- Масонство в эпоху просвещения (генезис, идеология, эволюция, статус), 825.22kb.
- Тема: Идеология: генезис и содержание, 165.2kb.
- Политическая идеология, 73.81kb.
- Презентация тайны 3, 6013.07kb.
- Доклад по художественной литературе на тему «Эпоха просвещения», 120.69kb.
- Е. Э. Носенко Представления евреев о демонах, злых духах и прочей нечистой силе (их, 523.19kb.
- Русская литература в эпоху просвещения, 535.42kb.
- I. Социально-экономическое и политическое развитие колоний в XVII и первой половине, 384.1kb.
- «основы идеологии белорусского государства», 76.04kb.
- М. И. Бент Немецкая романтическая новелла Генезис, эволюция, типология, 1906.84kb.
1 2 3 4 5
На правах рукописи
КИЯСОВ СЕРГЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ
МАСОНСТВО В ЭПОХУ ПРОСВЕЩЕНИЯ
(генезис, идеология, эволюция, статус)
Специальность 07.00.03 – всеобщая история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Волгоград - 2008
Работа выполнена на кафедре зарубежной истории и мировой политики Волгоградского государственного университета
Научный консультант:
доктор исторических наук,
профессор Туган-Барановский Джучи Михайлович
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук,
профессор Чеканцева Зинаида Алексеевна
доктор исторических наук,
профессор Эльфонд Ирина Яковлевна
доктор исторических наук,
профессор Кубышкин Александр Иванович
Ведущая организация:
Самарский государственный университет
Защита состоится 17 октября 2008 г. в 10:00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.029.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Волгоградском государственном университете по адресу: 400062, Волгоград, Университетский проспект, 100, ауд. 2-05В
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Волгоградского государственного университета
Автореферат разослан «_____» ______________ 2008 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
доктор исторических наук О. Ю. Редькина
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. На протяжении трех столетий деятельность «вольных каменщиков»1 привлекает пристальное внимание специалистов и общественности. Столь масштабный интерес к масонству объясним и закономерен. Достаточно сказать, что «следы» этого движения присутствуют в важнейших сферах общественной жизни2, а секреты – прочно связаны с такими древними эзотерическими дисциплинами, как астрология, каббалистика, магия, нумерология3. Несмотря на сохраняющиеся разночтения, современные специалисты подчеркивают: подлинный вес масонства определяется не надуманными ярлыками, а многообразием форм и фактов проникновения в различные социальные институты. Обилие таких примеров свидетельствует о поразительной способности братьев-каменщиков адаптироваться к самым неблагоприятным условиям общественно-политической жизни. Гонения со стороны государства, уничижительная критика и проклятия церкви не смогли остановить распространение масонских организаций. Сегодня они действуют в большинстве цивилизованных стран и объединяют миллионы людей4. Транснациональный характер масонских структур, их активное участие в событиях повседневной жизни заставляют относиться к ним с надлежащим уважением. В этой связи особый интерес для изучения представляют происхождение масонства, его идейно-организационная эволюция, причины распространения и влияния.
Хронологические рамки исследования охватывают XV–XVIII вв. Широкое историческое пространство позволило автору сосредоточиться не только на процессе провозглашения Великой ложи Лондона (1717), но и осветить предшествующие этапы идейно-организационной эволюции «вольных каменщиков». В частности, повышенное внимание уделено связям спекулятивного (философского) масонства с конспиративной деятельностью западноевропейских интеллектуалов эпохи позднего Средневековья и раннего Нового времени. Временные рамки их творческой активности очерчивают не менее точные направления поиска истоков масонского движения, его организационной модели. Ретроспективный анализ событий, обеспечивших становление регулярного движения «вольных каменщиков», логически завершается рассмотрением участия масонских лож в идейной подготовке Североамериканской и Великой французской революций.
