Geum.ru

Предисловие

Вид материалаДокументы

Содержание


ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК Е. П. Алексеева 1.1. Происхождение абазин
Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии. – С. 62 – 70, 210 – 219; Инал-Ипа Ш. Д. Абхазы. – С. 69.
Подобный материал:
1   2   3   4   5

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК


Е. П. Алексеева

1.1. Происхождение абазин


В современной кавказоведческой литературе существуют несколько точек зрения на происхождение абазин. С. П. Басария, А. Н. Генко, К. В. Ломтатидзе, X. С. Бгажба, Г. П. Сердюченко. 3. В. Анчабадзе и другие исследователи считают, что абазины являлись частью абхазов, выселившихся с побережья Черного моря на северные склоны Кавказского хребта {1 Подробнее см.: Алексеева Е. П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. – М, – 1971, – С. 186 – 189.}.

Другую точку зрения отстаивает Л. И. Лавров {2 Лавров Л. И. О происхождении народов Северо-Западного Кавказа // Сборник статей по истории Кабарды. – Нальчик. – 1954. – Вып. 3. – С. 183 – 207; его же. О происхождении абазин // Археология и этнография Карачаево-Черкесии. – Черкесск. – 1979. – С.73 – 78.}. Он считает, что предками абазин являлись абазги. При этом он указывает на то, что античные и раннесредневековые источники отличают абазгов от апсилов, санигов и других племен, которые принято считать компонентами в формировании абхазского народа. У этих племен имелись культурно-бытовые и языковые различия. Первоначально абазги-абазины говорили по-убыхски. Об этом свидетельствуют следующие обстоятельства: источники XVIII – XIX вв. обычно причисляли убыхов к абазинам и убыхский язык был известен адыгам как «абазинский язык». Далее, еще в 1641 г. на убыхском языке говорило одно из обществ причерноморских абазин-садзов (джикетов), живших восточнее убыхов. По мнению А. Н. Генко, первоначально джикеты-садзы принадлежали к убыхам. Таким образом, убыхский язык прежде бытовал на более широкой территории и являлся языком древних абазгов.

Л. И. Лавров приводит интересное объяснение, почему абхазы, происходящие от апсилов и называющие себя апсуа, в чужеземных письменных источниках (византийских, русских, грузинских, турецких) стали именоваться абазгами (обезами, абазой, апхазами, абхазами). Это произошло потому, что Абхазское царство основали абазинские князья. К этому выводу Л. И. Лавров пришел, исходя из следующих обстоятельств. Абхазские цари Леон I и Леон II происходили, очевидно, из рода крупнейших абазинских феодалов Лау (Лоовых). Имена «Леон» и «Лау» восходят к более краткому «Лев». В Абхазии и в районе Сочи есть топонимические следы пребывания Лау. Есть предания о родстве Лау со старейшей в Абхазии феодальной фамилией Ачба (Анчабадзе). И, наконец, у Лау и Ачба одинаковая тамга – в виде круга.

Апсилы, поддерживавшие постоянные связи с Грузией и Византией, имели более развитую культуру, чем горцы-абазги, поэтому образование в Апсилии Абхазского царства сопровождалось ростом апсильского влияния на абазгов. Это, очевидно, и положило начало вытеснению древнего языка абазгов – протоубыхского – и распространению среди них абхазских диалектов. Впоследствии, когда южная ориентация политики Леона II и его преемников привела к превращению Абхазского царства в Грузинское, абазги–абазины получили самостоятельность. Это совпало с усилением адыгских племен (особенно с XIII в.) и распространением адыгского влияния на абазин. Многие из абазинских этнических групп стали переходить на адыгейский и кабардинский языки {З Лавров Л. И. Историко-этнографические очерки Кавказа. – Л. – 1978. – С. 42 – 45; его же. О происхождении Абазин. – С. 73 – 78.}.

