Geum.ru

Б. И. Николаевского в гуверовском институте изжание подготовили Л. Флейшман > Р. Хьюз О. Раевская-Хьюз Paris • ymca-press Москва • Русский путь 2003 Эта книга

Вид материалаКнига

Содержание


Г.в. алексеев
РК № 7—8, стр. 22. Позднее появились в газете Руль.
НРК, 1922, № 5, стр. 32). Речь идет о заметке, напечатанной в НРК
Литературном приложении к «Накануне»
Стихи о терроре
Зеленая Палочка
Живые встречи
Ю.в. ключников
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   24

Г.В. АЛЕКСЕЕВ


Глеб Васильевич Алексеев (1892—1938) — журналист, дебютировавший в газете Копейка в 1909 году, в 1910-е годы — сотрудник крупнейшей русской газеты Русское слово; позднее был назван Горьким талантливым «очеркистом». Отправился на фронт в Первую мировую войну, был дважды ранен. После революции эмигрировал, скитался по Греции, Венгрии, Югославии, был матросом на английском корабле, осел на далматинском острове Шипан, откуда в 1922 году перебрался в Берлин. Как беллетрист, Глеб Алексеев выдвинулся именно в Берлине. Помимо повести об эмиграции «Мертвый бег» (ср. рецензию Н.Л. Мещерякова в Печати и Революции, 1923, кн. 4, июнь—июль, стр. 264—266), сборника рассказов Живая тупь и очерков Живые встречи, он выпустил в Берлине переводы с украинского и антологии, посвященные Петербургу и деревне в русской поэзии. Вместе с A.M. Дроздовым основал эфемерное литературное содружество «Веретено». Выступал с рецензиями в НРК. В 1923 году заведовал редакцией «Книгоиздательства писателей в Берлине», внезапно уехал в Москву (прибыл 7 ноября 1923 г.). В Советском Союзе издал в конце 20-х — начале 30-х годов ряд беллетристических произведений; по свидетельству Р.Б. Гуля, советские писатели К. Федин и И. Груздев намекали на дружбу Алексеева с известным чекистом Я.С. Аграновым и на связь его с органами ГПУ (см.: Новый Журнал, 137, 1979, стр. 79). Автобиография Г.В. Алексеева включена в сборник Писатели. Автобиографии и портреты современных русских прозаиков, под ред. Вл. Лидина (М., 1928). В 30-е годы принимал участие в горьковских литературных проектах. Был репрессирован. Дату его смерти мы приводим по изданию: Архив A.M. Горького. Т. X. М. Горький и советская печать. Кн. 2, М., 1965, стр. 386. См. о нем также в журнале Литературный Современник (Мюнхен), 1952, № 4, стр. 54.


1

<8.2.1921>

г. профессору Ященко

Милостивый государь г. редактор.

Позвольте настоящим предложить Вам для напечатания в Вашем уважаемом журнале четыре очерка под общим заглавием «Живые встречи» (Ив. Бунин, Д. Ратгауз, Б. Лазаревский и Анатолий Каменский). О сущности их позволю себе сказать несколько слов. При написании их мною руководило желание отразить русского писателя в свете революции, дать его духовный облик сейчас на виду у событий в России и дать, наконец, факты, которые не могли не отразиться и отразились на духовном облике того или другого писателя. Конечно, при этом я контролировал себя тем духовным обликом писателя, который встал из знакомства с его произведениями.

Первая группа «Живых Встреч» состоит из Ив. Бунина, Д. Ратгауза, Б. Лазаревского и А. Каменского. Я желал бы, если это возможно, чтобы помещена была вся группа в одной книжке и в указанной последовательности.

Вторая группа, работу над которой я теперь заканчиваю, заключает в себе: Ев. Чирикова, Ив. Наживина, Вл. Лодыженского и Г. Вильяма. Затем я предполагаю работать над М. Волошиным, Сергеевым-Ценским, И. Эренбургом и В. Брюсовым и т. д.1

Если очерки мои подойдут Вам и будут Вами взяты — не откажите уведомить меня об этом. Гонорар, ввиду запутанности и валюты и перевода его, всецело предоставляю определить Вам, а переслать его можно чеком на любой германский банк.

