Библиотека филолога и. Р. Гальперин очерки по стилистике английского языка

Вид материала

Документы

Содержание А. стилистические приемы композиции предложения

Подобный материал:

• Библиотека филолога и. Р. Гальперин очерки по стилистике английского языка, 6400.27kb.
• Александр николаевич гвоздев очерки по стилистике русского языка, 7179.56kb.
• Программа дисциплины опд. Ф. 02. 3 Лексикология английского языка, 112.16kb.
• Advanced English Course: Лингафонный курс английского языка. Арс, 2001; Media World,, 641.95kb.
• Темы курсовых работ по стилистике современного английского языка Лингвостилистические, 24.62kb.
• Программа дисциплины опд. Ф. 02. 5 Стилистика цели и задачи дисциплины Целью курса, 106.95kb.
• Формирование положительной мотивации младших школьников к изучению иностранного языка, 72.74kb.
• Сайты для изучения английского языка, 325.83kb.
• Курс "Основы теории и практики перевода с английского языка на русский" Прозоров Владимир, 84.89kb.
• Текст лингвострановедческого характера как средство формирования социокультурной компетенции, 136.76kb.

any moment were he, his wife, and brother... .

Здесь новое ("standing" и т. д.) предшествует группе подлежащего, но от этого предшествующая группа не становится данным, она остается новым в высказывании. И только желание автора сильнее выделить новое, сделать на нем больший упор, ведет к такого рода перестановке членов предложения. Интересно попутно отметить, что подобное синтаксическое построение необязательно влечет за собой необходимость особого интонационного оформления предложения. Сама постановка сказуемого на первое место уже выделяет это сказуемое. Но эти факторы нельзя смешивать с особым интонационным оформлением, которое вызывается к жизни самим содержанием высказывания.

Возвратимся к так называемому инвертированному порядку слов. Само понятие инверсии появилось только в результате сопоставления не-эмфатического строя предложения с эмфатическим, «нейтрального» — со стилистическим, «нормы» и «отклонения». Правомерно ли рассматривать порядок слов, задачей которого является выделение какого-либо члена предложения, какой-либо части высказывания, как отклонение от существующих норм, и называть его инверсией? Нам представляется такого рода терминология, установившаяся в языкознании в разделе синтаксических типов построения предложения, неправомерной, искажающей действительные факты языка, противоречащей разнообразным путям развития и становления синтакси-

183

ческих норм языка. По существу мы имеем здесь дело с различными способами оформления высказывания письменного и устного типов речи, их взаимообусловленности и взаимосвязи. Здесь особо ярко выступает процесс типизации, обобщения и кристаллизации определенных приемов эмоционально-эмфатической речи, с одной стороны, и логически-эмфатической речи с другой.

Рассмотрение различных типов синтаксических выразительных средств и различных приемов стилистического синтаксиса на конкретных примерах проиллюстрирует высказанное здесь положение.

А. СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ КОМПОЗИЦИИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

1. ИЗМЕНЕНИЕ ТРАДИЦИОННОГО ПОРЯДКА СЛОВ В ПРЕДЛОЖЕНИИ

Стилистическая инверсия

Как уже упоминалось, традиционный порядок слов предложения в современном английском языке это — подлежащее, сказуемое, дополнение, другие члены предложения. Еще раз оговоримся, что под традиционным мы будем понимать такой порядок слов, который не преследует какой-либо особой дополнительной цели сообщения. Его, как мы условились, можно назвать «нейтральным». Этот традиционный порядок слов может быть изменен соответственно целям автора. Например, Отелло начинает свою речь перед сенатом следующей фразой: "Rude am I in my speech. . .". Здесь прилагательное rude в синтаксической функции именной части сказуемого вынесено на первое место. По сравнению с нейтральным I am rude. . . здесь отношение обратное: подлежащее и именная часть сказуемого поменялись своими местами. К чему привела такая перестановка? По принятому определению это — эмфаза, т. е. усиление элемента rude. Но верно ли это в данном конкретном случае? Действительно ли Отелло хотел в своей речи подчеркнуть именно то, что его речь груба, или, может быть, инверсия здесь служит каким-то иным целям?

184

При более детальном анализе ситуации, в которой протекает общение, может быть дана иная интерпретация этого факта. Отелло произносит речь в сенате. Он сохраняет уверенность в себе; благородство его поступков придает соответствующую торжественность, приподнятость, значительность его речи. Использование приема инверсии сообщает речи Отелло именно такой характер. Синтаксическое оформление предложения вполне естественно подсказывает и соответствующее интонационное оформление. Впечатление торжественности, приподнятости создается взаимоположением отдельных частей предложения, в котором не выделяется ни один из элементов.

