Пособие рассчитано на абитуриентов, студентов и всех, интересующихся историей страны в XX веке. "Лань"

Вид материалаДокументы

Содержание


Люди и стройки
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   25
II. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ в ХОДЕ "РЕВОЛЮЦИИ СВЕРХУ"

Люди и стройки

К концу 20-х гг. стало ясно, что нэп доживает отпущенное ему время. Нажим государства привел к тому, что многие договоры, по которым частникам были сданы в аренду предприятия, оказались аннулированы. Началась постепенная ликвидация иностранных концессий, наступление на нэпмана. Одновременно все больше ограничивалась свобода торговли.

Принятый первый пятилетний план был ориентирован прежде всего на развитие тяжелой индустрии: топливной, металлургической, химической промышленности, электроэнергетики, а также машиностроения, т. е. тех секторов экономики, которые были призваны сделать СССР технически независимым государством. Необходимо было ликвидировать положение вещей, когда, создавая новую технику, рабочим и специалистам приходилось буквально копировать, переводя на чертежи, каждую деталь той или иной иностранной машины. Именно таким способом был изготовлен на Путиловском заводе трактор "ФП" ("Фордзон-Путиловец"). Не имея чертежей, не зная состава металла, из которого производились американские трактора, эту задачу все же удалось решить. Однако такой путь освоения важного производства нормальным считать было нельзя. В дальнейшем, когда удалось наладить сотрудничество с Фордом, освоение современной технологии проходило намного быстрее.

Решая задачу индустриализации страны, государство начинает создавать гигантские строительные площадки, возводить новые предприятия: Сталинградский и Челябинский, а затем Харьковский тракторные заводы, огромные заводы тяжелого машиностроения в Свердловске и Краматорске, автомобильные заводы в Нижнем Новгороде и Москве. 8 октября 1929 г. решением ВСНХ было начато строительство Краматорского машиностроительного завода. Предполагалось, что он удовлетворит около половины всей потребности СССР в металлургическом оборудовании и станет базой для другого гиганта - турбиностроительного завода в Харькове. На заводе было занято при трехсменной непрерывной работе 17 тыс. человек рабочих и более 2 тыс. человек инженерно-технического персонала.

Самыми знаменитыми среди новостроек стали два металлургических комбината: Магнитогорский - на Урале и Кузнецкий - в Западной Сибири. Одной из особенностей первых пятилеток было то, что большая часть лополнения рабочей силы шла из деревни. В 1927- 1930 гг. удельный вес выходцев из деревни в комплектовании рабочей силы промышленности составлял 40%, в 1931-1932 гг. - 65%, в 1933-1937 гг. - 54%. В промышленное производство, включая металлургическое, все более активно вовлекались женщины. Руководство объединения "Востоксталь" в мае 1932 г. с гордостью рапортовало об успешном вовлечении крестьянок и домработниц в производственный процесс: "Нет такого цеха, в котором не находились бы женщины у станков и агрегатов. В вопросе внедрения женского труда мы имеем, без сомнения, большие успехи: на 1 января 1931 г. работало 11 594 женщин, на 1 января 1932 г. работает уже 14 248, или 21,6% к общему числу работающих". В 1931 г. в СССР была полностью ликвидирована безработица.

Многие предприятия, в том числе знаменитые металлургические, сооружались в голой степи, за пределами или вдали от населенных пунктов. В этих условиях нередкими были случаи самоотверженного труда, мужества, бесстрашия. Так, зимой 1932 г. бригада ударника Березниковского химкомбината М. А. Ардуанова при 48-градусном морозе там, "где отказалась выполнять работу бригада, имеющая теплую одежду, безотказно, без теплой спецовки, в лаптях, выполняла самую ответственную и тяжелую работу, заражая энтузиазмом другие бригады ".

В конце 1929 г. сопротивление сталинским методам руководства и управления было сломлено окончательно. Группы Бухарина и других "правых" были осуждены. Одновременно начался пересмотр (в сторону завышения показателей) первого пятилетнего плана. 7 ноября 1929 г. в "Правде" появилась статья Сталина "Год великого перелома". В ней подчеркивалось, что "мы идем на всех, парах по пути индустриализации, оставляя позади нашу вековую "расейскую отсталость". Не пройдет и года, посадим СССР на автомобиль, а мужика на трактор - пусть попробуют догнать нас почтенные капиталисты, кичащиеся своей "цивилизацией"". В 1930 г., выступая на XVI съезде ВКП(б), Сталин признавал, что подобный прорыв возможен лишь при наличии идеи построения "социализма в одной стране". В своем докладе вождь потребовал гигантского увеличения заданий пятилетки, утверждая, что по целому ряду показателей план может быть перевыполнен.