Несмотря на существующие разногласия, исследователи сходятся в мнении о том, что предки абхазов и абазин в древности и в эпоху средневековья занимали территорию современной Абхазии и восточное побережье Черного моря примерно до Туапсе {4 Лавров Л. И. «Обезы» русских летописей // СЭ. – 1946. – № 4. – С. 163 – 164; Инал-Ипа Ш Д. Абхазы // Историко-этнографические очерки – Сухуми. – 1965. – С. 88 – 90, 93, 96 – 97.}.

В III тыс. до н.э. Западный Кавказ, в том числе и эту территорию, заселили племена кашков и абешла. Первоначально они жили в северо-восточных районах Малой Азии. Поселившись на Западном Кавказе, кашки и абешла слились с потомками местного неолитического населения. Так образовалась протоабхазо-адыгская этническая общность {5 Очерки истории Абхазской АССР. – Сухуми. – 1960. – Т. 1. – С. 35.}. В названии «кашки» ученые видят наименование «кашак-касоги» (адыги), в термине «обешла-абшилы» (апсилы-апсуа) – самоназвание абхазов. Впоследствии, очевидно в конце III тыс. до н.э., протоабхазо-адыгская этническая общность разделилась на две ветви – протоабхазскую и протоадыгскую.

На рубеже нашей эры на терригории Абхазии и северо-восточнее от нее вплоть до Туапсе обитали племенные союзы. От Гагры до Сухуми размещались абазги. За ними, в горных районах побережья, жили саниги (очевидно, прежние гениохи), а к юго-востоку от абазгов и санигов по р. Коракс (Кодор) – апшилы (апсилы). Древние греческие авторы называли апсилов кораксами, а реку Коракс – Кодор – Апсилис {6 Инал-Ипа Ш. Д. Об этногенезе древнеабхазских племен. VII международный конгресс антропологических и этнографических наук. – М. – 1964. – С. 9.}.

В VI – VII вв. апсилы по-прежнему занимали юг Абхазии – от р. Галидзги до р. Гумисты. На западе эта территория омывалась Черным морем, на востоке граница проходила по линии Тусума – Цебельда. К востоку и северо-востоку от апсилов в горных районах жили мисимиане. Через их территорию проходили пути на Северный Кавказ по Клухорскому и, видимо, по Марухскому перевалам. Абазги обитали на побережье Черного моря на северо-запад от апсилов до р. Бзыбь {7 Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии (VI – XVII вв.) – Сухуми. – 1959. – С. 6 – 16 и карта на с. 19. Подробнее об абазгах, апсилах и др. племенах – древних предках абхазов и абазин – см.: 3. В. Анчабадзе. История и культура истории абхазов. – Сухуми. – 1976. – С. 204 – 313.}.

К северо-западу от абазгов жили саниги, или сагиды. Северная граница их обитания проходила между реками Псоу и Мзымта {8 Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии. – С. 6 и карта на с. 19.}. Северо-западнее санигов вплоть до Геленджика, судя по данным анонимного автора V в. и византийского историка VI в, Прокопия Кесарийского, обитали зехи–зихи {9 Аноним V в. Описание Понта Евксииского. – С. 65 // В. В. Латышев. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе. – СПб. – 1893 – 1900. – Т. I. – С. 279; Прокоий Кесарийский. История войн римлян с персами/Пер. С. Дестуниса. – Спб. – 1880. – Кн. II. – С. 221; Саханов В. В Раскопки на Северном Кавказе в 1911 – 1912 гг. // Изв. Археологической комиссии. – Пг. – 1914 – Вып. 56. – С. 168 – 177.}. К середине I тыс. н.э. зихи поглотили ряд соседних родственных этнических групп, в том числе – ахеев {10 Лавров Л. И. Формирование адыгской народности // История Кабардино-Балкарскои АССР. – Нальчик. – 1967. – Т. 1 – С. 68.}.

