Алевтина Сержантова кристалл александрит стихи вариации на вечные темы
| Вид материала | Документы |
- Алевтина Сержантова, 273.67kb.
- Стихи Некрасова о любви, 20.66kb.
- Экскурс I: Диалог Жизни и Смерти (вариации на темы древнерусских текстов) Часть 2 Древняя, 2417.69kb.
- Основные темы в творчестве И. Бунина — вечные темы: природа, любовь, смерть, 42.14kb.
- 1. теоретические аспекты применения показателей вариации в статистическом исследовании, 58.66kb.
- 5. Информация о руководстве организации, контактные телефоны, 234.89kb.
- Содержательный стержень программы «Классика и современность». Вечные темы классической, 224.62kb.
- Алевтина Ивановна «Лесенка успеха- 2012», 96.78kb.
- Темы рефератов: «Литература в содружестве с другими искусствами» «Литература и живопись», 20.3kb.
- «вечные темы», 32.78kb.
ЕЩЁ РАЗ О ЛЮБВИ
Спешит за памятью рука,
В былом восторге вкус обретши.
Но весел Новый год, пока
Не обратился в миг прошедший.
В осколках чувств, в обрывках фраз
Мелькнёт желание устало.
Вино открыто. Пробил час...
А я на праздник опоздала.
* * *
Приди. Приди. Приди.
Приди хоть ненадолго.
Пусть лишь из чувства долга.
Пусть с холодом в груди.
Разбей в смешинки грусть
Или умножь печали,
Не заставляй ночами
Лишь плакать наизусть.
Лишь только не покинь,
Не умирай хотя бы,
Разжалуй в просто бабы
Из «неземных богинь»,
Но лишь не пропади.
Приди. Приди. Приди.
АРАБСКИЙ СОНЕТ
В.С.
Есть три неразрешимые задачи:
Узнать о будущем в своей судьбе,
В прошедшем что-либо переиначить
И высказать любовь мою к тебе.
Есть три невыполнимые желанья:
Жить вечно, оставаясь молодой,
Счастливой стать, не испытав страданья,
Не разлучаться никогда с тобой.
Есть три невосполнимые потери:
В чужой стране язык родной забыть,
Зло повстречав, разубедиться в вере,
В любви к тебе отвергнутою быть.
Четыре неразгаданных явленья:
Жизнь, смерть, любовь и в детях повторенье.
* * *
А мне всё чудится, что ты идёшь.
Спешишь дождём, в окошко бросив
градом,
Бежишь ручьём, и из-за туч
Смеёшься светом радуг.
Но нет -
Как прежде - это просто дождь,
И просто солнца луч
Со мною рядом.
* * *
Вино искристое в бокале
Не перельётся через край,
Не отворится зазеркалье,
Вконец расстроится игра.
Фальшивит «ми» второй октавы,
А в первой западает «до»;
Споткнувшись, смолкнет вальс усталый
Под облегченья общий вздох.
Друзья потянутся к прихожей,
Не состоится Рождество...
Где ты, единственный, похожий
На Него?
Молчание. Мороз по коже. -
Никого.
ДОМАШНЕЕ
Все дома. Вечер. Дочка с куклою играет.
Свекровь склонилась над шитьём, а муж читает.
Всё так привычно, просто и обыкновенно,
Всё так уютно и тепло - и так мгновенно.
И не тревожат ни звонки, ни телеграммы.
Пришло письмо, что не болеют папа с мамой,
«Жаль, только, редко пишет внученька – голубка…»
Всё так спокойно, хорошо - и всё так хрупко.
И не страшат ни понедельник, ни суббота.
Занятен отдых, увлекательна работа.
Пишу стихи и пью вино, смеюсь беспечно,
Всё так прекрасно и светло, и всё - конечно.
НА СМЕРТЬ ОТЦА
Прости, что не прислала Библию, отец.
На похороны тоже опоздала.
А ведь могла и выслать, и успеть.
Не знала, что так выйдет, не гадала.
Я собиралась в отпуск в сентябре
И думала, что привезу с собою
В подарок эту Книгу. Только смерть
Всё изменила нынешней весною.
Роптать на Бога иль себя винить
За унаследованную неторопливость?
Я ехала домой тебя лечить,
Когда из дома тело выносились.
