Сказка о горшке

Вид материала

Содержание

Люди и поступки
Фантазии явлинского
"Голубая" команда

Подобный материал:

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 19

Глава пятая

ЛЮДИ И ПОСТУПКИ

ПРЕМЬЕР

Как-то я принес Черномырдину список: из восьми фамилий.

Это были люди из его ближайшего окружения. Пояснил, что все

они коррумпированы, и желательно от нечестных чиновников

избавиться. Виктор Степанович изобразил заинтересованность:

- Надо их проверить.

- Пожалуйста, проверяйте.

Но из всех тех, кто значился в списке, убрал только

Александра Шохина, да и то за обвальное падение курса рубля в

памятный "черный вторник". А потом назначил его заместителем в

проправительственное движение "Наш дом - Россия".

У меня с премьером были умеренно-доверительные отношения.

Я всегда мог напрямую ему позвонить, переговорить на самые

деликатные темы. Иногда направлял аналитические материалы, и

он благодарил:

- Саша, ради Бога, присылай еще.

Меня он называл и Александром Васильевичем, и Сашей.

Иногда я тоже невзначай переходил на "ты".

Обижался на меня Черномырдин только из-за Сосковца. С

Олегом Николаевичем я дружил, а Виктор Степанович с ним

конкурировал.

Когда Виктора Степановича назначили премьером, ко мне

пришел его адъютант и спросил, могу ли я посодействовать его

назначению начальником охраны Черномырдина. За хлопоты обещал

исправно служить и президенту, и Виктору Степановичу, и мне

лично. Я посодействовал. Премьер и охранник быстро сошлись, и

Виктор Степанович не раз наставлял этого парня:

- Учись у Коржакова, будь у меня Коржаковым.

Первый раз я засомневался в искренности отношения

Черномырдина ко мне после начала чеченской войны, в феврале

95-го. Второй, государственный канал телевидения - РТР - в

недопустимо грубой форме осуждал президента за ведение боевых

действий в Чечне. Ельцина возмущала вся эта, как он выражался,

"чернуха". Выход, как казалось, был один - снять с поста

руководителя телекомпании Олега Попцова. Но все опасались

осуждения в прессе - Попцов слыл демократом, к тому же основал

второй канал.

Указ о снятии шеф поручил подготовить Службе

безопасности, чтобы в случае большого скандала всю вину

свалить на "зарвавшегося" Коржакова. Кстати, при второй

попытке уволить Попцова Ельцин поручил подготовить Указ Олегу

Сосковцу. Я понимал деликатность ситуации, приготовился к

обструкции журналистов, но на всякий случай попросил составить

два проекта Указа. Бумаги отличались друг от друга лишь одной

фразой - в первом документе на место Олега Попцова назначали

Сергея Носовца исполняющим обязанности руководителя канала, а

во втором - сразу главой телекомпании.

С Носовцом я был в хороших отношениях. Помнил, как он

резко выступал против Хасбулатова, яростно защищая позиции

Бориса Николаевича в те времена, когда было неясно, кто

победит в схватке. Ельцин тоже прекрасно относился к Носовцу

и, несмотря на наушничество Филатова, не позволил в свое время

уволить Сергея из президентской администрации.

Оба проекта Указа я привез Борису Николаевичу в Барвиху -

на даче он грипповал и хандрил. Ельцин внимательно прочитал

бумаги.

- Нормально, но мне надо знать мнение Виктора

Степановича, - сказал президент.

- Хорошо, я сейчас к нему съезжу.

Черномырдину я позвонил из Барвихи:

- Виктор Степанович, я тут нахожусь недалеко, надо бы с

вами посоветоваться по одному Указу.

Мне было не очень удобно беспокоить премьера именно в

этот день - он вернулся с похорон брата. Но Виктор Степанович

настоял на моем приезде к нему на дачу.

Обслуга, адъютанты встретили меня как дорогого гостя.