Объект исследования. Феномен масонского движения рассматривается в контексте всеобщей истории и ментальной эволюции западного социума. Особое внимание уделено формированию масонской идеологии и происхождению структур «вольных каменщиков» на всем протяжении Нового времени. Определена их статусная роль в различных сферах общественной жизни ведущих стран Европы (Англия, Франция, Пруссия) и Северной Америки (США). Последние сюжеты захватывают события XVIII в., поскольку связаны с широкой легализацией масонских структур. Наряду с чисто масонскими сюжетами, в эпицентре авторского внимания находятся темы междисциплинарного характера. В диссертации рассмотрены актуальные вопросы политики, культуры, философии, эзотерики, в пересечении с которыми происходило становление большинства тайных обществ Нового времени.
Степень изученности проблемы. Начало осмыслению масонского феномена положено в Англии. Точкой отсчета следует считать выход в свет книги «Конституций» Джеймса Андерсона (1684–1739), которого справедливо называют «отцом масонской истории». На страницах этого ценнейшего первоисточника была изложена самая первая, предельно мифологизированная летопись движения «вольных каменщиков»5. Дальнейшее изучение масонских структур привело к появлению особого направления в исторической науке и литературе.
Историография масонского движения подразделяется на два главенствующих направления. К первому, наиболее раннему, относятся сочинения масонских авторов, которые, как правило, носили апологетический характер. Помимо упомянутого Дж. Андерсона, наибольшую известность среди масонских летописцев-пионеров приобрели англичанин Роберт Гулд (1835–1915)6, немец Йозеф Финдель (1828–1905)7, американец Альберт Маккей (1807–1891)8, француз Луи Амиабль (1837–1897)9. В более близкой исторической перспективе в группе исследователей-масонов следует выделить французов Жерара Анкосса10, Гастона Мартэна11, Даниэля Лигу12 и Сержа Ютена13. Столь же популярны американцы Артур Эдвард Уайт14, Фостер Бейли15, Тим Дедопулос16, англичанин Джон Хэмилл17. Их книги составили «золотой фонд» собственной истории всемирного масонского братства.
Вторую, более современную когорту, представляют исследователи, которые остались вне рамок изучаемого движения. Если на протяжении XVIII – XIX вв. таковых практически не существовало, то минувший век можно атрибутировать в качестве времени подлинно научного осмысления масонских тайн. Представителями новой «волны» являются англичанин Альберт Кэлверт, а также французы Поль Нодон и Рене Люк Мари18. В наши дни не менее известны англичанин Джаспер Ридли19, американец Стивен Баллок20. Их усилия поддержали многочисленные представители континентальной Европы: немец Дитер Биндер21, итальянцы Карло Франкович22 и Микеле Морамарко23, австриец Гельмут Рейнальтер24, поляк Людвик Хасс25, испанец Пабло Алварес Лазаро26, португалец Альваро Оливейра-Маркес27. Заметный вклад в осмысление тончайших нюансов масонской истории внесли и те специалисты-историки, для которых эта мистическая тема не стала единственной в научном творчестве (М. Агюлон, А. Пятигорский)28.
Особую разновидность литературы о масонах являют собой произведения разоблачительно-критического характера. В частности, речь идет о политически ангажированных изданиях, первые из которых появились уже в конце XVIII столетия. Это – сочинения аббата О. Баррюэля29, Д. Робинсона30, Г. Бора31, Б. Фэя32, С. Найта33, а в дореволюционной и в современной России – книги С. Д. Толь34, Г. В. Бутми35, О. А. Платонова36. Их общая аннотация может быть сведена к пропаганде навязчивой идеи существования масонского международного заговора, направленного на подрыв устоев христианской цивилизации.
В обзоре интернациональной антимасонской литературы следует выделять сочинения, обличающие «жидо-масонский заговор»37. Во главе этого «критического» направления в самом начале XX в. оказалась Россия, переживавшая системный политический кризис. Главным доказательством тождественности идеологий сионизма и масонства стали пресловутые «Протоколы сионских мудрецов», которые были опубликованы в книге С. А. Нилуса (1862–1929)38. Такие попытки шли вразрез с уже начавшейся в нашей стране научной разработкой масонской тематики. Наибольший вклад в эту область знания внесли М. Н. Лонгинов39, П. П. Пекарский40, Г. В. Вернадский41, Я. Л. Барсков42, А. Н. Пыпин43, Т. О. Соколовская44. В центре внимания известных специалистов находились проблемы становления и начальной эволюции российских масонских лож45.
