Вопросы «свободного воспитания» в зарубежной и отечественной педагогике

Вид материалаДокументы

Содержание


Жан- Жак Руссо
Иоганн Генрих Песталоцци
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

Жан- Жак Руссо


"Свобода противопоставляется разуму, выступает фундаментальным определением человека", - таков взгляд Ж.-Ж. Руссо. Центральной проблемой социальной философии Ж.-Ж. Руссо являлась проблема взаимоотношения свободного человека, с его "естественным правом", и власти. Он писал, что трудно " привести к повиновению того, кто сам не стремится повелевать, и самый ловкий политик не сможет поработить людей, которые не желают ничего другого, как быть свободными». Ж.-Ж. Руссо особое место уделял проблеме подрастающего поколения, философ был уверен, что общество зачастую наносит вред развитию человека. Он полагал, что человек рождается на свет совершенным, но воспитание его уродует. неслучайно его главное произведение, посвященное проблеме воспитания " Эмиль, или О воспитании" начинается словами:" Все выходит хорошими из рук творца вещей, все вырождается в руках человека" (10 С 23).

Ж.-Ж. Руссо особое место в своей философии уделял проблеме воспитания, он видел необходимость воспитывать «человека с головой мыслителя и руками ремесленника» и был убежден, что лучше "заставить людей поступать хорошо по собственному желанию, чем принуждать их к тому же с помощью силы".

Человечество можно спасти, если начать воспитывать детей правильно. По Ж. Ж. Руссо, необходимо способствовать выявлению дарований ребенка, побуждать его к самостоятельному приобретению личного опыта. Он тоже призывал уважать в ребенке личность и предоставлять ему свободу развития, для чего считал необходимым соответствующим образом организовать окружающую среду. Видел он и то, что ребенка нельзя просто предоставить самому себе, - руководство свободным развитием составляет серьезную проблему. Реализацию своего идеала Ж.- Ж Руссо связывал с необходимостью " естественного воспитания" " задача такого воспитания, - писал С.И. Гессен,- создать человека. Этим новое воспитание отличалось от старого, ставившего себе целью подготовку к профессии. Средство этого воспитания - свобода, или, что то же, исключительно природная жизнь, протекающая вдали от культуры с ее искусственностью и механичностью. "Уметь ничего не делать с воспитанником- вот первое и наиболее трудное искусство воспитателя". Утверждая самобытность и самоценность детского возраста, доказывая, что " в человеке нужно рассматривать человека, в ребенке - ребенка", Ж.- Ж Руссо критиковал то воспитание, " которое настоящим жертвует для неизвестного будущего".

Ж. - Ж Руссо видел явное противоречие между формированием человека- гражданина и "естественным воспитанием", где человек «смотрит на мир собственными глазами», чувствует то, что подсказывает ему сердце, зависит исключительно от своего разума, а не от власти авторитета. " Жить - вот ремесло, которому я хочу учить его", - подчеркивал Ж. – Ж. Руссо. " Выходя из моих рук, он не будет ни судьей, ни солдатом, ни священником: он будет прежде всего человеком".

Первую серьезную попытку реализации некоторых важнейших идей Ж.- Ж Руссо предприняли на рубеже XVIII-XIX веков немецкие педагоги - филантрописты И.Б. Базедов, Х.Г. Зальцман, Э.Х. Трапп, создавшие школы - филантропины, условия воспитания в которых значительно более соответствовали природе детей, в духе установок Ж.- Ж Руссо.

В ряду наиболее ярких последователей Ж.-Ж. Руссо был Иоганн Генрих Песталоцци.

Иоганн Генрих Песталоцци


Песталоцци принадлежал к разряду тех передовых личностей, которые обаятельно действуют на окружающих и еще при жизни или после образуют целую школу деятелей в новом духе. В своей системе он стремился к педагогическому натурализму, в самом обширном и благородном смысле этого слова, и человеческое, гуманное образование ставил прежде специального; в то же время он высоко ценил индивидуальность ребенка, для развития которой лучшей средой считал семью. Он искал образование человека внутри него. Изнутри должен развиваться каждый человек; помочь ему в этом обязано воспитание: вот его идея о воспитании.

