Валерий Белоусов Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости
| Вид материала | Рассказ |
- 05: 35- встреча группы на ж/д вокзале лицензированным гидом-экскурсоводом. 06: 00 07:, 82.86kb.
- 22 июня. 65 лет со дня начала Обороны Брестской крепости, 94.22kb.
- Берегите наше Отечество Капсула с брестской землей – на Таймыре, 434.29kb.
- Предлагает 8 марта и майские праздники!, 18.19kb.
- Факс: + 375 162 230560, 19.5kb.
- «Героическая оборона Брестской крепости», 38.92kb.
- Зубачев Иван Николаевич; Список личного состава 44-го полка, участников обороны Брестской, 728.06kb.
- Звучит песня на слова Окуджавы «До свидания, мальчики», 88.74kb.
- Информация о фильме “Брестская крепость, 18.74kb.
- «Никто не забыт, ничто не забыто», 63.19kb.
Танковые часы вынул из панели и унёс ещё покойный Гигиенишвилли…куда уж он их унёс- осталось навеки тайной…Чтоб ему на том свете чебуреком подавиться…
А спросить о времени у надутого, как сыч, генерала — Фалангер не хотел.
Только бурчание привыкшего к армейскому порядку желудка — подсказывало, что дело близится к обеду…Да где тот обед.
Справа что-то зашуршало.
Фалангер скосил глаза- и увидел, как товарищ генерал, вытащив из планшета толстую плитку «Малины в шоколаде», продукция «Красного Октября», 6 рублей 30 копеек ценою — сдирает яркую, сочную обёртку, потом — хрустя станиолем и откусывая большие куски, урча, начинает принимать пищу…
Рот рядового тут же наполнился слюной…Которую раздражённый Адольфо сплюнул вниз- попав за шиворот ни в чём не повинному мехводу…
Впрочем, беспокоиться стоило совсем о другом…
Высунувшись по пояс из башни, рядовой Фалангер ещё раз огляделся вокруг.
Вся местность, насколько она просматривалась, была в шлейфах пыли…Которые тянулись вслед за хаотично перемещающимися вперёд и назад танками…
Сквозь серый пылевой туман вверх поднимались султаны чёрного дыма. На этом фоне сверкали вспышки разрывов…Всё это было способно ошеломить любого стороннего зрителя…
«А ну, закрой люк, придурок! Хочешь, чтобы ко МНЕ осколок залетел?» — раздался визгливый голос справа.
Вздохнув, Фалангер опустился в башню…
Немного погодя, он обратился к старшему по званию: «Товарищ генерал, разрешите обратиться? Рядовой Фалангер!»
«Пошёл ты…не видишь, я кушаю! Ну, чего тебе, дебил?»
«Разрешите, проедем немного вперёд, разберёмся в происходящем…»
«Какой вперёд, квазимодо! Ты, дикарь, в собственном дерьме не разберёшься…Стоять на месте!»
Интересную беседу нарушил мехвод: «Командир, ты всё знаешь. Что это за танк впереди, правее два, четыреста?»
Оп-па…А такую штуку Фалангер видел. Правда, на картинке в английском журнале, в читальне ИНТЕРДОМА…
«Бронебойным, заряжай!» — скомандовал Адольфо, а сам стал ловить изделие завода «Алкетт» в прицел…Поймал. И тут вдруг уловил, что так и не услышал характерного лязга клиновидного затвора…
«Иной подлец как раз и ценен именно тем, что он подлец». Приписывается Аль Капоне, большому ценителю джаза из «Коттон-клаб».
Около четырнадцати часов. Боевое отделение танка Т-26, заводской номер 10344, бортовой номер 13.
Фалангер рывком обернулся направо, к сиденью командира…По странной прихоти конструкторов «Виккерса», командир «шеститонного» танка являлся в бою и заряжающим…
Сандалов сидел, удобно устроившись на креслице, и с любопытством естествоиспытателя с Марса оглядывал в тускло-зеленоватое стекло «триплекса» окружающий батальный пейзаж.
