Geum.ru

Александр Васильевич «Загадка древнего завета»

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   26   27   28   29   30   31   32   33   ...   40

170.


Не желая подчиняться московской диктатуре, легендарная Марфа видит выход в обращении за помощью к королю Казимиру. Выслушав просьбу новгородцев, король направил в Великий Новгород князя Михаила. Михаил приходился московскому царю двоюродным братом. Это был достойный кандидат. В это время в Новгороде избирали архиепископа. Кандидатом на это место был Феофил. Но Москва повела себя бесцеремонно, считая Великий Новгород своей вотчиной. В противовес московскому давлению выступил бывший ключник Пимен. Он составил конкуренцию тому же Феофилу. Пимен отстаивал независимость родной земли. Новгородцы не желали давать повода Москве для начала войны. А московские резиденты уже стали пускать слухи о том, что Пимен церковным серебром оплачивает свою избирательную кампанию.

Нашли компромат и на Марфу-посадницу. По городу пошли разговоры о том, что она якобы выйдет замуж за польского пана, а всю республику отдаст в состав польского королевства. Хананеянскому царю по библейскому тексту явно не хватало подлости пускать подобный компромат на Девору-пророчицу. Но Девора была пророчицей, а новгородская Марфа- всего лишь посадницей. Кремлёвский посол стал укорять горожан, что они вступили в союз с Литвой и изменили родимой Москве. Заодно новгородцы обвинялись и в том, что они изменили православию. Митрополиту Филиппу не нравилось, что Новгород не принимает московских «назначенцев», считая их элементарными «засланцами».

Всё же библейской Д е в о р е везло гораздо больше, чем новгородской Марфе. В городе Киеве неожиданно умер князь Семён, ставленник короля Казимира. На это место решил претендовать родной брат Семёна Михаил, который и сидел «губернатором» в Новгороде. В середине м а р т а Михаил уезжает из Новгорода раз и навсегда. Борьба за Киев заставила и короля Казимира забыть о проблемах Новгорода.

Летом семьдесят первого года Московский Иван направил войска в сторону «боярской республики». За последние годы московские воеводы многому научились от татар. А друзья-татары, направляясь в поход на север, посылали впереди себя самых отъявленных отморозков, которые неслыханными зверствами наводили ужас на всю страну.

Ещё Иисус Навин посылал двух своих разведчиков осмотреть Иерихон. Двое юношей пришли в дом блудницы и остались там ночевать. Поступила информация, что какие-то вражеские люди пришли сюда в эту ночь, чтобы высмотреть местную землю. Но женщина взяла тех двух разведчиков, и скрыла их, а затем сказала – точно приходили ко мне люди, но я не знаю, откуда они. И когда в сумерки надлежало затворять ворота, тогда они себе ушли. И женщина, конечно, не знает, куда они пошли. Но если за ними погнаться, то можно их догнать. А сама она отвела их на кровлю, и скрыла их в снопах льна, разложенных у ней на кровле. .

И пока они легли спать, девушка взошла к ним на кровлю. Она признала бесполезность той борьбы, которую ведут её горожане.

« Ослабело сердце наше, и ни

в ком из нас не стало духа

против вас»

( ИИСУС НАВИН 2-11)

Девушка совсем не зря спасает двух молодых разведчиков. Она в целом «повторяет» сюжет фильма «Подвиг разведчика». Она заранее просит у ребят клятвы, что как она спасла им жизни, так и они ей спасут жизнь, когда в город войдут «чужие». Это был торг не на жизнь, а на смерть.

Разведчики в порыве искренней благодарности гарантируют девушке по имени Р а а в «милость и истину». Выполняя намеченный план, отважная девушка спускает лазутчиков по верёвке через окно. А разведчики, как и пожарники, должны уметь спускаться по любым верёвкам и прыгать в любые окна. Она, зная ситуацию, говорит им идти на гору, чтобы не нарваться на вражеский патруль, и скрываться там три дня. А в третий день они воскреснут- для жизни и для подвига. В заключение соглядатаи ещё раз ей напоминают, что они свободны будут от своей клятвы, если она чего не сделает так, как они совместно договорились. .

