Изучение современной церковной истории не столько увлекательное занятие для историка, сколько печальная необходимость для всякого, ищущего спасения души

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 28

Гласность и перестройка

Между тем коммунизм в Советском Союзе стал приходить в упадок в результате начатой М. Горбачевым политики гласности и перестройки. В 1985 г. убежденность советских руководителей в том, что им нужно догонять США в экономической и военной области, привела к власти лидера, готового идти на риск, — Михаила Горбачева. А возможно, согласно одной из гипотез, реальные обладатели политической власти в мiре испугались риска атомной войны между СССР и Западом и надели намордник собаке (коммунизму), которая могла начать кусать своего хозяина (масонство). Результатом было усиление западного крыла мiровой антихристианской закулисы за счет восточного крыла. Промыслом Божиим, реформаторские усилия Горбачева, направленные, по-видимому, на модернизацию и усиление коммунистического советского государства, привели к его крушению и возрождению религии, хотя, по большей части, и не истинной религии.
По-разному оценивают влияние горбачевско-ельцинского периода российской истории (1985–1995) на церковную жизнь. Демократически мыслящие — положительно; и в самом деле, имеются некоторые несомненные выгоды: окончание открытого гонения, рассекречивание некоторых архивов КГБ и раскрытие большой доли правды о советском периоде в целом и о Московской патриархии в частности, а также данная живущим в России христианам возможность встретиться с живущими за границей и почерпнуть от их опыта, и наоборот. Однако, с течением времени, разлагающее и раздробляющее действие российской демократии становилось все более и более очевидным. Порнография, насилие, преступность всякого рода чрезвычайно умножились, и многие считают, что вырастить детей в истинном христианском благочестии стало намного сложнее, чем в советские времена. Общий культурный уровень народа тоже заметно снизился; а свобода, предоставленная религии, пошла на пользу больше всякого рода сектам и лжерелигиям, чем истинному Православию.

Конечно, любящим Бога вся поспешествуют во благое (Рим. 8:28). Так, мы знаем, что несмотря на все разочарования, которые доставил истинно-православным христианам этот период, несомненно были и важные уроки и преимущества, выучить и использовать которые нам необходимо, если только у нас есть глаза, чтобы разглядеть их. Среди достижений этого периода следует отметить крушение у большинства русских людей веры в идола "демократии". Покуда русские, отвергнув коммунизм, продолжали возвеличивать демократию, не видя близкого исторического и философского родства этих двух западных ересей, им было не понять истинные корни и природу революции и поэтому не вернуться к Истинному Православию. Но теперь, смеем надеяться, православные русские люди могут видеть лукавую и антихристианскую природу не только Октябрьской, но и Февральской революции, и будут готовы в предопределенный момент принять истинную богоустановленную власть...

В начале горбачевского периода коммунисты не выказывали никаких признаков своей грядущей либерализации по отношению к религии. В ноябре 1986 г. Горбачев, выступая в Ташкенте пред партийными работниками, сказал, что членство в партии несовместимо с религиозными верованиями (возможно, это относилось к коммунистам-мусульманам). А в 1987 г. его главный идеолог "либерал" А. Яковлев сказал в связи с грядущим в следующем году тысячелетием крещения Руси: "Богу Богово, Церкви церковное, но нам, марксистам, принадлежит полнота истины. И на основании этого любые попытки представить христианство "матерью" русской культуры должны быть решительно отвергнуты. И если русское средневековье заслуживает внимания историков, то этого нельзя сказать о тысячелетней дате Православия" (38).

Однако, политические соображения и особенно необходимость для Горбачева перейти, пользуясь терминами сэра Джеффри Хоскинга, от "перестройки № 1" к "перестройке № 2", вызвали изменения также и в его политике по отношению к Церкви (39). Поворотной точкой стал апрель 1988 г., когда Горбачев встретился с патриархом и старейшими митрополитами и установил новый церковно-государственный конкордат, напоминающий пакт Сталина—Сергия в 1943 г. Этот конкордат, вместе с подспудным ростом религиозных чувств, ознаменовавшим последующие несколько лет духом гласности и освобождением большинства узников совести, сделали торжества тысячелетия Крещения Руси в июне 1988 г. поистине центральным событием в жизни страны. Более того, очень широкое освещение празднования в средствах массовой информации дало мощный импульс дальнейшему движению религиозного возрождения. Патриархия, естественно, выразила власти свою благодарность. Даже уже спустя два года, 17 июля 1990 г. (в день мученической кончины Царя Николая!), патриарх Алексий заявил в интервью газете "Правда", что он молится за сохранение Коммунистической партии!

