Л. Н. Гумилев Исторические труды

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 65

исправить мир, ибо он плох". Последнее всегда более или менее обоснованно,

но риск велик. Новорожденный этнос, еще не набравший сил, может разбиться о

сильное сопротивление соседей, не желающих, чтобы их исправляли. Это

случилось с зулусами в XIX в., когда Чака (1810-1828) снабдил их

модернизованными ассегаями, обучил строю и повел к победам. Но Чака не учел

технического прогресса Европы. Когда гладкоствольные ружья, заряжающиеся с

дула, были заменены штуцерами, буры разбили зулусов в 1838 г. и основали на

завоеванных землях республику Трансвааль.

Несколько дольше держалась другая зулусская держава - Матабеле,

отделившаяся в 1820 г. от державы Чаки. Командир армии, посланный

завоевывать юг, Мзиликази не вернулся - он сам стал королем. В 1888 г. его

сын Лонгенгула был разбит английскими войсками Сесила Родса. Пассионарный

толчок зулусов захлебнулся в собственной крови.

Аналогичных примеров столь много, что важнее отметить вторую опасность для

этноса, возникающую при переходе от фаза подъема в акматическую фазу. В

данный период соподчиненность элементов структуры нарушается, каждый хочет

"быть самим собой" и ради этого ломает созданную организацию, принося

интересы этноса в жертву своим собственным. Как правота, при этом обильно

льется кровь, но культура не страдает, а скорее процветает.

Яркий пример этого варианта - распадение Арабского халифата в Х в. на

эмираты. Совпадение политического развала с расцветом мусульманской

полиэтничной культуры, отмечаемое всеми специалистами, очевидно, не

случайно. Признание ценности неповторимой творческой личности ставило

ученых, писавших на арабском языке, в особое положение. Соперников в них

султаны и эмиры не видели, а труды их ценили, предоставляя им "быть самими

собой" в интеллектуальной и эстетической сфере. Однако иногда такое

"смещение" дает трагические результаты, что будет показано ниже.

Гораздо опаснее для этноса третий переход - из акматической в фазу надлома.

Тут возникает императив: "Мы устали от великих", на основании чего гибнут

не только излишние, но и нужные пассионарии, а подчас даже безобидные

оригиналы.

Афиняне в эпоху спада пассионарного напряжения в этносе расправились с

Сократом и Алкивиадом. Гибель Сократа покрыла их позором в веках, чем они

могли пренебречь, но двукратное изгнание Алкивиада обеспечило поражение в

Пелопоннесской войне с вытекающими отсюда неприятностями. Печальные примеры

не исправили афинский демос. После того как он "избавился" от Платона и

Аристотеля, а также ряда другах активных сограждан, которых лишали

имущества путем голосования - предписывали купцу, снабжавшему Афины

скифским хлебом, оплатить театральное представление или соорудить трирему,

- Афины потеряли независимость. Александр Македонский пощадил прекрасный

город, но последующие завоеватели - римляне поступили с афинянами по

обычаям своего времени: часть убили, а некоторых даже продали в рабство.

Античный, греко-латинский суперэтнос пережил фазу надлома во II-I вв. до

н.э. В это время эллинские пассионарии могли только служить Республике либо

как солдаты, либо как учителя словесности, без надежды на улучшение места в

жизни. Но и римлянам было несладко. Эпоха гражданских войн, длившаяся без

перерыва более 100 лет, обескровила народ и сенат. Революция Гракхов, война

Мария и Суллы, геноцид первого триумвирата и проскрипции второго привели

Римское государство в состояние кризиса. И только переход к инерционной

фазе) ознаменовавшейся деятельностью Августа и его сторонников, принес

некоторое успокоение. Однако цена его была велика: восторжествовавший

императив "Будь таким, как я" не оставил камня на камне от традиционной

"римской свободы". Все республиканские учреждения превратились в пышную

декорацию, прикрывавшую волю принцепса. Овидий умер в ссылке, а Гораций и

Вергилий стали придворными холуями и подхалимами. Сенека погиб от зависти

Нерона, а число простых, но талантливых людей, обративших на себя внимание

и потому убитых, неисчислимо. Характер и направление этих расправ над

беззащитными и невиновными соотечественниками наглядно описали Светоний в

"Жизнеописании двенадцати цезарей" и Г. Буасье в "Оппозиции времен римских

цезарей".