Таким образом два этих друга пошли назад, сошли с горы, перешли Иордан и пришли к Иисусу, сыну Навину, и пересказали ему всё, что с ними случилось в разведке. Когда начались решительные военные действия, Иисус сказал двум этим юношам, высматривавшим землю :пойдите в дом этой знаменитой блудницы и выведите её и всех её родных, так как вы обещали ей.

А город полностью сожгли огнём. Только серебро и золото отдали в сокровищницу дома Господня. Р а а в же блудницу и дом отца её и всех, которые у неё были, Иисус оставил в живых, и она живёт среди Израиля до сего дня- потому что она укрыла посланных, которых посылал не кто-нибудь, а сам Иисус для высмотрения Иерихона. Даже Павел потом вынужден был горько признать, что эта гордая девушка показала яркий пример- как оставаться с верными.

« Верою Раав блудница,

с миром принявши соглядатаев,

(и проводивши их другим путём),

не погибла с неверными»

( ЕВРЕЯМ 11-31)


171.

А Великий Новгород через скорое время оказался втянутым в новую заварушку. В городе хорошо помнили, как немного раньше Псков прислал своих бойцов на помощь Москве против Новгорода. Ливонские рыцари начали конфликт с псковитянами. Последние обратились в Москву к Ивану. А рыцари были вынуждены попросить содействия у Новгорода. Скобари почуяли неладное и стали умолять Ивана прислать к ним регулярные войска. Они понимали, что новгородцы могут им ответить той же монетой. Псковичи с радостью встретили московское войско. Целых два дня оно торжественно входило в город, богатый своими скобарскими традициями. .

Московские ратники не привыкли сидеть без работы, и в городе начались грабежи и мародёрство. Скобарям хотелось поскорее сплавить «дорогих гостей» к месту боевых действий в Ливонии. Но в тот год декабрь оказался на удивление тёплым и дождливым. От дождей разверзло дороги, а авиации московские князья не имели. Московские бойцы проедали псковские запасы и усиленно подогревали себя крепкими напитками.

А новгородцы имели славную историю войны с московитами. Зимой 1 1 7 0 года князь Андрей собрался на город с войною. Гордые новгородцы обнесли свой город деревянным забором, что было последним словом техники. К самому дню Советской Армии, к 23 февраля, огромная армия остановилась вдоль нового городского забора. Сдаваться новгородцы не собирались- они презирали жалких русских агрессоров. Горожане отчаянно дрались за каждый двор. В доме Павлова погибли все двое членов семьи, но врагу не сдались. В решающий момент архипастырь Илия услышал в церкви чудный голос, повелевающий ему идти на Ильинскую улицу и взять там чудотворную икону. Эту икону следует поставить на городской стене так, чтобы её видели русские захватчики.

После такого чудного голоса старец Илия в порыве благодарности целую ночь молился до самого утра. А войска тем временем спали после дневных ожесточённых боёв. Сначала икона не двигалась с места. Но архипастырь произнёс тайную молитву, и ему подали хороший ломик.

« И услышишь, что говорят,

и тогда укрепятся руки твои,

и пойдёшь в стан…»( КНИГА СУДЕЙ 7-11)

На городской стене выбрали удобное место для иконы там, где кипела сильнейшая битва. Первое время бойцы дрались, не обращая на неё внимания. Но ближе к середине дня русские агрессоры стали замечать, что икона мешает им сражаться и болеет «за своих». Молва о великом чуде стала разноситься по всему войску. Раненые новгородцы забывали о своих ранениях, и снова рвались в бой как Маресьев. А проклятые русские ещё более ранились. Было ясно каждому, что икона стоит не напрасно, что она чудодействует и за пределами храма. И союзные дружины в ужасе побежали прочь от городской стены и от самого города. Победа была за иконой.

В честь знаменательной победы новгородцы установили праздник этой иконы – праздник Знамения. С тех пор Знамение означает разгром вражеских русских полков, победу справедливости над силой. Икона невзлюбила незваных гостей. История неприятно повторилась в м а е 1 9 4 2 года не в Новгороде, а под Харьковом. Сухой штабист Шапошников осторожно советовал держаться обороны. А товарищ Сталин всегда учил не ждать, пока немцы первыми полезут. И Тимошенко с Хрущёвым решили показать, как умеют первыми ударить. Эти «два бойца» мастерски спланировали разбить немецкую группу «Юг» и выстроить новую линию фронта от Гомеля до Николаева.

