспыльчив, но отходчив, живет в центре Москвы  на Пречистенке, в квартире из пяти комнат. Булгаков подчеркивает детали его портрета, свидетельствующие об яркой индивидуальности ученого: «Ему было ровно 58 лет. Голова замечательная, толкачом, лысая, с пучками желтоватых волос, торчащими по бокам. Лицо гладко выбритое, нижняя губа выпячена вперед. От этого персиковское лицо вечно носило на себе несколько капризный отпечаток. На красном носу старомодные очки в серебряной оправе, глазки блестящие, небольшие, росту высокого, сутуловат. Говорил скрипучим, тонким, квакающим голосом и среди других странностей имел такую: когда говорил что-либо веско и уверенно, указательный палец правой руки превращал в крючок и щурил глазки». Изобретение Персикова было уникальным: под действием красного луча икринки лягушек моментально превращались в головастиков, которые мгновенно вырастали в лягушек, те, в свою очередь, тут же размножались и приступали к взаимоистреблению. Суть в том, что подобное размножение касалось и других живых тварей. О поразительных свойствах красного луча стало известно в Париже, Лондоне, Нью-Йорке и Москве. Профессору позвонили «ласковым голосом» из Кремля и приказали отдать научный аппарат Рокку для спасения куроводства в связи с мором кур. Этот приказ возмутил Персикова, так как Рокк, не имеющий специального образования, мог натворить много бед. Исследователи предполагают, что фамилия Рокк произошла от сокращенного РОКК (Российское Общество Красного Креста), и в то же время, фамилия директора совхоза «Красный луч» прямо указывает на злой рок, судьбу. Внешний вид Рокка показался профессору старомодным и странным: на вошедшем была кожаная двубортная куртка, зеленые штаны, на ногах обмотки и штиблеты, а на боку маузер в битой кобуре. «Лицо производило крайне неприятное впечатление: маленькие глазки смотрели на весь мир изумленно и в то же время уверенно, что-то развязное в коротких ногах…лицо иссиня бритое…». Роковое стечение обстоятельств (Персиков выписал для своих опытов яйца гадов, а Рокк – куриные, но при доставке яйца были перепутаны) привело к катастрофе. Вместо кур Рокк развел огромных гадов, которые уничтожили окружающих, в том числе и Рокка, истребили все на своем пути к Москве, но тут произошло чудо: в августе ударили морозы и гады погибли. Так чудо спасло Москву и СССР. Народная толпа отомстила ученому: ворвавшись в лабораторию, она устроила разгром, в результате которого погиб и профессор Персиков.

Критика видела в фантастическом сюжете повести пародию на борьбу за власть, в которой чекист Рокк (прототип Ф.Э.Дзержинский) вместе с представителями Кремля привели страну к катастрофе.1 Несомненно одно: Булгаков написал «остроумную вещь» (М.Горький), которая не оставила равнодушной ни читателей, ни членов ОГПУ.

Повесть «Собачье сердце» с подзаголовком «Чудовищная история» при жизни писателя не была опубликована. Рукопись датирована 1925 годом, повесть впервые увидела свет в Лондоне в 1968 году, в России  в 1987 году. При обыске 7 мая 1926 г. на квартире Булгакова были изъяты два экземпляра машинописи «Собачьего сердца» и при содействии М.Горького возвращены автору лишь в 1929 году. В этой повести Булгаков продолжает тему ответственности ученого перед обществом, поднятую в «Роковых яйцах». Революционные события воспринимались писателем как апокалипсис. Он был убежден, что насильственное экспериментирование ни к чему хорошему не приведет и может иметь непредсказуемые последствия. Эту идею Булгаков изложил в «Собачьем сердце», облачив ее в условно-аллегорическую форму. Не исключено, что писателя интересовали работы ученых по омоложению организма и улучшению человеческой породы (Кольцов), он скептически смотрел на попытку искусственно ускоренного воспитания «нового человека» и свой взгляд на эту проблему выразил сатирически. Название повести взято из трактирного куплета: «На второе пирог  / Начинка из лягушачьих ног, / С луком, перцем / Да с собачьим сердцем»1. Но в то же время оно имеет метафорическое значение: человек с собачьим сердцем  новый хозяин жизни, хам, претендующий на власть.

Некоторыми исследователями сделана попытка расшифровать тайнопись «Собачьего сердца» как политической аллегории и предложить свои версии прототипов (Преображенский  Ленин, Борменталь – Троцкий, Шариков – Сталин, Швондер – Каменев)2. Находят ученые и общие исходные ситуации в «Двенадцати» А.Блока и «Собачьем сердце» Булгакова. Прежде всего – это «опорные образы» (ветер, пес голодный, буржуй на перекрестке), олицетворяющие старый мир и апостолов новой веры. «У-у-у-у-гу-гу- гуу! О, гляньте на меня, я погибаю. Вьюга в подворотне ревет мне отходную, и я вою с ней. Пропал я, пропал»,  скулит собака Шарик, глазами которой дана повседневная реальность. Шарик ненавидит повара, обварившего ему левый бок (а еще пролетарий), дворников – «из всех пролетариев самая гнусная мразь». Колючий ветер  гибельный для всего живого, сменится уютной квартирой, в которой окажутся буржуй и пес. Апостолами новой веры в повести выступают Швондер и его команда (Вяземская, Петрухин, Шаровкин и др.). Профессор и его окружение противостоят этому агрессивному миру, персонифицированному в образе Шарикова и членов домкома. Швондер хочет экспроприировать одну из комнат Преображенского, внося в дом «разруху», так ненавистную профессору. В образе Преображенского писатель аккумулировал черты, присущие либеральной интеллигенции.