Плоды этого вскоре стали явны всем. Большинство узников совести были освобождены; было дано разрешение на открытие многих сотен храмов (1 830 только за первые девять месяцев 1990 г.); религиозные общества и объединения почти всех конфессий выросли, как грибы, по всей стране; программы по православному искусству и архитектуре и проповеди священнослужителей в рясах стали обычными на телевидении, а комментаторы разных политических направлений стали превозносить вклад Православной Церкви в русскую историю и культуру...

У этого процесса были и негативные аспекты. Истинно-Православная Церковь оставалась вне закона; по местам продолжалось сопротивление местных чиновников открытию храмов, особенно в провинции; а религиозные активисты впали в прелюбодейное смешение религии с национализмом или гуманистической культурой (40). Более того, продолжало существовать подозрение, что новоявленное уважение партийцев к религии было просто тактическим маневром.

Такой скептицизм находил себе основание в реальности. В конце концов, никто из ведущих российских коммунистов не заявил о своем обращении в христианство (в отличие от грузинских и болгарских два-три года спустя). Мало того, в апреле 1988 г., в том самом месяце, когда Горбачев встречался с патриархом, в "Коммунисте" вышла анонимная статья, в которой утверждалось, что реальной целью нового горбачевского подхода к Церкви было скорее коммунизировать Церковь, чем христианизировать партию.

Но если это было целью партии, то нужно признать, что эффект получился обратный. Ибо, в отличие от конкордата 1943 года, действительно коммунизировавшего Церковь, конкордат 1988 года, наоборот, помог православным христианам освободиться от пут коммунистической идеологии и насилия. Ибо, если церковные иерархи и продолжали платить дань фальшивых похвал "ленинским нормам", то совершенно не так обстояло дело со многими священниками и мiрянами, из которых, пожалуй, наиболее известным и влиятельным был о. Глеб Якунин (освобожденный и разрешенный в священнослужении в 1987 г.), являвшийся одним из самых громогласных, радикальных и популярных критиков Компартии.

Это было наиболее всего заметно весной–летом 1990 г. Мартовские выборы принесли триста депутатских мандатов на разных уровнях духовенству различных религий и деноминаций, в том числе девяти десяткам русских православных клириков, в то время как кандидатов от Коммунистической партии провалили в крупнейших городах страны. В апреле провел свой учредительный съезд Христианско-демократический союз, возглавлявшийся депутатами РСФСР священниками Глебом Якуниным и Вячеславом Полосиным и философом Виктором Аксючицем. Затем, 19 мая, в день рождения Царя-Мученика Николая II, в Москве прошло заседание Православного Монархического ордена, на котором его делегат Сергей Энгельгарт-Юрков призывал к реставрации монархии в России в лице старейшего члена дома Романовых, Великого Князя Владимiра Кирилловича.

Даже в патриархии появились под воздействием гласности признаки перемен.
Первым таким признаком была отмена на Соборе в июне 1988 г. Положения 1961 г., подчинявшего священников приходским советам. Затем был канонизирован в октябре 1989 г. Патриарх Тихон. А затем, 3 апреля 1990 г., синод МП выпустил декларацию, в которой а) заявил о своем нейтралитете в отношении к различным политическим системам и идеологиям, б) признал существование в прошлом гонений и давления на Церковь и в) молчаливо признал справедливость некоторых критических замечаний, направленных в его адрес диссидентами (41). Также в мае митрополит Ростовский Владимiр, возглавлявший комиссию, образованную для сбора материалов о подвергшихся репрессиям священнослужителях и верующих, сказал, что "до сих пор подробности репрессий игнорировались или фальсифицировались официальными, государственными и даже многими церковными источниками с целью удовлетворить принятым идеологическим стереотипам" (42). Кульминация наступила в июне, когда опросы общественного мнения показали, что Церковь превосходит по популярности партию, армию и КГБ (43). В то же самое время собрался Собор Русской православной церкви, чтобы избрать нового патриарха на место умершего Пимена. Православные диссиденты искренне надеялись, что новый патриарх будет не членом сталинско-брежневской номенклатуры, правившей церковью с 1943 г., а энергичным, канонически избранным и не скомпрометированным лидером, который восстановит свободу РПЦ и возглавит морально и духовно весь народ в целом.

