Учебное пособие для студентов высших учебных заведений Махачкала 2008
| Вид материала | Учебное пособие |
- Учебное пособие для студентов высших медицинских учебных заведений Издание 2-е, дополненное, 955.76kb.
- Практикум для вузов Москва владос губарева Л. И., Мизирева О. М., Чурилова Т. М., Практикум, 2037.65kb.
- В. И. Гараджа религиоведение учебное пособие, 5104.37kb.
- Учебное пособие Л. Б. Шнейдер* Г. В. Вольнова, М. Н. Зыкова психологическое консультирование, 2906.59kb.
- Учебное пособие для студентов факультетов психологии высших учебных заведений по специальностям, 178.33kb.
- В. В. Вагин городская социология учебное пособие, 2234.08kb.
- А. П. Шихвердиев Проект Корпоративный менеджмент учебное пособие, 4246.31kb.
- История западноевропейской литературы. XIX век: Англия: Учебное пособие для студентов, 200.92kb.
- История западноевропейской литературы. XIX век: Англия: Учебное пособие для студентов, 288.86kb.
- История западноевропейской литературы. XIX век: Англия: Учебное пособие для студентов, 237.98kb.
Виды террористических актов. В современном обществе религиозно-политический экстремизм пытается изменить государственный строй или насильно захватить власть, нарушить территориальную целостность государства. Преобладание силовых методов борьбы для достижения своих целей отличает современный религиозно-политический экстремизм, который выдвигает на первый план свои религиозные постулаты и лозунги. Современный религиозно-политический экстремизм неотделим от терроризма. Терроризм состоит в совершении убийства представителей государственной власти и рядовых граждан, взрывов, нападений и т. д.
В.И. Немчина выделяет следующие виды террористических актов:
- диверсия (взрыв, распыление отравляющих веществ и т.д.). В XIX в. взрывы активно применяли анархисты под лозунгом: «Никто не свободен от вины». В ХХ в. диверсионная тактика часто применялась террористами национальных движений (ИРА), левацкими организациями крайнего сектантского толка (РАФ), религиозными экстремистами (ХАМАС, Хезболлах, Аль-Каида, Аум Синрике). Самые кровавые террористические акции совершены путем минирования автомобилей, или «автомобильных бомб»). Другой вид взрывной деятельности - использование шахидов-самоубийц рядом исламистских группировок. Террористы нередко также минируют различные объекты: жилые здания, магазины, банки, гостиницы, аэропорты, транспортные магистрали, производственные сооружения и т.д.;
- похищение. Как правило, похищениям подвергаются значительные фигуры, способные привлечь внимание общественности: известные политики, чиновники, журналисты, дипломаты. Это более гуманный, чем диверсия, способ осуществления террористической деятельности, но более сложный в исполнении, поскольку требует слаженной, дисциплинированной работы в течение длительного времени. Применяется в настоящее время практически повсеместно, в том числе и на Юге России;
- покушение и убийство. Это - один из основных методов террористической деятельности. Осуществляется террористическими группами. Отличается демонстративной адресностью, поэтому весьма эффективен. При совершении покушений используется холодное и легкое стрелковое оружие, ручные гранаты, минометы и гранатометы. Осуществляется, как правило, высокопрофессиональными террористами;
- ограбление (экспроприация). Одно из основных средств ведения террористической деятельности экстремистов «красной» ориентации. Наибольший размах приобретает в периоды революционной дестабилизации;
- хайджекинг - захват транспортного средства: самолета, железнодорожного поезда, автомобиля, корабля. Наиболее часты в мире захваты самолетов, также обозначаемые как «скайджекинг». Объясняется это тем, что провести антитеррористическую операцию против захвативших поезд, автобус и другие наземные средства транспорта лиц значительно проще, чем освободить о террористов самолет;
- захват зданий. Активно применялся «левыми» террористами в Европе, а также латиноамериканскими партизанами и палестинскими организациями, использовавшими тактику международного терроризма. Чаще всего налетам подвергаются здания посольств, правительственные учреждения, партийные оффисы. Чеченский терроризм дал примеры нападений на больницы. Как правило, захватом здания террористическая операция не ограничивается. В случае удачного для террористов хода дел им предоставляется возможность покинуть захваченное строение под прикрытием заложников;
- вооруженное нападение без смертельного исхода и причинение незначительного ущерба имуществу. Осуществляется террористическими организациями на стадии становления, когда еще не накоплен опыт проведения крупномасштабных операций, а также активно действующими организациями, которым необходимо только продемонстрировать способность к проведению вооруженных операций;
- кибертерроризм (кибервойна) - нападения на компьютерные сети.