В предложении Talent Mr. Micawber has; capital Mr. Micawber has not (Dickens.) дополнения talent и capital стоят в начале. С точки зрения взаимоотношения данного и сообщаемого здесь наблюдаются интересные модуляции: если сравнить этот инвертированный порядок слов с традиционным, то подлежащее (Mr. Micawber) является данным; дополнения (talent, capital) и сказуемое has и has not являются сообщаемым: Mr. Micawber has talent; Mr. Micawber has no capital. Однако в традиционном порядке слов сказуемые has и has not обычно оказываются в безударном положении и не несут на себе логической эмфазы. Вся сила логического выделения падает на дополнения.

В инвертированном же порядке слов выделимым оказывается все новое, сообщаемое, как сказуемое, так и дополнение: дополнения потому, что они поставлены на первое место, сказуемое потому, что оно оказывается под ударением как конечный элемент высказывания. Это особенно заметно в поэтических произведениях, в которых сказуемое оказывается в положении на конце строки.

Таким образом равновыделимыми являются не только противопоставляемые стилистически talent и capital, но и has и has not. Конечно, в этом примере необходимо учесть и те дополнительные стилистические приемы, которые усиливают эффект инверсии, а именно параллелизм и антитезу (has — has not), которые стоят в таком же семантически противительном отношении, как и capital и talent.

Высказанные соображения о стилистических функциях инверсии применимы ко всем видам стилистической инвер-

185

сии. Общая стилистическая функция обычно выявляется из более широкого контекста, чем предложение. Как было показано, стилистическая функция инверсии иногда не может быть выявлена только взаимоположением частей предложения, хотя именно это взаимоположение частей и подсказывает особый оттенок значения всего высказывания.

Стилистическая инверсия в современном английском языке, таким образом, является реализацией потенциально возможного. Эти потенциально возможные способы размещения членов предложения в тех или иных стилистических целях можно ограничить следующими наиболее общими случаями.

Первый: дополнение ставится в начале предложения (см. вышеприведенный пример),

второй: определение следует за определяемым (постпозиция определений). Например: with fingers weary and worn (T h. H о о d),

третий: а) именная часть сказуемого стоит перед подлежащим: A good generous prayer it was (Twain),

б) именная часть сказуемого стоит перед связкой, и оба они — перед подлежащим: Rude am I in my speech.

четвертый: обстоятельство стоит перед подлежащим предложения: Eagerly I wished the morrow. (P о е). My dearest daughter, at your feet I fall. (Dryden.) A tone of most extraordinary compassion Miss Tox said it in, though she had no distinct idea why, except that it was expected of her. (Dickens).

пятый: обстоятельство и сказуемое стоят перед подлежащим предложения: In went Mr. Pickwick. (Dickens.) Down dropped the breeze. (Coleridge.)

Небезынтересно привести здесь высказывание английского грамматиста Генри Суита, который в своей работе "New English Grammar" говорит следующее: «Но имеется и более общий принцип для эмфазы, а именно, сделать слово более выделимым, ставя его в любое необычное (abnormal), иными словами, неожиданное положение.» Оставляя в стороне несколько странное смешение понятий

186

«необычного» и «неожиданного», которое мы находим у Суита, нужно указать на то, что никакого различия между тем, что является нормой языка и нарушением этой нормы, Суит не проводит.

Вызывает недоумение еще одно обстоятельство. Слово любое (any) подчеркнуто автором. Однако совершенно очевидно, что в современном английском языке слово можно поставить не в «любое» положение, а только в такое, которое предопределено законами построения предложения данного языка. Очевидно Суиту свойственно заблуждение, распространенное в некоторых западно-европейских лингвистических школах и состоящее в том, что стилистика имеет дело лишь с нарушениями общепринятых норм языка.

Такая концепция является следствием того, что объектом стилистики принято считать лишь поэтические произведения, где порядок слов действительно часто представляет собой отклонение от норм прозаической речи. Это особенно заметно в произведениях представителей салонно-аристократической поэзии.¹

Конечно, поэтические произведения содержат значительно большее количество типов инверсии, нежели произведения прозаические, хотя любые типы инверсии появляются как в прозаических, так и в поэтических произведениях. Однако требования ритма и рифмы могут в некоторых случаях вызвать инверсию. В этих случаях инверсия несет особую функцию — ритмико-эвфоническую. В подлинно художественном произведении использование инверсии всегда мотивировано целью высказывания. Иногда эта цель высказывания может сочетаться в поэтическом произведении с определенными требованиями ритмической организации стиха, но она всегда остается ведущей.