В настоящее время большинство исследователей, в том числе и авторы данного раздела, считают, что апсилы, абазги, саниги, мисимиане и отчасти зихи вместе с поглощенными ими ахеями были древними предками абхазов и абазин.

Этноним «абазги» стал названием не только абхазского народа, но и самоназванием абазин – «абаза». Самоназвание абхазов «апсуа» скорее всего происходит от «апсилов» {11 Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии. – С. 68; Ш. Д. Инал-Ипа. Абхазы. – С. 17.}. Как показал Ш. Д. Инал-Ипа, мисимиане являются древнеабхазским племенем, близким апсилам {12 Инал-Ипа Ш. Д. Абхазы. – С. 77.}. Г. А. Меликишвили предположительно считает санигов сванами {13 Меликишвили Г. А. К истории древней Грузии. – С. 91 – 92.}, Л. И. Лавров – санами-жанами (жанеевцами) {14 Лавров Л. И. К истории бжедугов и жанеевцев // Уч. зап. Адыгейского научно-исследовательского института (история и этнография). – Майкоп. – Т. IV. – 1965. – С. 247 – 250.}, но большинство исследователей связывают санигов с абхазо-абазинским этническим массивом. 3. В. Анчабадзе и Ш. Д. Инал-Ипа справедливо, на наш взгляд, отождествляют санигов с садзами {15 Садзы, или джигегы, рядом исследователей относятся к числу абхазских племен. Однако у них было наречие «асадзипсуа», которое, по мнению X. С. Бгажбы, представляет собой «абхазо-абазинский диалект» (Бгажба X. С. Бзыбский диалект абхазского языка // ТАНИИ. – Т. XXVIII. – 1957. – С. 290). Некоторые ученые относят садзов к южным абазннам (Н. Г. Волкова. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – нач. XX в. – М. – 1974. – С. 65, 74).}.

Что касается зихов, то они явились тем ядром, вокруг которого консолидировалась адыгская народность. Однако вполне вероятно, что какая-то группа зихов, соседствовавшая с абазгами и санигами, могла принять участие в формировании абхазо-абазинской этнической общности. Известно, что грузинские средневековые авторы называли западных адыгов и абазин «джиками» {16 Лавров Л. И. «Обезы»... – С. 166; Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии. – С. 206.}. Название «джики», восходящее к слову «зихи». сохранилось на восточном побережье Черного моря в форме «джикеты», или «джигеты».

Абхазская народность, как показали специалисты по истории Абхазии, в основном сложилась к VIII в. {17 Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии. – С. 62 – 70, 210 – 219; Инал-Ипа Ш. Д. Абхазы. – С. 69.}, когда апсилы, абазги, мисимиане, саниги и южная часть зихов консолидировались в древнеабхазскую народность, из которой впоследствии выделилась абазинская народность. Когда же произошло это отделение?

Некоторый свет на этот вопрос может пролить известное сообщение Константина Багрянородного (X в.) о том, что «от конца Зихии, т.е. реки Никопсиса, побережье занимает Авазгия до города Сотириуполя на протяжении 300 миль» {18 Багрянородный Константин. Об управлении государством // ИЗАИМК. – 1934 – Вып. 91. – С. 21.}. Сотириуполь обычно сопоставляется с Пицундой {19 Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии. – С. 107, 209.}, расположенной несколько южнее р. Бзыбь; Никопсис – р. Нечепсухо – находится северо-западнее Туапсе. Как мы видим, «Авазгией», или «Абасгией», Константин Багрянородный называет не всю территорию, заселенную в средние века абхазами и простирающуюся на северо-запад от р. Галидзга. «Авазгия» Константина занимала только северо-западную часть Абхазии, от Пицунды и Бзыби до р. Псоу и далее восточное побережье Черного моря вплоть до Туапсе и несколько севернее. Упомянута именно та местность, которая исследователями обычно связывается с областью древнего обитания абазин – территория восточного берега Черного моря между реками Бзыбь и Туапсе {20 Лавров Л. И. «Обезы»... – С. 163.}. Может быть, именно в Авазгии Константина Багрянородного и обитали абазины, представлявшие уже в тот период (X в.) обособленную часть абхазо-абазинского этнического массива. Ядром в формировании этой обособившейся абазинской народности, как полагает Л. И. Лавров, могли стать абазги. Кроме абазин, в Авазгии могли жить и другие этнические группы, родственные и абхазам, и адыгам.