В последние десятилетия религиозно-политический экстремизм все чаще обращается к террору как средству достижения своих целей. Многочисленные факты такого рода наблюдаются в Чечне, Дагестане, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии. Террористы рассчитывают не на военно-стратегическую победу, а главным образом, на психологический эффект своих действий, обращаются не к разуму и логическим аргументам, а к эмоциям и инстинктам людей, к предрассудкам и предубеждениям, к разнообразным мифологическим конструкциям. Изменился характер террористических операций. Современная тенденция состоит в том, чтобы нападать не на конкретные цели, а совершать массовые убийства без разбора (теракт в Бесланской школе в сентябре 2004 г.).
Опросы, проведенные в России, показывают, что религиозные взгляды слабо влияют на выбор политических и, уже, партийных и идеологических ориентаций большинства верующих. Но этого нельзя сказать о некоторых организациях, например, ваххабитах.
Традиционный тип культуры преобладает в ареалах влияния политизированных религиозных группировок. Затяжной общественный кризис порождает архаизацию, т.е. возрождение системы архаических представлений, стереотипов и норм поведения. Сфера рационального сознания сужается, уступая место иррациональным и чувственно-эмоциональным восприятиям жизни. На такой почве создаются и становятся распространёнными мифы религиозно-политического свойства: о джихаде, о панисламизме, о вечном противостоянии Кавказа и России и т.д. Особенно опасно в территориальном аспекте черта архаизированного религиозного сознания: совмещение этноязыковых, конфессиональных и политических границ. Так рождается обоснование тоталитарных теократических режимов и экспансии против соседей.
Исламоведы особо подчеркивают, что термины «фундаментализм» и «ваххабизм» политически нейтральны, характеризуя вероучительные и нравственно-культурные нормы. А.А. Ярлыкапов доказывает, что в ваххабитских общинах на Северном Кавказе значительную роль играет умеренное крыло, предпочитающее ненасильственные действия. Угрозу для мира и законопорядка несет радикально-экстремистское крыло ваххабитских общин, которое настаивает на насильственном введении шариатского права и исламского независимого государства.
Факторы политизации религиозного сознания на Северном Кавказе.
Некоторые исследователи к основным факторам политизации религиозного сознания на Северном Кавказе относят следующие:
1) традиционное состояние ряда региональных сообществ, их депрессивность (горные районы Северного Кавказа);
2) тяжелое экономическое и социально-демографическое положение в упомянутых регионах: черты — спад производства, дотационность, аграрное перенаселение и безработица;
3) наследие антирелигиозной политики советских властей, вызывающие ответные волны религиозного экстремизма;
4) «разрыхление» геополитического пространства России, что привело к закреплению во многих регионах зарубежных миссионеров-радикалов и шпионов.
Методы использования религии экстремистскими группировками. Методы использования религии со стороны группировок экстремистов (по Ж.Т. Тощенко):
1) использование региональных институтов власти для огосударствления своей веры и вытеснения иных конфессий, для объявления религии официальной идеологией региона (пример Чечни в 1997-1999 гг.);
2) курс прозелитизма: максимальное ограничение, вплоть до запрета, «чужих» вероучений и даже иных течений «своей» веры;
3) поощрение партий, движений и организаций конфессионального толка (повсеместно);
4) насильственные методы борьбы за власть (в Чечне и Дагестане);
5) создание правовых прецедентов в международном и российском законодательстве, что позволило бы легализовать теократию;
6) придание социальным конфликтам религиозной внешней формы;
7) проникновение религиозного радикализма в систему массовых коммуникаций и образования;
8) влияния международных религиозных объединений.
Внутренние и внешние факторы экстремизма и терроризма. Бедственное социально-экономическое положение людей, демографические проблемы в отдельных неблагополучных регионах, массовая безработица и неустроенность, особенно среди молодежи, отсутствие каких-то перспектив - вот те социально-экономические причины, которые позволяют различным центрам международного терроризма и религиозного радикализма, располагая огромными финансовыми ресурсами, вербовать себе так называемых боевиков для реализации своих преступных планов. Именно поэтому наряду с хорошо продуманной организацией системы борьбы с обеспечением безопасности от посягательств международного терроризма, экспансии радикального экстремизма, борьбы с организованным наркотрафиком в центре внимания должны находиться проблемы организации и углубления системы многогранного экономического и гуманитарного сотрудничества, которые так же, как и другие сферы взаимодействия, должны быть основаны на общности целей и интересов соседних государств.