В современной России различные сюжеты истории «вольных каменщиков» продолжают изучать В. И. Сахаров, С. П. Карпачев, А. И. Серков, О. Ф. Соловьев46. Не менее актуальными можно считать краеведческие47, историко-культурные изыскания48, а также работы, в которых отечественные масонские ложи рассматриваются в контексте эволюции западноевропейских тайных обществ XIX в.49. Значительное внимание российские специалисты, в том числе историки-эмигранты, уделяют проблеме «политического масонства» начала XX в50. Однако можно согласиться с мнением отдельных авторов, утверждающих, что движение «вольных каменщиков» сыграло заметную роль прежде всего в культуре старой России51.
На рубеже XIX – XX вв. историки масонского движения объединились в собственную исследовательскую корпорацию. Ее вдохновителями и организаторами на Западе, помимо уже известных Р. Ф. Гулда, А. Кэлверта и Г. Мартэна, стали В. Бегеманн52, Р. Ле Форестье53, Э. Нис54, Г. Готеро55, С. Морс56, А. Лантуан57. Накануне революции в России к этой группе присоединились А. М. Васютинский, И. М. Херасков, В. Н. Перцев58.
Несмотря на достигнутые успехи, представители научного масоноведения долгое время пребывали вне господствующих исследовательских направлений. Их невозможно идентифицировать с позитивизмом или марксизмом, «школой «Анналов» или с «новой исторической наукой». Лишь к середине XX в. полоса непризнания, сопровождавшая творчество большинства историков масонства, окончательно завершилась. Об этом свидетельствуют их впечатляющие успехи в области междисциплинарного взаимодействия, активно практиковавшегося в контексте тотального изучения общественных явлений. Это означало, что кризис историографии, связанный со сменой парадигм, принципов, методов познания, а также с изменением социального статуса самой науки59, коснулся непризнанных ранее специалистов. В их изысканиях проступили черты компаративной60, локальной61, интеллектуальной62, глобальной63, антропологической64, социальной65 и гендерной66 историй. Поскольку этот список не является окончательным67, стала уместной давно назревшая постановка вопроса о безоговорочном включении масонской проблематики в систему координат современной истории и других гуманитарных дисциплин. В большинстве цивилизованных стран сочинения историков масонства нашли своё место в солидных библиографических справочниках68.
Ключевым вопросом истории масонского движения стала тайна его происхождения. Первая версия этого события, изложенная на страницах исторического сочинения Дж. Андерсона, была подвергнута научной критике и сохранилась в памяти поколений в качестве одной из вероятных мистификаций. В рамках XVIII-XIX вв. появились новые многообещающие гипотезы, связавшие появление масонских лож с древними мудрецами-египтянами69, рыцарями-тамплиерами70, каменщиками-строителями средневековой Западной Европы71, а также с мистиками-розенкрейцерами Нового времени72. Перечень вариантов можно продолжить, что говорит о весьма солидном разбросе мнений и до бесконечности расширяет как хронологические, так и географические рамки затронутой темы73.
В последние десятилетия масонская библиография всё чаще пополняется работами, относящими начало реальной истории «вольных каменщиков» к XV–XVII вв.74. Попытки радикального «омоложения» одной из древнейших корпораций в истории человечества подкреплены достаточно вескими аргументами. Прежде всего, речь идет об отсутствии по-настоящему серьезных доказательств библейского, античного, либо средневекового рождения спекулятивных масонских лож. Антитезой масонской мифологии стали факты, указывающие на более близкие корни движения «вольных каменщиков», в частности, на деятельность западноевропейских интеллектуалов75. Как утверждают специалисты, многочисленная плеяда мыслителей переходной эпохи, явно не чуждых идеям оккультизма (Я. Беме, И. Вейгель, Д. Бруно, Т. Кампанелла, И. В. Андреэ)76, возглавила процессы западноевропейского Возрождения и Реформации77. Наиболее ярким представителем такого подхода оказалась англичанка Фрэнсис Амелия Йейтс (1899–1981)78. Она и ее последователи констатировали, в частности, что интеллектуальная среда породила многочисленные тайные общества, наиболее известным из которых стал Орден розенкрейцеров79. В начале XVIII в. организационно-теоретическое наследие розенкрейцеров, потерпевших окончательную неудачу в своих мессианских замыслах, подхватили и модернизировали масоны-просветители80.