Рядовой с мольбой в голосе, отчаянно: «Т-щ-щ ген-рл! Снаря-я-яд! Бронебойны-ы-ый! С чёрной головкой! Вот этот!!»
Сандалов на минутку оторвался от своего увлекательного занятия и с искренним недоумением спросил: «Зачем?»
«Танк! Немецкий!!»
«Я понял, не тупее тебя. И что?»
«Танк! Немецкий! Можно стрелять!!»
«Зачем?»
«Можно стрелять!!!»
«Зачем стрелять, тупая твоя башка? В этой пыли и дыме он нас не увидит!»
«Подпустить поближе, да, товарищ генерал?»
«Не подпустить, а ПРОПУСТИТЬ! Пусть идёт. Что я, по твоему, здесь для того, чтобы по танкам стрелять? Это не моё дело. Я две академии окончил! Ты, тварь, даже моего мизинца не стоишь, и тебе за сто лет не понять, что я здесь, в этом вонючем мусорном гусеничном ящике делаю, о чём думаю! Понял? Теперь заткнись, гнида черножопая…»
За всю его недолгую жизнь рядового Фалангера никто ТАК не называл…Причём не враг, не империалистический колониалист, а наш, советский товарищ генерал…Но стерпел бы и это.
Ну пуще всего — то, что его любимый, до винтика лелеемый танк назвали мусорным ящиком…Этого Адольфо стерпеть уже не мог…
Негры от волнения не белеют…Они сереют…И серый от гнева Адольфо сказал очень спокойно, тихо и внушительно: «Снаряд. Бронебойный. Немедленно. Заряжай. А то левый глаз вырву.»
А потом подумал секунду и добавил: «И съем»
И что-то было такое в его голосе, что товарищ генерал взвизгнул, непослушными руками вытащил черноголовый снаряд из укладки, едва его не уронив, и неловко сунул на лоток, а потом дослал- правда, как следует, «Со звоном!»
Затвор лязгнул, а Фалангер приник к прицелу…Нет худа без добра! Пока они с Сандаловым препирались, немецкий (а теперь это было отчётливо видно) танк приблизился на 150 метров…
Адольфо осторожно, как на сосок селянки, которой он оказывал посильную помощь, нажал на кнопку электроспуска…
Пушка коротко рявкнула и выбрасила стрелянную гильзу…Остро запахло аммиаком, перша в горле и щипля глаза…
А Фалангер победно рычал- как некогда рычал его дедушка, никогда им не виданный, Лопес Энрике Хименес Мария Пабло Фалангер, всаживая верную наваху в брюхо ненавистного белого плантатора…
Потому что немецкий танк — первый из увиденных Адольфо в эту войну — горел, горел, горел!
«Каррахо дель порко Мадонна Санта Мария де ля Кроче пер Бакхо, каррамба!!»
Адольфо не знал, что означают эти слова, которые он внезапно прокричал…Это пришло откуда-то из глубины, из далёкого, прочно забытого…
Это был истинный голос его жаркой, пылающей крови!
У Фалангера ещё звенело в ушах после «сорокопятки«…И поэтому негромкого хлопка ТК он просто не расслышал.
Безоболочечная мягкая 6.35 миллиметровая пуля, выпущенная из коровинской игрушки, кстати, довольно изящной, с хромированным покрытием и пластиковыми щечками рукоятки, с маркировкой «ТОЗ» витыми старославянскими буквами — выпущенная в упор, превратила его мозг в серую, чуть окровавленную кашу…
Превратила бы. Если бы он унаследованным от далёких предков, охотников африканской саванны, беглых рабов, свободолюбивых жителей фавелл и бидонвидллей, инстинктом, неосознанно не откинул назад голову…Обошлось оторванным наушником шлемофона.
Но от второй пули в тесной коробке башни даже при всём знании капоэйры (названия, которого он, впрочем, и не слыхал) Фалангер увернуться бы не смог…
Сандалов понял это, радостно улыбнулся, тщательно прицелился…
Вот за что я люблю плохих людей. Если хороший человек тебя задумает убить- он просто возьмёт и убьёт, внутренне при этом тебе сострадая. Плохой человек, перед тем как убить, обязательно скажет какую-нибудь гадость.
