Geum.ru

В. М. Найдыш Концепции современного естествознания

Вид материалаУчебник

Содержание


5. Познание природы в эпоху возрождения
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   39


1 Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979. Ч. 1. Гл. 1.


166


В средневековой алхимии (ее расцвет пришелся на ХШ—XV вв.) выделялись две тенденции. Первая — это мистифицированная алхимия, ориентированная на химические превращения (в частности, ртути в золото) и в конечном счете на доказательство возможности человеческими усилиями осуществлять космические превращения (давать человеку могущество над духами, воскрешать из мертвого (палингенезия) и, наконец, искусственно создать одушевленное существо — андроида или гомункула). В русле этой тенденции арабские алхимики сформулировали идею «философского камня» — гипотетического вещества, ускорявшего «созревание» золота в недрах земли; это вещество заодно трактовалось и как эликсир жизни, исцеляющий болезни и дающий бессмертие.


Вторая тенденция была больше ориентирована на конкретную практическую технохимию. В этой области достижения алхимии несомненны. К ним следует отнести: открытие способов получения серной, соляной, азотной кислот, селитры, сплавов ртути с металлами, многих лекарственных веществ, создание химической посуды и др.


Деятельность алхимика опиралась на некоторую совокупность «теоретических» представлений и образов. В их основе представление о том, что исходное материальное начало — первичная материя — хаотична, бесформенна и потенциально содержит в себе все тела, все минералы и металлы. Порожденные первоматерией тела уже не исчезают, но зато могут быть превращены друг в друга. Между первоматерией и отдельными порожденными ею материальными телами есть два промежуточных «звена».


Первое звено — всеобщие качественные начала — мужское («сера») и женское («ртуть» или «меркурий»); в XV в. к ним добавили еще одно начало — «соль» (движение). При этом следует иметь в виду, что такие «названия ни в коем случае нельзя


167


смешивать с общеупотребительными, так «сера» в металлах обозначает цвет, горючесть, твердость, способность соединяться с другими металлами, тогда как «меркурий» значит блеск, летучесть, плавкость, ковкость. Что же касается «соли», то этим именем обозначали принцип, соединяющий «серу» с «Меркурием», подобно жизненному началу, связывающему дух с телом» [1]. Второе звено — это состояния первоэлементов: земля (твердое состояние тела), огонь (лучистое состояние), вода (жидкое состояние), воздух (газообразное состояние), квинтэссенция (эфирное состояние). Алхимики полагали, что в результате взаимодействия качественных начал и состояний первоэлементов можно осуществлять любые трансмутации веществ.


1 Пуассон А. Теории и символы алхимиков // Теории и символы алхимиков. М., 1995. С. 36.


Среди алхимиков, наряду с шарлатанами и фальсификаторами, было немало искренне убежденных в реальности всеобщей взаимопревращаемости веществ крупных мыслителей — Раймунд Луллий, Арнальдо де Виланова, Альберт Великий, Фома Аквин-ский, Бонавентура и др. Почти невозможно в Средневековье отделить друг от друга деятельность, связанную с химией, и деятельность, связанную с алхимией. Они переплетались самым теснейшим образом.


Особое отношение к алхимии складывалось в системах светской и церковной власти. С одной стороны, крупные феодалы рассчитывали с помощью алхимии поправить свое материальное положение и потому преклонялись перед алхимией и ее «возможностями». С другой стороны, власть имущие к алхимии относились подозрительно. Так, римский император Диоклетиан в 296 г., опасаясь, что получение алхимиками золота ослабит его казну и экономику, приказал уничтожить все алхимические рукописи. По тем же причинам в 1317 г. папа Иоанн XXII предал алхимию анафеме. Но это не помогло, и еще много столетий (вплоть до середины XVIII в.) алхимия оставалась элементом европейской духовной культуры.


168


4.6. Религиозная трактовка происхождения человека


В области биологии Средневековье не дало новых идей. При этом многие античные достижения были либо утеряны, либо переинтерпретированы в религиозном духе. Особенно это касается таких мировоззренческих проблем, как происхождение жизни и происхождение человека. В рамках религиозного мировоззрения происхождение жизни и человека рассматривались как прямое, непосредственное творение их Богом. В той или иной форме этот взгляд характерен для всех трех мировых религий — христианства, ислама и буддизма.