В заключение позволю себе сообщить о себе: Глеб Васильевич Алексеев, сотрудник «Русского Слова» (пом<ощник> редактора провинц<иального> отдела, фельетоны под псевдонимом Ноэль), затем в последовательности — пом<ощник> редактора «Новостей Дня» в Киеве, редактор литературной газеты «Наш Понедельник» в Киеве, пом<ощник> редактора «Св<ободной> Речи» в Ростове-на-Дону, ныне сотрудник «Общего Дела» В.Л. Бурцева и берлинского «Руля». Помимо того, был членом редакции офицерской газеты в Москве «Война и Мир» и в последние годы сотрудником «Русских Ведомостей».


Мой адрес:

Siidslavien, Dalmatia, Dubrovnik, otuk Sipan, Gleb Aleksejev.

С совершенным почтением

Глеб Алексеев.

P.S. Прошу Вас не отказать в любезности распорядиться о высылке Вашего журнала с № 1 (если возможно), т.к. достать его в продаже в Югославии нельзя.


2


21.III.1921

Многоуважаемый Александр Семенович.

Сегодня только — видите каковы условия писательской работы за границей — мне удалось достать первую книжку Вашего журнала «Русская Книга», из нее я узнал, что мой рассказ «Франц-Иосиф» напечатан в пятой книге «Объединения»2. Позвольте же обратиться к Вам с покорнейшей просьбой не отказать сообщить, каким образом мог бы я достать эту книжку журнала, т.к. рукописи второй у меня не сохранилось по условиям эвакуации, а она очень нужна мне, т.к. я собираюсь издать свои военные рассказы отдельной книжкой. Быть может, вы не отказали бы в любезности прислать мне эту книгу хоть на время. По миновании надобности я с большой благодарностью верну ее вам.

В ответ на ваше обращение в статье журнала ко всем пишущим сообщить о себе дополнительные данные позвольте рассказать вам нижеследующее о себе:

За последние два года я работал над целым рядом «рассказов военного времени»: за время войны я был офицером. Мною закончены окончательно рассказы: «Живая тупь», «Дыхание войны», «Петр Пчелкин», «Самое страшное» и повесть «Мародер». Один из рассказов военного времени, а именно «Франц Иосиф» был отдан мною «Объединению» и также вошел бы в первую книгу, если бы я сумел Достать его рукопись или журнал. Два рассказа, взятых В. Севским для «Донской Волны», погибли, видимо: Севский расстрелян3, и судьба рукописей моих мне неизвестна. Об издании этих рассказов я веду сейчас переговоры с «Русско-Болгарским книгоиздательством», но с большей охотой хотя бы часть их издал в Берлине, если бы это было возможно. Живя в глухом углу Югославии, я совсем не в курсе сегодняшнего литературного дня. Б.А. Лазаревский4 советовал мне войти в переговоры с Дьяковой или «Словом», где издавался Дроздов, но я не знаю, точно возможно ли это?

Лето 1920 года мне пришлось прожить в деревне, следствием чего явились очерки мои: «Земля пробуждается» (очерки революционной деревни). Их отрывками я печатал в «Таврическом Голосе», «Свободной Речи», «Народной Газете», «Заре России» и в белградской «Русской Газете»5.

Помимо того немного работаю над «Живыми Встречами» — четыре из них я послал уже вам. И имею еще законченными «Ев. Чириков, В. Лодыженский, Ив. Наживин, Г. Вильям и Вл. Дорошевич». Если вам подойдут такие очерки — сходные портреты писателей при огне революции, я вам их пришлю. Их, эти «Живые Встречи», тоже можно было бы издать отдельной книжкой, хотя бы в виде библиотеки «Антик»6.

Буду очень признателен Вам, если Вы сделаете распоряжение о высылке мне вашего журнала (от № 2), а также посодействуете, насколько возможно, в деле издания моих произведений в Берлине.

