Г. С. Винер М.: «Рудомино», спб.: «Университетская книга
| Вид материала | Книга |
Содержание31.4.11. Зарождение гуманизма. 31.4.12. Неоплатонический синкретизм. 31.4.13. Первые организованные реформаторские движения |
- Не искать никакой науки кроме той, какую можно найти в себе самом или в громадной книге, 4295.87kb.
- Не искать никакой науки кроме той, какую можно найти в себе самом или в громадной книге, 4440.09kb.
- Лекция Норберт Винер и его «Кибернетика», 346.88kb.
- М. фуко "история безумия в классическую эпоху", 314.36kb.
- М. И. Рудомино художественная литература испании в русской печати библиографический, 2508.37kb.
- Эрнст Кассирер философия классических форм том Мифологическое мышление, 4676.59kb.
- М. И. Рудомино 64-я генеральная конференция ифла (Амстердам, август 1998 г.) "На перекрестке, 275.8kb.
- Дэвид Шапиро Невротические стили, 5333.19kb.
- В. С. Сысоев Санкт-Петербург Университетская книга, 3401.38kb.
- Норберт Винер биография, 106.44kb.
Папство, прочные основы которого были заложены Григорием Великим (590–604), в 800 г. возродило и благословило Империю, чтобы вручить ей мирской меч против внешних врагов (в 711 г. мусульмане — арабы и берберы — захватили Испанию), став, в то же время, главным ее противником. До времен гивеллина (сторонника Империи) Данте жизнь Средних Веков строилась вокруг мучительного диалектического противоборства Империи и Церкви. Папа-реформатор Григорий VII (1073–1085) провозгласил свою власть выше любой светской и отказал императору (начиная с этого времени — германскому) в праве инвеституры (назначения на церковные должности). Император Генрих IV в 1076 г. низложил папу; тот, в свою очередь, низложил и отлучил от Церкви императора, которого князья принудили вымаливать прощение у папы в Каноссе (1077). Но борьба возобновилась с новой силой и разрешилась лишь с помощью оружия. Император поставил собственного папу, Климента III, и занял Рим (1083), где Климент короновал его (1084). Столкновения из-за главенства над Европой продолжались в течение столетий во все более сложной политической обстановке. Достаточно раскрыть любой учебник истории, чтобы познакомиться с безобразиями этой неразрешимой борьбы между духовной и земной властью. Она имеет лишь весьма косвенное отношение к религиозной истории Запада, пышный расцвет которой приходится на XII век.
31.4.9. Так называемое «Возрождение XII в.» (термин принадлежит Чарльзу Хомеру Хаскинсу) явился в значительной мере следствием событий предыдущего столетия. В 1085 г. соединенные королевства Кастилии и Леона отвоевали у мавров Толедо, бывшую столицу вестготского королевства; в 1099 г. крестоносцы в Святой Земле взяли Иерусалим у турок-сельджуков и в 1100 г. провозгласили Балдуина королем Иерусалимским. Наконец, личность Бернарда Клервосского(1091–1153) в ином свете представляет историю его времени и вносит новые религиозные идеалы как в жизнь реформированного им монашества, так и в духовные поиски мирян.