«И создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни; и стал человек душою живою», — написано в библейской Книге Бытия. Примерно в таком же ключе трактует этот вопрос и ислам. Аллах (который, согласно Корану, имеет лицо, руки, глаза, восседает на престоле) слепил тело человека из глины, а затем одухотворил его: «...вдул в него от своего духа». «Бог создал вас и то, что вы делаете», — говорится в Коране.


В буддизме (с его сильной установкой на поиски путей нравственного самосознания и самосовершенствования) вопрос о происхождении человеческого общества так прямо не формулируется, поскольку материальный мир рассматривается как непрерывно творимый безначальным абсолютным сознанием — драхмами. Поэтому страдания мира и людей в нем безначальны. Но зато отдельный человек формируется на всех этапах (ниданах) своего роста под непосредственным влиянием сверхъестественного духа. Божественное сознание пронизывает душу человека еще на этапе его эмбрионального развития, а затем сопровождает его всю жизнь.


Религиозные представления о времени возникновения человека, а также о закономерностях развития человеческого общества были далеки от реальности. Так, христианская историософия относила начало существования человечества к 5509 г. до н.э. [1] Вся история человечества при этом делилась на два основных периода — «допотопный» и «послепотопный». Согласно библейскому рассказу, в допотопную эпоху в последний, заключительный, шестой день творения Бог создал из праха земного Адама, а затем Еву из ребра его, дал им возможность беспечно жить в саду Эдема — райской обители. Новое, «послепотопное» человечество произошло от единственного из «божественных» людей «допотопной» эпохи (т.е. прямых потомков Адама и Евы) — Ноя и его потомков, спасшихся во время потопа в ковчеге, и т.д. и т.п.


1 В России, например, вплоть до 1700 г. летосчисление велось от дня «сотворения мира», которым считалось 21 марта 5509 г. до н.э.


169


Интересно, что в Средневековье религиозные догматы о сотворении человека Богом вполне уживались с самыми невероятными вымыслами о прошлом людей и о народах неведомых стран. Так, средневековые географы и хронисты всерьез принимали легенды о собакоголовых людях (киноцефалах), фанезийцах (т.е. людях, закутывавшихся в свои громадные уши, как в одеяла), кентаврах (людях с туловищем лошади), мантихорах (существах с лицом человека, туловищем льва и хвостом скорпиона) и др. Особенно были популярны сложившиеся еще в античности из мифологических источников рассказы о «чудесах Индии» [1].


Что касается вопроса о возникновении человечества и его первоначальной истории, то в Средневековье считалось, что об этом все уже сказано в Библии. Попытки поставить под сомнение эту одну из основных догм христианства рассматривались как опаснейшая ересь и жестоко преследовались. Так, в 1450 г. на костре инквизиции был сожжен Самуил Сарс, высказавший догадку, что человечество гораздо древнее, чем об этом говорится в Библии. Религиозная концепция происхождения человека была влиятельным элементом общественного сознания в европейских странах вплоть до середины XIX в. Так, например, даже в начале XIX в. такой видный французский палеонтолог, как Жорж Кювье, из религиозных соображений отрицал существование ископаемого человека.


1 Индия – это страна «подлинных чудес»: «Там жили пигмеи, которые сражались с аистами, и великаны, воевавшие с грифонами. Там были «гимнософисты», которые целый день созерцали солнце, стоя под его палящими лучами сначала на одной, а потом на другой ноге. Там имелись люди со ступнями, повернутыми назад, и с восемью пальцами на каждой ноге; кинокефалы, т.е. люди с собачьими головами и когтями, лающие и рычащие; народ, женщины которого рожают только одного ребенка, при этом всегда беловолосого; племена, у представителей которых в юности волосы белые, но с годами темнеют; люди, которые ложатся на спину и поднимают вверх свою огромную единственную ногу, тем самым спасаясь от солнца (skiapodes); люди, которые насыщаются от одного запаха пищи; безголовые люди, у которых глаза находятся в желудке; лесные люди с волосатыми телами, собачьими клыками и устрашающими голосами; а также множество ужасных зооморфных существ, сочетающих в себе признаки нескольких животных» (Райт Дж. К. Географические представления в эпоху крестовых походов. С. 245-248).


