Всоветское время к филиппикам в адрес "буржуазных фальсификаторов истории Второй мировой" в нашей стране относились с изрядным скепсисом
| Вид материала | Документы |
- Конспект урока истории для 9 «А» класса Тема: «Итоги Второй мировой войны. Оон», 55.19kb.
- Реферат советско-финская война, 258kb.
- Всоветское время люди иногда давали своим детям придуманные имена, которые каким-то, 200.67kb.
- Литература. 7 Класс часть Вопросы и задания, 216.28kb.
- Доклад по теме: " холодная война", 173.68kb.
- Мифы Второй мировой войны: откуда растут и как было на самом деле, 90.95kb.
- Некоторые экономические показатели Второй Мировой войны, 1043.95kb.
- 56. Буржуазные реформы и система управления Россией во второй половине, 39.94kb.
- Петербурге Четвёртой Международной научно-практической конференции урок, 43.29kb.
- Г в Санкт-Петербурге Четвёртой Международной научно-практической конференции Урок, 53.65kb.
Александр Дюков.
Эстонский миф о "советской оккупации"
Борьба с памятью о Великой Отечественной войне в Эстонии ведется уже давно, однако в последний год эта борьба вышла на принципиально иной уровень. От слов официальный Таллин перешел к делу, к искоренению символов Великой Победы. 30 ноября 2006 года правительство Эстонии одобрило поправку в Уложение о наказаниях, согласно которой публичное использование и распространение символов "оккупационных режимов, связанных с разжиганием национальной розни подлежит наказанию". Таким образом, серп и молот были законодательно приравнены к свастике; символика спасшей мир от нацизма Красной Армии — к нацистской символике. Это был плевок в лицо каждому ветерану Великой Отечественной, каждому, чьи деды и прадеды воевали под красным знаменем, каждому, кому дорога память о Великой войне.
Этим плевком дело не ограничилось; 10 января 2007 года парламент Эстонии принял "Закон о защите воинских захоронений". Новый законодательный акт разрешал перезахоронения останков солдат, коль скоро они были изначально похоронены в "неподходящих местах". Ни для кого не являлось секретом, что новый закон был направлен прежде всего против главного символа Победы в Эстонии — памятника павшим при освобождении Таллина советским воинам. И действительно, 15 февраля парламент принял поправку к "Закону о защите воинских сооружений", согласно которой правительство в течение 30 дней после вступления в силу закона должно переместить из центра Таллина "Бронзового солдата". Закрепляя достигнутый успех, эстонский парламент в тот же день принял законопроект, согласно которому 22 сентября — день освобождения Таллина от нацистских оккупантов — было переименовано в день борьбы и сопротивления. Лапидарнее всего смысл переименования праздника охарактеризовал эстонский президент Тоомас Ильвас: оказывается, никакого освобождения Эстонии не было; в сентябре 1944 года "группа бандитов-нацистов была изгнана другой шайкой — советскими войсками".
Несмотря на протесты русской общины, "Бронзовый солдат" был выкорчеван из центра Таллина. Еще через некоторое время эстонские власти перешли от оскорбления памяти павших солдат к преследованию живых; прокуратура передала в суд уголовное дело против Героя Советского Союза, председателя Антифашистского комитета Арнольда Мери. В решении суда сомневаться не приходится; Герою Советского Союза грозит пожизненное заключение по обвинению в "геноциде".
Чем же обосновывается такая ненависть к памяти о Победе? Почему освобождение Таллина от нацистских войск теперь в современной Эстонии рассматривают как акт агрессии?
Ответ официального Таллина на эти вопросы хорошо известен. Освобождения Эстонии от немецких оккупантов не было, говорят нам эстонские политики: к моменту прихода советских войск власть в стране принадлежала не немцам, а национальному демократическому правительству Отто Тифа. Символом независимости, рассказывают эстонские историки, был сине-черно-белый триколор на башне Длинный Герман — национальный флаг, безжалостно сорванный советскими солдатами. После этого в Эстонии был якобы массовый террор против населения. Историк и бывший премьер-министр Эстонии Март Лаар пишет, что "в послевоенные годы по политическим соображениям в Эстонии было арестовано не менее 53 000 человек, на сегодня опубликованы имена 34 620 арестованных. В принудительные трудовые лагеря в промежутке с 1944 по 1953 год было отправлено от 25 000 до 30 000 человек, из них скончалось около 11000"{317}. В официальной "Белой книге" утверждается, что эти же самые цифры относятся к обоим "советским оккупациям": "В ходе расследования советских репрессий к 2003 г. было задокументировано более 53 000 политических арестов, а также опубликованы данные о 34 620 арестованных. Эти цифры охватывают обе советские оккупации... В 1944–1945 гг. было арестовано примерно 10 000 человек, половина из которых умерла в течение двух первых тюремных лет. По разным оценкам, в 1944–1953 гг. в концентрационные лагеря было отправлено 25 000–30 000 человек, из которых примерно 11 000 не вернулись"{318}.