Последствия взятия Толедо неисчислимы. Туда со всех сторон устремились монахи, привлеченные аурой экзотики, высокого уровня и таинственности, окружавшей арабскую культуру. В меньшей степени их привлекал сам по себе проект, объявленный Коллегией переводчиков, основанной в Толедо архиепископом Раймундом в начале 1130-х гг.: опровергнуть ложные принципы мусульманской религии. Этим занимались богословы Петр Достопочтенный, клюнийский аббат, и Родриго Хименес де Рада, хотя и они плохо скрывали свой интерес к арабской культуре. Но их деятельность позволила сообществу переводчиков под руководством архидиакона Доминика Гундисалина постепенно осуществить грандиозную работу: переложить арабскую письменность, а через ее посредство греко-римскую античность на латынь. Величайший из этих переводчиков — Герард Кремонский (1114–1187), которому приписывают перевод на латинский язык более семидесяти арабских трудов медицинского, научного и философского содержания. Благодаря деятельности переводчиков с арабского, христианская Европа открыла и усвоила философию Аристотеля, на основе которой возникла новая схоластическая философия, распространившаяся главным образом через труды Альберта Великого (1193–1280) и Фомы Аквинского (1225–1274). Их предшественниками были такие мыслители, как Ансельм Кентерберийский (1033–1109), Петр Ломбардец (ум. 1160), автор знаменитых Сентенций, и Петр Абеляр (1079–1142). Последний интересен идеей превосходства женщины над мужчиной, ведущей начало, вероятно, от концепций куртуазной любви.
Но и весь новый век отмечен особенным поклонением Пресвятой Деве, Матери Божией, которая становится если не де-юре, то де-факто равной Лицам Троицы — истинной Царицей Небесной, спасительным светилом, человеческой Заступницей. Видимым символом новой духовности стали во множестве возводившиеся на севере Франции около 1150 г. соборы, посвященные в основном Богоматери. Постепенно школы, работавшие при этих соборах, превратились в автономные университеты. У трубадуров в Окситании поклонению Пресвятой Деве соответствует поклонение Даме. Этот феномен (многие историки отрицают его существование, поскольку-де не существовало соответствующей обрядности) называется куртуазной любовью. Он состоит в интеллектуальном напряжении влюбленного: напрягая и никогда не удовлетворяя свою страсть к Даме, влюбленный получает особого рода опыт, который можно без колебаний сравнивать с мистическим. В Италии куртуазная любовь породила поэтическое течение, называемое dolce stil novo (сладостный новый стиль), к которому принадлежал и флорентинец-изгнанник Данте Алигьери (1265–1321), автор Божественной комедии.
При всех возможных падениях (поводов для них было много), постоянное напряжение, происходящее от неутоленного вожделения, представляет собой ключ к пониманию этого утонченно-эротического направления. Его идеал стоит в противоречии медицинской науке своего времени, считавшей неутоленное вожделение тяжелой и даже смертельной болезнью. Несомненно также, что романы артуровского цикла, идеология которых, вероятно, исходит из какого-то центра церковной учености на севере Франции (скорее всего, цистерцианского), трансформируют поклонение Даме в непрерывное испытание достоинства рыцаря. Речь идет, конечно, о мистическом достоинстве: артуровский цикл пропагандирует идею, что борьба с неверными и наличие рыцарских добродетелей достаточны для святости. Невозможно подвергать сомнению глубокую связь между образованием воинских монашеских орденов и артуровским циклом, канонизирующим моральную чистоту и служение Даме.
Идея основать орден Храма в Иерусалиме (тамплиерский орден) принадлежит Гуго де Пайену; вероятно, она появилась не без влияния ордена ассасинов или низаритов-исмаилитов, основанного Хасаном ибн Саббахом в персидских горах Эльбурса (см. 16.6.3). Фидаины92 исмаилитского халифата, известные также как мухаммиры93 («Красные»), носили красный пояс поверх белой одежды, красную шапку и туфли. Тамплиеры носили красный крест на белом плаще, а рыцари ордена госпиталя святого Иоанна Иерусалимского (с 1530 по 1798 г. — мальтийские рыцари), которые часто инверсировали символику тамплиеров, позднее сделают своим знаком белый крест на красном фоне. В 1118 г., при поддержке молодого Бернарда Клервосского, который приспособил суровый бенедиктинский устав к условиям воинской жизни, тамплиеры получили официальное признание с правом носить оружие для охраны паломников в Святой Земле. На деле они стали главными защитниками Иерусалима. Когда же папа даровал им (а также госпитальерам) привилегию подчиняться прямо римскому престолу в обход лестницы церковной бюрократии, оба ордена превратились в настоящих хозяев Святой Земли. Эти христианские воины, в бою отважные до безрассудства, сумели занять чрезвычайно важное место и в жизни Запада. Вначале тамплиеры охраняли перевозку денег паломников в Палестину, потом, создав цепь крепостей от Шотландии до Испании, стали перевозить деньги и по Европе; наконец, они начали эмиссию денежных сертификатов и стали банкирами королей. В конце концов, деятельность тамплиеров, не подотчетных никому, кроме папы, богатых и независимых, стала беспокоить складывающуюся государственную власть.