Лозунг "Пятилетку в четыре года!" становится одним из самых популярных, в стране. Замечание Сталина, что пятилетка может быть выполнена "в три и даже в два с половиной года", означало применение форсированных темпов индустриализации. Указом правительства ликвидировалась семидневная неделя. Вместо нее вводилась сплошная рабочая неделя, дни которой, не имея названий, нумеровались цифрами от 1 до 5. На каждый шестой день приходился выходной, устанавливаемый для рабочих смен. Таким образом, заводы и учреждения могли работать без перерыва.

Кульминационной точкой опережающего планирования стала XVII партконференция, проходившая в январе-феврале 1932 г. В ходе ее работы были сформулированы первые директивы на вторую пятилетку, которая должна была закончиться в 1937 г. В докладах В. М. Молотова и В. В. Куйбышева (последний сменил на посту председателя Госплана сторонника научного планирования Г. М. Кржижановского), а также в резолюции о пятилетнем плане говорилось, что к этому времени производство электроэнергии должно было быть доведено до 100 млрд кВт-ч, а угля - до 250 млн т, чугуна - до 22 млн т, нефти - до 80-90 млн т, зерна - до 130 млн т. Советская экономика должна была за несколько лет одним прыжком достигнуть уровня ведущих западных стран.

Одним из крупнейших проектов первых пятилеток стал, как отмечалось, Урало-Кузнецкий территориальный комплекс - угольно-металлургическая база страны. Существовали и реализовывались многие другие проекты, связанные с продвижением промышленности на восток СССР. В связи с такой географией индустриализации существенно возросло применение принудительного труда. Причем в качестве стимулов применялись самые изощренные формы. А. И. Микоян, описывая свои впечатления от работы заключенных, рассказывал: "Работают здорово и не видно, чтобы красноармейцы стояли и наблюдали за тем, как работают". А все почему? От работы зависит снабжение. "Хорошо работаешь - можно письма из дома получать, жену из дома выписать. Лучше работаешь - можно два раза выписать, а другой не может".

В конце 1932 г. первая пятилетка была объявлена завершенной в 4 года и 3 месяца. Вместе с тем анализ основных показателей в промышленности свидетельствовал о том, что к концу пятилетки достичь запланированных цифр не удалось. Вместо 17 млн т чугуна было выплавлено только около 6 млн т; выработка электроэнергии составила 13,5 млрд кВт-ч вместо 22 млрд кВт-ч по плану.

Вторая пятилетка (1933-1937 гг.), задачи которой были определены январским 1933 г. объединенным пленумом ЦК и ЦКК ВКП(б) и обсуждены на XVII съезде партии в ноябре 1934 г., проходила под лозунгом "Кадры, овладевшие техникой, решают все". В этих целях создавалась сеть фабрично-заводского обучения (ФЗО), фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), бригадного обучения. Только ФЗУ за годы второй пятилетки дали стране 1,4 млн квалифицированных рабочих- втрое больше, чем в первой пятилетке.

Энтузиазм рабочих в освоении новой техники и технологии проявился в стахановском движении. Зачинателем его стал Алексей Стаханов, который в ночь с 30 на 31 августа 1935 г. на донецкой шахте "Центральная-Ирмино", изменив организацию труда, добыл за смену (5 часов 45 минут) 102 т угля вместо 7 т по плану. Трудовой подвиг Стаханова встретил отклик по всей стране и вылился в стахановское движение. 19 сентября 1935 г. Стаханов установил новый рекорд, добыв 227 т угля за смену. Эти показали вскоре были многократно перекрыты. Наибольшей выработки в Донбассе достиг Н. А. Изотов, у которого Стаханов учился передовым методам труда. 1 февраля 1936 г. Изотов добыл 607 т угля за смену, выполнив почти 100 норм. В эти годы стахановское движение охватило все отрасли промышленности, транспорт, строительство, сельское хозяйство. Трудовые подвиги широко пропагандировались. Страну облетели имена родоначальников движения: А. Стаханова, Н. Изотова, А. Бусыгина и др. В Ленинграде прославился знаменитый грузчик Кировского завода В. Титенков, который, сделав себе особую лопату "ковшом", за 45 минут разгружал "не вздохнув" двадцатитонную платформу с углем, опережая при этом кран на соседней платформе, где работали 3 человека.