Отдельный блок литературы о масонах XVIII в. связан с освещением истории Ордена иллюминатов. Важность этого исследовательского направления определяется первым в истории движения «вольных каменщиков» пересечением с политикой. Столь необычная ориентация была связана с деятельностью бывшего иезуита, профессора Ингольштадского университета (Бавария) и масона Адама Вейсгаупта (1748–1830)81. Конспиративные усилия «просветлённых» оставили заметный след в политической и общественной жизни Европы конца XVIII – первой четверти XIX вв.82.
Столь же политизирована тема масонского участия в событиях Великой французской революции83. Противостояние мнений было вызвано разными вариантами ответа на вопрос о том, кто сокрушил «старый порядок»? Наибольшую известность «черная легенда»84 о масонском заговоре в предреволюционной Франции получила после выхода в свет сочинения аббата О. Баррюэля85. Его вывод – революция стала плодом целенаправленного действа против церкви и монархии. Главными участниками событий были названы философы-просветители, масоны и немецкие иллюминаты86. Достаточно оригинальную, хотя и не признанную, концепцию масонского участия в подготовке революции высказал «правый» историк Бернар Фэй. В своей нашумевшей книге он попытался развить концепцию существовавшего интеллектуального заговора против Франции87. В частности, автор подчеркивал английские корни «вольных каменщиков» и связывал события 1789 г. с целенаправленным экспортом «Славной революции». В его исследовании было отмечено также негативное воздействие на абсолютистскую Францию со стороны революционной и масонизированной Америки88. О «дьявольском влиянии» английской революции пишут некоторые современные французские авторы89.
В наши дни изучение масонских структур, как возможных организаторов Великой революции, приобрело более взвешенный и целенаправленный характер. Прежде всего, историки пытаются составить исчерпывающие представления о деятельности провинциальных лож. Двигаться в этом направлении их побуждает желание максимально точно реконструировать ментальность и умонастроения революционной нации. В этом ряду выделяются монографии М. Агюлона, М. Тэйефера, а также книги Ж.–А. Фошэ90 и А. Ф. Альбера91.
В данном контексте не осталась в стороне тема Парижа и Просвещения, поскольку накануне Великой революции во французской столице были созданы многочисленные радикальные масонские ложи, участниками которых были философы–просветители92. Многообразные сюжеты интеллектуальной истории, увязанные с распространением масонства, занимают первенствующие места в творчестве современных исследователей общественно–политической мысли во Франции. За последние годы опубликована целая серия работ, в которых подробно рассматривается многогранная деятельность масонов–просветителей предреволюционного периода. Авторами наиболее заметных монографий в этой области, наряду с Пьером Борепэром, являются Ран Алеви93 и Шарль Порсе94. Эти специалисты характеризуют масонский феномен в качестве новой формы демократического социального общения. Отметим, что «французская версия» получила поддержку за рубежом. О важности появления в предреволюционной Франции таких неформальных структур, как масонские ложи, лаборатории, картинные галереи, книжные лавки, кабинеты, кофейни и салоны, пишет, например, англичанин Питер Барк95. Специальные труды написаны о связях с масонами императора Наполеона Бонапарта96.
