Geum.ru

Жизнь Карла Великого соткана из мифов и истины. Говоря словами Пьера Бурдьё, судьба Карла Великого это «биографическая иллюзия». Поэтому новая биография

Вид материалаБиография

Содержание


Покорение саксов
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   79

ПОКОРЕНИЕ САКСОВ



После радостного интермеццо с крещением новых продолжателей рода Карлу пришлось незамедлительно реагировать на выпад саксов, который по масштабности и интенсивности превзошел все прочие пограничные столкновения. Любая задержка поставила бы под сомнение его авторитет и влияние как военачальника: 778 год знаменовал чрезвычайно резкое обострение кризиса, преодоление которого требовало напряжения всех сил монарха на соответствующих направлениях. Насколько серьезной была ситуация, свидетельствует умолчание испанской катастрофы и официозных исторических источниках в преддверии нового столетия.

Складывается впечатление, что Карл в Оксере еще до наступления холодов собирался распустить войско, вследствие чего был вынужден довольствоваться контингентами остфранков и алеманов. Это представлялось обычным делом, так как по тогдашним правилам в войско призывалось население из районов, примыкавших к месту боевых действий. К помощи народного ополчения прибегали не часто. А правила его формирования были разработаны лишь в 811 году. Этот факт заставляет задуматься, ведь по современным масштабам на длительное время правления Карла приходятся лишь немногие годы, когда не велось никаких военных действий. Впрочем, основные военные события представляли собой ограниченные конфликты.

Итак, Карл снова направился с войском в один из основных регионов королевства – пфальц Геристаль близ Льежа, то есть н земли, находившиеся совсем неподалеку от тех, над которыми нависла угроза саксонского нападения. Лазутчики снабжали Карла информацией. После своего похода вверх по Рейну саксы, узнав о продвижении по племенному округу в долине реки Лан (приток Рейна) франкских отрядов, решили отступить. Но теперь угроза нависла над миссионерским центром Фульда, на аббата которого Стурма пришлась львиная доля евангелизации среди уже прошедших обряд крещения. Чтобы спастись от надвигающейся опасности для всего живого и одновременно уберечь святые мощи Винфрида Бонифация, а святыню от разграб ления, монашествующие под началом духовного отца направи лись в недавно взятый франками Хаммельбург. Три ночи длился мучительный переход монахов, сбившихся вокруг шатра, в ко тором они бережно хранили мощи. Но еще прежде чем они добрались до спасительной гавани, их настигла радостная весть об отступлении саксов, к тому же потерпевших поражение от франков. Имперские хроники также сообщают, что один франкский отряд настиг врага на Эдере (приток Фульды) и заставил его повернуть назад. Поэтому монахи смогли вернуться домой, водрузив на место бесценный груз. Но аббату Стурму вскоре было суждено вынести новое испытание.

Хроники той поры считают главным зачинщиком саксонского сопротивления Видукинда. Из этого, однако, не вытекает однозначно, вернулся он в 778 году из датской ссылки или был рлричастен ко всему происходящему из своего «далека». Скорее сего в зимние месяцы 778–779 годов в голове Карла созрело решение о фактическом и окончательном подчинении саксов, что одновременно предполагало военную оккупацию, новый административный порядок и образование церковных приходов. Тем самым, по выражению Ганса Дитриха Каля, была достигнута новая «ступень эскалации», не ограничивавшаяся более обрядом крещения и договорными решениями, а ставившая конкретную цель – покончить с политической самостоятельностью отрядов швармов.

Чрезвычайная жесткость столкновений с конца семидесятых годов была связана не с «железной проповедью» и не с навязанной саксам десятиной – и то и другое следует рассматривать как симптом процесса подавления и подчинения, – а с неумолимым столкновением двух культур, с которым можно было покончить лишь путем уничтожения одной из них.

Разделение саксов на швармы и поселения вовсе не облегчило действия врага франков. Партизанская тактика, недопущение открытых полевых столкновений и регионально дифференцированные акции сопротивления сделали запланированное подчинение и аннексию реальным, мучительным предприятием, напоминавшим борьбу с гидрой. В жизнеописании Карла Эйнхард наглядно подчеркивает мучительный характер этого процесса, который в противоположность покорению Аквитании и Италии, а также Баварии стал возможным не только в результате замены руководящего персонала в случае саботажа последнего, но прежде всего вследствие огромных перемен в жизненных условиях покоренных, чему способствовали пришлые епископы, священнослужители и графы.

