Geum.ru

3. Некоторые факторы усиления кризиса капитализма

Вид материалаДокументы

Содержание


3. Рост спекулятивного капитала.
4. Рост государственного долга.
Сколько верёвочке не виться, конец всё равно настанет!
Подобный материал:




3. Некоторые факторы усиления кризиса капитализма


1. Монополизация экономики. Развитие техники и технологии диктует необходимость концентрации производства, т.е. сосредоточения производительных сил, а значит, и выпуска продукции, в укрупняющихся предприятиях, применяющих передовую технику и самые современные методы организации производства. Концентрация производства, связанная с его комбинированием, ведёт к росту производительности труда и уменьшению издержек производства и обращения, способствуя тем самым умножению общественного богатства.

При капитализме концентрация производства пробивает себе дорогу в ходе жестокой конкурентной борьбы, устраняющей нежизнеспособных мелких производителей, чьи капиталы экспроприируются победителями. Этот процесс, в котором выражается, с одной стороны, накопление капитала, а с другой – обобществление производства, происходит стихийно, он углубляет и обостряет основное противоречие капитализма, способствует экономическим кризисам. А во время кризисов, в свою очередь, концентрация производства чрезвычайно усиливается, поскольку в это время как раз и происходит массовая гибель мелких производителей: «Кризисы – всякого рода, экономические чаще всего, но не одни только экономические [тут имеются в виду, в частности, войны] – в свою очередь в громадных размерах усиливают тенденцию к концентрации и к монополии» [В. И. Ленин].

Концентрация производства идёт рука об руку с процессом концентрации капитала – абсолютного увеличения размеров отдельных капиталов за счёт накопления капитала. Концентрация капитала делает возможной и концентрацию производства, т.к. именно сосредоточение всё больших капиталов у отдельных капиталистов позволяет им увеличивать масштабы производства на своих предприятиях. Концентрация капиталов сопровождается и многократно усиливается их централизацией, т.е. сосредоточением общественного капитала в руках всё меньшего числа крупных и крупнейших капиталистов и капиталистических корпораций.

На наивысшей ступени развития капитализма концентрация и централизация капитала необратимо приводят к возникновению монополий – гигантских объединений, или союзов, капиталистов, захватывающих и удерживающих олигопольное или даже (как предельный случай) чисто монопольное положение на рынке, что даёт им возможность диктовать обществу свои условия, свои цены, прежде всего, – и благодаря этому получать монопольно высокие прибыли – сверхприбыли.

Централизация капитала углубляет капиталистическое обобществление производства. Растут концентрация производства и кооперация труда; развивается комбинирование производства; устанавливаются тесные кооперационные связи между предприятиями, входящими в концерн; методы планомерной организации производства начинают применяться не только в рамках отдельного предприятия, но и в масштабах многих предприятий, объединённых в одно целое. Упрочивается, таким образом, общественный характер производства, но это только усугубляет противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения. Обобществление производства сейчас служит лишь интересам кучки олигархов – заправил монополий. Хищники-монополисты сконцентрировали в своих лапах огромные производительные силы, но используют их не во благо общества, а лишь для загребания сверхбарышей в ущерб остальным. Поэтому засилье монополий обостряет все имманентные беды капитализма: безработицу, обнищание трудящихся, перепроизводство, инфляцию и т.п. Кроме того, монопольное положение на рынке снижает стимулы к развитию, отчего монополии проявляют тенденцию к утрате динамики развития, к застою и загниванию. Господство монополий знаменует очевидный крах капитализма. Как с иронией заметил Энгельс, заставший лишь самое начало перехода капитализма в монополистическую фазу, с наступлением эры монополий «…издревле прославленная свобода конкуренции находится при последнем своём издыхании и должна сама признаться в своём скандальном банкротстве»!

Но с другой стороны, капиталистическое обобществление производства, достигающее кульминации при современном транснационально-монополистическом капитализме, подготавливает обобществление социалистическое: переход всех основных средств производства под контроль общества. «Монополия монополий» – это уже последняя ступенька перед «монополией всего общества». «Это – упразднение капиталистического способа производства в пределах капиталистического способа производства и потому само себя уничтожающее противоречие, которое prima facie [прежде всего] представляется просто переходным пунктом к новой форме производства» [К. Маркс].

Говоря же словами Ленина, «…монополия, вырастающая на почве свободной конкуренции и именно из свободной конкуренции, есть переход от капиталистического к более высокому общественно-экономическому укладу». Вот почему защитники капитализма так страшатся монополизации и тщатся доказать, будто её не происходит, будто, наоборот, происходит ренессанс «малого бизнеса»!

А теперь давайте обратимся к фактам, к цифрам. Статистика беспристрастно фиксирует неуклонное возрастание доли международных монополий в мировом производстве и торговле. Если в 1967 году доля ТНК в мировом валовом продукте составляла 17%, то в 1982 – уже 24%, а в 1995 году – 31% (по другим данным – даже 40%). 40 тысяч ТНК вкупе с 250 тысячами их зарубежных филиалов, составляя всего примерно 0,1% от общего числа капиталистических фирм, в конце 90-х годов контролировали до половины мирового промышленного производства, до 50 – 75 % мировой торговли и треть всех производственных фондов. Пятьсот крупнейших ТНК держат в своих руках 90% мировой торговли пшеницей, кофе, кукурузой, табаком, древесиной, джутом и железной рудой, 85% торговли медью и бокситами, 80% торговли чаем и оловом, 75% торговли бананами, каучуком и нефтью. Половина экспортных операций США осуществляется американскими и иностранными ТНК. В Великобритании их доля в экспортных операциях достигает 80%, а в Сингапуре – 90%. Совокупные валютные резервы ТНК в несколько раз превышают резервы всех Центральных банков мира вместе взятых!

