Учебно-методический комплекс по дисциплине «история государства и права зарубежных стран»

Вид материала

Учебно-методический комплекс

Содержание Источники права. Буржуазные преобразования в Великобритании 1. Английская буржуазная революция ХVII в. Генриха VII Анны Болейн Карлу I Стюарту Великую ремон­страцию Ремонстрации армии о необходимости изменения Великой английской революции 2. Оформление конституционной монархии и развитие

Подобный материал:

• Учебно-методический комплекс Для специальности 030501 Юриспруденция Москва, 1276.17kb.
• Назарова Вероника Сергеевна учебно-методический комплекс, 2456.13kb.
• Учебно-методический комплекс «Новейшая история зарубежных стран, XX век» ( Загладин, 43.43kb.
• Учебно методический комплекс по курсу «история государства и права зарубежных стран», 449.35kb.
• Рабочая программа учебной дисциплины б 3 «История государства и права зарубежных стран», 992.12kb.
• Учебно-методический комплекс дисциплины «история государства и права зарубежных стран», 1446.11kb.
• Учебно-методический комплекс по опд. Ф. 15 «Конституционное право зарубежных стран», 1206.51kb.
• Козлова Алена Сергеевна История государства и права зарубежных стран- зачет; Теория, 183.59kb.
• Курсовая работа по предметам «История государства и права зарубежных стран», 204.15kb.
• Утверждено на заседании кафедры теории государства и права и конституционного права, 1011.06kb.

2. Основные черты права средневековой Индии


Источники права. Правовая система средневековой Индии подверглась значительным изменениям под влияни­ем мусульманского права, привнесенного в страну мусуль­манскими завоевателями. После установления мусульманс­кого господства в Индии сфера применения местного пра­ва, права дхармашастр была сужена как по кругу лиц, так и по кругу отношений, регулируемых нормами этого пра­ва. Уголовные дела должны были рассматриваться мусуль­манскими судьями на основе норм мусульманского права, которое в этой своей части приобрело территориальный характер, т. е. применялось ко всем жителям завоеванных территорий. Действие норм мусульманского уголовного права с его архаическими концепциями, искусственной, малоэффективной системой доказательств продолжалось до 1832 года, когда колониальными властями был принят за­кон об отмене применения его норм ко всем немусульма­нам.

Все то, что считалось непосредственно связанным с религией, — брачно-семейные отношения, наследование, деятельность религиозных учреждений — регулировалось персональными правовыми системами: мусульманским пра­вом, если речь шла о мусульманине, и индусским правом, если дело касалось индуса. Кроме того, мусульманское за­воевание мало затронуло кастовые и общинные порядки, где продолжали действовать панчаятные, кастовые суды, рассматривающие и преступления на основе местного обыч­ного права.

В средневековой Индии начался интенсивный процесс переосмысления, критического исследования, истолкова­ния древнего права дхармашастр, его приспособления к новым условиям. Результатом этого процесса было появле­ние многочисленных правовых трактатов, комментариев к тем или иным дхармашастрам или сборников высказыва­ний индусских религиозных авторитетов по тем или иным предметам правового регулирования (нибандх). Коммента­рии и нибандхи стали со временем играть роль главных источников индусского права. Устранение авторами дигест (нибандх) и комментаторами противоречий, неясностей, пропусков в праве дхармашастр привело к тому, что не­посредственное толкование дхармашастр в судах не при­знавалось впоследствии достаточно надежным и авторитет­ным.

Одним из ранних комментаторов был Асахайя (приблизительно VII в.), перу которого принадлежит са­мый популярный комментарий к дхармашастре Нарада — Нарадабхазиа. Особенно часто переписывались и коммен­тировались Законы Ману. До нашего времени дошли такие комментарии к Законам Ману, как Бхаруччи (VIII в.), Медхатитхи (IX в.), Гавиндараджи (XII—XIII вв.) и др.

Неоднократно комментировалась и другая известная дхармашастра — Яджнавалкья. Митакшара — самый рас­пространенный комментарий на Яджнавалкью, написанный в XI в. Виджнанешварой, дал название одной из двух глав­ных школ индусского права, которая наиболее распрост­ранена в Индии. Основателем другой школы индусского права — Даябхаги, получившей распространение в Бенга-лии и Ассаме, был Джимутавахана, создавший в XII в. нибандху, в которой по-иному, чем в Митакшаре, решались некоторые вопросы наследственного права и раздела иму­щества в большой индусской неразделенной семье.

Комментарии в период индийского средневековья, так же как дхармашастры в древности, не были вытеснены го­сударственными узаконениями. Этой особенности развития индусского права можно найти ряд объяснений. Следует от­метить, что некоторые комментарии писались по поруче­нию правителей и действовали с их санкции. Среди коммен­таторов было много официальных лиц высокого ранга.

В средневековой Индии до прихода мусульманских завоевателей в XIII в. не было государственного единства, что предопределяло партикуляризм права. Литература нибандх — тематических сборников цитат по определен­ным институтам права — была продиктована в значитель­ной мере стремлением согласовать, привести к единому знаменателю положения различных авторов дхармашастр, что могло быть достигнуто путем создания новых право­вых произведений. Комментаторы вслед за составителями дхармашастр стремились к унификации права, отвечаю­щей прогрессивным тенденциям объединения индийского общества.

Индия на протяжении длительного времени отлича­лась особой устойчивостью философских, этических и пра­вовых представлений индуизма. Особые представления были и о путях развития традиционного права, рассматривае­мого в качестве священного. Деятельность комментаторов соответствовала этим представлениям, так как они не пре­тендовали на создание законов, ставя своей целью лишь истолковать предписания дхармашастр, объявить их уста­новленными.

При всем стремлении к унификации права мнения ком­ментаторов не могли совпадать по всем вопросам, хотя бы потому, что писались они в разное время, основываясь на обычном праве. Более поздние комментарии часто упоми­нали предыдущие только для того, чтобы опровергнуть их толкования. В различных частях средневековой Индии при­знавался авторитет одних комментаторов и отвергался ав­торитет других, что и привело к возникновению двух вы­шеназванных правовых школ.

Как и в древности, в средневековой Индии обычай ос­тавался одним из важных источников традиционного ин­дусского права. Широко используя нормы обычного права, комментаторы приспосабливали теоретически неизменное «священное» право дхармашастр к новым условиям. Мно­гие обычаи были введены в действующее индусское право комментаторами.

