Феномен преображения в русской художественной словесности XVI-XX веков
| Вид материала | Автореферат |
- Словесные способы убеждения в речевой ситуации личного спора (на материале русской, 260.59kb.
- Сектантские движения на Руси конца xiv-го — начала xvi-го веков, 126.79kb.
- Кувшинская Юлия Михайловна, 166.38kb.
- Репрезентация масонской символики в языке русской художественной литературы XVIII начала, 899.2kb.
- Ёновна именование памятников письменности в истории русской словесности XI-XIX веков:, 585.45kb.
- Пушкин: феномен критической драматургии, 437.27kb.
- Вкнигах [имп]: 1, [БР]: 2 и [БР]: 3 мы показали, что двуглавый, 251.89kb.
- Конец книг царств об истории руси-орды XIV-XVI веков, 317.57kb.
- Фразеологические единицы в повествовательном дискурсе (на материале русской художественной, 593.74kb.
- Феномен лица в русской культуре конца ХIХ начала ХХ веков 24. 00. 01 Теория и история, 363.34kb.
В пятом параграфе первой главы « Писатели XVIII века о преображении личности и мира» основное внимание уделяется анализу оды Г.Р. Державина «Бог», который стремится вернуть человека-творца в лоно Божьего творения. Композиция оды показывает движение по спирали: при сохранении идеи непостижимости Бога показано возвышение человека как проявление в нем личности. Образ Божий в человеке - это его добродетельные дела (воля), духовные силы («жизнь я ощущаю…всегда пареньем в высоты») и ум. Самосознание человека – это живое чувство Бога, соединение сердца и разума, ощущение себя частью вселенной и серединой мира, соединяющей «телесных тварей» и «духов небесных».
В шестом параграфе « Писатели первой половины XIX века о преображении личности и мира» анализируются произведения писателей, которые возрождают православные традиции древнерусской словесности, - В.А. Жуковского, Н.В. Гоголя, А.С. Пушкина. В.А Жуковский, следуя учению Иоанна Дамаскина об образе Божием как уме, воле и духовные силам, конкретизирует понимание «духовных сил»: для него это вера и творчество. Следуя традиции Максима Исповедника, Жуковский считает, что подлинное творчество художника – это осуществление воли Творца.
Соединение мифологического и христианского плана изображения происходит в балладе Жуковского «Ундина». Это произведение вошло в юношеское чтение Ф.М. Достоевского. Показывая преображение человека в браке и любви, Жуковский использует условно-символическую форму. Ундина – это символ естественного человека, живущего в единстве с природой, в котором пробуждается личность. В начале произведения героиня живет во власти эгоистических чувств, после таинства брака она говорит рыцарю о том, что она обрела им «сотворенную, верную душу». Жизнетворчество героини начинается, когда, узнав об охлаждении мужа к ней и его любви к Бертальде, она продолжает заботиться о них. Для изображения изменения состояния души героини поэт использует систему мотивов: вода – огонь. Постепенно мотив огня в изображении Ундины сменяется мотивом воды. Ее превращение в личность так и не происходит, поскольку ее душа – это «верное сердце», душа рыцаря. Он же теряет огонь любви. Согласно мифологическим представлениям, герой возвращается в материнское лоно воды. Мотив соединения супругов в могиле напоминает Повесть о Петре и Февронии.
По мнению Гоголя, искусство таит в себе силу религиозного преображения жизни и людей. Тема «религия и искусство» была сознательно поставлена писателем в повести «Портрет». Уже в первой редакции этого произведения были использованы автором формулы истинного искусства – образ «невыразимого» и образ завесы, отделяющей сущее от должного.