Поговорить с тобою по душам
В последний раз нам на Земле не дали -
Судьба? Злой рок? Прощай. До встречи там,
Откуда Библию продиктовали.
23.05.1993.
* * *
Такая доля мне дана –
Сибири испытать бездонность,
В своих бесчисленных домах
Повсюду чувствовать бездомность.
Не выезжая за кордон,
Жить постоянно на чужбине.
Всю жизнь мечтая об одном,
Годами явь делить с другими.
Печалью дорожа своей,
В чужом пиру мне веселиться.
Имея множество друзей,
Не видеть дружеские лица.
Внедриться в таинство безумств,
Но так и не решить проблемы.
Десятки зная наизусть,
Одной не написать поэмы.
И испытав животный страх
Пред тем, что бы могло случиться,
Признаться в трусости в горах,
Чтоб не однажды повториться.
В степи – прошедшее догнать,
В тайге – задуматься о главном,
И бесконечность осознать
Над Ледовитым океаном…
Но, к счастью, мне дано ещё
В знакомой, до гвоздя, квартире
Уткнуться в мамино плечо
И вмиг забыть об этом мире,
И улыбнуться, и всплакнуть,
И, наконец, поджав колени,
Далёко за полночь заснуть
Снотворных без и сновидений.
ПИСЬМО В ГАЗЕТУ
Я вас очень прошу напечатать моё объявленье,
Оплачу, как работать начну, не останусь в долгу.
Нужен папа, хороший и сильный, хотя бы на время,
Что осталось для детства. Я жить без отца не могу.
Надо мною девчонки смеются и дразнят мальчишки,
Что я в классе последний по росту, не влез на канат.
Что читаю лишь сказки да разные детские книжки
И не знаю писателя - автора «Кто виноват?»
Я живу в Стрежевом. У меня очень добрая мама.
Мы с ней вместе от папки ушли, он был пьяный и злой.
Но не все же такие. Вон, у Денисенко Ивана -
Ходит с Ванькой в кино и получку приносит домой.
Может, нужен кому-нибудь сын? Я бы очень старался.
Провожал на работу и чай по утрам кипятил,
И по русскому двойку исправил, и в школе не дрался,
От насмешек обидных мой папа меня б защитил.
Я бы больше отца не любил никого во всём свете,
А как вырос - купил бы ему золочёный браслет
И часы... Напечатайте, может быть, кто-то ответит,
Может, кто-то приедет.
Алёша. Одиннадцать лет.
НОВГОРОДСКИЕ КОЛОКОЛА
В Новгородском кремле у стен
звонницы на земле - колокола.
Они упали во время пожара
в годы Великой Отечественной
войны, и тела их пронизали
бесчисленные невидимые
трещины. Они никогда не
смогут больше звонить.
На праздники и на войны,
В дни радости и в сполох -
До неба вставали звоны
Над древней рекой волхвов.
И, слушая голос медный
Прославленного кремля,
Крик горестный, клич победный
Подхватывала земля.
На татя сбирала рати,
На пир целый мир звала,
Коли во свободном граде
Вещали колокола.
* * *
Зазвонный, праздничный, всполошный -
Был каждому свой звон и крест:
Набат иль благовест всенощной
На сотни лет и вёрст окрест.
Осадный, вечник, перечасный -
Их древний мастер так отлил,
Чтоб голос их живой причастным
К судьбе Отчизны вечно был.
Теперь там тишина. Так странно
Пустые звонницы темны,
А онемевшие кампаны
Молчат вдоль каменной стены.
Здесь - сколько видно вдаль с Софии -
Война великая была,
И за бессмертие России
Отдали звон колокола.
1978г.
* * *
М.Л.
Безотносительна к месту и времени,
Неуважительна к жизни и смерти,
Я вам признаюсь в бреду откровения
В том, что грущу о симметрии.
По миру пущена, рваными клочьями
Разметена между черным и белым,
Я вам поведаю в час одиночества,
Как я завидую – целым.
В вашу жилетку позвольте поплакаться,
Все остальные исполнены влаги:
Страшно замерзшему сердцу барахтаться
В грудах измятой бумаги.
Горько признаться в душевном безветрии,
В том, что не вижу симметрии.
* * *
«Не говорите мне о нём», -
Летит мольба в притихшем зале.
Тому не полыхать огнём,
Что было залито слезами.
Не воссоздать из щебня храм,
Что был в безвременье разрушен.