Товарищ генерал не был исключением. Тщательно прицелившись, прищуривая левый глаз, он изрёк: «Прощай, чёрношкурый! Будешь знать, как генералам угрожать…»
И нажал на спусковой крючок.
Но за долю секунды до этого — неведомая сила дёрнула его вниз, и Сандалов провалился в отделение управления…
Около четырнадцати часов. Днище отделения управления танка Т-26, заводской номер 10344, бортовой номер 13.
«Ну кто же так душит! За яблочко, за яблочко его!» — тоном, словами и голосом противного меньшевика из замечательного фильма «Ленин в восемнадцатом году» подбадривал любящий хороший юмор мехвод своего командира…
Сам мехвод при этом крепко держал пациента за начищенные сапоги, чтобы тот не особенно трепыхался…
Милый дедушка, Лопес Энрике Хименес Мария Пабло Фалангер, не числивший за собой ангельского смирения, давно бы не только удавил покушавшегося на него негодяя и кошона, но и уже зарыл бы его, и сплясал на его могиле зажигательную самбу…
А его испорченный европейской цивилизацией внучок всё сопел, копался, возился…
Наконец, товарищ Сандалов издал рокочущий звук…В танке, и так уже не благоухающем туберозой, стало пахнуть как в хорошо и давно используемом ротном полевом сортире…Только без малейших примесей креозота или хлорки…
«Ну вот и хорошо. Отмучались- удовлетворённо произнёс мехвод- Сейчас мы товарища генерала в люк выставим, чтобы пару осколочков словил…»
«Не убивайте меня, товарищи. Пожалуйста»- жалобно произнёс вдруг совершенно нормальным голосом Сандалов.
«Да как же тебя не убивать, вражина?» — удивился мехвод.
«Я не вражина, я советский генерал, а вы, товарищи, советские люди…»- резонно возразил Сандалов.
«Да какой же ты генерал советский, коли такие вещи говоришь «- начал было мехвод и вдруг погрустнел…Припомнил своего парторга из МТС (для современного читателя- машинно-тракторной станции)…Тот, бывало, тоже — напьётся, ляжет перед МТФ (молочно-товарной фермой) в мягкий, свежий навоз и доярок такими словесами приветствует…
Даже коровы доиться переставали…
«Да, какой же ты генерал, коли в своих стреляешь? — вновь повеселел мехвод. — Ты не генерал, а немецкий парашютист. Дави его, командир.»
«Нет, нет, товарищи, родненькие, любименькие, миленькие, не надо, не надо…Я не парашютист, я на самолёте летать боюсь, у меня дочка маленькая, два годика всего…Вот, вот в кармане фотокарточка» — и Сандалов, пользуясь секундным ослаблением рук на его изрядно помятой шее, выхватил из нагрудного кармана фото ангелоподобного кудрявого ребёнка…
Фалангер только сплюнул. Его мутило, было очень гадко и мерзко на душе…Не мог, не мог он удавить этого жалкого, трясущегося, воняющего…генерала.
Не мог, и всё. В запале — мог. А теперь не мог. Хоть был он негром…но негром- русским, увы…
Но решать что-то было надо…
«Так. Товарищ генерал. Выйти наружу. Снять галифе. Вытереться. В танке и так вонько. Выполнять мои приказы. Иначе удавлю. Вопросы? Исполнять.»
И- на внимательный, глубокий взгляд мехвода — «Вась, ты что, серьёзно надеешься сегодняшний день пережить?»
После четырнадцати часов. Перелески, рощи, узкие лесные дороги.
Даже сейчас, шесть десятков лет спустя, места эти — совсем не похожи на равнины Фландрии…
Постепенно густея, смешанные рощи, перелески, леса- переходят на севере в непрохожую и непроезжую Пущу…. Для Европы- это весьма крупный лесной массив, на водоразделе бассейнов Немана, Западного Буга и Припяти, один из самых старых европейских лесных заповедников. Площадь больше 145 тыс. га…
Когда-то здесь любили вместе поохотиться на зубров Император Русский и Король Прусский…
А сейчас- на опушке древнего леса идёт совсем иная охота.