На наш взгляд, динамика личности в повести передается через мотив огня, который становится выражением страсти. В первой редакции Гоголь показывает, как страсть эгоистическая овладевает постепенно душой Черткова: сначала чувствами, затем умом. Во второй редакции «Портрета» показано, как три страсти разрушают душу Чарткова: сребролюбие, тщеславие и зависть. Но Гоголь использует также метафору «искра Божия» и наполняет ее религиозным смыслом. Гоголь утверждает, что настоящий художник должен взойти по «лествице духовной». Горение сердца художника, его «пламенная скорбь», вступают в борьбу с силой антихриста, которая должна «погаснуть». Это борьба за воплощение в образ. По словам К. Мочульского, Гоголь поднимает в этом произведении проблему ответственности художника: зло проникает в мир через душу человека, его орудием может стать художник, не сумевший победить свои эгоистические страсти.
Многие исследователи рассматривают позднее творчество Пушкина в ценностном пространстве Священного Предания. Л.Г. Дорофеева и Н.П.Жилина полагают, что в «Капитанской дочке» определяющей является идея спасения, а сюжет произведения связан с испытанием героя. По мнению М.М. Бахтина, испытание предполагает раскрытие уже данной сущности героя и мира, становление означает поиск себя героем. На наш взгляд, в произведении Пушкина соединяются сюжеты испытания и становления, в образе главного героя – динамическое (обретение свободы воли) и статическое начало (сохранение своего сердца).
В начале произведения представления о свободе Гринева отождествляются с жаждой удовольствия. Уроком для него становится поведение Савельича и Маши Мироновой. Внутреннее перерождение героя начинается, когда он ощущает себя защитником Маши Мироновой. В ожидании смерти герой творит молитву и просит помощи не для себя. В этот момент душа героя освобождается от страстей в предстоянии перед Богом. После внутренних перемен, которые происходят в герое, композиция произведения строится по законам симметрии, как в житийной литературе, (по замечанию Ф.И. Буслаева): «двойником» Гринева становится Савельич. Муж и жена (Мироновы), слуга и господин становится единым целым в произведении Пушкина.
Пушкинский герой воплощает себя в поступке, т.е. в жизнетворчестве, как герои Достоевского - Зосима, Алеша Карамазов, князь Мышкин, а потом уже в слове (как автор записок). При этом главным становится «поединок» с собой, о котором писал Ефрем Сирин. Можно заметить, что название «Поединок» имеют главы романа Пушкина «Капитанская дочка» и романа Достоевского «Братья Карамазовы». Зосиму и Петра Гринева объединяет милосердие, умение увидеть Образ Божий в любом человеке. Кроме того, герой Пушкина наделен пророческим даром, но этот дар проявляется у него сразу - в его сне. Из сна Гринева «выросли» сны героев Достоевского: Раскольникова до и после преступления (топор и кровь как символы надвигающегося насилия) и Мити Карамазова (движение тройки по дороге как путь русского человека, как судьба России вообще).
В образе Маши Мироновой, по мнению Н.П. Жилиной, проступают черты героини древнерусского жития - Февронии, несущей в себе народные христианские идеалы. По мнению Т.Р. Руди, жития святых жен ориентированы на Каллистратово Житие Пресвятой Богородицы. Этим объясняются такие «общие места» в Житиях, как мотив «внутреннего разума», целомудренность, любовь к грамоте и рукоделию и описание нрава святой: чистота, послушание, честность, смирение и молчаливость. Эти качества присущи героине Пушкина.
Вторая глава « Феномен преображения в публицистике и художественных произведениях Ф.М. Достоевского» состоит из девяти параграфов и является центральной в диссертационном исследовании.
Первый параграф « Традиции православной культуры Великого Новгорода в творчестве Ф.М. Достоевского» посвящен проблеме, которая еще не привлекала внимание исследователей. Приобщение к православной культуре Великого Новгорода у Ф.М. Достоевского происходило благодаря чтению исторических сочинений, трудов новгородских и общерусских святителей, периодической печати Новгорода того времени, а также непосредственно приобщением к культуре Новгорода и Старой Руссы.