Франкская сторона, неспособная к вдумчивому пониманию этого революционного поворота на соседних с нею землях, ослепленная сознанием собственного превосходства в военной сфере, видела исключительно нарушение договорных обязательств и «диавольское» дело. Невыполнение клятвенного прошлогоднего обещания в Падерборне и отход от обета, данного при крещении, воспринимались теперь как отречение, отступление от праведной веры и возвращение к идолопоклонничеству, против чего надлежало бороться всеми возможными средствами. Теперь война была объявлена не просто язычникам, которые до сих пор жили в дикой тьме, не воспринимая слово Божие, а вероотступникам, сознательно и умышленно отвергшим Евангелие. Даже благостно настроенный Алкуин, позже порицавший введение десятины как существенную причину неудачи миссионерской деятельности на землях саксов, не мог не назвать мятежников «проклятым поколением», которое до сих пор «презренно Богу», а также народом, находящимся в когтях у сатаны.

Это примитивный черно белый подход, допускающий лишь иногда полутона, как в том источнике IX века, указывающем на трудность отбросить веру отцов как очевидное заблуждение, объясняет жесткость, жестокость и затянутость противоборства, в котором со стороны саксов, очевидно, участвовали все слои. Здесь в течение десятилетий, однако, произошли существенные перемены, ведь сотрудничество правящих элит франков и саксов создавало условия для возникновения «народа», как с удовлетворением констатировал Эйнхард в конце двадцатых годов IX столетия.

На начальной стадии противостояния обращали на себя внимание представители аристократии, возглавившие восстание. К их числу относится Видукинд, впрочем, после своего крещения в Аттиньи в 785 году словно ушедший в историческую тень. В то же время его наследникам удалось занять влиятельное положение на службе у короля франков и в духовной сфере. На протяжении долгих десятилетий, пока происходили столкновения с саксами, наблюдалась пестрая смена событий – восстание аристократической верхушки и ее постоянная готовность к борьбе, с одной стороны, приспособленчество и сотрудничество, с другой. Столь противоречивая картина порождала создание карательных судов, издание драконовских законов и депортации и одновременно предоставление лояльным к франкам теплых местечек на конфискованных землях, а также духовных и светских должностей на службе франкского монарха.

Решение Карла с крайней жесткостью действовать против восставших и в то же время осуществлять умиротворение страны административными мерами, видимо, оформилось зимой в пфальце в Геристале, хотя там же принятый капитулярий, отдельные положения которого обсуждались королем и присутствующими епископами, аббатами и графами, удивительным образом даже не упоминает связанных с саксами проблем. В этих документах речь идет главным образом о служебном поведении и стиле жизни клириков, а также о монашеских сообществах. Обсуждаются вопросы судопроизводства, запрет на соглашения и объединения преподносится как мера против банд разбойников. Особое внимание привлекает то, что текст, во многом следующий протоколу заседания собора 743 года, вновь напоминает о десятине, девяти не и обязательной уплате процентов для обладателей церковных бенефиций и даже расширяет, говоря современным языком, налоговые ставки, что является однозначным указанием на постоянное, хотя и не возросшее значение «прекарий по приказу короля», которые были необходимы для формирования войсковых контингентов вообще и кавалерийских эскадронов в частности. В ответ на это экономически ослабленные церкви потребовали достаточной компенсации в виде регулярных платежей.

Заслуживает внимания впоследствии часто повторяемый, дополняемый и ужесточаемый запрет на вывоз вовне кольчуг (Вrьnnen) – защитной одежды для воинов в виде фуфайки из толстой материи или кожи с нашитыми сверху железными кольцами. Настоящие кольчуги были отмечены в летописях лишь начиная с XI века. За упомянутыми запретами стояла вероятность нанесения ущерба ударной силе франкских войск, что, по видимому, обернулось торговым эмбарго на границе с таксами. Другие положения касались запрета на продажу лично зависимых крестьян без судебной «прозрачности», процедурных правил при отказе суда от выполнения возложенной на него обязанности и, наконец, запрета на взимание несправедливых пошлин. В общем и целом речь идет о настоящей веренице мер, которые еще долгое время характеризовали сырые архаично примитивные элементы государственности в пору ее созревания. Карл, отметив Пасху в апреле в Геристале, отправился в южном направлении в Компень, возможно, для того, чтобы в самом сердце старой Нейстрии согласовать военные планы с местной знатью. В пограничном с Реймсом Верзене он встретился с герцогом Сполето Гильдебрандом, передавшим ему много всяких даров, тем самым продемонстрировав свою лояльность. Таким образом Гильдебранд перешел на сторону Карла, отдалившись от Адриана I, которому был обязан своим положением.

