В истории таджикской литературы
| Вид материала | Автореферат |
СодержаниеТретий параграф Дар чиллаи зимистон бањора кї дид? Кто в зимнюю стужу увидел прелести весны? Асп надорум, ки саворут кунум Ту хўрдаї ай одам шир Вторая глава диссертации «Традиция сочинения «Фараснаме» в истории таджикской литературы» Второй параграф Аспи фикрат чу зин кунад доно Если умный оседлает коня мыслей Третий параграф Сафиро аблаќи дањр орзу нест Илоњо, Рахши табъамро барангез Четвертый параграф второй главы диссертации Зи тезии рафтори ў дам задан Макаш дил зи думболаи мими дум Третья глава диссертации В первом параграфе «Образы боевых коней в «Шахнаме» Фирдоуси» Зи суми сутурон дар ин тангдашт Второй параграф Третий параграф главы ... Ашурова нодира джумаевна структура и идейно-художественные особенности поэмы «заль, 315.39kb. Пророк ислама Мухаммад с искренней любовью относилися ко всем четвероногим, что нашло свое отражение в Коране. Мусульмане и их лидеры имели особую привязанность к лошади и считали, что она священнее и проницательнее многих домашних животных. Мусульмане признают лошадь лучшим средством для джихада и поездки в хадж (к дому Бога). Пророк ислама Мухаммад восхвалял коня, как лучшего спутника людей в любых походах и путешествиях. Примечательны такие слова пророка: «Благость написана на лбу лошадей, и она сохранится до судного дня…», и это изречение пророка вошло в арабскую и персидскую литературу. Конь с древних времен привлекал к себе внимание многих ученых и мудрецов, которые написали о нем немало книг: «Китоб-ул-хайл» («Книга о табунах лошадей»), «Китоб-ул-хайли вал фурусияти» («Книга о табунах и скачках»), «Китоб-ул-фурусияти вал байтарати» («Книга о скачках и ветеринарии»), «Байторнома» («Книга о ветери-нарии») и др. Только в Иране под названием «Фараснаме» («Книга о конях») опубликовано примерно 15 книг (10, 7). Следует вспомнить, что Всевышний в Коране клянется быстроходными конями: «1. Клянусь [конями] скачущими, задыхаясь! 2. Клянусь высекающими искры копытами! 3. Клянусь нападающими на заре! 4. Тем самым они поднимают столб пыли. 5. И врываются с ним (со столбом пыли или всадником) в гущу» (20, аяты 1-5). В Коране также говорится о необходимости ухода за конем. Мусульманам дается распоряжение: «Вы (эй мусульмане), покуда у вас хватит сил, готовьте оружие и боевых коней, чтобы в страхе держать врагов Аллаха и своих недобро- желателей» (21, аят 60). Пророк ислама поучает, что из своих коней (верблюдов) не создавайте трон, и как сядете на него, держите с достоинством, чтобы от него не было бы какого-либо беспокойства. Как сели и погнали его, затем сходите с него, сами садитесь на землю и дайте ему отдохнуть, потому что, как вы устаете, так и они устают. Один из хадисов пророка ислама гласит, что если заботливая ласковая рука человека будет протянута в сторону коня, то это равносильно тому, как будто эта рука постоянно подает милостыню во имя Аллаха. Джихад (священная война) за веру и за истину является одним из элементов обязательного религиозного предписания в исламе. В книгах хадисов приводятся такие хадисы о лошади: «Одной из лучших личностей является та, которая, садясь на спину лошади, совершит благое дело во имя Аллаха»; «Среди людей у того больше достоинств, кто берет корм своему коню и идет в поход во имя Аллаха»; «Тот, кто содержит коня совершенной арабской породы, будет награжден особо, ежедневно ему будут прощены три греха и приписано будет ему 21 доброе дело. И если кто содержит скрещенного коня (то есть его отцом является конь арабской породы), то ежедневно он будет очищаться от двух грехов, и приписаны будут ему семь добрых дел. А тот, кто содержит коня неарабского происхождения, то ему будет списан за день один грех и воздадутся ему шесть добрых дел» (6, 166). Имам Газали в «Кимиёи саодат» («Эликсир счастья») при изъяснении 14 аята суры «Оли Имран» («Род Имранов») упоминает о любви человека к лошади. Сказание о преследовании Фараона и его утоплении в реке Нил также связано с Джабриилом и его лошадью. В религиозном сказании о наступлении войск Фура против Македонского речь идёт об «огненных лошадях». Илью-пророка увозит на небо именно «огненная лошадь» (1, 321-328). Таким образом, религия ислам и ее последователи с добротой и особой привязанностью относились к лошади. В своих хадисах пророк не только воспевал лошадь, но и обязывал мусульман не угнетать это благородное животное. Некоторые ученые придерживаются мнения, что лошади появились на земле раньше человека и что первым человеком, кто сел на коня, был пророк Исмаил. Третий параграф называется «Образ коня в источниках народного творчества и преданиях». Конь на протяжении столетий считался главной опорой мужчин-воинов и крестьян-земледельцев, это был символ твердости и непоколебимости государства и спокойствия страны. Большинство доблестных мужчин - таджиков по мере взросления мечтали о том, чтобы иметь хорошую красивую жену и быстроходного коня. «Наши предки с древних времен говорили, что хороший конь и хорошая жена - это крылья мужчины»,- пишет Эмомали Рахмон в своей книге (17, 56). Но в таджикском народном фольклоре есть и притчи о несбыточных мечтах бедняков и неимущих: Дар чиллаи зимистон бањора кї дид? Дар хонаи симурѓ сари мора кї дид? Мардумо њама аз зан вафо металабанд, Аспу зану шамшери вафодора кї дид? (5, 67). Кто в зимнюю стужу увидел прелести весны? Кто в доме симурга увидел голову змеи? Люди все требуют от женщины верности, Кто видел верного коня, жену и меч? (Переводаавтора). Автор анализирует образ коня в фольклоре на основе пословиц и поговорок, посвященных коню. В этом он опирался на такой источник, как «Фарханги зарбулмасал, макол ва афоризмхои точики - форси» («Толковый словарь таджикских и персидских пословиц, поговорок и афоризмов»). Вот несколько примеров таких поговорок: «Доброму коню достаточно одной плетки (удара кнутом)» («Ба аспи хуб – як ќамчин»); «Когда есть поле битвы, нет коня, нашёлся конь, нет поля битвы» («Аспа ёфтем, майдона не, майдона ёфтем, аспа не»); «Дареному коню в зубы не смотрят» («Аспи тухфашударо ба дандонаш наменигаранд») (26, 123, 124, 255). В народной поэзии образ коня встречается очень часто. Так, в одной из народных песен есть такие строки: Асп надорум, ки саворут кунум, Љони ширин гашта нисорут кунум (5, 105). Не имею коня, чтоб посадить тебя, Пожертвовать душу свою ради тебя. (Перевод автора). В других же народных песнях воплощены несбыточные мечты молодого человека о женитьбе на красавице или же о хорошем коне и узорной плетке. В «Суруди шотирњо» («Песня скороходов»), распрост - ранённой среди таджиков Афганистана, скороходы считали себя верными вассалами Али - Канбара и преданными поводырями его коня (Дулдул). Они два раза в году - весной и осенью - отмечали праздник скороходов и своими песнями воспевали коней, они сами были проворными юношами и бежали впереди лошадей правителей. В героическом эпосе «Гуругли» конь фигурирует как центральный герой. Вместе с Гуругли, Авазом, Нурали и Шерали, Хасаном и Шодмоном, Сокии Хушхоном и другими персонажами он изображается как находчивый и дальновидный, мудрый и сообразительный герой. Отсюда вытекает, что образ коня в эпосе весьма очеловечен. Конь тоже является активным защитником Чамбула и многократно выручает из беды его богатырей, особенно одного из главных героев эпоса - Аваза. Именно о нем говорится, что: «Без скакуна Чамбул будет разрушен». Таким образом, конь наделен человеческим разумом и часто подмечает то, чего не замечают другие герои. Коней в эпосе называют по-разному: Кир, Зайналкир, Ашкар, Таллон, Кызыл. В качестве похвалы по отношению к коню часто применяются и такие эпитеты, как «безабон», («бессловесный»), «бопар» («крылатый»), «джонвар» («животное») и т.