В «Новгородских губернских ведомостях» (№ 1,2, 4 за 1876 год) Ф.М.Достоевский печатал объявление о подписке на «Дневник писателя». В феврале (№ 5) 1875 года, когда Достоевский останавливался в Новгороде, в «Новгородских губернских ведомостях» была напечатана статья «Правительственные учреждения, военные дела и бедствия новгородцев. Управление духовное», в которой сообщалось о чудесном избавлении Новгорода от нашествия суздальцев в 1170 году по молитве, обращенной к образу Знамение (С. 7). В январе (№ 1) 1876 года сразу после объявления о подписке на «Дневник писателя» в газете была помещена статья ректора Новгородской духовной семинарии протоиерея Евграфа Мегорского, в которой автор сообщал о деяниях св. Василия Великого, утверждавшего принцип нестяжания и необходимость соединения истинного образования и твердой христианской веры (С. 5). Эти идеи получили отражение в романе «Подросток». В октябре (№ 41) 1878 года в «Новгородских губернских ведомостях» помещен рассказ о пребывании великих князей в Новгороде, где описывается иеротопия города (С. 6-8). О сакральном пространстве Старой Руссы Достоевский мог узнать также из книги «Церковно-историческое описание города Старой Руссы» архимандрита Макария», которая была в библиотеке писателя. Идея домостроительства является центральной в книге Макария и в романе «Братья Карамазовы».
Чудо от новгородской иконы Знамения Достоевский вспоминает дважды в своих романах - в романе «Идиот» (день рождения Настасьи Филипповны и ее решение как знамение судьбы русского человека), в черновиках к роману «Подросток»: «Все поджечь. Ночь на улицах, темный лик Богородицы у Знамения» (16, 62)2.
Древняя новгородская земля дала начало русской государственности, она впитала и сохранила православные традиции Византии, передала их Москве вместе с идеей Третьего Рима и исихастской практикой делания «умной молитвы». Вершиной исихазма на русской почве являются труды Нила Сорского, который утверждал принпип нестяжания как упования на волю Божию. В рукописных редакциях к «Подростку» Достоевский также вспоминает Нила Сорского: «А кто не хочет трудиться, пусть тот и не ест», - сказано прежде» (Нил Сорский)». Эти слова взяты писателем из Предания Нила Сорского в редакции Уварова и связаны с практикой делания «умной молитвы», безмолвия: «И Павел апостол повелевает в безмолвии делающим свой хлеб ясти и запретительнейшее глаголет: Аще кто не хочет делати, да не аст». По «лествице духовной» Иоанна Лествичника и Нила Сорского поднимаются такие герои, как странник Макар Долгорукий, купец Скотобойников. Аркадий Долгорукий, отказываясь от идеи Ротшильда, идет по пути нестяжания Макара Долгорукого.
Во втором параграфе второй главы « Религиозно-эстетические взгляды Ф.М. Достоевского в письмах и статьях об искусстве» раскрываются эстетические взгляды писателя. В статье «Г-н –бов и вопрос об искусстве» Достоевский утверждает, что искусство призвано удовлетворить главнейшую потребность человека – в идеале («Рассказы Н.В. Успенского»). В ответе «Русскому вестнику» (1861) писатель прямо говорит об искусстве как преображении действительности.
В письме к А.Н. Майкову от 15 мая 1869 года Достоевский прикасается к тайне творчества. По его мнению, творческий процесс проходит два этапа: на первом этапе художнику надо принять его будущее произведение от Творца как единое целое, на втором – его обработать. В этом же письме, предлагая ряд сюжетов Майкову для его исторических баллад, Достоевский пишет об одной из важнейших задач искусства – «послужить к возрождению самосознания русского человека», стать «проповедью» (29(1), 41).
В статье «Культурные тупики. Повредившиеся люди» Достоевский содержание художественного произведения сводит к типам и характерам, которые писатель понимает не как законченное явление, а то, что находится в процессе становления. «Высочайшим положительным идеалом человека», пределом развития личности является Христос, поскольку «повторение его оказалось невозможным». Поэтому Достоевского интересуют те типы, в которых проступает свет Христов, христоподобие. По его мнению, в литературном произведении должна проявляться вера в идеал Христов, который и составляет «нравственный центр» произведения («Единичный случай»).