Система убийств лучших не по знатности и богатству, а по личным качествам

была знамением времени, закономерным итогом затухания процесса этногенеза.

И точно такие же симптомы, очевидно, той же болезни, наблюдаются в Византии

при Дуках (XI в.), и в Иране конца монгольского периода (XIV в.), и в

Средней Азии после Тимуридов (XVI в.). Итак, это болезнь возрастная.

Заметив это, вернемся к Риму.

ПАССИОНАРНОЕ ОСКУДЕНИЕ

В то время, когда "Восток" бывшей империи кипел, "Запад" неуклонно остывал.

В начале V в. граница по Рейну и Дунаю была прорвана. В 402 г. вестготы

ворвались в Италию, но были разбиты при Вероне. В 405 г. полчища свевов,

бургундов, вандалов и алан вторглись в Италию, но потерпели при Флоренции

поражение в 406 г. и сдались. Им показали дорогу в Галлию, где франки и

алеманны уже захватили берега Рейна. Они разбили вандалов, но спасли себя,

а не Галлию, которая была опустошена. Галлы не защищались, а только

молились: кто бы мог представить, что это потомки героических кельтов?! То

же самое произошло в Испании: где решили поселиться свевы - в Галисии,

аланы - в Лузитании и вандалы - в Бетике, которая с тех пор стала

называться Андалусия. В 410 г. готы взяли Рим, ограбили его, пощадив только

церкви, и в 412 г. заняли южную Галлию, в 419 г. выгнали вандалов из

Испании в Африку и получили за это в подарок Аквитанию. Бургунды поселились

по левому берегу Роны, а алеманны - по левому берегу Рейна. В 430-439 гг.

вандалы, выгнанные из Испании готами, овладели Африкой, где их поддержали

мавры и нумидийцы, а в 455 г. взяли Рим и подвергли его бессмысленному

уничтожению. В 449 г. англы, саксы и юты вступили в Британию, откуда

римляне вывели легионы. Британские кельты оказались ненамного лучше

галльских и дали себя перебить.

В 476 г. герулы, находясь на римской службе, взяли власть в свои руки и

упразднили Западную империю. Через десять лет был уничтожен последний

островок цивилизации - Суассон, который захватили дикие франки. Последний

героический римлянин - Сиагрий погиб в неравной борьбе.

В 489 г. остготы покинули берега Дуная и озера Балатон, передвинулись в

Италию и в 493 г. разбили тех германцев, которые ее защищали. Все эти

германцы подверглись действию пассионарного толчка I в. и, следовательно,

находились в фазе подъема.

И ведь что примечательно: в Западной и Восточной империях был один

социальный строй, одна религия, у них был один противник - варвары,

нажимавшие на ту и другую с равной силой. Но Восток отбился, а Запад пал,

ибо находился в фазе обскурации. Вот что дало обновление этноса,

достигнутое силами, которые появились у популяции вследствие пассионарного

толчка. И вот почему Рим защищали выходцы с Востока: вандал Стилихон и

полугерманец Аэций. Люди этого склада неизвестны на Западе, а на Востоке

они прославлены; от Велизария до Алексея Мурзуфла и Иоанна Кантакузина. Эта

краткая памятка необходима для того, чтобы уяснить, как страшна потеря

пассионарности, без которой невозможно даже успешно защищаться. Ведь

варваров было очень мало, например вандалов - всего 80 тыс., из них воинов

- 16 тыс.[22]. А Рим они испепелили! Земли, захваченные германцами, долго

считались тяжелой утратой.