Индусское право могло выполнять на протяжении ве­ков важную интегрирующую роль в многоязычной, этничес­ки разнородной, раздробленной на протяжении столетий Индии, только приспосабливаясь к местным обычаям, спе­цифическим нормам поведения людей. Особая роль обычая в правовой системе Индии прямо подчеркивалась авторами дхармашастр. Например, в одной из поздних дхармашастр (VI в.) Брихаспатисмрити утверждалось, что древние обы­чаи легализуют всякую практику, основанную на них, и что судебное решение не может быть вынесено только на осно­вании предписаний дхармашастр. Если дхармашастры про­тиворечат смыслу права и древним обычаям, они могут на­нести ущерб правосудию (II, 26—28). Медхатитхи в коммен­тариях к Законам Ману также писал о возможности несоблюдения тех предписаний дхармашастр, которые находятся в резком противоречии с местными обычаями.

Место, которое занимал обычай в источниках средне­векового индусского права, определялось особенностями развития Индии в это время. Раздробленность, войны, по­рождаемые главным образом столкновением политических элит, конфликтами на почве их гегемонистских притяза­ний, не затрагивали или затрагивали в малой мере общин­ную основу традиционного права с его глубокими религи­озно-идейными корнями. Теоретически неизменные рели­гиозные правовые системы обходными путями приспосаб­ливались к нуждам общественного развития. Если в мусульманском праве использовался метод сравнительно­го права, когда одна школа заимствовала институты дру­гой школы мусульманского права, то индусское право при­спосабливалось к нуждам общественного развития путем широкого включения в свою систему обычаев, что делало его жесткие религиозные рамки весьма растяжимыми.

Модификации традиционных концепций каждодневной практикой в значительной мере способствовала и возмож­ность применения «принципов справедливости» как допол­нительных указателей дхармы.

Обращение к религиозному авторитету дхармашастр, к их традиционным правовым темам определило основные направления комментаторской деятельности по линии раз­работки частного права: брачно-семейного, наследственно­го, права личного статуса. И Даябхага и Митакшара посвя­щены регулированию отношений в больших индусских не­разделенных семьях, а также отношений членов этих се­мей с другими лицами и с государством.

Институт большой индусской неразделенной (объеди­ненной) семьи определял в той или иной мере содержание почти всех норм средневекового индусского права. В это время в Индии продолжали существовать как патрилинейные, так и матрилинейные семейные, домовые общины, характеризующиеся двумя главными чертами: коллектив­ным трудом членов большой семьи и последующим уравни­тельным распределением продуктов труда между ними. Совместное владение собственностью и совместное веде­ние хозяйства — основа большой (неразделенной) семьи, а главный принцип традиционного права — недвижимость, земля должна оставаться в семье.

Из этой установки вытекало, что отдельные члены се­мьи не признаются ее собственниками, что отчуждение семейной собственности ограничено, а ее непосредственным распорядителем является глава, управитель семьи, власть которого основана на авторитете старшего, на выполнении им обрядов, связанных с культом предков. Культ предков был религиозной основой, большесемейной общины, ее свя­зующим началом. С ним был связан и культ брака, рассмат­риваемого как священный акт, совершаемый между семья­ми жениха и невесты, делающий нерасторжимым их союз.

Институты брака, усыновления, наследования призва­ны были служить главной цели — непрерывности процесса почитания предков, совершения обрядов, богослужений, посвященных им, как главного условия материального и духовного благосостояния семьи. Так, собственность боль­шой семьи по Даябхаге и раньше и ныне безраздельно принадлежит отцу, который имеет неограниченное право распоряжаться ею по своему усмотрению: продавать, зак­ладывать, дарить и пр. Сыновья по праву Даябхаги не при­обретают никаких прав на семейную собственность при жизни отца, у них отсутствует право требовать у отца от­чета об отчуждении семейной собственности, требовать ее раздела и пр. После смерти отца семейная собственность передается прямым потомкам главы семьи — сыновьям.

Правовую основу наиболее распространенной и в со­временной Индии большой неразделенной семьи по праву Митакшары составляет институт собственности и сонаследования, выражающийся в правах сына, внука и прав­нука на семейную, унаследованную отцом, дедом и праде­дом от своих предков собственность.

В такую семью входят не только сонаследники, но и их матери или мачехи, жены, дети (исключая замужних дочерей), вдовы, незамужние дочери умерших сонаслед­ников, незаконнорожденные сыновья от длящегося сожи­тельства при условии согласия других сонаследников и если нет своих детей. Эти лица, однако, имели лишь право на содержание из семейной собственности. Ни одному из сособственников не предоставлялось право на большую долю в семейной собственности, размеры которой были неустой­чивы и зависели от рождений или смертей других сонас­ледников, их общего числа. На живых сонаследников пере­ходили права в семейной собственности умерших.

Традиционное право Митакшары также исключало возможность индивидуального отчуждения большесемейной собственности сонаследниками, не санкционированно­го управителем семьи, даже в пользу другого сонаследни­ка. Не могли получить прав сонаследника и третьи лица. Но не имея права отчуждать семейную собственность, сонас­ледники пользовались правом оспаривать отчуждение се­мейной собственности не только другими сонаследниками, но и управителем семьи. Они могли требовать раздела се­мейной собственности и отчета управителя в период разде­ла о ее состоянии. Сонаследник мог стать управителем се­мьи, а следовательно, и неразделенной собственности, если это место было вакантно и другие сонаследники не выс­казывали по этому поводу возражений. Права всех сонас­ледников в принципе были равны, кроме «дисквалифици­рованных сонаследников», которые в силу врожденного слабоумия, идиотизма или уродства не имели права требо­вать выделения их доли из сонаследственной собственности или управлять делами большой семьи.

С областью семейных отношений был тесно связан дей­ствующий в средневековой Индии ряд других традицион­ных норм вещного права. (Эти нормы не были затронуты кодификацией права, прове­денной в колониальной Индии в XIX в. Сохраняют они свое значение и в настоящее время.) К числу таких институтов отно­сится, например, собственность «бенами», которая имеет много общих черт с английским институтом доверительной собственности. Бенами — это собственность, приобретен­ная за свои деньги, но от имени другого лица или от своего имени, но переданная другому лицу без каких бы то ни было намерений создать выгоду для этого лица. Как и в доверительной собственности, в основе бенами лежат не только вещные, но и определенные фидуциарные отно­шения, при которых одно лицо, как правило находящееся или в определенной зависимости от учредителя бенами, или в родственных отношениях с ним, принимает на себя иму­щественные права в интересах другого. При этом положе­ние лица — учредителя бенами схоже с положением учре­дителя доверенной собственности, а положение лица, при­нявшего собственность (бенамидара), схоже с положением доверительного собственника. При учреждении собственности бенами учредитель выступает бенефициарием, так как управление осуществляется в его интересах.