Всего три компании, к примеру, контролируют 90% мировой торговли кофе; каждая из них имеет годовой оборот, превосходящий ВВП большинства африканских стран. Четыре компании сосредоточили 61% мукомольных мощностей. Шесть корпораций держат в своих руках 90% мировой торговли пшеницей.

Практически всё мировое автомобилестроение сосредоточено на заводах всего лишь 15 автогигантов. И среди них также наблюдается высочайшая степень концентрации производства «суперавтогигантами». В 2001 году более половины – 53% – мирового производства автомобилей было сконцентрировано на заводах пяти крупнейших корпораций («Дженерал Моторз», «Форд», «Тойота», «Фольксваген» и «Даймлер–Крайслер»). А первые три из них производили 36% всех автомобилей в мире.

Монополии особо рьяно стремятся к обладанию источниками стратегически важного сырья, чтобы взвинчивать цены на него, и успешно достигают этой цели. Так, например, мировой рынок алмазов на 60 – 80 % (по разным данным) контролируется одной ТНК «Де Бирс». Российский «Газпром» контролирует 34% мировых разведанных запасов природного газа. “Aluminum Company of America” (“Alcoa”) одно время являлась владельцем всех основных источников поставок бокситов. А канадская компания «ИНКО» длительное время контролировала около 90% известных мировых запасов никеля. Как не вспомнить здесь Ленинское: «Там, где можно захватить в свои руки все или главные источники сырья, возникновение картелей и образование монополий особенно легко»!

Картель ОПЕК контролирует 38% всей мировой добычи и 61% мирового экспорта нефти. А 40% нефтедобычи стран, не входящих в ОПЕК, находится в руках шести крупнейших западных нефтяных монополий. Причём у любой из них объём переработки нефти намного превышает объём добычи; соответственно, их доля в производстве и сбыте нефтепродуктов много больше, чем доля в нефтедобыче. Число нефтяных монополий, опять же, сильно сократилось в результате громких слияний (British Petroleum с Amoco, Exxon с Mobil, Chevron с Texaco). Royal-Dutch Shell, British Petroleum, Exxon Mobil, Chevron плюс российский «Лукойл» – вот, пожалуй, и все основные корпорации в нефтяной промышленности.

На предприятиях ТНК производится 80% всей электроники и химических товаров, 95% фармацевтики, 76% продукции машиностроения. Даже в такой отрасли, как производство прохладительных напитков, всего четырём крупнейшим корпорациям принадлежит 43% мирового рынка, в т.ч. 25% – «Кока-коле» и 11% – «Пепси».

70 – 75 % мобильных телефонов производятся на заводах всего пяти компаний (Nokia, Motorola, Samsung, Siemens, Sony-Ericsson) Лидирует Nokia, производящая 33 – 37 % «мобильников». И на компьютерном поприще тоже безраздельно господствуют не более дюжины гигантских монополий, таких как Microsoft, IBM, Dell, Intel, Apple, Hewlett-Packard. Согласно данным за 2000 год, 70% мирового производства компьютеров и 86% телекоммуникационной индустрии контролировалось всего десятью крупнейшими ТНК. Совершенно поразительное засилье монополий мы обнаруживаем в области производства микропроцессоров, где всего две компании – Intel и AMD – контролируют почти 99% рынка!

Примерно таким же образом обстоит дело и в сфере производства программного обеспечения. Здесь также правят бал гиганты; и во главе них – «великий и ужасный» Microsoft. Он один контролирует свыше 80% рынка операционных систем (а по другим данным – даже 90%) и 90% рынка офисных прикладных программ!

Так что, современный капитализм по-прежнему является монополистическим капитализмом, вопреки всем домыслам и увёрткам буржуазных учёных. А значит, он является капитализмом загнивающим и умирающим.


2. Глобализация. Глобализация – это, прежде всего, процесс создания единой мировой экономики. Необходимые материальные предпосылки для формирования единой общемировой экономики были созданы НТР, породившей новые и модернизировавшей старые средства сообщения. Развитие мировой торговли, рост товарообмена между странами и регионами планеты на протяжении веков сковывались слабым развитием транспорта. Слишком высокие издержки на транспортировку грузов часто делали невыгодной доставку различных продуктов из тех стран, где их производство обходилось бы при всех прочих равных условиях дешевле, а значит, препятствовали углублению международной специализации и кооперирования производства.