Мой адрес:

Dalmatia, Ragusa (Dubrovnik) otuk Sipan, Gleb Alekseev.

Искренне уважающий Вас Глеб Алексеев.

21/Ш. 1921,

Остров Шипан


3


8/1V 1921

Глубокоуважаемый Александр Семенович.

Получил Ваше письмо и журнал «Русская Книга» — приношу Вам большую благодарность, т.к., ознакомившись с ним, почувствовал себя вновь неоторванным и в литературном курсе.

Ничего не имею против, если «Живые Встречи» будут напечатаны в «Голосе России». Очень хотел бы иметь эту газету, т.к. в наших барсучьих норах ее даже купить невозможно, и я, напр., ни одного живого № «Голоса России» до сих пор не видел. В ближайшее время постараюсь выслать Вам еще ряд «живых встреч».

Что касается издания отдельной книжкой — кое-что я послал по совету Лазаревского издательствам О. Дьяковой и «Мысль» для мал<ой> библиотеки, но ответа от них пока еще не имею.

Сейчас я имею готовую повесть «На потревоженных пажитях» — очерки революционной русской деревни. В отрывках — она печаталась в газетах Юга России: «Св<ободная> Речь», «Тавр<ический> Голос», «Заря России» и в белградской «Русской Газете». Часть рукописей ее взята была Сувориным для «Лукоморья», Лазаревским для «Путей России» (ростов<ские> журналы), а также В. Севским для его «Донской Волны». Кое-что из этих рукописей безнадежно пропало, но за последние месяцы я вновь переработал эту повесть и очень хотел бы издать ее на русском языке. Тем более, что сейчас она переводится на хорватский язык и в скором времени выйдет отдельной книгой.

Тема повести — сегодняшний быт русской деревни, вернее, портреты сельских буржуев и православных коммунаров. Взяло бы такую вещь «Унив<ерсальное> Изд<ательство>», о котором вы пишете? Ответьте мне — и я пришлю Вам ее рукопись.

Позвольте еще указать Вам на следующее обстоятельство: в моем распоряжении сейчас имеется очень много неиспользованных клише большого журнала «Пути России», а также кое-какие рукописи: Слезкина, Лазаревского, Ломакина, Дроздова, Л. Столицы, Касаткина-Ростовского, Ев. Венского и др. — остатки означенного ростовского журнала. Из всего этого материала можно сделать недурной альманах, и если бы, напр., A.M. Дроздов взялся за это дело — я бы мог ему выслать все эти материалы.

Мой адрес: Dalmatien (Ragusa), Dubrovnik, otuk Sipan.

В ожидании Вашего ответа

Готовый к услугам

Глеб Алексеев.

4

<6 авг. 1921>

Многоуважаемый Александр Семенович.

В Вашем письме от 31 марта Вы писали, что передали мои «Живые Встречи» в «Универ<альное> Книг<оиздательст>во»7, и вместе с тем просили разрешения напечатать их предварительно в «Голосе России». Я тогда же ответил Вам, что ничего не имею против напечатания их в «Гол<осе> Р<оссии>», буду очень рад, если они (я бы и еще мог Добавить «Жив<ых> Встр<еч>») выйдут отдельной книжкой и просил Вас не отказать в любезности известить меня об их судьбе. Были ли они напечатаны? Есть ли возможность выпустить их во «Всеобщей библиотеке»? Для «Всеобщей библиотеки», приславшей мне перечень своих изданий, среди которых я углядел Лебедева «В огне гражданской войны» и Зензшюва «Русское Устье»—я мог бы предложить только что законченную повесть «На потревоженных пажитях», очерки русской деревни, потревоженной первым шквалом большевизма. Она, кажется мне, подошла бы к заданиям издательства, т.к. не носит чисто беллетристического характера (что очень сейчас трудно), а является рядом очерков, фотографическим (быть может) отображением сельского быта с некоторой долей публицистики.