д. В эпосе фигурируют, кроме коня Гуругли, еще несколько боевых коней - верных друзей героев - богатырей: это Рахш, Булкир, Гули бодом и др. Они для богатырей являются не только боевыми конями, но считаются даже братьями. Как братья, они уважаемы и почетны. В поэме «Гуругли» описываются эпизоды, когда, попадая в затруднительную ситуацию, Аваз надеется только на своего коня и обращается к нему, как к брату: Ту хўрдаї ай одам шир, Њушта ту дар сарут бигир. Ѓофиле набошї асир! (8, 165). Ты питался молоком человеческим, Используя разум, будь осторожным. Чтоб впросак не попасть и в плен не угодить. (Перевод автора). По мнению автора, любовь людей к лошади исходит из их тотемических представлений. Впоследствии эту свою любовь, веру в коня они выражали в сказаниях и легендах, песнях и сказках, пословицах и поговорках, рубаях и четверостишиях. Сюжетная линия героического эпоса «Гуругли» также строится с учетом присутствия в событиях лошади. Все подвиги Гуругли, Аваза и его сыновей Нурали и Шерали совершаются с помощью коней. В связи с этим, необходимо напомнить, что большинство исторических фигур и героев литературных (художественных) произведений тоже совершали подвиги и прославлялись благодаря отваге и преданности своих коней. Исторические, литературные и мифические сведения свидетельствуют о том, что имена многих людей были прославлены благодаря и их коням. Так, у Александра Македонского был Буцефал, у Хусрава Парвиза - Шабдиз, у Рустама - Рахш, у Сиявуша - Шабранг. О коне упоминается и во многих таджикских сказках, в частности в «Гули бодом» («Миндальный цветок»), «Аспи набуда» («Несуществующий конь») (в ней перечисляются названия почти всех пород лошадей), в народной притче «Хару асп» («Осел и лошадь») и др. В диссертации проанализирована и книга «Хобнома» («Сонник»), или же «Комил-ут-таъбир» («Полное толкование снов») Абулфазла Хубайшии Тифлиси. К примеру, по мнению Имама Джафара Садика, «увидеть во сне лошадь может обозначать в начале почет и уважение, затем степень и чин, третье - повеление, четвертое - величие, пятое - щедрость… » (2, 15). В этой книге Абулфазл Хубайшии Тифлиси собрал все наблюдения и опыт людей о народных приметах по сновидению, в которых участвуют различные масти лошади. Конь часто упоминается и в народных загадках. К примеру, в загадке «Лук» (оружие) быстрота и скорость коня сравниваются со стрелой, пущенной из лука. Опираясь на книгу «Тысяча и одна загадка», автор проанализировал и прокомментировал смысл и значение многих загадок о лошади. Конь и его благородство воспеваются не только в рубаи, двустишиях, песнях, загадках, баснях и притчах, но и во многих народных преданиях, в знаменитых легендах «Тысячи и одной ночи». Особенно много легенд и преданий сложилось о хатлийских (хатлонских) конях. В народных преданиях, в исторических и литературных источниках, иранских и индийских сказаниях и легендах появление таких лошадей отмечается еще в IVв. до н.э. Хатлийский конь характеризуется такими словами, как «удивительный», «великолепный», «очень хороший», «небесный», что такого больше не увидишь ни в одной стране, он является «воплощением бога воды и растений», «его пот - это кровь» и т.д. В китайских источниках Сун-Шу и Тан-Шу приводится легенда о «Божественном коне», который будто бы жил на вершине (или в пещере) одной из Тохаристанских гор, и местные жители будто отгоняли своих кобыл к тому месту, где он пасся. В результате у них рождались крылатые кони. Ибн Хордодбех (IX в.) в приложении к своей книге приводит три легенды о лошадях. В одной из них рассказывается о блестящем коне, а также о конях, парящих над землей (17, 59-62; 9, 122). Вторая глава диссертации «Традиция сочинения «Фараснаме» в истории таджикской литературы» состоит из четырех параграфов. Первый параграф называется «Сочинение «Фараснаме» (фарасноманависи) в литературе и степень его изученности». Здесь автор исследует произведения восточных ученых, посвященные жанру «фараснаме» в персидско-таджикской литературе. Результаты проведенного анализа в данном аспекте показывают, что Али Султони Гурдфаромарзи, написавший книгу «Два «Фараснаме» - поэму и прозу о лошадях», является одним из лучших исследователей произведений, посвященных теме лошади. Автор приводит и другие источники по теме, в частности книгу греческого философа Аристотеля, в которой он пишет о ветеринарной науке. Первая монография о лошади в первые века ислама была написана Канбаром – рабом Али ибн Абутолиба. В монографии был приведен перечень источников, посвященных лошади. В большинстве своем они были написаны арабскими и персидскими учеными, поэтами и прозаиками, врачами. В книге Канбара представлены материалы, рассказывающие о породах лошадей, их заболеваниях и методах их лечения, поэтические и прозаические произведения на тему лошади. Всего он упоминает 38 произведений, посвященных лошади. В свою очередь, Махди Мухаккик в предисловии к книге Гурдфаромарзи указывает на 15 персидско-таджикских «Фараснаме», Мухаммадризо Бандарчи называет 25 монографий на персидском языке о лошадях и верховой езде, а Нодир Каримиён – составитель книги «Персидские Аспнаме», опираясь на имеющиеся письменные источники, приводит 55 персидских «Фараснаме» и дает к ним краткие комментарии. При этом ни Али Султони Гурдфаромарзи, ни Нодири Каримиён не упоминают о «Фараснаме» Абдулькадыра Бедиля, о котором указывалось ранее. Всего же в истории таджикско-персидской литературы даются сведения о существовании свыше 90 фараснаме, из которых 56 письменных экземпляров хранятся в Исламской Республике Иран. Следует отметить, что стихотворные и прозаические фараснаме и с научно - специальной, и с литературной точек зрения имеют большую значимость. В каждом из этих произведений приводится огромное количество терминов и образных выражений, относящихся к лошади и обогащающих таджикско-персидский язык. Второй параграф называется «Сочинение прозаических «Фараснаме» в литературе». Опираясь на источник под названием «Два поэтических и прозаических «Фараснаме» по определению происхождения, уходу и воспитания коней, их болезней и их лечения» (10, 1-211), автор попытался выяснить историю появления этого жанра. Год написания анализируемой книги неизвестен, но по ее содержанию можно предположить, что она была написана скорее всего в X в. Имя автора нигде не упоминается, но в самом тексте подчеркивается, что он - мастер и знаток коневодства. Здесь же называется источник этого произведения - «Фараснаме», принадлежащее перу Мухаммада Хуталского, который называется анонимным автором, основателем «Аспнаме»: в четвертой строке на 20-й странице книги читаем: «Возеъи «Аспнома» Муњаммади Хуталї чунин овардааст…» («Составитель «Аспнаме» Мухаммад Хутали пишет так…»). Автор книги очень красочно и вдохновенно передает легенду о том, как появились лошади: когда Бог захотел создать коня, он призвал ветер и сказал: «От вас хочу создать разумных существ». Ветер спросил: «От нас хотите создать существ, которых потом будете пытать огнем?» Затем Бог создал лошадей. Кулайни повествует, что Бог создал из водной стихии 100 лошадей и отправил их на землю, и они распространились по земле, и впоследствии все лошади на земле произошли от них. Он также подчеркивает, что нет в мире животного благороднее коня. Бог создал человека достойнее всех земных существ, а коня удостоил чести быть особенно достойным перед всеми животными. Он красивее всех других животных, дороже многих четвероногих. Коня он сделал верховым животным пророков, святых и царей. Посредством ездовых коней обеспечил им (царям) победу над врагами. В книге «Амсал» написано, что нет в мире любимее места, чем спина скакуна. У халифа спросили, что может быть дороже всего на свете? Он ответил: добрый всадник на добром коне, скачущем по степи. Ардашер Бобакон повествует: если кто-то садится на коня, то он считает себя достойнее правителя и других людей, т.