Теперь же, благодаря бурному развитию мировой транспортной сети; благодаря совершенствованию, прежде всего, морского транспорта, играющего главную роль в мировом грузообороте; благодаря увеличению грузоподъёмности морских судов; благодаря широкой автоматизации и компьютеризации всех видов транспорта и применению спутниковой навигации; благодаря использованию контейнеров и комплексной механизации погрузочно-разгрузочных работ, – благодаря всему этому затраты труда на перевозку и обработку грузов существенно снизились, а сообщение стало более надёжным и быстрым. Существенно снизилась стоимость перевозок. За шесть последних десятилетий авиаперевозки подешевели более чем в 6 раз. ...С 1920 по 1980 год реальная стоимость морских грузоперевозок упала почти на 75%, а телефонная связь между Лондоном и Нью-Йорком с 1930 по 1980 год подешевела на 85%». Различные уголки Земли стали «ближе» друг к другу, и грузопотоки сделались намного более интенсивными.

Удешевление транспортных перевозок ведёт к небывалому углублению международного разделения труда, которое всё более принимает свои наиболее развитые формы подетальной и технологической специализации, а, отсюда, и к развитию международного кооперирования производства. Целесообразно стало организовывать различные стадии изготовления одного изделия в разных странах (в рамках одной ТНК или в порядке кооперации ТНК с их подрядчиками), доставляя при этом полуфабрикаты и комплектующие на большие расстояния, за моря-океаны. Стало выгодным, так сказать, «пространственно распределять» свои заводы по всему белу свету, превращать их во «всемирные фабрики» с узко специализированными «цехами», дислоцированными в разных странах. При этом внешняя торговля всё больше становится внутриотраслевой и, более того, внутрифирменной – в её общем объёме возрастает доля полуфабрикатов, разного рода деталей и комплектующих, и снижается доля готовых, «конечных» товаров. В наши дни 40% мировой торговли машинами и оборудованием приходится на детали и узлы и ещё 10% – на запасные части и послепродажное обслуживание.

Таким образом, технологический процесс изготовления определённого продукта приобретает интернациональный и глобальный характер, в то время как раньше он, как правило, был в большей или меньшей мере «национально замкнут». Тенденция обобществления производства выходит на новый, качественно более высокий уровень – уровень глобализации производства, глобализации труда и средств производства. Происходит полная «увязка» общественных производительных сил в глобальном масштабе – стихийная при капитализме! – объединение их в одно всемирное целое.

Особо следует отметить глобализацию рынка минерального сырья: в начале XXI в. не менее 50% производимого в мире сырья и продуктов его первичной переработки перераспределяется через мировой и региональные рынки. Через мировой рынок проходят от 80 до 100% производимых в мире молибдена, урана, никеля, калийных солей, ниобия, тантала, редкоземельных металлов, золота, алмазов, платины. В крупных объёмах экспортируются железные (46% мирового производства), медные (43%), вольфрамовые (44%) руды, цинк (37%), газ (33%), алюминиевые, хромовые, свинцовые, фосфатные и другие руды и концентраты. Кроме того, в значительных объёмах экспортируется продукция предприятий металлургической и химической промышленности. Если в 1990 году экспортировалось 27% стали, то в 2000 году – уже 40%.

Обобществление производства вышло на более высокий, глобальный уровень, и это ведёт к усилению основного противоречия капитализма, принимающего форму противоречия между глобальным характером производства, с одной стороны, и частнокапиталистическими и национальными формами присвоения созданного мировым хозяйством продукта, с другой стороны. Мировой продукт становится действительно продуктом обобществлённого, совместного труда всего человечества: в любом конкретном товаре, особенно если это достаточно сложное изделие, стирается не только противоположность частного труда отдельных производителей, но и противоположность «национального» труда рабочих разных стран. Товары всё чаще утрачивают отчётливое национальное лицо, а клеймо “Сделано в...” становится фикцией. Уже появились предложения заменить его клеймом “Сделано в такой-то компании”. И в то же время сохраняется и углубляется противоположность корпоративных и «национальных» интересов, ожесточаются конкуренция капиталистических монополий и борьба отдельных государств и их группировок за перераспределение мирового продукта в свою пользу (свежий пример тому: «газовая война» между Россией и Украиной). Усиливается также неоколониальное ограбление одной части мира другой. В общем, мировой продукт теперь – продукт совместного труда всех землян, но при капиталистическом строе невозможно единение всех жителей планеты и согласование их интересов и действий, отчего глобализация, осуществляемая стихийно и отнюдь не в интересах всех жителей Земли, ведёт к усилению анархии производства в мировом масштабе и обострению кризисов. В этом противоречии заключена глубинная причина тех бедствий, которые несёт народам Земли капиталистическая глобализация.

Специализация и взаимозависимость национальных экономик, тесное сплочение их в единую мировую хозяйственную систему не может не обострять противоречие между общественным характером производства и капиталистической формой присвоения. По причине всё более узкой специализации и развитого кооперирования, и экономика отдельных, практически всех теперь уже основных стран мира, и мировая экономика в целом становятся крайне уязвимыми в отношении неизбежных колебаний мирового рынка. Относительное падение спроса на некоторый товар, которое трудно предсказать и почти невозможно предотвратить, наносит жестокий удар по тем странам, которые специализируются на производстве данного товара, вызывая в них кризис – кризис тем более тяжёлый, чем в большей степени экономика страны зависит от вывоза данного товара. Но международные экономические связи стали столь тесными, что кризис неминуемо глобализуется. С одной стороны, проблемы возникают у стран, поставляющих предметы потребления для населения терпящих экономическое бедствие стран, чей платёжеспособный спрос сжимается. С другой стороны, несут убытки и закрываются заграничные предприятия, связанные с предприятиями «кризисных» стран кооперационными связями. Итак, глобализация придала производству не просто общественный, но глобальный характер, а присвоение по-прежнему остаётся частнокапиталистическим, – глобализация служит получению капиталистами наивысших прибылей и осуществляется ими стихийно, отчего и ведёт к обострению основного противоречия капитализма.