Позднее территорию к северо-западу от р. Бзыбь вплоть до р. Шахе населяли садзы-джикеты и убыхи. Многие исследователи устанавливают родство между садзами-джикетами и убыхами {21 Люлье Л. Черкесия. – Краснодар. – 1927. – С. 9; Генко А. Н. О языке убыхов // Изв. АН СССР, VII сер. отд. гуманитарных наук. – №№ 1 – 10. – Л. – 1928. – С. 233 – 234; Лавров Л. И. О происхождении народов... – С. 204; Анчабадзе З. В. Из истории средневековой Абхазии. – С. 209.}. Название юго-восточной ветви убыхов «сасше», возможно, связано с названием джигетов «садзы». У джигетов были ветви «псху» и «ахчипсоу», а северная часть убыхов называлась «вардане» (вордане). Псху, Ахчипсоу и Вордане, согласно преданиям, являются исходными пунктами переселения абазин {22 Лавров Л. И. «Обезы»... – С. 163; Бесария С. Абазинский аул в Малокарачаевском округе (Материалы по изучению абхазских племен.). – Сухум-Кале. – 1929. – С. 19.}.

Итак, садзы-джикеты и убыхи, обитавшие на территории бывшей Авазгии Константина Багрянородного, родственны между собой, а те и другие родственны абазинам. Садзов, как уже говорилось, некоторые ученые причисляют к южным абазинам. Не является ли это подтверждением мысли, что именно Авазгия была местом формирования абазинской народности, уже к Х в. выделившейся из абхазо-абазинской этнической общности?

Таким образом, есть основания полагать, что образование самостоятельной древнеабазинской народности, отличной от абхазской, падает на конец I тыс. н.э., когда у всех племен, из которых образовалась абазинская народность, уже сложились феодальные отношения и когда абазины, уже обособившиеся от абхазов, занимали определенную территорию между Бзыбью и Туапсе (Авазгия Константина). Может быть, именно к этому времени данная группа имела свое название. Абхазы, как полагает Ш. Д. Инал-Ипа, могли именовать ее «ашва» (ашвуа) {23 Инал-Ипа Ш. Д. Абхазы, – С. 370, примеч. 1, 47, 52.}. Грузины, возможно, называли их «джиками»: ведь именно на территории Авазгии Константина Багрянородного располагалась Джигетия грузинских авторов {24 Анчабадзе 3. В. Из истории средневековой Абхазии. – С. 206.}. Уже к Х в. могло возникнуть и самоназвание абазин – «абаза», что дало повод Константину именно эту территорию (а не территорию современной Абхазии) назвать «Авазгией», «Абасгией».

Что же говорят по затронутым вопросам этнической истории абазин археологические памятники?

