Валерий Белоусов Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости
| Вид материала | Рассказ |
- 05: 35- встреча группы на ж/д вокзале лицензированным гидом-экскурсоводом. 06: 00 07:, 82.86kb.
- 22 июня. 65 лет со дня начала Обороны Брестской крепости, 94.22kb.
- Берегите наше Отечество Капсула с брестской землей – на Таймыре, 434.29kb.
- Предлагает 8 марта и майские праздники!, 18.19kb.
- Факс: + 375 162 230560, 19.5kb.
- «Героическая оборона Брестской крепости», 38.92kb.
- Зубачев Иван Николаевич; Список личного состава 44-го полка, участников обороны Брестской, 728.06kb.
- Звучит песня на слова Окуджавы «До свидания, мальчики», 88.74kb.
- Информация о фильме “Брестская крепость, 18.74kb.
- «Никто не забыт, ничто не забыто», 63.19kb.
По остановившимся, с разбитым стеклом наручным часам генерала Сандалова- большая стрелочка на цифре 2.Другой стрелки нет вообще. Лесная дорога около Пелишичей.
Немец снова захрипел, выпуская из носа пузыри кровавой пены. Никак не хотел помирать…
Судя по следу на дороге, перевернувшийся мотоцикл придавил его и так волок по инерции ещё метров семь, густо окрашивая чернеющей кровью дорожную пыль…Второй немец лежал, вытянувшись, в кювете и признаков жизни уже не подавал.
Фалангер не стал трогать раненого немца. У него не было ненависти к этому солдату, хотя на дороге- он успел уже насмотреться на то, что сотворили камрады этого Фрица или Ганса с ЕГО товарищами…
Пусть лежит, а там как Бог рассудит.
Осторожно усадив своего генерала спиной к берёзе, рядовой с трудом перевернул тяжеленный «Цюндап», поставив его на колёса. В багажнике коляски — обнаружились две разбитые бутылки польской водки «Гданска», запас патронов, несколько гранат и кое-какая еда- например, завёрнутое в станиоль сало с этикеткой «Shpig» и даже — консервированный хлеб! Испеченный аж в 1933 году, но тем не менее- не чёрствый…Хоть и похожий вкусом на…да ни на что знакомое не похожий…
Трофеями рядового стали пистолет-пулемёт «Штейр-Солотурн» МР-34 (разумеется, Фалангер этого названия не знал- просто догадался, что эта штука- с дырчатым кожухом на стволе и боковым магазином- нечто автоматическое, а значит и весьма полезное), пистолет из немецкой кобуры, две фляжки с водой- одну из которых он тут же с жадностью осушил…
К сожалению, немецкий пулемёт в аварии изрядно пострадал…Пришлось отбросить его в сторонку.
Поглядев на млеющего под деревом генерала, Фалангер вздохнул и пошёл стягивать сапоги с мёртвого немецкого зольдата…
Сандалов окончательно пришёл в себя, когда навязчивая муха полезла ему в нос…Чихнув, товарищ генерал увидел рядом с собой негра, и сначала испугался…а потом всё вспомнил, и испугался ещё больше…
Фалангер держал в руках крашеные в фельдграу брюки: «Оденьтесь, товарищ генерал. Сейчас ещё ничего- а к вечеру Вас комары сожрут»
Сандалов, гордо: «Я фашистские обноски не надену!»
Потом, посмотрев на свой жалостливо скорчившийся членик, неуверенно-жалобно: «Ну, разве только временно?»
«Временно, временно»- успокаивал его Фалангер, помогая временно безрукому генералу натягивать штаны…
Усадив генерала в коляску, Фалангер уже собирался завести мотор, как вдруг услышал тихое поскуливание и хрип: «Битте шён, вассер, вассер…»
Вздохнув, рядовой слез с седла, отстегнул последнюю флягу и влил немного в открывшийся рот немца…Немец закашлялся…Потом из уголка его глаза покатилась по щеке слеза…»Русиш камерад…криг дас ис шайзе…»
А потом немец вытянулся и помер…Такие дела.