В прозе инверсия нередко придает особое ритмическое звучание предложению. Однако, в отличие от поэтических произведений, в прозе не ритм вызывает инверсию, а инверсия, мотивированная целью высказывания, может придать ритм предложению.

Так в следующем предложении из "The Titan" Драйзера положение предикатива Healthy man в начале вызвало более

¹ См раздел «Стиль художественной речи».

187

сильное ударение на глаголе-связке were, придавая всему высказыванию определенный ритмический рисунок:

Healthy men they were, in blue or red shirt-sleeves, stout straps about their waists, short pipes in their mouths, fine, hardy nuttybrown specimens of humanity.

Интересны функции инверсии в следующем примере из "Little Dorrit" Диккенса:

"Bright the carriage looked, sleek the horses looked, gleaming the harness looked, luscious and lasting the liveries looked."

На первый взгляд может показаться, что основной стилистический прием, использованный в этом предложении и придающий ему определенную эмоциональную окраску, — это повтор слова looked. Однако при более внимательном анализе видно, что повтор здесь выступает не в своей основной стилистической функции, а в дополнительной (см. раздел «Повтор»), — в функции фона, на котором отчетливее выступают, вынесенные на первое место обстоятельственные слова bright, sleek, gleaming, luscious and lasting являются основным средством стилистического воздействия на читателя. Интересно попутно отметить, что когда повтор имеет функцию усиления, то предложение подсказывает соответствующую эмфатическую интонацию (см. раздел «Повтор»); когда же повтор имеет функцию фона, как в данном примере, то повторяемые слова не имеют эмфатической интонации. Интонация во всех случаях — падающая.

Анализируя разнообразные стилистические функции инверсии, необходимо иметь в виду, что всякая перестановка, нарушающая, в большей или меньшей степени, привычный порядок слов, влечет за собой либо изменение логического содержания предложения, либо сообщает дополнительную эмоциональную окраску всему высказыванию. Как было указано выше, это главным образом связано с тем, что в литературном английском языке, имеющем длительную историю развития, постановка главных и второстепенных членов предложения более или менее локализуется. «Даже в тех языках», — пишет акад. Мещанинов, — «в которых все члены предложений получают полную возможность своего отличительного друг от друга оформления, все же сохраняется тенденция к соблюдению

188

общепринятого в пределах каждого языка размещения слов».¹

Тенденцию к соблюдению общепринятого размещения слов в английском языке нельзя рассматривать как строгую фиксированность элементов предложения. Понятие «строгая фиксация» и «общепринятое» — понятия неравнозначные. В этой связи трудно согласиться с проф. Адмони, который, сравнивая порядок слов в русском, английском и немецком языках, пишет: «В этом отношении, т. е. с точки зрения переплетения фиксированных и нефиксированных элементов, немецкий язык отличается как от русского языка, в котором вообще отсутствует строгая фиксированность элементов предложения, так и от некоторых других западноевропейских языков (например, английского), в которых строгая фиксация (курсив наш — И. Г.), охватывающая значительно большее число элементов предложения, определяет по сути дела все слово, расположение в предложении в целом».²

В современном литературном английском языке за инверсией постепенно закрепляется стилистическая функция выделения одного из членов высказывания в логическом плане, либо выделение всего высказывания в целом в эмоциональном плане. Как правило, в современном английском языке инвертированный порядок слов, преследующий стилистические цели, — достояние письменного типа речи. Редко можно встретить перестановки атрибутивно-предикативные в устной речи даже возбужденного характера.

Обособление

Под обособлением в советской лингвистической литературе понимают такие интонационно-смысловые отрезки речи, которые образуются путем выделения того или другого второстепенного члена предложения — одного или с относящимися к нему и зависящими от него словами. Таким образом, обособленные второстепенные члены предложения

¹ Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. АН СССР, 1945, стр. 95.

² Адмони В. Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. - М.: Изд-во лит. на ин. яз., 1955. - С. 366.

189

представляют собой одну из разновидностей выделяемых в предложении интонационно-смысловых отрезков, но обязательно таких, которые представляют собой грамматически связанное целое.¹ Такое определение обособления нельзя полностью применить к английскому языку в связи с характерными особенностями строя этого языка, его значительной аналитичностью и более тесной структурно-синтаксической связью между компонентами высказывания.

В русском языкознании под обособление попадают такие обороты, как «обольщенный моею славою, он стал было искать моего дружества». (Пушкин), или «Довольный праздничным обедом, сосед сопит перед соседом (Пушкин),² и другие обороты, отражающие привычные синтаксические связи. Таким образом, в русской лингвистике под понятие обособления попадает всякий интонационно выделенный отрезок речи.