Уже Л. Н. Соловьев видел в носителях южнодольменной культуры далеких предков абхазского народа {25 Соловьев Л. Н. Новый памятник культурных связей Кавказского Причерноморья в эпоху неолита и бронзы – стоянки Воронцовской пещеры // ТАНИИ. – 1958. – Т . XXIX – С. 165.}. 3. В. Анчабадзе писал: «Эпоху процветания дольменной культуры в Абхазии... следует рассматривать как начальную стадию формирования древнеабхазского этноса» {26 Анчабадзе 3. В. История и культура древней Абхазии. – С. 125.}. Эту мысль развивает Я. А. Федоров. По его словам, дольмены – погребальные сооружения протоабхазов {27 Федоров Я. А. О дольменной культуре Западного Кавказа и ее носителях // Вест. МГУ. История – 1974.- № 4. – С. 82, 85, 86, 88, 92, 94.}. В Карачаево-Черкесии дольменообразные гробницы известны на реках Теберде и Кяфаре. Следовательно, протоабазинские предки абазин проникали на Северный Кавказ, в частности в Теберду и Кяфар, уже в III – II тыс. до н.э. , так как именно этим временем датируются дольмены и дольменовидные гробницы. Здесь интересно привести соображение В. И. Марковина о том, что дольмены, известные на реках Теберде и Кяфар, могли быть оставлены племенами, проникшими сюда через Клухорский перевал из Абхазии. «Территория, занятая дольменовидными гробницами, – продолжает он, – близка землям абазин» {28 Марковин В. И. Дольменная культура и вопросы раннего этногенеза абхазо-адыгов. – Нальчик. – 1974. – С. 49 – 50; О дольменах см. также: Лавров Л. И. Дольмены Северо-Западного Кавказа // ТАНИИ. – 1960. – Т. XXXI. – С. 101 – 178.}. Можно предположить, что дольмены и дольменовидные гробницы, которые располагались на территории Карачаево-Черкесии, могли быть оставлены протоабазинами.

Итак, носители дольменной культуры – протоабхазы и протоабазины – заселяли территорию Карачаево-Черкесии уже в III – II тыс. до нашей эры.

Известны и более поздние памятники, которые могут принадлежать древнейшим предкам абхазо-абазин. Здесь имеются в виду погребения с кремацией. Археологи, работавшие в Абхазии, установили, что здесь, начиная с Х в. до н.э., наряду с обрядом трупоположения, практиковался и обряд трупосожжения {29 Шамба Г. К. Позднеантичные погребения нагорной Абхазии // СА. – 1965. – № 2. – С. 265.}. Следы трупосожжений встречались как в урнах, так и без них. В этом отношении интересен Гуад-Ихский могильник VIII – III вв. до н.э. в Сухуми, где были найдены остатки урновых и безурновых трупосожжений {30 Трапш М. М. Некоторые итоги археологического исследования в Сухуми, 1951 – 1953 гг. // Советская археология. – 1955. – Т. XXIII. – С. 206 – 227; Соловьев Л. Н., Трапш М. М. Археологические исследования в Абхазии за 40 лет Советской власти // ТАНИИ. – 1961. – Т. XXXII. – С. 119.}. Вне пределов Абхазии, к северо-западу от нее известно древнее погребение со следами кремации – в Красной поляне на р. Мзымта. Дата погребения – вторая половина II тыс. или начало I тыс. до н.э. {31 Мелихов А. Н. Памятники эпохи бронзы в Красной поляне // Материалы по археологии Северного Причерноморья. – Одесса. – 1957. – Вып. – I. – С. 45 – 52.}. В Закубанье встречались следы кремации, оставленные непосредственно в дольмене (Дегуакская поляна у ст. Даховской). Дата погребения – где-то около середины II тыс. до н.э. {32 Марковин В. И. Дольменная культура,.. – С. 46.}. Дольмены, как отмечалось выше, связываются с древнейшими предками абхазов и абазин.

Таким образом, обряд погребения в урнах и без них, наряду с другими формами погребальных сооружений, был характерен для древнего населения Абхазии, начиная с Х в. до н.э., этот обряд был местный. Он не мог быть заимствован, например, у греков, так как греки появились здесь значительно позднее Х в. до н.э.