Получив известие о том, что 29 ID (mot) атакована СОТНЯМИ русских танков, Гудериан, разумеется, этому не поверил. А вы бы поверили, майне херр- если во всей ВАШЕЙ танковой группе, наступающей на главном стратегическом направлении «нах Москау» — танков было всего-то две сотни…
И потом, Быстроходного Гейнца убедило в недостоверности этого сообщения то, что Иваны якобы атаковали пехотную дивизию танками «в лоб»…
Танки так не воюют. Они входят в прорыв, перехватывают пути сообщения, окружают вражескую пехоту…Он про это даже книжку написал: «Внимание, танки!». Очень давно. Ещё в те времена, когда немецкие танки изображались на «шпацирен» картонными макетами на велосипедном шасси (а любознательные немецкие школьники на экскурсиях прокалывали их «броню» карандашами, чтобы посмотреть, что там внутри. Царя Ирода на них не было.).
И Иваны про такой вывод военной мысли — прекрасно знали. Ещё бы им не знать, коли Гудариан у них же и постигал тонкости использования «Гросс трактора» в городе Kazan, в танковой школе «Kama», подальше от инспекторов Антанты…
Русские учителя тогда ещё не «Быстроходного» Гейнца- комбриги Триандафиллов и Калиновский — очень подробно, тщательно раскрывали ему смысл и задачи «глубокой операции«…Хорошо учили. На совесть…
Впрочем, не одни они были прекрасными учителями…Толстяк Геринг, когда повышал квалификацию в русской лётной школе в городе Lipetshk, например, нашёл у Курортного Бювета девушку, которая доходчиво объяснила ему, что же это такое — «Любить по-русски»(Тм).
Видимо, будущего рейхсминистра авиации — проняло.
Потому что, хотя у бедной барышни ПОТОМ и были некоторые проблемы с компетентными органами — зато в течении всей войны, названной Второй Мировой, на Липецк не упало ни единой бомбы, сброшенной самолётами Люфтваффе…И что бы Герингу в Москве не учиться…или в Ленинграде…
Короче, Гудериан на всякий случай наорал на своих бедных штабистов, чтобы не расслаблялись — и дал команду «выбросить» передовые отряды 17 PD для проверки гипотезы, насколько тупы пехотные генералы и как широки у них от страха глаза…»А авиация?» — спросите вы.
Ну да. Возвращающиеся из налётов пилоты с горящими глазами сообщали, что каждый из них — уничтожил пять…нет, десять…нет, пятьдесят руссище панцеров, причём одной бомбой.
И ещё они разогнали целую кавалерийскую дивизию…нет, кавалерийский корпус… нет, конную армию русских!
Потратив на это сорок семь патронов из боезапаса MG-15 стрелков-радистов.
Проявка кинофотопулемётов показала — да, летали. Кого-то бомбили. Какую-то технику. Может, и танки. Лошади- тоже, вроде были…(И ведь действительно были. А кто, по вашему, в упряжке повозок Полевого Хлебо-Завода был? Страусы, что ли?) Специально посланные самолёты- разведчики Гудериану картину не прояснили.
Потому как со времён Великой войны он вывел для себя аксиому- что больше всех на войне врут разведчики и газетчики…Потому что первых- поди проверь, а вторых — поди опровергни…
Следовательно, майне херр- свой глазок- смотрок. И вместе с передовыми отрядами к неясной линии фронта отправились командиры танковых дивизий — Модель, фон Лангерманн-Эрленкам, фон Вебер…Для РККА образца 1941 года- ситуация совершенно невероятная…
А впрочем, Климент Ефремович Ворошилов, говорят, с винтовкой в руках водил в контратаку моряков под городом-героем Ленинградом, на Лужском рубеже…Ну так то же Клим Ворошилов… «Первоконник»! Его бывший сослуживец, генерал Доватор, тоже лично скакал на фашистов впереди своих донских казаков, махая над головой Почётным Революционным клинком.