Некоторое время спустя. Лесная дорога около Пелишичей.
Склонившись над мотоциклом, Фалангер пытался понять, от чего же тот не заводится…
Глядя на его затылок, Сандалов тихо сказал: «Ты…это…браток…Не говори никому, что там у нас было, а? Сам не пойму, что со мной случилось…Наехало что-то…Со мной такое бывает…Уж меня за это били-били, и в школе, и в училище…и даже в Академии Генштаба, в туалете, после выпуска…»
Мотор мотоцикла яростно взревел.
Ещё некоторое время спустя. Пелишичи. Командный пункт 61-го танкового полка 30-той танковой дивизии.
«Э-э-э, я твой мама в рот ибал, я твой сэстра жёпа ибал, я тэбя марално ибал!
Гиде танк? Гиде танк, морда твой эфиопский? Биросыл, да? Поля боя бижал, да? Я тибя сичас расстреляю как последний сук…»
Земляк, дальний родственник и однокашник покойного Гигиенишвилли, старший лейтенант Огурцания, брызжа ядовитой слюной, махал перед носом замершего по стойке смирно рядового Фалангера крохотным, зато волосатым кулачком…Наконец-то он сумел найти законный способ отомстить грязному русскому за своего Гиви…
И неизвестно, чем бы это закончилось, если бы Огурцания боковым зрением не увидел надвигавшуюся на него грозную тень…
Не имея возможности ударить его сломанными в запястьях кулаками, Сандалов с размаху пнул старшего лейтенанта, как заправский форвард- футбольный мяч на финальной встрече «Спартак»- «Динамо».
Сорвавшись на фальцет, Сандалов завопил: «Ты кого сукой назвал, а? Ты, гад!! Мы пять танков сожгли! Один из них- сверхтяжёлый! Ты с нами был, а? Ты где ВООБЩЕ был, а? На КП припухал? Ты сам сука тыловая!!»
И после этих слов генерал истерически разрыдался…
Ещё некоторое время спустя. Там же.
Отстранив медсестру, отпаивавшую Сандалова лавро-вишнёвыми каплями, на его на плечо положил руку невысокий, чуть лысоватый мужчина в серой гимнастёрке и в странно смотрящемся на войне пенснэ: «Что здесь происходит?»
Свндалов, выдохнув мятный запах, решительно: «Я знаю. Я знаю, как побить немецкие танки!»
Товарищ Берия: «Интересно, интересно…И как именно? Пройдёмте, товарищ…»
Спустя час. Там же.
Медленно пройдясь перед замершими Фалангером и Огурцания, товарищ Берия вдруг резко остановился и посмотрел Огурцании в глаза: «Сколько танков Вы сегодня подбили?»
Огурцания: «Э-э, батоно…»
Берия: «Потрудитесь изъясняться по-русски.»
Огурцания: «Э-э-э…нэ счытал, да?»
Берия: «Значит, ни одного.»
Огурцания: «Э-э-э, мамай кланус, да?»
Берия, Огурцании: «Раздевайтесь. Снимайте гимнастёрку.»
Потом — Фалангеру: «Надевайте свою форму, товарищ старший лейтенант. Принимайте командование у этого…рядового…»
Фалангер, Берии, с сожалением: «Не могу. Я судимый.»
Берия, удивлённо: «Да? Ну ничего. Я- тоже судимый…»
И кровавосталинскийпалач печально улыбнулся…
Шестнадцать часов 42 минуты. Буховичи, северо-восточнее Кобрина. Штаб 4-ой Армии ЗапФронта.
«…Пункт второй. Части 4-ой Армии, продолжая твёрдую оборону занимаемых рубежей, с утра 24 июня 1941 года переходят в общее наступление в обход Бреста с севера с задачей уничтожить противника, переправившегося через реку Зап. Буг.
Удар наносит 14 МК совместно с 28 СК и скоростным бомбардировочным авиационным полком 1 °CАД.