Потеря Иерусалима в 1187 г. еще не поставила под сомнение существование тамплиеров. Напротив, в 1198 г. в Германии возник новый рыцарский орден: Тевтонский. Впоследствии тевтонские рыцари остались верны отлученному от Церкви императору Фридриху II, обнаружив тем самым первые знаки немецкого партикуляризма, ярко проявившегося в XVI в. В 1291 г. под натиском тюрок-мамлюков94 пали последние христианские оплоты в Святой Земле.
В 1307 г. Филипп Красивый, желая положить конец финансовому могуществу тамплиеров, заключил в темницу всех членов ордена во Франции и оказал всевозможное давление на папу, чтобы тот отрекся от них. Папа Климент V, будучи тогда изгнан из Рима, пребывал в Пуатье, а затем в Авиньоне — вне юрисдикции короля, но в опасной близости от его владений. В 1312 г, орден тамплиеров был упразднен, а в 1314 его последний великий магистр Жак де Моле пал жертвой инсценировки, устроенной Филиппом и его канцлером Гийомом де Ногаре.
Итак, образование воинских орденов и феномен куртуазной любви связаны между собой через рыцарский идеал, распространявшийся в XII в. при посредстве романов Кретьена де Труа. Сложнее определить, какое место в панораме «возрождения XII в.» занимают катары. С ними пытались связать куртуазную любовь, но это малодоказательно. Катары принадлежали к двум религиям, пришедшим из Византийской империи, Церковь которой после 1054 г. (Восточной схизмы) не поддерживала никаких отношений с Западной. Одна из этих религий, богомильство, появилась в Болгарии и к XI в. добралась до Константинополя. Богомильство объявили ересью, преследовали огнем и мечом, но догматы ее довольно близки к ортодоксальным. В богомильстве вновь возникли старые докетические учения, утверждавшие, что земное тело Христа (а вероятно, и Марии) — только обманчивый призрак. Кроме того, богомилы были антииудеями и превратили Яхве в Сатану.
Второе катарское учение, сменившее в Окситании первое после 1167 г., ведет начало от собора катаров в Сен-Феликс-де-Лораге, на котором присутствовал и византийский епископ Никита. Это учение называют «воскрешением» оригенистского учения отцов нитрийской пустыни IV в. Катаров-оригенистов (собственно альбигойцев) именуют также «радикальными», в отличие от «умеренных» богомилов (имеется в виду «радикализм» или «умеренность» дуализма). Их доктрина более разработана и не лишена величия. Она выразилась прежде всего в сравнительно малоизвестном учении Иоанна Луганского, ломбардского ересиарха, жившего в Бергамо около 1250 г.
В 1209 г. против альбигойцев был объявлен крестовый поход. В начале его возглавлял Симон де Монфор, профессиональный военный. Он стирал с лица земли селения и города, даже не пытаясь отличить еретиков от правоверных католиков. Затем поход стал менее свирепым и в конце концов превратился в завоевательную войну Франции за Юг. Ожесточенная борьба французской короны с вольными сеньорами Окситании с переменным успехом продолжалась до взятия Монсегюра (главной катарской крепости) в марте 1244 г. Видимо, впрочем, вожди катаров успели скрыться в Ломбардию. Действительно, там вскоре появились знаменитые ломбардские банкиры и купцы. Поскольку альбигойцы были банкирами Окситании, возможно, как полагает Жан Дювернуа, что они увезли с собой свои богатства.