На территории Абхазии известны и более поздние захоронения со следами кремации. Так, в горной части Абхазии, северо-восточнее Сухуми, на пути к Клухорскому перевалу у сел. Цебельда исследованы могильники VI – III вв. до н.э. {33 Трапш М. М. Некоторые итоги раскопок Цебельдинских некрополей в 1960 – 1962 гг. // ТАНИИ – 1963 – Т. XXXIII – XXXIV. – С. 258 – 277; его же // Труды в четырех томах: Тбилиси. – 1971. – Т. 3. – С. 17 – 212; Сухуми. – 1975. – Т. 4. – С. 15 – 54, 62 – 66; Шамба Г. К. Позднеантичные погребения... – С. 262 – 266; его же. Ахаччарху – древний могильник нагорной Абхазии. – Сухуми. – 1970; Воронов Ю. Н. Археологическая карта Абхазии, – Сухуми. – 1966. – С. 9, 43, 45, 50, 52, 53, 59 – 64, 76, 77; его же. История Абхазии с древнейших времен до раннего средневековья (по данным археологии): Авт. канд. дис. – М. – 1971. – С. 26 – 27; его же. Тайна Цебельдинской долины. – М. – 1975. – С. 110 – 153.}. Захоронения были двух типов – трупоположения и трупосожжения. Как правило, прах помещался в урны, в редких случаях ссыпался на дно могилы. Урна покрывалась красноглиняной тарелкой или миской. Обычно урна лежала на боку. Вместе с пеплом погребенного в урне обнаружены предметы украшения. Возле урны оставлялись предметы вооружения – топоры, согнутые мечи, наконечники копий и стрел, щиты с умбонами. Иногда рядом с погребением клали труп коня с принадлежностями конского убора. Они генетически связаны с предметами колхидо-кобанского типа {34 Трапш М. М. Некоторые итоги... – С. 275.}.

Цебельдннскнс могильники связываются с апсилами, абазгами и другими древними племенами {35 Трапш М. М. Памятники апсило-абазгской культуры // Тез. докл. сессии ин-та археологии и ин-та этнографии АН СССР, посвященной итогам полевых исследований 1961 г. – М. – 1962; его же // Труды в четырех томах: Т. 3. – С. 14, 16, 216; Т. IV. – С. 14; Воронов Ю. Н. История Абхазии. – С. 27.}, которые можно считать предками не только абхазов, но и абазин. Таким образом, для предков абхазов и абазин наряду с обрядом трупоположения характерен обряд трупосожжения в урнах и без них.

На Северо-Западном Кавказе в I тыс. до н.э. обряд трупосожжения существовал у греков-колонистов и отчасти у скифов. Местному населению он был совершенно чужд.

Начиная с V в. н.э. трупосожжение становится довольно обычным видом захоронения на восточном берегу Черного моря и отчасти в Закубанье. Датируется этот вид захоронения V – XV вв. Погребения с трупосожжением были обнаружены в Восточном Причерноморье (Туапсе, Ново-Михайловское, Дюрсо, Архипо-Осиповка, р. Жанэ, Геленджик, Кабардинка, Новороссийск, Раевская, Анапа и другие места) и в Закубанье (Убинский, Казазовский, Тахтамуковский, Колосовский и Баракаевский могильники) {36 Алексеева Е. П. К вопросу о происхождении абазин по данным археологии // ТКЧНИИ, сер. ист – Ставрополь. – 1970. – Т. VI. – С. 299 – 336; ее же. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. – С. 192 – 193.}. В верховьях Кубани, на территории Карачаево-Черкесии, средневековые погребения с кремацией (очевидно, VIII – IX вв.) известны в ущелье Гоначхира и в разных местах по р. Теберде. Пепел умерших помещался в деревянных гробиках и ящиках, обернутых в березовую кору {37 Прозрителев Г. Н. Древние Тебердинские могильники / Тр. Ставропольской ученой архивной комиссии. – Ставрополь. – 1913. – Т. V. – С. 3 – 6; Дьячков-Тарасов А. Н. Археологические разведки в Карачае в 1927 г. // Бюлл. Северо-Кавказского краевого горского научно-исследовательского института. – Р/Д. – 1927. – № 2 – 4 – С. 83.}.