Одна из причин политизации ислама на Северном Кавказе обусловлена мультиэтнической структурой населения в этом регионе.
После исчезновения идеологии коммунистического интернационализма и соответствующей национальной политики, которые хоть как-то согласовывали интересы отдельных этносов в бывшем СССР, полиэтничные мусульманские общества оказались без этого важного общественного регулятора. В такой ситуации исламская идеология, не разделяющая людей по этнической принадлежности, выступила объединительной и регулирующей силой на Северном Кавказе. Хотя ислам пока еще не выполняет в регионе консолидирующую функцию и не является фактором государственного строительства, но его уже пытаются использовать некоторые политики, религиозно-политические лидеры. Анализ процессов, связанных с политизацией ислама на постсоветском пространстве, позволяет выделить три основных сценария развития ситуации: кланово-региональный (Таджикистан); властно-оппозиционный (Узбекистан, Чечня, Дагестан); сценарий вовлечения во внешний конфликт (Кыргызстан).
Более подробно остановимся на властно-оппозиционном сценарии политизации ислама. При таком сценарии исламское вероучение может использовано для формирования антигосударственных, антирежимных настроений. Данный сценарий отчетливо проглядывается в крайне оппозиционной деятельности ваххабитского движения в Чечне и Дагестане, главная цель которого - свергнуть установившуюся власть в республиках. Здесь исламские лозунги были выдвинуты в качестве средства политической борьбы, но, встретив жесткое давление со стороны официальной власти, были вынуждены уйти в подполье. Не имея никаких шансов участвовать в открытой политической борьбе за власть, ваххабитское движение выбрало крайнюю меру политической борьбы – террор. Для того, чтобы понять эту тактику, нужно заглянуть в недалекое прошлое. В постсоветское время власти республик и краев Северного Кавказа активно поддерживали процесс исламизации населения. Власти поддерживали открытие мечетей, религиозное просвещение народа. В качестве примера можно указать на Дагестан и Чечено-Ингушетию, где в 1985 году функционировали соответственно 27 и 5 мечетей, а в 2005 году – в Дагестане 1766 мечетей, в Чечне – около 400 мечетей. Такие организации как региональное отделение «Исламской партии возрождения», пользуясь моментом, стали учреждать полувоенные подразделения, якобы «для охраны общественного порядка» в Кадарской зоне Буйнакского района. Превращаясь в реальную политическую силу, этими организациями неоднократно предпринимались попытки взять на себя всю полноту власти, были случаи, когда они открыто саботировали местную власть и требовали передачи им всех полномочий. Такая активность встретила отпор со стороны официальной власти. В такой ситуации власть использовала крайние методы, вплоть до военного, для пресечения деятельности ваххабитского движения в Дагестане и Чечне. Не имея других демократичных способов борьбы за власть, религиозно-политическое движение перешло в колею крайнего экстремизма. Подходящей идеологической почвой для религиозно-политической оппозиции оказался ислам, а единственным методом борьбы за власть - террор.
Заместитель министра иностранных дел России А.Е. Сафонов обращает внимание на целый ряд внутренних и внешних причинных факторов экстремизма и терроризма: «С одной стороны, терроризм - внутренняя болезнь, порождаемая главным образом дисгармоничным развитием стран и общества в различных областях — культуре, политике, экономике, социальной сфере. Он наиболее закономерен в зонах концентрации незавершенных модернизаций, перестроек, преобразований; в то же время развитие терроризма возможно в любой стране, так как предпосылки для него существуют почти везде». Он же пишет и о тех, факторах, которые «либо мало очерчены, либо не сформулированы, либо не совсем политкорректны, хотя и реальны: национальное унижение, экономическая и политическая изоляция на уровне государств, существование застарелых региональных проблем, однополярный мир и т.д.».
Модели построения и глобализация религиозно-политического экстремизма и терроризма. В современном мире идет формирование единого религиозно-политического экстремистского движения, составленного из разнородных фрагментов. Они представляют собой подпольные экстремистские и террористические группы, принадлежащие к разным направлениям в исламе и различны по преобладающей этнической составляющей.