Под обособленными членами предложения в современном английском языке мы будем понимать такие части высказывания — обычно второстепенные члены предложения, — которые в силу разрыва привычных синтаксических связей оказываются изолированными от тех главных членов предложения, от которых они обычно зависят. В этом отношении обособление родственно инверсии. Например,

... Steyne rose up, grinding his teeth, pale, and with fury in his looks. (Thackeray.)

Sir Pitt came in first, very much flushed, and rather unsteady in his gait. (Thackeray.)

And he walked slowly past again, along the river — an evening of clear, quiet beauty, all harmony and comfort, except within his heart. (Galswоrthy.)

Сущность приема обособления и его стилистические функции достаточно полно определены акад. Виноградовым: «Обособленные члены и обособленные конструкции представляют собой своеобразные смысловые синтаксические единства внутри предложения (курсив наш — И. Г.), выделяемые средствами инверсии и интонации, — с целью

¹ См. Грамматику русского языка, т. II, ч I, АН СССР, стр 643.

² Примеры заимствованы из «Грамматики русского языка», АН СССР.

190

придать более сильную выразительность содержащемуся в них понятию, образу, характеристике. Обособленные члены предложения обычно наполнены живой экспрессией, подчеркиваются логически или эмоционально; но от этого они не перестают быть второстепенными членами в грамматическом смысле. Хотя обособленный член предложения интонационно ставится в своеобразные синтаксические отношения к остальной — и вместе с тем основной — части предложения, хотя он приобретает относительно больший синтаксический вес по сравнению с соответствующим членом предложения, не подвергшимся обособлению, но он не перестает быть в структуре целого предложения вторичным и второстепенным его членом, синтаксически связанным с его основным предикативным ядром».¹

Между главными членами предложения и обособленными второстепенными членами предложения существует связь, хотя и прерванная. Эта связь становится тем менее заметной, чем резче само обособление ощущается.

Действительно, обособленные члены предложения обладают большей самостоятельностью, большей смысловой выделимостью, большей выразительностью. Как известно выразительность во многих случаях определяется интонационными средствами. Обособление является приемом письменного типа речи и поэтому интонационное выделение лишь подсказывается соответствующим местоположением обособленных членов предложения в составе всего предложения. Иными словами, интонационное выделение является функцией синтаксического положения обособленного члена предложения. Основным же содержанием обособления является разрыв существующих привычных традиционных связей между членами предложения. Разрыв синтаксических связей вызывает и более длительную паузу перед обособленным членом, изменение интонационного рисунка при произнесении, более сильного ударения и т. д.

Однако такой разрыв синтаксических связей не нарушает логической цельности высказывания, а лишь «... позволяет иногда отсрочивать появление восполняющего

¹ Виноградов В. В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения // «Вопросы языкознания» № 1, 1954, С. 26.

191

его члена, создавая как бы большую протяженность всей группы»¹

Конечно, иногда, выделение определенной части высказывания влечет за собой и переосмысление того, что является главным в сообщении. Обычно второстепенные члены предложения не могут быть приравнены по степени предикации к главным членам предложения. Однако столь сильна бывает выразительность интонации, вызванная положением обособленного члена предложения, что в ряде случаев синтаксически зависимые члены предложения, благодаря обособленности, выражают основное содержание высказывания.

Как было указано выше, обособление в английском языке представляет собой явление родственное инверсии. Это сходство признаков инверсии и обособления проходит по двум линиям: а) по линии структурно-синтаксической и б) по линии стилистически-смысловой. Как инверсия, так и обособление выделяют определенные члены высказывания благодаря нарушению привычных связей в предложении, тем самым выделяя их интонационно. Интонационное выделение в свою очередь ведет за собой более сильную стилистически-смысловую нагрузку выделенных членов предложения.

Почему же слово или словосочетание, которое оказывается изолированным в предложении, обладает большей выразительностью и большей смысловой емкостью? По той же причине, по которой всякое изолированно взятое слово оказывается в значительно большей степени обобщенным, включающим в себя все, а не какие-то отдельные признаки обозначаемого явления. Писатели поэтому часто прибегают к нарушениям синтаксических связей слов, так как подобное нарушение придает, как принято говорить, большую «самостоятельность» словам или словосочетаниям.