Итак, на побережье Черного моря кремационный обряд погребения известен от Туапсе до Анапы. Датируются эти погребения V – XV вв. Захоронения с кремацией в Закубанье относятся к VII – XII вв. Кому же принадлежат эти кремационные погребения? Местному адыгскому населению захоронения с кремацией были несвойственны. Древние адыги обычно хоронили покойников в грунтовых ямах с трупоположением. Вещи, найденные в погребениях с кремацией, местного, северо-западного типа, поэтому кремационные захоронения не могут принадлежать славянам или, например, тюркам. Заметим кстати, что у тюрков погребения с трупосожжением были бескурганные и безурновые {38 Плетнева С. А. От кочевий в городам. Салтово-маяцкая культура. – М. – 1976. – С. 100 – 103.}. Между тем, у предков абхазов и абазин этот обряд практиковался с глубокой древности. Сам собой напрашивается вопрос: не являются ли средневековые восточно-причерноморские и закубанские погребения с трупосожжением абазинскими? Если это так, то, судя по кремационным захоронениям, предки абазин селились среди адыгов на восточном побережье Черного моря с V в. н.э.

Когда же произошло переселение абазин на северные склоны Кавказского хребта? Погребений со следами трупосожжений, связываемых нами с абазинским этносом, в Закубанье открыто не много. Датируются они, начиная с VII в. С IX – Х вв. число их увеличивается. Могильники с трупосожжением в верховьях Кубани и Гоначхирском ущелье датируются, очевидно, VIII – IX вв. Показательно, что эти могильники находятся на пути из Абхазии, в частности из Цебельды, на Северный Кавказ через Клухорский перевал. Таким образом, судя по погребениям с кремацией, проникновение отдельных протоабазинских элементов на Северный Кавказ начинается с VII – VIII вв. Массовое же движение абазин с восточного побережья Черного моря на восток и северо-восток началось тогда же, когда и движение па восток адыгов на рубеже XIII – XIV вв.

Большинство исследователей полагают, что первое письменное свидетельство о пребывании абазин на территории Карачаево-Черкесии в верховьях Кубани (и вообще на северных склонах Кавказского хребта) относится к концу XIV в. Персидский автор начала XV в. Низам ад-Дин Шами сообщает, что Тимур, пройдя по верхней Кубани, очутился «в местности Абаса» {39 Тизенгаузен В. Г. Сб. материалов, относящихся к истории Золотой Орды. – М., Л. – 1941 – Т. II. – С. 123.}, то есть во владениях абазин в верховьях Кубани {40 Ртвеладзе Э. В. полагает, что местность Абаса находилась в верховьях Кумы и Подкумка. Ртвеладзе Э. В. О походе Тимура на Северный Кавказ // Археолого-этнографический сборник. – Грозный. – 1976. – Т. IV. – С. 116. – Прим. 2. Не отрицая возможности проникновения абазин в верховья Кумы и Подкумка уже в XIV в., мы полагаем все же, что речь идет о верховьях Кубани, где проходил Тимур.}. Об этом же сообщает и персидский автор первой половины XV в. Шереф ад-дин Иезди {41 Тизенгаузен В. Г. Сборник... – С. 183.}.

С принятием христианства абазины утратили кремационный погребальный обряд. Очевидно, абазинским является Ново-Кувинский могильник XIII-XIV вв. на левом берегу р. Большой Зеленчук {42 Минаева Т. М. Археологические памятники Черкесии // ТЧНИИ. – 1954 – Вып. II. – С. 291 – 296.}. Если удастся более прочно обосновать абазинскую принадлежность этого могильника, то он может явиться еще одним свидетельством пребывания абазин на территории Карачаево-Черкесии в XIII – XIV вв.

Абазины переселялись на северные склоны Кавказского хребта постепенно. С рубежа XIII – XIV вв. начали переселяться тапантовцы, позднее, вплоть до XVII в. включительно, – шкарауовцы {43 Лавров Л. И. Абазины. Историко-этнографический очерк // КЭС. – 1955 – Т. 1. – С. 9.}.