Но в этот самый момент религиозное воодушевление испытало первое серьезное потрясение. Ибо РПЦ поспешно избрала на патриарший престол митрополита Ленинградского Алексия (Ридигера), человека, которого Фуров еще в 1974 г. определил в своем докладе ЦК как самого надежного (с антирелигиозной государственной точки зрения) после самого Пимена иерарха МП, и который вскоре стал известен как агент КГБ по кличке "Дроздов" (44). Это своевременно напомнило верующим, что политическая либерализация не заменяет собой настоящего очищения.

Ибо было ясно, что Московская патриархия, "вторая администрация" государства, оставалась вместе с КГБ самой неперестроенной частью советского общества со своей остающейся на местах брежневской номенклатурой, нераскаявшейся в предательстве собственной паствы на протяжении последних десятилетий.

Сталинизм руководства МП особенно ярко открылся в связи с событиями, приведшими к отставке председателя Совета по делам религий Константина Харчева, касавшимися положения церкви на Украине. Хотя Харчев и был коммунистом, он стал проводить некоторую либерализацию в отношениях Совета и церкви. Так, он настаивал, чтобы местные власти соблюдали законность в своих отношениях с верующими, поддерживал легализацию униатской Украинской греко-католической церкви (УГКЦ) и высказывался в пользу свободного избрания архиереев народом.

За это Московская патриархия пожаловалась на него в Верховный Совет, и ее жалобы были поддержаны членами идеологического отдела ЦК, включая члена Политбюро Вадима Медведева. Харчева убрали. Однако, в интервью журналистам он сделал характерное замечание о тех, кто сместил его: "Я подозреваю, что некоторые члены Синода в силу привычки полагаются больше на поддержку властей, чем на собственный авторитет Церкви" (45).

Все эти факты, получившие известность одновременно с новыми откровениями о жесткой папистско-тоталитарной структуре и деятельности МП, подорвали уже колебавшуюся репутацию патриархии у интеллигенции.

Так, о. Павел Адельгейм писал: "Патриархийная и епархиальная администрация пользуется всей полнотой административной и экономической власти над приходами. Опираясь на поддержку органов советской власти, церковные администрации применяют давление на приходы и накладывают санкции. Например, размер сборов, которые приходы обязаны платить для поддержания епархиальной администрации, определяются не приходскими советами, а епархиальными администрациями" (46). А например, согласно свидетельству архимандрита Поликарпа (Гришина), все делегаты от Орловско-Брянской епархии на поместном соборе 1988 г. были назначены местным епископом (без обсуждения кандидатур) в соответствии со списком, присланным Советом по делам религий (47). И на том же самом соборе архиепископ Хри- зостом Иркутский сказал: "Мы, архиереи, — самые бесправные, пожалуй, люди в Русской Православной Церкви. Когда нас переводят, нас никто не спрашивает. Почему и за что? Но мы поступает так же с нашим духовенством. Мы бесправны перед патриархом и Священным Синодом, они не обращают на нас никакого внимания, и мы действуем таким же образом" (48).

38) Вестник Академии Наук СССР. № 6 (1987) 1–3.

39) См.: D. HOSKING, The Awakening of the Soviet Union (Mandarin, 1991) 120.

40) См.: Г. АНИЩЕНКО, Врата ада // Посев. № 3 (1395) (Май–Июнь 1990) 135.

41) Московский церковный вестник. № 9 (27) (Апрель 1990) 1–3.

42) O. ANTIC, The Russian Orthodox Church moves towards coming to terms with its past // Report on the USSR (March 8, 1991).