Обзор литературы убеждает в отсутствии взвешенных, общепринятых оценок по целому ряду важнейших проблем масонской истории. Сложившаяся ситуация порождает полифонию отстаиваемых в данной области точек зрения. Исследователи предпринимают все новые попытки обнаружить и расшифровать наиболее достоверные источники возникновения масонской организации97.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования заключается в комплексном, междисциплинарном изучении масонского движения, как явления духовно-нравственного и транснационального порядка, в хронологических рамках истории Нового времени. Значительное место в работе отведено выявлению особенностей идеологии, социальной роли регулярного масонства, а также его вдохновителей в политических коллизиях XVIII в.
Непосредственные задачи исследования:
- выявить причины, обеспечившие интеллектуальной элите ганноверианской Англии лидирующие позиции в реформировании «старого» масонского движения98;
- установить подлинные мотивы распространения теории библейского происхождения масонства и его культовой мифологии;
- доказать недостоверность и декоративно-аллегорическую направленность большинства античных, а также средневековых источников созерцательного масонства;
- обосновать авторскую концепцию возникновения «реальной истории» масонского движения, как интеллектуального феномена Нового времени;
- сформулировать основополагающие принципы ортодоксальной масонской идеологии, сложившейся в рамках XVIII в.;
- рассмотреть объективные и субъективные факторы распространения масонства в Старом и Новом Свете, состоявшегося в рамках века Просвещения;
- определить причины распада масонского движения на многочисленные и конкурирующие Обряды;
- раскрыть эзотерическое содержание обрядов и символов, используемых в работе регулярной масонской ложи;
- показать безосновательность обвинений, адресуемых масонам разных стран, в связи с их политическими амбициями и стремлением к заговорщической деятельности;
- охарактеризовать истинные причины и масштабы семитского влияния на созерцательное, философское масонство;
- дать адекватную оценку участию масонских лож в событиях Североамериканской и Великой французской революций;
- осветить место и роль масонства в государственной системе наполеоновской Франции.
Источниковая база исследования. Работа построена на анализе многообразных документальных, литературно-философских материалов, которые наиболее полно раскрывают особенности масонской идеологии и практической деятельности всемирного братства.
В диссертации использованы документы из фондов Гуверовского института войны, революции и мира (США), а также Научно-исследовательского отдела рукописей Российской Государственной библиотеки (НИОР РГБ).
Первая группа документов – из коллекции Б. И. Николаевского (1887–1966) – отражает специфику деятельности русских масонов-эмигрантов XX в.99. Они содержат информацию, необходимую для адекватной интерпретации политических усилий отечественных лож, которые на всем протяжении своей истории особенно часто обвиняются в подготовке заговоров и революций.
Вторая группа документов относится к дореволюционной коллекции Московского публичного и Румянцевского музеев100. В наши дни в НИОР собраны раритеты, относящиеся к бурной масонской истории XVIII – XIX вв. В этой связи, крайне важно подчеркнуть тесную связь западноевропейского и русского масонства, обеспеченную попытками сохранить организационное единство Ордена «вольных каменщиков». Русские масонские ложи, получившие официальное признание на конгрессе в Вильгельмсбаде101, вплоть до своего первого столкновения с монархией в 1792 г.102, проводили заседания в точном соответствии с общепринятыми на Западе уставами и протоколами. Отметим также идентичность идейных пристрастий масонских лож Запада и Востока Европы в рамках XVIII в. Наибольший интерес для изучения представляют документы из следующих фондов НИОР: 14 (В. С. Арсеньева), 147 (С. С. Ланского - С. В. Ешевского), 237 (Д. И. Попова) и 267 (П. И. и Н. П. Сафоновых).
Фонд В. С. Арсеньева располагает уникальными масонскими рукописями, в частности документами регламентного характера (должностные обязанности, обрядники), столь необходимыми для проникновения в тайну работы регулярной ложи. В бумагах, некогда принадлежавших С. С. Ланскому и С. В. Ешевскому, накоплены протоколы масонских собраний, списки участников лож, личная и служебная переписка. Другому участнику тайных масонских собраний, Д. И. Попову, удалось сформировать настоящую библиотеку, в которой находятся сочинения духовных наставников «вольных каменщиков» из Германии. Библиофильскую традицию поддержали коллекционеры из семьи Сафоновых. Их богатейшее книжно-документальное собрание составлено из россыпи раритетов 1690–1859 гг. Использование архивных материалов позволило автору существенно уточнить картину интернациональной эволюции масонского движения в рамках XVIII в.