Очевидно, часть абазин двигались вместе, с черкесами по северным склонам Кавказского хребта. Но основная масса абазин переселялась через Белореченский и, очевидно, Санчарский, Марухский и Клухорский перевалы. К. Сталь приводит предание, согласно которому переселение абазин проходило через горные перевалы между верховьями рек Белой и Теберды {44 Сталь К. Этнографический очерк Черкесского народа // КС. – 1900. – Т. XXI.-С. 65.}.

В русских документах XVI в. на Северном Кавказе упоминается мурза Тутарык Езболуев (Дударуко) и Алклыч Езбозлуков. Первый из них, очевидно, принадлежит к дударуковцам, второй, возможно – родоначальник клычевцев {45 Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. – М. 1963. – С. 155; Кабардино-русские отношения в XVI – XVIII вв. – Т. XVI – XVII вв. М. – 1957. – С. 4, 22.}.

Источники XVII в. – Эвлия Челеби, русские документы 1634 и 1643 гг. – дают более конкретные сведения о северокавказских абазинах {46 Челеби Эвлия. Путешествия. Отрывки из II и VII кн. Рус. пер. (машинопись) // Рук. .фонд ин-та истории, языка и литературы Даг. фил. АН СССР. – Ист. отдел. – № 421. – Д. 1157. – Л. 756 – 757; Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа. – С. 156 – 158.}. Согласно этим источникам, в XVII в. на Северном Кавказе, в частности в верховьях Кубани и Зеленчуков, а также в Пятигорье (в том числе, в окрестностях Кисловодска, у Боргустанской крепости – Рим-Гора) жили абазины-тапантовцы: дударуковцы (русский документ 1643 г., Эвлия Челеби), бибердовцы (русский документ 1643 г., Эвлия Челеби), лоовцы (русские документы 1634 и 1643 гг.), джантемировцы (русский документ 1643 г.). Клычевцы, как отмечалось, возможно, упомянуты в документе XVI в. в лице Алклыча Езбозлукова. Из шкарауовцев есть упоминания о баговцах (русский документ 1643 г.). Карачаевские предания говорят о кизилбековцах. В документе 1643 г. говорится о бабуковцах, которые принадлежали к числу абазинских, вероятно, тапантовских «колен», но в группу основных тапантовских подразделений не входили {47 Лавров Л. И. Абазины... – С. 27.}. По-видимому, переселение абазин на Северный Кавказ проходило и во второй половине XVII в. В источниках XVIII в. в числе абазинских племен, населявших северные склоны Кавказского хребта, упоминаются все тапантовцы (лоовцы, бибердовцы, дударуковцы, клычевцы и джантемировцы) и все шесть шкарауовских подразделений (там, кизилбек, баг, чегрей, баракай и мысылбай-башилбай) {48 Лавров Л. И. Абазины... – С. 27.}.


Подведем итоги.

1. Абхазы и абазины имеют общих предков – племена апсилов, абазгов, мисимиан, санигов и отчасти зихов.

2. В VIII в. эти племена консолидировались в древнеабхазскую народность. Не позднее Х в. из этой народности выделилась древнеабазинская народность, которая формировалась на территории Авазгии (Абасгии) Константина Багрянородного – между Сотириуполем и Никопсисом, то есть реками Бзыбью и Нечепсухо. Ядром в формировании абазинской народности, как считает Л. И. Лавров, были абазги.

3. Древние предки абазин в лице протоабхазов проникали на территорию Северного Кавказа, в частности, на Теберду и Кяфар в III – II тыс. до н.э.

4. В средние века предки абазин заселяли Закубанье с VII в., а на территорию Карачаево-Черкесии проникали в VIII – IX вв.

5. На рубеже XIII – XIV вв. началось массовое заселение абазинами верховьев Кубани и Зеленчуков, а также Пятигорья. Это заселение продолжалось до конца XVII в.


Л. И. Лавров