Geum.ru

Закон и Благая Весть 26

Вид материалаЗакон

Содержание


Церковь в новых государствах
Подобный материал:
1   ...   60   61   62   63   64   65   66   67   ...   90

Церковь в новых государствах


В колониальный период церковь в Латинской Америке находилась под королевским патронатом - "Patronato Real". Это означало в том числе фактическое назначение епископов правительствами Испании и Португалии. Таким образом, противостояние между островитянами и креолами давало о себе знать и в церкви, где высшие должности занимали пиренейцы, а креолы и метисы составляли основную массу низшего духовенства. Некоторые епископы выступали за независимость, однако большинство поддерживали королевскую власть, а многие осуждали восстание в пастырских посланиях. После провозглашения независимости большинству из них пришлось вернуться в Испанию, оставив кафедры многих епархий вакантными. Заменить их было невозможно, поскольку Испания настаивала на сохранении права королевского патроната, а вновь образованные республики не могли принять епископов, назначенных королевской властью. Папы проявляли нерешительность, так как Испания оставалась одним из их главных союзников в Европе, но в то же время новые страны составляли значительную часть католической паствы. В своей энциклике "Etsi longissimo" (1816) Пий VII говорил о "тяжком грехе бунта" и о "нашем возлюбленном сыне в Иисусе Христе Фердинанде, вашем католическом короле", но в конце концов был вынужден занять более нейтральную позицию. В 1824 году Лев XI в энциклике "Etsi iam diu" назвал борьбу за независимость "плевелами", а Фердинанда - "нашим возлюбленным сыном Фердинандом, католическим королем испанских владений". В Европе Франция, Австрия и Россия поддержали позицию Испанию, выступив против признания новых государств, подразумевающего право назначать в них епископов, не считаясь с мнением Испании. Наконец, в 1827 году Лев XII решил назначить первых епископов в Большую Колумбию, и именно это событие послужило поводом для слов Боливара, приведенных в начале главы. Но этим дело не кончилось, так как Фердинанд порвал отношения с Римом, и папе пришлось отказаться от многих своих дел. Лишь в следующем десятилетии Григорий VII официально признал новые республики и назначил в них епископов. Учитывая сакраментальный характер католичества, отсутствие епископов означало гораздо больше, чем просто отсутствие руководителей. Без епископов не могли производиться рукоположения, а без достаточного числа рукоположенных священников обрядовая жизнь в церкви в значительной степени замирала.

Позиция низшего духовенства, состоявшего главным образом из креолов и метисов, резко отличалась от позиции епископов. В Мексике восстание поддержали трое из четырех священников. В Аргентине из двадцати девяти человек, подписавших Декларацию независимости, шестнадцать были священниками. Кроме того, в начале восстания борьба за независимость не пользовалась особой поддержкой среди населения, и приходские священники приложили много сил, чтобы добиться этой поддержки.

По этим причинам отношение нового политического руководства к католичеству было сложным. Все называли себя католиками, и во многих первых конституциях католичество провозглашалось государственной религией. Но противоречия с Римом достигли такой степени, что многие - в частности, в Мексике - предлагали порвать с Римом и создать национальные церкви. Такие проекты не раз появлялись и впоследствии, когда папы проводили политику, противоречащую интересам той или иной страны.

После завоевания независимости конфликт между либералами и консерваторами выражался и в их разных взглядах на религиозную политику. Консерваторы хотели сохранить старые привилегии духовенства и церкви, а либералы противились этому. По этой причине многие священнослужители из числа коренного населения, ранее поддерживавшие борьбу за независимость, теперь переходили в ряды консерваторов. Поначалу либералы выступали не против католичества как такового, а против того, что им казалось примитивными представлениями священников, которые, будучи местными уроженцами, тем не менее продолжали смотреть на Испанию как на центр мироздания. Но постоянные конфликты между либералами и руководством церкви приводили к росту антикатолических настроений в рядах либералов.

Во второй половине века либерализм воспринял позитивистскую философию Конта и вследствие этого стал еще более антикатолическим. Огюст Конт был французским философом, одним из основоположников современной социологии, убежденным, что общество можно и нужно реорганизовать в соответствии с требованиями разума. По его теории, человечество в своем развитии проходит три стадии: богословскую, метафизическую и научную, или "позитивную". Хотя еще и сохраняются остатки двух первых стадий, утверждал Конт, сейчас мы живем в научную эпоху, поэтому общество нуждается в радикальной перестройке на основе научных, или "позитивных" принципов. Новое общество, возникшее в результате такой реорганизации, будет проводить четкое различие между духовным авторитетом и мирской властью. Последняя должна принадлежать капиталистам и коммерсантам, лучше других понимающим потребности общества. Что касается духовного авторитета, им вполне может обладать обновленная "католическая церковь" без "сверхъестественного Бога", преданная идеалам "общечеловеческой религии". Эти идеи получили большую популярность среди латиноамериканской буржуазии, прежде всего в Бразилии, но также в таких странах, как Аргентина и Чили, где рожденные во Франции теории всегда находили отклик. В результате возник новый конфликт между либералами и церковью, а государственная власть приобретала все более светский характер.

Помимо этого вторая половина XIX века принесла новую волну иммиграции на Тихоокеанское побережье - в основном из Европы, но также из Китая. Для того типа развития, которое правящая буржуазия считала оптимальным в Латинской Америке, эта иммиграция была необходима. Иммигранты становились рабочей силой в промышленном производстве и в торговле, а также служили противовесом индейцам и чернокожим. Во всяком случае, эта волна иммиграции сыграла большую роль в религиозной жизни континента. Многие иммигранты были протестантами, поэтому некоторым странам пришлось предоставить религиозную свободу сначала только этим иммигрантам, а затем и всем остальным. Но самым значительным последствием иммиграции стал огромный рост числа крещеных католиков, которым церковь не могла предоставить практически никакого служения или религиозного образования. Вследствие этого латиноамериканское католичество отличалось большей поверхностностью. В крупных городах, таких как Буэнос-Айрес или Сан-Паулу, большинство населения продолжало называть себя католиками, но участие в церковной жизни принимали очень немногие.

Католическая церковная элита долгое время предпринимала тщетные попытки решить все эти проблемы, цепляясь за прошлое. Чем большее распространение получали новые идеи, тем яростнее иерархия осуждала их. В конце концов многие латиноамериканские католики начали относиться к вере как к чему-то сугубо личному и даже противоречащему взглядам церковных властей. Таким образом, когда там появился протестантизм, он нашел поле готовым к жатве.