Собственность бенами в средневековой Индии призва­на была служить ширмой, скрывающей действительное благосостояние собственника. Она использовалась против чрезмерных притязаний родственников, сонаследников или алчных правителей.

Другим традиционным институтом имущественного права, тесно связанным с областью семейных отношений, был институт неделимой семейной собственности — «раожъя». Эта собственность передавалась по наследству одно­му члену семьи. При этом исключались права на нее всех других членов. Неделимая собственность, развившаяся в условиях роста частного землевладения средневековой Индии, длительное время существовала с другой, более древней, конкурирующей формой собственности — соб­ственностью большой неразделенной семьи. Различие меж­ду неразделенной собственностью, собственностью большой индусской семьи и неделимой семейной собственностью зак­лючалось главным образом в том, что неделимая собствен­ность не являлась сонаследственной. Члены большой семьи (сонаследники) не могли требовать ни ее раздела, ни пользо­вания ею, то есть не могли запретить единственному дер­жателю неделимой собственности беспрепятственно распо­ряжаться ею, если обычай конкретной социальной группы прямо не запрещал такое распоряжение. Под влиянием большесемейной неразделенной собственности, в силу обы­чая некоторых каст, сонаследники, однако, могли требо­вать содержания за счет неделимой собственности. Этим правом могли воспользоваться преимущественно сыновья держателя неделимой собственности. Особые правила со­держались в обычаях и по поводу наследования неделимой собственности. Она наследовалась главным образом по прин­ципу майората, то есть старшим родным сыном умершего собственника.

Специфическим институтом, развившимся в традици­онном праве Индии, была собственность идолов (богов), религиозных и благотворительных учреждений, храмов, возникающих благодаря пожертвованиям. При этом цели религиозных и благотворительных пожертвований совпа­дали, ибо благотворительность в Индии рассматривалась как сугубо религиозное дело. Распространению форм религиозной собственности способствовал ряд обстоятельств: отсутствие иерархически организованной индусской церк­ви, многобожие индуизма, распространение конкурирую­щих религий: джайнизма, буддизма, — деятельность мно­гочисленных религиозных сект. Это обстоятельство не ме­шало укреплению религиозно-культурного единства сред­невековой Индии, так как индуизм, наряду с жесткими правилами сословно-кастовой организации, отличается, осо­бой веротерпимостью, гибкостью, относительно легкой при­способляемостью к новым условиям. Религиозные секты, как правило, приобретали кастовые формы и включались в общую систему четырех варн.

Вместе с тем учреждение благотворительной религи­озной собственности служило и практическим целям обес­печения потомков или других родственников после смерти учредителя вопреки общему порядку наследования, а так­же сокрытию действительных размеров собственности и пр.

Аномальный характер этого института выражался в том, что здесь не учреждалось доверительной собственно­сти, а само божество, идол (простой «священный» камень, например) становился собственником, реализуя свои права через законных представителей — шебаитов. Эта собствен­ность была вечной, постоянной. Пожертвование не могло быть взято назад дарителем.

Собственность, переданная божеству, называлась «беваттарам» (от слова devata — божество, идол). Обычно учредитель сам выступал распорядителем этой собственно­сти или назначал распорядителя (шебаита), долг которого был смотреть за тем, чтобы проходило богослужение, по­ручаемое, как правило, специально приглашенным брах­манам — пуджари. Большие южноиндийские, особенно та­мильские храмы, ежегодно посещаемые массой паломни­ков, приезжающих из разных мест Индии, обслуживались целыми жреческими корпорациями, которые начали фор­мироваться здесь еще в VIII—Х вв.

Управитель (или управители) собственности божества обладал широкими полномочиями. Если не было прямого запрещения учредителя, он мог закладывать, продавать эту собственность и распоряжаться ее доходами в «интересах божества», например для ремонта храма. Присвоение этих доходов управителем было правомерным, если при этом не было полного игнорирования «интересов божества», например отказа от богослужений «в его пользу». Долж­ность шебаита и пуджари могла быть наследственной.

Другой распространенной формой религиозной соб­ственности средневековой Индии была собственность, пожертвованная в пользу матха (индусской школы, напоми­нающей монастырь без постоянных монахов). Распростра­нению этой формы собственности способствовало сектантс­кое движение в Индии. Матхи и создавались в целях проповеди тех или иных учений, вербовки своих последо­вателей. Так как, сектантские и кастовые социальные фор­мы в средневековой Индии часто совпадали, то махантом, управителем школы, распорядителем ее собственности ча­сто выступал глава касты (секты) или ведущий член ее панчаята (органа самоуправления), обладающий высшей духовной властью.

У большинства матхов были свои храмы. Махант мог быть одновременно и шебаитом, управителем собственности идо­ла, и служителем храма. Правовой статус махантов опреде­ляется местным обычаем. Он мог быть наследственным главой матха, располагая самыми широкими правами, вплоть до назначения себе преемника, мог быть выборным главой пан­чаята касты (секты), лицом или ставленником ее правящей верхушки. Наиболее распространенным был первый тип ма-ханта, располагающего почти бесконтрольной властью. Неко­торые крупные матхи имели свои локальные отделения пияпхи. Широко известны в средневековой Индии были мат­хи, основанные в VIII в. Шанкарачарьей, которые обросли впоследствии большим числом своих местных отделений.

Религиозного влияния матхов не могли сломить ника­кие изменения политической обстановки. Они играли ог­ромную роль в распространении не только индуизма, но и религиозной философии, политической мысли, внося тем самым значительный вклад в развитие религиозно-куль­турных связей, ставших мощным объединяющим факто­ром средневекового индийского общества, устоявшего пе­ред натиском ислама.

Столетия мусульманского правления в Индии не при­вели к ее исламизации, как это произошло в зороастрийской Персии, коптском Египте, христианской Албании и языческой Турции. Не было здесь и значительного влия­ния ислама на местное право, традиции, обычаи, как, на­пример, в Индонезии.


Буржуазные преобразования в Великобритании

План лекции:

1. 
   Английская буржуазная революция ХVII в
   
2. Оформление конституционной монархии и
   

развитие госаппарата и права Великобритании

3. Британская колониальная империя

1. Английская буржуазная революция ХVII в.


С конституционно-правовой точки зрения Англии как государ­ства не существует, поскольку название это не входит в офици­альную титулатуру правителя страны. Монарх правит не Англи­ей, а Соединенным Королевством Великой Британии и Северной Ирландии и другими Владениями и Территориями. Англия пред­ставляет собой одну из четырех частей Соединенного королевства, где проживает около 4/5 его населения. В свое время к Англии были присоединены земля уэльсцев (галлов, валлийцев) (1536 г.), затем земля шотландцев (1707 г.) и ирландцев (1800 г.), однако в 1921 г. часть ирландцев отделилась. Таким образом, привычное название "Англия" связано не с одной, а с несколькими истори­ческими группами населения, различными по своему языку, быту и нравам.