е. он гордится этим. Здесь подчеркивается, что после Исмоила Джамшед был вторым человеком, который, обуздав и оседлав коня, приручил его и совершал на нем поездки. И пророк Давид очень любил коней, и где бы он ни бывал, заметив красивого и хорошего коня, покупал его. Число коней в его табуне достигало до тысячи. И это его наследство досталось пророку Сулейману, любовь которого к лошадям укрепилась еще более, чем у отца. В конце этой главы отмечается, что если кто-нибудь ударит коня плетью по голове и не раскается, то совершит грех. Из названий глав книги видно, что в ней затрагиваются различные проблемы по уходу, выращиванию и воспитанию коня. Так, в 9-й главе «Культура верховой езды», в частности, пишется о том, что всадник должен быть терпеливым, милосердным и сострадательным человеком, чтобы вытерпеть все капризы обучаемого, приручаемого коня. Здесь же указывается на порядок подхода к коню, обращения с ним и т.д. Вторая книга прозаического «Фараснаме», состоящая из 60 глав, посвящена зооветеринарной службе. Здесь описываются наиболее распространенные болезни коней, комментируются методы их лечения. Прозаические аспнаме составляли важную часть «Фараснаме». Они отличались не только художественностью и словесной образностью, но и имели большую научную ценность. Особенно их вступительная часть должна быть очень красиво оформлена словами и выражениями, соответ-ствующими велению времени. К примеру Сайид Абдуллохон Фирузджанг начинает свое «Фарснаме» следующими словами: Аспи фикрат чу зин кунад доно, Бењ, ки гўяд нахуст њамди Худо. Ба номи Худое, ки тавсани афлокро гирди маркази хок доира гардонид… (30, 171). Если умный оседлает коня мыслей, Будет лучше, начать со слов благословения. Во имя Бога, который обуздал норовистого небосвода и провел вокруг земного центра. (Перевод автора). Именно содержание прозаических аспнаме стало основой и причиной творения стихотворных аспнаме. Третий параграф называется «Стихотворное «Фараснаме» Фахриддина Алии Сафи и его содержание». Стихотворные «Фараснаме» составляют особый пласт в истории таджикско-персидской литературы. В диссертации отмечается, что поэтическое «Фараснаме» Сафи также состоит из двух книг. Али Султони Гурдфаромарзи в своем кратком предисловии под названием «Стихотворное «Фараснаме» Сафи» подчеркивает, что появление «Фараснаме» в Иране дало возможность некоторым поэтам-любителям коней испытать свой талант в этом виде стихотворчества. По словам Али Султони Гурдфаромарзи, в списках письменной литературы, что находятся в публичных и личных библиотеках Ирана, сохранились только два стихотворных «Фараснаме». Одно из них принадлежит перу поэта под псевдонимом Сабои, а другое – Сафи, о чем в произведении упоминается четыре раза. Сафиро аблаќи дањр орзу нест, Дурангї назди якрангон накў нест (10, 139). Не мечтает о пестром мире Сафи, Нехорошо двуличному перед одноликими. (Перевод автора). Именно это «Фараснаме» и стало предметом анализа автора исследования, в силу его доступности. Шаха, которому было подарено это «Фараснаме», звали Тахмосби Сафави. Гурдфаромарзи выражает сомнение по поводу авторства Сафи. По его мнению, среди поэтов периода Сафавидов встречается один Сафи, имя которого Фахриддин Али (Сафи – псевдоним). Он был сыном Хусейна Воизи Кошифи и автором книги «Латоиф-ут-тавоиф» («Юморики о паломниках»). Политические стихи шаха Тахмосби Сафави и поэта были полярны. Фахриддин был в родственной связи с сафистами суфийско-дервишского ордена, и, по словам Алишера Навои, он даже два раза приезжал из Герата в Самарканд, чтобы удостоиться беседы с Ходжа Убайдулло (и был удостоен), а затем возвратился в Хорасан. Известно, что приверженцы дервишского ордена накшбандия и сафисты находились в оппозиции. Али Сафи после похода шаха Тахмосба в Гурджистан (село Герата) бежал в Герат, где и умер в 939г.х. По мнению автора исследования, именно Али Сафи написал рассматриваемое «Фараснаме» и подарил его шаху Тахмосбу. В предисловии к книге, восхваляя шаха, он несколько раз называет его справедливым и милосердным к бедным людям, стараясь таким образом угодить ему. Но среди произведений, которые летописцы относят к творчеству Али Сафи, не упоминается ни одного «Фараснаме». Поэтому Гурдфаромарзи и предполагает, что это «Фараснаме» было написано неизвестным поэтом. Нодир Каримиёни Сардашти - составитель книги «Персидские аспнаме» (4, 52), пишет, что в турецкой «Комус-ул-аълом» («Энциклопедии») Сафи считается выходцем из Исфахана, но эта версия не имеет под собой оснований. Этот вопрос затрагивался и некоторыми таджикскими исследователями. К примеру, в кандидатской диссертации Сайфиддинова Б.Х. на тему «Жанровые и художественные особенности «Латоиф-ут-тавоиф» Фахриддина Али Сафи» о «Фараснаме», принадлежащем поэту Али Сафи, не упоминается. Однако сведения, изложенные Халимом Саидовым – автором и составителем предисловия к «Латоиф-ут-тавоиф» - у Фахриддина Али Сафи, приводят диссертанта к заключению, что первоначальное предположение Гурд-фаромарзи (что «Фараснаме» все же принадлежит перу Сафи) близко к истине. Согласно Х. Саидову, Али Сафи год просидел в Гератской тюрьме. После освобождения из заключения он начал искать место, где бы мог жить спокойно. С этой целью он прибывает в Гурджистан – район, находящийся между Гератом и Газной. Эта территория в тот период была свободной и самостоятельной, правил здесь Мухаммад Сайфулмулук. Жизнь Сафи при его дворе протекала более или менее спокойно. В этот период, т.е. в 1532-1533 г. он и написал «Латоиф-ут-тавоиф» и преподнёс в дар вышеуправляемому правителю. Но эта спокойная жизнь Сафи скоро закончилась. На Гурджистан напал шах Тахмосби Сафави. В это же время Али Сафи, чтобы сблизиться с шахом Тахмосби Сафави, может быть, и создает поэму «Фараснаме», которую и дарит правителю. Затем Али Сафи перебрался в Герат. Год смерти Али Сафи и Гурдфаромарзи, и Халим Саидов называют один - 939 х. (1533г.). Нужно отметить, что поэму Али Сафи «Фараснаме» Гурдфаромарзи нашел среди сборников, находящихся в Иранской национальной библиотеке. История редактирования (написания) этого произведения соответствует 1181г.