Третий параграф второй главы – «Диалогическая модель мира и преображение личности и мира в «малых жанрах» «Дневника писателя». На наш взгляд, в «Дневнике писателя» в текущей русской действительности Достоевский обнаруживает типы, в которых можно увидеть общее: невинного патриархального человека (ребенка) и испорченного цивилизацией (подпольного человека). Объединяет эти типы «раненое сердце», страдальческое начало, которое, по мысли писателя, является началом преображения личности. В статье «Среда» Достоевский утверждает, что преображение личности и мира начинается с «боли сердечной» и с мысли, что и «мы виноваты». Рассматривая эти типы в развитии, писатель ищет точки соприкосновения их с друг другом и с высшим нададресатом. Этой точкой соприкосновения является внутреннее сопротивление злу, смиренномудрие, возрастающее чувство ответственности, которые можно воспринимать как проявления самосознания. Кроткие герои обнаруживают чувство достоинства, а гордые – совесть, сострадание. Смиренный тип оказывается способен на активное сопротивление тирании, а гордый человек смиряется перед образом красоты в другом человеке. Нравственным центром произведений Достоевского является рождение Христа в сердцах героев и читателя. Проповеднические интонации начинают звучать в рассказе «Мальчик у Христа на елке», усиливаются во «Сне смешного человека» и достигают своей кульминации в Пушкинской речи.
Следующие шесть параграфов второй главы посвящены романам Ф.М. Достоевского. Четвертый параграф - « Восстановление личности в романе «Бедные люди». Сквозными образами в романе «Бедные люди» Ф.М. Достоевского, которые создают два полюса модели мира – небо и землю, верх и низ – являются образы «птиц небесных» и «сапог». Они не только пространственно предельны - топографичны и космичны (телесная топография здесь соединяется с мировой топографией), они оценочны и относятся к общей семантической парадигме движения. Прообразовательное их значение зависит от контекста. В Евангелии от Матфея «птицы небесные» соотносятся с упованием на Промысел Божий – нестяжанием. Сочувствие и сострадание, которое испытывает Девушкин к Вареньке, распространяется на всех «униженных и оскорбленных». Героев разного социального статуса Девушкин уравнивает одним словом – «сапожники», подразумевая нищету духовную. Великодушие Девушкина, его готовность к самоуничижению и прощению своих врагов показывает тот духовный переворот, который совершился в нем. Письмо, в котором происходит восстановление личности героя, Макар Девушкин пишет 9 сентября, т.е. на другой день после праздника Рождества Пресвятой Богородицы. С этого праздника начинается цикл двунадесятых праздников – после церковного новолетия. Так начинается новая жизнь героя.
Пятый параграф второй главы – « Путь блудного сына в романе «Преступление и наказание». По учению Отцов Церкви, образ Божий в человеке – это его душа, подобие - свободная воля, которых лишается Раскольников в момент преступления. В романе «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевский показывает путь русского человека, оторвавшегося от народной почвы и мучительно стремящегося к возвращению в общее бытие. Судьба Раскольникова соотносится с притчей о блудном сыне.
На наш взгляд, восстановление Раскольникова начинается в тот момент, когда, узнав о своем рязанском земляке Миколке, решившим пострадать и страданием очиститься, он идет на Сенную площадь. После встречи с Соней во время смерти Мармеладова Раскольников впервые испытывает потребность возрождения, которая является составляющей динамической природы его личности. Узнав о том, что Мармеладовы читают молитву «Богородицу», он просит Полиньку, чтобы она молилась о нем. Большую роль в романе играет молитва матери, сестры Раскольникова и Сони, обращенная к образу Пресвятой Богородицы, а также чтение Евангелия. В день явления Казанской иконы Божией Матери Раскольников получает письмо от матери, в котором узнает о молитве Дуни перед этим образом. Кульминацией романа становится чтение притчи о Лазаре Соней. В черновике Достоевский именно в этот момент соединяет героев: «Я сама была Лазарь умерший, и Христос воскресил меня»; «Соня идет за ним на Голгофу, в 40 шагах» (7, 192). После чтения притчи о Лазаре Раскольников признается в совершенном преступлении. Он вспоминает о детях, Христе и любви, напоминает о смирении, необходимости следовать воле Божией. В нем продолжает жить ребенок, дитя Господа. Об этом свидетельствует и сон героя перед преступлением, в котором он чувствует себя ребенком.