Папская инквизиция была создана во время альбигойского крестового похода (1231) и вверена ордену Братьев-проповедников, более известному как доминиканский орден, по имени основавшего его в 1216 г. Доминика Гусмана. Вскоре вслед за Ordo praedicatorum был основан (1223) орден францисканцев (братьев-миноритов) — монашеская община, исповедующая строгий аскетизм. Основатель ее, Франциск Ассизский (1182–1226) в молодости зачитывался французскими рыцарскими романами. Он стал последователем рыцарской морали Персеваля и Галахада, но не стал, подобно им, воином. Вассал Христа и Госпожи Бедности, он раздал все свое земное достояние и начал служить всем обездоленным мира сего — нищим, немощным и скорбящим. Два нищенствующих ордена донесли христианскую проповедь до глубины народных масс — часто с дурным результатом, ибо из мрачного жара проповедников по временам разгоралось пламя милленаристских и апокалиптических идей. В частности, францисканцы-«спиритуалы» («Fratielli») приняли милленаристские идеи калабрийского аббата Иоахима Флорского (ок. 1135–1202). Его пророчества о наступлении новой мировой эры некий францисканец в 1254 г. объявил вечным Евангелием.
31.4.10. Номинализм. Здание схоластики покоилось на аристотелевской научной и философской системе. Казалось, что все проблемы этого и будущего века схоластами разрешены. Вдруг целая плеяда замечательных мыслителей стала систематически критиковать слишком узкие предпосылки. Во главе нового движения встал францисканец Иоанн Дунс Скот (ум. 1308), а за ним Уильям Оккам (ок. 1285–1349). Их «новый путь» получил название номинализма и завоевал Париж, где это учение преподавали знаменитые профессора, такие, как Жан Буридан (ум. 1358). Номиналисты, в чем состоит их великая заслуга, расшатали теологические предпосылки схоластики, поскольку не допускали, что мир ограничен, как учили Аристотель и Птолемей. В кругах номиналистов (часто преследуемых) вызревает идея бесконечности Космоса и множества миров, а также случайного (значит — не центрального) положения Земли в мире. Эти два учения были изложены поздним германским номиналистом, кардиналом Николаем Кузанским.
31.4.11. Зарождение гуманизма. Не только схоластика сочинений XIII в. не удовлетворяет интеллектуалов XIV. Довольно быстро поняв, что за ученостью арабов кроется не что иное, как греко-латинская античность, гуманисты решили обратиться к первоисточнику, без посредства часто ненадежных переводов. Отдалившись от религиозного идеала XII в., они открыли чувственность и выразили ее с уникальной в истории откровенностью. Франческо Петрарка (1304–1374) и Джованни Боккаччо (1313–1375) — предшественники гуманистов XV в. Последние создали представление о «Средних веках»: мрачном, фанатическом времени, вставшем между новым временем и античностью, — эпохой не только блеска мудрости, но и научной истины. Итак, гуманисты верили, что будущее откроется через прошлое — путем ученичества у греков и римлян.
