«жанр»

Вид материала

Закон

Содержание

Б. Повествование как литература
В. Повествование как учение
Пример из Фил. 2:1-11

Подобный материал:

1 2 3

Анализ жанра

Д-р Томас Веспетал

Повествование

А. Повествование как история

Б. Повествование как литература

В. Повествование как учение

Закон
Послание
Притча
Поэзия
Мудрость
Пророчество
Апокалипсис
Пример из Фил. 2:1-11

Введение

Важная часть анализа любого отрывка – это анализ жанра, в котором он был написан. Что такое «жанр» на самом деле? Слово «жанр» относится к разным литературным стилям, по которым может писаться произведение. Приведем пример. Когда вы входите в библиотеку, вы там сталкиваетесь с разными литературными стилями, или жанрами, каждый из которых находится в определенном отделе в библиотеке. Есть место для газет, журналов, романов, поэзии, биографий, научного материала, и т.д. Каждый вид литературы легко узнаваем своим собственным стилем написания. Следовательно, когда мы читаем литературу определенного жанра, мы встречаем определенное содержание, структуру, стиль, и т.д., и мы несознательно принимаем во внимание особенностей данного жанра, и истолковываем данный материал в свете того, в каком жанре он изложен.

Когда дело касается Библии, там встречаются жанры, использованные в древности. Поскольку мы не живем в библейские времена и не знакомы с этими жанрами, порой бывает трудно верно истолковывать библейский материал. Нам следует кое-что узнать о жанрах, использованных в древней литературы, в частности в Библии. Перечисляем те жанры, которые встречаются в Библии: повествование, закон, послание, притча, пророчество, апокалипсис, поэзия, мудрость. Но при этом надо принимать во внимание, что в одной библейской книге может встречаться больше одного жанра. В действительности большинство библейских книг являются сочетанием разных жанров.

Повествование

А. Повествование как история

Жанр «повествование» состоит в рассказе об исторических событиях. Повествование – это история. Какие особенности встречаются в этом жаре? Можно анализировать повествование с трех точек зрения, первая из которых – это исторический анализ. Как было сказано, повествование – это история. Но оно является особенным видом истории – это история с Божьей точки зрения. Уникальность Библии в том, что часто можно узнать, как Бог думает о происходящем в рассказе. Но также надо учитывать, что в библейской истории оценка на поведение людей в рассказе не всегда дается. Есть не мало случаев, когда библейские писатели оставляют читателя самого задумываться о рассказанном, и самого оценивать поведение выступающих в рассказе людей.^¹

Также возникает интересный вопрос по поводу верности сохранения речи, записанной в Библии. Читаем ли мы в Библии буквально те слова, которые произносили библейские персонажи, или нет? Если да, то каким образом эти слова запоминались и записывались? Что касается верности сохранения речи в Библии, предполагаются три теории. Во-первых, возможно, что мы читаем в Библии буквально то, что было сказано. В этом плане надо предположить, что Бог давал библейским писателям знать эту информацию сверхъестественным образом. Во-вторых, возможно, что мы читаем в Библии не сами слова говорящего, но смысл его слов, выраженный хотя бы частично в словах писателей. В-третьих, возможно, что писатель вовсе не ссылается на речь библейского персонажа, а просто вкладывает свои мысли и свои слова в уста библейского персонажа. Придерживается второго или третьего вариантов либеральные богословы, а консервативные богословы – первого, а иногда также второго, если предполагаем, что Бог повел библейских писателей таким образом, что когда они выражали учение библейских персонажей своими словами, они ни в коем случае не искажали этого учения. Так или иначе, придерживаясь одного из консервативных взглядов на сохранение речи в Библии, мы можем иметь уверенность в том, что достоверность библейского учения сохраняется.^²

Далее, можно смотреть на повествование не только как на историю, но и как на художественную литературу. Библейские писатели были не только историки, но и писатели. Когда они составляли свои книги, у них была некоторая свобода под водительством Духа Святого выбирать и расставлять исторические данные по своему рассмотрению для осуществления их цели в написании данной книги.^³ Это особенно заметно в параллельных библейских книгах, такие, как синоптические Евангелия и книги Царств с книгами Паралипоменон. В этих книгах замечаются разницы и в том, какой материал включается и какой исключается, и в том, по какому порядку материал излагается. Это явление лучше всего объясняется разными обращениями с материалом со стороны библейских писателей.