Из новых трудов, над которыми я сейчас работаю, позвольте назвать вам: «Без родины» (очерки русского изгнания), которые пойдут, вероятно, в «Зарницах»8. Это тот же невеселый беженский наш быт. «Зарницам» сдал четыре очерка: «Голубые цветы», «Две правды», «Скучно» и «Смерть серебряного голубя»9.

Всей душой стремлюсь приехать в Берлин, т.к. здесь кусок хлеба приходится добывать тяжелым физическим трудом (я арендую небольшое имение на острове Шипане), и жду как праздника приезда A.M. Дроздова, который обещает навезти для совместного прочета целую кучу рукописей своего нового журнала10, и взамен отдыха у меня — увезти меня с собой в Берлин.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и ждать от вас ответа о судьбе моих рукописей.

Искренне уважающий Вас

Глеб Алексеев.

Адрес: Gleb Aleksejev, otuk Sipan, Dubrovnik, Siidslavien.

6 августа 921 года.

5


Многоуважаемый Александр Семенович.

Позвольте предложить Вам для «Русской Книги» — две заметки".

Вместе с тем я хочу побеспокоить Вас большой просьбой. Обстоятельства (целый ряд их) требуют моего личного приезда в Берлин, я в каменистой глуши своего острова не знаю, как, куда и с какого рода заявлением нужно обратиться. Дроздов писал мне, что очень хочет приехать ко мне, я исхлопотал ему визу, но не едет и вероятно не приедет. Назад в Берлин по переписке мы предполагали вернуться вместе.

Сейчас приходится мне ехать одному. Зная за наверное, что визы мне не дадут, если за меня не будут хлопотать в самой Германии, я решил побеспокоить об этом Вас и его, A.M. Думаю, что если бы я указал, что еду в Германию, в Берлин, крупный русский издательский центр' издаваться, и это заявление мое поддержали бы Вы и A.M. — мне удалось бы в начале октября приехать на месяц-полтора12.

Если эта просьба моя не затруднит Вас, буду очень признателен за любезность.

Готовый к услугам и искренне уважающий Вас

Глеб Алексеев.

21 августа н.с. 1921 года.

о. Шипан.


6


<5. 11.22Berlin>

Многоуважаемый Роман Борисович.

Простите за надоедливость. Но в заметке о «Книгоизд<атель-стве> писателей» обязательно надлежит сделать поправку:

1) Зарубежный сборник — выбросьте всю целиком, а вместо нее поставьте без фамилии:

1) «Одиссея» — зарубежный сборник13.

И больше ничего. Толстой с Эренбургом не укладываются в одну книгу. Очень прошу во избежание новых меж ними недоразумений14.

Ваш Гл. Алексеев.


7


Berlin, 29 декабря 1922

Многоуважаемый Александр Семенович.

Посылаю вам пару заметок, о которых говорил в «Доме Искусств»15.

Буду очень признателен, если найдете возможность поместить.

Искренне преданный

Глеб Алексеев.


8

27 февраля 1924 Москва

Дорогой Александр Семенович.

Воротясь из дальних странствий — нашел ваше письмо. Конечно, я постараюсь сделать все, что только возможно в отношении этой вашей просьбы. Но боюсь, что окажусь бессильным. Наркоминдел — это такое огромное учреждение, что в нем можно с головой потонуть даже знающему человеку, а мне, европейцу и иностранцу, тем паче. Как только добьюсь каких-либо результатов — немедленно вам сообщу'6.

Что касается Волошина, то я уже перевел ему 30 дол<ларов> аванса в счет гонорара и потому вы можете быть теперь спокойны. Дело с его гонораром затянулось не по моей вине, мне очень неловко перед ним и вами17.

Крепко жму вашу руку, что с особенным удовольствием сделал бы здесь в Москве. Когда вы наконец приедете домой, устанете от сутолоки и машинного визга заграничной жизни?

Искренне Ваш

Глеб Алексеев.