Свои сомнения по поводу этого «знамения» высказал Баграмян, но Тимошенко и Хрущёв скоро его уломали… К сожалению, Генеральный штаб не позволил начинать рискованную авантюру. Тогда все трое поехали в столицу и изложили самому Сталину свой гениальный план. .

Победное наступление началось двенадцатого м а я . Согласно задуманного плана немецкие линии обороны были стремительно прорваны. Верховный Главнокомандующий радовался такому очевидному успеху и признавался, что сурово упрекал штабистов за их нерешительность. Через пару дней положение изменилось. Не всё было так однозначно, как сначала думали об этом. Оказывается, подлый противник ждал задуманного наступления, и подло приготовил свои коварные сюрпризы. Напавшие войска столпились в одном месте, оголив свои фланги. А немцы вдруг нахально напали на южный фланг. Советским войскам стало угрожать окружение.

Быстрее всех понял ситуацию маршал Василевский. Он начал требовать немедленно прекратить всю операцию. Сталин посоветовался с Тимошенко, который тоже был известным красным маршалом. Сталин конкретно спрашивал о действительном положении на месте. Но маршал Тимошенко видел ситуацию не так прозорливо, как Василевский. Он ещё не представлял всей глубины возможной катастрофы. В этот день он вместе с вездесущим Никитой подготовил в столицу победный героический доклад об успешном наступлении Юго- Западной армии. В докладе старательно перечислялась военная добыча, захваченная в ходе наступления. .

« Разве рука Зевея и Салмана

уже в твоей руке,

чтобы нам войску

твоему давать хлеб?» ( КНИГА СУДЕЙ 8-6)

Только восемнадцатого числа «три весёлых друга» решили приостановить своё пылкое наступление. Теперь уже Москва не могла дать такого приказа. Поздно ночью стали обсуждать ситуацию. Баграмян стал умолять Никиту срочно звонить Сталину с просьбой отменить операцию – а иначе будет полный разгром войск. Хрущёв позвонил в Москву. На телефоне был Василевский. Никита сказал Александру, что надо убедить Сталина прекратить наступление. Ошибки полководцев очень дорого обошлись – в окружении погибло двести семьдесят тысяч солдат.

172.

В сентябре сорок первого растерялся и генерал Ерёменко. Он поставил задачу тринадцатой армии овладеть городком Глуховым. Но из Москвы приказали переходить к обороне. В это время Ставка неверно определила направление главных ударов армий «Центр». И неверно были выбраны основные усилия фронтов. В итоге противник, не имея общего превосходства над «хозяевами поля», за счёт умелой концетрации войск добился на главных участках большого превосходства. В итоге, когда главным стало тульское направление, была дана команда держать Воронежское направление.

« Ибо так говорит Господь:

за ничто были вы проданы»

( ИСАИЯ 52-3)

Тем не менее, генерал Ерёменко с завидным упорством сохранял желание ворваться в городок Глухов. Само по себе это не давало фронту ничего, но генерал надеялся, что в городке после войны ему поставят бронзовый бюст. Снова помешали неприятности. Без вести пропали целых четыре стрелковых батальона. В армейской сводке кто-то сообщил, что сдались фашистам полтора тысячи человек.

Утром тридцатого сентября завзятый «подлец Гудериан» пошёл в наступление. Он собирался преодолеть двести километров и выйти к городу Орлу. Можно себе представить бредовые фантастические планы этого военного фантазёра. Он думал всё схватить на ходу без никакого реального сопротивления. При этом ещё, ставилась цель этим рывком дезориентировать советское командование и отвлечь его внимание от направления главного удара. Поскольку противник не верил во всяческую мистику, эта цель будет полностью достигнута.

« Ты слышал, посмотри на всё

это, и неужели вы не

признаёте этого?»