"Что значит быть стахановцем? - писал сталевар-стахановец М. Мазай - это значит перекрывать заплесневевшие нормы, бороться с рутиной, косностью, с бюрократизмом, не бояться дерзать, выдумывать, пробовать, чтобы шагать вровень с пятилеткой".

Стахановское движение, как отметил, посетив СССР летом 1936 г., французский писатель А. Жид, было "замечательным изобретением, чтобы встряхнуть народ от спячки (когда-то для этой цели был кнут). В стране, где рабочие привыкли работать, стахановское движение было бы ненужным. Но здесь, оставленные без присмотра, они тотчас же расслабляются. И кажется чудом, что, несмотря на это, дело идет".

Ряд зарубежных наблюдателей в 30-е гг. рассматривал стахановское движение как один из хитроумных способов повышения жалованья. Действительно, зарплата стахановцев была значительно выше средней заработной платы. Сам А. Стаханов отмечал, что его заработок вырос с 600 руб. до 2 тыс. руб. В 3-4 раза увеличили свои доходы и другие передовики производства. Однако все они считали, что работают не за деньги, а на благо социалистической Родины. Мысль о том, что их труд укрепляет мощь страны, преобладала в сознании рабочих. Кроме того, стахановцы снабжались специальными книжками, которые назывались "заборными", по ним позволяли приобретать продовольствие и промтовары в особых магазинах. Для ударников открывались специальные столовые, где существовало дифференцированное питание. Обеды там должны были стоить дешевле нри более высокой калорийности. Полагалось обслуживать ударников вне очереди, отводить для них особые "ударные комнаты" (с белыми скатертями, цветами и музыкой) или отдельные столы.

Среди организационных мероприятий партии, направленных на развитие стахановского движения, большой резонанс получило I Всесоюзное совещание стахановцев, открывшееся в Большом Кремлевском дворце 14 ноября 1935 г. Главная идея, прозвучавшая на совещании, сводилась к тому, чтобы высокие показатели, достигнутые отдельными ударниками, стали средними по всем отраслям народного хозяйства.

Стахановское движение сыграло большую роль в решении задач второй пятилетки, укреплении социалистических идеалов того времени. По официальным данным, в сентябре 1936 г. в стране насчитывалось 992,6 тыс. стахановцев, а в январе 1938 г. их стало уже 1593,1 тыс. человек. В первой пятилетке за счет роста производительности труда был получен 51% прироста промышленной продукции, а во второй - 79%. Значительную роль в этом сыграло благородное и героическое стахановское движение. Во многом благодаря ему итоги второй пятилетки оказались несколько лучшими, чем первой, но говорить о ее досрочном выполнении за 4 года и 4 месяца (как было объявлено) не приходилось. Наилучшие результаты были достигнуты в середине 30-х гг., когда руководство тяжелой промышленностью осуществляли Г. К. Орджоникидзе и Г. Л. Пятаков. Производство черной металлургии в 1933-1937 гг. выросло в 3 раза, а среднегодовой прирост составлял 40-60%. За годы второй пятилетки СССР, по существу, прекратил ввоз сельскохозяйственных машин и тракторов. Общая численность рабочих в стране выросла с 9 млн человек в 1928 г. до 23 млк в 1940 г., в том числе в промышленности - с 4 до 10 млн, количество специалистов народного хозяйства увеличилось с 0,5 до 2,5 млн.

Однако, несмотря на несомненные достижения в экономике, уровень жизни населения оставался очень низким. К началу 1929 г. во всех городах СССР была введена карточная система. Отпуск населению хлеба по карточкам был начат с городов хлебородной Украины. В марте 1929 г. эта мера коснулась и Москвы. За хлебом последовало нормированное распределение и других дефицитных продуктов: сахара, мяса, масла, чая и т. д. К середине 1931 г. были введены карточки на промышленные товары, а в 1932-1933 гг. даже на картофель. Место торговли занимало отоваривание по так называемым "заборным документам" и ордерам через закрытые распределители, рабочие кооперативы и отделы рабочего снабжения.

В этих условиях широкие размеры приобрело воровство. Нарком снабжения Микоян весной 1932 г. признавал: "Воруют все вплоть до коммунистов. Коммунисту легче воровать, чем другому. Он забронирован партбилетом, на него меньше подозрений". По словам Микояна, проверка хлебных магазинов в Москве показала, что воруют по 12 вагонов в день.