ПРИЛОЖЕНИЕ18


Здравствуй, дорогой Аминад Петрович, шлю тебе привет из далекой Далмации, куда, наконец, выбросила меня судьба. На прочные берега. Расскажу тебе о себе немного и о наших близких сора-ботниках. После Одессы много и долго странствовал я по вооруженным силам юга России, попал в Турцию, потом в Грецию, потом в Далмацию, где из литератора российского превратился в помещика, и довольно крупного. Живу в цветах, виноградниках, фруктовом саду, но работаю мало — дописываю книгу мою «Земля пробуждается», отрывки которой печатались и в Крыму, и в Ростове, и в Новороссийске, и в Белграде. Помаленьку пишу в «Общее Дело», буду очень рад, если и ты отведешь мне маленькое местечко в своем журнале19, поставишь меня в список сотрудников и вышлешь его мне.

А.И. Ксюнин20 в Белграде. Думаю, что он приедет ко мне, так как вообще, если мне повезет в моем новом занятии, я хочу устроить у себя уголок отдыха для писателей русских.

Вилли21 убит. Увы! — это известно теперь довольно точно после поездки Ксюнина в Севастополь. И при том как глупо убит. Как тебе известно, он никогда не был офицером, но когда Добрармия дошла до Орла, Вилли одел погоны и очень нравился в них дамам. Когда Добрармия откатилась к Ростову, «друзья», которых у Вилли всегда было много, устроили его на фронт, и вот в декабре в Ростове, когда наши уже отошли, Вилли для чего-то поскакал с разъездом в город, напоролся на разъезд большевиков и был зарублен на улице. Жену, Елену Алексеевну, он оставил еще в Одессе, по слухам, она в монастыре.

Женя Венский22 неизвестно где. Он в момент отступления из Екатеринодара оставался в нем в сыпном тифу. Виктор Севский расстрелян. Ни о Пильском23, ни о Васе Регинине24 — не имею никаких сведений около года.

Вот тебе невеселые новости, если только ты не слышал ранее обо всем, что я тебе пишу.

Если у тебя в редакции бывает Б.А. Лазаревский, скажи ему, что я жив (в Ростове я лежал в тифу, когда в него входили большевики, и в тифу же ушел пешком из города), и сообщи ему мой адрес.

Жду от тебя вестей и журнал.

Мой адрес: Dalmatia, Ragousa, otuk Sipan, Gleb Aleksejeff.

Твой Глеб Алексеев.

5 февраля н.с. 1921.


КОММЕНТАРИИ


1 «Живые встречи» в НРК опубликованы не были. Из упомянутых Г.В. Алексеевым в этом и следующем письме очерков в печати появились только очерки о Бунине, Лазаревском, Анатолии Каменском, Дорошевиче и Наживине. Часть очерков впервые была напечатана (начиная с марта 1922 г.) в журнале A.M. Дроздова Сполохи. Отдельной книжкой «Живые встречи» (включавшие, кроме названных, портреты Ремизова, А.Н. Толстого, А. Белого и С. Есенина, написанные в Берлине) вышли в начале 1923 г. в серии «Книга для всех» берлинского издательства «Мысль».

2 См. заметку об Алексееве в обзоре «Судьба и работы...», РК, № 7, стр. 16.

3 Виктор Севскнй (Вениамин Алексеевич Краснушкин), журналист, сотрудник Освага, автор брошюры «Ген. Корнилов», Ростов-на-Дону, 1919. Ср. некрологичес кую заметку о нем Б. Хар<итона>в газете Наш век (Пг.), № 51 (75), 19 (6) марта 1918, стр. 2.

4 Б. Лазаревский в это время находился в Париже.

5 Эти сведения вошли в справку о Г.В. Алексееве в РК, № 4, стр. 13.

6 Известная до революции московская издательская антреприза В. Антика.

7 «Русское универсальное издательство» в Берлине.

8 Ср. справку об Алексееве в РК № 7—8, стр. 22.

9 Позднее появились в газете Руль.

10 Начавшие выходить с ноября 1921 г. Сполохи.