43) Московские новости (3–10, 10–17 июня 1990).

44) См.: ELLIS, The Russian Orthodox Church... 216, 224–226; Keston News Service. № 352 (June 14, 1990) 3; Священник ГЕОРГИЙ ЭДЕЛЬШТЕЙН, Новый патриарх как олицетворение наших проблем // Русская мысль (6 октября 1990).

45) Огонек. № 44 (Октябрь 1989). Ср.: Keston News Service. № 339 (November 30, 1989) 16–18; № 341 (January 11, 1990) 13–14.

46) Священник ПАВЕЛ АДЕЛЬГЕЙМ, Тупики нашего возрождения // Православная Русь. № 6 (1411) (1990) 8.

47) Д. КОЛЕСНИЧЕНКО, О распространении еретических и языческих религиозных учений среди исконно православных народов СССР // Свободная Россия. № 3 (96) (17 июля 1990) 28.

48) В. БОРЩЕВ, Возвращение дыхания // На пути к свободе совести (М.: Прогресс, 1989) 233.

Украинские автокефалисты

В начале 90-х годов два церковных движения, возглавлявшиеся из-за рубежа, начали представлять собою определенную угрозу для Московской патриархии.

Первое — возрождение движения за церковную автокефалию Украины. Чтобы правильно понимать это движение, нужно вернуться в 1946 год к Львовскому собору, когда Сталин интегрировал униатов (католиков по вере, но православных по обряду) в Московскую патриархию и вынудил тех из них, кто не пожелал стать православным, уйти в подполье. Когда Горбачев пришел к власти и завел политику гласности, униаты вышли на свет и начали кампанию по легализации своей церкви. Они добились цели в январе 1990 г., вскоре после встречи Горбачева с Римским папой. Еще прежде, чем они восстановили свою свободу на законных основаниях, они начали захватывать многие храмы на Западной Украине, которые, как они считали, по праву принадлежали им. К декабрю 1991 г. 2 167 номинально православных прихода перешли к униатам. Лишенная помощи местных властей, выказывавших все признаки благоволения к униатам, Московская патриархия казалась совершенно беспомощной перед лавиной, которую ей было никак не остановить (49).

Поскольку МП считалась дискредитированной своими связями с коммунизмом, с одной стороны, и русским национализмом, с другой, заштатный патриархийный епископ Иоанн (Бондарчук) объявил в октябре 1989 г. о создании Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ). Патриархия немедленно запретила его в священнослужении. Однако, МП решила пойти и на некоторые уступки национальным чувствам украинцев и создала в январе 1990 г. якобы автономную, но на деле промосковскую Украинскую православную церковь (УПЦ МП) во главе с митрополитом Киевским Филаретом (Денисенко).

Между тем, отношения между православными и католиками продолжали обостряться, и в марте униатский архиепископ Львовский Володимiр (Стернюк) покинул четырехсторонние переговоры между римокатоликами, униатами, русскими православными и УПЦ МП. Затем в июне УАПЦ созвала свой первый Всеукраинский собор в Киеве, на котором Мстислав Скрыпник, бывший лидером украинских автокефалистов в США, был интронизирован как первый патриарх в истории Украины. УАПЦ получила дальнейшую значительную поддержку после того, как Украина добилась независимости в конце 1991 г.

В целом русские православные были против политического разделения России и Украины, считая русских, украинцев и белорусов, по существу, тремя частями единой славянской расы, которые должны держаться вместе на основании своих близко родственных религии, культуры и истории. Эту точку зрения, однако, разделяли не все украинские верующие. "Украинская автокефальная православная церковь, — сказал Анатолий Красиков, — это выражение непоколебимой воли украинского народа окончательно освободиться от имперской [русской] Православной церкви, которая является инструментом духовного угнетения украинского народа, направленного на его полную русификацию и порабощение" (50).

Этот всплеск националистических чувств, вместе с открытием российской парламентской комиссией того факта, что несколько ведущих митрополитов МП были агентами КГБ, вынудил УПЦ МП искать, с одной стороны, более тесных отношений с униатами и националистами в церкви и в государстве и, с другой стороны, полной автокефалии от Московской патриархии. Однако, многие русские члены УПЦ были против дарования полной автокефалии, как были они и против автономии двумя годами раньше. Так что на своем соборе в первых числах апреля 1992 г. МП отвергла просьбу о полной автокефалии для УПЦ.