170


4.7. Историческое значение средневекового познания


Историческая роль средневекового сознания состояла не в поиске новых рациональных форм знания, отражающих объективные законы природы, а в пролиферации, умножении связей и отношений чувственных образов. Существенные связи и отношения мира даны субъекту не только в абстрактных понятийных формах, но и в допонятийных формах отражения, в том числе и в перцептивных образах. В этом случае они как бы впаяны в содержание образов наряду с множеством случайных свойств объекта и должны быть отделены друг от друга. Для перехода к научному познанию природы сознание должно было сформировать структуры, позволяющие отбирать из множества связей и отношений чувственных образов такие, которые носят существенный, закономерный характер.


Реализация данной задачи возможна тогда, когда структурная часть (т.е. логические формы, категориальные структуры, операциональный состав мышления, символические элементы, математические формализмы и др.) приобретают ярко выраженную самостоятельность по отношению к субстратной части познавательных систем (т.е. чувственные, сенсорно-перцептивные образы, операнды мышления и др.). Иначе говоря, логико-понятийное начало, выражавшее собой апробированные практикой всеобщие, универсальные связи и отношения мира, на определенном этапе истории познания должно подняться на уровень систематического превалирования над чувственно-образным началом. Такой революционный качественный переход, затрагивающий самые глубины деятельности сознания, несла с собой эпоха Возрождения.


5. ПОЗНАНИЕ ПРИРОДЫ В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ


Новый величайший переворот в системе культуры происходит в эпоху Возрождения, которая охватывает XIV — начало XVII в. Эпоха Возрождения — эпоха становления капиталистических отношений, первоначального накопления капитала, восхождения социально-политической роли города, буржуазных классов, складывания абсолютистских монархий и национальных государств, эпоха глубоких социальных конфликтов, религиозных войн, ранних буржуазных революций, возрождения античной культуры, возникновения книгопечатания, эпоха титанов мысли и духа.


Социально-исторической предпосылкой культуры Возрождения явилось становление буржуазного индивидуализма: В среде буржуазной городской культуры свободных и независимых ремесленников, торговцев, мастеров, интеллигенции формируется принципиально иная система ценностей, порожденная возрастанием активно-деятельного, трудового, преобразующего отношения к миру.


Ренессанс приносит с собой новый тип личности. Это – уверенный в себе, предприимчивый, энергичный, полный планов и надежд, не лишенный эгоизма, самостоятельно и критически мыслящий, властный, твердо стоящий на ногах, волевой человек, не терпящий никаких преград и умеющий любую из них преодолевать. Его занимают исключительно земные проблемы, на проблемы «потусторонние» у него не остается ни времени, ни сил. Люди эпохи Возрождения легки на подъем, инициативны, готовы в любую минуту рисковать ради дела, кипучие натуры, которые и вокруг создают поле высокой духовной и деловой напряженности, постоянно учащают пульс жизни. Это «пассионарная», широкая, масштабная, а подчас и титаническая личность. Ренессанс-ный индивид никого и ничего не боится. Для него нет моральных авторитетов. Такая личность требует для себя права свободно мыслить и устраивать жизнь сообразно своим потребностям. У нее появились досуг, создаваемый обеспеченностью, свобода, а вместе с ними вкус к комфорту, земным благам. Ренессансный человек красив сам и любит окружать себя красивыми вещами. Планка эстетических ценностей резко поднялась вверх. Радикально изменяется и отношение к природе. Она становится объектом эстетического наслаждения и предметом научно-рационального познания.


172


5.1. Мировоззренческая революция Возрождения


В эпоху Возрождения была проведена основная мыслительная работа, подготовившая возникновение классического естествознания. Это стало возможным благодаря мировоззренческой революции, свершившейся в эпоху Ренессанса, которая привела к изменению отношения человека к миру, природе, познанию природы.


Глубинный импульс этой мировоззренческой революции был дан становлением буржуазного индивидуализма. Такой индивидуализм неизбежно повлек за собой гносеологический плюрализм: каждая личность имеет право на свою точку зрения, все точки зрения о предмете имеют право на существование.