Несмотря на разницу в цифрах и Лаар, и авторы "Белой книги" солидарны в толковании произошедшего; по их мнению, свергшими законное правительство Отто Тифа советскими оккупантами был устроен геноцид эстонского народа.
На первый взгляд все выглядит достаточно убедительно. Однако при внимательном рассмотрении мы обнаруживаем, что все эти утверждения ложны.
1. Правительство Отто Тифа: флаги над Таллином
Откуда взялось и что представляло собой "правительство Отто Тифа"? Официальная версия, распространяемая эстонским МИДом, гласит, что в марте 1944 года был создан Национальный комитет Эстонской Республики, через некоторое время провозгласивший себя носителем высшей государственной власти в Эстонии. "18 августа временный президент Юрии Улуотс назначил новое правительство во главе с Отто Тифом, — читаем мы на сайте МИД Эстонии. — В ситуации общей неразберихи предполагалось воспользоваться перерывом между отступлением немцев и приходом советских войск". Бывший премьер-министр Эстонии Март Лаар уточняет, что "Национальный комитет" был подпольным, антинацистским и антисоветским одновременно. Рассказы о борцах за свободу, сражавшихся "против Сталина и Гитлера", сегодня популярны практически везде. Проблема заключается в том, что в Эстонии таких борцов попросту не было.
Так, сформировавший "правительство" Отто Тифа "временный президент Эстонии" Юрии Улуотс известен вовсе не отважными операциями против оккупировавших Эстонию немецких войск и не антинацистскими воззваниями. Улуотс известен своим выступлением по радио 7 февраля 1944 года — выступлением, в котором он обратился к эстонцам с призывом вступать в формируемые нацистами коллаборационистские подразделения. Не ограничившись одним заявлением, Улуотс совершил поездку по Южной Эстонии, агитируя местных жителей идти на призывные пункты. Помощники Улуотса в это время вели агитацию в других уездах.
В результате деятельности Улуотса немцам удалось призвать 32 тысячи эстонцев, направленных в полки пограничной стражи, подразделения полиции и СС. У немецких оккупационных властей даже возникла мысль назначить Улуотса главой эстонского самоуправления, однако позиции действующего главы самоуправления доктора Мяэ в аппарате рейсхкомиссариата "Остланд" оказались сильнее, и назначение Улуотса на высокую должность не состоялось.
Согласимся: на героя антинацистского сопротивления Юрии Улуотс как-то не тянет.
18 августа 1944 года Улуотс сформировал так называемое "национальное правительство" во главе с Отто Тифом. Согласно официальной эстонской версии, деятельность этого "правительства" свелась к следующему: "Правительство издало номер "Riigi Teataja" (правовые акты Эстонии), а также декларировало по радио (на английском языке) о своем нейтралитете в настоящей войне. На башне Длинный Герман был поднят государственный флаг Эстонской Республики. Правительство покинуло Таллин до прихода советских войск"{319}.
Таким образом, Тиф со товарищи издали один номер газеты, выступили с радиообращением (причем не к народу, а к англичанам и американцам), повесили на башне национальный триколор и бежали куда глаза глядят. В современном Таллине полагают, что этого было достаточно для "восстановления национальной независимости". Ну что ж, если следовать подобной логике, то для восстановления Эстонской ССР необходимо всего-навсего сформировать "правительство", издать газету, выступить с радиообращением по-русски или по-китайски и поднять красное знамя над Таллином. Конечно, это отважное выступление будет немедленно подавлено полицией — однако каждому станет ясно, что действующее правительство Эстонии незаконно. Картина, конечно, абсурдная — в той же степени, что и заявления о восстановлении независимости "правительством" Отто Тифа.