Профессор Преображенский (прототип Н.М. Покровский – врач-гинеколог, дядя Булгакова) со своим ассистентом Борменталем 23 декабря делает сложную хирургическую операцию: под хлороформенным наркозом удаляются яички собаки Шарика и вместо них пересаживаются мужские яички, взятые от скончавшегося товарища Клима Григорьевича Чугункина, в послужном списке которого указано: 25 лет, холост, беспартийный, трижды судим и оправдан, играл на балалайке по трактирам, печень расширена от алкоголя, смерть наступила от удара ножом в сердце. После трепанации черепной коробки Шарика придаток мозга – гипофиз заменен человеческим от вышеуказанного мужчины. Завершается очеловечивание пса в ночь на 7 января, в православное Рождество. В результате получилось «существо социально опасное, но при этом социально привилегированное»1.

«Этапы «псевдоочеловечивания» Шарика вписаны в промежуток от сочельника до крещения»2. По мнению Е.А. Яблокова, «новая человеческая единица» не создана – воссоздана «старая», так как профессор совершает не столько «преображение» собаки, сколько «воскрешение» человека. Одни исследователи умершего и чудесным образом воскресшего Чугункина ассоциируют с Христом, а Преображенского – с Богом-отцом (Е.А. Яблоков). Другие видят в паре Преображенский  Шариков травестированное изображение отношений между Богом-отцом и Богом-сыном (Б. Гаспаров). Однако гениальное открытие дало непредсказуемый результат: профессор не улучшил человеческую породу, да и сам пришел к выводу, что «сделать из этого хулигана человека никому не удастся».

Операция ученого имеет не только научный, но и социально-психологический смысл – предпринята попытка перевоспитать существо низшее, сделать его достойным членом общества. Булгаков ставит и решает нравственно-философские проблемы: что есть человек? И доказывает, что не всякое существо, обладающее антропологическими признаками (искусственный мутант Шариков),  человек разумный. «Говорящая» фамилия профессора (Преображенский) выбрана писателем не случайно. Суть его преображения в том, что вместо Шарика и Чугункина он создал гомункулюса с собачьими нравами и замашками хозяина жизни. «Весь ужас в том, что у него уже не собачье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, которое существует в природе». Поэтому название повести имеет прямой и переносный смысл.

Новый человек  Шариков Полиграф Полиграфович из марксистских книг усвоил только тезис об уравниловке – «взять все да и поделить». Главным смыслом собственного существования считает создание личного социального блага путем насильственного захвата чужого имущества. Шариков осознает привилегированность своего положения как человека из народа, пролетария, «трудового элемента». Он вписался в советскую действительность и получил должность начальника подотдела очистки Москвы от бродячих животных. В то же время как существо «самой низшей ступени развития», Шариков «присвоил в кабинете Филиппа Филипповича 2 червонца, лежавшие под пресс-папье, пропал из квартиры, вернулся поздно и совершенно пьяный». Тупой и агрессивный Полиграф Полиграфович становится общественно опасным: пишет доносы на своего создателя – профессора Преображенского, а в конце угрожает его ассистенту револьвером. «Да что такое в самом деле? Что я, управы, что ли, не найду на вас? Я на шестнадцати аршинах здесь сижу и буду сидеть!». Так в образе Шарикова Булгаков воплотил пророчество «Манифеста» о «пролетарии-гегемоне» как «могильщике буржуазии». «Нечистый дух, вселившийся в Шарикова, аккумулировал бесовщину героев Достоевского, в которой конфликтно переплетаются темные инстинкты Федьки-каторжника, лакейство Смердякова и революционная одержимость Шатова, Петра Верховенского, Шигалева, Великого Инквизитора»1. Преображенскому ничего не оставалось, как вновь проделать сложнейшую операцию и привести Шарикова в первичный вид – доброго и милого пса, ненавидящего котов и дворников. Фантастическим триумфом справедливости завершается гротескно-комический сюжет повести. Изменение облика главного героя, дважды показанное в произведении, исследователи связывают с «оборотничеством». Шарикова определяют не гибридом собаки и человека, а существом «между собакой и волком», указывая на «волчью шерсть» на голове: «волосы у него на голове росли жесткие, как бы кустами на выкорчеванном поле, а на лице был небритый пух. Лоб поражал своей малой величиной. Почти непосредственно над черными кисточками раскиданных бровей начиналась густая головная щетка» (Е.А. Яблоков).

«Собачье сердце»  злая сатира на попытку большевиков сотворить нового человека  строителя социалистического общества. В образе Шарикова материализовалась идея Homo socialisticus. Булгаков предвидел, что Шариковы сживут со свету не только Преображенских, но и своих идеологов Швондеров, предсказав кровавые чистки 30-х годов. Не случайно исследователи отнесли «Собачье сердце» к острому памфлету на современность.

Сатирический триптих («Дьяволиада», «Роковые яйца», «Собачье сердце») свидетельствует о том, что Булгаков наследовал традиции не только Н.Гоголя (синтез реального и фантастического, фантасмагории и мистики, серьезного и смешного), М. Салтыкова-Щедрина (гротескные образы), но и Г.Уэллса и Гофмана. Многие критики относят эти произведения Булгакова к антиутопиям, так как в них воссоздан такой тип общественного устройства, в котором доминирует антигуманная идеология.

Роман