75 и 49 СД продолжать удерживать занимаемый рубеж.
…..Пункт четвёртый. 28 СК наносит удар своим правым флангом — а именно 6, 42 СД и батальоном танков 205 МСД в общем направлении на Высокое, имея задачу занять его к исходу дня.
Пункт пятый. Атаку начать 5-ноль 24 июня 1941 после 15-минутного огневого налёта.
Пункт шестой. Границу до особого распоряжения не переходить.
Коробков, Шлыков.
Начальник штаба Сандалов подписать приказ отказался.»
А.А. Коробков положил машинописный лист на дощатый стол, взятый из летней деревенской кухни.
В палатке повисла тягостная тишина. Только слышно было, как жужжит и бьётся о полог жирная, зелёная муха.
Ворошилов тяжело посмотрел свинцовым взглядом на генерала Сандалова: «Товарищ Сталин, посылая меня сюда, полагал, что вы громите врага на его территории. А Вы здесь Францию устроили? Почему не желаете воевать? Прошу Вас объясниться…»
Вскочившего с перекошенным от ярости лицом генерала остановил мягким движением руки Берия: «ВИ не правы, товарищ Маршал Советского Союза…
Товарищ Сандалов желает воевать.
Товарищ Сандалов лично в атаку на немецкие танки ходил и много их сам пожёг, я не ошибаюС?
Товарищ Сандалов из горящего танка вИбралСа…так, что форма на нём сгорела, я прав?
Товарищ Сандалов был в бою ранен, но в строю остался, я ничего не напутал? А потом он своими руками немца в рукопашном бою убил и в его штанах на военный совет пришёл, правиЛно я говорю?
Ну вот, и разобрались и успокоилЫсь.
Товарищ Сандалов, доложите представителям Политбюро ВКП (б), отчего Вам не кажется целесообразным Приказ?02?»
Сандалов, касаясь посиневшими пальцами загипсованной руки карты, докладывает, в порыве боевого вдохновения переходя на «канцелярит»: «Докладываю.
Противник, по моему мнению, наносит главный удар севернее Бреста, как я ранее и предполагал.
На брестском направлении немцы создали огромное численное превосходство в силах и средствах, особенно в авиации и танках. Здесь это превосходство в несколько раз больше, чем на других направлениях. Отсюда и тяжелые, неизмеримо большие, чем в других армиях, потери
Самым опасным для всего Западного фронта был бы, как мне кажется, прорыв врага через Пружаны на Слоним, Барановичи. Здесь открылся бы ему прямой путь к Минску. Но на этом направлении уже сосредоточиваются войска второго эшелона фронта. Направление Слуцк — Бобруйск, казалось бы, стратегически менее важно. Однако с выдвижением к Барановичам из Слуцка пятьдесят пятой и из Бобруйска сто двадцать первой стрелковых дивизий это направление становится наиболее уязвимым.
Отсюда для нас возникает задача: имеющимися в нашем распоряжении силами и средствами, без надежды на подкрепление стойко оборонять бобруйское направление.
Приказом командарма войска Армии должны перейти в решающее наступление и разгромив противника, изгнать его с Советской земли. Достойная и благородная задача. Я- целиком «За!»
Итак, рассмотрим силы и средства.
Начнём с правого фланга.
Потеряв почти полностью личный состав 15 СП, 49 СД в составе 212 СП и 166 ГАП отошла к Кременцу. Связи с дивизией Штарм не имеет, так что можно предположить худшее- дивизия, потерпев поражение, уже оставила важнейший узел дорог у Кременца и отходит в Пущу. Тем не менее, командарм ставит ей задачу наступательного характера на завтрашний день.
С отходом стрелковых частей в районе Видомли образовался разрыв, который частично был прикрыт контратаковавшей противника 30 ТД.
Контрудар танкистов имел значительный успех, однако дивизия под непрерывными атаками с воздуха понесла значительные потери в материальной части. Сейчас в обоих танковых полках дивизии осталось меньше сотни танков. Ещё один день подобных успехов- и дивизия «кончится».