Тот танк, который попался на прицел Фалангеру, как раз и входил в одну из таких передовых групп…Так что то, что он на прицел попался- было не удивительно. Удивительно было то, что Фалангер в него попал.
Потому что за восемь месяцев службы- стрелял он из штатного орудия ровно четыре раза, каждый раз- щедро отпущенными тремя снарядами…И три раза — из пулемёта, по двадцать патронов…(подлинная информация).
Ну, допустим, и сам рядовой, и его башнёр- родились гениальными стрелками…
А остальные?
Хорошо, допустим, пушку жалели — хотя живучесть ствола «сорокопятки» просто поразительна…Хорошо, жалели снаряды. Но про «стволиковые стрельбы», когда в ствол пушки вкладывается винтовочный ствол и стреляют винтовочным патроном — кто-нибудь из гениальных танковых комкоров слышал ли? И если башнёры не умели стрелять, «наезд» водителей составлял 6 моточасов, в «поле» техника не выводилась- чем же личный состав в служебное время занимался? Ведь не всё же время в подшефном колхозе картошку окучивал? Или всё же — именно всё?
Когда оставшийся без бриджей генерал плотно уселся пухлыми белеющими ягодицами на своё «командирское» место, «Саблезубый» осторожно двинулся вперёд…
Первое, что увидели на дороге члены его экипажа- были пять, стоящих друг за другом, разбитых советских танка. Это поработали бомбы пикировщиков…
Машины были разбиты вдребезги — где башня, где корпус, где обрывки гусениц…О судьбе людей даже думать было больно…
Чуть подальше по дороге- лежал на боку опрокинутый танк, а за ним- танк, у которого, видимо, осколком, вскрыло лобовую броню, как консервную банку…Лист брони при этом был скручен, как бумага- только клёпки по краям торчали…
Фалангер не увидел, а только лишь звериным чутьём вдруг осознал, что слева от него — появилось что-то враждебное, опасное…И тут же- что-то с визгом унеслось прочь, чиркнув по чуть скошенной башенной броне, от которой мгновенно отлетел целый сноп искр- подобных ярким искрам окалины, когда в кузнице кузнец молотом бьёт по раскалённой поковке…
Крикнув — «Левее дерева, танк, 500!» рядовой нырнул в башню.
На этот раз поймать в прицел небольшую вражескую машину никак не удавалось. Только Фалангер поймает врага в прицел- а он уходит то влево, то в право, меняет направление…Без результата дав два выстрела- «Саблезубый» получил чувствительный удар в маску пушки. От внутренней стороны брони оторвались осколки, брызнули в лицо, впиваясь в переносицу, в подбородок, в щёки…Сквозь звон в ушах донеслось жалобное хныкание генерала…
«Командир, ухожу влево, спалит, гад!»
Резво развернувшись, «Саблезубый» кормой глубоко вломился в заросли и замер…
Размазывая по лицу струящуюся кровь, Фалангер откинул люк и опять оглянулся…
Кто- где, понять было совершенно невозможно…Ясно, что от своих они оторвались. А рядышком- бродит немецкая бронетехника…
Перегнувшись вперёд, рядовой увидел, что рядом с маской пушки засел 2-см немецкий снаряд, его сине-фиолетовое донце окружала оплавившаяся, но выдержавшая удар броня. Слева на башне- осталась глубокая борозда, оставленная другим снарядом. В общем, легко отделались. Хотя внешний вид- с учётом предыдущих шрамов и царапин — был явно не парадный.
Но вылезать на открытое место снова Фалангер пока не рискнул…Кто знает, кто это рычит мотором за ближним поворотом?
Мимо «Саблезубого» промчались один за другим по дороге два серых мотоцикла с колясками…За рулём которых сидели водители в фирменных пальто, явно не пошива «Москвошвеи«…Танк их внимания не привлёк- потому что на битые (и честно говоря, некоторые уже и просто брошенные с сухими баками) русские танки они насмотрелись сегодня достаточно…
Подал голос мехвод: «Командир, немцы!»