( ИСАИЯ 48-6)

Ночью позвонил сам Сталин. Он спросил у Ерёменко, как действует его гвардейская дивизия. Генерал постеснялся сказать, что в бессмысленных атаках на злополучный Глухов дивизия уже потеряла половину своего гвардейского состава. Ерёменко был уверен, что Гудериан имеет только один корпус и хочет только произвести впечатление. Только первого о к т я б р я к вечеру генерал постепенно понял, что глубоко просчитался. Вражеские танковые дивизии свободно ехали вперёд. Прикрыть дорогу на Орёл было нечем. Третьего о к т я б р я танки Гудериана, преодолев более двухсот километров, ворвались в город Орёл. Было четыре часа дня. Жители города ехали на трамваях, а рядом с трамваями спокойно ехали немецкие танки. Многим думалось, что это снимается кино про войну.

На другой день маршал Конев позвонил в Ставку и попросил разрешения на отвод своих войск назад. Сталин внимательно выслушал Ивана, но никакого решения не принял. Чувствуя гибельность положения, Конев сразу же звонит маршалу Шапошникову с более подробным рассказом о гигантском рейде немецких танков. Шапошиков внимательно выслушал Конева и сказал, что обо всём доложит Сталину.

Маршал Будённый тоже видел, что в его распоряжении нет достаточных сил, способных противостоять врагу. Немцы продвигались на Юхновском направлении , и их нахальству не было предела. Но Будённый боялся поставить вопрос об отводе своих войск. Он, Семен, уже ошпарился на кипятке, когда раньше осмелился поддержать предложение об оставлении Киева. Но в боевом донесении уже сообщалось Москве, что Юхнов уже занят противником, и что по шоссе в два ряда движется тысяча (!) вражеских танков. Третьего октября немецкое командование сделало вывод, что русский противник полон решимости обороняться.

В этой тяжелейшей обстановке впору было торжественно выносить икону на городские стены. Но и здесь были свои неувязки. Во-первых, городских стен уже не существовало, и некуда было ставить икону. Во-вторых, противник был настолько несговорчивым, что не реагировал на иконы. .

Некоторые полки Западного фронта удерживали участки фронта, которые уже ничего не решали. Многие воинские части вели тяжёлые бои за Ельню, в то время как немцы уже были в сорока километрах от Вязьмы. Вечером пятого октября в Кремле стали осознавать грозящую опасность. Этому способствовало сообщение о появлении вражеских танков в Юхнове. Под угрозой оказалась вся стратегическая оборона Москвы. Было решено начать отвод войск на всех трёх фронтах. Молодые советские генералы выдвинулись на свои военные должности в прямой связи с массовыми репрессиями предыдущих годов. Они хорошо понимали всю опасность принятия слишком самостоятельных решений, особенно об отступлении.

« И вожди сего народа введут

его в заблуждение,

и водимые ими погибнут»

( ИСАИЯ 9-16)

Даже Иван Конев не доложил Шапошникову о захваченных немцами плацдармах на Днепре. Секрет в том, что противник мог выйти к мостам на Днепре только прорвав всю оборону фронта. А в таком случае товарищ Конев мог сразу потерять свои золотистые маршальские погоны. А Степанович знал, что он совершенно не хуже других маршалов. После войны Степанович будет говорить, что только от Будённого и только шестого октября он узнал о переброске соединений войск.


173.


В тылу Западного Фронта проводилась такая масштабная перегруппировка, что командующий армией не мог этого не заметить. Штаб этой сорок девятой армии находился в двадцати пяти километрах ( ! ) от самого маршала Конева. И все днепровские мосты в целости и нерушимости достались фашистам для их законного употребления. Немцы без особого труда быстро переправили все свои танки и машины.

В Кремле окончательно поняли, что уже нельзя выслушивать бесконечные пустые обещания и детский лепет маршалов, когда враг стремительно движется к столице. Невозможно было верить ни Будённому, ни Коневу. Сталин срочно вызывает из Питера маршала Жукова. По мнению генсека, только Жуков мог теперь детально разобраться в обстановке и начать править положение. Генсек был очень недоволен именно Коневым. Он уже подумывал отдать его под суд на растерзание прытким военным прокурорам и особистам.

Рано утром седьмого о к т я б р я Конев сообщает в своём приказе, что немецкие машины вышли в район Вязьмы и отрезали главное шоссе. А генерал Рокоссовский в это время оказался в другом месте и потерял управление своими войсками. Поэтому командующий девятнадцатой армией должен взять в управление войска Рокоссовского и уничтожить противника в районе Вязьмы.