Хороший пример библейских авторов в роли писателей открывается при исследовании синоптических Евангелий. Будем исследовать развитие этих книг. Предполагается, что до написания Евангелий существовали разные рассказы о жизни и служении Иисуса, которые были в начале устно переданы, а затем записаны. Принято называть эти отдельные рассказы «перикопы».

Вследствие исследования содержания и стиля перикопов предполагаются следующие виды или типы перикопов. Есть так называемая провозглашающая история, где рассказывается о некотором случае в жизни Иисуса с целью учить при этом духовному уроку. Примером является Мк. 2:23-28, где Иисус позволил Своим ученикам срывать колосья в субботу для того, чтобы учить, что Он Господь субботы. Также входят в число перикопов короткие изречения Иисуса, исторические рассказы о Нем и повествование о Его страстях. Еще другой вид перикопов – это истории чудес. Замечается, что в большинстве случаев описания чудес идет определенный порядок событий. Вначале возникает проблема, которая кажется непреодолимой. Затем люди подходят к Иисусу за помощью. Далее, Иисус отвечает на их нужду, сотворив чудо. В заключение описываются либо реакция толпы на чудо, некоторое повеление от Иисуса или оценка рассказчика на происшедшее.^⁴

Эти вышеупомянутые перикопы использовала ранняя церковь для того, чтобы передавать историю и учение Иисуса новому поколению христиан. Но со временем евангелисты собрали этот материал для написания конкретных исторических книг о жизни и служения Иисуса, т.е. Евангелий. Предполагается, что Марк был первым, кто написал Евангелие, и что для написания своих Евангелий Матфей и Лука использовали Ев. от Марка вместе с другим уже пропавшим историческим источником, который называется документом Q. Скорее всего, Лука также прибавил к своей истории материал, полученный в результате его личного исследования жизни Иисуса, и Матфей опирался и на свое личное воспоминание о жизни Иисуса.

Но важно заметить, что и по содержанию, и по порядку событий синоптические Евангелия отличаются друг от друга. Это значит, что Евангелисты обращались с историческими данными по разному. Рассмотрим разные подходы, по которым Евангелисты отредактировали исторические данные о жизни и служении Иисуса. Во-первых, мы видим случаи, где один Евангелист почти дословно списывает материал из другого Евангелиста. Это особенно касается употребления Евангелия от Марка и документа Q Матфеем и Лукой. Во-вторых, порой один Евангелист расширяет материал, написанный другим Евангелистом. В-третьих, бывают и обратные случаи, когда один Евангелист пропускает материал, который имеется у других. В-четвертых, один Евангелист может переставить материал по другому порядку в отличие от того, что имеется у других Евангелистов. В-пятых, один Евангелист может внести какое-нибудь объяснение материала ради своей аудитории. Наконец, некоторыми предполагается, что Бог дал Евангелистам свободу изменять само содержание истории под воздействием Духа Святого, хотя этот момент оспаривается некоторыми консервативными богословами.^⁵

Сходство между параллельными версиями призыва Иисуса к ученичеству говорит о том, что эти отрывки взаимосвязаны.

Εἴ τις θέλει ὀπίσω μου ἀκολουθεῖν, ἀπαρνησάσθω ἑαυτὸν καὶ ἀράτω τὸν σταυρὸν αὐτοῦ καὶ ἀκολουθείτω μοι. ὃς γὰρ ἐὰν θέλῃ τὴν ψυχὴν αὐτοῦ σῶσαι ἀπολέσει αὐτήν· ὃς δ’ ἂν ἀπολέσει τὴν ψυχὴν αὐτοῦ ἕνεκεν ἐμοῦ καὶ τοῦ εὐαγγελίου σώσει αὐτήν (Мк. 8:34-35).

Εἴ τις θέλει ὀπίσω μου ἔρχεσθαι, ἀρνησάσθω ἑαυτὸν καὶ ἀράτω τὸν σταυρὸν αὐτοῦ καθ’ ἡμέραν καὶ ἀκολουθείτω μοι. ὃς γὰρ ἂν θέλῃ τὴν ψυχὴν αὐτοῦ σῶσαι ἀπολέσει αὐτήν· ὃς δ’ ἂν ἀπολέσῃ τὴν ψυχὴν αὐτοῦ ἕνεκεν ἐμοῦ οὗτος σώσει αὐτήν (Лк. 9:23-24).