В первой половине 779 года в Дюрене снова состоялось имперское собрание, закончившее приготовления к новому походу против саксов. Скорее всего в середине года войско, вновь во главе с Карлом, форсировало Рейн близ Липпенхема в Бохолте па речушке Ау (севернее Везеля) и столкнулось с сопротивлением саксов, но вероятнее всего вестфалов. Сопротивление было сломлено. Побросав свои укрепления, противник бежал. Тем самым, по свидетельству имперских хроник, франкам открылся путь, проходивший через завоеванную Вестфалию на Энгерн вплоть до Везера. Жители селения, где сейчас предположительно находится Миттельуфельн, собрались на противоположном берегу реки, чтобы, видимо, воспрепятствовать дальнейшему продвижению франков. Для этого они выставили заложников и принесли соответствующую клятву. В ответ король победоносно вернулся на франкские земли, где в любимом Вормсе, в среднем течении Рейна отметил Рождество 779 года, а затем Пасху, которая пришлась на 26 марта 780 года.

Покидая саксонские земли, Карл посетил Эресбург, имевший огромное значение как крепость и миссионерский центр, но главным образом как укрепленный замок. Там король оставил аббата Стурма из Фульды. Ему вменялось в обязанность обращать саксов в новую веру, а также защищать опорный пункт. Аббат был весьма преклонного возраста, тем не менее король приказал ему оставаться в крепости еще несколько дней в целях поддержания безопасности. По истечении этого срока Стурм с верными ему людьми вернулся в Фульду. Его сопровождал также лейб медик короля по имени Винтар, который постарался своим искусством облегчить физические муки старца. Несмотря ни на что, аббат все время жаловался на причиненные ему врачом огромные страдания. Старец велел отнести его в храм, звонить в колокола и собрать монахов, чтобы разделить с ними ожидание надвигающейся смерти. В предсмертном слове он попросил у всех прощения за совершенные прегрешения и со своей стороны простил всех, причинивших ему зло, особенно своего главного врага, епископа Майнца Луллия. После этого почил в мире.

Так прекратила существование центральная «инстанция» по миссионерской деятельности во главе с аббатом из Фульды. В последующие годы и десятилетия наступил черед регионализации путем собрания устойчивых церковных епархий, со временем слившихся в епископские резиденции с соответствующей опорой в виде приходов и структур по распространению веры, в которых участвовали многие церкви на землях франков, например Льеж, Кёльн, Вюрцбург и Майнц. Впоследствии еще Трир, а также монастыри  Мюрбах, само собой разумеется, Фульда и Герсфельд, который в 779 году вновь стал получать материальную поддержку из королевской казны и право взимания десятины. К проблемам войны с саксами и миссионерства добавилась еще одна. В 779 году над землями франков нависла серьезная угроза голода вследствие неблагоприятных погодных условий, которые могли повлечь за собой вспышку опасных эпидемий. Люди, жившие в эпоху, когда никто не имел представления об импорте предметов питания, даже не задумывался о достаточных запасах продовольствия, вдруг оказались совершенно беззащитными перед лицом опасности. Карл избрал способ, к которому еще часто прибегал в ситуациях, создававших напряжение для государственной политики. В недатированном капитулярии, возникшем скорее всего в конце 779 года или в начале 780 года, король с согласия епископов повелел следующее: каждый из епископов должен отслужить три мессы и «отпеть» три псалтыря, «один за господина короля, другой за франкское воинство и третий за преодоление голодного времени». Священники должны отслужить три мессы; монахи, монахини и каноники – совершить молитвы за чтением псалмов. Всем вместе с семьями, если это было в их силах, надлежит поститься два дня, подавая милостыню. Кроме того, епископы, аббаты и аббатисы обязаны прокормить по четыре бедняка вплоть до следующего урожая. «Крепкие» в материальном плане графы должны пожертвовать фунт серебра или сопоставимое (!) с этим количество, «средние» по достатку – полфунта, а вот королевский вассал, «vassus dominicus», в зависимости от количества своего имущества обязан пожертвовать на двести (!) дворов полфунта, на сотню – пять шиллингов и на тридцать – одну унцию. Тут мы имеем дело с крайне любопытным представлением о масштабах и властных позициях в иерархии королевских вассалов, экономическое благополучие которых базировалось на развитой феодально крепостнической системе или землевладении в его многообразных формах. Вассалы и их закрепленные на дворах люди также должны в течение двух дней воздерживаться от приема всякой пищи. А тот, кто пожелает откупиться от этого необычного воздержания, может дифференцированно заплатить наличными. Для материальной поддержки семьи принцип действует точно такой же. В связи с военным походом на земли аваров, для успешного завершения которого также был брошен клич о воздержании, впоследствии была предусмотрена адекватная компенсация.