Но в этот момент в и без того сложную ситуацию привнесся новый фактор — спор о личности и поведении лидера УПЦ митрополита Филарета, подвергшегося резким нападкам некоторых кругов российской прессы за безнравственность и политический оппортунизм. В течение долгого времени московские иерархи защищали своего коллегу от этих нападок, но теперь давление стало слишком сильным. Филарета принудили дать обещания оставить кафедру и созвать собор УПЦ для избрания нового предстоятеля. По возвращении в Киев, однако Филарет отказался исполнять свои данные в Москве обещания, заявив, что их вырвали у него силой, и что если он уйдет, то это будет означать конец автономии УПЦ и ее возвращение к статусу митрополичьего округа Московской патриархии. Но это объяснение не было принято многими из его паствы; он был отстранен от служения патриархом Алексием, и в марте 18 из 22-х епископов УПЦ избрали в Харькове нового лидера УПЦ — митрополита Ростовского Владимiра (Сабодана).

Филарет проигнорировал это запрещение, и в мае он и епископ Переяславский Антоний (Масендич) (УАПЦ) встретились в Киеве и провозгласили воссоединение своих церквей в единый "Киевский патриархат". Такое воссоединение когда-нибудь могло бы и в самом деле оказаться желанным для УАПЦ, но в настоящий момент патриарх Мстислав отверг его. Однако, Филарет продолжал пользоваться поддержкой украинского президента Л. Кравчука, некоторых лидеров националистических движений и большей части подконтрольной государству прессы. В июне–июле УАПЦ была вынуждена принять соединение с Филаретом. Смысл этого акта, как кажется, состоял в том, чтобы патриарх Мстислав стал бы главой новой церкви, известной как Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП), в противоположность Украинской православной церкви митрополита Владимiра в составе Московской патриархии (УПЦ МП), тогда как реальным управляющим, стоявшим за патриаршим троном, оставался бы Филарет.

В июле Филарет ездил в Стамбул искать признания от недавно интронизированного патриарха Константинопольского Варфоломея. Но эта поездка принесла Филарету лишь дальнейшие сложности, поскольку российская таможня задержала некоторые дары, предназначавшиеся для Варфоломея, и Варфоломей отказался сослужить с ним. И до сих пор ни одна из "официальных" православных церквей не признала каноничность Киевского патриархата (если не считать диссидентский Болгарский синод во главе с епископом Пименом [Этот синод был ликвидирован в 1999 г. — Ред.]).

С октября 1992 г. УПЦ КП начала разваливаться. Патриарх Мстислав настаивал, чтобы Филарет и митрополит Антоний (Масендич) оставил свои церковные посты. Наконец, архиепископ Львовский Петр, епископ Уманский Михаил и некоторое число духовенства, включая протоирея Владимiра Ярему, ушли из протеста против поведения Филарета. Они создали третью украинскую православную юрисдикцию, называвшуюся Украинской православной автокефальной церковью (УАПЦ).

11 июня 1993 г., через пять дней после смерти патриарха Мстислава, УПЦ КП избрала митрополита Черниговского и Сумского Владимiра (Романюка) местоблюстителем патриаршего престола и призвала к единству УАПЦ. Однако, в сентябре собор УАПЦ отверг этот призыв и избрал патриархом Киевским и всея Украины о. Владимiра Ярему, принявшего монашеский постриг с именем Димитрий. В октябре митрополит Владимiр (Романюк) был избран патриархом Киевским.

Однако, в июле 1995 г. патриарх Владимiр умер, и на смену ему пришел Филарет. Есть сильные подозрения, что смерть Владимiра произошла не от естественных причин, т. к. он был близок к раскрытию финансовых махинаций Филарета. После его смерти четыре архиерея из УПЦ КП перешли в УАПЦ (51). Итак, теперь на Украине появились два патриарха Киевских — Филарет (Денисенко) в УПЦ КП и Димитрий (Ярема) в УАПЦ, и один митрополит Киевский — Владимiр (Сабодан) от УПЦ МП, которому подчиняется большинство украинских православных (52).