Εἴ τις θέλει ὀπίσω μου ἐλθεῖν, ἀπαρνησάσθω ἑαυτὸν καὶ ἀράτω τὸν σταυρὸν αὐτοῦ καὶ ἀκολουθείτω μοι. ὃς γὰρ ἐὰν θέλῃ τὴν ψυχὴν αὐτοῦ σῶσαι ἀπολέσει αὐτήν· ὃς δ’ ἂν ἀπολέσῃ τὴν ψυχὴν αὐτοῦ ἕνεκεν ἐμοῦ εὑρήσει αὐτήν (Мф. 16:24-25).

Если предположение, что Марк написал свое Евангелие первым, верно, то данный случай может служить нам примером того, как Матфей и Лука использовали Ев. от Марка как образец для своих Евангелий.

Вот другой пример: отрывок о преображении Иисуса, где, кажется, Матфей использовал Ев. от Марка в качестве образца для своего Евангелия.

Καὶ μετὰ ἡμέρας ἓξ παραλαμβάνει ὁ Ἰησοῦς τὸν Πέτρον καὶ τὸν Ἰάκωβον καὶ τὸν Ἰωάννην καὶ ἀναφέρει αὐτοὺς εἰς ὄρος ὑψηλὸν κατ’ ἰδίαν μόνους. καὶ μετεμορφώθη ἔμπροσθεν αὐτῶν, καὶ τὰ ἱμάτια αὐτοῦ ἐγένετο στίλβοντα λευκὰ λίαν, οἷα γναφεὺς ἐπὶ τῆς γῆς οὐ δύναται οὕτως λευκᾶναι (Мк. 8:2-3).

Καὶ μεθ’ ἡμέρας ἓξ παραλαμβάνει ὁ Ἰησοῦς τὸν Πέτρον καὶ Ἰάκωβον καὶ Ἰωάννην τὸν ἀδελφὸν αὐτοῦ καὶ ἀναφέρει αὐτοὺς εἰς ὄρος ὑψηλὸν κατ’ ἰδίαν. καὶ μετεμορφώθη ἔμπροσθεν αὐτῶν, καὶ ἔλαμψεν τὸ πρόσωπον αὐτοῦ ὡς ὁ ἥλιος, τὰ δὲ ἱμάτια αὐτοῦ ἐγένετο λευκὰ ὡς τὸ φῶς (Мф. 17:1-2).

В следующем случае версии Матфея и Луки почти одинаковы.

Οὐδεὶς δύναται δυσὶ κυρίοις δουλεύειν· ἢ γὰρ τὸν ἕνα μισήσει καὶ τὸν ἕτερον ἀγαπήσει, ἢ ἑνὸς ἀνθέξεται καὶ τοῦ ἑτέρου καταφρονήσει. οὐ δύνασθε θεῷ δουλεύειν καὶ μαμωνᾷ (Мф. 6:24).

Οὐδεὶς οἰκέτης δύναται δυσὶ κυρίοις δουλεύειν· ἢ γὰρ τὸν ἕνα μισήσει καὶ τὸν ἕτερον ἀγαπήσει, ἢ ἑνὸς ἀνθέξεται καὶ τοῦ ἑτέρου καταφρονήσει. οὐ δύνασθε θεῷ δουλεύειν καὶ μαμωνᾷ (Лк. 16:13).

Таких параллелей между Лукой и Матфеем не мало, и обычно дело касается цитат из учения Иисуса. Предполагается, что в таких случаях и Лука и Матфей использовали уже пропавший источник под названием «документ Q», который содержал выдержки из учения Иисуса.

Здесь кажется, что Матфей использовал Ев. от Марка как образец для своего Евангелия, но внес в свою версию расширение, чтобы подчеркнуть исполнение пророчества Иисусом в Его служении:^⁶

После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царств и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк. 1:14-15)

Услышав же Иисус, что Иоанн отдан [под стражу], удалился в Галилею и, оставив Назарет, пришел и поселился в Капернауме приморском, в пределах Завулоновых и Неффалимовых, да сбудется реченное через пророка Исаию, который говорит: земля Завулонова и земля Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет. С того времени Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4:12-17).

Далее, в отличие от Луки и Марка Матфей пропустил историю о том, как расслабленного спустили с крыши.^⁷ Почему-то эта информация была ему не важна:

и, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю [дома], где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный (Мк. 2:4).

и, не найдя, где пронести его за многолюдством, влезли на верх дома и сквозь кровлю спустили его с постелью на средину пред Иисуса (Лк. 5:19).