В примере, приведенном выше, предложение: an evening of clear, quiet beauty, all harmony and comfort, except within his heart, оказывается почти самостоятельным назывным предложением. Однако оно выступает в роли обособленного оборота по отношению ко всему высказыванию

¹ В. Н. Ярцева. Основной характер словосочетания в английском языке. ИАН, ОЛЯ, 1947 г. в. 6 стр. 508.

192

именно потому, что оно связывает все высказывание в единое целое. Приведем еще один интересный пример обособленного оборота: Daylight was dying, the moon rising, gold behind the poplars. (Galsworthy.) Анализируя этот пример, можно, конечно, усмотреть здесь не обособление, а эллиптический оборот. Действительно, можно себе представить, что это предложение является в своем полном виде примерно таким: Daylight was dying, the moon like gold was rising behind the poplars. Но в этом случае структура предложения у Голсуорси явно противоречит созданной конструкции, потому что кроме опущения элемента сравнения like, мы наблюдаем также и особое взаимоположение членов предложения. Поэтому в данном примере мы имеем дело не с эллипсисом, а с обособлением. Обособлению подверглось все словосочетание gold behind the poplars. Несколько иной характер носит обособление в следующем примере: "I want to go," he said, miserable. (Galswоrthу). Здесь прилагательное miserable выступает в качестве определения местоимения he. Но будучи оторвано от него, прилагательное miserable приобретает особые черты, свойственные обособленным словам. Степень предикации здесь чрезвычайно высока. Это предложение может быть условно приравнено к Не became miserable and said....

Вот еще пример аналогичного построения: She was lovely, all of her — delightful. (Dreiser.) И здесь слово delightful может рассматриваться как второй предикатив в предложении she was lovely, который синонимически усиливает эффект высказывания. Но будучи оторван от своего синонима lovely вводным, также обособленным all of her (которое может рассматриваться как плеонастическое подлежащее), слово delightful приобретает особую самостоятельность, примерно равнозначную самостоятельности восклицательного предложения.

В английском языке чаще всего обособляются такие второстепенные члены предложения, которые сами еще имеют пояснительные слова, определительные обороты и т. д. Например:

June stood in front, fending off this idle curiosity — a little bit of a thing, as somebody once said, "all hair and spirit..." (Galsworthy.)

13-323 193

Иногда между инверсией атрибутивного типа и обособленными определениями трудно провести границу. Так например, в предложении "She admired her husband, strong, brave, and victorious." (Thackeray.) прилагательные strong, brave, victorious являются инвертированными по отношению к определяемому ими слову husband. Но может быть именно в силу инверсии интонационное выделение столь сильно, что последние определения уже становятся в положение обособленных членов предложения.

Своеобразный случай обособления представляет собой следующий пример:

Не told her his age, twenty-four; his weight, ten stone eleven, his place of residence, not far away ... (Galswоrthy.)

Здесь обособление приобретает особую стилистическую функцию: оно вводит несобственно прямую речь. Обособленные twenty-four; ten stone eleven; not far away фактически представляют собой нечто среднее между прямой и косвенной речью. С некоторым основанием можно рассматривать эти члены предложения как обрывки прямой речи, воспроизводимой автором.

Обособление, как стилистический прием, является типизацией особенностей синтаксиса устного типа речи. В этом типе речи особо часты случаи разрыва привычных синтаксических связей, нарушения управления, согласования и т. д.

Обособлению могут подвергаться не только отдельные слова и словосочетания, но и целые высказывания, отдельные номинативные предложения, которые, если бы они не оказались в составе сложного синтаксического целого могли бы представлять собой самостоятельные назывные предложения.¹ Их обособление, таким образом, является лишь функцией логических, а не синтаксических связен. С другой стороны, иногда синтаксическая разорванность предложений, фрагментарность способствует большему логическому выделению отдельных частей предложения, фактически не имеющих этой смысловой независимости. Таким

¹ Так называемые вводные предложения (parenthetical sentences) по существу представляют особые случаи обособления целых предложений в составе синтаксического целого.

194

образом, обособление — это прием, который влечет за собой логическое выделение одной части высказывания в связи с местом, которое занимает это высказывание в предложении, местом, которое приводит к разрыву обычных синтаксических связей между частями высказывания. Этот разрыв предполагает соответствующее интонационное оформление и вызывает, соответственно, дополнительные смысловые оттенки вплоть до значительно большей степени предикации в самом содержании высказывания.

Формы обособления еще недостаточно изучены. Приведенные выше примеры показывают, что не всякий разрыв синтаксической формы ведет к обособлению. Логическая связь между разорванными частями предложения подсказывает возможные неоформленные синтаксические связи. Как она может быть осуществлена, какими языковыми средствами, — вопрос, который еще ждет своих исследователей.