В VI в. Юстиниан предпринял попытку восстановить Римскую империю. Ему

удалось уничтожить вандальское и остготское королевства и потрепать

вестготов в Испании, но в Константинополе для успешного завершения

завоевания не хватило ни денег, ни людей, ни идей. Какая уж тут борьба с

готами, когда дома нажимают славяне и персы, а на место готов приходят

лангобарды, за которыми стоят еще более свирепые франки! На последних

проповедь действовала лучше оружия, но для интеллектуального напора крайне

важны четкое сознание цели и внутреннее единство, обеспечивающее

взаимопомощь миссионеров. А последнего в Византии, даже избавившейся от

гностиков и неоплатоников, не было никогда.

Вторжение лангобардов в Италию, отвоеванную византийскими полководцами от

остготов, произошло в 568 г. Но лангобарды захватили только часть Италии.

Так установилась граница между Византией и утраченными землями, где

располагались германские королевства и где римские граждане превращались в

покоренные народы и угнетенные классы.

Итак, Великое переселение народов объяснимо: оно явилось следствием

пассионарного толчка, который погубил даков и евреев, заставив их броситься

на Рим слишком рано, когда там еще были собственные силы, и который

обеспечил победу христианским общинам, создавшим Византию. Значит, на

Востоке пассионарные потенциалы были равны и, следовательно, завоевания не

произошло, а на Западе, где разность потенциалов была значительна, в

цивилизованные области как бы стихийно стекались готы, вандалы, бургунды,

свевы, аланы, лангобарды и франки. Они были немногочисленны, но

пассионарны, т.е. каждый из них думал не только о своей шкуре, но и о своем

племени, семье, вожде, славе и о грядущем. Завладев прекрасными побережьями

Средиземного моря, обитатели прибалтийских лесов и причерноморских степей

оказались неприспособленными к новым условиям. Сами вести хозяйство они не

умели, но, будучи победителями, брали все самое лучшее. Однако без участия

аборигенов и это было неосуществимо. Поэтому варварские королевства V-VI

вв. превратились в химерные целостности, хищные, но неустойчивые. В VII в.

арабы подчинили себе Африку и Испанию, встретив сопротивление только у

горцев Атласа и Астурии, т.е. там, где ландшафты подверглись влиянию

римской цивилизации минимально. Там уцелели древние этносы - берберы и

баски, жившие с природой в ладу. Природа своей земли их и уберегла.

Зато потомки римских колонистов, тех, кто извел леса на постройки роскошных

вилл и храмов, развел на опустошенных просторах Испании промышленное

овцеводство, а в южных предгорьях Атласа вытоптал казенными табунами тонкий

гумусный слой, не восстановленный доныне, оказались беззащитными перед

жестокими завоевателями, как северными - скандинавами, так и восточными -

аварами и южными - мусульманами (арабо-берберами). Эти несчастные люди уже

не ждали выручки с Востока. За истекшие V-VII вв. греки и вельски (люди,

говорившие на латинском языке, они же- волохи) перестали видеть друг в

друге соотечественников. Историческая судьба, или "сила вещей", повлекла их

по разным путям.

ВЗАИМНОСТЬ

Долгое время победители - тевтоны и покоренные - всльски сосуществовали, не

сливаясь, а ненавидя и презирая друг друга. Западная Европа из суперэтноса

превратилась в зону этнических контактов со всеми отрицательными

последствиями. Все варварские королевства, возникшие на завоеванных землях,

распались с потрясающей быстротой, унеся с собой культуру Рима и мужество

древних германцев, превратившееся в VII в. в свирепость и жестокость[23].

При этническом смещении процессы деструкции равно ускоряются для

побежденных и победителей.

