Geum.ru

Геннадий Сорокоумов «Стоматологические стихи, или Арбатское небо»

Вид материалаДокументы

Содержание


Надо почувствовать сердцем
Народному художнику СССР
Дворец – хрусталь
Утром я ухожу
Лосиноостровская больница
Лосиный остров.
На 30-летие Журбиных
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   19

Надо почувствовать сердцем


Созданный в воздухе храм –

Пишущий музыку Фельцман

Всё оставляет друзьям.


Классику некуда деться

От восхищённых стихов,

Фельцман останется в сердце

Лучшим из наших цветов.1


Смотрим портретов мы лики,

Будто его с нами нет, –

Кто виноват! Быть великим

Фельцман сумел в двадцать лет.


Мастер мечтал философски,

Чёрное море любил

И на просторах Московских

Душу России открыл.


Значит «конечная» это –

Улиц, театров здесь ширь,

Здесь отправляется в небо

Близкий до слёз монастырь.


15 декабря 2007 г. – март 2009 г.


Народному художнику СССР,

моему другу А.М. Шилову.


От Александровского сада

Воздвиженка несётся вспять,

Моей Москвы домов армада

По прошлому зовёт гулять.


Но не сумел я погрузиться

В родные прошлые века;

Моих друзей родные лица

Теперь встречаю здесь всегда –


Второй десяток на Арбате

Идёт, и каждый год за два,

Почти, что тридцать лет в халате,

Почти, что в белом – голова…


В минуты лёгкого затишья

Смотрю из кабинета вдаль:

Дворец Румянцевский и ближе

К Кремлю другой Дворец – хрусталь!


В нём непонятно и прекрасно

И в красках, в звуках и в словах

Моих друзей, я вижу ясно,

Художник носит на руках.


Но я пойду по переулкам –

Не по проспекту, напролом,

Моей души давнишним мукам

Добавят каждый новый дом.


Вот и Смоленка, и Плющиха,

И подошёл к закату день,

К моей Москве прижались тихо

Родные избы деревень.


14 декабря 2007 г.


Он задёрнул окно

Так неловко, небрежно;

Пусть я знал всё давно,

Но лечился надеждой…


Думал, это смешно

И, конечно, безгрешно,

Может всё ничего,

Говорила надежда.


Не поможет вино, -

Оно легче, чем прежде,

Всё же так хорошо,

Что я верил надежде.


Вот разбить бы стекло –

Там они без одежды,

Но в глазах так темно

Без любви, без надежды.


24 декабря 2007 г.


Я встретил тебя, ещё не любя

И не вспомнил, как даже зовут;

Лишь только три дня я видел тебя,

Но узнал, что твой город – Сургут.


А помнишь, когда со мною ты шла,

Все мальчишки смотрели нам вслед,

Пусть мчались года, как будто стрела,

Не забыл я весенний рассвет.


Встретить тебя, нашу юность любя,

Пусть хотя бы на десять минут...

Мне надо быстрее в эти края,

Где такие девчонки живут.


Я вспомнить не смог почти ничего –

Лет семнадцать, наверно, прошло,

А зелень листочков дня одного

Вспоминаю теперь хорошо.


Но что то случилось этой зимой,

Вновь наметил я в сердце маршрут:

Болен тобой и однажды весной

Я отправлюсь в далекий Сургут!


29 декабря 2007 г.


На Тверской, бегущей в горочку,

Все кафе как будто пристани;

Посидеть и выпить стопочку,

Рассказать друг другу истины…


Мы несём с тобой не поровну, –

Груз проблем, как стали близкими,

Даже лень смотреть мне в сторону,

Если ты играешь брызгами –


В них, за окнами высокими, –

Город наш прекрасен лицами –

Всё подмечено глубокими

Лепестками глаз, ресницами…


Мне хотелось, будто новыми,

Восхититься созерцаньями,

А потом, на всё готовыми,

Воспалить себя мечтаньями.


29 декабря 2007 г.


Пусть капли белого вина

Напомнят радость,

Жизнь, что тобою создана,

Во сне промчалась…


Французский замок далеко,

Но мы там были,

Мы пили светлое «клико»,

И мы любили!


Напомнят Люксембургский сад

Духи Шанели,

И как мы десять лет назад

В кафе сидели.


Нам вслед дворцовые огни

В реке качались,

Но стало жалко тратить дни,

И мы умчались…


У нас прекрасный был район –

Версаль осенний,

И был тобою восхищён

Париж вечерний!


Пускай над каждым их мостом

Огни горели, -

Но нам пора в краю родном

Любить метели.


Не знала зимняя Москва

Про ночь в Париже,

Когда, срываясь вниз, листва

Шуршит по крыше…


10 января 2008 г.