Англия стала первым европейским государством, в котором стал складываться уже в средние века общенациональный (обще­государственный) характер внутренней политики и управления.

Теоретическая концепция нации-государства возникла в Новое время. До этого население идентифицировало себя по месту обитания, по принадлежности к городской или религиозной общине, либо по принадлежности тому или иному феодальному господину. Со временем властные полномочия местных феодалов стали приходить в столкновение и противоречие с полномочиями королей. Короли, в свою очередь, стали брать под опеку и защиту людей, которые лишились своих покровителей вследствие их гибели в крестовых походах и войнах или вследствие их пленения.

Победителями в этом соперничестве оказались короли, которые начали осуще­ствлять жестокие репрессии в отношении непокорных и стропти­вых феодальных владык. К этому времени ослабевает влияние цер­кви в делах государства. Короли уже не хотели мириться с надгосударственной лояльностью служителей церкви.

Заметное усиление королевской власти пришлось на период деспотического правления Тюдоров, особенно Генриха VII, кото­рому удалось усмирить наиболее мятежных феодалов из знатных семейств, ввергших страну в 30-летнюю гражданскую войну. При нем был учрежден специальный суд, где разбирались дела мятеж­ников, названный по месту разбирательства судом Звездной пала­ты (официальное название этого судилища над политическими противниками — Совет Звездной палаты). Его сын и наследник Генрих VIII возглавил реформаторов церкви, которые еще с XIV в. всесторонне критиковали папство (Дж. Уиклиф и др.). Окон­чательный разрыв с папой и установление независимой и обособ­ленной церковной организации в Англии произошли после того, как папа Климент VIII отказался одобрить расторжение брака Генриха с Екатериной Арагонской. По настоянию короля английский парла­мент принял серию законов, которые обособили местную церковь от римских священноначальников и в 1534 г. сделали английского короля главой (champion) церкви, которая в русскоязычном вари­анте известна как англиканская. Внутренняя организация церкви почти не изменилась, поскольку, как полагал монарх, она остается католической, хоть и обособленной от Рима.

После смерти Генриха VIII во время непродолжительного правления Эдуарда VI возобладали позиции сторонников протестантских реформ в церкви. В 1553 г., с восшествием на престол сестры Эдуарда и дочери Екатерины Арагонской Марии, ревностной католички, вышедшей замуж за такого же фанатика веры испанского короля Филиппа, начались сильные гонения на протестантов. Расправа над 300 активистами-протестантами вызвала волну сочувствия гонимым, а королева удостоилась прозвища Кровавой Мэри.

Когда в 1558 г. королевой стала Елизавета I, дочь Анны Болейн и Генриха VIII, независимая церковь Англии была восстановлена и подкреплена деятельностью суда коллегии уполномоченных духовных лиц, названной судом Высокой комиссии (1559 г.). Правление новой королевы отмечено значительным подъемом в области экономики и культуры. Поселенцы в Северной Америке назвали одну из самых первых колоний-поселений в честь своей королевы Виргинией (от лат. virgo — дева, прозвание Елизаветы I). Елизаветинская эпоха отмечена превращением Англии во всемогущую морскую державу (особенно после неудачной военной экспедиции испанско­го флота к берегам Англии в 1588 г., известной как "Непобедимая армада").

Вместе с расширением и ростом торговли и промышленности происходил подъем культурной активности. В 1600 г. в Лондоне на 200 тыс. человек работало 9 театров и каждый из них посещали до тысячи человек. В это время жили и творили В. Шекспир и Ф. Бэ­кон. Моралист и утопист Томас Мор, бывший канцлером и казнен­ный Генрихом VIII за то, что находился в морально-этической оп­позиции к его брачно-семейным переменам, утверждал, что по­скольку всюду, где есть частная собственность, все измеряется деньгами, то едва ли когда-либо станет возможным, чтобы госу­дарство управлялось "справедливо и счастливо". Выход из такой ситуации только один — для общего благопо­лучия объявить во всем равенство, распределить все поровну и по справедливости.

Это говорилось и обсуждалось в те годы, когда в обществе происходила поляризация бедности и богатства (около 50 тыс. бродяг и нищих), да и в среде господствующего класса тоже началась дифференциация и специализация. Так, среди участни­ков торговых компаний самих купцов было около 60% их состава и немало дворян-аристократов — около 23%. Из числа мелких ры­царей и фригольдеров (свободных арендаторов) пополнялся слой джентри — нового, нетитулованного дворянства. Важную роль стали выполнять тех­нические изобретения и усовершенствования.

Церковная реформа продолжавшаяся и в XVII в., послужила причиной революции середины ХVII века, которую в этой связи предпочитают называть не буржуазной, а пуританской революцией. Действительно, большую роль в ней сыграли протестантские секты пуритан, выступивших за очищение церкви от католических обрядовых и культовых излишеств, от пышной церковной утвари и т.д. (от лат. purus — чистый). Так складывалась политическая конфронтация трех основных религи­озных общин — пуритан, англикан и католиков.

После Елизаветы, не имевшей прямых наследников, корона перешла от Тюдоров к Стюартам, к сыну сводной сестры Елизаветы Якову I (1603—1625 гг.), который одновременно унаследовал и шотландский престол. Новый король воспринимал себя законным и священным представителем Бога на земле, что было скреплено официальной формулой "от Бога — король, от короля — закон". Его абсолютистские наклонности не нашли поддержки среди под­данных, а религиозная политика вызвала недовольство среди про­тестантских организаций. Неоднозначно воспринимались также его усилия по объединению королевств Англии и Шотландии. Продол­жением этих внутренних размежевании стал затяжной конфликт короля и парламента.

Годы правления Якова I сопровождались ро­стом противоречий короля с парламентом, между религиозными конфессиями и ростом антипатии подданных к своему королю, которого они считали иностранцем. Склонность короля к деспотическому правлению встрети­ла сплоченный отпор уже не феодальных магнатов, а более мно­гочисленной городской буржуазии и нового дворянства из разбога­тевших крестьян, средних, мелких рыцарей (все они известны под собирательным именем джентри).