Два разных Солнца светят нам.
Два чуждых Бога примут души.
О нём я не желаю знать,
И мыслями живу иными.
Я запрещаю называть
Вкрест перечёркнутое имя.
Он на забвенье осуждён.
Он виноват. Не защищайте.
Не говорите мне о нём!
... Но петь о нём -
Мне не мешайте.
ГОРОДСКОМУ РОМАНСУ
Т.Ш.
Жанр несерьёзен. Да и мы беспечны
Порой бываем, а порой грустны.
И в жизни суетной и быстротечной
Иные звуки чаще нам слышны.
Но в суматохе шума городского,
Средь неотложных, и ненужных дел
Не затерялись музыка и слово
Тех, кто до нас любил, мечтал и пел.
Мы тоже любим и, любя, страдаем.
Нам тоже жизнь дана не навсегда.
И мы не знаем, что нас ожидает.
И мы поём: «Гори, моя звезда...»
Не классика. И мы не идеальны.
Но душу жжёт романс многострадальный.
* * *
Оставь наивные мечты
Проникнуть в сущность крастоты.
Она, хоть слышима и зрима,
Увы! – всегда необъяснима.
* * *
Зал филармонии. Оркестр играет.
Бессовестно фальшивит контрабас.
Но, если нет ни ада и ни рая,
То есть гармония и диссонанс.
ДВА ПОРТРЕТА
«Внимание!» - Фотограф спуск нажал,
Щелчок – и остановлено мгновенье.
«Сидите так!» _ Художник кисти взял,
Мазок – и на холсте души движенье.
* * *
Верно! Стыдно мерцать тускло.
Верно! Больно гореть ярко.
Выход есть – запереть душу,
Чтобы казалось – её нет.
Пусть она в сундуке этикета
Плачет горько, хохочет звонко,
Просит песни, требует мести,
жаждет, ищет…
Не открывайте.
Ибо – больно.
Или – стыдно.
ПРАВКА ТЕКСТА
И вновь всплывает из глубин
Воспоминаний – тайна:
Я нелюбима. Ты любим.
Ты весел. Я – печальна.
Но гордость тайну на порог
Сознания не пустит,
И переправит между строк:
Я весела. Ты грустен.
Сотру, что было начерно,
И заново исправлю:
Любима я! Я всё равно
Любить себя заставлю.
Но только ты неисправим.
Как я бы ни старалась,
Строка «ты навсегда любим»
Так в тексте и осталась.
* * *
Однажды довелось
О чем-то очень местном
Нам спорить. Вы мне вскользь
Заметили: «Проездом
у нас…» - как бы в упрёк.
Но не судите строго.
Ведь жизнь – лишь цепь дорог,
Где полустанков много.
И в этой череде – увы! –
Всегда конечно
Сближение судеб.
Одна разлука вечна.
Пересеклись пути
В блуждании межзвездном.
Прощай и не грусти –
Я на Земле проездом.
* * *
Две подружки ворковали
О своих мужьях:
- Мой приехал. «Цинандали»
Будешь пить в гостях.
Будут на столе маслины,
Чёрная икра.
Ну, а твой вернулся?
- Тем же поездом вчера.
- Говори скорее, что же
Он тебе привёз?
- Ничего такого, право,
Лишь букетик роз.
* * *
Забудутся твой лик,
Дыханье и объятья.
Я эту ночь в душе не повторю.
Но за короткий миг
Украденного счастья –
Благодарю.
В кружении земном
Трехмерное пространство
Безумной встречи не назначит вновь.
У каждого есть дом,
Уют и постоянство,
Своя любовь.
Ни ныне, ни потом,
На жизненном обрыве,
Сердца тревожить мы не захотим.
И памятью о том
Отчаянном порыве
Не возмутим.
Достанет нам утех
В пристойных одеяньях.
Но я и на голгофе повторю –
За наш библейский грех…
Благодарю.
К ГЛАВЕ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ
«ПЕСЕН ПЕСНЕЙ СОЛОМОНА»
- 1 -
Ты не пришёл. А я ждала,
От гнева до тоски остынув.
Но отражали зеркала
Лишь только комнаты пустые.
Я погасила в доме свет,
Мечась от запада к востоку.
Но твой знакомый силуэт
Не виден был из наших окон.