На самом деле смысл деятельности "правительства" Тифа заключался вовсе не в восстановлении независимости Эстонии. Как мы помним, это "правительство" было назначено Улуотсом 18 августа. А уже на следующий день, 19 августа, Улуотс обратился к жителям Эстонии с новым радиообращением. Он призывал эстонцев приложить все силы для борьбы с наступающими войсками Красной Армии и вступать в коллаборационистские формирования. Поверить в то, что Юрии Улуотс вышел в эфир без согласия оккупационных властей, невозможно — тем более что уже через три дня текст его выступления был опубликован в газете "Sakala"{320}. Связь между созданием "правительства" Тифа и радиообращением Улуотса прослеживается невооруженным глазом и свидетельствует о том, что "национальное демократическое правительство" создавалось с ведома нацистских оккупационных властей. В преддверии большого наступления Красной Армии нацисты нуждались в новых эстонских солдатах и в лояльности уже призванных эстонцев. Правительство Отто Тифа решало этот вопрос: борьба с Красной Армией была объявлена им борьбой за независимость республики. Нацистов такая постановка вопроса, конечно же, устраивала.
Самым ярким символом сотрудничества "национального правительства" с нацистами является эстонский триколор на башне Длинный Герман. В сегодняшнем Таллине этот флаг стал символом национальной независимости, растоптанной Красной Армией. Однако на самом деле государственный флаг Эстонии висел на башне не один.
Наиболее полная история поднятия на Длинном Германе эстонского флага была опубликована в издававшемся в Стокгольме журнале "Викерлане" в далеком 1949 году. Эта публикация была основана на воспоминаниях человека, непосредственно участвовавшего в поднятии флага, — эстонца Эвальда Арувальда.
"Генеральная инспекция находилась на Тоомпеа в здании Рийгикогу, и подчиняющаяся ей караульная команда состояла из эстонцев-легионеров. Комендантом Вышгорода был в то время эстонский офицер капитан Вяарт. Германское гражданское управление прекратило свою деятельность в Таллине 18 сентября, и власть перешла в руки военных. Немцы готовились к эвакуации. В среду, 20 сентября, во дворе замка Тоомпеа появился загруженный грузовик, в который отходящие немцы втиснули и алкоголь. Машину разгрузили в зале ожидания Рийгикогу. Любой военный мог взять и положить бутылку себе в карман. Вскоре началась настоящая попойка, и эстонский унтер-офицер Лепиксоо, набравшись храбрости, решил поднять эстонский флаг над башней Длинный Герман. Свастику спустили вниз, вместо нее подняли сине-черно-белый флаг. Возможно, это случилось между пятью и шестью часами пополудни.
Сами участники, в том числе входивший в состав караульной команды лейтенант Теодор Туй, направились в приподнятом настроении спускаться с Вышгорода. На улице Рюйтли лейтенант Туй, находившийся в радостной эйфории, стал стрелять в воздух. Навстречу шел немецкий военнослужащий, который посчитал, что эстонцы стреляют в него. Он достал револьвер и выстрелил в лейтенанта Туя; тот оказался тяжело ранен в живот и умер. Между находившейся в нижнем городе немецкой комендатурой и генеральной инспекцией тем же вечером было договорено, что оба флага, и сине-черно-белый, и со свастикой, будут подняты на следующий день вместе...
21 сентября, между пятью и шестью часами утра, из нижнего города подошла команда почетного караула из немецкой комендатуры во главе с лейтенантом. С эстонской стороны было шесть человек. Поднялись на башню Длинный Герман... Эвальд Арувальд привязал национальный флаг к шнуру флагштока; то же самое проделал немецкий фельдфебель со своим флагом — боевым флагом Германского флота, который был по размерам больше эстонского. Прозвучали команды к поднятию флагов на эстонском и немецком языках; и эстонские, и немецкие солдаты отдали честь. Ветер закрутил эстонский флаг вокруг растяжки флагштока, Эвальд Арувальд вскарабкался и освободил его. Оба флага были подняты и остались развеваться рядом друг с другом...
Эстонский флаг развевался на башне примерно до 11 часов пятницы, 22 сентября, когда русские танки въехали в город. Возможно, около половины одиннадцатого красный танкист от улицы Фалькпарги расстрелял из пулемета флагшток на Длинном Германе. Оба флага упали. Точно так же немецкий солдат сбил с Длинного Германа выстрелами красный флаг летом 1941 года..."{321}
Эстонский триколор действительно развевался на Длинном Германе — однако рядом с ним развевалось превосходящее его по размеру знамя с нацистской свастикой. И советские солдаты сбили с башни оба знамени — и флаг нацистов, и флаг их пособников.
Рассказ Эвальда Арувальда развеивает еще один созданный эстонскими политиками и историками миф: о том, что между уходом немецких и приходом советских войск имел место какой-то промежуток, во время которого власть принадлежала "национальному правительству".
На самом деле никакого "промежуточного периода" не было: наступление частей Красной Армии оказалось слишком стремительным, и когда советские солдаты вступили в город, немцы не успели завершить эвакуацию.