Воскресение героя происходит после болезни, на Анти-Пасху, в неделю, посвященную памяти апостола Фомы, которому нужно было самому удостовериться в воскресении Христа. Раскольникову тоже не хватает непосредственного чувства веры. Он оказывается на берегу реки, как это было еще до преступления. Но это не кольцевая композиция, поскольку здесь показано не возвращение к прежнему состоянию, а начало новой жизни. Восстановление целостности героя происходит благодаря любви к Соне, пробуждению в нем сердца. В черновике Достоевский четко определяет грех героя, от которого ему удается избавиться благодаря Соне – от гордости.
Шестой параграф второй главы – «Поиск положительного героя в романе «Идиот». В подготовительных материалах к роману «Идиот» Достоевский выделяет главную черту героя – смирение. Но его кроткий герой при этом сохраняет свое достоинство и сопротивляется злу. Сердце и совесть, «чувство непосредственной христианской любви», невинность – это проявление христоподобия героя. Достоевского уже волнует проблема преображения мира, писатель пишет в черновике: «Мир красотой спасется» и «Смирение – величайшая сила» (9, 222). Писатель приходит к идее «единичного добра» и «практического христианства», чувству личной ответственности за все происходящее в мире («звучать звеном»).
На наш взгляд, роман «Идиот» строится во многом как житие-мартирий. В нем показано три круга испытания героя: один – в Швейцарии, второй – в первой и второй части романа, третий круг – в третьей и четвертой части романа. Роман строится по принципу композиционного повтора. Повторяется поступок Мышкина - защита девушки: в Швейцарии он защищает Мари, в первой части – Варю, в третьей части – Настасью Филипповну. Мышкин своими поступками на протяжении всего повествования показывает верность заповеди Иисуса Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоанн 15:13). И. Кириллова заметила, что в Евангелии, которое принадлежало Достоевскому, эти слова были особенно выделены писателем.
Образ «раненого сердца» становится устойчивой доминантой при изображении внутреннего мира князя Мышкина. После покушения Рогожина и встречи с нигилистами Мышкин, предвидя мученический финал для себя, испытывает желание покинуть этот мир, но мужественно идет навстречу испытаниям. Оба приступа Мышкина – перед покушением Рогожина и на даче у Епанчиных – вводятся в контекст Страстей Христовых.
Повествование в романе «Идиот» начинается Рождественским постом (27 ноября по старому стилю), а завершается Петровским постом (начало июля по старому стилю). Достоевский размышлял о пути искупления, по которому придется идти русскому человеку и России к своему преображению. Этому и был посвящен следующий роман писателя «Бесы».
Седьмой параграф второй главы – «Крестный путь России в романе «Бесы». В черновиках к роману «Бесы» Ф.М. Достоевский ищет жанровую форму и останавливается сначала на «губернской хронике», потом на «хронике» вообще, поскольку автору важно уловить Замысел Божий о мире и увидеть, насколько те или иные личности или народы отклоняются от этого замысла. Судьбы мира решатся на Страшном суде – поэтому весь роман «Бесы» находится под знаком Апокалипсиса.
Мысль об ответственности каждого за то, что происходит в мире, главная идея романа. Об этом говорят Степан Верховенский, Шатов, Тихон. Борьба со злом возможна тогда, замечает С.И. Фудель, когда каждый человек воспринимает зло не как постороннее, а как свое собственное.