х., и часть из этой книги принадлежит Каломиддину Мухаммад бин Хаджи Мавлоно Абдулахади Хамадони. В целом эта книга состоит из 38 страниц и 19 листов, написанных арабской графикой, насталиком. На каждой странице - 12 бейтов, бывает и заглавие, в верхней части каждой страницы написано слово «Хува», что означает: книга написана поэтическим стилем размером «хазадж». С литературной точки зрения, это произведение среднего достоинства. Заглавия каждой главы написаны стихами и во всех случаях – это одно полустишие, в размере произведения. Поэт несколько раз напоминает, что он этот стиль встретил в других «Фараснаме», и из всех вопросов прокомментировал те, которые считал более важными и в других «Фараснаме» не приведенные. Али Сафи свою поэму «Фараснаме» начинает с благословения Богу, хвалы пророку, а затем восхваляет шаха Тахмосба. Али Сафи в «Фараснаме» во всех 34-х главах в стихотворной форме говорит о родословии коней, о способах их выращивания и методах ухода за ними, о болезнях и их лечении. Свое «Фараснаме» Али Сафи начинает следующими стихами: Илоњо, Рахши табъамро барангез, Ба майдони сухан созаш сабукхез (10, 131). О Аллах, вдохнови Рахша моего настроения, Проворнее направь его на поле красноречия. (Перевод автора). Ценность «Фараснаме» Сафи заключается в том, что поэт излагает способы лечения лошадей в поэтической форме, образно, кратко, красиво, просто и доступно. В большинстве случаев лекарства, рекомендуемые поэтом, проверялись в течение веков, и ветеринария извлекала из них большую пользу. Эти рекомендации и в наши дни приносят пользу при лечении четвероногих. Описание разных мастей лошади, использование здесь определенных слов и выражений обогатили словарный состав таджикского языка. Четвертый параграф второй главы диссертации называется «Тематика и идейное содержание маснави Мирзо Абдулькадыра Бедиля «Фараснаме». Подчеркивается, что маснави Абдулькадыра Бедиля «Фараснаме» было неизвестно таджикскому читателю. Но в 2003г. автор исследования рассказал о содержании этого маснави в книге «Шахпари инсон» («Крылья человека». Душанбе: «Матбуот». 2003. 326с.), а в 2008г. опубликовал полный текст «Фараснаме» Бедиля отдельной книгой. По мнению большинства ученых, творчество Бедиля весьма сложно для восприятия, так как оно полно сокровенного смысла и тайного значения. Это касается и его «Фараснаме». Маснави «Фараснаме» размещено в третьем томе полного собрания сочинений Бедиля. По мнению автора, Бедиль не случайно приступил к сочинению «Фараснаме». Поэт был потомственным военным, и его предки были тесно связаны с конями, увлекались верховой ездой, фехтованием. Сам поэт, судя по его известной биографии, некоторое время тоже был военнослужащим и сильно был привязан к коням. По свидетельству самого Бедиля, его наставник Шахкобули ездил на коне. «Фараснаме» Бедиля написано в стиле «Шахнаме» Фирдоуси, в размере скрашенного мутакориба и мусаммана. Но «Шахнаме» имеет четко прописанные сюжетные линии, и кони здесь характеризуются в связи с восхвалением (прославлением) богатырской миссии и отваги, преданностью их всадников. Бедиль же описывает только внешние качества коня, передавая свое поэтическое восприятие этого животного. Произведение начинается с подробного предисловия (202 строки). Затем поэт приступает к описанию внешних частей коня, каждой из них он посвящает проникновенные поэтические строки. В общей сложности книга состоит из 780 стихотворных строк. Поэт использует такие слова и выражения, которые являются терминами, относящимися только к коню: гарцевание, горка, шпоры (пришпоривать), быстроногий конь, узда (повод), скакать и др. В маснави Бедиль использует ряд интересных сравнений, аллегорий и заимствованных слов в изображении коня. К примеру, бег коня Бедиль описывает так: Зи тезии рафтори ў дам задан, Кунад ќатъ то њашр роњи сухан (13, 293). От быстроты его походки захватывает дух, Прекратятся слова до дня страшного суда. (Перевод автора). Бедиль создает аллегории, которые не вмещаются в воображение читателя. К примеру, хвост коня он сравнивает с арабской буквой «мим», а копыта - с буквой «син», кубком (бокалом): Макаш дил зи думболаи мими дум, Машав ѓофил аз соѓари сини сум (13, 803). Трудно оторвать взгляд от хвоста, подобного «миму», И быть несведущим от копыт, подобного «сину». (Перевод автора). «Фараснаме» Мирзо Абдулькадыра Бедиля – единственное маснави в истории персидско-таджикской литературы, в котором конь воспевается новыми, свежими, ранее не употребляемыми поэтами сравнениями и аллегориями. Третья глава диссертации называется «Характеристика коня в произведениях классиков персидско-таджикской литературы» и состоит из четырех параграфов. В первом параграфе «Образы боевых коней в «Шахнаме» Фирдоуси» подчеркивается, что поэма Фирдоуси является одним из известнейших и прекрасных произведений мировой литературы, «одним из великолепнейших и величайших интеллектуальных памятников человечества» (Эрнест Ренан). «Шахнаме» входит в ряд авторитетнейших эпических произведений мировой литературы. В аспекте исследования автора особый интерес здесь представляют образы коней, сопровождающих своих хозяев – героев и друзей на протяжении всей их жизни. Так, Рахш Рустама вошел в ряд тех боевых коней, честь, достоинство и патриотизм которых ценились не меньше, чем патриотизм его хозяина. Когда атаковал враг, богатыри и воины верхом на боевых конях выходили на поле сражения, защищали свободу и независимость народа. Звуки громкого ржания коней смешивались с шумом и лязгом мечей, булав и копий богатырей. Эти картины сражения Фирдоуси в своей бессмертной «Шахнаме» описал непревзойденным поэтическим языком. Например: Зи суми сутурон дар ин тангдашт, Замин шаш гашту само гашт њашт (25, 41). От звука копыт верховых в этой тесной степи, Земля разделялась на шесть, а небо на восемь частей. (Перевод автора). Фирдоуси весьма красочно изображал и самих боевых коней и их снаряжение - седла, сбрую, уздечки и т.д. Даже сцена получения приплода от знаменитых коней у Фирдоуси описывается с особым воодушевлением, что свидетельствует о том, что наши предки относились к лошадям с особым уважением и любовью. Примечателен один интересный факт из «Шахнаме». Фирдоуси в поэме «Рустам и Сухроб» пишет о том, что после смерти Сухроба от руки отца, по приказу Рустама, люди вырубили в скале склеп в виде копыта лошади, чтобы похоронить в нем убитого Сухроба вместе с конем. Исторические памятники свидетельствуют о том, что в Согде и Хорезме хоронить умерших вместе с конем становилось традицией. В поэме «Шахнаме» захоронение Сухроба вместе с конем – по настоянию Рустама, не исключение. Выражение «маркаби чубин» (т.е. «деревянный конь») – намек на носилки для покойника, в эпоху Фирдоуси это выражение также было в употреблении (16, 62). В «Шахнаме» упоминается еще один из интересных обычаев наших предков - в процессе проведения траурных мероприятий, если у усопшего имелся конь, то ему обрезали хвост и гриву (23, 4). Слово «рахш» в словаре комментируется как темно-красный цвет. Некоторые считают, что это что-то среднее между черным и бурым, т.