С востока, от Нарвы, наступали подразделения 8-й армии, с юга — части 8-го эстонского стрелкового корпуса. "Мы двигались к Таллину со скоростью 50–60 км в день, — вспоминал впоследствии Герой Советского Союза эстонец Арнольд Мери. — Люди обессиливали, падали в канавы, но как спешили — потому что знали: опоздаем — немцы все взорвут! Когда до Таллина оставалось 120 км, и нам, и ребятам со стороны Нарвы выделили специальный транспорт, сформировали ударные группы, и мы бросились к городу — за одну ночь расстояние преодолели. Еще и фрицев били по дороге, они ж огрызались, а не "цивилизованно отступали", как сегодня в Эстонии врут. Убитых хоронить время не было, мы их на повозки складывали и так привезли в Таллин".
В 11 часов в Таллин вошла подвижная группа 8-го эстонского стрелкового корпуса; чуть позже — передовые отряды 8-й армии. В 9 вечера 22 сентября 1944 года штаб 8-й армии сообщал в Военный совет Ленинградского фронта: "Войска армии действиями подвижных отрядов, десантами пехоты, посаженными на танки, стремительно преследуя отходящего на запад противника, преодолевая заграждения, восстанавливая разрушенные переправы, продвинулись до 80 км и в 14.00 22.9.44 г. частями 125-й сд и 72-й сд совместно с 27-м тп, 181-м сап, 82-м тп, 152-й тгбр ворвались в г. Таллин и, сломив сопротивление противника, полностью овладели им"{322}. Спустя три часа в Ставку ВГК были направлены первые приблизительные данные о потерях противника: "В ходе боя уничтожено до 600 и взято в плен свыше 400 солдат и офицеров"{323}. Еще спустя несколько часов были подсчитаны захваченные трофеи: "Подвижным отрядом в г. Таллин захвачены трофеи: 25 самолетов, 185 орудий, 230 автомашин. В порту захвачено 15 судов с русскими военнопленными и населением"{324}.
Откуда же взялись сотни пленных и убитых немецких солдат и офицеров, 25 самолетов, 185 орудий, 230 автомашин, освобожденные из немецкого плена солдаты Красной Армии, спасенные от угона в Германию местные жители — если, как нам сегодня рассказывают эстонские политики, в Таллине не было немецких войск? Ответ ясен: мы имеем дело с очередной ложью. Ложью, при помощи которой пытаются утвердить миф о "возрождении национальной государственности" осенью 1944 года.
Несомненный факт заключается в том, что никакого возрождения национальной государственности Эстонии осенью 1944 года не было. "Правительство" Отто Тифа не являлось "независимым". Это была структура, сформированная сотрудничавшими с нацистами людьми, структура, созданная с ведома оккупационных властей, структура, единственным реальным результатом деятельности которой стал призыв эстонцев в созданные немцами формирования. Если в Таллине это правительство считают легитимным — значит, Эстония была союзником нацистской Германии и должна ответить за это. Если нет — то о какой "советской оккупации" может идти речь?
2. Обстановка в Эстонии в 1944–1945 годах
Теперь перейдем к рассмотрению концепции "геноцида". Прежде всего нам необходимо понять, насколько репрессивная деятельность органов НКВД — НКГБ ЭССР была обоснованной. В сегодняшнем Таллине пытаются сделать вид, что репрессии 1944–1945 годов были ужасающим и ничем не обоснованным террором против эстонского народа. Однако факты говорят об обратном.
В годы нацистской оккупации значительное число эстонцев сотрудничало с оккупационными властями, охраняло многочисленные концлагеря на территории республики и за ее пределами, участвовало в карательных операциях против населения России и Белоруссии, воевало против советских войск на фронте.
Масштабы поддержки, которую нацисты получили в Эстонии, не могут не поражать. Уже к концу 1941 года в созданные немцами отряды "самообороны" — "Омакайтсе" — добровольно вступило 43 757 человек{325}. Члены "Омакайтсе" участвовали в облавах на оказавшихся в окружении советских военнослужащих и партизан, арестовывали и передавали немецким властям "подозрительных лиц", несли охрану концлагерей, участвовали в массовых расстрелах евреев и коммунистов. Конечно, в определенной мере это было всего лишь желанием выслужиться перед новой властью; как отмечается в одном из документов "Омакайтсе", "с приближением немецких войск недовольный элемент города <Таллин> стал подымать голову. Это были такие лица, которые во время советской власти перешли в подполье и скрывались от мобилизации или же по другим различным причинам предпочитали прятаться, отчасти же и такие лица, которые, в общем, ни в чем не были уличены, но ввиду создавшегося нового положения считали выгодным выйти на улицу и присоединиться к группам "Омакайтсе"{326}. Не все члены "Омакайтсе" были замешаны в преступлениях, но готовность к сотрудничеству с врагом ими была выражена достаточно ясно.