Помимо архивного блока источников, значительный интерес представляют публикации масонских документов, а также сочинения масонских авторов. В этих материалах отражена официальная и персонифицированная история движения «вольных каменщиков». В частности, уникальную по важности подборку документов содержат книги масонских «Конституций». Здесь собраны материалы, которые позволяют проанализировать ортодоксальную идеологию нового масонства («Старые предписания»)103, а также его классическое организационное устройство («Общие постановления»)104. Поскольку текст книги масонских «Конституций» регулярно обновлялся, для историка крайне важно осуществить сравнительный анализ ее важнейших разделов, появившихся в изданиях 1723, 1738, 1756 гг.105. Помимо книги «Конституций», к числу важнейших масонских документальных публикаций могут быть отнесены сохранившиеся списки масонских лож106, а также инструкции по организации их текущей работы107.
Особое место в истории XVIII в. занимают сочинения масонских авторов. Наибольшей популярностью в России, как и в других странах континентальной Европы, пользовались масонские сочинения К. Ф. Кеппена108, В. Гучинсона109, Т. Уилсона110, И. А. Штарка111, С. Марешаля112, К. Г. Плуменека113. В московской типографии И. В. Лопухина издавался популярный масонский альманах, который распространялся среди читателей по подписке114. Большим спросом пользовались другие, менее известные издания115. Подчеркнем, что для русскоязычного читателя оказались также доступны работы крупнейших западноевропейских мистиков XVIII в. – Л. К. Сен–Мартена116 и Д. Пордеджа117.
Как и масонская литература, столь же важны труды ее предшественников – западноевропейских эзотериков, утопистов и философов-гуманистов, захваченных всеобщей идеей создания тайной организации интеллектуалов, которая могла бы эффективно влиять на политику, делая ее разумной, а самих монархов – просвещенными и добродетельными. В общей массе эти многочисленные и разнохарактерные сочинения можно назвать литературно-философским памятником эпохе Просвещения и времени интеллектуальной революции. Среди них наиболее привлекательны произведения Теофраста Парацельса118, Томаса Мора119, Никколо Макиавелли120, Эразма Роттердамского121, Иоганна Валентина Андреэ122, Томмазо Кампанеллы123, Фрэнсиса Бэкона124.
На рубеже XVII–XVIII вв. и далее, в рамках классического века Просвещения, идеи выдающихся западноевропейских гуманистов развили многочисленные писатели-просветители. Прежде всего, это англичане Джон Локк125, Томас Гоббс126, а также французы Шарль Луи Монтескье127, Франсуа Мари Вольтер128. Не менее интересны сочинения американских просветителей, хотя они были и не столь популярны в избалованной интеллектуальными талантами Западной Европе. Тем не менее, поистине революционные и антиклерикальные убеждения Бенджамина Франклина129, Томаса Джефферсона130 и Томаса Пейна131 сыграли немалую роль не только в формировании американского государства, но и в становлении масонского движения. Отдельной, достаточно высокой оценки заслуживает творчество немецких (И. Гердер, Г. Лессинг, И. В. Гете)132 и русских (Н. И. Новиков, И. В. Лопухин)133 просветителей-масонов.
Для восстановления наиболее полной картины масонской предыстории автором диссертационного исследования использовались документальные свидетельства о деятельности средневековых мастеров-строителей Англии134, Франции135 и городов Священной Римской империи германской нации136.
Отметим также широкий перечень документов, которые носят вспомогательный характер. Среди них – многочисленные мемуары современников изучаемой эпохи137, сочинения ортодоксально-религиозного характера138, в столкновение с которыми вступила масонская доктрина, получив тем самым могущественного и опасного противника в лице вселенской Церкви. Эти и некоторые другие источники139 помогают наиболее точно воспроизвести особенности эпохи, в рамках которой зародилось и широко распространилось спекулятивное масонское движение.