е. лошадь бурой масти. Автор анализирует и объясняет значение имен всех коней, которые упоминаются в «Шахнаме», а также многие слова, так или иначе связанные с лошадьми: аблаќсавор (всадник), аблаќ (скрещенный конь, черно-белой масти, пестрый, конь пегой масти), аспрез (ипподром, площадь тренировок лошадей для скачек), аспафкан (отважный), бодпо (быстроходный), болой (холм, пригорок, большая лошадь), болойхоњ (желающий иметь коня), бора (конь), гулранг (лошадь красного цвета, пятнистая), инонпеч (опытный наездник), кура (жеребенок), пуяндаболо (беговая лошадь), рањпуй (походный), Сиёњ (Черный, имя коня Исфандияра), чаман (лошадь хорошего поведения), якаспа (одинокий всадник), љаниба(т) (высокий как холм конь, царский конь), чарма (белый конь) и др. Фирдоуси для изображения лошади широко использует различные художественные средства: сравнения, метафоры, аллегории. Таким образом, в «Шахнаме» Фирдоуси наряду с богатырями, всегда готовыми встать на защиту Родины, изображаются и их боевые кони, не уступающими в чести и достоинстве своим наездникам. Второй параграф называется «Место коня в «Кабуснаме» Унсурулмаоли Кайковуса и «Наврузнаме» Омара Хайяма». В известном педагогическом произведении Унсурулмаоли Кайковус «Кабуснаме» (или «Насихатнаме») («Назидание», «Наставление») имеется 25 глав под заглавием «О покупке коня». Кайковус в начале подчеркивает, что сущность человека и коня, по сути, одинаковы, и предупреждает читателя, чтобы он не ошибся в выборе обеих, потому что «хороший конь достоин любой цены, но плохого коня и плохого человека, как не упрекай, не исправишь» (24, 79). Кайковус также пишет о том, что, «…нет лучшего и добрейшего животного, чем конь, а содержать коня и достойно и благородно». Кайковус предупреждает, что узнать человека или коня – непросто. Потому что их характеры не одинаковы. Человека можно узнать (или познать) только после общения с ним, а лошадь познается по внешнему виду, потому что «у доброго коня и внешность красивая, а у плохого коня внешность неважная» (24, 79). Затем, по совету наставников зооветеринарной науки, Кайковус переходит к характеристике хороших коней (по внешнему виду). Он останавливается на цвете коней. Лучшей он называет карую и желто – коричневую (финиковую) масти, потому что эта порода лошадей и красива и вынослива как в жару, так и в стужу. Они отличаются выносливостью в труде. Затем он переходит к характеристике качественных свойств белых, рыжих, кофейных, черных, сине-голубых, пестрых и других коней. Разъясняет Кайковус в своем произведении и недостатки, негативные качества лошадей. В главах 18 – «Об охоте», 19 – «Об игре в поло» Кайковус рекомендует использовать коня и предлагает ряд методов по освоению этих спортивных и боевых игр. Кайковус написал «Кабуснаме» для своего сына, между тем как Омар Хайям свое «Наврузнаме» предназначил для царей и вельмож. До недавнего времени автор «Наврузнаме» не был известен, но теперь, благодаря трудам иранского ученого Мухаммеда Мухити Таботабои, доказано, что автором «Наврузнаме» является именно Омар Хайям (1040 - 1121). Автор проанализировал одну из глав «Наврузнаме» под названием «Воспоминание о коне и его умении и о том, что необходимо знать о нем». Омар Хайям считает, что «нет лучше по внешности животных (четвероногих), чем внешность коня, что он является царем всех травоядных четвероногих». Хайям приводит различные эпитеты, относящиеся к лошади (коне) и используемые народами: «Персы коня назвали «бодджон» («ветреной душой»), а румы (римляне) назвали его «бодпой» («быстроногий»), индусы «тахти паррон» («летающим троном»), арабы – «богом на земле» и т.д. Автор также приводит немало других мудрых изречений о лошади. Затем он обращается к повествованиям пророка Сулеймана, Фаридуна, Кайхусрава, Хусрава Парвиза, Афрасияба, Маъмуни Халифа, Али, Абдулло бинни Тохира, Нугмона Манзара, Наср бинни Сайёда, Махлаб бинни Суфрата, также восхваляющих достоинств коня (27, 118-120). Особенно подробно автором проанализирована глава «Имена лошадей на персидском языке». Омар Хайям также подробно описывает масти лошадей. При этом он опирается на книгу древнегреческого философа Аристотеля под названием «Животное». Имея в виду его слова, характеризующие качественные особенности коней. Омар Хайям, в частности, пишет: «Каждый конь, который имеет белый цвет, лучше и достойнее, его хозяин всегда будет одерживать победу в сражениях. Такой конь достоин быть царским» (27, 102). В заключении Омар Хайям констатирует, что «нет страны лучше, чем Аджам, и где бы не находились лучшие скакуны, хоть в Аравии, хоть на Востоке, их соберут в этот дворец» (27, 121). Третий параграф главы называется «Описание скакуна в одах Манучехри Домгони». Манучехри Домгони – поэт-одописец конца X - первой половины XI в. В его одах, посвященных тем или иным событиям его времени, иногда встречаются строки, в которых восхваляется конь. Иранский исследователь Махди Мухаккик в предисловии к книге «Два Фараснаме о знакомстве с происхождением коней, уходу за ними и их лечении» дает весьма высокую оценку стихам Манучехри о конях. Манучехри очень поэтично описывает случай, когда зимней порой поэт собрался с караваном в путешествие, но из-за долгого прощания с любимой опаздал к выходу каравана в путь. Однако благодаря коню, его быстрому ходу, он вскоре догнал караван. Поэт называет своего коня очень красивым именем – Наджиб («Достойный»). Свою езду на нем он сравнивает с восседанием на троне «Билкиса», его прыжок с места – с дьяволом, преодолевающим препятствие, а его бег - с ветром. Свое путешествие на коне он сравнивает с землемером, который путешествует во времени. Манучехри, вспоминая родословную своего коня, называет его арабским скакуном. Подкову своего коня он сравнивает с буйволом, его смелость и стремительность уподобляет смелости и решительности льва, походку и ржание сравнивает с походкой и криком огромного слона. Поэт не успокаивается этими описаниями и восхвалением качеств своего коня. Продолжая воспевать скакуна, он приводит все новые и новые аллегории, нанизывая их на поэтическую нить, как жемчужные бусинки. Манучехри использует в описании качеств коня наилучшие эпитеты, сравнения и аллегории. И в итоге напоминает читателю, что он живет в опасной долине, в окружении волков и змей, и только такой конь, достоинства и качества которого описаны выше, может вывести его из этой смертоносной долины. Поэт также благодарен своему коню за то, что он двигается как корабль по бухте в ночи, а хозяин управляет им как парус. С таким конем, говорит он, и в темную ночь можно смело одолеть все препятствия и легко достигнуть своих целей: Аспи ман дар шаб давон њамчун сафина дар халиљ, Ман ба ў собит чунон чун бодбон андар суккон (15, 29). Мой конь в ночи бежит как корабль по бухте, Я уверен в нём, как парус на корабле. (Перевод автора). Для примера автор анализирует еще одну оду Манучехри, состоящую из 12 бейтов, в которой также воспевается конь. В этой оде Манучехри вначале напоминает о происхождении и родословии своего коня. Затем пишет о его поведении и походке, напоминающей движение птицы. Продолжая сравнения коня с различными существами, он приписывает ему характер акулы и тигра, сравнивает его с журавлем и павлином, даже с жар – птицей и т.д. После завершения всех сравнений, поэт напоминает, что этот конь был подарен ему шахом без седла, будто кувшин без рукоятки. Таким образом, в касыдах Манучехри лошадь описывается тонкими сравнениями, красивыми и запоминающимися метафорами. В четвертом параграфе третьей главы диссертации - «Отражение образа коня в произведениях некоторых литераторов X – XX вв.» - анализируется образ коня в произведениях некоторых классиков, начиная с произведений основоположника персидско-таджикской классической литературы Абуабдулло Рудаки. Рудаки (858 – 941 гг.) в одном из бейтов уподобляет свою эпоху коню, а своего лирического героя – всаднику: Замона аспу ту роиз, ба роњи хештан тоз, Замона гую, ту чавгон, ба роњи хештан боз (18, 75). Эпоха-конь, ты всадник, скачи желанием своим, Эпоха-мяч, ты - клюшка, играй же стилем своим. (Перевод автора). Среди коней, описываемых классиками, древний конь хатлонской породы занимает особое место. В исторических произведениях «Худудулолам» («Границы мира»), «Таърихи Истахри» («История Истахри») также подтверждаются слава и популярность хатлонских коней. Ал-Макдиси пишет, что коней и мулов закупали в Хатлоне, а затем вели в другие страны. Если мудрый Фирдоуси воспевал в «Шахнаме» качества и достоинства коня Рустама, то Абулхасан Муроди, Азраки, Низоми Ганджави, Хокони Шарвони и другие знаменитые