В тот самый VIII век, когда Византия переживала жестокий внутренний надлом,

выразившийся в иконоборчестве, а в Азии расцветали и расширялись

суперэтносы, возникшие в VII в.,- арабо-мусульманский, табгачский

(средневековый Китай), тюркско-тибетский (их можно объединить по признакам

генезиса и территории), Западная Европа переживала глубокий упадок. Она

стала объектом экспансии. Арабы дошли до Луары, авары простерли набега до

Рейна, славяне овладели правым берегом Эльбы и даже форсировали ее в

низовьях. Хозяйственная система, унаследованная от Рима, полностью

разложилась, так что на территории Франции восстановился девственный

лес[24]. Последнее указывает на исключительное снижение пассионарности, так

как самый консервативный класс - крестьяне снизили интенсивность обработки

земли до минимума, позволявшего только что не умереть с голоду. Короли

династии Меровингов даже в то время получили прозвище "ленивых", а их

дружинники соперничали в дикой разнузданности и забвении традиций верности

и долга. Вред от совмещения двух суперэтносов был взаимным.

Некоторой попыткой навести порядок была политика первых Каролингов: Пипина

Длинного, Карла Мартелла и Пипина Короткого, остановивших натиск арабов и

вступивших в союз с римским папой. Их усилия увенчались созданием империи

Карла Великого, развалившейся уже при его внуках. В этой империи все было

импортным. Идеологию взяли у Византии, образование получили из Ирландии,

военную технику (рыцарскую конницу) заимствовали у аваров, медицину - у

испанских арабов и евреев. Все это вместе называется "Каролингским

возрождением".

Империя Каролингов в традиционной историографии рассматривается как

французская династия, причем счет королей начинается с Карла Великого.

Более основательную концепцию предложил О. Тьерри, указавший, что Каролинги

осуществляли свое господство на территории современной Франции

исключительно путем грубой силы. Бретань, Аквитания, Прованс и Бургундия

только потому признавали их власть, что не могли отстоять свою

самостоятельность. И наоборот, восточные франки, предки франконцев, были

нераздельно связаны с Каролингами. Таким образом, эту династию и

поддерживавший ее этнос - франков следует отнести к германскому суперэтносу

Великого переселения народов. Так оно и есть, и с этой точки зрения легко

объяснимы их военные успехи.

На общем фоне убывающей пассионарности германских переселенцев, смешавшихся

с потомками галло-римлян, кучка дружинников, собравшаяся вокруг Карла

Мартелла, Пипина Короткого и Карла Великого, была силой, потому что их

противники были еще слабее. Каролинги уничтожили независимость Прованса

(737-739), Аквитании (760-768), Ломбар-дии (774), Баварии (788), племени

саксов (797), отняли у арабов Барселону (801) и победили аваров (802-803).

Но за исключением двух последних операций это были победы над своими:

"немцы били немцев". А при наследниках Карла Великого и эти успехи были

сведены к нулю: долины Дуная и Эльбы захватили славяне, "испанская марка"

отделилась от империи, а последняя распалась на составные части.

Итак, справедливо рассматривать империю Карла не как начало европейского

средневекового суперэтноса, а как конец инерции Великого переселения

народов.

Как правило, рост системы создает инерцию развития, медленно теряющуюся от

сопротивления среды, вследствие чего нисходящая ветвь кривой этногенеза

значительно длиннее восходящей. Даже при снижении жизнедеятельности этноса

ниже оптимума социальные институты продолжают существовать, иногда

переживая создавший их этнос. Так римское право прижилось в Западной

Европе, хотя античный Рим и гордая Византия превратились в воспоминание.

С этнологической периодизацией отнюдь не совпадает социально-экономическая.

Раннефеодальные государства на территории Галлии возникли в V-VI вв. при

завоевателях Меровингах, бургундах и бриттах, разделивших эту богатую

страну. Это значит, что начало французского этногенеза отделено от

возникновения феодальной формации четырьмя веками, следовательно, эти

процессы несвязаны друг с другом функционально. Более того, возникший на

этой земле феодализм типологически различим[25].