В других исторических условиях такой плюрализм привел бы к эклектизму. Но в эпоху Возрождения культурно-гносеологический плюрализм ведет к релятивизму, воплощающему творческий прорыв к будущим целостным формам теоретического синтеза и смыслового многообразия. Ренессанс — эпоха сложных образно-логических синтезов из элементов культурных традиций Средневековья и античности. Это своего рода «плавильный котел», в котором переплавлялись и образовывали своеобразные конгломерации идеи, образы и представления неоплатонизма, гностицизма, восточного мистицизма, магии (старой, «черной» и новой, «естественной», «белой», позволяющей человеку усилиями своего разума открывать тайны природы, Вселенной), каббалы, пифагорейской нумерологии (исходившей из того, что в любом слове закодировано некоторое «таинственное число» и потому слова надо переводить на язык цифр, даже «люди — это числа»), герметизма, астрологии, алхимии и др. [1]


1 Например, Парацельс (который был уверен в возможностях человека встать вровень с Господом и влиять на его творческую силу) активно синтезировал алхимию с астрологией и каббалой. Результатом этого, в частности, было твердое убеждение, что алхимические опыты должны производиться в дни, когда планеты расположены благоприятно; и что каждому металлу соответствует определенное численное достоинство, а тайна философского камня может быть раскрыта из перестановки и разложения слов, которыми обозначаются металлы. Или другой пример. Алхимическое «прочтение» неоплатонизма породило проблему извлечения субстанции Мировой души (Anima mundi). Алхимики считали, что эта субстанция разлита в воздухе, насыщена планетным влиянием, обладает множеством удивительных свойств, одно из которых — растворять золото; а выделить эту субстанцию можно в росе или небесном цветке (flos coeJi), который вырастает из земли после дождя в день равноденствия. В таких сложных образно-логических синтезах складывались мировоззренческие предпосьшки генезиса классического естествознания.


173


Право на существование имеют все точки зрения, а значит, и те из них, которые содержат новации. Именно содержащая новизну позиция наиболее предпочтительна. Изменяется и отношение к истории: формируется представление об истории как процессе открытом в будущее и богатом новыми возможностями для человека. С этого начинается формирование исторического мышления, ощущения культурно-исторической дистанции, духа новаторства, нового понимания исторического процесса. (Противоречивость ренессансной культуры в этом отношении состояла в том, что ренессансное сознание искало новое в ... античном прошлом.) Ренессансный человек начинает осознавать время как самоценность, как меру труда, источник материальных благ, как пространство развития способностей личности. Приходит осознание того, что время — это собственность не Бога, а самого человека. И вот уже городские часы становятся обязательным атрибутом центральной площади городов.


Но новых воззрений может быть не одно. Какое же новое предпочтительнее? То, которое несет в себе истину, т.е. бескорыстное объективное отражение мира. В художественном изображении и научном познании природы субъект должен уметь занять позицию абсолютно бескорыстного созерцателя. Творческий гений Леонардо да Винчи своеобразно выразил эту мировоззренческую установку в своих рекомендациях молодым художникам: обобщая накопленный опыт искусства и намечая пути его дальнейшего развития, он рекомендовал художнику наблюдать жизнь так, «чтобы его не видели» [1]. Это не отрицание активности субъекта, а, наоборот, требование многофункциональности личности, умения выполнять разные роли, занимать различные позиции («системы отсчета») по отношению к объекту наблюдения, видеть преимущества и недостатки каждой из них.


1 Мастера искусства об искусстве: В 4 т. М.; Л., 1939. Т. 2. С. 104.


Индивидуализация личности есть вместе с тем и атомизация общества, которое становится однородным и анизотропным полем индивидуальных воль, ареной их деятельности и общения. Самоидентификация личности в таком «социальном пространстве» может быть осуществлена только по отношению к другим конкретным индивидам. Так наряду с реальностями вещей и их свойств осознается еще и реальность отношений: мир — это прежде всего отношения вещей.


174


Как можно выделить и зафиксировать в сознании субъекта объективные и внешние ему отношения? Поскольку вещи отражаются в нашем сознании в виде наглядно-чувственных образов, постольку отношения вещей содержатся в этих образах, выплавлены в них. Нужно только уметь их выделить. Каким образом? Через оперирование наглядно-чувственными образами, их модификации, установление связей между ними. Такие операции позволяет осуществлять наше творческое воображение с его безграничными конструктивно-идеализирующими возможностями.