Методологическая основа и принципы исследования. Диссертация выполнена в русле концепции интеллектуальной истории, которая определяется специалистами как процесс творческой деятельности человека, протекающий в основных формах бытия – пространстве и времени140. Методологические принципы интеллектуальной истории сложились в условиях современной революции исторического знания, обозначив новые содержательно-предметные основания, отделяющие «интеллектуальную историю» от «истории идей»141. Конечная цель исследования, осуществляемого в рамках интеллектуальной истории, заключается в составлении максимально полной «биографии» изучаемой идеи, то есть в попытке раскрыть ее происхождение, эволюцию и сферы применения142.
В диссертации не менее широко использованы приемы междисциплинарного анализа. Речь, в частности, идет о таких способах проникновения в прошлое, как проблемно-хронологический, историко-генетический, сравнительный и функциональный143. В этом же ряду находятся междисциплинарные методы синергетики144. В наши дни они приобрели особую популярность среди историков, философов и социологов. Синергетический подход к историческому процессу основан на таких категориях, как нелинейность, неустойчивость, непредсказуемость и альтернативность. С точки зрения принципов этой науки, масонство теряет шарм непостижимости и загадочности, превращаясь в объективный и осязаемый фактор неизбежного духовного сопротивления личности немотивированному, избыточному давлению со стороны официальной идеологии и морали. При этом диалектическое содержание синергетики позволяет отобразить многообразие и противоречия масонства в качестве важных и закономерных, а вовсе не специфически-изолированных компонентов западноевропейской общественно-политической мысли и всего социокультурного пространства Нового времени.
Столь же полезны для исследователя, пытающегося постичь тайны масонской эволюции, возможности историко-антропологического метода, который все чаще используется в целях системного осмысления цивилизационной деятельности человека. Его интердисциплинарные и хронологические особенности активно обсуждаются и комментируются новейшими специалистами145.
Проникновение масонской идеологии в повседневную жизнь большинства цивилизованных стран заставляет обратиться к исследовательским приемам и традициям глобальной истории. При этом речь идет не столько о достижениях «культурно-исторического синтеза», на применении которого в свое время настаивал французский ученый-теоретик Анри Берр (1863–1954), желая подчеркнуть необходимость сближения истории с другими науками о человеке – антропологией, биологией, демографией, географией, социологией и философией146, сколько о признании особой полезности аналитических экскурсов его коллеги, французского историка Фернана Броделя (1902–1985). Именно он, ограничиваясь в собственных трудах сравнительно узкими хронологическими рамками, приветствовал максимальное расширение самого географического пространства исследования147. Эти рекомендации побудили автора диссертации, не замыкаясь на истории Великой ложи Лондона, попытаться воссоздать более масштабную, с точки зрения глобальной экспансии, панораму масонского Возрождения. Как известно, помимо Великобритании, она захватила Францию, Германию, будущие США, переживавшие в конце XVIII в. стадию обретения независимости, а также Россию. Не менее важно учитывать трактовку глобальной истории как одного из компонентов современного процесса коммуникации идей148.
Применение антропологического метода познания межкультурного пространства и возникшего в его рамках масонского феномена подводит исследователей к необходимости постижения не менее перспективных приемов социокультурной истории. Она же, в свою очередь, обеспечивает связь с таким важным научным инструментарием, как культурная антропология, социальная психология и лингвистика149. Только с помощью модернизированных методов репрезентации прошлого возможно осуществление наиболее полного анализа столь хрупкой нематериальной константы, как стремление личности к достижению внутренней гармонии и обретению духовной составляющей своего развитии.
Научная новизна работы заключается в том, что здесь, на базе широкого круга источников и литературы, с применением новейших методов и принципов исследования, впервые в отечественной и зарубежной историографии осуществлен системный анализ становления и организационно-идейной эволюции масонского движения. При этом исследование выполнено в рамках широкого исторического фона, захватившего XV–XVIII вв. В диссертации впервые в историографии масоноведения четко разделены понятия «мифической» и «реальной» истории движения «вольных каменщиков». С использованием документов оперативного (ремесленного) масонства автором показан механизм зарождения современных созерцательных лож. В частности, сделан вывод о том, что последние вовсе не придерживались библейских и античных традиций, а стали сферой широкого проникновения и конспиративно-просветительского творчества наиболее активной части интеллектуальной элиты протестантской Англии.