3. Рост спекулятивного капитала. Капитализм не просто внутренне неустойчив, нестабилен по природе своей. Его нестабильность неуклонно возрастает, возрастает в силу действия объективных причин. Прежде всего: Развёртывание научно-технического прогресса усиливает анархию капиталистического производства, обусловливает резкие и непредсказуемые структурные перестройки экономики, сокращает, «обостряет» и деформирует капиталистический цикл. Усиление анархии производства проявляется, в частности, в наблюдаемых ныне резких (и практически непредсказуемых!) колебаниях цен на энергоносители, чёрные и цветные металлы и прочее сырьё, – дополнительно усиливаемых спекулянтами, а также политической нестабильностью.

Рост производства принципиально новых товаров, «убыстрение ритма жизни», переменчивость всего и вся вызывают постоянную «смену власти» на «Бизнес-Олимпе», учащение банкротств, увеличение частоты и резкости колебаний курса акций и т.п. Конечно, здесь многое зависит от деловых качеств тех людей, что стоят у руля той или иной компании – от их знаний, интуиции, способности воспринимать и правильно оценивать новое. Поэтому одни фирмы быстро и безболезненно приспосабливаются к переменам и даже обогащаются на них, а другие впадают в кризис и гибнут. Однако неправомерно всё объяснять лишь личными качествами управленцев, игнорируя объективные законы и имманентные изъяны капитализма. Конкретные фирмы, может быть, и разоряются из-за неверных действий конкретных руководителей. Но вообще разорение компаний происходит – и происходит по мере развития капитализма всё чаще и со всё более пагубными для общества последствиями! – в силу действия объективных законов капитализма.

Итак, с одной стороны мы имеем невиданную динамику хозяйственной жизни, частые и резкие перемены, растущую неравновесность и переменчивость рыночной конъюнктуры – в общем, имеем «стабильную нестабильность» капиталистической экономики. С другой стороны, мы имеем фантастически развитую кредитную систему; полное господство акционерной формы организации предприятий и засилье финансового капитала, повелевающего промышленностью; широчайший и технически великолепно организованный рынок ценных бумаг. Всё это создаёт предпосылки для небывалого развития спекулятивного капитала, намного более мобильного и гибкого (и более хищного!), нежели инертный, «закреплённый» надолго в конкретных предприятиях, в конкретных средствах производства, реальный капитал.

Слова «спекулянт», «спекуляция» восходят к латинскому “specuntio” – «предвижу». Самый характер сегодняшней капиталистической экономики обусловливает быстрое развитие бизнеса, основанного на предвидении, вернее – на попытках предвидеть изменения конъюнктуры. Чтобы приспособиться к частым и резким переменами и заработать на них, капиталисты вынуждены заниматься спекуляцией! Они вынуждены избавляться от товаров, ценных бумаг и валют, которые могут упасть в цене вследствие смены конъюнктуры, и , наоборот, покупать товары, бумаги и валюты, которые обещают «взлететь», – они вынуждены вести эту игру, бесполезную для общества и направленную лишь на перераспределение прибавочной стоимости. Соблазн «удариться во все тяжкие» и заняться спекуляцией возрастает и оттого, что средняя норма прибыли опустилась сейчас до беспрецедентно низкой отметки, и практически только спекуляции позволяют сегодня денежным капиталистам быстро обогащаться.

Сейчас в мире господствует финансовая олигархия, персонифицирующая финансовый капитал – чисто спекулятивный капитал, не имеющий чёткой, конкретной, прочной «привязки», оторванный от реального производства. Господа, его представляющие, даже заводы и фабрики презрительно называют «производственными площадками», подчёркивая этим, что реальное производство служит им лишь придатком для их банков и холдингов! «Раздутый» фиктивный капитал властвует над реальным капиталом; отношения собственности конкретных лиц на средства производства опосредуются пресловутыми бумажками, которые легкотекучи, совершенно не привязаны к хозяевам и могут с необычайной лёгкостью менять их.

Вот вам статистика, наглядно показывающая, наскóлько спекулятивный, наскóлько оторванный от реального производства, и насколько опасный для самого капитализма, характер имеет современный капитал. В начале 70-х годов около 90% международных валютных сделок предназначалось для обслуживания долгосрочных инвестиций и для торговли и только около 10% носили спекулятивный характер. Сегодня цифры в них поменялись местами: 90% предназначаются для спекуляции и около 10% для инвестиций и торговли. Международное движение капиталов в виде займов, кредитов, торговли ценными бумагами, валютных операций и т.д. сегодня в 50 раз [!!!] превышает мировой товарооборот. Иными словами, на каждый доллар, обращающийся в «реальном» секторе мировой экономики, приходится до 50 долл. в финансовой сфере!