Утром я ухожу

В ледяной океан, -

Может, там остужу

Сердца красный тюльпан.


Пусть же ласковый сон

Очарует тебя,

Ты поймёшь – я влюблён,

И ты любишь меня.


Но я должен отплыть

В ледяные края, -

Невозможно забыть

То, что ты не моя…


Не смогу я вдыхать

Воздух чуждых мне стран, -

Лучше сразу сорвать

Сердца красный тюльпан.


13 января 2008 г.


И дыханье твоё, и твой голос хрустальный

Возродили во мне бурю нежных мечтаний,

Изумруды – глаза, силуэт идеальный

Возвратили меня из духовных скитаний.


Я сейчас подойду, приглашу на свиданье,

Разговор поведём в небольшом ресторане…

Знаю, что не смогу, робость мне в наказанье –

Никогда не прощу, что стоял, как в тумане.


На речном корабле мне каюта найдётся –

Я уйду в сентябре вниз по Волге за Солнцем,

От тебя вдалеке пусть остаться придётся,

Заживу на реке с маяком и колодцем.


От великой реки напитаюсь я силой

И смогу встретить взгляд и родной, и любимый!

Я дождусь пароход не с моей самой милой

И пошлю поцелуй нашей Волгой хранимый.


15 января 2008 г.


Лосиноостровская больница


Представить что-то за окном

Уже не просто –

Один лишь остров за бортом –

Лосиный остров.


Поверить трудно, что вокруг

Шумит столица,

Здесь лось, срывающий кору,

Людей боится.


Быть может, где-то в глубине

Великой пущи

Найдем, как будто бы во сне,

Псалмы поющих.


Их, нашей жизни грубый стих

Не смог коснуться,

Так пусть же из лесов глухих

Они вернутся!


16 января 2008 г.


Лосиный остров.


Отдай, что ты взяла,

Верни смешных и юных,

Ты мне не отдала

Альбом признаний трудных.


Теперь уж никогда

К тебе не возвращаться,

Не прыгать в поезда,

Не знать, как улыбаться.


Ты только мне найди

Один не поздний вечер, –

Алмазы на груди

Раскроет южный ветер.


Не знаю, что спросить,

Но помню, что ответить:

Смогли мы жизнь прожить

И жизни не заметить!


23 января 2008 г.


На 30-летие Журбиных


Никто не узнает,

Что надо о чём-то спросить Журбина,

Но он улетает;

В Москве остаётся Ирина одна –


Так пусть отвечает,

Она же не даром его, Журбина, –

Когда он летает,

Ему материнская помощь нужна?


Глаза закрывает;

Народы и царства внизу, города…

А он лишь мечтает

О той, что так сильно ему дорога.


Москва поздравляет!

Но надо о важном спросить Журбина:

А как он считает,

Что главное в жизни, конечно, жена?!


Она понимает,

Что нам материнская ласка нужна…

Глаза закрывает

И, значит, сегодня начнётся весна!


26 января 2008 г.


Вечер Московских вокзалов не тронет,

В ярких огнях побегут поезда,

Вам возвращаться, конечно, не стоит,

Вас провожаю сейчас навсегда.


Жаль, что я Вами не узнан, не понят,

Пусть пробежит вниз по коже слеза,

Может меня Вам немного напомнят

Русских цветов голубые глаза.


Знаю прекрасно, что можно не ехать,

Можно прожить здесь всю жизнь до конца, -

Можно, конечно, но что же нам делать,

Если нельзя Вам не прятать лица…


Быстро замёрзнет букет на морозе –

Очень короткая жизнь у цветка,

Я напишу Вам стихами и в прозе –

Вянет букет, а любовь – на века.


Жаль, что я Вами не узнан, не понят,

Пусть пробежит вниз по коже слеза,

Может меня Вам немного напомнят

Русских цветов голубые глаза.


4 февраля 2008 г.


Лишь только девчонки закончили школу,

Сердца их позвали Россию спасать,

Они доверяли во всём комсомолу

И стали учиться на крыльях летать.


Все знали, конечно, что можно разбиться,

В полёте сгореть или пытки принять,

Но можно на фронте в кого-то влюбиться,

Всплакнув перед боем, друг друга обнять.


А песни девчата хорошие пели,

Красиво умели над смертью летать…

Как мы, наши сёстры, в огне не робели –

Так можно ли нам их смеясь обижать?


Верны будем вечно любимым подругам,

Беду и нужду отводившим от нас.

Пусть жизнь никогда не приводит к разлукам

Ни в годы войны, ни потом, ни сейчас!


1 марта 2008 г.