Образ может быть подвергнут самым различным изменениям. В образ можно добавлять свойства другого образа; можно отнимать отдельные свойства и переносить в другой образ; образ можно безгранично деформировать (ограниченное всегда можно представить неограниченным, близкое далеким, а далекое близким, реальное нереальным, а нереальное реальным, конечное бесконечным, а бесконечное конечным, и т.д. и т.п.). Отсюда повышенный интерес Ренессанса к условным, субъективно конструирующимся, в том числе и к деформированным, искаженным образам. Живопись становится невозможной без законов проекции, перспективы, иллюзии. Новый импульс получает математика — обсуждаются представления об актуальной и потенциальной бесконечности; зарождаются условия для появления геометрических абстракций, не обладающих непосредственной наглядностью; зарождаются предпосылки аналитической геометрии; теории пределов; понятий дифференцирования и интегрирования, и др.


Накопление опыта взаимодействия чувственных образов, их изменений, деформаций (в том числе самых фантастических, искусственных, ирреальных, как у И. Босха, А. Дюрера и др.), установления различных связей между ними, их абстракций, поиск в них инвариантов позволили перейти к формированию структур, выделяющих из множества связей, отношений чувственных образов такие, которые имеют устойчивый, воспроизводящийся, закономерный, существенный характер. Структурная часть (т.е. логические формы, категориальные структуры,


175


операциональный состав мышления, символические элементы, математические формализмы и т.д.) постепенно приобретала самостоятельность по отношению к субстратной части когнитивных систем (т.е. чувственным, сенсорно-перцептивным образам, операндам мышления и т.д.). Логико-понятийное начало когнитивного аспекта сознания в эпоху Ренессанса поднялось на уровень устойчивого превалирования над его чувственно-образным началом, выступило по отношению к чувственно-образному компоненту как структурообразующее основание. На этом пути происходит преодоление средневековой амбивалентности сознания (средневековое «царство грез» и иллюзий постепенно сменяется реалистическим видением мира). Качественное разграничение теоретического, эмпирического и методологического знания и, в конечном счете, — изменение понимания связей между человеком, природой и Богом.


В эпоху Средневековья определяющей была связь человека с Богом как высшей ценностью. Связь человека с природой, которая рассматривалась в качестве символа Бога, была производной. В эпоху Ренессанса происходит мировоззренческая переориентация субъекта, и на первый план постепенно выдвигаются связи человека с природой, а его связи с Богом выступают как производные. Главными ценностями становятся природа и сам человек. Человек есть прежде всего не божественное, а природное существо, он — «дитя природы», а природа — «колыбель человека». Природа становится главным объектом художественно-эстетического и познавательного интереса.


Подвергаются серьезной конструктивизации представления об отношениях человек — Бог, природа — Бог. Прежде всего сближаются понятия «природа» и «Бог». Средствами идеализации и конструирования чувственных образов можно переводить конечное в бесконечное, в воображении моделировать состояния бесконечности свойств и отношений вещей. Но моделирование бесконечностей приносит с собой неожиданности. И вот Николай К у -з а н с к и й показывает, как математические образы, свойства, идеализированные в бесконечность, превращаются в свою противоположность: окружность — в прямую, круг — в плоскость, треугольник — в одну прямую, максимум — в минимум, и наоборот. Значит, в мире все связано со всем, все способно превращаться во все. Все есть единство в многообразии; оно — богоприрода, или природобог. Таким образом, в эпоху Ренессанса философско-рационалистическое преодоление креационизма и теизма с необходимостью проходит через стадию пантеизма.


176


Изменяются и представления о связи человека и Бога. Ренессанс ищет новые формы переживания близости человека к Богу. В человеке особенно интересным оказывается то, что есть в нем божественного: один человек сам способен превращаться для другого в некоторое божество. Так, яркий представитель североитальянской школы аверроистического пантеизма Пьетро Помпонацци характеризовал такое взаимопревращение человеческого и божественного следующим образом: «Душа человека обладает как свойствами духовных сущностей... так и свойствами материальных вещей. Благодаря чему она совершает действия, в которых согласуется с духовными сущностями... и превращается в божество» [1]. Беспредельные возможности человеческого духа делают человека сопричастным божественному Разуму; человек воспринимался как бы «смертным богом» (Леонардо Бруни), в чем проявился высший пафос гуманизма.