Английские протестанты-пуритане были соперничающей с англо-католической церковью общиной верующих и отвергали иерархию англиканской церкви. Однако сами они распадались на несколько сект — пресвитериан, индепендентов, квакеров и др. Всех их объединяла решимость в осуществлении идей Реформации как дела преобразования веры на основе учения Жана Кальвина (1509—1564), женевского реформатора, утверждавшего, что судьба людей предопределена Богом и никакие добрые дела, никакое "прощение грехов" (индульгенция) не в состоянии ничего изменить. Главная обязанность верующего человека — служение Богу и мирской аскетизм (бережливость, трудолюбие, трезвость, дисциплинированность).

Для после­дователей Кальвина характерным стал республиканский идеал в деле организации церковной общины. Ими выдвигался принцип так называемого всеобщего свя­щенства, согласно которому каждый верующий является сам себе священником перед лицом господа Бога своего. Управляется община пресвитериан кол­легией (консисторией), состоящей из пресвитера (старосты) и пастора (духовника), избираемых из числа мирян. Кальвинистами были пурита­не в Англии и Шотландии и гугеноты во Франции. Пуритане в от­личие от англикан были полными сепаратистами (обособленцами) в делах веры и весьма решительно противились вмешательству короля в дела веры.

В общины к пресвитерианам охотно шли купцы, часть джентри и родовой знати, всерьез опасавшихся воз­врата к католицизму.

Индепенденты (независимые) объединяли в своих рядах ме­нее крупные секты из йоменов и ремесленников, т.е. из низших сословий. Они ставили главной целью обеспечение непосредствен­ного общения между человеком и Богом, настаивали на необходи­мости добиваться признания большей свободы личности. Их учение пред­полагало предоставление каждому возможности думать и молиться так, как ему подсказывало "божественное озарение".

Король Яков I в ответ на подобные притязания пуритан зая­вил, что рассуждения о том, что Бог может делать или не делать, есть богохульство: равным образом и всякие рассуждения и споры подданных о том, что можно делать королю, облеченному высо­кой властью, есть не что иное, как мятеж. В ответ на это парла­мент заявил о подтверждении своего (парламента) права "свободно обсуждать все вопросы, которые должным образом затрагивают положение и права подданных". Король после этого заявления распустил парламент (1611 г.). Собранный в 1614 г. парламент по­лучил название "гнилой парламент", поскольку он сразу же был распущен за критику короля и его советников, в частности герцога Букингэма, который заправлял в то время в Тайном совете короля.

В 1628 г. Карлу I Стюарту была представ­лена на утверждение Петиция о правах (Petition of Rights — про­шение о правах), в которой после традиционного перечисления нарушений существующих законов со стороны прежних королей парламент выставил такие требования:

• запретить принуждать к уплате налога, сбора и приноше­ния в королевскую казну "без общего согласия, закрепленного актом парламента";

• запретить содержать кого-либо в тюрьме "за отказ платить незаконные налоги";

• отказаться от практики наделения отдельных лиц полномо­чиями, которые могут использоваться затем для предания граж­дан смерти, что "противно законам и вольностям страны".

Последнее требование практически было нацелено на отме­ну чрезвычайных судов (суда Звездной палаты, суда Высокой ко­миссии и др.), и в этой связи в п. 3 и 4 текста Петиции было встав­лено упоминание о знаменитой 39-й статье Великой хартии воль­ностей, гарантирующей, как известно, соблюдение законных про­цедур в случае лишения подданных свободы или имущества.

В ходе обсуждения Петиции о правах в марте 1629 года вно­сились такие предложения и дополнения: объявлять "главным вра­гом этого королевства" того, кто стремится привносить папистские новшества в англиканскую церковь; того, "кто советует королю взимать пошлины и налоги без согласия парламента, считать вра­гом своей страны", а того, кто станет платить такие налоги, объявлять "предателем свобод Англии". Карл I нехотя одобрил Петицию о правах, однако вновь распустил своевольный парла­мент в этом же 1629 г. Годы беспарламентского правления короля растянулись на целых 11 лет и получили название "годы бездумья". По другим оценкам, это были годы тирании фаворита короля гра­фа Страффорда. В этот период королевские прокламации имели силу закона.

Пополнение казны Карл I осуществлял, как и многие его предшественники, путем ряда незаконных и произвольных спосо­бов, среди которых особенно непопулярным оказался сбор кора­бельной подати. Старинный обычай обязывал приморские районы обитания в случае войны принимать участие в издержках на со­держание флота, однако король распространил этот сбор на всю Англию, и притом еще и в мирное время. Чтобы подавить проти­воправительственную оппозицию, он расширил деятельность чрезвычайных судов (суд Звёздной палаты, суд Высокой комиссии, который был в большей мере ориентирован на борьбу с сектант­ством). Эти суды руководствовались необычными судебными пре­цедентами и практиковали произвольные наказания. Многие оппо­зиционеры и гонимые подданные начали эмигрировать в Амери­ку, и тогда король под страхом тяжких наказаний воспретил или затруднил эмиграцию.

Финансовые затруднения, обусловленные войной с шотланд­цами, сопротивлявшимися превращению местной пресвитерианс­кой церкви в англиканскую и общей перспективе — объединению с Англией, вынудили Карла I обратиться за поддержкой к парла­менту, который был дважды созван в 1640 г., причем второй состав получил название Долгого парламента, потому что его члены добились королевского согласия не расходиться раньше, чем сами признают это нужным, и заседали в течение девяти лет — случай беспрецедентный не только в истории Англии.

Король намеревался заручиться согласием парламента на по­полнение казны с помощью новых поборов, но парламентарии от­казали ему в какой-либо субсидии и превратили себя в судебное учреждение, первым делом которого стал импичмент против гра­фа Страффорда и его казнь. Они же ввели запрет на чрезвычай­ные поборы.

В декабре 1641 г. парламент проголосовал за Великую ремон­страцию (великое осуждение), которая одобряла курс на ограни­чение полномочий короля и его чиновных служителей и советни­ков. В этом обширном документе, состоявшем из 204 пунктов, был приведен перечень главных противников водворения в королевстве "счастья, богатства, мира и безопасности", намеревающихся "подо­рвать основные законы и принципы правления" в королевстве. Это прежде всего иезуиты-паписты, испорченная часть клира англикан­ской церкви, некоторые советники короля. Здесь же содержались на­метки плана реформы политического и церковного устройства.

Королю предлагалось лишить епископов права заседать в пар­ламенте и чрезмерных полномочий, присвоенных ими в отношении клира и других подданных. Помимо этого королю предлагалось удалить из Тайного совета и других аналогичных органов совещательного характера всех ненавистных народу лиц.