11 О каких заметках идет речь, не установлено.

12 Глеб Алексеев переехал в Берлин в январе 1922 года (см. НРК, 1922, № 5, стр. 32).

13 Речь идет о заметке, напечатанной в НРК, 1923, № 2, стр. 41. (В этом же номере, кстати, были помещены отрицательные отзывы А. Бахраха на сборник Одис сея, под ред. Г. Алексеева, и на его повесть «Мертвый бег».)

14 Письмо написано в разгар конфликта, произошедшего в связи с публикаци ей в Литературном приложении к «Накануне» фельетона И. Василевского «Тартарен из Таганрога».

15 Одна из них — явно рецензия на «Южный альманах» (Симферополь, 1922), напечатанная в НРК, 1922, № 11 — 12.

16 Очевидно, речь идет о бракоразводном деле А.С. Ященко.

11 Гонорар за вышедшие в Книгоиздательстве писателей в Берлине две книги Волошина — Стихи о терроре и Демоны глухонемые.

18 Мы печатаем в приложении письмо Глеба Алексеева к Дону Аминадо (А.П. Шполянскому, 1888—1957), известному писателю-юмористу, поскольку оно содержит сведения, дополняющие включенные в настоящий том материалы. Письмо хранится в Бахметевском архиве Библиотеки Колумбийского университета.

19 Журнал Зеленая Палочка, выходивший в Париже в октябре 1920 — январе 1921 года.

20 Известный в дореволюционные годы журналист.

21 Вилли (Владимир Евсеевич Турок), один из «королей» русской журналисти ки до революции. Упомянут в книге Алексеева Живые встречи (стр. 33).

22 Евгений Венский (Евгений Осипович Пяткин, 1885—1943) — поэт, сотруд ник «Сатирикона».

21 Петр Моисеевич Пильский (1876—1941), знаменитый одесский и петербургский журналист. С начала 20-х годов поселился в Риге, где стал видным сотрудником газеты Сегодня. См. о нем статью: Николай Саввич. «Критик-художник (к 70-летню со дня рождения Петра Пильского)». Грани, № 3, январь—март 1947, стр. 39—40. Основатель в 1917 году знаменитой «Первой Всероссийской школы журнализма» (см. о ней: «Школа журнализма (Выпускной акт)», газ. Молва (Птг.), № 4, 10 (28) июня 1918, стр. 3 и воспоминания П. Пнльского «Литературные края» в ревельской газете Последние Известия, № 41 и 48 за 12 и 19 февраля 1923 г.).

24 Об известном дореволюционном и советском журналисте В. Регинине (1883— 1952) см. в кн.: Эм. Миндлин. Необыкновенные собеседники. Литературные воспоминания. Изд. 2, М., 1979, стр. 245—247.