Их объединяет: 1.Построение всемирного исламского Халифата - как общая декларируемая цель; 2.Сложная многоуровневая система подчинения, позволяющая западным спецслужбам и связанным с ними спецслужбам исламских государств-сателлитов Америки, использовать эту глобальную сеть в геополитических интересах Запада /теперь уже все более в интересах одной державы - США/; 3.Общие источники финансирования, методы борьбы и даже вооружение и подготовка в одних и тех же лагерях, одними инструкторами. В последнее время, это позволяет некоторым исследователям-политологам, говорить о них, как о зарезервированных на территории геополитических противников США и живущих до поры до времени под прикрытием кадровых диверсионно-террористических спецподразделениях.
В начале XXI века получили наибольшую актуальность две, на первый взгляд, взаимоисключающие идеи: глобализация по-американски и джихадизм - идея установления некого всемирного исламского халифата. Однако особенность второй идеи в том, что реально она пока выполняет грязную работу для воплощения идеи глобализма.
Борцов за воплощение идеи религиозно-политического экстремизма условно можно делить на идеологов современного джихада с всемирно известными именами и аналитические центры зарубежных спецслужб - это мозг проекта; международную террористическую сеть со своими базами, специалистами как чисто военными, так и по ведению психологических войн, тактикой и стратегией, учетом конкретной этно-региональной привязки конфликтов – это как бы тело организации; третьими, но не по значению, а по условному обозначению можно считать – тех, кто занимается финансированием и прочим материальным обеспечением всей этой сложной системы. Можно с полным основанием предположить, что кроме всеобъемлющего глобального, существуют регионально привязанные джихадистские проекты для всех регионов и даже небольших анклавов с мусульманским населением.
В условиях глобализации терроризм становится одним из активных средств борьбы различных политических сил за власть и влияние. Как пишет О.А.Бельков, «терроризм — это форма борьбы тех, кто не имеет или не видит для себя возможности легитимными и легальными средствами заявить о своих интересах и отстаивать их. В этом смысле терроризм вечен, и борьба с ним, точнее — усилия по его предупреждению должны разворачиваться прежде всего в социально-экономической сфере. Речь идет о необходимости признания глубокого кризиса современной цивилизации, поиска новых форм ее устройства и развития».
В октябре 2003 года шесть террористических группировок заявили о своем объединении в организацию «Каида аль-Джихад» («База джихада») и объявили войну «сионизму и крестоносцам». В этот террористический «интернационал» вошли «Аль-Каида», «Египетский джихад», «Йеменский джихад», «Исламская армия Адена-Абьяна», «Внуки сподвижников Мухаммеда на земле полуострова» (Аравия) и «Салафитская группировка призыва в Алжире». Лидером нового альянса избран Аль-Муатазз Аль-Ямани.
Еще один феномен, одна реальность сегодняшнего дня - это появление на международной арене харизматических фигур, радикальных вождей, которые претендуют на абсолютное знание простых, доходчивых ответов на все основные сложные вопросы современного мира. Именно в этом их демоническая сила. По существу, Усама бен Ладен, пишет А.Е.Сафонов, выступает как глава террористического государства и одновременно государства - спонсора терроризма. Не являясь государством, не имея территории, централизованной иерархии и управленческой структуры, не имея границ и концентрированной материально-технической и финансовой инфраструктуры, тем не менее, Усама бен Ладен и его «база» (Аль-Каида» переводится с арабского как «база», «основа») осуществляют все функции государства-агрессора, государства-террориста. По сути, мы имеем дело с «приватизацией терроризма».
По словам бывшего заместителя генпрокурора РФ Николая Шепеля «на юге страны действует масштабная террористическая сеть, задачей которой является отторжение кавказских регионов от РФ и создание на их месте радикально-исламского халифата». Он привел немало подробностей ее черной «работы». Организация построена на основании принципов, которые использовали еще русские революционеры начала ХХ века. В современном мире их часто эксплуатирует шпионская резидентура. Члены одной ячейки преступной сети не знают ни одного участника другой и часто не знакомы даже друг с другом. Единственный, кого они знают – непосредственный руководитель, подчинение которому беспрекословно.