27 декабря 1641 г., король в своем ответе на петицию, сопровождавшую Вели­кую ремонстрацию, высказал свои возражения, а в феврале следующего года парламент всё-таки принимает за­кон, лишающий епископов и всех прочих лиц, занимающих духов­ные должности, "права осуществлять какую-либо светскую юрис­дикцию и полномочия" (эти полномочия были восстановлены в пе­риод правления Карла II в 1661 г.). Обсуждение Великой ремон­страции в парламенте проходило бурно, и дебаты продолжались далеко за полночь. Она была принята незначительным большин­ством голосов.

За время правления ранних Стюартов в общественном мнении сложи­лось представление, что король правит единолично, но в рамках прерогатив (привилегий). Прерогатива есть не просто привилегия, но и превосходство. Однако в идеальном восприятии и король, и его подданный пребывали "в своем праве". Для характеристики ин­дивида, пребывающего в своем праве, использовали термин кор­порация, которым обозначали некий симбиоз физического и юридического лица. Корпорация подразумевала, в частности, облада­ние определенной совокупностью вольностей и привилегий опреде­ленного лица, зафиксированных в документах (королевская хар­тия, патент, частный акт парламента) либо хранимых памятью и традицией (обычное право). Все эти конструкции становились до­стоянием общественности благодаря усилиям юристов — предста­вителей профессионально обособленного сообщества знатоков обыч­ного права, обладавшего в обществе необычайно "большим культурным и интеллектуаль­ным влиянием".

Публицисты из среды юристов-практиков и парламентских деятелей стали убеждать сограждан в том, что представители пра­вящей династии не просто деспотически нарушают законы, но что они имеют склонность править в духе и в манере нормандской династии, в свое время завоевавшей страну, и некоторых монар­хов на континенте. Законы и вольности страны воспринимались как достояние народа и как нечто, существующее с незапамятных вре­мен и лишь извлекаемое из этого наследия с помощью прецедент­ного права или статутов. Они должны оставаться неизменными, поскольку являют собой гарантии защиты собственности, прав и вольностей подданных. Только парламенту надлежит изменять старый закон и принимать новый.

Парламент в этот кризисный период обрел облик учреждения многоцелевого назначения. Его изображали учреждением представительным, законодательным, совещательным и судебным. Представительство в парламенте от разных слоев и территорий воспринималось как надежный способ получения полной и неискаженной информации о состоянии дел в стране, а общение парламентариев с королем воспринималось сви­детельством наличия духа согласия и сотрудничества между коро­лем и основными сословными группами королевства.

Существенным фактором политической жизни стало то обсто­ятельство, что к началу XVII в. на 4 млн населения Англии при­ходилось около 2 тыс. практикующих юристов.

В событиях и преобразованиях периода английской революции (1640—1660 гг.) можно выделить следующие этапы: конституци­онный период (1640—1642 гг.), период первой гражданской войны (1642—1647 гг.), затем второй гражданской войны (1648—1649 гг.), период индепендентской республики (1649—1653 гг.) и период про­тектората Кромвеля, его падения и реставрации монархии (1653—1658—1660 гг.).

В период конституционного периода (1640—1642 гг.) парламент предъявил королю ряд требований, ко­торые тот вынужден был исполнить:

• король обязывался созывать парламент не реже чем через трехлетний промежуток, согласно Трехгодичному акту от 15 фев­раля 1641 г. и закона от 10 мая 1641 г. "Акт о предотвращении неудобств, которые могут произойти вследствие преждевременного перерыва занятий, отсрочки или роспуска настоящего парламента";

• чрезвычайные суды (Звездной палаты и Высокой комиссии) были отменены двумя законами (соответственно от 4 и 5 июля 1641 г.), также отменена и корабельная подать.

В это же время восстали ирландцы, стремившиеся к уравни­ванию в правах с англичанами. Но парламент не дал королю воз­можности командовать войском, отправляемым в Ирландию, что­бы король не смог обратить эти войска против самого парламен­та. Одновременно члены парламента из пуритан повели открытое нападение на епископальную англиканскую церковь, которой так дорожил король. Отношения настолько обострились, что привели в 1642 г. к вооруженному столкновению.

В январе король покинул Лондон, а в августе объявил пар­ламенту войну, собрав под свои знамена дворянство (кавалеров) и сторонников епископальной церкви. Войско парламента составилось из пуритан (за короткую стрижку пуритан прозвали крутоголо­выми). Вначале они терпели поражения от кавалеров, но затем перевес стал склоняться в их сторону, в чем главная заслуга Кром­веля, вождя индепендентов.

Новая политическая ориентация парламента воплотилась так­же в документе "19 предложений", с которым парламентарии 2 июня 1642 г. обратились к королю. В документе предусматрива­лась ответственность министров перед парламентом, в нем обсуж­дался также вопрос о реформе церкви, о предоставлении парла­менту возможности контролировать внешнюю и внутреннюю поли­тику, наблюдать за воспитанием королевских детей, о предостав­лении парламенту права вето при назначении пэров. По сути дела речь велась о варианте установления конституционной монар­хии, однако сам король увидел в этих предложениях намерение лишить его реальной власти и превратить в некий символ, в жи­вописный портрет, украшенный короной и скипетром.

Это удивительное единение общин и наследственных лордов в деле ограничения произвола короны было подготовлено предшеству­ющей политической практикой. Привилегированные слои (лорды, бароны, сквайры) принимали участие в делах управления и в цент­ре, и на местах — в последнем случае в роли судей или членов приходского совета в церкви. Выборные члены общин или лорды были одинаково неравнодушны к королевским тратам из казенного ко­шелька. Вот почему в этой стране стал возможен такой режим прав­ления, при котором феодальные владельцы, вместо того чтобы допустить короля соединиться против них с общинами, сами соеди­нились с ними против короля. Чтобы лучше защищать собственные интересы, они защищали интересы других, и, будучи вначале только представителями своих равных, они сделались по­том представителями нации.

Отказ короля принять "19 предложений" привел к обострению конфликта с парламентом, перекинувшегося в общество, и, кро­ме того, к возникновению нового очага конфликта между ради­кальными пуританскими группировками и умеренным крылом в лице парламентских лидеров (пресвитериан).

Король объявил войну парламенту в августе 1642 г. В 1643 г. Кромвель вводит "новую модель" организации армии, ко­торая послужила прообразом современной постоянной армии. Суть новой организации состояла в опоре на опытных солдат и на способ­ных людей, занимающих командные должности. Военные успехи роялистов (кавалеров) довольно быстро пошли на убыль, а войско парламента заручилось поддержкой флота, большинством среди торговцев и населения Лондона. У роялистов не оказалось достаточных источ­ников пополнения финансов, и к 1645 г. нечем стало платить жало­ванье солдатам, которые начали разбегаться. Вскоре после гене­рального сражения при Нейзби король был захвачен в плен Кромвелем и его соратниками, которые, однако, не знали, что с ним делать.