31.4.12. Неоплатонический синкретизм. Поскольку Аристотель был уже известен, а плод знакомства с ним — схоластику — новейшие времена в значительной мере отвергли, некоторые мыслители во Флоренции пришли к выводу, что окончательную истину сможет дать только платоновская мудрость. Вот почему банкир и промышленник Козимо Медичи (ум. 1464) решил поручить Марсилио Фичино (1433–1499) перевод творений Платона, а вслед за тем Эннеад Плотина и многочисленных сочинений философов — неоплатоников. Эта эпоха, общеизвестная под именем «итальянского Возрождения», характеризуется мировоззрением, которое не совсем точно называют «неоплатоническим синкретизмом». Речь идет о выдвинутой уже Августином идее первоначального откровения, данного Богом первым людям Земли, — откровения, следы которого обнаруживаются во всех древних религиях и которое может быть выражено в платоновских терминах. Для Фичино и его ученика Джованни Пико делла Мирандола (1463–1494) это означало, что Гермес-Трисмегист, Зороастр, Моисей и Орфей в равной мере обладали одной и той же тайной истиной. Эта истина выражена в неоплатонической и арабской магии, а также в еврейской каббале, открытой Джованни Пико. Последний, одушевленный желанием дойти до прагреческих источников истины немного выучил древнееврейский язык, немного арамейский, а возможно, немного и арабский. Основы современного образования, связанного с изучением греческого и латыни, а также методология прямой работы с источниками, помогающая нам отличать «профессионалов» от «дилетантов», являются плодом гуманизма XV в. и итальянского Возрождения. Упроченные в XIX в. педагогом Вильгельмом фон Гумбольдтом, эти основы сохранились до наших дней, но утрачены их собственные основания, которые и делали их привлекательными в XV веке: идея о том, что светлое будущее надо искать в прошедшем и что познание чужих обрядов позволит открыть тайные истины, необходимые для спасения человечества.
31.4.13. Первые организованные реформаторские движения, ставящие целью возвращение к первоначальной нищете Церкви, возникают в XII в. Важнейшее из них — лионские вальденсы (1173). Францисканское движение в большой мере вобрало в себя законное недовольство народа, но в то же время споспешествовало формированию пауперистских и милленаристских течений. Оксфордский профессор Джон Уиклиф (ум. 1384) встал у истоков движения лоллардов, отрицавших евхаристию, целибат священства и церковную иерархию. Пражский проповедник Ян Гус (сожжен в Констанце в 1415), считается учеником Уиклифа, хотя он сам против этого возражал. От него пошло народное движение, которое вело войну не столько религиозную, сколько просто за независимость Богемии от Австрии. Экуменические тенденции этой эпохи привели, казалось бы, к договоренности между Восточной и Западной церквями, но после взятия Константинополя идиллия окончилась. Конфликты между Римом и Константинополем были облечены в форму нелепого догматического спора о филиокве95 (словечко, которое испанские христиане ошибочно внесли в текст Никео-Константинопольского Символа веры), но в действительности речь шла о власти. Греческий патриархат аннулировал договор об унии, подписанный в 1439 г. во Флоренции императором Иоанном VIII Палеологом.
В начале XVI в. гораздо более драматичный церковный раскол отделил германский Север от остальной Европы. Его начал монах-августинианец Мартин Лютер (1483–1546), профессор богословия в Виттенберге. Размышления над трудами Павла и Августина привели его к выводу, что посредничество Церкви не нужно; что таинства не имеют никакой силы; что греховное состояние человечества делает девство невозможным, а брак — омерзительным, но необходимым; что предназначение человека не может быть изменено никакими делами; что, наконец, спасает одна только вера, без содействия добрых дел. 31 октября 1517 г. Лютер прибил 95 своих тезисов к дверям собора в Виттенберге и затем смело защищал их перед кардиналом-легатом Кайетано. Под влиянием своего друга, гуманиста Филиппа Шварцерда-Меланхтона (1497–1560), Лютер в конце концов смягчил многие пункты своего учения и обряда. В то же время его французский последователь Жан Кальвин (1509–1564), с 1541 г. полностью подчинивший своей власти Женеву, защищал гораздо более жесткую, догматическую и мрачную протестантскую доктрину. Протестантское движение распространялось при поддержке князей-партикуляристов Германии и Швейцарии, искренне не признававших папского авторитета. Секуляризацию монастырей приветствовали как банды вооруженных рыцарей, так и крестьяне. Подстрекаемые радикальным протестантом Томасом Мюнцером, крестьяне начали войну, которую Лютер осудил, а лига князей протестантов жестоко подавила.