Следующее важное событие произошло в апреле 1995 г., когда шесть живущих заграницей украинских епископов во главе с митрополитом Константином были прняты в юрисдикцию Вселенской патриархии (53). Это вызвало резкий протест со стороны патриарха Московского Алексия, зато было сделано с предварительного согласия УПЦ КП и УАПЦ, из чего явствует, по мнению Ж.-Ф. Мейера, что эмигранты, возможно, пытаются восстановить единство Украинской церкви с конечной целью избрания одного патриарха Киевского, которого признавала бы вся полнота мiрового официального православия (54).

Недавние отчеты показали, что в 1996 году у УПЦ МП было 6 464 прихода и 5151 клирик, т. е. на 7 % больше по сравнению с 1995 г.; у УПЦ КП — 1332 прихода и 1 100 клириков, на 35 % меньше, чем в 1995 г.; у УАПЦ — 1 209 приходов и 548 клириков, на 49 % больше, чем в 1995 г., — ясное свидетельство о сильном вторжении автокефалиствов в паству патриарха Филарета (55).

В этой связи следует отметить два других сепаратистских движения, основанных на националистических принципах, возникших в бывших советских республиках. Так, часть Православной церкви в Эстонии, состоящая из примерно 40 000 членов и 80 приходов, стала искать отделения от Московской патриархии и войти в юрисдикцию Вселенской патриархии, восстановив тем самым статус автономии, дарованной (совершенно незаконно) Эстонской Церкви Константинополем в 20-е годы (56). В начале 1996 года этот спор стал столь серьезным, что Московская патриархия на время разорвала общение с Константинопольской и Финской церквами (57).

А в 1992 г. епископ Петр Бельский (Автономная Молдавская церковь) порвал с Московской патриархией и перешел в Румынскую, которая затем восстановила митрополию в Кишеневе. (До II Мiровой войны все молдавские территории на правом берегу Днестра составляли румынскую провинцию Бесарабия (58).

49) Не последней причиной этого было то, что на протяжении многих лет в патриархийных духовных школах семинаристов учили, что у католиков тоже есть благодать, что православная и католическая церковь — "церкви-сестры". По опуб
ликованным впоследствии данным, 60 % перешедших в униатство были выпускниками Ленинградских духовных школ. — Прим. ред.

50) The Exarch vs. the Patriarch // Новое время. № 26 (Июль 1992) 13. Цит. по: K. DAWISHA, B. PARROTT, Russia and the New States of Eurasia (Cambridge University Press, 1994) 96.

51) См.: Церковные новости. № 6 (49) (Ноябрь–декабрь 1995) 10.

52) См.: Ukrainian Sсorecard // St. Sophia Quarterly. № 1 (Winter 1995) 4.

53) См.: Orthodox Observer (April 1995).

54) См.: MEYER, Religions et securite internationale... 31.

Прим. ред.: Мейер был совершенно прав: в последнее время активно ведутся переговоры о возможности создания единой Украинской поместной церкви путем объединения УПЦ КП и УАПЦ КП и признания новой юрисдикции Константинопольским патриархатом. Этого желают и украинские власти, причем, по прогнозам депутатов, в случае объединения "обеих частей украинского православия" и признания их каноничности Константинополем, большинство верующих УПЦ МП перейдут в "единую Украинскую поместную церковь", поскольку их останавливает на этом пути по сути дела лишь то, что МП объявила Киевский патриархат неканоничным и наложила прещения на его епископов. См.: Вертоградъ-Информ. № 12 (69) (2000) 25–26.

55) См.: Вертоградъ-Информ. № 7–9 (16–18) (1996) 15.

56) См.: Orthodox News. Vol. 9. № 8 (August 1995).

57) См. несколько статей в: Service Orthodoxe de Presse 206–208 (Mars–Mai 1996).

58) См.: Service Orthodoxe de Presse 175 (Fevrier 1993) 12–14.

Blog

Изучение современной церковной истории не столько увлекательное занятие для историка, сколько печальная необходимость для всякого, ищущего спасения души

Содержание