Мнения среди пресвитериан и индепендентов по вопросу о дальнейшей судьбе короля разделились. Большинство пресвитери­анского парламента выступало за возвращение короля на престол. Самым непримиримым противником королевской власти был вождь индепендентов Кромвель.

В это же время происходят другие важные размежевания на политической арене. По решению пресвитерианского парламент­ского большинства вместо англиканства в качестве государствен­ной религии вводится пресвитерианство. Происходит вовлечение в политическую жизнь и борьбу более радикально настроенных про­тестантских общин (индепенденты, квакеры) и крайних радикалов, известных под именем уравнителей (левеллеров). Эти размежевания также затронули армию, где произошел раскол и поляризация сторонников уравнителей и сторонников высшего командного со­става умеренно-демократической ориентации (грандов). Парламент пресвитериан попытался разоружить армию, но армия этому вос­противилась, и таким образом произошел разрыв армии с парла­ментом.

В первой половине 40-х гг. во взаимоотношениях пуританских сект главной проблемой было не конституционное устройство, а проблема борьбы за свободу выражения и распространения мне­ний, в том числе борьбы против цензурных ограничений, которые вздумали ввести пресвитериане. Героями этой борьбы стали вождь левеллеров Джон Лильберн и поэт-философ Джон Миль­тон. Защита свободы мысли и веры свелась в этот период к защите религиозной веротерпимости. Эта же позиция, дополненная аргументацией в пользу народного су­веренитета, естественных прав и республиканского устройства, станет особенно популярной в среде уравнителей.

Их лидер Дж. Лильберн в предреволюционные годы стал жертвой произвольного решения суда Звездной палаты и находил­ся в изгнании в Голландии. Затем он принял активное участие в гражданской войне и был осужден уже палатой лордов. Находясь в тюрьме, он подготовил и опубликовал несколько памфлетов, где развивал идею суверенной власти народа и связанный с ней тезис о верховенстве палаты общин. Он критикует всевластие не только монарха, но и парламента. Поскольку верховная власть принад­лежит народу, то считать полномочия парламента более значи­тельными, чем у народа, равнозначно утверждению, будто посол обладает большей властью, чем государь, который его назначил. Идеи Лильберна стали программными для той части пуританской армии, которая сочувствовала левеллерам и включала низшие слои командного состава и солдатскую массу. Верхушка армии (гранды) также была озабочена выработкой политической программы. В мае 1647 г. учреждается Всеармейский совет, состо­ящий из офицеров и выборных представителей солдат.

Первым документом, излагающим политическую платформу армии, стала Декларация армии, направленная в парламент 15 июля того же года. Ее авторами считают зятя и единомышлен­ника Кромвеля Айртона и его соавтора Ламберта. Оба они были юристами по образованию. В документе провозглашалось право ар­мии защищать вольности народа, требование о роспуске Долгого парламента и его очищении от недостойных лиц. Подтверждалось как необходимое условие ограничение срока деятельности парла­мента тремя годами, лишение короля права на роспуск парламента по своему усмотрению, обеспечение религиозной свободы, призна­ние права на подачу петиций. Говорилось также о необходимости обеспечить контроль общества над государственными расходами, и с этой целью предлагалось организовать печатание финансовых отчетов.

В следующем документе армии — манифесте Основы предло­жений, исходящих от армии, от 1 августа 1647 г. предлагалось со­зывать парламент раз в два года, формулировались новые нача­ла представительства в парламент. Предлагалось уточнить и оградить права и вольности членов пала­ты общин, установить, в частности, свободу высказывания мнений.

Намечалось также упразднить Тайный совет и заменить его Государственным советом, члены которого назначались бы коро­лем на определенный срок, но из списка кандидатов, составляемого нижней палатой. Та же процедура предлагалась для назна­чения шерифов и мировых судей. Здесь имелась одна из первых формул принципа свободы не отвечать на вопросы следователей, могущих повлечь самообвинение. Здесь же приводилась формула о свидетелях, восходящая к Пятикнижию Моисея: "Никто не может быть лишен жизни иначе как на основании показаний не менее двух свидетелей".

Левеллеры представили свою программу в двух проектах. Пер­вый из них под названием Правдивое изложение требований армии был представлен 18 октября, через полтора месяца после манифе­ста "Основы предложений". В нем предлагалось ввести всеобщее избирательное право (для мужчин), наделить нижнюю палату всей полнотой власти и созывать парламент каждые два года. 28 октября был представлен еще один проект — под названием Народное со­глашение, в котором провозглашалось в качестве программных це­лей установление "прочного и скорого мира на основе общего права".

Наличие в армейских кругах двух политических платформ — грандов (высшие офицерские слои) и левеллеров (средний и млад­ший состав) — свидетельствовало об обострении внутренних про­тивостояний и размежевании в армии и обществе. Кромвель и его сторонники считали проект левеллеров невыполнимым, поскольку он противоречит английским традициям и характеру. Особенно упорно сопротивлялись гранды введению всеобщего избирательного права, справедливо усматри­вая в нем угрозу наступления демократии: она, как констатировал еще Аристотель, обеспечит власть бедным, которые начнут пос­ле прихода к власти делить собственность богатых. К такому вы­воду склоняло и само название оппозиционной группировки — "уравнители". Но сами они отвергали подобное обвинение, заявляя, что они уравнители лишь в том смысле, что выступают за равное и беспристрастное применение ко всем принципа справедливости.

Была попытка согласовать позиции двух группировок, что и было достигнуто с выгодой для грандов. Однако против компромис­са выступил король. Тогда левеллеры выдвинули новые, более радикальные требования — однопалатный парламент, принятие парламентом или на референдуме конституции, которая закрепила бы новое устройство. Но все приняло неожиданный оборот в свя­зи с бегством короля из заточения.

В Ремонстрации армии о необходимости изменения государ­ственного строя (20 ноября 1648 г.) было выставлено требование о предании суду короля и других лиц, виновных, по мнению ар­мии, в возбуждении гражданской войны, а также о наложении штрафов на сторонников короля, чтобы обеспечить уплату жало­ванья армии и государственных долгов. Здесь же имелось принципиально новое положение о судьбе королевской дол­жности, ставящее её в полную зависимость от парламента.