литераторы в различные периоды, воплощая древнее представление о красоте, верности и преданности коня, сравнивали его именно с хатлонским конем и считали, что именно он был родовым началом всех коней. Хатлонский конь был любим и эмирами, и визирями, и полководцами, и простыми кавалеристами. Так, Хокони Шарвони писал: Чу бар хинги хатлї хиромад ба майдон, Амирохураш шоњи Хатлон намояд (29, 3). Как на поле гарцует всадник на коне хатлонском, Он будто является для всех Хатлонским шахом. (Перевод автора). Асади Туси в «Гаршоспнаме» при описании подвигов богатырей Систана - Гаршоспа, его племянника - Наримана, его сына – Сома, упоминает и о лошади. Асади вместе с известными сравнениями и элементами природы использует в сравнениях и слово «асп». В «Вис и Ромин» Фахриддина Гургони и в сборнике стихотворений Насира Хусрава также упоминаются имена коней богатырей или приводятся слова и словосочетания, характеризующие коней. А Низами Ганджави в своей поэме «Искандарнаме» главного героя произведения - Искандара (Александра), описывает верхом на его любимом Буцефале. На поле же сражения Александр выезжает на хатлонском коне: Сикандар бар он хинги хатлї нишаст, Ки чун бод барнахост, чу барќ љаст! (29, 3). Александр сел на хатлонского коня, Не как ветер выскочил в поле, а как молния. (Перевод автора). Автор подверг анализу и один из рассказов «Чахор макола» («Четыре статьи») Низами Арузи Самарканди. Здесь важно то, что Фаррухи – герой рассказа, сочинил «Касидаи доггох» («Ода о клейме»), в которой очень искусно и красочно описал процесс клеймения коней, среди которых были и кони хатлонской породы. Сюжетные линии поэм Низами Ганджави тоже во многих случаях связаны с конем. Это касается и его поэм «Хамса», «Хусрав и Ширин», «Хафтпайкар» («Семь фигур»). По мнению автора, Низами является вторым поэтом после мудрого Фирдоуси, который в стихотворной форме широко использовал слова, связанные с конем, в частности: акдиш – скрещенный конь (кровосмешение), ашхаб (конь пепельно- голубой масти), Бурок (Барог) – сказочный конь пророка Мухаммада, бур (красно-бурой масти), походный конь, тайёра (летающий конь), фарас (конь), хинг (конь бело – пепельной масти), джарда (рыжий конь), тавсан (непослушный, неприрученный конь), сахил (ржание коня), роиз (укротитель коня) и др. В четверостишиях Камола Худжанди также есть немало ценных мыслей о лошадях. Поэт в одном из четверостиший описывает падение госпожи с лошади во время прогулки. В описании этой картины он использует различные эпитеты и аллегории. К примеру, он сравнивает женщину с лепестком розы, а лошадь - с утренним прохладным ветром: Дї аз сари асп, эй ќамари хонанишин, Ту з – он фитодї, кї кунад айби ту з – ин. Ту барги гуливу аспи ту боди сабо, Аз боди сабо барги гул афтад ба замин (12, 420). Вчера, эй домашняя луна, с коня Ты падала, кто осудит за это тебя? Ты - лепесток розы, твоя лошадь – ветерок утренний, От дуновения ветра на землю падают листья розы. (Перевод автора). В двух других четверостишиях поэт выражает недо-вольство по поводу того, что ему не дали обещанного коня. Автором затрагивается и тема юмора, в частности юмор Мушфики, связанный с лошадьми. Так, поэт жалуется на лошадей, подаренных ему различными людьми. По его мнению, они не достойны его как поэта. В другом месте поэт тоже сетует на то, что его конь стар и тщедушен. Жалуется и на то, что его коню не достает попоны и покрывала, поводка и недоуздка, и от старости он мордой пашет землю. Мушфики жалуется и на болезни, связанные с лошадью. Но свой юмор на эту тему он одевает в очень нежное и изысканное поэтическое одеяние. У поэта есть и такие стихи, в которых он хвалит коня. В диссертации автор анализирует всякое упоминание о лошадях в таджикско-персидской литературе – и в поэзии, и в прозе. В этом ряду и книга «Бадоеъ-ул-вакоеъ» («Удивительные приключения») Зайниддина Махмуда Восифи, и стихи Сайидо Насафи, Шамсиддина Шохина, Хазина Лохиджи и др. Устод Садриддин Айни считается автором, написавшим заключение к «Бадоеъ-ул-вакоеъ» Зайниддина Махмуда Восифи. Думается, что газель «Дар васфи асп» («Песня о коне») написана именно под влиянием Восифи. Эта газель впервые была опубликована в газете «Комсомолец Таджикистан» 11 октября 1968г. С.Айни к теме коня обращается и в учебнике «Тахзиб-уссибён» («Нравственное воспитание детей»). О домашних животных, в том числе и о лошади, он пишет простым, доступным детям языком. Таким образом, основываясь на всем вышеизложенном, можно утверждать, что образ коня присутствует в творчестве многих (если не всех) таджикско-персидских писателей. При этом каждый из них внес свою лепту в эволюцию этого образа, придав ему особую трогательность, наделив его прекрасными чертами. Все это в совокупности и породило в людях настоящую искреннюю любовь к этому удивительному представителю животного мира. Четвертая глава диссертации называется «Упадок и эволюция художественного изображения лошади в литературе XX - начала XXI вв.» и состоит из трех параграфов. В первом параграфе - «Судьба вьючной лошади в стихах Мирзо Турсунзаде» - анализируется известная поэма таджик-ского поэта «Хасан - арбакеш» (1952-1954). При этом особый акцент делается на новом подходе к образу коня, который сосуществует, «живет» рядом с главным героем поэмы. Большинство литературоведов считает, что поэма имеет две основные сюжетные линии. Одна - это отношение Хасана к своему коню и повозке (арбе), а другая - его любовь к Садаф. М.Турсунзаде через любовь Хасана к коню и Садаф, старается показать отношение людей друг к другу, их любовь и верность к коню, как спутнику жизни. Таджикская критика, литера-туроведы М.Шакури, Ю.Бобоев, Х.Шодикулов, русский писатель А.Сафронов и другие весьма высоко оценили поэму. Некоторые литературоведы пытаются обосновать созвучие, некое сходство между поэмой «Хасан - арбакеш» М.Турсунзаде и повестью «Прощай, Гульсары» известного кыргызского писателя Чингиза Айтматова. И в первую очередь это созвучие прослеживается в образах коней, созданных в этих произведениях. При этом, если М.Турсунзаде хвалит коня от имени Хасана, то Ч.Айтматов сам воспевает лошадь и заставляет делать это и Танабая, и других персонажей книги. М.Турсунзаде с самого начала и до конца поэмы восхваляет новую технику, а Ч.Айтматов не списывает лошадь со счетов. По его мнению, она всегда будет иметь место в жизни человека. М.Турсунзаде в некоторых своих стихах «Шеъри ман» («Мой стих»), «Офарин, дил» («Браво, сердце») также вспоминает скакуна. В стихотворении «Браво, сердце» (1967) поэт пишет: … Асп рон, аз наъли аспи ту шарор ояд бурун, Асп рон, чанги замин беихтиёр ояд бурун. Асп рон, бо оњувон аз чашмасорон об нўш, Чашмаро бингар чї сон аз кўњсор ояд бурун! (22, 17). … Гони коня, да так, чтобы из - под копыт вылетали искры, Гони коня, да так, чтобы пыль поднималась столбом с земли. Скачи, чтоб с газелями родниковую воду попить, Взгляни на родник, что из - под скал выходит! (Перевод автора). Таким образом, образ коня в творчестве М.