Провели в холл. Я показал документы Виктору Степановичу. Кроме

Сергея Носовца, других кандидатур на пост председателя РТР у

президента не оказалось. Виктор Степанович очень внимательно

прочитал оба Указа и сказал:

- А что, я Носовца прекрасно знаю. Давайте сразу

назначать, что мы будем тянуть резину с исполняющим

обязанности.

И без колебаний завизировал указ о назначении Носовца

руководителем второго канала. Я хотел сразу же уйти, но

Черномырдин меня не отпустил. Пригласил за стол. Мы посидели,

помянули брата. И я поехал к президенту.

По дороге у меня возникла идея. Утром, на следующий день

должен был состояться Совет безопасности. Может, президенту

стоит на Совете обсудить свой Указ по кадровым перестановкам

на телевидении?

Показав шефу визу премьера, я предложил сообщить о новом

назначении на Совете безопасности. Ельцин тут же зацепился:

- Да, это будет правильно...

- Я решил сделать еще одно кадровое изменение, - сообщил

Борис Николаевич на Совете безопасности. - Подписал Указ о

снятии Попцова. На его место назначаю Носовца.

Мнения членов Совета неожиданно разделились. Рыбкин и

Шахраи выступили против. Шумейко откровенно насторожился.

Началась дискуссия не в пользу Указа. А Борис Николаевич

дискуссий не выносил:

- Давайте спросим мнение Виктора Степановича.

Черномырдин без раздумий выпалил:

- А что я, Борис Николаевич? Коржаков приехал, подсунул

Указ, давай, говорит, подписывай. Я думал, что уже все решено,

все согласовано, потому и подписал.

Президент подвел итог:

- Ну, раз все против, тогда не будем снимать Попцова.

О поведении Черномырдина на Совете я узнал от Бориса

Николаевича. Моему возмущению не было предела:

- Как же так? Я показал ему два варианта...

Ельцин выразительно посмотрел на меня, и я понял: он

вовсе не удивлен поступком премьера. После этого случая мое

отношение к Виктору Степановичу изменилось.

...Черномырдину лет семь назад была сделана точно такая

же операция на сердце, как и Ельцину. Виктор Степанович

секрета из нее не делал и сам рассказывал, что как-то летом

переплывал Москву-реку и вдруг почувствовал резкое

недомогание. В глазах потемнело. Он плыл вместе с сыном, и тот

помог ему дотянуть до берега.

Врачи обнаружили острую коронарную недостаточность,

которую можно было устранить только хирургическим путем.

Черномырдин согласился на операцию, и после длительной

подготовки доктор Ренат Акчурин провел шунтирование.

Операция изменила привычки Виктора Степановича - спиртное

он стал пить в исключительных случаях. Обычно его обслуживал

доверенный официант. Он подливал премьеру водку из бутылки с

"меченой" пробочкой. На самом деле Виктор Степанович

употреблял обычную воду и берег здоровье. Такое поведение мне

казалось разумным.

15 июня 94-го года у моей старшей дочери состоялась

свадьба в ресторане "Прага". Мы сняли зал на последнем этаже и

пригласили человек восемьдесят гостей. Но президент, уезжая в

Амурскую область, попросил свадьбу без него не праздновать -

он знал мою Галину и пожелал быть посаженым отцом. Отменять

торжество в "Праге" не захотели молодые, и я принял

"соломоново решение" - сначала справить настоящую свадьбу, а

потом, после возвращения президента из Благовещенска,

повторить ритуал специально для него.

Свадьба № 2 состоялась в особняке под названием АБЦ на

улице Варги. Круг приглашенных определял лично Борис

Николаевич. Точнее, я предложил список, а президент его

уточнил. У меня было правило: если я на какое-то мероприятие

приглашал Ельцина, то обязательно звал и Черномырдина. Никогда

их не разделял. Даже после злополучного инцидента на Совете

безопасности.

Невеста и во второй раз пришла в белой фате. Теперь со

стороны молодоженов присутствовали только свидетели и родители

жениха. Остальные гости были либо видными политическими

деятелями, либо просто известными людьми. Виктор Степанович

пришел с женой и подарил добротный столовый сервиз. От

президента молодые получили в подарок телевизор.