А Рокоссовский находился в Вязьме. Он проводил совещание с местным партийным активом по вопросу о текущих задачах города и страны. Секретари обкомов и райкомов внимательно слушали указания генерала. Неожиданно вбежал один из партийных активистов и тревожно объявил, что по городу уже ездят немецкие танки. По инерции этого активиста хотели обвинить в провокации и распускании слухов, но танки уже стреляли. Получалось к и н о - как и в О р л е.

Когда удирали из города, генеральская машина столкнулась по дороге с немецким танком. Молодой водитель быстро свернул в переулок, и немцы не успели открыть огонь. Немцы не успели подумать, что от них проворно убежал сам генерал Рокоссовский. Всё было так, как в фильме «Новые приключения неуловимых». Советские генералы были неуловимыми- они выросли на добротных фильмах. А фашистские главари спешили поскорее зажать надёжно кольцо окружения. Это делалось для того, чтобы побольше советских войск оказалось в котле.

« Но кто попадётся, будет

пронзён, и кого схватят,

тот падёт от меча»

( ИСАИЯ 13-15)

Генерал Рокоссовский нашёл свои войска только в сорока километрах от Можайска. Там его уже ждали и приказали немедленно явиться во фронтовой штаб. А в штабе уже сидела комиссия из Москвы. В этой комиссии заседали Молотов, Конев, Булганин, Ворошилов. Последний сурово спросил у генерала, как это он оказался под Вязьмой, но без своих войск.

Далее следует непереводимый с русского языка бурный разговор между Ворошиловым и Коневым. Сталину нужны были виновники в допущенном поражении. Крайним оказывался Рокоссовский. Но так как он представил в установленном порядке приказ командующего армией, то вина ложилась на маршала Конева. Рокоссовский оставался тогда «невольным сообщником». .

При массовом отходе советских войск надо было пользоваться радиостанциями. А у ненавистного врага была надёжно налажена служба радиоперехвата. Ещё в первой мировой войне немцы убедились в большой пользе этого занятия. Целых шесть полков противника занимались активной радиоразведкой. За каждым участком фронта следили одни и те же специалисты. И они уже знали наизусть советские позывные и фамилии командиров. Они даже могли это подсказать в любое время противнику, если кто о чём забывал. Обнаруженные радиостанции оперативно подавлялись немецкой авиацией . И советские командиры, которые знали об этом, редко прибегали к услугам радиостанции, чтобы не потерять свою жизнь из-за услуг «радистов». Только Штирлиц надеялся на радистку - и тот погорел. Работа немецких радиооператоров сильно облегчалась тем, что советские штабы вели переговоры со старыми позывными, или вообще открытым текстом. Нередко немцы умело забивали эфир, затрудняя своему противнику управление войсками.

Так, например, стрелковая дивизия из тридцатой армии вышла к дороге, которая была захвачена немцами. Командир дивизии по радиостанции стал связываться со своим штабом. Когда наладили связь, поступило распоряжение «ждите». А на волне дивизии уже работали немецкие радисты. Полтора суток дивизия добросовестно ждала обещанного подкрепления. К утру стало ясно, что выход из окружения со всеми машинами уже невозможен. А противник за это время аккуратно стянул крупные силы и блокировал все дороги и тропинки. Только тогда командиры дивизии поняли, что попались на дезинформацию. Цена ошибки-потеря тысяч людей, которые согласно слов Пророка были проданы за ничто.


174.

Советское командование ни за что не желало оставлять противнику город Брянск. С западной части город грозно и неприступно опоясывали три больших укрепления, усиленных капитальными заграждениями. Было бы очень обидно оставлять ненавистному врагу такие капитальные заграждения. Генерал Ерёменко рассчитывал укрепиться в неприступном Брянске и затем начать громить своего давнего недруга Гудериана, нахально залетевшего в Орёл. Но на беду немцы и не стремились прорывать западную оборону героического Брянска. Они подло нарушали все условия войны. Их противные танки с отвратительными крестами поехали к посёлку Сухиничи. Шестого о к т я б р я в районе Жиздры немецкие части соединились между собой в один кулак. В этот же день к вечеру с восточной стороны Брянска в город неспеша вьехали немецкик танки. Немцы надеялись, что вьехать в город Брянск они смогут также артистично, как и ранее в Орёл.