Фалангер: «Не слепой…И не глухой. Поэтому дождёмся, кто там порыкивает…»
И дождались.
Это шла маленькая колонна. Впереди- угловатый, показавшийся Фалангеру огромным- Т-IV, затем- две «тройки» и наконец- два полугусеничных бронетранспортёра…Замыкал колонну танк помельче- уж не тот ли самый, который Фалангеру навёл изысканный татуаж?
У Фалангера от обилия добычи аж ладони зачесались…»К деньгам»- мысленно озвучил он хорошую примету…
Пропустив врага мимо себя, так, что замыкающий танк оказался прямо перед ним, шагах в пятидесяти, Фалангер выстрелил…»Двойка» будто споткнулась на бегу, её блестящие гусеницы вмиг замерли, а из откинувшегося вверх люка повалил дым, как из паровозной трубы…
Вторым выстрелом Фалангер ударил по головному-самому грозному противнику…
С трёхсот метров советская болванка пронзила кормовую броню немецкого «батальонен-панцера», из боковых мгновенно распахнувшихся люков угловатой башни которого горохом посыпались три немца…Из передней лобовой щели танка ритмически стал вылетать язык огня, как будто начал стрелять огромный пулемёт…
Следующей жертвой был Т-III. Именно был, потому как снаряд, врезавшись ему чуть пониже башни, пришёлся прямо в боезапас…Взрыв немецкого танка подбросил вверх башню, которая, перевернувшись в воздухе, рухнула на корпус крышей вниз…
И тут же Фалангер, стреляя из пушки со скоростью автомата — надо отдать должное товарищу генералу, не подвёл — перенёс огонь на последнюю, зажатую двумя горящими танками цель. Впрочем, цель выстрелила одновременно…
Удар в лобовую броню бросил Фалангера и генерала вперёд…Когда Фалангер пришёл в себя, то услышал, как Сандалов, тряся перед собой вмиг покрасневшими руками, оторопело бормочет: «Ой, ой, ой…отбило…отбило…»
А мехвод уже ничего ответить Фалангеру не смог. 3.7-см болванка, пройдя сквозь лобовой лист, вырвала ему сердце, распахнув за спину рёбра, как белоснежные крылья…
Но последний вражеский танк тоже — медленно, лениво разгорался…
Спустя несколько секунд- по броне советского танка застучал свинцовый град…Брызги крошечных огненных разрывов заплясали по всему корпусу, подбираясь к бензобаку…MG-34 с бронебойными патронами на дистанции в сто шагов — был действительно мощным оружием против Т-26…вот когда сказал спасибо Фалангер умельцам из рембата, которые навешали экранов на броню…Глупо и обидно быть сожжёным- и кем? Не танком, а гробиком на колёсах…
Фалангер выстрелил и со ста метров- промахнулся…Гнев- плохой советчик…
«Фугасным!»
Генерал выронил из рук припасённый бронебойный, а потом с трудом, со сгиба локтя, зарядил пушку…видно, ему крепко досталось…
Фугасный снаряд врезался в двигатель разворачивавшегося «Ганомага»- полетели какие-то ошмётки, трубки, брызги…Через распахнутую, как ворота амбара, заднюю дверь — выскакивали немецкие солдаты. Фалангер положил бы из всех- да только спаренный с пушкой ДТ оказался разбитым…
На ходу забрасываясь через кузов и даже- погрузив в оставшуюся неповрежденной машину какую-то вещь, немцы по английски, не прощаясь, дали по газам и покинули поле неравного боя…
И не знал рядовой Фалангер, перевязывающий сломанные кисти бесштанному генералу, а потом волокущий его, упавшего наконец в обморок, на собственном горбу…
Что ценной вещью, которую убегавшие немцы всё же прихватили с собой- было бездыханное тело командира 3 PD Вальтера Моделя…
(Мгновенная чёрно-белая вставка. Генерал Модель с содроганием рассматривает дыру на боковой дверце «Ганомага» — куда угодила БРОНЕБОЙНАЯ советская болванка, безвредно затем пронёсшаяся мимо его тушки)