Турсунзаде развивался постепенно, усиливая национальные и реалис-тические черты в творчестве поэта. Во втором параграфе - «Образ боевых коней в современной таджикской литературе» - подчеркивается, что с античных времен лошади являлись не только средством верховой езды, символом доблести молодых людей, но и были признаны «символом государственной мощи и спокойствия страны». Что же касается новейшей истории, то и в этот период лошади были первыми помощниками людей в быту, в труде и, конечно, в сражениях. Так, в рассказе писателя-фронтовика Хазраткула Файзиева «Аспи љанговари ман» («Мой боевой конь») создан прекрасный образ коня по кличке Орлик. Этот конь вместе со своим хозяином участвовал во всех боевых операциях и погиб на поле боя. Поэты новейшего времени тоже внесли свой вклад в эволюцию образа коня в таджикской литературе. Так, Лоик Шерали - известный таджикский поэт, в своем стихотворении «Рухи Рахш» («Дух Рахша») из цикла «Илхом аз «Шохнома» («Вдохновение от «Шахнаме») рассказывает о верности и самоотверженности коня главного героя «Шахнаме» Рустама - Рахша. Дух Рахша в изображении Лоика, как и дух его наездника - смелого витязя, богатыря и патриота Рустама, вечен и обладает немеркнущей славой: Рўњи ў рўњи бузургист, Зинда бошад бо заминњо, Бо замонњо, бо самоњо (14, 131). Его душа - дух величия, Жива она с землей, Со временем, с небесами. (Перевод автора). Гулрухсор в своем стихотворении «Нома» («Послание»), которое было написано болгарскому поэту Йордану Милеву после перевода им «Шахнаме», причину написания письма Султан-Махмуду объясняет читателям в конце стихотворения: То нагардад кўр чашми интизор, То наёяд Рахш бе Рустам дигар! (14, 131). Чтоб не ослеп глаз ожидающего, Чтоб не пришёл Рахш без Рустама. (Перевод автора). Отзвуки «Шахнаме» пронизывают многие стихи: Гулрухсор - «Нома» («Послание»), Гулназара - «Чу, Фирдавси њанўз аз кини Мањмуд…» («Как Фирдоуси еще от мести Махмуда…»), Мумина Каноата - «Гули бодом» («Цветок миндаля»), а также стихи других современных поэтов. Так, М.Каноат в образе коня Гули бодом изображает тысячи боевых коней, которые в годы Великой Отечественной войны воевали вместе со своими всадниками и погибали от вражеских пуль. Поэт выражает сердечную любовь народа к этим благородным существам. М.Каноат к теме лошади обращается и в мирное время, когда конь наравне с людьми занят повседневным трудом. Так, в стихотворении «Шеъри казок» («Казахское стихотворение», 1963), посвященном казахскому поэту Олжасу Сулейманову, Каноат сравнивает бег лошади с прохладным ветром в степи, ласкающем весеннюю траву, и этот бег очаровывает человека. В стихотворении Бозора Собира «Асп» («Конь») речь идет о лошади, наездник которой ушел на войну и не вернулся. Гулрухсор в стихотворении «Один мужчина, один конь» изображает коня, который потерял своего наездника, и хозяина на поле сражения, страдающего от этого. Все перечисленные стихи, посвященные человеку и его верному другу – коню, отличаются высоким поэтическим мастерством их авторов, а также наполнены любовью и глубоко прочувствованным искренним нежным, отношением к лошади. Из прозаических произведений, посвященных взаимо-отношениям человека и коня, автор особо останавливается в своем исследовании на рассказах Абдурофеа Рабиева «Аспи охирин» («Последний конь») и Абдулхамида Самадова «Аспи бобом» («Дедовская лошадь»). По его мнению, эти рассказы и им подобные не дают зачерстветь людским сердцам, воспитывают в подрастающем поколении самые высокие чувства – любовь, преданность, дружбу, патриотизм, добро. Третий параграф называется - «Отражение внутреннего мира лошади в современной таджикской литературе». В 70-90-е годы ХХв. в таджикской литературе появился ряд произведений, рассказывающих о сопричастности судьбы человека и лошади. Одним из таких произведений является рассказ Бахманёра «Аспи оби» («Водяной конь»). В основу этого рассказа положено предание о том, что основателем рода хатлонских коней является «аспи оби», т.е. конь, вышедший из воды. Писатель умело, мастерски использовал рифмованную прозу (насри мусаљљаъ). Такой стиль повествования сближает его произведение с поэзией. В описании качеств «водяного коня» Бахманёр использует самые различные эпитеты, возвышенные слова и выражения, подчеркивает его преимущества перед казахским, афганским и другими могучими боевыми конями. Через 14 лет после публикации рассказа «Водяной конь» Бахманёр вновь вернулся к теме коня, написав рассказ «Аспи заринёл» («Златогривый конь»). Это произведение Бахманёра очень лирично, и эта лиричность появляется благодаря определенным писательским приемам. Так, повторы выражений и целых предложений не только не ущемили достоинств рассказа, но, наоборот, добавили ему внушительности и величественности. Если основу рассказа «Аспи оби» («Водяной конь») составляет народное предание, то сюжет рассказа «Златогривый конь» является продуктом фантазии самого писателя. Думается, что Бахманёр при написании этого рассказа использовал эпизод из мифического сказания «Тиштр-яшт» (Авеста), по которому демон засухи Апаоша - тощий, облезлый и немощный черный конь, а его соперник, бог дождя – Тиштрийна - белый конь с золотой гривой, золотыми ушами и золотой уздечкой. Интересные рассказы о лошади написали также Фазлиддин Мухаммадиев - «Аспи сугурта» («Страховая лошадь»), Абдурофе Рабиев - «Байтал» («Кобыла»). Уже по одним названиям рассказов можно понять, что они посвящены лошадям. Образ хатлийского (хатлонского) коня высоко - художественно, ярко воспевается в творчестве Хакназара Гоиба и Сафара Махмуда. В поэме Хакназара Гоиба «Суруши Хатлон» («Хатлонский вестник») образ хатлийского коня изображен двояко: в прямом значении и символически: Аспи хатлї мезанад хеза, Дар талу дар пуштаи таърих. Чу…чу…, эй пешонаиспедам, Зиндае аз куштаи таърих (28, 44). Скачет конь хатлийский, По долинам и буграм истории. Ну…ну…, эй конь мой белолобый, Живой из убитых историей. (Перевод автора). Поэт поставил своей целью, с одной стороны, описать качества знаменитых хатлонских коней, а с другой - продемонстрировать богатство, язык и культуру таджиков, которые, несмотря на все перипетии истории, не только сохранили эту культуру, но и приумножили, обогатили ее. Поэт, совершивший на коне путешествие в прошлое страны, радуется вместе с предками, огорчается за их ошибки, выражает сожаление. Путешественник, возвращаясь из древнего мира в настоящий, сталкивается с жуткой, страшной картиной: его земляки, соратники, единокровные братья, единоверцы воюют друг с другом, грабят и убивают друг друга. Ошеломлённый этим, он хочет во весь голос кричать, но крик застревает в горле. После достижения национального примирения, в сердце поэта появляется искра надежды на светлое будущее нации. Стихотворение Хакназара Гоиба «Мероси аспи хатлони» («Наследство хатлонского коня») является логическим продолжением поэмы «Хатлонский вестник» («Суруши Хатлон»). Хатлийский конь в изображении Хакназара Гоиба с древних времен по настоящее время был свидетелем радости и печали хатлонцев, вражеских нашествий и создания современного таджикского государства. Хотя этот конь, как и хатлонцы, сталкивался с жесточайшими действиями чуже-земцев, но, как и его хозяева, он сохранил божественную стать, хатлонскую честь и другие свои достоинства. О хатлонском коне прекрасные стихи написал Сафар Махмуд («Пайкараи Исмоили Сомони» - «Памятник Исмоилу Сомони», «Аспи хатлонї» - «Хатлонский конь» и др.), философскую поэму «Белая лошадь» - Салимшо Халимшо. Вдохновенные строки этих поэтов поражают своей мета-форичностью, эпитетами, аллегориями, и все это – для прославления одного из ближайших четвероногих друзей человека. Примечательны также некоторые прозаические произведения о лошади. Здесь можно назвать рассказы Сипехри Хасанзода «Бозгашти аспи дахмарда» («Возвращение пастушьей лошади»), Равшана Ёрова «Аспи љувоз» («Лошадь из маслобойни»), очерки Раджаба Мардона «Не обижай коня» («Аспа озор надех») и «Легенду о коне» («Достони