По мнению Л.Н. Модзалевского: "Песталоцци, не обладая таким строгим философским образованием, каким обладал Коменский, будучи более энтузиастом, поэтом и художником, чем мыслителем, он не создал такой цельной и стройной системы воспитания, имеющей такое же мировое значение, какое история признала за "Orbis pictus" и "Didactica magna" Коменского. В своей педагогической деятельности он руководствовался более чутьем, внушениями и чувствами нежного сердца, чем твердыми принципами, он был натурой "более возбуждающейся, чем приводящей в исполнение личность".

И действительно, как реформатор, как практический деятель Песталоцци выше всех своих предшественников: он умел не только заявлять требования, но во многом и удовлетворять им в своей деятельности, которая если и не была вполне совершенной, то только потому, что одному человеку невозможно же создать все зараз. Потому - то многое у Песталоцци имеет лишь характер попытки. Хотя в положениях его мы находим много сходного с идеями предшествовавших ему педагогов, но немало также и частных различий.

Л. Н. Модзалевский, сравнивая результаты деятельности Ж.- Ж Руссо, И.Б. Базедова, И.Г. Песталоцци показывает значительное преимущество последнего:

- Руссо требовал сообразного с природой воспитания; однако Песталоцци определеннее обозначил образовательные законы природы и ближе применил их к обучению: потому - то с его времени собственно и начинается элементарная дидактика.

- Руссо желает воспитать человека для естественного его положения, Песталоцци - для общественного.

- Так как первый считает общественные отношения испорченными и гибельными, то его взгляд ведет к политическому перевороту; Песталоцци желает внутреннего, нравственного преобразования человека, желает, чтобы нравственный дух проник в общественные отношения.

- Принцип Руссо - чтобы воспитанника не учили ничему, чего он сам не в силах узнать; но почему же именно должен учиться человек - этого Руссо не указывает. Песталоцци, напротив, устанавливает твердый принцип обучения и сам применяет его к обучению мере, числу и языку. Точно также Базедов и Рохов уже требовали, чтобы воспитание и обучение устроилось проще, естественнее и разумнее; но в чем должна состоять эта большая простота и разумность, они также не указали, хотя и старались на практике осуществить свои идеи. Кроме того, им вредил некоторый мистицизм, который они и их последователи вносили в педагогическое дело.

- Песталоцци, подобно Коменскому, смотрел на религию как на основу нравственного образования и желал раннего воспитания в ней ребенка;

- Руссо старался достигнуть нравственности без религии, отстранял последнюю в деле воспитания; но результаты подобного опыта были самые печальные.

- Воспитание у Руссо представляется более отрицательным: он желает образовать силы ребенка тем, что охраняет их наблюдением. Песталоцци действует более положительно, стараясь развить лежащие в ребенке зародыши и силы с помощью воспитательного искусства. Он признал таинственное, но могучее нравственное влияние за семейною жизнью и не хотел, чтобы дети были пересаживаемы в искусственные педагогические таблицы, как это было у филантропистов.

- Идеал Руссо - гувернер, отдаляющий воспитанника от семьи и стоящий с ним совершенно на другой ноге, чем Песталоцци со своими учениками в Нейгофе и в Станце.

- Преимущественной целью Базедова было - обогатить воспитанника материальным образованием; задача Песталоцци - субъективное совершенствование человека по уму и сердцу, т.е. формальное образование рядом с материальным. Он был даже убежден, что с достижением формального образования питомец сам собой в силах будет усвоить материальные знания.

- И Базедов, и Песталоцци - оба стремились улучшить человечество путем воспитания; у обоих были элементарное обучение и элементарные руководства; оба основали институт для осуществления своих идей, оба желали постепенного образования, соразмерного с детским возрастом и развитием.

Но они и существенно отличаются друг от друга:

- Песталоцци берет исходным пунктом самого ребенка, вечное и существенное его природы; Базедов - книгу, по которой дитя должно учиться.