Андрей Козырев опоздал, а ему по рангу полагалось сидеть

за столом после Владимира Шумейко. Козырев не растерялся и

нашел свободное местечко рядом с внуками президента. Он даже

дипломатично отшутился:

- Ничего, я здесь с молодежью посижу.

Президента молодожены встретили в холле, и мой зять Павел

попросил Бориса Николаевича стать посаженым отцом. А тамадой

Ельцин назначил Шумейко.

Настроение, несмотря на повторение торжества для

некоторых гостей, было великолепным. Слева от Бориса

Николаевича сидела невеста, справа - моя жена Ирина. Я занял

место в торце стола, по соседству с Наиной Иосифовной, и с

улыбкой смотрел на шефа - он в обществе милых дам шутил,

поглаживал им ручки и чмокал в щечки.

В холле особняка играли музыканты из кремлевского

оркестра Павла Овсянникова. Устроили танцы. Галина

вальсировала с президентом, и стройный седой Борис Николаевич

оказался эффектным партнером.

Гена Хазанов решил расшевелить вечно замкнутую и

скованную Валентину Федоровну - жену Черномырдина. И успешно

выполнил задачу. Он не только с ней танцевал, но и заставил от

души хохотать. Улыбка превратила непроницаемое лицо Валентины

Федоровны в добродушное и простое.

К вечеру гости стали потихоньку расходиться. Самые

стойкие перекочевали в уютный бар, где пели песни. Словом,

сыграли ребятам хорошую свадьбу, которую они будут помнить всю

жизнь.

Наина Иосифовна попросила у меня посмотреть видеозапись

торжества. Я отдал кассету, и с тех пор ее никто из моих

друзей и родственников не видел.

Но на другую свадьбу Коржаковых Виктор Степанович из-за

нелепого стечения обстоятельств не попал. Мы с женой отмечали

двадцатипятилетие совместной жизни. "Серебряный" юбилей

праздновали в Доме приемов "Газпрома", пригласили человек сто.

Шеф в этот период тяжело болел, и я ему честно сказал:

- Борис Николаевич, вы меня извините за откровенность, но

вам приходить на "серебряную" свадьбу не стоит. Без вас будет

немножко грустно, но врачи сейчас категорически запрещают

любые эмоции и нагрузки. Я пригласил Наину Иосифовну и ваших

ребят. Они потом все расскажут.

Он уныло кивнул головой в знак согласия и, как ребенок,

расстроился, что его не берут в то самое место, куда особенно

сильно хочется пойти.

Раз Ельцина не будет, рассуждал я, значит, можно нарушить

"закон парности" и не звать Черномырдина.

На свадьбу я пригласил начальника президентского

протокола Владимира Шевченко - он не только приятный человек,

но и всегда знает, кого и как рассадить за многочисленными

столами. Родственники, по подсказке Шевченко, обосновались в

центре, а остальные гости расселись по политическим интересам.

Пришли все приглашенные, в том числе Юрий Лужков,

Владимир Ресин, Рэм Вяхирев, Виктор Ерин, Анатолий Куликов, а

также мои друзья - Хазановы, Винокуры, Лещенко, Караченцовы и

многие другие. Только пограничник Андрей Николаев отсутствовал

- уехал в срочную командировку.

Неожиданно, часа за полтора до начала торжества раздается

телефонный звонок - президент, несмотря на запрет врачей,

собирается к нам. Увы, но звонить Черномырдину и приглашать

его было уже неприлично поздно. Еще накануне я радовался, что

на мероприятии без президента и премьера обстановка будет

непринужденная - почти все гости равны по служебному

положению, что, несомненно, создаст свободную дружескую

атмосферу. А если бы я пригласил Черномырдина, зная, что

Ельцин не придет, то таким поступком расстроил бы Бориса

Николаевича - он ревнивый и мог подумать, что я уже

"переключился" на Виктора Степановича.

Президент прибыл и выглядел золушкой на пышном балу. Все

были разодеты в смокинги теплых тонов, модные костюмы, а шефу

надели скромную поношенную рубашку и такой же блеклый костюм.