Обращаю внимание на то, что поле боя осталось за противником, следовательно, он может эвакуировать свои подбитые танки и мы завтра же сможем снова встретить их в бою. Наши же подбитые танки — следует считать потерянными совершенно…»
Берия, заинтересованно: «А почему поле боя осталось за противником?»
Сандалов: «Потому что спешенная мотопехота, в силу внезапного вероломного нападения врага оставшаяся без транспорта, не имела возможности поспевать за танками…»
Берия: «Ну, допустим, я дурак…Нет автомашин, хорошо…Кстати, кто так придумал, что их нет? Ладно, об этом потом…Ну нет автомашин, посадите на повозки…на танки, на броню, наконец!»
Коробков: «Перевозить войска на танках категорически запрещено!»
Берия, с профессиональным интересом, доставая карандаш и блокнот: «Кем именно?»
Ворошилов, мрачно: ««Мной. Чтобы избежать несчастных случаев…»
Берия, внимательно посмотрев на побуревшего Маршала, что-то записал в свой блокнотик: «Продолжайте, товарищ Сандалов, мы Вас внимательно слушаем.»
Сандалов, с благодарностью «Продолжаю, товарищ Генеральный комиссар Государственной безопасности Советского Союза.
Части 14 МК, включая вышедшие из района Бреста остатки 22 ТД, в настоящее время сосредотачиваются в районе Кривляны, Пилищи, Хмелево
Необходимо срочное пополнение запасов ГСМ, огнеприпасов. В машинах осталось менее трети заправки, боекомплекты в значительной мере израсходованы. Мною даны указания организовать пункты сбора аварийных машин, а также о направлении в этот район «наливок» с бензином и передвижных реммастерских. Однако, с учётом полного овладения противником неба, их прибытие откладывается до наступления темноты.
Ворошилов, с сожалением: «Это да…Я сюда из Минска ехал- так бронемашину истребитель обстрелял. Представляете, в лобовой броне две ма-а-а-ахонькие дырочки, а водитель-наповал, вся кабина кровью залита…»
Сандалов: «Далее. В настоящее время Штарм поддерживает связь со штабом 28 СК и со штабом Фронта. Со штабом 10 Армии- проводная связь прервана.
По сообщению из стрелкового корпуса- у них связи с дивизиями нет, кроме 42 СД, пешими посыльными.
По моему личному наблюдению, от постоянной и жестокой бомбардировки с воздуха пехота деморализована и упорства в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части, командирам соединений и заградительным отрядам приходится останавливать и поворачивать на фронт. Иногда — с применением оружия.»
Ворошилов, гневно: «А где командир 10-той САД?»
Командир авиадивизии: «Так точно!»
Ворошилов: «Что — так точно?!»
Командир авиадивизии: «Так точно, ведём боевые действия с максимальным напряжением сил и средств, как Вы, товарищ Маршал Советского Союза, учили!»
Берия, очень мягко, почти ласково: «И как именно ведёте?»
Командир авиадивизии, обиженно: «Я же ведь уже доложил. С МАКСИМАЛЬНЫМ НАПРЯЖЕНИЕМ.
Один боевой вылет в день для истребителя или штурмовика.
Два вылета в три дня — для фронтового бомбардировщика…(из подлинной директивы Наркома Обороны)»
Берия, ещё ласковей: «Хорошо устроилЫсь, сталЫнские соколы…По чётным дням- воюем, по нечётным- водку пьянствуем…
СВОЛОЧЬ!!! Копца, сволочь, я застать не успел! А тебя, сволочь, застал!!!»
Командир авиадивизии, мгновенно, уже стоя на коленях: «Я прошу у Родины, у Партии прощения…»
Берия: «У солдат проси прощения- которые из-за тебя, гад, сейчас под бомбами умирают…Пошёл в пень отсюда! Заместителю свои дела сдай по телефону — и его немедля — в Штарм…И не вздумай мне до трибунала застрелиться- повешу!»