Все это в богоугодном духе во имя короля, франкского воинства и во имя преодоления беды должно исполняться до Иванова дня, то есть 24 июня. Моление, говение и раздача милостыни как элементы собственного спасительного попечения, укрепления власти и действенной социальной помощи образуют неразделимое целое. Между прочим, рассмотренный текст – королевское предписание, квалифицируемое как капитулярий. Этим капитуляриям на полстолетия было суждено успешное существование как письменному проявлению королевской воли и одновременно результату совещаний с имперской знатью.

После пасхальных праздников 780 года Карл вновь направился в Саксонию, чтобы «осуществить предписания», а также подготовить принятие административных мер. Монарх опять наведался в Эресбург, откуда продолжил путь к источникам на реке Липпе (приток Рейна), то есть в Липпспринге, где провел нечто вроде собора. Нам неизвестны в деталях его решения, однако с достаточной долей уверенности можно утверждать, что в центре внимания переговоров были вопросы миссионерской деятельности и восстановления подорванных структур. Вот что сообщают хроники из Лорша: «Так саксы отдались ему, а он принял от них заложников, как от вольных, так и от литов [полусвободных];…он разделил регион [patria] между епископами, священниками и аббатами, чтобы они совершали в закрепленных за ними регионах обряд крещения и занимались проповедничеством». Как и прежде, (принудительное) крещение предваряет просвещение в вере; страну, как уже сказано выше, вверяют под начало духовных пастырей в рамках своеобразного духовного шефства.

Одного из священников, на которого возложено выполнение миссионерской деятельности, мы уже знаем по его неповторимой истории жизни. Это Виллихед. После вступления в наследие Лебезина и по достижении первых успехов во Фрисландии, которые из за опрометчивости учеников чуть было не стоили ему жизни, Карл привлек его на работы в только что заложенном винограднике в Саксонии. Местом деятельности Виллихеда стал округ (гау) Вихмодия, расположенный между нижним течением Везера и Эльбы. Виллихед принадлежит к числу тех аскетически настроенных, ищущих родные дали через покаянное паломничество англосаксов, образцами которых являлись Виллиброд и Винфрид Бонифаций. Есть сведения, что Виллихед уже за несколько лет успел построить храмы в своей епархии и заполнить пастырские вакансии. Однако эти первоначальные успехи оказались по большей части перечеркнутыми в результате очередного восстания 782 года.

В то же время в Мюнстерланде заявил о себе аббат Бенрад, который, правда, вскоре вместе со своим братом Гильдегримом и с неким Гербертом (под именем Кастус) скрылся от мира в главном монастыре Запада – Монтекассино. Только миссионерская деятельность Луитгера после 785 года, также покинувшего Фрисландию по настоянию Карла, обеспечила распространению веры в Вестфалии надежную основу.

Между тем Карла не могли удовлетворить административные леры в некоторых частях Саксонии. Он продвинулся дальше до Эльбы, что объясняет передачу Вихмодии Виллихеду, и, согласно источникам, велел всем жителям округа бардов и многим «северным людям», населявшим земли по ту сторону Эльбы, совершить обряд крещения у селения по имени Орехам, распложенного на месте впадения Оре в Эльбу. Это еще одно доказательство того, каково было значение водных путей и их переплетений для средневековой системы коммуникаций, для власти, церкви и прежде его торговли. Рассказ об округе бардов, временном центре расселения лангобардов до или во время их перемещения в южном правлении, указывает одновременно на существование селения Бардовик, упоминаемого самое позднее в 805 году как пограничного форпоста, неподалеку от Эльбы.

Бардовик, возникший как миссионерский форпост, утратил свое первоначальное предназначение в качестве резиденции епископа в первой половине IX века. Видимо, на месте же обсуждались проблемы, касавшиеся как саксов, так и славян, то есть венедов, живших на другом берегу реки. Можно представить вероятность соглашения о моратории с этими швармами. В любом случае о более тесных отношениях речь не шла. Карл на десятилетия остановился перед этой «мокрой границей», хотя не мог не включать в политические расчеты явную неприязнь в отношении ободритов с вильцами.

По одному из свидетельств IX века, пленных и заложников Карл распределил по франкским монастырям не только для их надежной охраны, но и для того, чтобы воспитать из них священнослужителей и монахов, которые, сохраняя принадлежность к новообращенному народу, обеспечат лучшей с ним взаимопони мание в миссионерских целях. Создание так называемых миссионерских школ и впоследствии оставалось испытанным средством евангелизации.