Биржа всё более превращается в средоточие чисто спекулятивной деятельности, абсолютно оторванной от реальных потребностей общества. Так, на товарных биржах завершилась эволюция от преобладания сделок на реальные товары к преобладанию т.н. форвардных и, далее, фьючерсных сделок. Говоря простыми словами: нынче на товарных биржах торгуют преимущественно ещё не произведёнными товарами, продают шкуры неубитых медведей и дырки от ещё не выпеченных бубликов. Впрочем, эти продукты, как потребительные стоимости, часто совершенно не интересуют покупателей; товары на бирже обычно покупаются единственно с целью выиграть на предполагаемом их вздорожании. Партии ещё не произведённых, несуществующих пока в природе, «виртуальных» товаров многократно переходят из рук в руки, вследствие чего объёмы сделок на товарных биржах мира (скажем, на зерновых биржах) часто в несколько раз превышают всё мировое производство данных продуктов!

На фондовых биржах также преобладают фьючерские сделки: спекулянты играют на предполагаемых колебаниях курса ценных бумаг и изменениях биржевых индексов. В эту игру втянулись и банки. Они не только сами вкладывают заимствованные средства в ценные бумаги и выступают, фактически, главными биржевыми игроками, но и кредитуют биржевые операции спекулянтов, подстёгивая их, нагнетая ажиотаж и изменяя котировки в нужном для себя направлении. Нынешние банки очень далеки от их исторически первичной их функции кассиров буржуазии.

И иностранная валюта на валютных торгах покупается, как правило, не для обслуживания реальных внешнеторговых операций, а именно для спекуляции, используется, как объект грандиозной игры, не приносящей обществу никакой пользы, а лишь одни бедствия.

В общем, современный капитал – это по преимуществу спекулятивный капитал, «виртуальный» капитал, и при этом – капитал, чудовищно «раздутый» и могущий оттого лопнуть в один момент, словно мыльный пузырь; могущий «сдуться» во много раз, оставив разорёнными миллионы рантье. Собственно, это мы наблюдаем сегодня в России: индекс российской биржи РТС за считанные месяцы кризиса сократился почти в 4 раза! И я думаю, это – только начало! И происходящий отток спекулятивных капиталов из страны ещё нанесёт ей глубокие раны, ещё принесёт огромные страдания российскому рабочему классу и другим слоям трудящихся, разорит массы мелкой буржуазии. А ведь ещё совсем недавно дикторы российского телевидения восторгались невиданному росту курса акций, восторгались этим «надуванием пузыря», даже не задумываясь о последствиях его!

У конкретных средств производства ныне, как правило, нет постоянных конкретных хозяев; их владельцы – спекулянты и финансовые паразиты, которых волнует единственно «быстрая» (именно: быстрая!) прибыль вне всякой связи с производством потребительных стоимостей. И поскольку современный капитал не имеет прочной «привязки» и оторван от проблем реального производства, то вряд ли можно ожидать от него честности и ответственности перед кем-либо. Сама природа современного капитала создаёт отличную питательную среду для спекуляций и всевозможных финансовых махинаций, а следовательно, усиливает нестабильность, обусловливает учащение банкротств и разного рода скандалов, делает вложение денег в ценные бумаги всё более рискованным и ненадёжным делом.

На наших глазах крупный капитал окончательно сгнил и превратился в силу, враждебную уже не только пролетариату, но практически всему обществу – всему обществу, за исключением самой финансовой олигархии и кучки её подручных. В последнее время громкие скандалы, связанные с махинациями в крупных корпорациях, следуют один за другим. У всех на слуху такие названия, становящиеся нарицательными, как, например, «Энрон»… Но это – только вершина айсберга; ведь раскрывается жалкий процент афер и то, наверное, только в тех случаях, когда махинаторы действуют особенно нагло или же их действия затрагивают интересы каких-нибудь могущественных кланов.

Современный капитализм не может существовать без «надувания пузырей». Но эти «пузыри» рано или поздно «сдуваются», что приводит к экономическим катастрофам. Такая катастрофа развёртывается и ныне в виде глобального финансового кризиса, уже затронувшего многие миллионы людей на всех континентах, в том числе и в нашей стране. Хотя фиктивный капитал в определённом смысле «оторван» от реального капитала, их движение, тем не менее, тесно взаимосвязано. Фондовая биржа – это чувствительный барометр капиталистической экономики, предсказывающий её «погоду»; не случайно кризис обычно начинается с обвала котировок на биржах и непременно им сопровождается. Громадное превышение величины фиктивного капитала над размерами действительного капитала отражает огромное перенакопление капитала. Соответственно, показывает ту глубину, на которую может «свалиться» – и, наверняка, «свалится», и уже «валится»! – «перегретая» капиталистическая экономика во время очередной рецессии (спада). Более того, рост курса акций, в несколько раз превышающий реальный рост экономики, возбуждает ажиотаж, подстёгивает гонку за прибылью, дополнительно побуждает капиталистов, мелких рантье, а также обеспеченных трудящихся («средний класс»), копить и инвестировать – в ущерб потребительскому спросу. Ажиотаж этот сопровождается махинациями и надувательством, которые обязательно вскроются в годину кризиса и обернутся цепной реакцией банкротств. Разорение всей этой огромной массы мелких держателей акций приведёт к ещё большему понижению потребительского спроса в период рецессии, а значит, усугубит спад производства, а также усилит характерное для кризисов сжатие кредита. Да, «барометр» все последние годы явно предвещал «бурю», и ещё какую! Когда-то давно биржевой бум, подобный тому, что происходил в мире в последние годы, завершился сокрушительным кризисом 1929 – 1933 годов – и это после десятилетия “prosperity” [процветания], когда перспективы капиталистической экономики казались такими безоблачными!