Мысль о том, как сильно изменился наш президент, посетила,

похоже, всех гостей.

Он пил безалкогольное пиво вместо шампанского, произнес

прекрасный тост в честь юбиляров, потом просидел молча почти

полтора часа и уехал. Напряженность мгновенно исчезла.

Едва ли не на следующий день я узнал - Черномырдин сильно

обиделся. Он мне потом свою обиду высказал, а я честно

объяснил ситуацию.

ФАНТАЗИИ ЯВЛИНСКОГО

Весной 91-го года, во время отдыха в Юрмале Ельцина

навещал Григорий Явлинский. Гриша разговаривал с Борисом

Николаевичем по часу в день. Он тогда написал экономическую

программу "500 дней", но Горбачев ее не воспринял. А Ельцин

поддержал Явлинского и пообещал воплотить все прогрессивные

идеи в жизнь.

В ту пору я встречался с Явлинским от случая к случаю, на

каких-то совещаниях или выступлениях в Верховном Совете - в ту

пору депутаты заседали в большом зале Белого дома.

Самая запоминающаяся встреча с Григорием произошла после

того, как он написал прошение об отставке.

Снять Явлинского с должности потребовал премьер

правительства Иван Силаев. Я знал, что причины отставки

заключались вовсе не в том, что кто-то из членов правительства

не воспринимал разрекламированную журналистами программу "500

дней". Все было гораздо прозаичнее - Гриша много говорил, но

конкретного делал мало. Например, подолгу не подписывал

серьезных правительственных документов. Занимая пост

вицепремьера и курируя экономический блок, он не горел

желанием брать на себя большую ответственность. У Силаева

лопнуло терпение, и он заставил своего заместителя написать

прошение об отставке.

Явлинский написал. Ради протеста. И был уверен, что Борис

Николаевич, прочитав прошение, с ним переговорит и осерчает на

Силаева. Но Гриша не знал характера Бориса Николаевича.

Прошения об отставках он подписывал без колебаний и

душеспасительных бесед.

На следующий день, после скоропалительного отстранения от

должности, Григорий Алексеевич пришел ко мне. Он был страшно

подавлен. Чтобы хоть немного его успокоить, я предложил выпить

шампанского. За два часа мы выпили бутылки три. Гриша

жаловался без устали - его несправедливо не приняли в

правительстве, никто его не понимал, президент его не

поддерживал. Но самым обидным выглядела процедура изгнания из

Белого дома - он пришел с утра пораньше забрать свои бумаги и

личные вещи, а табличку на двери кабинета хозяйственники

успели вырвать "с мясом".

- Григорий Алексеевич! Разве это удивительно? -

успокаивал я расстроенного экономиста. - Меня тоже из Комитета

некрасиво выпихнули, Бориса Николаевича из МГК выгнали... А ты

из-за таблички переживаешь. Спокойно относись к изгнаниям, еще

молодой, у тебя все впереди. Если будешь последовательным в

своих шагах и перестанешь обижаться на власть, ты достигнешь

многого. Президентом тебе не быть, а премьер-министром России

стать можешь. Вот к этому и стремись.

Потом довольно долго мы видели друг друга только по

телевизору.

Новая встреча произошла примерно за год до выборов

президента. Явлинский уже стал лидером фракции "Яблоко" в

Думе. Он беспощадно критиковал Ельцина, и поэтому цитаты из

его рассуждений часто транслировали по НТВ. В то время я

думал, что Гриша перешел в лагерь врагов Бориса Николаевича.

Неожиданно лидер "Яблока" попросился ко мне на встречу. Я

достал бутылку водки и говорю:

- Или, может, по старой памяти шампанского выпьем?

Он улыбнулся:

- Можно водку.

Гриша изменился. В голосе уже не чувствовалось истеричных

интонаций. Он называл меня то Сашей, то по имени и отчеству.

Мы беседовали о планах президента на будущее, о ситуации в

экономике и политике. Явлинский, видимо, перед грядущими

выборами пришел ко мне на разведку, хотел обозначить позиции -

все-таки мы давние приятели, а не враги.