Пять типов феодализма соответствуют пяти этническим регионам, возникшим там

вследствие вторжений варваров. Франки установили в долине Сены и Марны

"гармоническое смешение варварских и античных элементов"; бургунды, бывшие

федераты Рима, отобрали у местных жителей '/з сервов, '/2 усадеб, 2/3 пашни

и, будучи арианами, долгое время не сливались с аборигенами; Прованс, где

сменяли друг друга вестготы, остготы и арабы, сохранил так много традиций

античных городов, что "напоминает Византию", а не Западный мир; Аквитания

же, где вестготы господствовали меньше ста лет (с 418 г. до 507 г.), резко

отличалась и от соседнего Прованса, и от франкских земель. Особое место

занимает Бретань, т.е. древняя Арморика, отвоеванная в середине V в.

бриттами у римлян в защищаемая ими от франкской экспансии вплоть до 845 г.,

после чего было основано самостоятельное Бретанское королевство и

сепаратное архиепископство Дольское.

Так сквозь ткань социального развития проглядывают контуры процессов

этногенеза.

АНОМАЛИЯ

И вот тут мы подошли к волнующей проблеме: соотношению культуры как

целостности идеологической и технической и этноса - как явления биосферы.

Раннехристианская культура (понятие вполне определенное в рассматриваемый

период - IV--VII вв.) охватила не только всю территорию бывшей Римской

империи, но и окрестные земли: Армению, отчасти Аравию, Абиссинию, Германию

и зеленый остров Эрин. Судьба последнего особенно примечательна.

Кельты получили христианскую традицию в 482 - 461 гг. из Сирии и Египта, а

не из Рима. На зеленом острове нищие монахи создали новую Фиваиду, с той

лишь разницей, что вместо пещер они ютились в тростниковых хижинах. У них

не возникло пышной церковной иерархии, но влияние монахов на народ было

огромным. С Римом их ничто не связывало. Даже празднование Пасхи шло не по

Юлианскому календарю, а было приурочено к определенному дню весной. До

конца XI в. ирландские монахи были наиболее культурными христианами в

Западной Европе и отстаивали свою независимость (от римских пап так же

неуклонно, как их паства - от саксонских и нормандских королей Англии.

Следовательно, рассматривая коллизию в аспекте истории культуры, мы должны

причислить кельтов к раннехристианской. т.е. византийской, целостности как

один из ее вариантов. Туда же следует отнести "Каролингское возрождение" и

вестготскую Испанию. Это будет логичное и последовательное решение

проблемы. Но каждый историк видит, что оно недостаточно, а поэтому и

неудовлетворительно. Да и может ли быть иначе, если мы не учли, что

носители этой (как и любой прочей) культуры-люди, а на Земле нет человека

без этноса и этноса без родины, под которой следует понимать оригинальное и

неповторимое сочетание ландшафтов и геобиоценозов.

Мы уже отметили, что пассионарный толчок затронул только полосу Восточной

Европы и Ближнего Востока, от Швеции до Палестины. Следовательно, кельты

были за его пределами, и, видимо, поэтому бритты, покинутые в 406-407 гг.

римлянами, проиграли войны с пиктами и англосаксами, истреблявшими всех

мужчин-кельтов. Только западные области Британии долгое время держались

против жестокого врага. Кельты часто переходили в контрнаступление,

одерживали небольшие победы и даже переселились на континент, превратив

романизованную Арморику в кельтскую Бретань, независимую от франкских

королей и враждебную им.

Другое кельтское племя - скотты еще в римское время перебрались из Ирландии

на север Британии и частыми набегами наводили ужас на бриттов,

подчинившихся Риму. Эту борьбу они продолжали с англосаксами и норманнами

вплоть до Х в. Короче говоря, кельты как бы обрели внезапную силу, Но так

ли это просто? Разберемся.

Уэльс, Корнуэльс, а тем более Ирландия были затронуты римской культурой

минимально. Они сохранили свои племенные традиции и тот относительно

небольшой запас пассионарности, который остался у них от эпохи завоеваний.

Этого запаса было мало для того, чтобы Галлия и Британия смогли успешно

сопротивляться римской и германской экспансии, но когда те и другие

растратили свою пассионарность, то кельты уравновесили соотношение сил,

Blog

Л. Н. Гумилев Исторические труды

Содержание