Ночные шорохи – враги
Всех ждущих. Ящиком Пандоры
Входная дверь. За ней – шаги
Прохожего по коридору.
Хоть бы будильник прозвонил.
Его с надеждой тороплю я.
Но стрелки кто-то подменил:
Секундную – на часовую.
Покинутые всех времён,
Мы с вами равно одиноки.
Не обо мне ли, Соломон,
Ты написал вот эти строки:
«На ложе моём ночью искала я того,
которого любит душа моя, искала его
и не нашла его.
Встану же я, пойду по городу,
по улицам и площадям, и буду искать того,
которого любит душа моя; искала я его
и не нашла его».
- 2 -
Искать тебя. Где? По каким континентам и странам?
В заснеженной тундре? В пустынях? В лесах? В городах?
Встречать самолёты, считая идущих по трапам?
Звонить по «ноль три», подавляя тревогу и страх?
Метаться собакой, хозяина след потерявшей,
И, тыкаясь пальцем в чужие дверные звонки,
Найти в чьём-то доме… остатки попойки вчерашней.
И рухнули замки. И не удержали замки.
- 3 -
И всё опять: упрёки, слёзы.
«Прости. Не плачь. Ну что же ты?..»
И ты опять мне даришь розы,
Точней, колючие шипы.
АНГЛИЙСКИЕ ЧАСТУШКИ
Ты славный парень, милый Джон,
Ты, право, дивный малый,
И замуж за тебя давно
Я вышла бы, пожалуй.
Но слишком любишь ты вино,
А мне не нравится оно.
Ты видный парень, милый Сэм,
Ты симпатичный малый.
Не только мне – девицам всем
Ты нравишься, пожалуй.
Но разобью твои мечты
За то, что многих любишь ты.
Ты мне приятен, милый Боб,
Тебе всегда я рада,
И замуж за тебя ещё
Тем летом вышла я бы.
Но твой так беден гардероб,
А я люблю наряды.
Ты просто душка, милый Пит,
Ты, право, чудный малый.
И замуж за тебя пойти
Не прочь бы я, пожалуй.
Но Бог нам в этом помешал:
Мой друг, ты ростом слишком мал.
Какой ужасный этот Джек,
Какой противный малый.
Да замуж за него вовек
Я б не пошла, пожалуй.
Ведь он невежа и нахал,
И мне руки не предлагал.
ПЕСЕНКА ПОМБУРА МИШИ
Я резал буквы ножичком на парте,
И вдруг учитель вызвал и сказал:
«А ну-ка, Миша, покажи на карте
Нам полуостров с именем Ямал».
По карте долго я водил указкой,
Его я даже в Африке искал,
И весь наш класс не мог помочь подсказкой, -
Никто не знал, где прячется Ямал.
Учитель двойку вывел мне большую.
Простим ему, ведь он тогда не знал,
Что на планете всё же отыщу я
Тот полуостров с именем Ямал.
И не в масштабе тыща в сантиметре,
Но от Урала и до Карских льдин,
Я, побывав на каждом километре,
Его измерю - к одному один.
Чтоб подогреть фригидную Европу,
В любой мороз напарника бужу
И против ветра, подставляя робу,
Из модуля на смену выхожу.
Вот, наконец-то, кончилась залётка.
Мы, расставаясь, вовсе не грустим.
Звучит как песня рокот вертолёта,
Погода уэлл! - сегодня улетим.
Я через месяц я вернусь обратно,
Ведь я не зря всю жизнь его искал.
Такая мне досталась, видно, карта -
Всё тянет к полуострову Ямал.
СЕВЕРНЫЙ ВАРИАНТ
На Ямале в медпункте была я с врачами в бригаде.
Мы сидели там несколько суток по воле стихий.
И листая, от скуки, забытые кем-то тетради,
Я случайно наткнулась на чьи-то чужие стихи:
«Мой любимый, ты знаешь, опять мне сегодня не спится.
Карусель колдовскую над тундрой заводит метель.
Снова снег за окном в нескончаемом танце кружится,
Не смущаясь ничуть, что уже на исходе апрель.
Я одна, хоть ты близко, лишь слово промолвить - услышишь,
Но не смею, не стану тревожить усталый покой.
Я смотрю твои сны: в них летишь ты всё дальше и выше, -
Вот дочурку увидел, вот крепко обнялся с женой.