- Песталоцци желает, чтобы дитя развивалось само из себя, чтобы его духовная сторона образовывалась изнутри, оставаясь верной своей природе; Базедов хочет вложить в ребенка знания извне и учение считает целью, а не средством.

- Базедов, как и Локк, имел в виду преимущественно образованное сословие: он начал дело с детьми цивилизованных классов и в них находил поддержку; Песталоцци начал с сиротами, совершенно снизу, и радовался, что у него есть дети нищих и есть жилище, чтобы в действительной жизни делать опыты над своей идеей.

- Филантропин Базедова, устроенный на золоте и серебре, исчез; институт Песталоцци, воздвигнутый в сердцах, на лучших христианских потребностях человеческой природы, как институт духа, будет существовать без золота и серебра и останется учреждением вечным, сколько бы ни менялись его внешние формы". (20 С. 50-51)

"Я убежден, - пророчески говорит Песталоцци, - что моя лепта не будет единственной; многие из моих современников, убежденные в важности моих целей, примут в том участие, и, Бог даст, незначительность моего дела исчезнет в значительности их предприятий. Друзья! Братья! Будьте готовы вместе со мной на всякую жертву, которая потребуется для спасения нашей общей священной цели. Эти жертвы не будут малы. Не малое дело - приложить свой труд к воспитанию человека и сказать: вот, посмотрите на нас, мы желаем и можем принести нечто существенное для улучшения человеческого воспитания, мы можем и желаем содействовать благу мира, спасению людей. Друзья! Братья! как прекрасно достижение цели! Как хорошо приблизиться к мечте, венчающей победителя! Это - наша цель. Мое поприще кончено прежде, чем я достиг ее. Я сделал, что мог: больше я не в силах сделать. Итак, я смотрю на свое дело как на оконченное. Мой народ, который был так любим мной, довершит его с признательностью к моей памяти. Но - это в руках Божьих!".

"Нет, - восклицает он в другом месте, - облагорожение народа - не мечта! Я вложу это искусство в руки матери, в руки дитяти, в руки невинности - и злодей умолкнет: он не скажет более, что это мечта!"

Со времени Песталоцци семья и народная школа в ее обширном, возвышенном смысле сделались главнейшим предметом педагогической теории и педагогического искусства, т.е. педагогика в ее практическом отношении нашла себе должное и главное основание.

Предоставить человеку возможность свободного проявления его духовной сущности стремились, разрабатывая свои педагогический концепции, последователи И.Г. Песталоцци А. Дистервег, Ф. Фребель.

А. Дистервег считал, что развивать или образовывать человека без собственного его в том участия, без его деятельности и усилия, - невозможно; в каждом человеке врожденной является только восприимчивость к впечатлению, к развитию и образованию. "Самодеятельность каждого", - считал А. Дистервег,- "есть плод собственных трудов человека, Воспитание заканчивается, когда человек чувствует в себе желание и силу продолжать всю остальную жизнь свое самообразование. Каждый человек, прежде всего, сам виновник того, какие результаты дала его жизнь; но в детстве он еще не осознает этого, а за него осознает воспитатель. Ребенок не имеет и не может иметь никакого предвзятого плана для своего образования, но может только проявлять наклонности, обнаруживать способности, угадывать которые есть дело взрослого, воспитателя. (15 С 274).

Во второй половине XIX века в педагогическом мировоззрении наметился существенный поворот к "свободному воспитанию", который подготовил почву для развернувшейся на рубеже XIX - XX веков педоцентристской революции.

В 50-е годы XIX веке Г. Спенсер выступил с серией статей, в которых критиковал современное ему образование, требуя сделать его полезным для индивида. Г. Спенсер возлагал большие надежды на спонтанное развитие ребенка и призывал всячески поощрять его самостоятельность. Он подверг резкой критике современное ему традиционное образование, заявив, что оно убивает самостоятельное мышление, что зазубривание текстов, ничего не говорящих уму и сердцу, подавляет творческую активность и самостоятельность ребенка.

В середине XIX века идеи свободного воспитания получили большую популярность в России (И.В. Кириевский, К. Д. Ушинский), у истоков же этого направления в российской педагогики стоял Л.Н. Толстой.