Тогда за три года стоимость фондовых активов снизилась почти в 10 раз. Если подобное повторится сегодня, то только в США может сгореть фиктивного капитала на сумму от 4 до 9 трлн. долларов! А по всему миру сгорит в два-три раза больше.

Жаль, конечно, что под обломками «финансовых пирамид» погибнет немало простых, наивных и ни в чём не повинных людей, но человечество обязательно придёт в себя. Придёт в себя, очистится от скопившейся за века буржуазной скверны и начнёт строить новую мировую экономику, служащую удовлетворению реальных потребностей общества, а не извлечению сверхприбылей любой ценой; начнёт созидать мировое хозяйство, в котором не будет места спекуляциям и «виртуальной экономике».


4. Рост государственного долга. Капитализм давно бы уже рухнул, если б не буржуазное государство, выполняющее роль регулятора и стабилизатора экономической системы капитализма. Государство, вмешиваясь в хозяйственную жизнь, сдерживает разрушительные процессы рыночной стихии. Но эти титанические усилия даются большой ценой – ценой угрожающе быстрого роста государственного долга. Государство берёт на себя проблемы всего класса капиталистов, решает их, но тяжкая сия ноша по мере углубления общего кризиса капитализма становится всё более непосильной.

Огромную угрозу для капитализма представляет стремительный рост государственного долга развитых империалистических стран – оплотов Капитала – и, прежде всего, Соединённых Штатов Америки. Как раз совсем недавно, в начале октября 2008 года государственный долг США превысил эпохальную отметку в 10 трлн. долларов!

Но государственный долг США – далеко ещё не весь долг страны. У США имеется также ещё долг частного сектора, причём последний превышает государственный долг «в разы», и он уже достиг то ли 40, то ли 50 или даже больше триллионов долларов! Вообще вся Америка живёт в кредит, и в этой стране все запутались в долгах, как в шелках. Заплёлся такой «долговой узел», что распутать его невозможно. А это означает, что вызревает грандиозный кризис неплатежей, во время которого вся великолепная кредитная система США развалится, как карточный домик! Собственно говоря, процесс этот уже пошёл…

Для того чтобы правильно понять природу бюджетного дефицита и госдолга капиталистического государства, надо исходить из того постулата, что бюджет буржуазного государства – это бюджет буржуазного государства. Это значит, что бюджет буржуазного государства, вообще – вся его бюджетно-налоговая политика, служит интересам буржуазии и формируется таким образом, чтобы взять от капиталистов – в виде налога на прибыль и прочего – как можно меньше, а дать им – как можно больше. Он таким образом формируется, чтоб обеспечить капиталистам максимум прибыли и при этом дать буржуа спокойную жизнь и возможность получать прибыли в будущем, не опасаясь революций и прочих неприятных потрясений.

Бюджетный дефицит и растущий государственный долг как раз и являются необходимым продуктом такой бюджетной политики, которая направлена на удовлетворение интересов буржуазии. А продолжение этой политики в условиях полнейшего загнивания капиталистической системы и нарастания её всестороннего кризиса, в условиях углубления и обострения тех проблем, с которыми постоянно сталкиваются буржуазия и её государство, неизбежно ведёт к увеличению дефицита и ускоренному росту долга. Давайте же проанализируем некоторые кризисные тенденции развития капитализма и их связь с бюджетом.

Начнём с доходной части. Несмотря на то, что бюджет полностью отвечает интересам буржуазии, сама она не слишком торопится сдавать денежки в свой «общак». Так или иначе, государству, защищающему интересы капиталистов, приходится искать с ними компромисс в деле установления размеров налогов, а также постоянно силой «выбивать» деньги. Но в эпоху глобализации делать это всё сложнее и проблематичнее. Во-первых, капитал стал легкотекучим, он может просто и без особых проблем утекать из стран с высокими налогами в страны с более мягким «налоговым климатом». Во-вторых, при помощи «оффшоров» и, вообще, всей чрезвычайно развившейся всемирной банковской системы капиталистам становится всё легче и легче укрывать свои доходы, обманывая тем самым своё родное государство. Всё большая часть экономики «уходит в тень», не выплачивая никаких налогов.

Между прочим, по оценкам экспертов, общий объём мировой теневой экономики оценивается в 8 трлн. долларов, что лишь совсем немногим меньше внутреннего валового продукта (ВВП) США. В самой Америке теневая экономика ежегодно создаёт товаров и услуг на сумму 700 млрд. долларов. Общей тенденцией экономик всех развитых стран является быстрый рост теневого сектора. Так, за последние сорок лет теневая экономика Швеции выросла в 8 раз, Германии – в 7 раз, США – в 2 раза.

Поэтому буржуазное государство просто вынуждено снижать те налоги, которыми облагается бизнес. Тенденция к ослаблению фискального давления на капитал очевидна и, по-видимому, она будет действовать впредь, несмотря на временные отступления.