асп») из его книги «Пламя любви». Заслуживают внимания произведения Тойтуры Ботиркулова - знаменитого путешественника и охотника, написанные на основе его жизненных наблюдений. Немало страниц в них посвящено и лошадям. Игре «Бузкаши» («Козлодрание») - одному из любимых занятий молодых мужчин - таджиков, особенно молодых людей горных селений, наездничеству посвятил свое стихотворение «Човандоз» («Наездник») Сайдали Маъмур. В стихотворении он вспоминает молодость своего отца и гордится тем, что имя его отца, как знатного наездника, до сих пор у всех на устах. Тему коня затрагивает в своей поэме «Достони нави «Юсуф ва Зулайхо» («Новое сказание о Юсуфе и Зулейхе») поэт-воин Абдуджаббор Каххори, а поэт Салим Зарафшонфар написал стихотворение «Аспи вораста» («Спасенный конь»). Салим проявляет лучшие свои качества при написании небольшой повести «Шохасп» («Король коней»). Рассказ Маджида Салима назван «Шихаи асп» («Ржание коня»). Здесь он, с одной стороны, описывает ласку-любовь к такому умному, понимающему человека животному, как конь, а с другой стороны, - человеческую мерзость и подлость, глупость его поступков по отношению к коню. Образ коня занимает большое место и в детской литературе. Конь воспевается во многих детских поэтических и прозаических произведениях. К примеру, городской ребенок с конем (лошадью) знаком только по фильмам. Ему хочется побывать в зоопарке, покататься на лошади, или хотя бы на пони. В стихотворении Гулчехры Сулаймони как раз затрагивается эта тема: Аспи саманди бодпо, аспаки мањбуби мо, Ёлу думаш ќир барин, давиданаш тир барин (7, 112). Быстроногий рыжий конь, любимый наш конек, Как смола черные грива и хвост, как стрела - бег его. (Перевод автора). Посещение зоопарка пробуждает в ребенке сильный интерес к миру животных. Ему больше всего нравится лошадь, бегущая вперед. В зарисовке Марджоны Вализаде «Саманди орзухо» («Детские мечты») рассказывается о деревянных лошадках. Автор с сожалением констатирует, что в силу большого объема материала, касающегося темы лошади, он не смог проанализировать все произведения таджикских писателей, посвященных этому благородному животному. Но и из того, что было исследовано, видно, какое большое место занимает образ лошади (коня) в таджикско-персидской литературе. В итоге своего исследования автор пришел к следующим выводам: 1. Воспевание лошади в истории таджикской литературы имеет своим источником авестийскую мифологию, в которой четко прослеживается вера в животных как тотем. Многние персонажи авестийской мифологии и географические названия времени Авесты связаны с лошадью. 2. Коран обязывает мусульман бережно, по – доброму относиться к лошади, этому благородному животному. Так, пророк ислама запрещает заключение всякого рода пари на лошадь, за исключением скачек и стрельбы. 3. Привязанность людей к лошади впоследствии станет причиной появления огромного количества рассказов и легенд, песен и сказок, пословиц и поговорок, загадок, гороскопов и сонников, народных четверостиший, рубаи, посвященных этому животному. 4. Традиция написания повествования о лошади (Фараснаме) в таджикско-персидской литературе берёт своё начало с XIII-XIV вв. Под влиянием арабской литературы было сочинено более 90 фараснаме, из которых 56 письменных экземпляров дошло до нас. Прозаические и стихотворные таджикско-персидские фараснаме, и с точки зрения специальных значений, и с литературной точки зрения имеют особое значение. В каждом из этих произведений представлена багатая терминология, и образные выражения, относящиеся к теме лошади и, прежде всего, Фараснаме способствуют обогащению таджикского языка и литературы. Лучшими образцами стихотворных аспнаме являются «Фараснаме» Фахриддина Али Сафи, Гаввоса, Сайида Хусайни, «Фараснаме» неизвестного автора, «Аспнаме» Амира Хусрава Дехлави, «Хисоми» Котиби Нишопури, «Фараснаме» Хазини Лохиджи, «Фараснаме» Мирзо Абдулькадыра Бедиля и др. 5. Глубокая разработка образа лошади в таджикско-персидской литературе берёт начало в творчестве Рудаки и достигает своего апогея в бессмертной «Шахнаме» Фирдоуси и в «Хамсе» Низами Ганджави. Фирдоуси в «Шахнаме» рядом с богатырём Рустамом, всегда готовым встать на защиту Родины, изображает его друга - коня Рахша. Боевые лошади и целая плеяда их также изображаются в творчестве Ибн Сины, Низами Арузи, Анвари Абеварди, Фаррухи, Асджади, Манучехри, Камола Худжанди, Хакани Шарвани, Саади Ширази, Абдуррахмана Мушфики, Зайниддина Васифи, Сайидо Насафи, Шамсиддина Шахина, Садриддина Айни и др. 6. Рекомендации Унсурулмаоли Кайковуса в «Кабуснаме», как знатока коневедения, оказались полезны не только его сыну, но и тысячам ездоков. Свою роль в прославлении лошади сыграла и «Наврузнаме» Омара Хайяма. 7. В поэме «Хасан-арбакеш» М.Турсунзаде – представителя современной таджикской литературы, изображается одна из важных проблем начала XXв. - с появлением техники друг человека – лошадь постепенно отходит на второй план. 8. В современной таджикской прозе представлены образы боевых коней. О них и их отважных наездниках, воевавших на полях Великой Отечественной, писали прозаики Х. Файзиев, А.Рабиев, А. Самадов и другие и поэты Лоик, Гулрухсор, Гулназар, М.Каноат и Б.Собир. 9. Если рассказы Бахманёра «Аспи обї» («Водяная конь») и «Аспи заринёл» («Златогривый конь») имеет мифологическое основание, то Ф.Мухаммадиев, вспомнив одну обычную привычку лошади страхового агента, создаёт рассказ «Страховая лошадь». Введя образ лошади в своих произведениях А.Рабиев (рассказ «Байтал» - «Кобыла»), Сипехри Хасанзод («Бозгашти аспи дањмарда» - «Возвращение пастушьей лошади»), Равшани Ёрмухаммад (рассказ «Аспи љувоз» - «Лошадь из маслобойни»), Салими Зарафшонфар (повесть «Шоњасп» - «Король коней»), Маджиди Салим (рассказ «Шињаи асп» - «Ржание коня») и Раджаб Мардон (очерк «Аспа озор надењ» - «Не обижай коня», «Достони асп» - «Легенда о коне») представляют читателям лошадь, как сметливого животного, которое воспринимает добро и зло и вместе с человеком борется за жизнь. 10. Хакназар Гоиб в поэме «Суруши Хатлон» («Вестник Хатлона») в стихотворение «Мероси аспи хатлонї» («Наследие хатлийского коня») и Сафар Махмуд в стихотворение «Пайкараи Исмоили Сомони» («Памятник Исмаила Самани»), «Ќиссаи кўњи Фурўш ва ангораи шоњи Куруш» («Сказка о горе Фуруш и догорке царя Куруш»), «Аспи хатлонї» («Хатлонский конь») в новых условиях обращая свой взор к хатлонскому коню, утверждают, что чужестранцы вывезли не только национальные богатства, но и спустили нацию с быстроходного хатлийского коня на землю. Но по веянию свежего ветра перемен и завоевания Независимости, нация, не потерявшая чести и достоинства, вновь становится всадником своего знаменитого коня. Салимшо Халимшо в поэме «Аспи сафед» («Белая лошадь») поэтическим суждением и философской фантазией с помощью Белой лошади ищет спасение нации. Рахмат Назри (стихи «Аспи љувоз» - «Лошадь из маслобойни», «Соли асп» - «Год лошади»), Абдуджаббор Каххори («Ќиссаи нави Юсуф ва Зулайхо» - «Новое сказание о Юсуфе и Зулайхе»), Салими Зарафшонфар («Аспи вораста» - «Спасённый конь»), Сайдали Мамур («Човандоз» - «Наездник») и Хайрандеш (стихотворение «Соли асп» - «Год лошади») обращают свой взор на различные стороны внутреннего мира лошади. В новейшей таджикской литературе описание лошади берёт начало с описания детских игрушек (Гулчехра Сулеймани в стихотворение «Аспак» - «Лошадка», Марджона Вализаде в очерке «Саманди орзухо» - «Детские мечты») и продолжается описанием образа реальной лошади. |