Протестантское движение неоднородно: фундаменталистское в своей основе, оно включает и существенную вольнодумную периферию (анабаптисты, энтузиасты, меннониты и др.). Ситуация осложняется еще и тем, что Лютер отказался от некоторых идей своей молодости, в то время как многие его ученики и сторонники оставались им верны. Самые радикальные их этих учеников — Ульрих Цвингли (1484–1531) и Жан Кальвин.
Со своей стороны, католическая церковь организует собственную реформу, неправильно именуемую «контрреформой», как если бы дело было в противодействии Реформации. В действительности католическая церковь сосредоточилась сама на себе, частично признав протестантскую критику. Главным деятелем этой реформы было Общество Иисуса (иезуиты) — орден, основанный в 1534 г. Игнатием Лойолой (1401–1556), — а ее принципы сформулировал долго тянувшийся Тридентский собор (1545–1563). Как и протестантская реформа, католическая была фундаменталистским движением. Ее суровыми моральными предписаниями и многочисленными запретами (например, на чтение сочинений, внесенных в Индекс запрещенных книг) отмечено наступление Нового времени. В 1534 г. от Рима отделилась еще одна национальная церковь — англиканская. Религиозные распри и приход к власти кальвинистов — пуритан стали затем причиной английской революции (1642).
31.5. Здесь невозможно вкратце изложить всю историю распространения христианства. К германцам его принес Бонифаций-Ульфила (680–754). Те, в свою очередь, посылали многочисленные миссии к ославянившимся болгарам, но в результате хан Борис принял крещение от греков (860). Напротив того, византийская миссия братьев Кирилла (ок. 826–869) и Мефодия (ок. 815–885) в Моравию успеха не имела, но славяне приняли составленную ими так называемую кирилловскую азбуку. В 988 г. скандинавский князь96 Киева Владимир выбрал восточное христианство, распространившееся затем по всей России, Европейская территориальная экспансия привела к христианизации многих народов. Вследствие конкордата между папой и королями Испании и Португалии, христианство прочно утвердилось в Южной Америке; его распространением сопровождались завоевания Кортеса (Мексика) и Писарро (Перу). Иезуиты (наряду с францисканцами и доминиканцами) лучшие свои силы устремили на миссионерскую деятельность. Этот новый динамичный орден решил установить в туземных обществах европейский порядок, создав просвещенную местную элиту. Множество людей (особенно в Бразилии), избавленных иезуитами от гибели, неизбежной для работников на плантациях и других европейских предприятиях, обращались в христианство в резервациях, где были установлены суровые порядки христианского коммунизма. С точки зрения интересов колонизаторов, иезуиты зашли слишком далеко. В 1767 г. орден был изгнан из Латинской Америки. Вскоре не стало и колониальной церкви, поскольку южноамериканские государства освободились от европейской опеки (1808).
Миссии в Африке, как католические, так и протестантские, появились только в первой половине XIX в., причем им сопутствовал заметный успех. Значительно труднее христианство распространялось в Азии. В Китай миссионеры приходили несколько раз (635, 1294, ок. 1600), но прочно утвердиться смогли только после опиумных войн (1840–1842). Миссия Франциска Ксаверия в Японию (1549) была более успешной, и к концу XVI в. там насчитывалось уже более трехсот тысяч христиан. Затем начались гонения, продолжавшиеся до 1858 г. Когда они прекратились, обнаружились общины крипто-христиан, тайно сохранявших христианскую веру.
В Юго-Восточной Азии католичество утвердилось на Филиппинах после испанского завоевания (1538). В буддийских странах распространение христианства встретило сильное сопротивление.
Хотя первые христианские Церкви на восточном побережье Индии возникли сравнительно рано, индийскому субконтиненту христианство чуждо до сих пор. Лишь в маленькой португальской колонии Гоа (1510) христиане составляют большинство. После британского завоевания Индии (1858) всевозможные миссии развили там большую активность, но обратить смогли не более 3% населения (данные на 1980). В Австралии и Новой Зеландии распространились англиканство (1788), католицизм (1838) и протестантизм (1840).