— Не-а, - ответил я и опрокинул еще одну рюмку. - Все гораздо смешнее. Мне надо что-то выбрать. И я нахожусь в процессе выбора... вот ведь как сложилось. Марта... а если я стану куратором? Как на твой взгляд, хорошо это?
— Мне кажется, это никакой роли не играет.
— Умница, - сказал я с радостью. - В том-то и дело. Не играет никакой роли. Если есть кто-то главный, то его можно убрать. Свергнуть злого тирана, занять его место... и самому стать тираном, злым, но иначе. Но что делать, если главного нет? Если ни от кого ничего не зависит? Если вся система сама себя поддерживает? Тогда ничего сделать нельзя... Допустим, я куратор...
— Ты не куратор! - раздраженно сказал полицейский. - Марта, ну какой из него куратор? Я согласен, с ним что-то странное, и не надо... спешить с действиями. Я сегодня же пошлю отчет.
— Кому? - заинтересовался я.
— Куратору! Настоящему!
— Голубиной почтой в Шамбалу?
Лицо Кшиштофа налилось кровью, усы встопорщились.
— Письмом! Как всегда пишу! Только на этот раз не про человека, у которого наблюдается способность стать функционалом, не про ссоры и свары, а про... про тебя.
— И ты пишешь куратору?
Что-то прозвучало в моем тоне, заставившее его ответить, хотя приступ откровенности уже закончился.
— Откуда я знаю? Акушерам, куратору... еще кому-то. Сами разберутся. Мое дело маленькое - порядок на территории поддерживать.
— Да, распределенная власть, - сказал я разочарованно. - К сожалению, все так и есть. Как у простейших... нервные ганглии рассеяны по всему телу, мозга нет. Очень эффективно...
И тут меня будто обухом по голове ударило. Я привстал и воскликнул:
— Кшиштоф! Дорогой ты мой польский дружище! Дай-ка я тебя расцелую!
Нервы у полицейского сдали окончательно. Он с грохотом вскочил из-за стола, опрокидывая и свою тарелку с недоеденным бифштексом, и бокал с минералкой, которую пил.
— Навел дурака на мысль, - сказал я, лучезарно улыбаясь. - Не зря я к вам заглянул. Ох не зря!
— Пожалуй, ты прав, Кшиштоф, - сказала Марта и встала. На секунду помедлила, спросила: - У тебя деньги-то есть расплатиться?
— Откуда? - весело ответил я. - Я известный жиголо, за меня девчонки в ресторане платят.
Марта молча положила на стол несколько крупных купюр, и они с Кшиштофом ушли.
Но даже это не испортило мне настроения. Я извинился перед рассерженным официантом за несдержанность моих друзей и помог поднять стул, опрокинутый полицейским. Увидев на столе деньги, официант сразу подобрел. Мне все-таки принесли фляки, и я поел. А после заказал кофе и мороженое.
Надо же когда-то исполнять детские мечты?
Наесться мороженого до отвала, прокатиться на пожарной машине, спасти мир...
Интересно, есть ли функционалы-пожарные? Эдакие огнеупорные и отважные, спасающие из огня особо ценных людей?
А потом послышался слабый шум мотора. К кафе подъехала и остановилась машина - маленький городской автомобильчик, на заднее сиденье которого если и впихнешь кого, так это двух детей или крупную собаку. Из-за руля неторопливо вылез мужчина средних лет в красивой форме польской почтовой службы. Бикнула сигнализация, он запер машину и пошел в мою сторону.
Я пил кофе и смотрел на него. На первого, кого увидел две недели назад, став функционалом: почтальона, приехавшего на шарабане, как это принято в Кимгиме...
— Вам письмо, - сказал почтальон, кладя передо мной конверт и усаживаясь на место Кшиштофа.
— Это он, это он, наш функциональный почтальон! - весело сказал я.
— Так и думал, что вы нечто подобное произнесете. - Мужчина смущенно улыбнулся. Потер переносицу. - Так вы говорите - ганглии? По всему телу? Хорошее сравнение.
— Мозга может и не быть, - сказал я. - А вот нервы - обязаны иметься. Решение может принимать любой, в чьи обязанности это входит. Но кто-то должен донести сигнал от рецептора до эффектора. Даже если никакой мозг по пути в обработку сигнала не вмешивается... От кого письмо? От пана Пшебижинского?
— Что вы! Он еще пишет. Да и к вам это письмо отношения не имеет, это такой вопль души... обращенный к куратору или к службам Аркана. Не знаю, если честно, как у него получится.
— Тогда от кого? - спросил я тоскливо, глядя на конверт. Старый-престарый, с маркой за пять копеек, надписью «СССР» на марке и смешной гордой надписью «АВИА». На конверте ничего не было написано.
— Вы же прекрасно знаете, Кирилл. Это письмо от вашего непутевого и сентиментального друга Коти. Некая довольно напыщенная форма вызова вас на поединок. К сожалению, все вернулось к событиям прошлой недели. Вам двоим вместе не ужиться, как и предупреждал хранитель музея.
— Он жив?
— Полчаса назад был жив. Я отнес его письмо в Аркан. Знаете, а вы произвели на него хорошее впечатление. Он выступает за то, чтобы вас прекратили преследовать, за то, чтобы куратором Демоса стали вы.
— Какое неожиданное дружелюбие... - пробормотал я. Распечатал конверт. - А вы не боитесь арканцев? Если обычная пуля из их автомата свалила хранителя...
— О, не беспокойтесь, Кирилл. Во-первых, дело не только в пуле, но и в том, кто стрелял. А во-вторых... Аркан совершенно безопасен. Он занимается исключительно своими функциями. Правит миры, сохраняет в них порядок...