Ты ей скажешь потом: «Пропади же он пропадом, Север.
Я устал от зимы, где не греет семейный очаг.
Я земную любовь свою долгой разлукой проверил
И желанней тебя на Земле никого не встречал».
Я грущу оттого, что слова эти будут не лживы,
Оттого, что лишь отблески солнца чужого ловлю,
Что ни сказок, ни песен о запретной любви не сложили,
Оттого, что под Божьим и женским проклятьем люблю.
Что сухи мои слёзы, как немы молитвы Иуды,
Что приняв медный грош, не скупясь, разменяла талант,
Что на карте судьбы твоей тонким пунктиром пребуду -
Лишь как северный, временный, как запасной вариант.
Есть на свете черта, за которую нет мне дороги...
Но я тоже жена! - Нас великим сияньем венчал,
Возведя королевские береговые чертоги,
Расстелив белоснежную тундру - суровый Ямал.
Будешь счастлив, родной, на далёкой своей Украине -
Нежным, ласковым мужем, заботливым, добрым отцом.
Только я всё равно буду ждать, потому что отныне
Круг Полярный мне стал ледяным обручальным кольцом.
Я тебе благодарна, Ямал, за прекрасную малость
Долгожданного счастья быть преданной, верной женой.
Ну и что из того, что мне золота не досталось?
Лёд не тает на Севере в летний арктический зной...»
Мы когда-то неделями ждали погоду в палатках.
Нам ли в тёплом медпункте бояться разгула стихий?
Трое суток читала я тоненькую тетрадку
И невольно запомнила чьи-то чужие стихи.
МЕЛОДИЯ РОМАНСА
* * *
Спой-ка, друг мой, что-то нынче скучно.
На дворе, и на душе - метёт.
Становлюсь я к датам равнодушна, -
Рождество ль, рожденье, Новый год.
Ты же - пой. Тебе дано от Бога
Расточать души высокий жар.
Многое дано тебе, и много
Спросится за сей бесценный дар.
Голос твой - и сердцем на воскресне
В поднебесный терем восхожу.
Пой же, пой! - Я за такую песню
Честь отдам, и голову сложу.
Я твоим словам внимаю жадно,
И тоску сменяет благодать.
Пой же, друг мой, пой. Мне так отрадно
В благозвучном хоре подпевать.
МЕЛОДИЯ РОМАНСА
Настанет день,
Настанет час,
Настанет миг судьбы
Неповторимый, -
Я встречу вас,
Чтобы назвать
На миг, на век, на жизнь
Своим любимым.
И замолчат колокола,
И снегопад случится вдруг в июле,
Чтоб в этот миг я поняла,
Как велика Любовь -
И как люблю я.
Пройдут года,
Пройдут века,
Пройдут мильоны лет
Над всей Вселенной, -
Я буду вас любить, пока
Живу - в звезде, Земле,
В травинке тленной.
Настанет день,
Настанет час,
Настанет миг любви
Неповторимый,
Я встречу вас,
Чтобы назвать
На миг, на век, на смерть
Своим любимым.
* * *
Над чёрной тяжёлой бедою,
Вобравшей в себя окоём,
Желанной утешной звездою
Открылось мне имя твоё.
Что было - храним под запретом,
О тайне лишь зная вдвоём,
Спокойным и ласковым светом
Сияет в ней имя твоё.
Когда за последним порогом
Мне вслед прокричит вороньё,
В прощании спешном, убогом
Не вспомнится имя твоё.
Но в песне простой, безыскусной,
Плывущей в полях над жнивьём,
В признании нежном и грустном
Останется имя твоё.
* * *
Снова март потянул на холод.
Над окном - фонарём - луна.
Кто признался, что он не молод,
Тот от жизни не взял сполна.
Нам с тобой ещё много надо.
Что с того, что не счесть потерь?
Много яблонь ушло из сада,
Много новых растёт теперь.
И не срок примерять усталость,
Ещё впору надежда нам.
А что прожито - то осталось,
С горькой нежностью пополам.
* * *
Уходит день. Торжественно закат
Накроет небо алым покрывалом.
Вслед уходящему с волненьем небывалым
Две птицы запоздало прокричат,
Что славен он, что лучший день был прожит
В недолгой череде счастливых дней,
И будущие - только подытожат
Всё то, о чём пропелось по весне.