Н. Шепель привел текст клятвы, которую дают новые члены – «муджахиды» (борцы за джихад) - при вступлении в организацию: «Я принимаю данную присягу своему амиру (глава экстремистского сообщества) для выполнения своего священного долга перед Аллахом Всевышним и Всемогущим. Это долг участия в Священном Джихаде против кафиров (неверных) и мунафиков (лицемеров). Я обязуюсь подчиняться своему амиру во всем, кроме того, что запретил Аллах и Его посланник» - клянется каждый новичок. Если кто-либо из муджахидов будет сеять панику или вносить раскол в ряды мусульман, то амир имеет право жестоко наказать его и даже казнить.
В террористы вербуются не только обычные граждане, но и сотрудники правоохранительных органов, а также чиновники. Последние две категории для главарей банд представляют особую ценность. Их «отдаляют» от криминальной деятельности, позволяя вести образ жизни добропорядочных граждан.
А.Е.Сафонов пишет, что появились новые организационные модели построения террористических структур, когда действия террористов осуществляются не командами, не штабами и конкретными планами, а реализуются в соответствии с принципами организации, то есть для террористического удара не требуется участия верховного штаба и команды - любой рядовой «солдат террора», маленькая первичная ячейка, знает, когда, где и как действовать при любой ситуации, в любой обстановке. В то же время это не исключает участия первичных ячеек в глобальных операциях, но опять-таки в локальном времени, пространстве и действии. Как отмечают многие эксперты, с развитием информационных технологий и с учетом одной общей идеи модель «одного актера» представляет собой противника, которого труднее всего и идентифицировать, и ограничивать в действиях, и нейтрализовать. Особо следует отметить и тот факт, что набор универсальных средств для борьбы с «новыми террористами» придется серьезно корректировать.
Интенсификацию терроризма сегодняшнего времени во многом определяют противоречия процесса глобализации и ее побочного продукта - локализации. Почему именно сейчас мы говорим о «вспышкообразном расцвете» терроризма.
Политическая и религиозная нетерпимость, наличие различных ксенофобий, противопоставление традиционализма и фундаментализма, религиозные реформации создают реальные предпосылки для зарождения радикальных форм протеста. Наличие конкретных «ярких лидеров» и соответствующих групп людей делает эту проблему реальностью. Если к этому добавить процессы сращивания терроризма, оргпреступности и политизированных экстремистских групп, действующих под различными политическими, религиозными или другими лозунгами, то приходится признавать, что эффективных рецептов борьбы, по существу, нет, равно как и эффективной стратегии антитеррористической борьбы, особенно в условиях современных мегаполисов, высокой плотности населения и инфраструктуры. Да и тактика противодействия «хаотичным» и асимметричным войнам нового поколения только начинает нащупываться. Ответ на новые вызовы может быть лишь системным и должен включать все уровни безопасности, носить коллективный международный характер.
Виктория Панфилова и Зураб Тодуа анализируют некоторые причины возникновения религиозно-экстремистских течений на примере группировок «Хизб ут-Тахрир» в Среднеазиатском регионе. Они пишут, что на сегодняшний день, несмотря на жесткие действия официальных властей, экстремисты пока не испытывают трудностей в привлечении новых сторонников. И это вызвано несколькими причинами.
1. Последствия распада СССР: слом старой идеологии, появление большого числа людей, не нашедших себя в условиях переходного периода, не имеющих достойной работы, средств к существованию, обреченных на нищенское прозябание без всяких надежд на улучшение своей жизни. Участие в деятельности экстремистских организаций кажется им шансом, который, во-первых, предоставляет возможность заработка; во-вторых, придает им новый, «героическо-романтический» смысл жизни.
2. Резкое, можно даже сказать, катастрофическое снижение уровня образования на Кавказе и в Центральной Азии. За прошедшие после распада СССР годы сформировалось целое поколение молодых людей, которые легко поддаются идеологической обработке со стороны экстремистских группировок. Это следствие массового закрытия детских садов, школ, библиотек, детских учреждений, которые действовали во времена Союза, а также ограничения доступа к высшему образованию, которое постепенно и повсеместно становится платным.
3. Ведется массированная идеологическая атака со стороны экстремистских центров и группировок через распространение экстремистской литературы, обучение студентов в религиозных учебных заведениях в странах Ближнего Востока, открытие мечетей, обработка духовенства, направление иностранных миссионеров, имеющих неограниченные финансовые ресурсы, которые в условиях резкого обнищания основной массы населения способны развернуть эффективную деятельность.