Потом, задумчиво: «Ну, МНЕ всё более-или менее, ясно…
Благодарю Вас, товарищ Сандалов, за горькую правду.
Садитесь пока. Как Вы себя чувствуете? Может, в госпиталь поедете? Ну и ладно, большое Вам за это спасибо. Вы нам нужны.
Товарищ Коробков, как же ВЫ, КОММУНИСТ, могли отдать ТАКОЙ приказ?»
Коробков мрачно молчал…
Член военного совета Шлыков: «Я час тому назад обратился к командующему…что мол, надо просить округ, то есть, извините, штаб Фронта, утвердить наше решение о переходе к обороне.»
«Ну, ну, и что же он Вам ответил»- подбодрил комиссара Берия.
«Хотите, чтобы нас назвали трусами и отстранили от командования армией? — рассердился на мои слова Коробков и говорит: Если хотите, можете вносить такое предложение лично, от себя…»
«И что же, Вы такое предложение — внесли?»
«Нет, не внёс, товарищ Нарком»
«Значит, говорите, Коробков побоялся, что сочтут трусом…За пост свой испугался…И Вы тоже….испугались?»
«Товарищ Нарком! Дайте мне винтовку, и я впереди бойцов в атаку пойду!»
Ворошилов, задумчиво: «Значит, в атаку вы- не боитесь…немцев- не боитесь…а командарма боитесь? Сомнительно. Вот товарищ Сандалов- немца не испугался, и командарма не испугался тоже…И поэтому- я ему верю…А Вам- не верю.»
И Ворошилов отвернулся…И даже не поглядел, как вызванный незаметным движением мизинца Берии опасно-медлительный, с плавным движениями порученец выводит из палатки смертельно побледневших Коробкова и Шлыкова…
Семнадцать часов одна минута. «Камянецая Вежа. Фiлiял Брэсцкага Абластнога Краязнаучага музея.»
«Белая Вежа» — та самая, которая дала имя Пуще, на самом деле- построена из красного кирпича.
Донжон — так на Западе называют такие оборонительные сооружения. Последний рубеж обороны осаждённого гарнизона, когда безжалостный враг уже ворвался в город…
Выбив из древней кирпичной кладки кроваво-красную, секущую кожу, искру- немецкая пуля противно взвизгнула. Немцы уже хорошо пристрелялись к этой амбразуре.
Надо бы сменить позицию, но лейтенант Николай Дамарацкий этого делать не стал…Сил уже не оставалось ворочать тяжеленный станковый ДС. Кстати, отличная оказалась машинка, самое главное, в отличие от «Максима», воды для охлаждения не требует — а то бы давно закипел, как самовар…Удачно он перед войной на полигон попал, новую технику изучать. Изучил, на практике.
Только вот из всех красных командиров, прибывших утром 22 на занятия, он, почитай, один и остался…
«Саня, ты как? Саня, ответь, не молчи! Саня, ты жив?»
Значит, один и остался, без почти…Водички бы попить. Напоследок.
В соседнюю амбразуру влетела немецкая граната.
Всё-таки он продержался почти пол-ча…
«Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…»
Белая Вежа- построена из красного кирпича. Красного, как кровь…
Семнадцать часов две минуты. Лесная дорога Каменец- Пружаны.
Вековая сосна застонала почти человеческим голосом…Потом, вздрогнув всем своим могучим телом, сначала- медленно, медленно, не веря в собственную смерть, а потом всё быстрее и быстрей- начала крениться…Пока не рухнула с громом, разбудившем опушку Пущи, перегородив дорогу…Запахло древесной кровью — живицей.
Полчаса назад здесь остановилась повозка — и люди в зелёной форме прогнали лесную тишину торопливым стуком топоров и визгом пил…Древняя земля — готовила ЗАСЕКУ- как в стародавние времена, встречая поляков, литву и прочих шведов…Работами руководит оказавшийся здесь проездом инженерный генерал Карбышев: «Давай, давай, братцы, навались! Шустрей, браво-весело-хорошо! А то- замёрзнем…»
И зябко, не смотря на чуть спавший к вечеру зной, поводит лопатками…
А не проще бы заминировать дорогу- спросит у автора внимательный читатель.