Решение об отмене карточной системы в СССР вынес октябрьский 1934 г. пленум ЦК. В декабре появилось постановление, которым с 1 января 1935 г. отменялись карточки на хлеб. В сентябре 1935 г. вышло постановление, отменявшее с 1 октября 1935 г. карточки на мясо, сахар, жиры, картофель. Однако ситуация с продовольствием и промтоварами после этого продолжала оставаться сложной. Иностранцы, посещавшие в это время СССР, признавали, что на них сильное впечатление производила способность советских людей находить радости в самых прозаических вещах: "они часами стоят в очереди; хлеб, овощи, фрукты кажутся тебе плохими - но другого ничего нет. Ткани, вещи, которые ты видишь, кажутся тебе безобразными - но выбирать не из чего. Поскольку сравнивать совершенно не с чем - разве что с проклятым прошлым - ты с радостью берешь то, что тебе дают".

Многочисленные перекосы в экономике, которые не могло выправить даже ударничество, подрывавшееся формализмом, показухой и вступавшее в противоречие с плановой экономикой, явственно обозначилось уже на рубеже 20-30-х гг. Наряду с заявлениями Сталина о том, что враждебность империалистических государств нарастает и неизбежно приведет к войне, экономические проблемы подталкивали к поиску виновных в технических дефектах, авариях на шахтах и в других отраслях народного хозяйства.

"Вредители" в промышленности

Враждебность Запада и его готовность вмешиваться во внутренние дела страны должно было продемонстрировать первое крупное дело "Об экономической контрреволюции в Донбассе". Весной 1928 г. советская пресса сообщила о разоблачении "крупной вредительской организации" в Шахтинском районе Донбасса. На скамье подсудимых по проходившему с 18 мая по 5 июля 1928 г. "Шахтинскому делу" оказались 53 человека (в том числе и несколько граждан Германии), работавшие на угледобывающих предприятиях. Большинство из них представляли старую техническую интеллигенцию. Инженеров обвиняли в заговоре, инспирированном из-за границы.

Государственное обвинение поддерживал Н. В. Крыленко, выделивший "три формы вредительства": неправильную постановку эксплуатации шахт, порчу машин и оборудования, неправильный выбор места для новых разработок угля, в результате чего себестоимость угля якобы была высокой, а качество - низким. "Шахтинцам" вменялась в вину не только "вредительская" деятельность, но и создание подпольной организации, поддерживавшей связи с "московскими вредителями" и с зарубежными антисоветскими центрами. Подсудимые обвинялись в том, что они должны были преднамеренно нарушать производственный процесс, устраивать взрывы и пожары на фабриках, электростанциях и шахтах, портить системы вентиляции в шахтах, тратить деньги на ненужное оборудование, всячески ухудшать условия жизни рабочих.

Объективные условия первых лет индустриализации СССР, такие как использование труда неквалифицированных и неграмотных рабочих, отсутствие у ряда руководителей технического образования и т. д., действительно приводили к крупным авариям, порче оборудования, взрывам. Однако о целенаправленной, преднамеренной вредительской политике, якобы проводимой буржуазными специалистами, объединенными в некую преступную группу, не могло быть и речи. Тем не менее приговор Специального присутствия Верховного Суда Союза ССР под председательством А. Я. Вышинского был суров: 11 человек приговаривались к высшей мере наказания, остальные подсудимые получали различные сроки лишения свободы. Только несколько человек, включая германских граждан, были помилованы. Шестерым осужденным к высшей мере наказания Президиум ЦИК СССР заменил расстрел 10 годами тюрьмы со строгой изоляцией, с последующим поражением в правах на 5 лет и конфискацией всего имущества. Однако 5 человек: инженеры Н. Н. Горлецкий, Н. К. Кржижановский, А. Я. Юсевич, Н. А. Бояринов и служащий С. 3. Будный - 9 июля 1928 г. были расстреляны.

На первом показательном процессе сталинской эпохи лишь 10 из 53 подсудимых полностью признались во всех предъявленных им обвинениях. Пять человек признались частично. Остальные отстаивали свою невиновность и отвергали все обвинения.

Не успел закончиться суд над "Шахтинцами", как на июльском пленуме ЦК ВКП(б) 1928 г. Сталин выдвинул свой печально известный тезис о том, что "по мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться".