Бедный генерал Петров запросил у Москвы, продолжать ли им сидеть западнее Брянска. В ответ Шапошников просит в очередной раз найти всё же генерала Ерёменко. Это был уже фильм- « Коронка кремлевской империи, или снова неуловимые». А командующий фронтом не сидел без работы. В одиннадцати километрах южнее Брянска он созвонился с Генеральным Штабом и попросил «спасаться, кто может». Шапошников пообещал посоветоваться с Главным. Он как бы говорил словами из другого фильма- «такие вопросы с кондачка не решаются, позвоните на недельке». Но пока он в столице советовался, немецкие танки, следуя по своему маршруту, нечаянно напоролись на штаб генерала Ерёменко. .

« И покраснеет луна,

и устыдится солнце»

( ИСАИЯ 24-23)

Седьмого о к т я б р я противник провёл генеральное совещание в штабе армии «Центр». В этот день танковую армию возглавил новый командующий Рейнгардт. Воодушевлённый своим назначением, он предложил внезапно повернуть танкистов на север, чтобы нарушить потом сообщение между Москвой и Ленинградом. Командующий фон Бок не поддержал эту странную идею, но и не настоял её отбросить. Впоследствии гитлеровские генералы признавали, что именно этих сил и не хватило в решающий момент под Москвой. И поэтому они считают, что московская битва была проиграна именно седьмого октября.

Окружив советские войска, гитлеровцы стали осторожно выжидать, сохраняя свою живую силу. Они рассчитывали, что у окружённых вот-вот закончатся снаряды, и надо спокойно дождаться этого момента. А в это время окружённым войскам надо было срочно идти на прорыв. Это было единственное спасение.

Когда Жуков прилетел в Москву, Сталин пожаловался, что не может добиться правдивой информации. Не зная, что творится на подступах к столице, Ставка не может нормально руководить событиями. Никто ничего толком не знает. Сталин предложил Георгию немедленно отправиться на место происшествия и тщательно разобраться с положением дел. Сначала Жуков направился к Будённому. Легендарному командарму абсолютно не везло -он полностью потерял управление войсками, и отход его армий превратился в паническое бегство, о чём ярко пишется в известном романе «Бег».

Десятого о к т я б р я Жуков прибыл в штаб Западного Фронта. Там ещё работала высокая партийная комиссия. Комиссия признала работу Конева крайне неудовлетворительной. Конева уже решили отдать под трибунал, но Жуков попросил оставить его в качестве заместителя. Конев, как и прежде, во всём обвинял Рокоссовского , что тот с вредительской целью не отвёл шестнадцатую армию в лес восточнее Вязьмы. А Константин возражал, что от Конева не было такого приказа.

« Так как вы отвергаете слово сие,

а надеетесь на обман и неправду,

и опираетесь на то»

( ИСАИЯ 30-12)

В более выгодном положении находился в это время генерал Ерёменко. Его доставили в московский госпиталь как раненого героя. Его посетил в палате сам Виссарионович и мягко пожурил Николая за то, что тот не бережёт себя. Он принёс больному свежие апельсины и немного сока. Генерал слегка ободрился и начал рассказывать, как его войска наносили удары этому наглецу Гудериану.

Десятого о к т я б р я в штабе девятнадцатой армии состоялось совещание окружённых войск. Кругом были немцы, и спасение было невозможно. Генерал Лукин доложил, что за последние два дня понесены значительные потери. Имелось два варианта действий. Можно было организовать круговую оборону, и тем самым приковать к себе крупные силы врага. Этим можно было выиграть время, и позволить своим организовать заслон на Можайской линии. А был другой вариант- стремительным ударом прорвать кольцо окружения и быстро драпать в район Гжатска. В конечном итоге решили собрать все оставшиеся силы и пойти на прорыв.

В окружение под Вязьмой попали тридцать шесть стрелковых дивизий и все девять танковых бригад. В окружении под Брянском оказалось три армии и сам командующий фронтом. В течение восьми дней Красная Армия потеряла в своём строю тринадцать армий. Жуков убедился на месте, что он не имеет никаких сил одновременно и спасать окружённых и заслонять столицу.