И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои (Мф. 9:2).

Сравним два места Писания, где Иисус плакал за Иерусалим и проклял его (Мф. 23:37 и Лк. 13:34). Матфей пишет, что Иисус это сделал тогда, когда Он находился в этом городе, а Лука говорит, что Иисус еще был на дороге туда. Скорее всего, один из них переставил материал на другое место, т.е. не по хронологическому порядку, чтобы подчеркнуть некий момент в данном контексте.^⁸

Далее, более яркий пример – это порядок искушения Иисуса сатаной. У Луки мы встречаем один порядок событий, а у Матфея -- другой.

Лк. 4-ая глава

камни – хлеб
броситься с храма
царства мира

Мф. 4-ая глава

камни – хлеб
царства мира
броситься с храма

В этом примере Евангелист Марк объясняет тогдашний иудейский обычай своим читателям, не знакомым с ним.^⁹

И, увидев некоторых из учеников Его, евших хлеб нечистыми, то есть неумытыми, руками, укоряли. Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умыв тщательно рук; и, [придя] с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение чаш, кружек, котлов и скамей (Мк. 7:3-4).

Такое объяснение свидетельствует о том, что источник, который Марк использовал в этом месте, был написан для тех, кто уже знали значение умывания рук у иудеев. Но Марк уточняет этот момент для своей аудитории. Интересно, что Матфей не объясняет этого момента своим читателям, потому что он писал для иудеев.

В свете сравнения следующих мест возникает вопрос по поводу изменения исторического материала.^¹⁰

Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7:11).

Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у Него (Лк. 11:13).

Оба текста находятся в контексте, где Иисус учит о молитве, и они одинаковы за исключением того, что в одном отрывке Отец дает блага, а в другом -- Духа Святого. Некоторые думают, что Лука изменил слова Иисуса, чтобы подчеркнуть здесь роль Духа Святого, которую он подчеркивает во всем своем Евангелии. Но можно также объяснить данный случай тем, что были два отдельных случая, когда Иисус подобными словами учил о молитве.

Истолкователь М. Силва описывает редакторскую работу Евангелистов следующим образом: «Посредством богодухновения Господь Сам вел Евангелистов не только рассказывать, но и истолковывать жизнь и служение Иисуса и применять их к своим христианским общинам».^¹¹

В ответ на вопрос, для какой цели Евангелисты написали свою собственную версию жизни Иисуса, можно предположить, что каждый в своей работе преследовал конкретную цель, а именно, чтобы нарисовать своим произведением определенную картину Христа. Матфей, например, представляет Иисуса как царя Израиля, т.е. Мессию. Марк описывает Иисуса как Божьего слугу, который исполнен Божьей силой и совершает Его волю. Лука же дает нам представление об Иисусе как о спасителе мира. А Иоанн больше всего подчеркивает божественность Христа: что Он Божий Сын.^¹²

Понятно, почему Евангелисты преследовали определенные цели -- они написали свою работу, чтобы достигнуть разных людей. Используется для описания этого явления немецкая фраза Sitz-in-leben, которая означает «ситуация или обстоятельства в жизни». Матфей, описав Иисуса как Мессию, скорее всего хотел достигнуть неверующих евреев. Марк пишет для Римлян, которые увлекаются силой. Лука пишет для язычников, чтобы дать им знать, что спасение для всех. Иоанн же более обращается к тем, у кого есть философский склад ума, представляя Иисуса как Бога в плоти.^¹³

Б. Повествование как литература

Библейские авторы, выступающие в роли писателей, часто включают в свое повествование элементы художественной литературы. Как у всех литературных произведений бывают в библейском повествовании такие черты, как исторический фон происходящего, действующие лица, сцены, сюжет, диалог, описание внутреннего переживания действующих лиц, точку зрения, с которой история рассказывается, и пропуск материала из рассказа.