Исходя из официальных установок была развернута кампания, направленная на поиск "вредителей". Очередной "мощной вредительской организацией", раскрытой ОГПУ, стала "Промышленная партия" ("Промпартия"). Согласно обвинительному акту, эта организация была создана в конце 20-х гг. представителями старой технической интеллигенции. Всего в ней насчитывалось якобы более 2 тыс. инженеров. Целью "Промпартии" была объявлена подготовка путем экономического саботажа почвы для переворота, намечаемого на 1930 или 1931 который должна была поддержать англо-французская военная "интервенция" в области планирования, согласно обвинению, специалисты (а среди обвиняемых были те, кто работал над "стартовым" вариантом пятилетнего плана) отстаивали те идеи, которые бы замедляли темпы экономического развития, создавали диспропорции, ведущие к экономическому кризису.

Процесс "Промпартии" проходил с 25 ноября по 7 декабря 1930 г. Перед судом предстали 8 человек, среди которых профессор МВТУ Л. К. Рамзин, являвшийся директором Теплотехнического института; ответственные работники Госплана и ВСНХ И. А. Иконников, В. А. Ларичев, Н. Ф. Чарновекий, С. В. Куприянов и др. В ходе процесса обвиняемые признались, что в случае прихода к власти они намеревались сформировать контрреволюционное правительство, в котором премьер-министром должен был стать П. И. Пальчинский (расстрелян в 1929 г.), министром внутренних дел бывший промышленник П. П. Рябушинский (умер во Франции еще в июле 1924 г.) и министром иностранных дел - известный историк Е. В. Тарле. Несмотря на неправдоподобность этого спектакля, подсудимые признали все предъявленные им обвинения. 5 человек из них были приговорены к расстрелу. Однако Президиум ЦИК СССР заменил эту меру наказания на 10 лет лишения свободы и 5 лет поражения в правах.

Прошло всего несколько месяцев со дни окончания дела "Промпартии", как в Москве начался очередной публичный процесс. На этот раз на скамье подсудимых: оказались 14 человек из "Союзного бюро ЦК меньшевиков". С 1 по 9 марта 1931 г. они выслушивали набор тех же обвинений: от развала советской экономики до установления связи с правительствами империалистических держав. Среди тех, кто проходил по этому процессу, оказались член президиума Госплана В. Г. Громан, известный экономист и журналист Н. Н. Суханов, член правления Госбанка СССР В. В. Шер и другие специалисты. Все они признали себя виновными и получили от 3 до 10 лет лишения свободы.

Обвиняемые на публичных процессах 1928-1931 гг. представляли только верхушку внушительной пирамиды из многих сотен арестованных в те годы по "вредительским" делам. Только в 1931 г. во внесудебном порядке на Особом совещании ОГПУ и его коллегии были рассмотрены дела в отношении почти 2,5 тыс. человек: профессоров, инженеров, экономистов, агрономов и служащих. "Вредительство" в широких масштабах обнаруживалось в лесоводстве, микробиологии, горном деле, мелиорации и т. д.

Меньшевистская газета "Социалистический вестник", выходившая в Берлине, отмечала весной 1931 г., что массовые аресты инженеров осуществлялись для того, чтобы с помощью террора подхлестнуть производительность труда. По данным эмигрантов, из 35 тыс. имевшихся тогда в стране инженеров в заключении находилось 7 тыс. человек. В тюрьмах, где они содержались, создавались специальные "технические бюро".

Под прикрытием публичных судебных процессов конца 20-х - начала 30-х гг. предпринимались попытки списать хозяйственные трудности СССР, диспропорции и сбои на счет "буржуазного вредительства" и отвести тем самым критику от руководства партии и государств.

"Броня крепка, и танки наши быстры"

Кампания по борьбе с "вредительством" захлестнула и военную промышленность СССР. 25 февраля 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление "О ходе ликвидации вредительства на предприятиях военной промышленности". В результате в течение нескольких лет количество инженеров и техников в оборонном производстве сократилось до 6,2 тыс. человек при потребности более 10 тыс. инженеров и 16,5 тыс. техников.

В начале первой пятилетки слабость отечественной военной промышленности компенсировалась поисками за рубежом новых образцов вооружений, боевой техники и технологий. В 1929 г. представительная советская делегация побывала в Германии и Австрии с целью заключения договоров о технической помощи в деле организации военно-промышленных производств. Были подписаны соглашения с фирмами Круппа, Цейса и Юнкерса.