С расходной же частью сегодняшних бюджетов империалистических держав – просто беда: бюджеты трещат по швам. Прежде всего, усиленно растут военные расходы, являющиеся важнейшей статьёй государственных расходов. После крушения Варшавского договора и гибели «Империи зла» – СССР – многим казалось, что вот теперь-то наступит всеобщий и вечный мир, и расходы на оборону радикальным образом сократятся. Но не тут-то было: они со временем стали расти с новой силой!

И это – совершенно естественно, и это легко объяснимо, если исходить из постулата о буржуазном характере бюджета, определяющем его цели и содержание. Военно-промышленный комплекс – а это самая богатая и самая влиятельная часть монополистической буржуазии – жаждет новых крупных заказов и больших прибылей, вне зависимости от того, есть реальная угроза безопасности страны или нет. Плевать она хотела на тот факт, что «холодная война» окончилась и защищать «демократию» вроде бы больше не от кого! Эти люди при помощи денег приводят к власти своих ставленников и получают в награду новые, всё более выгодные заказы. А если нет врагов – их надо придумать! (Вот и придумали: «Аль-Каиду»…).

Далее: расходы на содержание государственно-бюрократического аппарата, который становится, несмотря на развитие информационных технологий управления, всё более громоздким и прожорливым. Преступность растёт; соответственно растут и расходы на содержание правоохранительных органов. Кроме того, нарастает нелегальная иммиграция в развитые и богатые страны, и с ней тоже надо бороться, затрачивая на это немалые деньги.

В условиях нарастающей финансовой нестабильности, особенно – в периоды разрушительных кризисов перепроизводства, буржуазному государству приходится выделять всё большие средства на оказание помощи терпящим бедствие «китам» большого бизнеса в виде разного рода субсидий и субвенций, скупать товарные «излишки» и т.д. Это мы видим сейчас: сотни миллиардов долларов выделены западными правительствами в помощь «тонущим» банкам и страховым компаниям.

Никуда не денутся власти развитых стран и от решения социальных проблем. Конечно, можно сократить социальные выплаты, отменить или урезать многие программы, но совсем лишить людей пособий и прочей государственной помощи невозможно – это чревато серьёзными общественными потрясениями. И не забывайте, что благодаря широкомасштабному перераспределению ВВП через бюджет в пользу неимущих классов буржуазное государство поддерживает платёжеспособный спрос огромных масс населения, противодействуя тем самым кризисам перепроизводства. Ко всем вышеперечисленным статьям расходов нужно добавить ещё кое-какие «мелочи», как-то: расходы на борьбу со СПИДом, наркоманией и прочими набирающими силу «болезнями цивилизации» – загнивающей буржуазной цивилизации.

В общем, формирование доходной части бюджета буржуазного государства сопряжено со всё возрастающими трудностями, тогда как расходы неуклонно увеличиваются, «прибавляя менингита» политическим лидерам буржуазии. Это – ещё одна тенденция развития капитализма, опять же, вытекающая из его основного экономического закона. Стремление буржуазного государства по возможности максимизировать прибыли класса буржуазии и приводит к образованию и росту бюджетного дефицита. Существующее государство, будучи классовым органом буржуазии, обязано обеспечить капиталистам наибольшие прибыли, и оно их обеспечивает, пусть даже ценою дефицита госбюджета. Общий кризис капитализма обусловливает увеличение расходов капиталистических государств, направленных на то, чтобы спасти, сберечь капиталистический строй, стабилизировать и укрепить его социально-экономическую систему, на то, чтобы решать усугубляющиеся проблемы и затыкать постоянно возникающие «пробоины». Но буржуазное государство уже не способно эффективно решать эти проблемы и собирать достаточно средств для выполнения необходимых расходов, для осуществления своих функций.

Дефицит бюджета не есть, как это пытаются представить некоторые экономисты, следствие неправильной финансовой политики, каких-то просчётов, совершаемых министрами и депутатами. Напротив, он закономерно порождён капиталистической системой – системой, чей хозяйственный механизм полностью настроен на Прибыль. Основное противоречие капитализма всё сильней проявляется в финансовой сфере: как противоречие между растущими совокупными издержками всего класса буржуазии, которые несёт государство, и недостатком возможностей для их покрытия. Общественный характер производства требует общественной же, не частнособственнической, формы присвоения создаваемого продукта. Требуется, чтобы общество централизованно распределяло весь свой продукт, используя его для удовлетворения потребностей своих членов и для нужд своего развития. Тенденция обобществления производства обусловливает неуклонное увеличение доли ВВП, перераспределяемой через бюджет (до половины в развитых странах), – но это противоречит частнокапиталистическому присвоению, нежеланию капиталистов делиться с кем-либо своими прибылями. Сие противоречие находит своё концентрированное выражение в дефиците госбюджета. Если и оставались ещё у всемирной буржуазии какие-то резервы, она их растратила на то, чтоб развалить Советский Союз, вымотав его дорогостоящей гонкой вооружений и разложив при помощи мощнейшего идеологического аппарата. Но на это ушли огромные деньги, теперь же резервов нет, а проблем у буржуазии не убавилось. Вот уж точно: то была пиррова победа!