Модель мира Петра Верховенского в романе «Бесы» - это антипод христианской модели. Этот герой утверждает, что падение старого мира «к началу будущего мая начнется, а к Покрову все кончится». Видимо, выбор этого христианского праздника не случаен. Россия считается уделом Пресвятой Богородицы. Петр Верховенский объявляет войну православному миру: над иконой Божией Матери церкви Рождества Богородицы, как подсчитала Л.И. Сараскина, «наши» глумятся 27 сентября, т.е. сразу после праздника Рождества Пресвятой Богородицы, а «праздник гувернанток» и пожар Заречья происходит перед праздником Покрова Пресвятой Богородицы (1 октября по старому стилю).
Восстановление образа Божьего в человеке в романе «Бесы» показано как духовное сопротивление злу. Центральному герою «Бесов», Ставрогину, этому «прекрасному нарциссу с покойником в сердце», по словам И. Ильина, противопоставлены люди, сохраняющие живое сердце: Тихон, показывающий образец смирения и призывающий Ставрогина победить грех гордости в себе, Шатов, даже в проклятии продолжающий любить и искать истину, Кириллов, проявляющий неравнодушие и простодушность сердца, Марья Лебядкина, способная на любовь-благоговение к своему Ивану-царевичу, любящая Пресвятую Богородицу до благодатных слез. Все эти герои воплощают мысль Иоанна Лествичника о том, что «любовь есть источник веры».
Восьмой параграф второй главы - « Преображение личности в романе «Подросток». В черновике к роману есть запись: «Да ты образи себя прежде, да и каждое дело свое» (16, 178). По замыслу Достоевского, главный герой должен испытать состояние духовного преображения. В романе «Подросток» прослеживаются традиции кризисного жития. Аркадий слышит от Макара Долгорукого одно из таких житий - «Житие Марии Египетской». В черновике к роману Достоевский делает запись, ставя рядом «золотой век» и идею религиозного преображения личности: «Золотой век. Макар Иванович и Мария Египетская» (16, 420).
В романе Достоевского «Подросток» Аркадий проходит два круга испытаний. Начало первого круга испытаний совпадает с началом Рождественского поста (15 ноября), что было отмечено В.Н. Захаровым. Сам Аркадий оценивает все происшедшее с ним в посту как искушение, испытание его идеала. В первом круге он проверяется свободой, как и Петр Гринев Пушкина. Решающую роль в самоопределении героя играют его мать, Софья Андреевна, и странник Макар Иванович Долгорукий. В момент кризиса, когда Аркадий готов стать поджигателем, он вспоминает мать и ее молитву к Пречистой Богородице и Николаю Чудотворцу. Приходя в сознание после болезни, Подросток видит косые лучи красного заходящего солнца (сквозной символ Достоевского, связанный с ситуацией преображения) и слышит Иисусову молитву, которую творит Макар Иванович. Приходит в сознание после «катастрофы» и болезни Подросток 27 ноября. Это день Явления чуда от иконы Знамения.
Путь Макара Ивановича напоминает путь героя кризисного жития. Образ грешного Макара Долгорукого создается в начале записок Аркадия: «он был тогда мрачен», «был характера упрямого, подчас даже рискованного; говорил с амбицией, судил бесповоротно». Иного Макара Ивановича Подросток видит после кризиса, который с ним произошел: «светлый, веселый» смех, «очень голубые лучистые глаза» и общее ощущение «благообразия».
Во втором круге испытаний в сердце Аркадия происходит борьба между «жаждой благообразия», которую он испытал, общаясь с Макаром Ивановичем, и страстной, «хищной» натурой, унаследованной от Версилова. Но после смерти Макара Долгорукого Версилов рассказывает о том преображении, которое испытал сам в «косых лучах заходящего солнца» в Европе, открывая в себе «всечеловеческую любовь». Аркадий с радостью принимает в себя Версилова и его идею. Это происходит, по нашим подсчетам, 6 декабря, в день Николая Чудотворца. В письме к А.Н. Майкову от 9 октября 1870 года из Дрездена Достоевский вспоминает особо почитаемого на Руси Святого Заступника: «Пишете Вы мне про Николая-Чудотворца. Он нас не оставит, потому что Николай-Чудотворец есть русский дух и русское единство» (29 (1), 144-145). В черновике Достоевский ставит рядом идеи Версилова и Макара Ивановича в сознании Подростка: «После выздоровления: тоска по идеалу, идея ревности и мести и борьба с идеями Макара и Версилова» (13, 34).