Особое внимание в 1929-1930 гг. было обращено на организацию производства боевой техники - танков и самолетов. Недостаточное финансирование в предыдущие годы привело к значительному отставанию от индустриально развитых стран Европы и США, у которых теперь приходилось закупать образцы боевой техники и осваивать их в серийном производстве. К концу 1920-х гг. на вооружении РККА имелся только тип танка T-18 (скорость 12 км/час, вооружение - 37 мм пушка и 2 пулемета, броня 18 мм), не отвечавший никаким современным требованиям. Не случайно на XVI съезде ВКП(б) в 1930 г. наркомвоенмор К. Е. Ворошилов отмечал, что "наша военная промышленность... как в отношении количества, так и качества, к сожалению, хромает довольно основательно" и "оставляет желать много лучшего".

В начале 30-х гг. военная промышленность СССР обеспечивала Красную Армию в основном теми системами вооружений, которые были сконструированы и освоены в производстве накануне Первой мировой войны. Только в 1933-1934 гг. на вооружение РККА поступили новые образцы артиллерийских орудий. В эти же годы начинается изготовление танков Т-26, Т-28 и некоторых других. В 1936 г. появляются эскизы первых опытных образцов танка Т-34 конструкции М. И. Кошкина, А. А. Морозова и Н. А. Кучеренко. Начинается освоение тяжелого танка "KB" - "Клим Ворошилов" (главный конструктор Ж. Я. Котин).

К 1938 г. образцы бронетанковой техники, серийно выпускавшиеся в СССР в 1929-1935 гг., выработали свой ресурс и их состояние, по оценке специалистов, "было ужасным". В 1940 г., согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б), началось освоение в серийном производстве танков Т-34 и "KB".

Главным поборником и вдохновителем технической переоснащенности Вооруженных Сил был М. Н. Тухачевский, являвшийся заместителем наркома обороны. Под его руководством в СССР был осуществлен первый опыт оперативного использования парашютно-десантных войск.

11 июля 1933 г. Совет Труда и Обороны принял постановление "О программе военно-морского судостроения на 1933-1938 гг.". Предполагалось за 5 лет совершить прорыв в этом направлении. Однако программа не была завершена даже в 1941 г. и не смогла, по оценке адмирала флота СССР Н. Г. Кузнецова, "существенно увеличить наши Морские Силы".

В годы второй пятилетки предпринимались активные попытки по наращиванию мощностей авиационной промышленности. В 1937 г. в стране насчитывалось 57 авиационных заводов, на которых было занято 249 тыс. человек рабочих и служащих. В предвоенные годы основные темпы роста производства военно-промышленных наркоматов составили 141,5% вместо 127,3%, предусмотренных третьим пятилетним планом. С развитием военной техники сильный импульс получили также научные исследования. Конструкторскими коллективами были разработаны: бронированный штурмовик ИЛ-2 (под руководством С. В. Ильюшина), скоростной пикирующий бомбардировщик Пе-2 (В. М. Петляков), истребитель ЛаГГ-3 (С. А. Лавочкин), истребитель. МиГ-3 (А. И. Микоян), истребитель Як-1 (А. С. Яковлев). В начале 1941 г. авиапромышленность полностью перешла на выпуск самолетов только новых конструкций. На 22 июня 1941 г. их насчитывалось уже 17% от общего количества находившихся на вооружении самолетов.

В начале 1941 г. к серийному выпуску Т-34 подключились все тракторные и сталелитейные заводы страны. Изготовленные в течение 1940 г. и первой половины 1941 г. 1225 танков Т-34 вместе с 636 тяжелыми танками "KB" производства ленинградского Кировского завода составили около 10% от общего количества единиц бронетанковой техники, состоявшей на вооружении РККА.

В середине 30-х гг. происходил существенный количественный рост советских Вооруженных Сил: с 600 тыс. человек в 20-е гг. до 1433 тыс. человек в 1937 г. Возросло число военных академий для формирования высших командных кадров и военных училищ для подготовки офицерского состава: до 13 и 75 соответственно к концу второй пятилетки. Причем, из 75 военных училищ 18 готовили авиаторов и 9 - танкистов.

В 30-е гг. СССР, несмотря на отсутствие иностранных кредитов и капиталов, сократил техническое отставание в военной области. Тем не менее военно-экономический потенциал любой из индустриально развитых стран еще не был превзойден. По этой причине советское руководство стремилось любой ценой оттянуть военное столкновение с потенциальными противниками, вызвать среди них раскол и добиться выгодного союза с одним из них.