Под словом «фон» имеется в виду географические, хронологические и исторические обстоятельства, при которых происходят события в повествовании. Рассмотрим пример того, как исследование фона помогает в истолковании отрывка. Интересный случай описан в 13-ой главе 3-ой книги Царств. Пророк, который при царе Иеровоаме упрек Израиль в идолопоклонстве, был убит львом на пути домой как наказание за то, что он остановился в Самарии вопреки повелению Господа. Возникает вопрос, почему в этом случае Божье наказание было так сурово? В данной ситуации исследование исторического фона проливает свет на данный вопрос. Дело в том, что послание Бога Израилю состояло не только в словах, которыми пророк упрек Израиль, но и в его действиях. Когда Бог повелел пророку, чтобы он не останавливался в Самарии, Он указал символически, что из-за идолопоклонства, все, что было в Самарии в то время, было нечистым, даже дороги. Поэтому, пророку нельзя было там останавливаться, есть или даже возвращаться домой по той же дороге, по которой он пришел. Получается, что пророк, когда он остановился в Самарии и покушал, не выполнил своего поручения, противоречив своим словам своим действием. Когда мы смотрим на непослушание пророка с точки зрения исторического фона, т.е. всей его пророческой миссии, проясняется, почему Бог так строго относился к нему.

Во всех литературных произведениях можно классифицировать действующих лиц по следующим категориям. Многосторонним персонажем является главное действующее лицо в рассказе. Название «многостороннее» вытекает из того, что показываются и слабые и сильные стороны его характера. Получается, что порой читатель рассказа не может с уверенностью предсказывать, как в некоей ситуации многосторонний персонаж будет поступать, что увеличивает драму рассказа. Односторонний же персонаж показывает только одну сторону своего характера – он или она всегда поступает одинаково во всех случаях. Следовательно, когда мы в рассказе встречаем одностороннего персонажа, можно ожидать от него того же самого поведения. Агент – это действующее лицо, которое способствует продолжению рассказа. Он обычно не играет большой роли в рассказе, но его присутствие необходимо для полного представления происходящего. Оттеняющее лицо – это тот персонаж, поведение или характер которого противопоставляется поведению или характеру главного действующего лица.

При анализе действующих лиц надо также принимать во внимание следующие моменты. Во-первых, группа часто считается одним действующим лицом. Например, в Евангелиях, об отдельных фарисеях не часто упоминается. Обычно они все действуют вместе в одной группе. Следовательно, мы встречаем такие выражения, как «фарисеи пришли», «фарисеи сказали», «фарисеи удивились», и т.д. Во-вторых, хотя не всегда конкретно указано, можно предполагать, что в рассказе Божье присутствие подразумевается. Он незаметно наблюдает за всем происходящим.

Рассмотрим пример из кн. Судей 11-ой главы. Многосторонний персонаж – это Иеффай. В этой истории его характер полностью раскрыт. Иногда он поступает мудро, иногда глупо; иногда хорошо, иногда плохо. Трудно догадаться, что в определенной ситуации он будет делать. Односторонние персонажи следующие: братья Иеффая, которые всегда относятся к своему брату враждебно, старейшины (князья) Галаада, которые всячески стараются убедить Иеффая стать своим вождем, и царь Аммона, которого интересует только одно – захватить землю у Израиля.

Что касается агентов – их много. Их функция – это способствовать продолжению рассказа. Упоминается о родителях Иеффая, потому что их история объясняет враждебные отношения между Иеффаем и его братьями. Упоминается об Аммонитянах, потому что они поддерживают инициативу своего царя. Праздные люди входят в рассказ, потому что они поддерживают инициативы Иеффая. Посланники нужны в этом рассказе, чтобы Иеффай и царь Аммона сообщались друг с другом. Сыны Израиля нужны в рассказе, чтобы воевать против Аммонитян.

Самый интересный момент в этом рассказе заключается в том, каким образом Иеффай поступает по отношению к своей дочери. И на самом деле в этом рассказе дочь Иеффая представляет собой оттеняющее лицо. Характеры Иеффая и его дочери совершенно разны. С одной стороны Иеффай агрессивный и амбициозный. А с другой стороны его дочь пассивна и совсем смерена. Она готова повиноваться своему отцу даже до смерти. Агрессивность и амбиция Иеффая даже ярче показаны в свете смирения его дочери.

Как у других литературных произведений библейское повествование раскрывается по определенным сценам. Взглянем снова на пример из Судей 11. Первая сцена – это конфликт Израиля с Аммонитянами. Затем, идет история об Иеффае, Божьем инструменте для избавления Израиля. Следующие три сцены касаются переговоров, которые Иеффай ведет с разными сторонами. Он ведет переговоры со старейшинами Израиля по поводу условий для его назначения лидером Божьего народа. Затем он ведет переговоры с царем Аммона, ища мирное решение возникшего между ними конфликта. Затем он пытается вести переговоры с Богом относительно того, как он может заручиться Божьей помощью на победу. Сравнивая последние три сцены вместе, можно видеть некоторое развитие между ними. В переговорах со старейшинами Иеффаю удалось добиться своего. Переговоры с царем Аммона прошли не так успешно – царь Аммона отказался отступить от Израиля. Переговоры с Богом привели к самому печальному – вследствие них Иеффай пообещал принести в жертву свою любимую дочь. Об этом рассказывается в самой последней сцене.

