Geum.ru

Жизнь Карла Великого соткана из мифов и истины. Говоря словами Пьера Бурдьё, судьба Карла Великого это «биографическая иллюзия». Поэтому новая биография

Вид материалаБиография

Содержание


Милостью божией король франков и лангобардов
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   79

МИЛОСТЬЮ БОЖИЕЙ КОРОЛЬ ФРАНКОВ И ЛАНГОБАРДОВ



Отпраздновав Пасху, король на духовном подъеме вернулся в военный лагерь перед Павией; в июне 774 года осажденный город сдался на милость победителя. Его жители, истерзанные нуждой и лишениями, были свидетелями того, как города королевства (Фаэнца, Осимо и Анкона) переходили под папское господство. Дезидерию и его приверженцам не оставалось никаких надежд. Лангобардское королевство, ослабленное частой сменой династий, соперничеством аристократических семей и коллаборационизмом, очевидно, утратило основу власти в собственной стране. Поэтому чтобы убедить в этом каждого, требовался лишь один насильственный толчок. Крепкое королевское правление с опорой на солидарность со знатью и церковью, подкрепленное материальными ресурсами богатой страны, едва ли стало бы та:‹ быстро и без сопротивления жертвой франкского завоевателя. Уже во время осады один из главных противников Дезидерия – Гильдебранд стал «папским» герцогом в. Сполето, а аббат Ансельм, зять короля Айстульфа, и, видимо, породненный с герцогом Фри ульским, боролся, находясь в ссылке, с заклятым врагом семьи. Вскоре после падения Дезидерия Ансельм оказывается на своем старом месте в качестве аббата, удостоившись при этом щедрых королевских милостей.

В общем и целом Дезидерий признал поражение и сдался противнику без борьбы. Официозные имперские хроники свидетельствуют: «Он [Карл] захватил город и короля Дезидерия с супругой и детьми, а также государственные сокровища». Кроме того, житие Адриана сообщает о бескровной сдаче без сопротивления, о подчинении всего лангобардского королевства Карлу и о депортации короля лангобардов и его супруги на земли франков. Сыну Дезидерия – Адальхизу удалось бежать в Константинополь, где он получил политическое убежище и материальную поддержку и откуда стал плести интриги по отвоеванию своего королевства.

В Павию «двинулись из всех городов Италии лангобарды, чтобы подчиниться славному королю франков Карлу». Покинувшие прежнего монарха явно торопились продемонстрировать верность новому франкскому правителю. Сдержанность и благоразумие определяли отношение Карла к покоренным, что, по замечанию Павла Диакона, «случается не так уж часто». Без всяких публичных объявлений или духовного церемониала (даже факт коронации не подтвержден) Карл занял место Дезидерия и тем самым снял остроту с самого факта покорения и штурма, добавив к франкскому королевскому званию лангобардское, что впервые подтверждено в грамоте аббатства Боббио от 5 июня 774 года. Одновременно он расширил свой титул званием «Раггашз Котапошт» – Карл – милостью Божией король франков и лангобардов, а также «патриций римлян». Этим титулом ему было суждено обладать вплоть до 801 года. В нем отражено, что Карл не только возглавляет сообщество, образуемое франками, но и одновременно сообщество, составляемое лангобардами. Карл принимает под свое крыло еще одно сообщество, и тем самым создается еще одна опора его правления. Это отвечало гордости и своеобразию одного из наиболее мощных и влиятельных германских королевств на базе империи, причем победитель, сам возложив на себя королевское достоинство, сумел предотвратить новые притязания конкурентов среди знати за обладание троном.

Несколько лет спустя Карл осмелился на практическое решение, укрепившее его монаршыо власть, но одновременно он определил настоящим королем члена своей фамилии в качестве постоянного представителя франкского короля и впоследствии императора. Так в 781 году по воле Карла королем Италии стал его сын Карломан (Пипин). То же произошло в Аквитании (на «окраине» королевства), где на трон взошел еще более юный Людовик. Этот вид децентрализации власти и «участия в ней» отвечал реальным возможностям управления в условиях территориальной удаленности, трудностей с принятием решений и крайне затруднительной связи. Речь шла о том, чтобы интегрировать в единое пространство весьма удаленные от центров власти и разбросанные между Сеной и Рейном регионы в целях более эффективного представительства королевского дома на местах. В результате удалось также исключить появление соперничающих или даже противостоящих королевству аристократических семей, а также предотвратить возникновение масштабных центров власти. Поскольку в конце семидесятых годов Карл располагал достаточным числом преемников мужского пола, децентрализация была осуществлена в результате соучастия сыновей в делах королевства без ущерба властных полномочий монарха.

Еще один фактор позволил провести интеграцию Лангобардии, которая вскоре стала называться Италия, и Аквитанского герцогства почти без трений и в общем то успешно. Учитывая имеющиеся у него возможности, Карл благоразумно отказался от болезненного вторжения в полученные в результате присоединения Лангобардии правовые, социальные и экономические структуры, ограничившись лишь отдельными административными мерами. Например, введением так называемой конституции графств, которая в Италии и в Аквитании по южногалльскому образцу была привязана к городам. Вместе с городскими властями создавались, правда не везде, административные органы, в сферу обязанностей которых входили также судопроизводство и финансы. В ходе этой административной реформы приходилось избавляться от прежних чиновников, долгое время уживавшихся рядом с графами. Такой подход щадящего вторжения в традиционные формы жизни, судя по всему, существенно облегчил включение саксов в государство франков. Однако этому процессу противостояли насильственное миссионерство и подавление волнений.

Включение Лангобардии в состав государства франков усилиями Карла привело к двойному, если не к тройному разделу Апеннинского полуострова на особые государственные территории. Союз с Карлом привязал Верхнюю Италию и обширные территории Центральной Италии к сфере франкского влияния (по другую сторону Альп). Они впоследствии в качестве имперской Италии после обновления империи монархом Оттоном I в 962 году стали существенным компонентом империи средневековья. Значительные зоны на географической карте, к примеру так называемая Римская Тусция, части Романы, Пентаполь и Равенн ский экзархат, начиная с 781 го или 784 года составили основу последующего церковного государства с центром в Риме. А вот Южная Италия как конгломерат некогда восточноримских провинций, лангобардских герцогств и римских патримоний до завоевания норманнами в XI веке оставалась под византийским и арабским влиянием. После заката Гогенштауфенов Южная Италия в виде апанажа Анжу, Арагона и Бубонне нащупывала собственный путь в новый век.

Многое говорит также в пользу того, что начатое в 774 году присоединение Лангобардии к государству франков на севере и возникновение в последующем церковного государства не позволили Италии превратиться с течением времени в составную часть мусульманско арабской средиземноморской империи.

Поэтому лишь очень немногим историческим датам в европейской истории придается такое значение, как 774 году. Возведение Карла на императорский трон в праздник Рождества 800 года лишь подвело черту под событиями последней четверти века и поставило правление короля франков и лангобардов, который одновременно являлся и «патрицием римлян», на фундамент обновленного западного императорского достоинства. Его последующее признание Византией означало до некоторой степени состояние протокольного равновесия, хотя император Востока ба зилевс ранее нетрадиционной добавкой «римлян» в его титуловании указал на верховенство своего императорского достоинства, в то время как его Западный пандан поначалу довольствовался добавкой «император» к своим королевским званиям. [120]