Предостережением для Аркадия во время его внутренней борьбы с ревностью и жаждой мести становится судьба Версилова, Сокольского-младшего, Тришатова. Петр Тришатов в своей опере о Маргарите из «Фауста» утверждает идею спасения через покаяние и причащение.бражениенсапокаяние и причащениетью и жаждой мести становится судьба Версилова, Сокольского-младшего, Тришат
Очищение сердце Аркадия происходит благодаря пробуждению в нем сострадания и чувства ответственности. Его внутреннее изменение начинается с покаяния перед матерью. А затем его сердцем овладевает сострадание к ближним. В финале говорится о Великом посте, о «новой жизни» и «новом пути» Подростка. Путь Подростка – это движение от идеи Ротшильда, мечты об «уединении и могуществе» к противоположной идее нестяжания и соборности, носителем которой является Макар Долгорукий.
Девятый параграф второй главы - Преображение личности и мира в романе «Братья Карамазовы». Главной темой романа Достоевского «Братья Карамазовы» становится преображение как цель и смысл жизни человека. Временные рамки романа охватывают праздники, связанные с заступничеством Пресвятой Богородицы: Положения ризы и пояса Богоматери, Рождество Пресвятой Богородицы, Покров. Заканчивается роман кануном празднования Явления от иконы Знамения.
О житийной основе этого романа размышляли В.Е. Ветловская, Г.Б. Пономарева и др. На наш взгляд, жизнеописание Зосимы строится как мартирий: дважды приходится ему испытать неправый человеческий суд: после отказа от выстрела на дуэли и после покаяния его «таинственного посетителя».
Анастасий Синаит выделает в душе человека три силы, которые можно обнаружить в братьях Карамазовых: Алеша несет в своей душе желательное начало, в душе Дмитрия преобладают желательная и раздражительная силы, а в Иване пробуждается разумное начало. В романе «Братья Карамазовы» преображение человека происходит как пробуждение Другого в душе героя, который одновременно и alter ego – это брат, сестра, мать, отец, сын. Вся система образов героев строится на сцеплении христианских мотивов радости и любви. Кульминацией становится глава «Кана Галилейская», в которой Евангельское слово соединяется в сознании Алеши Карамазова со словами Зосимы и Дмитрия о радости. «Новое вино» здесь соотносится с Царствием Божием, которое обретают праведники вслед за Христом. В святоотеческой традиции символика вина и опьянения любовью Божией перерастает в евхаристическую символику.
Преображение героя связано в тексте с образом горящего сердца: во время видения Алеши в монастыре и во время сна Дмитрия. Происходит это в один день. Если для обретения благодати Алеше достаточно «подать луковку» (его «сердце цело», замечает в черновиках Достоевский), то Митю Карамазова ожидает путь страдания и подражания Христу. Аллюзией к Евангелию становится его моление о чаше.
Воскрешение души Ивана – самое тяжелое и мучительное, поскольку он больше всех похож на своего отца (об этом говорит Ивану Смердяков). И, вместе с тем, как только Иван начинает стыдиться мысли о том, что желал смерти своему отцу, он уже воскрешает в себе лучшее, что было в нем от отца, - сердце. Алеша «обновил» сердце Ивана, пробудил в нем поэта. Смердяков заставил почувствовать «тлетворный дух» в себе. Болезнь Ивана в финале романе – это смерть старого в нем человека, без которой невозможна жизнь человека обновленного. Его история похожа на историю Маркела.
Третья глава «