Расставаясь, уже в дверях, я напомнил Грише прежний

совет:

- Если пойдешь в президенты, просто сломаешь себе хребет

и загубишь дальнейшую судьбу. Ты никогда им не станешь. Лучше

было бы, если б ты поддержал нашего президента, помог ему,

подставил плечо, присоединился со своим "Яблоком". Иначе

победят коммунисты.

Но Гриша упорствовал:

- Александр Васильевич, я к вам очень хорошо отношусь, но

все равно пойду в президенты и выиграю выборы.

Тогда я применил запрещенный прием:

- Гриша, ты их не выиграешь, ты же еврей.

- Нет, мне это не помешает.

Я вздохнул:

- Тогда я тебя очень прошу, не поливай, пожалуйста,

грязью Бориса Николаевича. Потому что все-таки он был одним из

тех, кто сделал тебя Явлинским. Благодаря ему ты попал на

Олимп и стал заметным человеком.

- Хорошо, Саша, я обещаю, что не буду поливать Ельцина,

но в президенты все равно пойду.

На этой фразе мы и расстались, крепко пожав друг другу

руки. Я ни минуты не сомневался в том, что Явлинский сдержит

слово.

Через день он дал интервью по телевидению и просто

раздраконил президента. После этого для меня он как человек

чести перестал существовать. Видимо, считал уже, что в

политике любой обман позволителен.

Перед первым туром выборов я неожиданно встретил

Явлинского в приемной президента. Он вышел из кабинета

Ельцина, а я просматривал разложенные по папкам документы.

Краем глаза я заметил лидера "Яблока", но стоял с выражением

неприступного, сильно занятого государственными делами

начальника. Покрутившись вокруг меня, Гриша не выдержал.

- Александр Васильевич, здравствуйте, - произнес он

мягким, вкрадчивым голосом.

- А-а, здравствуй. Ну, что, не отказался от

президентства, так и будешь идти?

- Нет, не отказался.

Ну-ну, давай иди.

И опять уткнулся в бумаги. Григорий Алексеевич несолоно

хлебавши удалился из приемной.

Теперь я изменил свое мнение о перспективах Григория.

Думаю, и премьером в России ему никогда не быть.

"ГОЛУБАЯ" КОМАНДА

В пресс-секретари Вячеслав Костиков попал по рекомендации

Полторанина. Было время, когда Михаил Никифорович имел влияние

на шефа, которое выражалось в протекционистских кадровых

назначениях в президентскую команду. Про Костикова Полторанин

сказал, что он независимый, дерзкий, профессиональный

журналист. Как раз такой Ельцину и требовался.

После назначения Костиков сразу пришел ко мне:

- Александр Васильевич, я решил сначала прийти к вам.

Много слышал про вас, хотел познакомиться и вообще побольше

узнать про президента. Какие к нему подходы? Может, дадите мне

полезные советы, как надо работать в Кремле. Все-таки я уже

третий по счету пресс-секретарь. У прежних коллег наверняка

были ошибки. Подскажите - какие.

Мы проговорили больше часа. Я всегда рад помочь человеку,

если он искренне об этой помощи просит:

- Вячеслав Васильевич, главная ошибка ваших

предшественников заключалась в том, что они не могли напрямую

выходить на президента. Они обязательно "ложились" под кого-то

из помощников. Начинался конфликт. Поэтому ты должен заранее

договориться с Ельциным о непосредственном контакте. Ты должен

иметь право позвонить ему в случае необходимости в любой

момент, несмотря на совещания, другие встречи. Правду

президенту говори всегда, но учти - он ее не всегда любит.

Поэтому если почувствуешь, что глаза у шефа темнеют, то лучше

придержи информацию, оставь на следующий раз. А при нормальном

настроении обязательно вернись к прерванной теме. Помни: у

тебя совершенно самостоятельная служба, поэтому ты не должен

подчиняться ни Коржакову, ни Илюшину, ни еще кому-нибудь,

кроме президента. Если сумеешь мои советы применить, будешь

Blog

Сказка о горшке

Содержание