Период второй, более короткой и победоносной для пуритан гражданской войны приходится на 1648—1649 гг. Армия роялистов была окончательно разгромлена в мае — августе. В декабре меся­це по приказу Кромвеля проведена "чистка" Долгого парламента от умеренного и соглашательского крыла пуритан. Ее провел пол­ковник Прайд, сын извозчика, который в ответ на вопрос, по ка­кому праву он не допускает парламентариев на заседания, отве­чал фразой, ставшей крылатой: "По праву меча". Таким образом было отстранено около 150 депутатов, осталось около 100 депу­татов (так называемое охвостье), которым надлежало провести суд над королем, выданным английскому парламенту шотландца­ми за 400 тыс. ф. ст., а затем захваченным армией.

Палата общин 23 декабря приняла постановление судить ко­роля. Палата лордов отклонила это решение. Тогда палата общин провозгласила себя верховной властью и образовала комиссию из 135 человек. Суд в составе 59 явившихся на заседание членов суда признал короля виновным в развязывании "войны против своего королевства (шотландцев) и парламента" и приговорил к смертной казни, которая была осуществлена 31 января 1649 г.

Через полтора месяца после этого события парламент принял законы об упразднении королевского звания (17 марта) и палаты лордов (19 марта). Парламент 19 мая 1649 г. объявляет, что отныне народ Ан­глии и всех принадлежащих ей владений и территорий "будет уп­равляться как республика и свободное государство (Common­wealth and Free State) верховной властью английской нации, пред­ставителями народа в парламенте и теми, которых они назначат и определят в качестве подчиненных им должностных лиц и чи­новников, ко благу народа и без какого бы то ни было короля и палаты лордов" (Акт об объявлении Англии свободным государ­ством).

С этого момента наступает период Индепендентской респуб­лики, который продолжается до апреля 1653 г. (1649—1653 гг.) В этот период происходит дальнейшая борьба за власть и влияние, в которой все большими властными возможностями пользуются Кромвель и его сторонники. Этому во многом способствовали успе­хи республиканской армии в усмирительных и аннексионистских мероприятиях в Ирландии и Шотландии, а также поощрительные меры в области расширения торговли, промышленности и море­плавания.

Улучшение и усиление торговли и промышленности имело целью наивысшую выгоду и пользу нации: "...чтобы бедные люди этой страны могли получить работу и их семьи были застра­хованы от нищеты и разорения, чтобы тем самым обогащалась республика и чтобы не оставалось поводов для лености и нищеты".

В Навигационном акте от 9 октября 1651 г. также подчерки­валось, что увеличение торгового флота и поощрение мореплава­ния является "важным средством благополучия и безопасности этой республики". Закон устанавливал с 1 декабря запрет ввозить и до­ставлять в Английскую республику и ее владения грузы на тех судах, которые принадлежат гражданам других стран, их надле­жало вести либо на английских кораблях, либо на кораблях тех стран, из которых доставлялся груз. Товары, ввозимые в наруше­ние закона, подлежали конфискации. Этот закон был явно направлен против Голландии, ко­торая вела обширную морскую торговлю. Голландия даже объявила войну Англии, но проиграла ее и вынуждена была признать На­вигационный акт.

Период республики сменил режим правления, названный протекторатом Кромвеля (1653—1658 гг.). Он начинается разгоном «охвостья» Долгого парламента, созывом нового состава и приня­тием новой конституции, которая узаконила военную диктатуру Кромвеля, сочетавшего черты Наполеона и Робеспьера в одном лице. Конституция была выработана группой офицеров и получила название "Орудие правительственной власти" (полное назва­ние — "Форма правления государством общего блага Англии, Шотландии и Ирландии и владениями, им принадлежащими", 16 декабря 1653 г.). Верховная власть делилась между лордом-протек­тором (букв, "лорд-покровитель"), Государственным советом в со­ставе 15—21 члена и народом, представленным в парламенте.

Кромвель объявлялся пожизненным лордом-протектором, ру­ководил всеми внутренними и внешними делами при содействии членов Госсовета — командовал милицией и войсками на суше и на море во время заседаний парламента и делал это "для дости­жения мира и благоденствия трех наций", правда, с согласия пар­ламента либо Государственного совета. Число парламентариев от каждой нации было различным: 400 от Англии, Уэльса и Джерси, до 30 от Шотландии и Ирландии. Для кандидата в депутаты пар­ламента требовалось быть лицом известным своей честностью, бо­гобоязненным, хорошего поведения и иметь возраст 21 год. Иму­щественный ценз для избирателей был высоким (200 ф. ст.). Лиша­лись избирательных прав католики и сторонники королевской вла­сти. Христианская религия объявлялась государственной религи­ей трех наций, свобода вероисповедания в Бога через Иисуса Хри­ста объявлялась гарантированной.

При всех неоспоримых достижениях Кромвеля в области внешней политики — объединение Шотландии, Ирландии и Анг­лии в единое "свободное государство во имя общего блага (респуб­лику)" под эгидой Англии, военное обеспечение действенности На­вигационного акта 1651 г. — положение его оставалось непрочным. Тогда правящие круги подготовили акцию с документом под назва­нием "Покорнейшее прошение и совет" (1657 г.), в котором содер­жались предложение и просьба принять королевский титул с це­лью "укрепить власть" и восстановить верхнюю палату (палату лордов). После некоторых колебаний Кромвель отказался от такой перспективы. Государственный долг в период протектората катаст­рофически увеличивался и достиг астрономических сумм.

Своеобразной чертой социальных и политических перемен в Англии является то, что в ходе упразднения некоторых феодаль­ных институтов и традиций здесь сохранялась значительная пре­емственность в организации и деятельности важнейших правовых и политических институтов (монархия, палаты парламента, общее право). Все лично-вас­сальные платы и поборы королю упраздняются, рыцарские дер­жания от короля или от другого лица и всякое свободное владе­ние объявляются и признаются обычным свободным держанием.

Власть Кромвеля фактически была сильнее, чем у королей свергнутой династии. Страна была поделена на 11 военных округов и управлялась генерал-майорами, несущими личную ответствен­ность перед Кромвелем. Армия использовалась для поддержания закона и порядка в разных частях страны. Все это не находило поддержки ни в республикански настроенной армии, ни в проник­нутом монархическими стремлениями парламенте. Назначенного Кромвелем преемника — сына Ричарда быстро свергла армейская верхушка, и один из влиятельных военачальников, генерал Монк, вскоре занял Лондон, разогнал Совет офицеров и позаботился о восстановлении королевской власти.

Период реформ Долгого парламента и правления Кромвеля получил в литературе название Великой английской революции. Подтверждение обоснованности такой оценки наиболее очевидно при сопоставлении Английской революции с Американской и Фран­цузской, происшедшими в следующем, XVIII в. Средние разбогатевшие классы стали сильнее высших, они свергли монархию, которая сама себя лиши­ла перед этим поддержки дворянства, крупных землевладельцев.


2. Оформление конституционной монархии и развитие