Ю.В. КЛЮЧНИКОВ


Ученый-специалист по международному праву, до революции — приват-доцент Московского университета, сотрудник газеты Русское Слово, Юрий Вениаминович Ключников (1886—1938) был в годы революции активным деятелем антибольшевистского движения, участвовал в Ярославском восстании и занимал пост министра иностранных дел в правительстве Колчака. В Париже вступил в 1919 г. в партию народной свободы, но вскоре, уверовав в «гений Ленина» (см. его статьи в книге На великом историческом переломе. Берлин, 1922, см. также: В. Т<атарннов>. «Оправдание зла (Лекция пр.-доц. Ключникова)», Руль, №279, 16 (3) октября 1921), возглавил сменовеховское движение, был участником сборника 1921 г. и редактором парижского еженедельника (1921—1922) Смена Вех. В конце 1921 г. переехал из Парижа в Берлин, где, вместе с Ю.Н. Потехиным, основал газету Накануне. Сменовеховские идеи Ключников изложил и в написанной им в Париже пьесе «Единый куст. Драматические картины из русской жизни», отдельным изданием вышедшей в Книгоиздательстве писателей в Берлине в начале 1923 г. (Об обсуждении ее в парижских русских литературных кругах см. в воспоминаниях Д. Аминадо Поезд на третьем пути, Нью-Йорк, 1954, стр. 282—283.) По предложению Ленина, Ключников был включен (в качестве эксперта) в советскую делегацию на конференции в Генуе. Летом 1922 г. Ключников вместе с Потехиным совершил турне по Советскому Союзу, в ходе которого ему была предложена кафедра международного публичного права в Московском университете (см.: Руль, № 503, 27 (14) июля 1922, стр. 2); об этой поездке см. в статье: И.Я. Трифонов. «Из истории борьбы Коммунистической партии против сменовеховства», История СССР, 1959, № 3, май—июнь, стр. 64—82. В августе 1923 г. Ключников вместе с другими берлинскими сменовеховцами — И.М. Василевским (He-Буквой), А.В. Бобрищевым-Пушкиным и А.Н. Толстым — вернулся в Советский Союз и стал заведующим кабинетом международной политики Коммунистической Академии (см. об этом в письме И. Лежнева к Н. Устрялову от 12—19 августа 1923 г., подготовленном к печати М. Агурским, Slavica Hierosolymitana, vol. V—VI, 1981). О нем и о его сподвижниках см. в статье Р.П. Катаньяна «Предшественники вредительства», Красная Новь, 1931, № 1, стр. 113—124. Погиб в период «ежовщины».


25. IV.1921

Многоуважаемый Александр Семенович!

Прочел в «Новом мире»1 объявление о Вашем журнале «Русская Книга» с подробным оглавлением третьего №. — В Париже нам так и не удалось побеседовать (отнюдь не по моей вине) и потому я не могу судить, насколько мы могли бы делать совместно общее дело. Да и времени прошло много со времени Вашего пребывания в Париже: изменились обстоятельства, изменились цели и люди.

Ввиду всего этого я позволяю себе обратиться к Вам с просьбой: сообщите мне, могу ли я быть полезным Вашему журналу и чем именно. Вот уже год, как я отстаиваю мысль о прекращении вооруженной борьбы с большевистским правительством, а теперь (тоже уже довольно давно) я полагаю, что всякие вообще «срывы» советской России были бы лишь во вред России. Нет такой силы, которая могла бы прийти на смену теперешнему режиму, разломав все сделанное им, и которая вместе с тем могла бы сама что-то осуществить и что-то хорошее создать. Спасение России и остальных народов в естественной эволюции к новым формам социальной жизни, требуемой и сознанием приобретших небывалую политическую силу трудящихся масс, и событиями последних лет. Если эта эволюция не сумеет осуществиться, то взамен нее придет мировая революция. Tertium non datur. Бороться с этими эволюцией или революцией по рецептам Керенского, или Милюкова, или Струве — значит в лучшем случае играть невольно им же в руку («но какою ценой!»), j а в худшем играть в руку самой дьявольской анархии.

Таково — основное в моем политическом настроении, которое долго вынашивалось и, надеюсь, способно выдержать всякие испытания.

Если, как я могу предполагать, подобное настроение не способно отпугивать Ваш журнал, мы могли бы столковаться и относительно того, что Вам могло бы быть нужным от меня для него2.

В Париже появилось довольно много книг, о которых следовало бы написать. У меня имеется очень интересная книга Н.В. Устрялова, присланная им мне из Харбина3. Есть у меня много своих тем, на которые хотелось бы написать, но во Франции нет соответствующего русского органа.

С искренним приветом

Ю. Ключников.

(Юрий Вениам<инович> Ключников)


профессору А.С. Ященко

32, г. La Fontaine

Paris (XVI)


КОММЕНТАРИИ


1 Просоветская газета, выходившая в Берлине с 30 января 1921 г и закрывшаяся перед основанием газеты Накануне.

2 Статей Ключникова в РК и НРК не появлялось. Справка о нем помещена в РК. № 4, стр. 17.

3 Н. Устрялов. В борьбе за Россию. Сборник статей. Харбин. «Окно», 1920.