Проще. Ответит устало автор. Чем именно?
Когда будущий главный диверсант Страны Советов полковник Старинов обратился к Маршалу Советского Союза, Заместителю Наркома Обороны тов. Кулику — что, мол, Красной Армии мины нужны — тот гневно накричал на него- какие ещё мины? Красная Армия будет самой наступающей армией в мире! Миноискатели нужны и средства разграждения…
Конечно, никто не спорит…Нужны! Благодаря тов. Тухачевскому и прочим- у РККА чего-чего только не было…Для наступившей реальной войны- практически ничего.
Вот и пришлось встречать врага — как в былинные времена.
Засеками!
Семнадцать часов двадцать три минуты. Буховичи. Штаб 4-ой Армии.
Проводив долгим взглядом Коробкова, Шлыкова, Белова, которые уже без ремней понуро шагали в сопровождении уже знакомой нам «тройки» воентрибунальцев, Ворошилов сказал Берии: «Ты знаешь, у меня такое чувство- что зубы вырвали- а щука осталась…Не здесь измена, нет. Надо чистить — куда выше. Опоздали мы с этим, правильно нас Коба шпынял. На четыре года опоздали…Ну ладно.
Я сейчас- в 10-тую Армию. Чую я- что здесь- цветочки, по сравнению с тем, что происходит сейчас там…Ведь здесь твой выдвиженец НАКАНУНЕ был? И всех пинками от дрёмы поднял?»
Берия, задумчиво: «Да, мой Богданов…Мы с ним встретились на минском аэродроме. Он мне тоже говорил, что не нравится ему штаб фронта, понимаешь…И представляешь, Клим, что было бы, если бы он в Брест 21 утром не приехал — или с приездом опоздал?»
Ворошилов: «Тут и думать нечего. Обосрались бы мы. На весь мир обосрались…И никакие солдатские подвиги генеральскую глупость вселенских размеров тогда бы не закрыли…»
Берия: «Хорошо, с этим ясно. Если едешь- давай, не медли. Время уходит. А я- как Сандалов мне расписал- здесь буду вершить.»
Восемнадцать часов. Небо. Над Брестом.
Выполняя Директиву НКО СССР? 3, Авиация Дальнего Действия, силами 3-го Авиационного корпуса, наносила бомбовый удар, поддерживая одним вылетом войска Зап. Фронта…
Именно так, как предписывала директива…
При этом, по словам гениального Начальника Генерального штаба, по мнению Рокоссовского — «органически не способного к штабной работе», «Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчетов, а из интуиции и стремления к активности без учета возможностей войск…» (с)
Весь первый день войны и следующую ночь 212 авиационный полк особого назначения по собственной инициативе простоял в боевой готовности.
И только на другой день после обеда комполка вызвали к полковнику Скрипко, который объявил, что ему звонили по ВЧ из Москвы, возложили на него общее командование и что перед полком поставлена задача бомбить сосредоточение войск в районе Варшавы.
Комполка: «Есть ли у вас распоряжение вскрыть пакет под литером «М»?
Скрипко: «Нет, но….»
Комполка: «А приказ или письменное распоряжение бомбить Варшаву? В списке целей полка она не значится!»
Скрипко: «Такого документа у меня нет, но…»
Комполка: «Товарищ полковник, кто давал распоряжение?
Скрипко: «Лично Жигарев, командующий ВВС.»
Комполка, настойчиво: «А вы вскрыли пакет?»
Скрипко: «Нет. Без особого на то распоряжения этого сделать я не могу»
Комполка: «А вы уверены, что нашему полку приказано бомбить Варшаву?»
Скрипко вспыхнул. Разговор стал принимать неприятный оборот.
Скрипко, еле сдерживаясь, повышенным тоном: «Я вам еще раз передаю словесный приказ командующего ВВС произвести боевой вылет на Варшаву.»