Сюжет – это тот план или течение, который протекает через все сцены к достижению конечной цели рассказа. Обычный порядок в сюжете – следующий: (1) введение, в котором мы ознакомимся с главными элементами рассказа, (2) возникновение проблем и (3) разрешение проблем, которое может быть и трагическим, чтобы читатели учились не подражать приведенному примеру поведения. Другой аспект сюжета – это темп. Надо замечать, когда события в рассказе быстро проходят, и когда темп замедляется. Замедление темпа обычно происходит во время важнейших событий в рассказе. Естественно, что темп обычно замедляется тогда, когда рассказчик записывает диалог между лицами.

Проводим анализ сюжета, находящегося в Суд. 11. Проблема – это конфликт с Аммонитянами. Теперь рассмотрим разрешение данной проблемы. Здесь наблюдается очень интересный момент. Тем, кто только поверхностно читает рассказ, может показаться, что проблема решилась путем обета, который Иеффай дал Богу. Но более внимательное чтение текста открывает, что Бог решил вопрос независимо от обета Иеффая тогда, когда Он послал Своего Духа на него. С момента нисхождения Духа, как и во всех других случаях в книге Судей, Божий судья был готов одержать победу. Но неуверенность Иеффая в Боге привела к тому, что он дал свой глупый, ненужный обет Господу, о котором позже он сильно сожалел.

Можно говорить и о точке зрения, с которой история рассказывается. Как правило, дело рассказано с точки зрения автора книги, который выступает в роли рассказчика. Но есть случаи, когда рассказчиком является одно действующее лицо в рассказе. Может оказаться полезным задать себе вопрос, как рассказчик думает о происходящем. Это может быть указанным тем, в каком тоне он пишет. Обнаружение взгляда рассказчика на происходящее в рассказе может помочь нам оценивать поведение выступающих в нем. В кн. Суд. гл. 11 рассказчиком является автор книги. По поводу его впечатления о рассказанной им истории, можно ощутить чувство печали в стихах 34 и 40, что подчеркивает трагический характер данной истории.

Анализ диалога влечет за собой рассмотрение следующих моментов. Во-первых, кто ведет разговор? Обычно из этого видно, кто в этих отношениях считает себя главным. Тот также позволяет себе перебивать разговор. Также полезно для выяснения взаимоотношений между разговаривающими наблюдать за тем, как они отвечают друг на друга. Также важно узнать, на какую тему идет диалог. Дело в том, что каждая сторона приносит в разговор свои интересы и вопросы, что открывает кое-что об их характере и приоритетах. Например, во встрече Иисуса с женщиной из Самарии она хотела говорить о глубоких религиозных вопросах, а Иисус – о ее нужде в живой воде (Ин. 4 гл.). Подобный случай встречается в разговоре Иисуса с Никодимом (Ин. 3 гл.). Никодим хотел говорить с Иисусом как с учителем, но Иисус хотел говорить о его нужде в возрождении. Наконец, текст иногда открывает читателю внутренние переживания, т.е. чувства и мысли действующего лица, что тоже помогает нам оценивать его характер.

Пропуск материала может быть значительным в анализе отрывке. Пропуски особенно заметны, когда есть параллельные места Писания, в которых даются другие детали о данном событии. В этом свете можно задавать себе вопрос, почему автор рассматриваемого отрывка либо включил или исключил данный материал? Для какой цели? Даже тогда, когда нет параллели в другом месте, пропуски замечаются тогда, когда мы ожидаем получить какую-нибудь информацию о происходящем, но она не предлагается. Хороший пример последнего момента встречается в кн. Суд. гл. 11. После того, как дочь Иеффая вышла из дома, чтобы встретить его, мы хотим точно узнать, что с ней случилось. Но в тексте говорится лишь: «он совершил над нею обет свой, который дал, и она не познала мужа» (Суд. 11:39), что открывает вопрос, принес ли ее в жертву на самом деле или нет?

Blog

«жанр»

Содержание