Для того чтобы предотвращать перепроизводство и кризисы, государство должно усиленно ТРАТИТЬ, обеспечивая недостающий платёжеспособный спрос. Во-первых, оно содержит массу «бюджетников» и выплачивает социальное вспомоществование (по-американски – «вэлфер») беднякам, давая им возможность потреблять. Это, конечно, не устраняет антагонистические отношения распределения, но в какой-то мере смягчает остроту противоречия. Во-вторых, государство использует механизм государственного заказа, обеспечивающего гарантированный спрос на продукцию, прежде всего – военного назначения, и гарантированные прибыли производителям. Милитаризация экономики рассматривается часто как наилучшее «лекарство для лечения кризиса» – если уж многим людям не хватает денег на покупку масла, то пусть общество закупает пушки! Но это средство действует лишь временно, а в долгосрочной перспективе оно только усугубляет все экономические беды. Так или иначе, госзаказ из года в год растёт. Однако этот рост не покрывается полностью ростом доходов государства, которое не может покуситься на святое – на прибыли капиталистов. Государство должно больше тратить, но как раз эта необходимость и вступает в противоречие с частнокапиталистическим присвоением!

Но недаром молвит народная мудрость: Сколько верёвочке не виться, конец всё равно настанет! Неужто можно всерьёз верить, будто долг способен расти бесконечно долго, будто можно до скончания веков возводить пирамиду госдолга? Ведь долги капиталистических держав растут быстрее, чем мировой валовой продукт, а фиктивный капитал, вложенный в долговые обязательства государств, – быстрее, чем реальный производительный капитал. Уже из этого ясно, что рост государственного долга наиболее развитых и богатых стран, для рефинансирования которого необходимо отвлекать всё большие денежные средства, является фактором дальнейшего загнивания всей мировой капиталистической экономики; и что этот процесс – в условиях замедления темпов экономического роста – неотвратимо сужает возможности для рефинансирования долга. Теоретически ведь можно дойти в итоге и до такого идиотского положения, когда для рефинансирования разбухшего американского долга понадобится чуть ли не бóльшая часть ежегодно присваиваемой мировым капиталом прибыли! Бюджетный дефицит, поэтому, из фактора сиюминутной стабилизации капитализма становится фактором его долговременной дестабилизации.

Америка – самая развитая из всех капиталистических стран, самая продвинутая во многих отношениях – в технологическом, в частности. Именно поэтому у США сильнее и ярче всего проявляются черты паразитизма и загнивания капитализма. Соединённые Штаты потребляют намного больше, чем производят, – что выражается в огромном внешнеторговом дефиците этой страны. Чтобы покрыть его, приходится расплачиваться зелёными бумажками и завлекать к себе денежные капиталы со всего мира. А для этого необходимо, прежде всего: 1) укреплять своё военно-политическое могущество, наращивать мускулы и периодически пускать их в ход, демонстрируя, кто в мире хозяин; и 2) поддерживать в стране социально-политическую стабильность, в т.ч. за счёт поддержания высоких стандартов жизни. Значит, американское государство должно форсированно увеличивать свои расходы – военные и социальные. Но это – ещё не всё. Для привлечения инвесторов ещё крайне необходимо обеспечивать хорошие макроэкономические показатели и всеми силами и средствами «накачивать» курс акций и биржевые индексы. Нужно пускать всему миру пыль в глаза, создавая видимость безоблачных экономических перспектив. О том, как это делают СМИ и высокопоставленные махинаторы из штабов корпораций, написано и рассказано немало. Однако в последнее время роль шулера начинает исполнять и американская власть! Её стали уличать в… как бы мягче выразиться… в приукрашивании статистических показателей. И это, несомненно, – признак слабости, свидетельство приближения краха.

Чтоб удержаться на плаву, Соединённым Штатам приходится создавать спекулятивную, «виртуальную» экономику, основанную на дутых ценностях. Этим американская власть оттягивает свой крах, но зато увеличивает силу будущего неотвратимого взрыва. Америка представляется нашим обывателям несокрушимой и вечной империей, но на самом деле она, будучи мировым ультра-паразитом, – самое слабое звено в империалистической системе. Это – колосс на глиняных ногах, вернее – на ногах бумажных. Выстроенная ею система рефинансирования долга и эмиссии необеспеченных денег – т.е. система дутых бумажных ценностей – уже подходит к своему краху. Мощный всемирный кризис перепроизводства разрушит её до основания. Спад производства, снижение прибылей и массовое разорение капиталистов, разлад кредитно-денежной системы вызовут острую нехватку ссудного капитала и катастрофическое сжатие ресурсов для рефинансирования госдолгов. Результат: дефолт США (и многих других стран), обвал доллара и котировок американских бумаг, резкое сокращение товарных и финансовых потоков, текущих в США, конец паразитического «американского образа жизни» – и… гуд-бай, Америка! А вместе с ней разорятся, останутся ни с чем, все бесчисленные держатели её дензнаков, акций и облигаций, что повлечёт лавину банкротств и крахов по всему миру. Америка перестанет, наконец, потреблять больше, чем производит, но из-за этого ещё сузится рынок потребительных товаров, а значит, понесут убытки и закроются многие производители, прежде всего – в «новых индустриальных странах». Вот это и будет подлинный Апокалипсис, Судный (ссудный!) день капитализма!