Помимо "Омакайтсе", немецкими оккупационными властями были сформировано 26 эстонских батальонов "вспомогательной полиции" общей численностью около 10 тысяч человек{327}. Поистине страшную славу приобрели эстонские каратели в России и Белоруссии! Еще около 15 тысяч эстонцев воевали в 20-й эстонской дивизии войск СС{328}.
Учитывая масштабы сотрудничества эстонцев с нацистами, следовало ожидать, что после освобождения Эстонии советскими войсками в ней развернутся действительно массовые (и вполне обоснованные) репрессии — тем более что на территории республики действовали вооруженные формирования "лесных братьев". Документы НКВД ЭССР свидетельствуют, что активность националистических вооруженных формирований была достаточно высока:
"Вооруженными бандгруппами и бандодиночками совершаются налеты и теракты.
Деятельность бандитствующих элементов в основном проявляется:
а) в налетах на здания волисполкомов, конно-прокатных пунктов, на отдельные совхозы и местные предприятия;
б) в нападениях на конвой и на места временного содержания захваченных бандитов с целью освобождения их из-под стражи;
в) в убийствах советско-партийного актива деревни, сельских уполномоченных, бойцов истребительных батальонов, участковых уполномоченных милиции и других лиц, помогающих органам советской власти;
д) в убийствах новоземельников, получивших кулацкую землю, инвентарь и скот от советской власти, физического истребления членов их семей, разорения и уничтожения хозяйства;
г) в налетах с целью овладения оружием и боеприпасами;
е) в обстрелах из засады и убийствах проезжающих офицеров и бойцов Красной Армии, сотрудников НКВД — НКГБ, других должностных лиц и советских служащих"{329}.
Только в апреле — августе 1945 года НКВД ЭССР было зарегистрировано 201 подобное бандпроявление{330}.
Таким образом, после освобождения Эстонии от немецких оккупантов перед органами НКВД — НКГБ республики встали две основные задачи: разоблачение и наказание сотрудничавших с нацистами коллаборационистов, во-первых, и борьба с формированиями "лесных братьев", во-вторых.
3. Репрессии 1944–1945 годов
Как мы уже видели, авторы "Белой книги" и Март Лаар единодушно утверждают, что в 1944–1945 годах было арестовано около 10 тысяч человек, "половина из которых умерла в течение двух первых тюремных лет". Посмотрим, соответствует ли это утверждение действительности.
Прежде всего обратимся к опубликованной российским историком Олегом Мозохиным статистике репрессивной деятельности органов НКГБ — МГБ. Согласно этим данным, в 1945 году НКГБ ЭССР было арестовано 6569 человек{331}.
Безусловно, эти данные не являются исчерпывающими. Во-первых, отсутствует информация о количестве арестованных в 1944 году. Во-вторых, приведенные О. Мозохиным данные — результат деятельности органов НКГБ — МГБ. Однако борьба с бандитизмом (в том числе с формированиями эстонских "лесных братьев") велась органами НКВД — МВД; естественно, что ее результаты учитывались отдельно.
Обращение к архивным документам Государственного архива РФ позволяет нам в определенной степени восполнить эти пробелы.
Вот данные о советских репрессиях в Эстонии в 1944 году:
Таблица 1. Результаты борьбы с антисоветским подпольем и вооруженными бандами в ЭССР с 1 октября по 31 декабря 1944 г.{332}
Категория
Всего задержано
Кроме того, убито при задержании
Бандитов, нелегалов, активных членов "Омакайтсе", полицейских и других изменников Родины
356
9
Дезертиров Красной Армии
319
Уклонившихся от регистрации и мобилизации в Красную Армию
100
Бывших военнослужащих немецкой армии
620
Военнослужащих Красной Армии, перешедших на сторону противника и служивших у немцев
161
Прочих лиц
333
Всего:
1955
9
Как видим, непосредственно после освобождения Эстонии от немецких войск в республике было задержано около 2000 человек. Однако необходимо учитывать, что "задержано" не значит "арестовано". Например, в первом квартале 1945 года НКВД Эстонии было задержано 1991 человек, из которых арестовано — 806, легализовано — 230, передано в военкоматы — 569, в военную прокуратуру — 96, в органы НКГБ и ГУКР "СМЕРШ" — 47 и на фильтрацию в проверочные лагеря — 243{333}. Так что численность арестованных в 1944 году без особого риска ошибиться мы можем определить примерно в 1000 человек.