Впервые в отечественной историографии автор осуществил сравнительный анализ первых изданий масонской книги «Конституций», что позволило дать исчерпывающую характеристику ортодоксальной идеологии и организационных структур регулярного масонства, зародившихся в ганноверианской Англии.
Поиск истоков масонской идеологии в хронологических рамках позднего Средневековья и раннего Нового времени позволил автору, помимо архивных материалов, привлечь новый, достаточно широкий круг источников. Прежде всего, это творческое наследие философов эпохи Возрождения и Просвещения. Ранее, отдельные сочинения этих авторов (Ф. Бэкон, Ш. Монтескье, Ф. Вольтер, С. Марешаль) привлекались зарубежными и отечественными исследователями лишь для того, чтобы подкрепить выводы об их подчиненности масонской идеологии. На самом деле, их творения можно рассматривать в качестве самого источника зарождающейся мировоззренческой концепции «вольных каменщиков».
В диссертации дана новая интерпретация сочинений Т. Мора («Утопия»), Н. Макиавелли («Государь», «Размышления над первой декадой Тита Ливия»), Т. Кампанеллы («Город Солнца»), Ф. Бэкона («Новая Атлантида», «Новый Органон»). В частности, особый интерес вызывает пропаганда миссии ученых-интеллектуалов по контролю над обществом, а также вынашиваемая ими идея просветительской конспирации, принятая на вооружение масонскими ложами в XVIII в.
С опорой на данные новых архивных материалов автором диссертации показана аллегорическая, во многом декоративная направленность масонских обрядов, рождение которых, судя по семантике употребляемых терминов, состоялось не в древности, а на рубеже XVII–XVIII вв.
В работе, впервые в историографии и с опорой на источники, осуществлен критический разбор версии ремесленного происхождения масонских лож.
Практическая значимость. Содержание и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в ходе дальнейшей работы над проблемами масонской истории XVII–XVIII вв. В этом направлении особо перспективной представляется тема, затрагивающая судьбы французских «вольных каменщиков» предреволюционного периода. Собранные материалы могут быть применены в плане дополнительного обеспечения учебной работы высших учебных заведений: при чтении общих лекционных курсов по Новой истории, а также в рамках подготовки специальных курсов, затрагивающие проблемы западноевропейской общественной мысли, масоноведения, а также историю тайных обществ XVII – XVIII вв. Использованные автором источники и литература полезны для организации работы специальных семинаров и при написании диссертационных исследований по проблематике Новой истории.
Апробация исследования. Диссертационное исследование обсуждалось и рекомендовано к защите кафедрой зарубежной истории и мировой политики Волгоградского государственного университета. Автором опубликованы две монографии и серия статей (7 – в центральных реферируемых изданиях). Основные положения и выводы диссертации изложены в научных докладах на конференциях.
Структура исследования. Композиционно диссертация соответствует поставленной цели и задачам, а также заявленным методологическим основам и принципам. Исследование состоит из Введения; пяти частей и десяти глав, большинство из которых делятся на параграфы; Заключения; Списка использованных источников и литературы; двух документальных и четырех графических Приложений.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении определены актуальность, хронологические рамки и объект исследования; сформулированы цель, задачи, научная новизна и практическая значимость; дана характеристика источников, методологической основы и принципов; освещена степень научной разработанности проблемы в историографии.
В части первой «Истоки масонского феномена» исследуется предыстория масонского движения. Критически осмысливается его мифология, относящая братство к древне-библейским временам150. При этом значительное внимание уделено особенностям эволюции западноевропейской цивилизации в период позднего Средневековья и раннего Нового времени, когда произошло становление первых внеремесленных (спекулятивных) масонских лож. Здесь же представлена характеристика мировоззрения идейных предтеч масонства.
n